Л.Н. Управителева Пол как культурно-исторический феномен: эпоха первобытности

Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.

NEW ФИЛОСОФИЯ


ФИЛОСОФИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ФИЛОСОФИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Л.Н. Управителева Пол как культурно-исторический феномен: эпоха первобытности. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Публикатор:
Опубликовано в библиотеке: 2005-02-25

.Н. Управителева
Пол как культурно-исторический феномен: эпоха первобытности

--------------------------------------------------------------------------------

Современное гуманитарное знание преодолевает биологический фундаментализм в понимании пола. В рамках данного подхода утверждается, что наличие у женщин и мужчин взаимноконтрастирующих биологических признаков, предопределяющих их роль в деторождении, обусловливает социальные и духовные различия полов.

Феминизм и гендерные исследования, выступившие с критикой биологицизма, предложили иную, социокультурную, парадигму в понимании пола. Прежде всего, выделяются анатомофизиологические основания – собственно пол, различающие женщин и мужчин по физиологии, и надстроечные, социально-духовные признаки (гендер). Гендер представляет собой совокупность социальных и культурных норм, которые общество предписывает выполнять людям в зависимости от их биологического пола. Таким образом, различные роли и статусы в обществе женщин и мужчин имеют исключительно социокультурную природу.

Собственно говоря, очевидно, что "пол" в его противопоставлении гендеру – это некая абстракция, поскольку бытие пола самого по себе невозможно, коль скоро человек – не просто биологический вид хомо сапиенс, а эмерджентное космологическое образование, сущность которого коренится в культуре. В этом плане пол всегда нераздельно слит с гендером, гендер является формой его существования. В данной связи одной из задач гуманитарных исследований выступает история пола, понимаемая как анализ исторически конкретных форм существования пола, обусловленных включенностью человека в уникальную социокультурную целостность.

Одной из таких уникальных культурных образований является эпоха первобытности, самое начало человеческой истории. Здесь уникально все: тип хозяйствования – присвоение, а не производство, способ социальной организации – отсутствие политических институтов, вид мировоззрения – мифологическое сознание, характер связи индивида и общества – невыделенность индивида из общественного целого.

Не менее уникальным было и бытие пола в эту эпоху. Его главной особенностью являлась предельная контрастность полового различия. Женщины и мужчины здесь – это две противоположности, взаимоотношение которых и составляет социальное целое.

Прежде всего, половая дихотомия находит свое проявление в пространственном, физическом, обособлении полов. Внутренняя структура поселений первобытных людей всюду определяется строгим делением на мужскую и женскую части. Мужская часть, как правило, представляет собой мужской дом, стоящий в центре поселка. В нем живут женатые и холостые мужчины общины. Вход женщин в мужской дом категорически запрещен. Женская часть представляет собой совокупность хижин, в которых живут женщины и малолетние дети. Это либо разбросанные по периферии поселка женские домики, либо строение, состоящее из соединенных бок о бок женских хижин.

Сегрегация полов сохраняется в экономической деятельности – при производстве и потреблении. Женщины и мужчины добывают пищу обособленно друг от друга. Что касается потребления, то обычно мужчины и женщины питаются раздельно. Женщины готовят пищу, и сначала ее едят мужчины и юноши, оставшееся едят женщины и дети; либо мужчины едят приготовленную женщинами пищу отдельно от них, зачастую в мужском доме. В семье муж и жена также питаются раздельно. Иногда женские и мужские группы готовят и употребляют разную пищу; как правило, всегда есть ряд продуктов, запретных для женщин и детей.

Женщины и мужчины не только живут, работают и питаются раздельно. В рамках одной общины они даже имеют свои собственные языки, которым учат детей и которые тщательно оберегают от противоположного пола. Женщины пользуются им в быту, мужчины – во время ритуально-культовой деятельности.

