Немецкий фашизм . (БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ ОБЗОР ¹ ) Институт иностранной библиографии Огиза.

Центральное место в литературе национал-социалистов занимают две книги: Розенберга - "Миф XX века " ² и Гитлера - "Моя борьба " ³ . Поэтому остановимся на них более подробно. Начнем с первой.

Розенберг - главный редактор центрального органа партии "Volkischer Beobachter", руководитель внешней и культурной политикой партии, правая рука Гитлера. Розенберг - главный идеолог национал-социалистов, а "Миф XX века" - основная и единственная пока попытка теоретического обоснования национал-социалистической программы. Правда, книгу эту вследствие резких выпадов ее против католического духовенства партийное руководство считало для себя более удобным рассматривать как выражение личных взглядов автора. Однако розенберговские идеи, усиленно пропагандируемые Гитлером, фактически господствуют в партии. Достаточно взять любое официальное партийное издание или послушать любого из вождей, чтобы убедиться в этом.

Объемистый труд Розенберга пестрит именами ученых, философов, политиков, художников, святых, - моралистов всех времен, стран и народов. Однако показная эрудиция автора сочетается с полной несамостоятельностью мысли и диллетантизмом. У этого генерального теоретика партии не встретите ни одной идеи, которая не была бы высказана до него. Главную мудрость Розенберг черпает у старых консервативных немецких писателей вроде Лагарда, у теоретиков расовой теории вроде Ляпужа, Гюнтера и Чемберлена, у средневековых мистиков вроде Экергардта. Свои экономические идеи он берет у Федера. Неоспоримой "собственностью" Розенберга можно считать разве предельную ненависть к демократии, марксизму и еврейству, боевой оголтелый национализм, приправленный контрреволюционной средневековой мистикой и облеченный в выспренний, пророческий стиль "учителя народа", реформатора человечества.

Постоянно противопоставляя свою теорию и тактику теории и тактике марксизма, Розенберг в то же время стремится везде, где может, подражать ее приемам и методам. Он пытается построить единое, монистическое мировоззрение. Роль центральной, всеобъемлющей, всеобъясняющей идеи в его системе должна играть идея величия северогерманской расы, идея кровного родства и кровного обновления немецкого народа. По замыслу Розенберга, расовая теория должна играть в его учении такую же доминирующую роль, как теория классовой борьбы в марксизме. Не довольствуясь Гюнтером и Чемберленом, Розенберг превращает их расовую теорию в мистическую религию крови, в миф XX века, во имя осуществления которого погибло в мировой войне два миллиона немцев и на служение которому зовут сегодня немецкий народ национал-социалисты.

¹ В обзор внесены лишь издания 1930 - 1932 гг.

² Rosenberg A., Der Mythos des 20 Jahrhunderts. Hohuneichen Verlag, Munchen, 1930, S. 670.

³ A. Hitler, Mein Kampf. Verlag Frz Eher Nachfolger, Munchen, 1932, X Auflage, Erster u. zweiter Band, S. 782.

Расовая теория - ключ для разрешения всех проблем науки, религии, искусства, морали, политики. Она раскрывает все тайны всемирной истории. Взаимоотношения крови - последний достижимый предел наших знаний. Расовая теория диктует все мировоззрение, всю философию национал- социализма. Преклонение перед северо-германской расой, признание ее исключительности для национал-социалистов - высшая истина расовой религии. Все, что есть гениального и творческого в человечестве, олицетворено в представителях германской расы. Противоположный полюс занимает еврейство, символизирующее все отрицательное, нетворческое, разрушительное. Еврейство - синоним марксизма, либерализма и демократии. Вооруженный этими двумя исходными "критериями", Розенберг легко справляется с любой проблемой из любой области. Как например обосновать ненависть к Франции? Очень просто: исчезновением там немецкой крови. Водворение гугенотов во Франции было началом ее расового и культурного вырождения. Это вырождение привело к Великой французской революции и к революциям XIX в. А что представляют собой нынешние руководящие политики Франции вроде Думерга, Эррио или Бриана? Они не имеют ничего общего с типом старой Франции. Они - отпрыски другого расового типа, восточной расы круглоголовых, отпрыски ротшильдовской знати. В таком же духе объясняется поражение Германии в мировой войне и ноябрьская революция 1918 г. "Несчастия" эти - результат преступления против собственной крови. Ибо протестантская Германия не нуждается в 14 июля. Наконец согласно этим взглядам победа большевизма возможна лишь у народа, принадлежащего к больной расе.

