ФИЛОСОФИЯ (последнее)
"ФИЛОСОФУ - ИСЦЕЛИСЯ САМ!"
Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.
Юрий Ракита
"ФИЛОСОФУ - ИСЦЕЛИСЯ САМ!"
(после Фрейда и до Франкла)
Представляется, что главным достижением фрейдовского психоанализа является осознание того, что за любым проявлением деятельности нашего сознания, сколь бы объективно (логически) мотивированным оно не представлялось, всегда скрывается другой, субъективный мотив, который, находясь вне сферы внимания нашего "Я", практически всегда и является истинным. Это понимание не пассивно: его можно и должно использовать для разрешения различных психических (и, как следствие, поведенческих) проблем, причем проблемы эти должны рассматриваться не с точки зрения морали, религии или философии, а исключительно с точки зрения пользы и душевного комфорта данного конкретного человека. Это, на наш взгляд, и есть главный урок Фрейда.
Однако, как это безусловно справедливо и в отношении любого исследователя, Фрейд был ограничен рамками своего времени, индивидуального опыта и личных пристрастий. Эти ограничения в значительной мере определили тот облик психоанализа, который сложился в первой половине XX века и пребывает практически неизменным до сих пор. На три наиболее важных субъективных фактора становления психоанализа имеются ясные указания самого Фрейда (например, см. "Исторический очерк психоанализа"):
1) Фрейд был врачом и наибольшую научную подготовку получил в области анатомии и физиологии человека; круг его научного общения составляли также прежде всего врачи-невропатологи и физиологи - естественно поэтому, что для объяснения истинных причин человеческого поведения Фрейд привлекал именно биологические, физиологические мотивы.
2) Профессиональная деятельность Фрейда как психиатра была связана с лечением истерии - именно той формы психических отклонений, при которой подавленные личные переживания играют основную роль.
3) Активное противодействие научной общественности выявлению именно сексуальных мотивов поведения спровоцировало стремление объяснить все явления психической и интеллектуальной жизни исключительно через либидо, сублимацию и вытеснение.
Неправомочное распространение результатов психоанализа истерии на явления принципиально иного рода во многих областях подорвало доверие к психоанализу в целом.
Между тем, с развитием во второй половине XX века таких дисциплин как кибернетика, теория информации, теория управления и т.п., появилась возможность установить, исследовать и использовать в терапевтических целях и другие, надбиологические (т.е. общие для биологических и небиологических систем) мотивы человеческого поведения. На наш взгляд такое расширение психоанализа не противоречит его основным установкам. Так, ретроспекция, которая привела Фрейда к пониманию роли детской сексуальности, требует рассматривать текущие психические процессы как следствие процессов, происходивших ранее. Последовательное применение этого принципа приводит к необходимости учитывать и анализировать, не только психические механизмы, сформировавшиеся у индивида на ранних этапах жизни, но и базовые психические механизмы, сформированные в процессе эволюции, которые не только имеют отражение в "Я", но и являются естественным и единственным основанием для формирования всех последующих индивидуальных ("прижизненных") психических механизмов.
Очевидно, что механизм, названный Фрейдом "либидозным" возник в процессе биологической эволюции и является одним из таких базовых механизмов бессознательного. Очевидно и то, что он не является единственным. Представляется, что ни одно психическое движение у человека не является "чистым" в том смысле, чтобы оно было обусловлено влиянием лишь одного базового механизма. Влияния и взаимовлияния побуждений весьма усложняют и смазывают картину, однако, в некоторых случаях влияние одного фактора становится наиболее заметным, что и позволяет изучить его аналитическим методом. Истерия и сны позволили Фрейду исследовать сексуальность и ее роль в формировании поведения (т.е отражение в сознании). Таким образом, было показано, как бессознательные процессы управляют эмоциональной составляющей нашего сознания. Между тем анализ "рациональной" составляющей, связанной с познанием и целесообразной деятельностью, также приводит к выводу о том, что и здесь истинные мотивы столь же скрыты, хотя и имеют иную природу.