Проявлением отчужденности полов является и то, что у женщин и мужчин существуют свои собственные мифы, обряды, традиции; у некоторых народов, в частности, австралийских аборигенов, наблюдается даже половой тотемизм. Его суть состоит в том, что и женщины, и мужчины, каждые в отдельности, верят в свое особое родство и близость с тем или иным видом животных и растений. Половой тотем олицетворяет солидарность всех представителей одного пола.

Однако наряду с жесткой сегрегацией полов первобытная культура предлагает и варианты нарушения и размывания межполовых границ. Крайне интересным и трудно объяснимым феноменом первобытной культуры является существование у некоторых народов, кроме групп женщин и мужчин, еще одной группы, так называемого третьего пола. Эта группа представлена людьми, которые в противовес своему физиологическому полу, имеют одежду, поведение и род занятий противоположного пола. Обращает на себя внимание то, что существование третьего пола узаконено обществом. Оно не считает подобную инверсию отклонением от нормы и не подвергает индивида преследованиям и наказаниям. Люди третьего пола (в науке они получили название бердачей) считаются не неполноценными, а двуполыми или представителями смешанного пола, их так и называют: "муже-женщина", "полумужчина-полуженщина" или "два духа". Нередко им приписывают особую магическую силу, они часто (но не обязательно) бывают шаманами и, как считается, поддерживают сексуальную связь с богами [1, с. 95].

Бердачами могут быть как женщины, так и мужчины. Собственно не сам ребенок, а его родители или община причисляют его к третьему полу, исходя из поведения, которое он естественным образом проявляет с детства (например, принимая во внимание склонность мальчика к домашней работе и общению с женщинами). В подростковом возрасте его освобождают от прохождения женских или мужских инициаций. Внешняя оценка, в конечном итоге, становится основой внутреннего самоопределения, лишенного какого-либо драматизма. У некоторых народов проводится специальная церемония "перемены пола".

Однако необходимо подчеркнуть, человеку не разрешалось быть обоими полами одновременно, совмещать в себе особенности женского и мужского поведения: он мог быть либо мужчиной, либо женщиной, т.е. дихотомизм и поляризация полов не нарушалась.

Бердачизм наблюдается у народов русского Севера, Сибири и Дальнего Востока (чукчей, алеутов и др.), Индонезии, Африки, в Северной Америке он зафиксирован у 113 племен [1, с. 94]. И.С. Кон пишет, что, как правило, это общества, "где противоположность мужских и женских ролей выражена менее резко и в религиозных верованиях которых представлено андрогинное начало как воплощение изначальной целостности и духовной силы человека" [1, с. 95].

В обществах же, в которых сегрегация полов выражена сильно, также можно наблюдать случаи ритуальной перемены пола. Здесь они, скорее, доказывают подлинный контраст между полами.

У древних австралийцев инициация мальчика включала его временное ритуальное превращение в женщину. У многих африканских народов (масаи, нанди, нуба и др.) посвящаемых переодевали в женскую одежду, а у южноафриканской народности суто одевают в мужское платье инициируемых девочек. Ритуальное превращение юношей в женщин существовало у папуасов в Новой Гвинеи, островитян Торресова пролива и т.д. [2, с. 55]. Символическая инверсия, переодевание мужчин в женскую одежду и обратно, характерна и для многих архаических праздников. По мнению М. Мид, "эти церемониальные трансформации, разыгрываемые с большой увлеченностью, подчеркивали подлинный контраст между полами" [3, с. 66].

Выделение женщин и мужчин в качестве самостоятельных социальных групп проявляется в разделении всей социальной жизни на женские и мужские сферы. Эти сферы очерчены достаточно четко в каждом первобытном обществе, и границы их считаются нерушимыми. Эта нерушимость закрепляется на уровне общественного сознания с помощью мифологии и священных запретов. Ганский исследователь П. Сарпонг, изучавший племена Африки, пишет: "Если представители одного пола пренебрегают обычаем и пытаются следовать привычкам и нормам поведения другого пола, то они могут подвергнуться осмеянию, вызвать гнев и даже возбудить религиозные страсти" (цит. по: [4, с. 74]).