Вот образчики философии истории Розенберга. Его при этом не смущают никакие противоречия действительности. Розенберг борется с господством интернационального еврейского капитала, в рабстве у которого якобы находятся народы немецкой расы. Но как объяснить, что эти "мужественные", "рыцарские", "творческие" народы дают себя поработить небольшой сравнительно горсточкой представителей "трусливой", "нетворческой", "торгашеской" нации? Или в каком смысле мы вправе говорить о единой немецкой расе, в то время когда представители этой расы составляют не больше ¹ /₁₀ немецкого населения? На подобные вопросы Розенберг не отвечает. Не смущает нашего "теоретика" и задача увязки с его расовой теорией фактов появления гениальных личностей у представителей других рас. Христос и Будда, Конфуций и Микель Анджело попросту "объявляются" Розенбергом принадлежащими к северогерманской расе. Расовая теория обосновывает также и фашистскую эстетику. Готика, родившаяся в Северной Франции, еще не зараженной гугенотами, достойна немецкой расы. Столь же милостив Розенберг и к Вагнеру, в драматической музыке которого ему слышится восхваление будущих фашистских героев. К германскому искусству он "причисляет" также и египетские пирамиды, китайскую живопись на шелку, Праксителя, Рембрандта. И здесь нечего удивляться. Ведь жизнь расы, по Розенбергу, представляет некий мистический синтез, чуждый всякой закономерности. Мистика же всегда есть наилучший способ для освобождения от контроля логики.

Мистическая теория рас Розенберга осуждает не только еврейство, но и католическую церковь. Ибо высшими нормами нравственных поступков людей является народная душа и народное государство, а не бог. Миф крови господствует над мифом о христианском боге. Христианство признается лишь в той степени, в какой оно выражает германский характер. Учение же христианства о милосердии, о святом причащении и отпущении грехов чуждо этому характеру, так же как и проповедь любви к ближнему. Идеал нации выше идеала любви к ближнему. Розенберг ориентируется на протестантскую Германию. Поэтому он резко нападает на папство, на римскую церковь, на католицизм и иезуитизм. Католическая церковь враждебна ему потому, что она противопоставляет себя государству, римская иезуитская система потому, что ставит себе цель -

уничтожение личности, чуждую, по мнению Розенберга, германской расе и ее героическим традициям. Розенберг требует подчинения католической церкви контролю государства.

Однако суть розенберговской теории не в этих нападках на католицизм, а в ее социально-политических тенденциях. Сшитая из разноцветных кусочков, надерганных из самых разнообразных источников, лишенная малейшего научного обоснования, отождествляющая и безграмотно бросающая в одну кучу такие различные понятия, как раса, нация, народ, народная душа, кровная связь, - "теория" эта не выдерживает ни малейшего прикосновения научной критики. Но своих политических целей она до известной степени достигает. Расовая теория нужна Розенбергу прежде всего для обоснования извечной власти господствующего эксплоататорского класса над низшим классом. Эта власть выступает у Розенберга под звонким именем северной "расы господ" (Herrenrasse), диктаторствующей над восточной расой "низших людей" (Untermenchenrasse). Вся книга полна преклонения перед господской культурой и господской моралью, моралью собственников. "Бисмарк сказал однажды, что государство, которое отнимает у него собственность, перестает быть его отечеством. Это, - восхищается Розенберг, - было слово господина" (стр. 512). Господство свое северная раса осуществляет в форме стопроцентной диктатуры по итальянскому образцу. Для этого реакционера, врага всякого правового государства и всякой демократии, даже фигура Бисмарка представляется слишком либеральной, ибо бисмарковская политика поощрения промышленной буржуазии так же как и "соглашательство" Вильгельма II по отношению к социалистам, по мнению Розенберга, положили начало эпохе биржевого капитала и демократии. Напуганный призраком все более революционизирующихся индустриальных центров, Розенберг требует дезиндустриализации и аграризации страны, децентрализации промышленности, уничтожения больших городов. Его программа рассчитана на расправу с пролетарским движением, на уничтожение очагов революции. В остальном будущее государство мыслится Розенбергом как одна огромная казарма, в которой вся общественная жизнь подчинена строжайшей военной дисциплине. Люди лишены даже права свободного передвижения. Вся идеология, все вопросы воспитания и культуры военизированы. Строго соблюдается неравенство полов. Женщина навсегда отстраняется от всяких общественных дел. Единственное право в этом авторитарном государстве - это право послушания.

Если в своей хозяйственной программе Розенберг идет навстречу остэльбским аграриям, если своей теорией северной расы и гимнами о героях он щекочет националистические и авантюристические инстинкты мелкой буржуазии, то принципы его внешней политики отвечают вожделениям немецкого финансового капитала.