Какое терапевтическое значение может иметь анализ рационального? Прежде всего - вскрытие и устранение причин депрессий, имеющих "рациональные" корни. Речь идет о людях "рационального" склада, испытывающих сильную потребность в логической мотивировке своего поведения. При этом мотивировка конкретных поступков опирается на некоторые правила, имеющие своим основанием более общие принципы, которые выводятся из мировоззрения, опирающегося на соответствующую картину мира и т.д. ("Пирамида рационального"). Вследствие различных причин отдельные звенья этой цепи могут претерпевать существенные изменения или вовсе разрушаться. При этом имеющиеся искажения логической конструкции субъективно столь же нежелательны, как и подавляемые тенденции бессознательного. Возникающее в результате конфликта и подавления различных рациональных элементов психическое напряжение подобно тому, которое возникает в результате конфликта и подавления желаний в классическом анализе Фрейда. Однако, если подавленные желания, влечения и переживания, как правило, проявляют себя в истерической форме, "рациональные" внутренние конфликты приводят к депрессиям, принимающим, зачастую, затяжной хронический характер. Терапия (коррекция) "рациональных депрессий" связана с осознанием и устранением причины конфликта, что может быть достигнуто либо путем изменения поведения либо соответствующей перестройкой необходимых рациональных элементов. В некоторых случаях речь может идти о полной перестройке всей пирамиды, например тогда, когда сложившееся в силу исторических причин мировоззрение в корне противоречит исходному душевному складу или, напротив, удовлетворительное с психической точки зрения мировосприятие приходит в конфликт с жизненной практикой. Кроме того, в самой основе мировосприятия могут уже содержаться противоречия, которые никоим образом не позволяют человеку привести поведение в соответствие с принципами.
Истории известна масса примеров, когда подобные внутренние конфликты (внешне имевшие все выраженные черты депрессии) "сами собой" разрешались путем философских открытий или религиозных озарений. С нашей точки зрения это лишь означает, что ряд незаурядных личностей оказался способен самостоятельно осуществить над собой необходимый "рациональный анализ" и перестроить элементы мировосприятия. Однако, во-первых, трудно требовать от каждого фундаментальной философско-психологически-религиозной подготовки в сочетании с необходимой гениальностью; а во-вторых, можно выделить немало "типовых" кризисов, разрешение которых в настоящее время связано уже не с настоящим изобретением, а с "изобретением велосипеда", известного многим. Именно здесь психоанализ рационального и может оказать существенную помощь: сперва - в поиске и конкретизации конфликта, а затем - в осуществлении необходимой перестройки представлений на основании уже имеющихся знаний.
Наиболее "рациональным" элементом умственной деятельности, несомненно, является выработка целесообразного поведения, поскольку она практически целиком происходит "на глазах" у сознания. Она использует логические правила для того, чтобы вывести поступки из представлений, задаваемых моделью. (В то время как перестройка модели всегда есть акт подсознательный и схожий с озарением: в предыдущий момент сознание имеет дело с одной моделью, а в следующий - уже с другой.) Однако, не следует забывать, что основная функция наших "рациональных" рассуждений есть именно определение подходящих средств для достижения известных целей в известной обстановке. Обстановка и средства должны быть описаны моделью представлений. Но что делать, если цели неизвестны или неоднозначны? Вот тут-то и начинается "на самом виду" у сознания некая логическая деятельность, которая никоим образом уже не является рациональной. Сознание старается выстроить целесообразное поведение в ситуации когда самая цель отсутствует. В терминах теории управления, решается "задача терминального управления со свободным концом". Какие закономерности управляют этим псевдорациональным процессом?
Примечание. Родился афоризм: "Рациональное есть не логичное, а целесообразное!". Конец примечания.