Чисто мужской деятельностью является все, что связано с религиозно-магической стороной жизни общины: отправление культовых обрядов и ритуалов, усвоение и трансляция другим поколениям священных мифов, магических заклинаний, религиозных песнопений. Хотя, конечно, есть и исключения, когда в роли шаманов могут выступать женщины, как, например, у бушменов-кунг в Африке, народов Сибири и Дальнего Востока – нанайцев, ульчей, орочей. Все священные ритуалы мужчины совершают втайне от женщин, и жестоко наказывают (вплоть до убийства) тех мужчин, которые не могут хранить тайну, и тех женщин, которые проявляют чрезмерное любопытство. Женщинам запрещено подходить к местам священных ритуалов, смотреть на культовые эмблемы, прикасаться к предметам, задействованным в обрядах, знать священные мифы, песни, историю племени. По представлениям первобытных людей, мужчины во время своей религиозной деятельности общаются с духами предков, священными животными, существами – покровителями племени или рода, словом, осуществляют посредничество между миром людей и священным миром, стремясь обеспечить благополучие всех членов коллектива. Колдовство, черная магия также находятся в ведении мужчин. С их помощью осуществляется как обеспечение успехов в различных начинаниях, так и отмщение врагам.

Преимущественно мужским делом является организация внутриобщинной жизни. В мужских домах, отдельно от женщин, мужчины принимают решения, связанные с важнейшими вопросами жизни коллектива. Это и распределение пищи, и использование общинной территории, и организация празднеств, решение брачных вопросов, урегулирование внутренних споров и конфликтов, контроль за членами коллектива и наказание провинившихся и т.д. Как правило, женщина к принятию решений не допускается. Хотя у многих народов существуют исключения для старых, авторитетных и мудрых женщин, мнение которых считается весомым и учитывается. В большинстве случаев женщины оказывают влияние на выбор тех или иных решений косвенным образом. Обычно это происходит на совместных с мужчинами стоянках или во время длительных переходов, когда женщины громко обсуждают между собой важнейшие проблемы коллектива и формируют тем самым общественное мнение. Еще одним способом давления на мужчин являются так называемые сарафанные новости – домыслы и слухи, которые распускают женщины в целях воздействия на мужчин в пользу принятия выгодных для себя решений. Иногда они обвиняют мужчин в трусости, нерешительности, попустительстве и тем самым принуждают их к действиям.

Ну и, наконец, еще одно направление сугубо мужской активности – организация внешних связей. Мужчины осуществляют поиск и разведку новых территорий, первыми осваивают места будущей стоянки, первыми обрабатывают земледельческие участки. Именно на долю мужчин приходится деятельность по организации и осуществлению контактов рода, общины с другими коллективами. Это может быть как установление дружественных отношений, так и военная агрессия или отпор. В целом мужчины гораздо в большей степени, чем женщины, связаны внешними обязательствами – они вовлечены в комплекс родственных и общинных отношений, которые предполагают обмен пищей, вещами или определенными услугами. Женщины, как правило, в эти дела не вовлекаются.

Итак, мужская сфера включает в себя управленческо-организационную, религиозно-магическую и внешнюю деятельность. Мужчины как бы представляют собой ядро первобытного социума. Это ядро осуществляет цементирующую функцию, организовывает первобытный коллектив изнутри и представляет его вовне как некую целостность.

Женская сфера – семья: дети, муж, семейная хижина, т.е. сфера воспроизводства жизни. Если положение мужчины двойственно: он как бы находится между общиной и семьей, то положение женщины определенно – она принадлежит семье, будучи ее центром. Целью всей ее активности является благополучие этого "женского" мира. Оно достигается путем поддержания экономического обеспечения собственной семьи. А также установлением должного взаимодействия с аналогичными группами (женскими ячейками) в рамках общины, в частности через обмен пищи, взаимопомощь при уходе за детьми, участие в совместных с другими женщинами работах по доставке воды и топлива и других коллективных мероприятиях. Женщины имеют свои мифы, свои ритуалы, свои заклинания, свои магию и колдовство. Но они подчинены специфическим женским целям – приворотная и отворотная магия призвана воздействовать на любимых, заклинания должны способствовать успешным родам, здоровью детей, успеху на охоте мужа.