Розенберг проповедует широчайшую экспансию германского народа, он предлагает создать немецкую среднюю Европу. Русских он хочет вытеснить в Азию, а евреев изгнать на Мадагаскар. В союзники германской империалистической политики он приглашает Англию и Италию. Высшим обоснованием "всей этой белиберды служит та же расовая теория, право северогерманской расы на господство над другими расами.

Таковы в общих чертах картина и перспективы розенберговской "третьей державы", социального государства будущего, блаженного строя, освобожденного от "налогового рабства". "Миф XX века", очищенный от театральной мишуры и бесшабашной демагогии, от героического пафоса и мистического бреда, предстоит перед нами как сборная программа, обслуживающая социально-разнородный и разношерстный лагерь фашистской контрреволюции.

Перейдем к работе Гитлера, вышедшей в 1932 году десятым изданием.

Пухлая книга Гитлера представляет образец развязной мелкобуржуазной демагогической болтовни по заказу крупного капитала. Теоретически убогая,

написанная коряво и скучно, полная повторений и напыщенных банальностей и пошлостей, она пытается воздействовать на психику читателя хулиганско- боевым тоном и авторитарной безапелляционностью своих суждений. В сравнении с ней работа Розенберга представляется ученейшим и оригинальнейшим трудом. Из каждой строчки "Моей борьбы" выглядывает лицо малокультурного, малообразованного, не умеющего ни писать, ни думать, выскочки-солдафона. Этот бывший ефрейтор вильгельмовской армии, вынесенный волей капризной истории на поверхность политических событий, рядится в мундир вождя-спасителя Германии. Но все, что он может выжать из себя, это повторные призывы к послушанию, дисциплине, жертвам. Чтобы прикрыть свое умственное убожество, он издевается над теорией, превозносит людей дела, имея конечно в виду себя. Но дела-то пока что у этого вождя маловато. Книга написана Гитлером в 1924 г. в крепости, где он отбывал наказание за неудавшийся мюнхенский путч 8 ноября 1923 г. Этот путч - единственное пока "геройское" дело, числящееся за Гитлером как до, так и после 1924 г. Опереточная попытка захвата власти кончилась позорным провалом. Сам Гитлер, проповедующий беззаветную тевтонскую храбрость, быстро умчался на автомобиле, бросив своих единомышленников на произвол судьбы. 18 из них было тут же расстреляно. Но этот неудачный эксперимент имел решающее влияние на дальнейшие судьбы Гитлера. В крепости Гитлер похоронил последние остатки своего бунтарства и вышел оттуда расчетливым демагогом-соглашателем.

Свою бесцветную полубосяцкую молодость Гитлер задним числом подкрашивает в национал-социалистические цвета. Если послушать Гитлера, то национал-социалистическая программа и решение бороться за национальное возрождение Германии созрели у него еще в годы нежной юности. Непонятно, как только умудрился этот вражденный национальный герой вплоть до 1919 г., т. е. до тридцатого года своей жизни, оставаться вне всякой активной политической деятельности. А так как "Моя борьба" написана всего 5 лет спустя, т. е. на 35-м году жизни, то 782 страницы текста заполнены всем, чем угодно - описанием внутренних переживаний, высокопарными философскими и моральными сентенциями, вопросами организации и пропаганды, но только не историей "его борьбы". Решающее влияние на мировоззрение Гитлера оказали антисемитская литература вождей австрийской социально-христианской и националистической партий доктора Лютера и Шейнфера, манифест Федера против налогового рабства и расовая религия Розенберга. Но важнейшей школой его жизни была действующая армия, где он научился искусству послушания и дисциплины, ныне внушаемому им своим последователям, и где он успел хорошо изучить психологию мелкой буржуазии.

Цель Гитлера проста: завоевать на свою сторону при помощи фельдфебельского кулака и националистической демагогии "зараженные" марксизмом массы и использовать их для восстановления расшатанной революцией диктатуры буржуазии. Просты и средства, ведущие к этой цели. Во-первых, надо покончить с половинчатостью прежних методов буржуазных партий. Надо перейти в открытое наступление на марксизм, применяя методы прямого насилия. Во-вторых, надо обзавестись собственным мировоззрением, так как под старым флагом не завоюешь масс. В-третьих, надо научиться завербовывать массы, создать возможно более усовершенствованный, стоящий на высоте современных требований технический аппарат агитации и организации.

"Мировоззрение" Гитлера - верх циничной простоты. Борьба с еврейством, демократией, равенством и Марксом, который "создал основы для интернационального финансового и биржевого капитала", - все это простой перепев идей Розенберга и Федера. "Бей жидов" вот суть "теории" погромщика Гитлера, цель которого запрятать подальше классовые противоречия и подменить их расовым национальным антагонизмом. На подобной высоте стоят все вообще социологические и социально-политические рассуждения Гитлера. Государство не вмешивается

в хозяйство. Его задача - охрана чистоты расы, воспитание поколения борцов с марксизмом. Высшая доблесть для трудящегося большинства нации - это беспрекословное подчинение дисциплине и "жертвенность", т. е. отказ от борьбы за лучшие условия труда. Война - высшее проявление национального духа и т. д. и т. п.