Отметим первый характерный прием псевдорациональных рассуждений. Он связан с понятием промежуточной цели. Конечно, рациональное поведение, выработка стратегии почти всегда включает и самостоятельный выбор целей. Но это не конечная цель, а "подцели" (что принципиально!). Стратегия решения сложных задач предусматривает разбиение на этапы, на каждом из которых его завершение рассматривается как самостоятельная цель. Напрашивается очевидная аналогия с выбором маршрута путешествия: решив ехать из Москвы в Петербург через Бологое, сначала нужно достичь Бологого. Пусть теперь имеется определенный набор целей, которых можно попытаться достичь в данной ситуации при имеющихся средствах. Какую из них выбрать? Логический аппарат привык иметь дело с выбором промежуточных целей. Соблазнительно поэтому предположить, что и в данном случае имеется глобальная, более важная цель, маршрут к которой через одну из имеющихся подцелей и нужно проложить. Такое предположение часто делается без всяких логических оснований исключительно дабы удовлетворить потребность в логической мотивировке текущих поступков. По нашей аналогии, на вопрос "Почему ты едешь в Бологое а не в Смоленск?" человек совершенно логично отвечает "Чтобы кратчайшим путем попасть в Петербург". Однако теперь возникает вопрос "А зачем тебе ехать в Петербург?" и т.д. до бесконечности. Таким образом, в пределе, возникает классический вопрос о смысле жизни - бессмысленный с точки зрения академической философии, но субъективно необходимый для выстраивания обратной цепи мотивировки "рациональной" деятельности.
Примечание. Клайв Льюис, подобным же образом доказывал невозможность подведения логического основания под мораль. При этом он утверждал, что следует просто выполнять определенные правила как дао, наперед заданный свод законов. Это, однако, никоим образом не в состоянии удовлетворить нашу "рациональную" страсть к мотивировке, и отсутствие нижних этажей пирамиды представлений создает сильнейшее психическое напряжение, которое заставляет искать дальнейших ответов. Сам Льюис безусловно обрел их на путях Христианской веры. Конец примечания.
Следующим важным приемом псевдорационального является "подгонка под ответ". Бывает так, что у человека нет выбора или по каким-либо причинам он не может или не хочет поступать иначе. Тем не менее, он и в этом случае испытывает потребность в "рациональной" мотивировке своих поступков, чего и добивается следующим образом: "Имеется некоторое средство. Какой цели можно добиться, используя его?" Это и есть подгонка под ответ: не цель определяет средства, а наоборот, используемые средства определяют цель. Лев Толстой по этому поводу замечал, что всякий человек стремится создать себе такую философию, которая оправдывала бы его способ существования. Например, проститутка Катерина Маслова считала свое занятие правильным, полезным и даже наиболее важным потому что все в жизни делается для удовольствия мужчин, а мужчинам нужны, главным образом, женщины. ("Воскресение").
Следует отметить, что Толстой очень верно говорит не о цели, а о философии. Дело в том, что, как уже говорилось, любая рациональная деятельность использует в качестве отправной точки модель представлений, т.е. модель окружающего мира. Естественно поэтому, что модель представлений и искомая глобальная цель должны быть связаны между собой. Оправдательная цель выводится, с одной стороны из средств, а с другой - из соответствующей картины мира. "Мир служит мужчинам - мужчинам нужен только секс" - такова модель. Поэтому целью Катерины является удовлетворение мужчин. Интересно (с точки зрения терапии), что иногда для подыскания оправдательной цели к определенным действиям приходится коренным образом изменить, а иногда и просто заново создать всю модель наших представлений.
В качестве модификации "подгонки под ответ" имеет смысл выделить "оптимизацию". Она используется тогда, когда наличные средства не определяют однозначно пути и цели своего применения. Тогда логика подсказывает выбрать ту цель, при достижении которой имеющиеся средства будут использованы с максимальной эффективностью (т.е. оптимально).
Также интересной техникой псевдорациональных рассуждений является "отсрочка выбора цели". Ход рассуждений примерно следующий: "Чем мощнее средства тем более существенной цели можно добиться. С имеющимися у меня сейчас средствами я не смогу добиться ни одной значительной цели. Поэтому прежде необходимо обзавестись необходимыми средствами, а когда они будут в наличности, я смогу решить для чего их применить". Такие рассуждения до некоторой степени справедливы в молодости, однако, быстро входят в привычку и в зрелом возрасте порождают "комплекс Базарова", мучающегося от незнания, куда бы приложить свои силы. За счет вытеснения и замещения, незнание превращается в трагическую невозможность, а вина возлагается на непереносимые условия жизни и непонимание окружающих. Выход из кризиса, естественно, осуществляется подбором подходящей оправдательной цели с соответствующим мировоззренческим обоснованием.
Примечание. Ирония очевидна: сперва случайным образом накапливаются средства для достижения неизвестно какой цели, а затем цель определяется по этим случайным средствам, поскольку "другой альтернативы" уже нет. Конец примечания.