Женские хижины с детьми, эти небольшие микроколлективы, дифференцируют общину, делая ее структурированным целым, наполняя ее многоголосым хором обособленных очагов. Вся жизнь женщин сконцентрирована внутри общины, и они цементируют ее изнутри не организационными решениями и контролем, а многочисленными межличностными контактами и связями.

Если мужчины – ядро общины, то женщины – ее периферия, мужчины – единство общины, женщины – ее дифференциация, мужчины – внешняя активность и взаимодействие с природными, социальными и священными реальностями, женщины – внутренняя спаянность и сплоченность. В этой диалектике внешнего и внутреннего, единого и многого сосуществуют женская и мужская сферы.

"Мужчина и женщина – это два любящих друг друга противника", – так характеризует взаимоотношения полов французский исследователь В. Герри (цит. по: [4, с. 96]).

Действительно, в первобытном обществе женщины и мужчины связаны теснейшими узами, переплетение которых весьма противоречиво. Разделение труда, общие заботы по воспитанию детей, организация общественной жизни с неизбежностью требуют кооперации и сотрудничества полов. Но жесткое их обособление порождает взаимное недоверие и вражду.

Конечно, на уровне индивидуальной семьи женщина воспринимается мужчиной как мать, дочь или сестра. Она родной и любимый человек. И для женщины мужчина – сын, муж, брат, отец. Но как только с индивидуального уровня отношений происходит переход на групповые, отношения полов существенным образом меняются. Появляются враждебность и противостояние.

Женщины боятся и завидуют мужской физической силе и власти. Не меньшее волнение и трепет вызывает у них и "сакральное" могущество мужчин: магия охоты, шаманство, духовное общение с мертвыми и высшими существами. Неизменно женщины стремятся проникнуть в тайну священных ритуалов и мистического знания, доступ к которым им запрещен.

В свою очередь мужчины повсеместно испытывают страх перед женщинами, перед их детородной силой, магией и колдовством.

Наиболее опасными для себя мужчины считают женские менструальные выделения. Поэтому во всех обществах женщин либо изолировали, либо их поведение подвергали запретам, чтобы избежать вредоносных последствий для мужчин: болезней, несчастий, неудач на охоте. Характерную ситуацию, бытующую в племени маэ энга (Новая Гвинея), описывает М. Дуглас:

"С раннего детства мальчиков маэ энга приучают сторониться женского общества и периодически их помещают в какое-нибудь изолированное место, чтобы они очищались от контактов с женщинами. Считается, что менструальная кровь сделает мужчину больным, и у него начнется непрекращающаяся рвота, его кровь будет "убита" и почернеет, его жизненные соки испортятся, и в результате кожа его станет темной и повиснет на нем, тогда его тело иссохнет, его ум затупится, и все это приведет его к медленному угасанию и смерти" [5, с. 218].

Повсеместно женщинам во время менструаций было запрещено прикасаться к мужчинами, дотрагиваться до их предметов, готовить им пищу, брать ее из общего с мужчиной котла и т.д. Возмущенный муж мог убить ее. В этот период женщины пользовались особой гигиеной, им было запрещено купаться, использованные для выделений волокна, стружку они должны были закапывать в тайное и недоступное для мужчин место, не пользоваться общим с мужчинами туалетом. Мужчины должны были сторониться женщин и периодически с помощью магических действий очищаться от контактов с ними.

Ученые предлагают различные объяснения "менструальным" фобиям мужчин. Одни считают, что менструальные выделения, обладая устойчивым запахом, действительно негативно влияют на охоту, отпугивая зверя. Другие дают им символическое толкование: менструальная кровь соотносится первобытным сознанием с темными, хаотичными силами, с пограничными состояниями жизни и смерти, что и вызывает подобное к ней отношение.