Бесконечными тирадами о борьбе с всепроникающим, всеразлагающим еврейством и с советской Россией, представляющей "попытку еврейства завоевать себе мировое господство" (стр. 751), Гитлер старается отвлечь внимание масс от коренных социальных проблем современности. Конкретные вопросы о социализме и собственности, о государственном устройстве будущего общества, о способе освобождения от международной кабалы и от налогового рабства растекаются в туманных, неопределенных, абстрактных рассуждениях. Впрочем прижатый к стенке или вынужденный искать поддержки у других партий или завоевывать союзников в других странах, Гитлер быстро освобождается от словесной непримиримости и раскрывает свое истинное лицо агента финансового капитала.

Так, в письме к Густаву Эрве французоед Гитлер приветствует сближение французов с немцами на предмет создания общего фронта против большевиков⁴ . В беседе с Отто Штрассером "социалист" Гитлер ратует за полное сохранение старых капиталистических отношений ⁵ . В интервью с лордом Ротермиром непримиримый враг Версальского мира и иностранной кабалы заверяет, что национал-социалисты, не помышляют о реванше и согласны платить репарации.

В интервью с представителем "Таймс" ультраантисемит Гитлер заявляет: "Против приличных (anstandige) евреев я ничего не имею возразить. Но лишь только евреи объединяются с большевизмом, мы их рассматриваем как врагов".

Для Гитлера, как и для его партии, важно не самое содержание программы, не ее принципы, а только эффективность, демагогического воздействия на ее массы, которое в конечном итоге должно обеспечить национал-социалистам завоевание министерских кресел. Поэтому единственная тема, находящая в книге Гитлера серьезное и подробное освещение, это вопросы агитации и организации. По той же причине у национал-социалистов нет единой в классовом смысле программы экономических и политических требований, а столько этих программ, сколько различных групп национал-социалисты рассчитывают привлечь под свои знамена. Финансовый капитал, короли тяжелой индустрии и аграрии, зажиточное крестьянство, мелкая городская буржуазия и служащие, деклассируемые кризисом элементы пролетариата - все эти столь противоположные по своим интересам социальные группы могут найти в программе национал-социалистов выражение своих чаяний, взглядов и требований. Безудержная демагогия национал-социалистов при сложном внутреннем и международном положении современной Германии могла создать им блестящий временный успех и разоружить значительные массы трудящихся в момент решительного наступления капитала на их жизненные интересы и усиленной фашизации государственного аппарата. Но этот успех с каждым днем все больше разоблачает истинную классовую природу фашизма. Приход Гитлера к власти и временные успехи фашизма в Германии не могут задержать надолго процесс распада и разложения германского фашизма. Разнузданная политическая демагогия (о 4-хлетке и т. д.), репресии против компартии (лозунг о "быстрейшем и безжалостном подавлении большевизма в Германии") не могут задержать назревание революционного кризиса в Германии. В условиях жестокого фашистского террора компартия Германии организует и ведет за собой революционные массы на борьбу против фашизма.

Тематика национал-социалистической литературы прежде всего и больше

⁴ "Volkischer Beobachter" от 7 ноября 1930 г.

⁵ O. Strasser, Ministersessel oder Revolution.

всего вращается вокруг личности вождя, воспевания его гениальной мудрости, беззаветной храбрости, бесконечного повторения и идеализации его биографии, пропаганды его драгоценный идей. Биография безвестного солдата Гитлера, вдруг поднявшегося из небытия на высшие ступени славы, должна, по мысли этих литераторов, воодушевить миллионы подобных Гитлеру середняков в их борьбе за лучшее место под солнцем. Приведем несколько примеров подобной литературы. Вот брошюра одного из виднейших руководителей партии - фон Леерса ⁶ . Почти вся она заполнена, изложением "Моей борьбы" и рассуждениями о роли вождя в основании партии. Без Гитлера, утверждает Фон Леерс, национал-социализм был бы немыслим. Между вождем и членами партии существует некая мистическая кровная связь. Партия всецело находится в крепких руках Гитлера. Он определяет ее идеологию. Поэтому Гитлер выше идеи, вернее - неотделим от нее. Эта любопытная и характерная для фашистов форма прославления вождя имеет своим источником официальное заявление самого Гитлера. В исторической беседе с Отто Штрассером Гитлер говорил: "Для нас вождь и идея одно и то же. И всякий партийный товарищ должен делать то, что приказывает вождь который олицетворяет идею и один лишь знает ее конечную цель". Трактовка идеологии как явления, имеющего самостоятельное бытие вне сознания вождя и обладающего собственной внутренней логикой, рассматривается Гитлером как ересь, которая способна поднять массы на бунт против его непререкаемого авторитета.