"ФИЛОСОФУ - ИСЦЕЛИСЯ САМ!"
(после Фрейда и до Франкла)
Представляется, что главным достижением фрейдовского психоанализа является осознание того, что за любым проявлением деятельности нашего сознания, сколь бы объективно (логически) мотивированным оно не представлялось, всегда скрывается другой, субъективный мотив, который, находясь вне сферы внимания нашего "Я", практически всегда и является истинным. Это понимание не пассивно: его можно и должно использовать для разрешения различных психических (и, как следствие, поведенческих) проблем, причем проблемы эти должны рассматриваться не с точки зрения морали, религии или философии, а исключительно с точки зрения пользы и душевного комфорта данного конкретного человека. Это, на наш взгляд, и есть главный урок Фрейда.
Однако, как это безусловно справедливо и в отношении любого исследователя, Фрейд был ограничен рамками своего времени, индивидуального опыта и личных пристрастий. Эти ограничения в значительной мере определили тот облик психоанализа, который сложился в первой половине XX века и пребывает практически неизменным до сих пор. На три наиболее важных субъективных фактора становления психоанализа имеются ясные указания самого Фрейда (например, см. "Исторический очерк психоанализа"):
1) Фрейд был врачом и наибольшую научную подготовку получил в области анатомии и физиологии человека; круг его научного общения составляли также прежде всего врачи-невропатологи и физиологи - естественно поэтому, что для объяснения истинных причин человеческого поведения Фрейд привлекал именно биологические, физиологические мотивы.
2) Профессиональная деятельность Фрейда как психиатра была связана с лечением истерии - именно той формы психических отклонений, при которой подавленные личные переживания играют основную роль.
3) Активное противодействие научной общественности выявлению именно сексуальных мотивов поведения спровоцировало стремление объяснить все явления психической и интеллектуальной жизни исключительно через либидо, сублимацию и вытеснение.
Неправомочное распространение результатов психоанализа истерии на явления принципиально иного рода во многих областях подорвало доверие к психоанализу в целом.
Между тем, с развитием во второй половине XX века таких дисциплин как кибернетика, теория информации, теория управления и т.п., появилась возможность установить, исследовать и использовать в терапевтических целях и другие, надбиологические (т.е. общие для биологических и небиологических систем) мотивы человеческого поведения. На наш взгляд такое расширение психоанализа не противоречит его основным установкам. Так, ретроспекция, которая привела Фрейда к пониманию роли детской сексуальности, требует рассматривать текущие психические процессы как следствие процессов, происходивших ранее. Последовательное применение этого принципа приводит к необходимости учитывать и анализировать, не только психические механизмы, сформировавшиеся у индивида на ранних этапах жизни, но и базовые психические механизмы, сформированные в процессе эволюции, которые не только имеют отражение в "Я", но и являются естественным и единственным основанием для формирования всех последующих индивидуальных ("прижизненных") психических механизмов.
Очевидно, что механизм, названный Фрейдом "либидозным" возник в процессе биологической эволюции и является одним из таких базовых механизмов бессознательного. Очевидно и то, что он не является единственным. Представляется, что ни одно психическое движение у человека не является "чистым" в том смысле, чтобы оно было обусловлено влиянием лишь одного базового механизма. Влияния и взаимовлияния побуждений весьма усложняют и смазывают картину, однако, в некоторых случаях влияние одного фактора становится наиболее заметным, что и позволяет изучить его аналитическим методом. Истерия и сны позволили Фрейду исследовать сексуальность и ее роль в формировании поведения (т.е отражение в сознании). Таким образом, было показано, как бессознательные процессы управляют эмоциональной составляющей нашего сознания. Между тем анализ "рациональной" составляющей, связанной с познанием и целесообразной деятельностью, также приводит к выводу о том, что и здесь истинные мотивы столь же скрыты, хотя и имеют иную природу.