Опасной представлялась и беременная женщина, а также женщина после родов, не прошедшая очищения. У нивхов роженицу помещали за заслонку, очень похожую на заслонку для собак. И только в случае чрезвычайной непогоды ее после родов размещали в чуме, выделяя самое плохое место. У народов Сибири и Дальнего Востока женщинам вообще запрещалось перешагивать через одежду мужа, через его посуду, через тропу охотника. Обычно охотник у входа в чум снимал лесную одежду и одевался в домашнюю [6, с. 167].

У многих африканских народов считалось, что менструирующая или беременная женщина несет несчастья не только мужчинам, но и всей общине в целом. Контакт с ней является угрозой для здоровья окружающих, для плодородия полей и скота. У игбо западного берега Нигера женщина в период месячных или в положении не смела сама накопать себе корней ямса. Ей следовало обратиться за помощью к друзьям, иначе ее поле перестанет давать урожай. В Руанде такой женщине запрещалось пить молоко, а также доить коров, ибо их вымя могло бы покрыться язвами, а молоко превратиться в кровь [4, с. 91].

Повсеместно женщины считают утомительными данные ограничения на активность, потому что у них периодически связаны руки, и они опаздывают с посадкой растений, прополкой, сбором урожая и ловлей рыбы, не могут в полной мере работать по дому. Но они следуют запретам, боясь стать причиной несчастья и смерти.

Формой конфронтации, а также внутренней консолидации и сплоченности мужчин и женщин выступают мужские и женские союзы, известные у многих народов мира. В современных условиях они зафиксированы в Меланезии, Западной Африке и у индейцев Северной Америки. Они представляли собой тайные общества, имеющие свои языки, свои символы, свои ритуалы. Членство в них было возможно только для прошедших обряд посвящения. Эти союзы призваны охранять интересы каждого пола. Зачастую их деятельность носит агрессивный характер. Большой страх во многих племенах наводят на женщин терроризирующие действия мужских братств, которые стремятся запугать их и держать в повиновении. Так, члены союзов Дук-Дук и Ингиет в Меланезии в масках грозных духов нападали на женщин, вымогая или отбирая их имущество, совершая насилие и даже убийства.

В свою очередь и женские союзы представляют для мужчин немалую опасность. Например, женщины, входящие в распространенные в Западной Африке общества Ниембе, пользуются большой свободой. Мужчины боятся Ниембе и не смеют возражать женам или следить за их тайными обрядами [7, с. 196]. Видимо, страх перед женщинами как организованной силой породил миф об амазонках, воинственных племенах женщин, живших в обособлении от мужчин и представлявших для них угрозу и смерть. Такие легенды существовали у арабов, нивхов, айнов, китайцев, древних греков и других народов [8, с. 85].

М. Элиаде показывает, что культовая сторона деятельности мужских и женских союзов обнаруживает драматизм взаимодействия полов: их антагонизм и взаимное притяжение [7, с. 200]. Несмотря на антимужскую направленность, женские тайные общества вносят в свою символику элементы подражания военным организациям мужчин. Мужские обряды и символы в свою очередь используют при посвящении символику рождения. В этом, по мнению Элиаде, проявляется стремление полов и углубить специфический опыт собственного пола, и найти путь к "общему".

Литература
Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. М., 1998.
Кон И.С. Вкус запретного плода. Сексология для всех. М., 1997.
Мид М. Культура и мир детства. Избранные произведения. М., 1988.
Иорданский В.Б. Звери, люди, Боги. Очерки африканской мифологии. М., 1991.
Дуглас М. Чистота и опасность. Анализ представлений об осквернении и табу. М., 2000.
Василевич Г.М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII – нач. XX в.). Л., 1969.
Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения. М.; СПб., 1999.
История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. М., 1986.

Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: Л.Н. Управителева Пол как культурно-исторический феномен: эпоха первобытности


Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ФИЛОСОФИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.