А вот другое апологетическое произведение некоего д-ра Штарка - "Цель и личность Адольфа Гитлера" ⁷ . Автор - маститый профессор, обладатель нобелевской премии. Он распинается за Гитлера, за его историческую миссию, высокий идеализм. Гитлер в устах льстивого ученого превращается в "величайшего немецкого человека современности", в "вождя всего немецкого народа", в "великого и глубокого мыслителя и блестящего писателя", человека высокой нравственности и гениальности. Тут же автор успокаивает свою буржуазную аудиторию насчет намерений Гитлера. Не бойтесь никаких ни хозяйственных, ни религиозных переворотов: все останется на старом месте. Гитлер не враг ни католицизма, ни религии, ни тем более собственности. Брошюра Штарка написана непосредственно после победы фашистов на сентябрьских выборах 1930 г. и полна боевого антисемитского духа.

200 страниц своей книги "Гитлер в поле" Менд посвящает участию Гитлера в мировой войне ⁸ . Бывший соратник и друг Гитлера во время войны, он хочет прикинуться объективным беспартийным наблюдателем, фактически же он дает неприкрытую апологию своего "высокого" товарища. Он воспевает его храбрость, неустрашимость, трудолюбие, добросовестное отношение к военным обязанностям, безропотное "героическое" выполнение тяжелой фронтовой службы. Но помимо воли автора сквозь хвалебные строки его воспоминаний о Гитлере проглядывает лицо хитрого служаки, подлинный тип тянущегося перед начальством сверхсрочно служащего "нижнего чина". Следуя "методологии" Гитлера, Менд из его серой солдатской жизни на фронте вылавливает черты будущею вождя. Менд восхищается проявлениями неприкрытого антисемитизма Гитлера, его националистическими чувствами, его мелочными заботами об одежде и обуви. Что касается последнего, то эти заботы действительно характерны и для сегодняшнего Гитлера-вождя, с увлечением обдумывающего сложные проблемы обмундирования штурмовых отрядов.

Перейдем от этих исключительно апологетических работ к более "самостоятельным" сочинениям Геббельса, Федера, Сотке, Бангерта, Ауриха. Перед нами

⁶ Leers, Johann, Adolf Hitler, Lpz. g. Rittlers Verlag, 1932.

⁷ Stark, Dr. Adolfs, Hitlers Zicle u. Personlichkeit. Mtinchen. Dlutsches Volksverlag, 1931.

⁸ Mend, Hans. Adolfs Hitler im Felde 1914 - 1918. Qiessen, Huber, 1931.

две брошюры Геббельса, изданные в 1931 г. - "Наци-соци" и "Сигнал к выступлению" и его увесистая книга "Борьба за Берлин" ⁹ , описывающая историю берлинской организации национал-социалистов. Геббельс - руководитель берлинской организации и одновременно заведующий всей партийной пропагандой. Как и большинство национал-социалистических вождей северной Германии, он рядится в политический радикализм и выпячивает вперед социальные проблемы.

Брошюра "Наци-соци" пользовалась большим успехом и выпущена более чем в 200 тыс. экземпляров. Она представляет собой фашистский катехизис, краткое изложение в виде вопросов и ответов программы национал-социалистов. Свою партию Геббельс представляет боевой революционной организацией, ставящей себе целью свергнуть капитализм. Таким путем он ловко приноравливается к радикальным настроениям членов штурмовых отрядов. Впрочем социальный вопрос, как обычно, изложен весьма туманно. Здесь и доверие к "здравому смыслу творческого народа", и декларации о необходимости сделать труд свободным, и разговоры об огосударствлении всех богатств при сохранении частной собственности. Форма государства объявляется второстепенным вопросом. Республиканский или монархический строй - это предоставляется на разрешение самого народа. Свою партию Геббельс объявляет рабочей, хотя "мы не буржуи и не пролетарии".

