Александр Сокуров на философском факультете / Сост. Е.Н. Устюгова, отв.ред. И.Ю. Ларионов. Серия «Мыслители», выпуск 6. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С.51-54

[51]

Говоря о творчестве А.Н. Сокурова, необходимо иметь в виду его суровую режиссерскую честность и правдивость. Поэтому рассуждать приходится тоже честно и правдиво, что весьма трудно, потому что жанр искусствоведческой критики еще не выработал терминов и понятий, применительных для оценки любого из фильмов этого режиссера. Язык его произведений невероятно сложен. Режиссер не говорит с аудиторией на доступном ей наречии, в его фильмах нет проходных тем, внешних эффектов и злободневности — в этом его честность по отношению к Искусству.

Выступая перед своим спектаклем на философском факультете, артист Леонид Мозговой сравнил подготовку каждого своего моноспектакля с написанием диссертации. Такое же сравнение можно применить к творчеству Сокурова: каждый его фильм — это докторская, независимо от того, какова продолжительность фильма — двадцать минут или тринадцать часов (ср. «Жертва вечерняя» 1984-1987, и «Ленинградская ретроспектива» (1957-1980), 1990). Творческий диапазон Сокурова велик. Он снимает художественные и неигровые фильмы, с актерами и непрофессионалами. Режиссера интересует все: и флотская служба, и война на таджикской границе, и жизнь старенькой японки, на протяжении фильма шьющей кимоно.

Можно говорить о духовном синкретизме творчества этого художника. Фильмы А. Сокурова одновременно и о жизни, и о смерти. Тема смерти освещается по-разному, порой даже трудно понять, кем сняты эти фильмы: православным, католиком или буддистом. Режиссер открывает глубокую значимость смерти для живого человека, ее красоту, философскую глубину и непостижимость. Почему именно смерть избрал Сокуров главной темой своего творчества, остается только догадываться. Видимо, в ней больше правды и величия, чем в живой фальшивой действительности.

Второй значимый персонаж фильмов А. Сокурова — природа. Кажется, что она играет свою роль порой естественнее и интереснее, чем актеры. Специфика сокуровской этики, лежащей в основе его работы с актерами, заключается в том, чтобы актеры не играли, а жили в его фильмах, и жили не «красиво», а естественно. Не все способны выполнить такие сложные задачи,

[52]

поэтому каждый актер в кадре сокуровской камеры уникален. Создается впечатление, что этот человек родился и существовал до определенного времени лишь для того, чтобы в какой-то момент начать жить в фильмах Сокурова.

Но и актёры не являются основными героями в его картинах. Главное — сам режиссер. Его авторское присутствие ощущается в фильмах так же сильно, как фигура Пушкина в «Евгении Онегине». О каждом фильме Сокурова говорят, что он в той или иной степени биографичен. На первый взгляд кажется, что он снимает их для себя. Но это не так. Несмотря на всю интеллектуальную сложность и бытовую отрешённость, фильмы этого режиссера обращены не к внешнему миру, пленяющему успехом, славой, шумихой и толками, а к внутреннему миру каждого из нас. Здесь даже можно говорить о мире в его втором, церковно-славянском, значении, о мире духовном, как внутреннем спокойствии. Те, кто несёт в душе этот мир, воспринимают фильмы Сокурова, даже, может быть, не до конца осознавая все их философские смыслы.

Текст и музыка в картинах Сокурова очень точны. Но главная идея всегда выражена в них эксплицитно. Она заключена не в словах, не в отдельных эстетических средствах, а в общем настрое фильма, в создаваемой им атмосфере. Смотреть фильмы онлайн этого режиссера и оставаться равнодушным нельзя. Они либо приведут в восторг, либо ввергнут в тяжёлое состояние, когда из зала выходишь физически истощённым (как, например, после «Тельца»). Только великие произведения могут так волновать и затрагивать человеческую душу. При их восприятии человек попадает в состояние, подобное состоянию на грани жизни и смерти.

В своих произведениях Александр Сокуров всегда говорит о главном. Перед его зрителем стоит очень сложная задача — отказаться от привычных штампов мышления, сбросить свою маску, отказаться от привычной системы норм и ценностей, чтобы понять то важное, что хотел сказать автор — это оказывается тем мучительным выбором, который необходимо сделать. Но в этом выборе Сокуров себя не навязывает. Как он сам много раз повторял, он — не диктатор, не авторитарный режиссер. Выбор зависит лишь от зрителя.

