О некоторых аспектах изучения суфизма

Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.

NEW ФИЛОСОФИЯ


ФИЛОСОФИЯ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ФИЛОСОФИЯ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему О некоторых аспектах изучения суфизма. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Публикатор:
Опубликовано в библиотеке: 2005-02-21

Е.А.Фролова
О некоторых аспектах изучения суфизма
Каждый раз, когда берешь в руки книгу по специальности, которой занимаешься, она вызывает интерес — надеешься узнать новые факты, найти новые повороты в трактовке материала. Тем больший интерес пробуждают работы известных, авторитетных ученых, таких как Аннемари Шиммель. Ее книга «Ислам», вышедшая в 1992 г. на английском языке, была ранее опубликована на немецком (Der Islam. Eine Einfuhrung. Stutgart, 1990). Уже сам факт вторичной ее публикации на другом языке говорит о том, что она не отошла в прошлое и продолжает привлекать внимание. Да это и неудивительно — при работе постоянно обращаешься и неоднократно возвращаешься к исследованиям коллег. Вот и сейчас, размышляя над знакомыми темами, мне захотелось высказать некоторые замечания, возникшие в связи с прочтением английского издания книги А.Шиммель — может быть они будут для кого-то интересны.

Я не стану говорить о книге в целом, а коснусь только разделов, относящихся к прямой сфере моих занятий — философии. Выскажу сначала общее замечание, затрагивающее некоторые аспекты подхода к предмету, его видения.

Возможно, в силу поиска духовных традиций, совпадавших с ориентацией идеологии, которая господствовала в нашей стране многие десятилетия, интересы наших исследователей и в области востоковедения сосредоточивались на проблемах становления и развития в тех или иных культурах рационалистических, антирелигиозных или внерелигиозных доктрин. И только в последние десятилетия произошел сначала робкий и прикрытый, а позже явный поворот в сторону изучения, объективного изучения и философии религиозной, направленной на решение проблем, связанных с человеком, пониманием его места в мире, обществе, его внутренней жизни. Признание важнейшей роли религиозного сознания (притом не обязательно негативной, как утверждалось ранее), позитивного значения религиозного опыта в формировании личности, нравственности, общественных идеалов стимулировали обращение к таким учениям, как калам, суфизм, исмаилизм, ишракизм. Однако серьезное исследование этих течений только еще началось, и поэтому опыт и знания ученых, за которыми стоит вековая традиция, очень для нас важен. А проф. Аннемари Шиммель, на мой взгляд, как раз и представляет эту традицию. Исходя из изложенных соображений, остановлюсь на вопросах, изложение которых в книге приоткрывает нам (по крайней мере так кажется мне) что-то новое, обращает взор на сюжеты, остававшиеся пока в тени.

Во-первых, это проблема духовных истоков исламской культуры и в том числе философии.

В чем у нас, пожалуй, есть некоторый прогресс, это в исследовании влияния античной и христианской мысли на средневековую философию исламского мира. Причем здесь исследование идет не только в плане сопоставления тех и других доктрин, выявления текстуальных аналогий, позволяющих делать выводы о таком влиянии. Изучение идет и в плане выявления прямых ссылок, указаний на заимствования или, наоборот, на противопоставление позиций, что тоже свидетельствует об общении культур.

Некоторые успехи есть и в изучении гностицизма. Что касается древнеиранской и древнеиндийской культур, то здесь даже о скромных успехах врядли можно говорить — оценки их воздействия на формирование исламских учений базируются большей частью на случайных сопоставлениях и не имеют под собой достоверной научной основы. Но такое положение вряд ли принципиальноотличается от состояния исследований в этой сфере у наших зарубежных коллег —ведь все версии о самобытности исламской духовной культуры и (или) о преобладании в ней тех или иных влияний опираются во многом не надокументальные свидетельства, а исходят из общих рассуждений о взаимовлиянии культур, общих исходных началах, из предположений, основанных на нахождении текстовых совпадений, близости концепций. Эта ситуация нашла выражение и вмонографии А.Шиммель. Рассуждая о вполне вероятном и естественном воздействии идей манихейства (дуализма) на исламскую теологию, она вынуждена прибегать к оговоркам, вроде того, что манихейство «по-видимому, игралонекоторую роль» в ее появлении, в философском осмыслении догматики (с. 79). Или «Аскетическое движение развивалось не только в Месопотамии, но и в Восточном Иране, в Хорасане, где нельзя исключить некоторого влияния буддийскихмонашеских идеалов» (с. 102). Но, думается, автор книги права, не боясь идти на некоторые, пусть не полностью документированные допущения, гипотезы, поскольку их достаточная вероятность является импульсом к исследованиям в данном направлении.