Вторая брошюра"- "Сигнал к выступлению" представляет речь, произнесенную, в Данциге 28 марта 1931 г. Геббельс хочет изобразить в ней национал- социалистов как партию, гонимую правительством, несмотря на ее массовый народный характер и победу 14 сентября 1930 г. Наговорив массу громких слов о всеобщей коррупции, среди которой рождается новая национал- социалистическая Германия; о новых людях, появляющихся на политической сцене из небытия; о центре, позорно коалирующем с социал-демократами; о невыносимых тяготах, наложенных на Германию союзниками, Геббельс весьма осторожно подходит к основной теме доклада - о захвате власти. Кабинет Брюнинга он называет, правда, последней баррикадой. Но о штурме этой баррикады, его сроках, о методах предстоящего наступления и его лозунгах фашистский крикун скромно умалчивает.

"Борьба за Берлин" предполагает дать полную историю берлинской организации; вышедший первый том обнимает всего два года (1926 - 1927) и почти весь заполнен описанием "героических" дел фашистских штурмовых отрядов, их борьбой с социал-демократами, коммунистами, полицией. Много места уделено также описанию работы по созданию органа берлинской организации "Наступление" ("Angriff"). Духовной жизни организации, каким- либо идейным спорам, программным вопросам не уделено никакого внимания. Полным молчанием обойдена также история внутрипартийной борьбы. Зато много обычной громкой декламации о вожде, вера в которого "полна тайной и загадочной мистики", о невозможности существования партии без Гитлера и пр.

Характерно упорно повторяемое Геббельсом заявление, что партия ни от кого не брала денег. Геббельс пытается убедить читателя и внушить ему, что его организация неподкупна, что "революционно-боевая организация, ставящая себе целью свергнуть капитализм, никогда не должна брать денег от того же капитализма". Ясно, что у автора совесть нечиста. Следует дальше отметить

⁹ Goebbels, Dr. Joseph, Der Nazi, Sozi, Verlag Eher Nachfolger, Munchen, 1931. S 27.

Goebbels, Dr. Joseph, Signal zum Aufbruch, Verlag Frz Eher Nachfolger, Munchen, 1931, S. 40.

Goebbels, Kampf um Berlin.Der Anfang (1926 - 1927), Verlag Frz Eher Nachf. Munchen, 1932, S. 287.

признание Геббельса, что главным учителем партии в области техники агитационного, пропагандистского и издательского дела был марксизм. Геббельс пространно разъясняет "дух" фашистской печати, состоящий в полном подчинении редакции настроениям читательской массы. "Мы думали примитивно, так как народ думал примитивно. Мы были агрессивны, так как народ радикален". Вот откровенное признание в демагогии. Партейтаги национал-социалистов 1928 - 1927 гг. в Веймаре и Нюренберге описаны как большие торжественные парады, где "не разговаривают, а действуют". Впрочем все "действие" сводилось к церемониальным маршам перед Гитлером.

В 1932 г. вышел вторым изданием без всяких изменений "Манифест" Федера, впервые опубликованный в 1919 г. ¹⁰ . Федер - главный теоретик партии в области экономических вопросов. Его идея о борьбе с "налоговым рабством" возымела решающее влияние на мировоззрение Гитлера, как он сам это признает в "Моей борьбе", и стала основным лозунгом-приманкой для широких масс угнетаемого налогами среднего сословия. В то же время Федер - главный автор и комментатор национал-социалистической программы, последнее 60-е издание которой под его редакцией недавно выпущено в свет. Основная идея "Манифеста" - борьба с финансовым капиталом как пролог к мировой революции, к освобождению человечества от рабства.

Основная ошибка марксизма, по Федеру, состоит в смешении ссудного и промышленного капитала. Обзывая ссудный капитал "бичом человечества", "болезнью нашего времени", призывая против него все силы общества, автор таким путем выгораживает и обеляет промышленный капитал. Промышленный капитал и труд - необходимые основы всякого общества. Построенная на этой "теории" безудержная демагогия имеет целью привлечь на сторону фашизма мелкую буржуазию и мелких предпринимателей, теснимых крупными акулами финансового капитала. Путем уничтожения ссудного капитала автор обещает уничтожить "власть маммонизма" и произвести конверсию военных долгов. Все классовые противоречия Федер ловко подменяет противоречием между ссудным и промышленным капиталом. Рабочим и предпринимателям он рекомендует жить в мире и дружбе, ибо у них одни и те же цели. Некоторые вопросы, как например о роли насилия, о роли евреев и пр., не получают еще в "Манифесте" той циничной заостренности и наглости, как в фашистской программе.