Такая манера, заставляющая человека думать и испытывать от этого счастье или страдание, свойственна творчеству Чехова — в литературе и Шостаковича — в музыке. Двенадцатый квартет Шостаковича можно слушать так же часто, как и 40-ю симфонию

[53]

Моцарта, но при этом каждый раз будешь физически истощаться, будто играли по твоим натянутым нервам.

Встает вопрос: обусловлены ли его фильмы сегодняшним временем? Безусловно, да. При всей их космичности, инаковости они прежде всего сняты для нас. Александр Сокуров, можно сказать, создал новый тип кинематографа — фильмы, призывающие людей к покаянию, к внутреннему изменению и возрождению. Режиссер словно не снимает фильм, а священнодействует, отчего каждый его произведение — таинство. Таинство же, как известно, не может быть конъюнктурным, современным и обыденным.

Неожиданной в творчестве Сокурова была работа над «Ленинградской ретроспективой». В течение многих вечеров, когда эта «Хроника» демонстрировалась в Публичной библиотеке, повторялось одно и то же: пожилые люди, в основном старики, вставали и горестно уходили посреди фильма, сокрушённо неся свои седины. Может быть, автор и не хотел, чтобы обработанная им «Хроника» звучала как обличение создателям и строителям советского режима. Думаю, и в этом фильме заключался призыв к покаянию, выраженный не вербально, а средствами монтажа кадров.

Священнодейственность сокуровских фильмов выражена не только в содержании, но и в названиях — «Спаси и сохрани», «Жертва вечерняя», «Молох», «Телец» могут встать в один семантический ряд с «Покаянием» Т. Абуладзе или «Жертвоприношением» А. Тарковского. Не случайно фильм с названием «Телец» появился вслед за «Молохом». Оба эти имени соотносятся с древним Ханааном, когда на территории Палестины ханаанские народы в условиях военной опасности сжигали маленьких детей на кострах, и такая жертва называлась «Мольх» (неправильно переведённая с еврейского на греческий как некий бог «Молох»), а древние евреи уже поклонялись Яхве, принося ему в жертву тельцов. Двумя этими названиями, обозначающими виды жертв у языческих народов, Сокуров определяет XX век — время Гитлера, Ленина и Сталина — как тёмное и ужасное, не просвещённое ни светом истины, откуда бы эта истина не исходила — от Бога или человеческого разума.

Каждый фильм Александра Сокурова многозначен по содержанию и по названию. С одной стороны, «Телец» — это начало эпопеи о диктаторах, с другой,- продолжение фильмов Сокурова о «великих старцах»: Чехове, Дьяконове, Солженицыне. В этих картинах режиссер словно показывает: кем может стать гений или в кого он может превратиться.

[54]

Выбор Сокуровым актёра Л. Мозгового для исполнения ролей в последних трех фильмах: «Камень», «Молох» и «Телец», гениален. Казалось бы, актёра, с внешностью Чехова, глазами Гитлера, способного сыграть роль умирающего Ленина в «Тельце», не должно было бы существовать в природе. И всё же Л. Мозговой есть: и как исполнитель главных ролей в фильмах Сокурова, и как еще один «великий старец» в сокуровской портретной галерее.

В целом, творчество Александра Сокурова можно охарактеризовать как еще один магистральный путь развития кинематографа. Его фильмы, как искусство при XVIII династий Среднего Египта, словно бы возникли ниоткуда и идут в никуда. Встают вопросы: возможны ли ученики и последователи Сокурова? и были ли учителя у Сокурова? Его фильмы не несут в себе отпечатка какой-либо школы или традиции. В них не видно диалога с учителем, а есть монологи: цитаты, пародии, повторения, биографические моменты, раздумия и философия, которая, воплотившись на экране, диалога вести не может.

Творчество Александра Сокурова оказывает огромное влияние на умы. Мнение этого режиссера-мыслителя так же важно, как и лекции профессоров. Необходимо слушать человека, у которого есть свой особый и глубокий взгляд на мир. Сокуров, философ от природы, своим творчеством участвует в формировании мировоззрения, в выработке жизненных позиций. Демонстрация его фильмов в Публичной библиотеке и на философском факультете имела не только просветительное, но и воспитательное значение.

Выступая на философском факультете, актер Леонид Мозговой назвал А.Н. Сокурова «учителем жизни». Хотелось бы добавить, что Сокуров — учитель, который учит не только своим творчеством, но и своей жизнью, при этом, скорей всего, и не стремясь к этому. И совсем не важно, есть ли у Сокурова последователи. Главное, что есть те, кто считают его своим учителем.