В России было защищено несколько диссертаций и появились публикации, интерпретирующие мутазилитскую концепцию таухида и свободы воли, и в целом эти интерпретации совпадают с пониманием мутазилизма, предложеннымА.Шиммель. Мною же было отмечено одно, может быть, для автора и не очень важное замечание, придающее этой доктрине эмоционально-психологическую окраску. Она пишет: «Мутазилиты заменили тепло персональной религиозной веры “интеллектуальной спекуляцией”» (с. 80). Мне эта мысль представляется заслуживающей большого внимания, так как философский смысл доктрины суфизма, ее историко-философское значение я вижу в усмотрении ею ограниченности теологического и даже философского рационализма средних веков. И это было выступление не просто против схоластики, но против абсолютизации возможностей разума, чересчур уповавшего на свое всесилие и превращавшегося в самоуспокоенную, «сухую» спекулятивную догму. Это обстоятельство отмечает иА.Шиммель: «... внутренняя жизнь ислама могла быть задушена тесными сетями догматических определений и схоластических методов или внешним ритуалом и узаконенными предписаниями» (с. 101). В качестве противостояния нарастающей догматизации мысли возникло движение суфиев: среди «набожных мусульман, которые извлекали мало пользы от растущего догматизма и легализма в официальном исламе, можно найти некоторый род эмоциональной религиозности, по которой они сильно тосковали» (с. 111). Возможно, потому, что такой взгляд на суфизм, совпадающий с моим пониманием одной из важнейших причин его распространения, я с наибольшимвниманием прочитала разделы, затрагивающие проблемы не знания, а веры, ее нерациональных, иррациональных аспектов, проявившихся особенно ярко у суфиев. Именно они, как мне кажется, способствовали критическому осмыслению содержавшихся в раннем исламе концепций веры и знания как нерасчлененногокомплекса верознания, когда один компонент подменялся другим без всякой рефлексии, и помогали более точному пониманию сущности веры в ее отличии от знания.

Наряду с каламом как рационалистической теологией учение мусульманскихмистиков стало, особенно в последнее десятилетие, важным предметом изучения среди российских философов-арабистов и исламоведов. Пока что углубленный анализ этого учения ограничился одной, хотя и центральной (особенно дляфилософии) фигурой — Ибн Араби. Это не значит, что из поля зрения выпадали другие мыслители-мистики, но описание и оценка их творчества еще не соответствует должным высоким критериям научности. Поэтому широкаяпанорама истории суфизма, данная в книге А.Шиммель, может стать стимулом к занятию и другими персоналиями, такими как ранние аскеты Ибрагим ибн Адхам, Рабиа, Мухасиби, Зун-Нун и др. К тому же картина, нарисованная автором,значима не только с точки зрения охвата наиболее важных для суфизма фигур, но и с точки зрения видения их исторического места, их роли в развитии мистики.

Основными направлениями в анализе учения суфиев у российских исследователей является стремление раскрыть их онтологию, понять взаимоотношение Бога и мира, суть которого нередко обозначается термином«пантеизм», т.е. проблему трансцендентности и имманентности Бога по отношению к миру. Другой темой, связанной с суфизмом, является тема личности, личной веры, а также нравственности. Но вот проблеме любви, которая играла важную роль вдоктрине мистиков и о которой достаточно подробно пишет в своей книге А. Шиммель, наши ученые пока что не уделили должного внимания. А ведь мистическое понимание абсолютной любви существенно для разработки концепцииверы.

Новая работа А.Шиммель удачно совмещает удивительную простотуописания сложного, многогранного объекта, который благодаря этому становится доступным большому кругу читателей: демонстрацию широкой панорамы, разнообразия форм, в которых проявлялся и существует сейчас ислам, показ их исторической трансформации и вместе с тем глубокий анализ тончайшихфилософских проблем, важные теоретические характеристики, предложение вполне естественных для ученого гипотез, отражающих современный уровень исследования предмета.

Только один момент в книге вызвал у меня несогласие с автором — его оценка«фалсафы» как одного из вариантов теологии (см. с. 109). ß понимаю, что избранная А.Шиммель тема книги — ислам — предполагает рассмотрение всех составляющих его и сопутствующих ему компонентов под углом зренияпричастности их к этой религии. В таком случае и рассмотрение «фалсафы» требует такого же подхода, т.е. анализ ее как включенной в религиозную ментальность, как отвечающей на запросы времени, участвующей в его жизни. И я могу согласиться,что все представители «фалсафы» в большей или меньшей степени отдали дань религиозной проблематике, более того — сам строй их мысли был во многом обусловлен религиозной культурой. И в то же время я никак не могу принятьоценки Биру ни как «исламского схоласта» (с. 86), творчества Фараби как утверждавшего единство философии и исламского откровения (с. 87) и т.п. Все такие утверждения нуждаются, на мой взгляд, в очень серьезных поправках и уточнениях — иначе смазывается специфика этого философского направления в ряду других. Это мое мнение основывается на многолетнем изучении и продумывании философской проблематики арабо-мусульманского средневековья, обсуждавшейся какрелигиозными философами, так и светскими («фаласифа»), как рационалистами, так и мистиками. Изучение привело меня к убеждению, что «фалсафа», при всей ее заангажированности религиозным сознанием, была, как я только что отметила,светской формой философии. Это определялось прежде всего ее направленностью, устремленностью интересов «фаласифа» в иную нежели у религии область жизни — на решение вопросов, относящихся к светским структурам общества, на«выгораживание» в этом в целом религиозном обществе своего особого места, где было бы возможно обсуждение и исследование совершенно иных, отличных от религиозных предметов и иная их трактовка. Я не могу вдаваться здесь в подробную аргументацию своей позиции, могулишь изложить ее и надеяться, что она будет принята как имеющая основания.

В заключение хотелось бы также выразить благодарность издателю книги запредоставленное читателям удовольствие познакомиться с результатами огромного труда известного исследователя исламской культуры.

Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: О некоторых аспектах изучения суфизма


Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ФИЛОСОФИЯ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.