Бангерт - бойкий национал-социалистический журналист, постоянный сотрудник "Voikischer Beobachter", "Angrili", "Niederdeutcher Beobachter". Выпущенная им в 1931 году книга под названием "Немецкая революция" ¹¹ представляет собрание статей, напечатанных в этих журналах в разное время, начиная с 1926 г. Книга является простой популяризацией и рабским копированием идей Розенберга о расовой теории, о культуре, о демократии, о евреях, о революциях 1849 и 1918 гг., об идейных источниках национал-социализма и пр. Все это преподнесено в высокопарной форме мнимого идеалистического воодушевления. Бангерт защищает национал- социалистическую партию от упрека в отсутствии мировоззрения. Суть национал-социалистической философии он ищет в области бессознательного, в области воли и вдохновения, которые предшествуют рассудку и главенствуют над ним. Мировоззрение национал-социалистов нельзя понять рассудком, "его нужно пережить". Три основных идеи национал-социализма Бангерт видит: 1) в вечном делении человечества на рельсы, 2) в братском союзе людей одинаковой крови и 3) в вере в борьбу как мать всех вещей.

¹⁰ Feder, Gottfried, Das Manifest zur Brechung der Zinskne ht. s haft des G . I de. Verlag Frz Eher Nachf. Miinchen, 1932. S. 62.

¹¹ Bangert, Otto, Deutsche Revolution. Verlag Frz Eher Nachf., Munchen, 1931. S. 219.

и предшественниками национал-социализма он вслед за Розенбергом считает Лагарда, Ришарда Вагнера, Чемберлена и некоторые политические организации вроде "Штальгельма".

Будущая национальная немецкая революция, к которой национал-социалисты зовут "народ", должна, по их мнению, походить на немецкую реформацию в противовес разрушительным социальным революциям 1789, 1848, 1871, 1918 гг. Если бы они читали Гегеля, то увидели бы, что эта идея развивалась им 100 с лишним лет назад для обоснования своего тесного сотрудничества с прусским реакционным помещичьим государством. Особенно четко представление национал-социалистов о революции формулировано Бангертом в его статье "Революция без баррикад". Статья эта напечатана была в национал- социалистическом ежегоднике за 1932 г. ¹² . Бангерт признает, что со дня провала ноябрьского путча 1923 г. Гитлер окончательно отказался от восстания. "Самое сильное революционное движение столетия приняло форму парламентской партии". Дух Германии есть законный дух. Немецкая история эволюционна. Немецкая революция - это духовная революция, это - реформация. Наша революция - это "творческая воля нашей крови и связанного с ней великого духа". Так Бангерт открыто провозглашает курс партии на легальность, законность, эволюционность.

В своей брошюре "Национал-социалистическая идея государства" ¹³ Сотке дает ортодоксальное изложение учения национал-социалистов о государстве. Он резко расправляется с "либерально-марксистскими" взглядами на классовое и партийное государство. Государство - это некое объединение людей, связанных кровно и духовно. Это не классовое и не партийное, а национальное, авторитарное и социальное государство. Под социальным автор в противовесе капиталистическому понимает государство, освободившееся от власти биржи. Особенно усиленно автор подчеркивает последовательно авторитарный характер будущего государства, всецело подчиненного вождю, который олицетворяет собой "божественное милосердие" (?).

Очерки Ауриха ¹⁴ "Три этюда о национал-социалистическом мировоззрении" внешне стоят особняком от официальной литературы фашизма. Они отражают взгляды свободной национал-социалистической группы "Enrst Wurche". Но они столь же типичны для философии фашизма, как и книга Розенберга, хотя и выдвигают на первый план не расовую, а религиозную идею. В книжке помещены три очерка - об органическом мышлении, о воспитании и культуре и о религии. Все писание выдержано в духе туманного, полумистического проповедничества. Либеральному, разорванному на куски и механическому мышлению автор противопоставляет классическое мышление, характеризуя его как единое, универсалистическое, эволюционное, органическое, пропитанное глубокой религиозностью, пользующейся мифами и символами, динамически действенное. Метод свой, названный им органическо- романтическим реализмом, автор выводит от старых романтиков Шлегела и Новалиса и нового бога Шпенглера. Культура представляется Ауриху символическим изображением народного мифа. Она создается жертвами и послушанием. Творчество есть не что иное, как слове божье, религия есть существо народа, то, что превращает массы в народ. Таков открыто поповский вариант философии фашизма.

Наиболее поучительными и политически интересными документами национал- социализма последних лет являются работы оппозиционной группы

¹² "National socialistiches Jahrbuch," 2 Anflage, 1932.

¹³ Sotke, Fr., Die nationalistische Staatsidee. Verlag "Beruf u. Wissen", Berlin, 1932, S. 48.