Какое терапевтическое значение может иметь анализ рационального? Прежде всего - вскрытие и устранение причин депрессий, имеющих "рациональные" корни. Речь идет о людях "рационального" склада, испытывающих сильную потребность в логической мотивировке своего поведения. При этом мотивировка конкретных поступков опирается на некоторые правила, имеющие своим основанием более общие принципы, которые выводятся из мировоззрения, опирающегося на соответствующую картину мира и т.д. ("Пирамида рационального"). Вследствие различных причин отдельные звенья этой цепи могут претерпевать существенные изменения или вовсе разрушаться. При этом имеющиеся искажения логической конструкции субъективно столь же нежелательны, как и подавляемые тенденции бессознательного. Возникающее в результате конфликта и подавления различных рациональных элементов психическое напряжение подобно тому, которое возникает в результате конфликта и подавления желаний в классическом анализе Фрейда. Однако, если подавленные желания, влечения и переживания, как правило, проявляют себя в истерической форме, "рациональные" внутренние конфликты приводят к депрессиям, принимающим, зачастую, затяжной хронический характер. Терапия (коррекция) "рациональных депрессий" связана с осознанием и устранением причины конфликта, что может быть достигнуто либо путем изменения поведения либо соответствующей перестройкой необходимых рациональных элементов. В некоторых случаях речь может идти о полной перестройке всей пирамиды, например тогда, когда сложившееся в силу исторических причин мировоззрение в корне противоречит исходному душевному складу или, напротив, удовлетворительное с психической точки зрения мировосприятие приходит в конфликт с жизненной практикой. Кроме того, в самой основе мировосприятия могут уже содержаться противоречия, которые никоим образом не позволяют человеку привести поведение в соответствие с принципами.
Истории известна масса примеров, когда подобные внутренние конфликты (внешне имевшие все выраженные черты депрессии) "сами собой" разрешались путем философских открытий или религиозных озарений. С нашей точки зрения это лишь означает, что ряд незаурядных личностей оказался способен самостоятельно осуществить над собой необходимый "рациональный анализ" и перестроить элементы мировосприятия. Однако, во-первых, трудно требовать от каждого фундаментальной философско-психологически-религиозной подготовки в сочетании с необходимой гениальностью; а во-вторых, можно выделить немало "типовых" кризисов, разрешение которых в настоящее время связано уже не с настоящим изобретением, а с "изобретением велосипеда", известного многим. Именно здесь психоанализ рационального и может оказать существенную помощь: сперва - в поиске и конкретизации конфликта, а затем - в осуществлении необходимой перестройки представлений на основании уже имеющихся знаний.
Наиболее "рациональным" элементом умственной деятельности, несомненно, является выработка целесообразного поведения, поскольку она практически целиком происходит "на глазах" у сознания. Она использует логические правила для того, чтобы вывести поступки из представлений, задаваемых моделью. (В то время как перестройка модели всегда есть акт подсознательный и схожий с озарением: в предыдущий момент сознание имеет дело с одной моделью, а в следующий - уже с другой.) Однако, не следует забывать, что основная функция наших "рациональных" рассуждений есть именно определение подходящих средств для достижения известных целей в известной обстановке. Обстановка и средства должны быть описаны моделью представлений. Но что делать, если цели неизвестны или неоднозначны? Вот тут-то и начинается "на самом виду" у сознания некая логическая деятельность, которая никоим образом уже не является рациональной. Сознание старается выстроить целесообразное поведение в ситуации когда самая цель отсутствует. В терминах теории управления, решается "задача терминального управления со свободным концом". Какие закономерности управляют этим псевдорациональным процессом?
Примечание. Родился афоризм: "Рациональное есть не логичное, а целесообразное!". Конец примечания.
Отметим первый характерный прием псевдорациональных рассуждений. Он связан с понятием промежуточной цели. Конечно, рациональное поведение, выработка стратегии почти всегда включает и самостоятельный выбор целей. Но это не конечная цель, а "подцели" (что принципиально!). Стратегия решения сложных задач предусматривает разбиение на этапы, на каждом из которых его завершение рассматривается как самостоятельная цель. Напрашивается очевидная аналогия с выбором маршрута путешествия: решив ехать из Москвы в Петербург через Бологое, сначала нужно достичь Бологого. Пусть теперь имеется определенный набор целей, которых можно попытаться достичь в данной ситуации при имеющихся средствах. Какую из них выбрать? Логический аппарат привык иметь дело с выбором промежуточных целей. Соблазнительно поэтому предположить, что и в данном случае имеется глобальная, более важная цель, маршрут к которой через одну из имеющихся подцелей и нужно проложить. Такое предположение часто делается без всяких логических оснований исключительно дабы удовлетворить потребность в логической мотивировке текущих поступков. По нашей аналогии, на вопрос "Почему ты едешь в Бологое а не в Смоленск?" человек совершенно логично отвечает "Чтобы кратчайшим путем попасть в Петербург". Однако теперь возникает вопрос "А зачем тебе ехать в Петербург?" и т.д. до бесконечности. Таким образом, в пределе, возникает классический вопрос о смысле жизни - бессмысленный с точки зрения академической философии, но субъективно необходимый для выстраивания обратной цепи мотивировки "рациональной" деятельности.