¹⁴ Aurich E., Drei Stucke uber national - sozialistische Weltanschauung, Verlag

национал-социалистов. Мы имеем в виду в первую очередь брошюру Отто Штрассера, "Министерские кресла или революция" и книгу Вейганда фон Мильтенберга "Адольф Гитлер - Вильгельм III" ¹⁵ . Отто Штрассер - видный национал-социалист, брат Грегора Штрассера, ушедший в 1930 г. из партии Гитлера. В своей брошюре Отто Штрассер излагает два в высшей степени любопытных разговора, имевших место между ним и Гитлером накануне разрыва (21 мая и 3 июня 1930 г.) Припертый к стене, Гитлер вынужден был высказывать свои истинные взгляды о роли вождя в партии, об идейном освободительном движении, об отношении к собственности, о своем понимании искусства и пр. Во всех этих вопросах Гитлер выступает как реакционнейший буржуа, охраняющий индивидуальную собственность капиталиста, и как воинствующий националист-империалист, враг всякого освободительного движения и сторонник интервенции против Советской России. Сам Штрассер в противовес Гитлеру развивает идеи "революционного национал-социализма". Он - за немецкую революцию всеми возможными средствами. Он - против "национального капитализма", в равной мере как и против интернационального марксизма. Он - против "неприкосновенности частной собственности", за социализм. Он - против всякого участия в коалиционном правительстве, против интервенционистской войны с Советской Россией.

Эту программу группа О. Штрассера рассматривает как восстановление "старой программы" национал-социалистов, будто бы серьезно требовавшей социализма, борьбы с капитализмом и насильственной революции. Гитлер изменил партии. Эту уверенность в чрезвычайно красочных и полнокровных тонах, в художественно яркой форме выражает работа фон Мильтенберга, Мильтенберг - псевдоним, за которым скрывается когда-то близкий соратник Гитлера, теперь руководящий журналист группы Отто Штрассера. Его брошюра ценна описанием и разоблачением внутрипартийного режима. Мильтенберг дает убийственную характеристику Гитлера как личности и вождя. Этот дорвавшийся до славы парвеню сохранил былую угловатость и неуверенность своих движений, хотя и пытается, без всякого однако успеха, подражать величественным позам Муссолини. Фразер, говорящий общие философские сентенции, Гитлер становится невыносимо банален и скучен, когда он переходит в область конкретно-политических предложений. Как руководитель партии он хитер и беспринципен. Он балансирует между различными ее крыльями, одновременно поддерживая и мистифицируя ложными обещаниями враждующих между собой вождей. Его книга "Моя борьба" плоска и мертвяще скучна. Началом падения Гитлера автор считает момент его ареста в 1923 г. Ландсбергская крепость отняла у него былую революционность и храбрость. Ныне Гитлер ушел к Гугенбергу. Он зазнался. Идея для него - это он сам. Он преследует оппозицию и всякое самостоятельное мнение. "Протестантов", как например брата Отто Штрассера - Грегора, он подкупает теплыми местечками в партийном и государственном аппарате. За спиной Гитлера орудует реакционный Розенберг.

Работа Мильтенберга удачно и с темпераментом разоблачает внутреннее разложение партии. Сам автор мечтает о возврате к первоначальной программе фашистов, к § 13, требовавшему огосударствления собственности. Гитлера же он считает политическим мертвецом. Гитлер строит себе дворцы, говорит языком Штреземана и хочет занять место наследника последнего Вильгельма, хочет стать Вильгельмом III.

Упомянем в заключение о "Национал-социалистическом ежегоднике" 1932г. ¹⁶ . В ежегоднике рядом со статистическими и информационными данными о росте

¹⁵ Strasser, О., Ministersessel oder Revolution, 3-te Auflage. 1932, S. 47. Weigand von Miltenberg, Adolf Hitler - Wilhelm III. Ernst Rovohlt Verlag, Berlin, 1931, S. 94.

¹⁶ Nitionalsozialistisches Jahrbuch 1932. 2-te Auflage, Verlag Frz Eher Nachf., Munchen, 1932, S. 320.

партии и ее руководителях, о местных организациях, о прессе, о работе фракции рейхстага и пр. имеется также ряд коротких статеек принципиального характера, написанных руководящими лицами партии. Мы уже излагали статью Бангерта о революции. Бангерта дополняет Федер декларирующий неприкосновенность частной собственности, охрана которой лежит на обязанности государства. Рейнгольд Мухов излагает программу действий национал-социалистических заводских ячеек, долженствующих вытеснить все марксистские, свободные, жолтые профсоюзы. Одновременно Мухов расточает демагогические фразы о "капитализме как гниющей социальной ране" и превозносит национал-социалистических рабочих как авангард нового типа рабочих, аристократов труда, важнейшей опоры новой немецкой нации.

Заканчивая на этом обзор партийной литературы национал-социалистов, мы предполагаем в дальнейшем посвятить особый обзор литературе о национал- социалистах, в частности работам на эту тему теоретиков, германской социал- демократии.

Бригада Научно-исследовательского института иностранной библиографии