Примечание. Клайв Льюис, подобным же образом доказывал невозможность подведения логического основания под мораль. При этом он утверждал, что следует просто выполнять определенные правила как дао, наперед заданный свод законов. Это, однако, никоим образом не в состоянии удовлетворить нашу "рациональную" страсть к мотивировке, и отсутствие нижних этажей пирамиды представлений создает сильнейшее психическое напряжение, которое заставляет искать дальнейших ответов. Сам Льюис безусловно обрел их на путях Христианской веры. Конец примечания.
Следующим важным приемом псевдорационального является "подгонка под ответ". Бывает так, что у человека нет выбора или по каким-либо причинам он не может или не хочет поступать иначе. Тем не менее, он и в этом случае испытывает потребность в "рациональной" мотивировке своих поступков, чего и добивается следующим образом: "Имеется некоторое средство. Какой цели можно добиться, используя его?" Это и есть подгонка под ответ: не цель определяет средства, а наоборот, используемые средства определяют цель. Лев Толстой по этому поводу замечал, что всякий человек стремится создать себе такую философию, которая оправдывала бы его способ существования. Например, проститутка Катерина Маслова считала свое занятие правильным, полезным и даже наиболее важным потому что все в жизни делается для удовольствия мужчин, а мужчинам нужны, главным образом, женщины. ("Воскресение").
Следует отметить, что Толстой очень верно говорит не о цели, а о философии. Дело в том, что, как уже говорилось, любая рациональная деятельность использует в качестве отправной точки модель представлений, т.е. модель окружающего мира. Естественно поэтому, что модель представлений и искомая глобальная цель должны быть связаны между собой. Оправдательная цель выводится, с одной стороны из средств, а с другой - из соответствующей картины мира. "Мир служит мужчинам - мужчинам нужен только секс" - такова модель. Поэтому целью Катерины является удовлетворение мужчин. Интересно (с точки зрения терапии), что иногда для подыскания оправдательной цели к определенным действиям приходится коренным образом изменить, а иногда и просто заново создать всю модель наших представлений.
В качестве модификации "подгонки под ответ" имеет смысл выделить "оптимизацию". Она используется тогда, когда наличные средства не определяют однозначно пути и цели своего применения. Тогда логика подсказывает выбрать ту цель, при достижении которой имеющиеся средства будут использованы с максимальной эффективностью (т.е. оптимально).
Также интересной техникой псевдорациональных рассуждений является "отсрочка выбора цели". Ход рассуждений примерно следующий: "Чем мощнее средства тем более существенной цели можно добиться. С имеющимися у меня сейчас средствами я не смогу добиться ни одной значительной цели. Поэтому прежде необходимо обзавестись необходимыми средствами, а когда они будут в наличности, я смогу решить для чего их применить". Такие рассуждения до некоторой степени справедливы в молодости, однако, быстро входят в привычку и в зрелом возрасте порождают "комплекс Базарова", мучающегося от незнания, куда бы приложить свои силы. За счет вытеснения и замещения, незнание превращается в трагическую невозможность, а вина возлагается на непереносимые условия жизни и непонимание окружающих. Выход из кризиса, естественно, осуществляется подбором подходящей оправдательной цели с соответствующим мировоззренческим обоснованием.
Примечание. Ирония очевидна: сперва случайным образом накапливаются средства для достижения неизвестно какой цели, а затем цель определяется по этим случайным средствам, поскольку "другой альтернативы" уже нет. Конец примечания.
Опубликовано 25 февраля 2005 года
Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: "ФИЛОСОФУ - ИСЦЕЛИСЯ САМ!"
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1109331059 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций