ФИЛОСОФИЯ (последнее)
Воссоединяющая направленность мышления к естественному
Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.
Паткуль Андрей Борисович
Воссоединяющая направленность мышления к естественному
Гегелю принадлежит мысль о том, что философия есть «мир наизнанку» (die verkehrte Welt); философствующий, следовательно, самим действием принятия правил соответствующего мысли этикета изначально поставлен, не в качестве приличествующей случаю церемонии, а по внутренней необходимости дела, в ситуацию пребывания в «мире наизнанку» или, если угодно, в превращенном мире. И дело не в том, что мыслящий — сознательно или нет — производит превращение уже имеющихся в распоряжении общеупотребительных смыслов или в замыкающемся на себя тщедушии мысли, точно наперекор всему миру, упивается ощущением собственного превосходства из-за обладания божественным даром производить новые смыслы. Напротив, погружение в «превращенный мир» происходит не по собственной его воле: таков собственный порядок мысли. При этом мыслящий наиболее ответственно и честно в философском измерении желает иметь дело с тем, что есть и так, как оно есть. Указанное «превращение» ставит его перед очевидностью того, что то, что требовалось в своем бытии, уже не есть или, по меньшей мере, не есть так, как оно есть. В этом отношении уже состоявшееся мышление всегда обнаруживает себя лишенным естественности как в себе самом, так и в мыслимом как таковом. Обыкновенно делу пытаются помочь обращением к непосредственности, которая, a propos, для мышления определяется отрицательной неопределенностью, и которую, зачастую не очень корректно, пытаются наполнить некоторым положительным содержанием. Непосредственность, согласно такого рода замыслам, должна характеризовать любое «есть» в точке, где мышление и бытие, как бы таковые ни понимались — суть одно. Однако возводящая себя к себе самой мысль обнаруживает, что она уже присутствовала, конечно же, не в порядке последовательности, как мысль только в том, что запрашивается как непосредственное, т. е. как то, что просто «есть». Таким образом, для мысли даже самое элементарное «есть» есть опосредованно. Это было вполне допустимо в рамках объективного или абсолютного идеализма, к которому принадлежал мыслитель, чье немного перефразированное высказывание было упомянуто вначале; в рамках этого направления тождество бытия и мышления полагалось как нечто само собой разумеющееся. Но как обстоит дело в настоящий момент, когда мысль не только осознала, но и приняло собственную конечность?
Конечная мысль принуждена собственной конституцией образующе восстанавливать «есть» естественного в виду чаемой непосредственности. В общем случае она производит это трояким образом:
а) образуя «естественное» в указанном смысле как физическое, природное; т. е. как существующее, понимая, в частности, это существование исключительно материально, «до» и «независимо» от человека;
б) приписывая значение «естественности» мнимой непосредственности человеческого существования: неопределенности чувств (как в широком, так и в узком смысле), непосредственности повседневности, так называемого «жизненного мира» и т. п.;
в) восстанавливая естественность как последнее самого мышления, как его собственное образование в виду его имения дела с мыслимым, каковое «есть».
Все три случая являются проблематичными, поскольку в первых двух мысль не достигает себя самой, хотя и присутствует уже, а в последнем — она снова абсолютизируется, пренебрегая собственной конечностью без всяких на то оснований. Однако же «естественность» является необходимостью для философского мышления; так или иначе, она будет требовать от него восстановления своих прав. Возможно, что подобный запрос мысли так и останется для нее только регулятивным, и последняя никогда не причастится собственной простоте «есть» в его непосредственности; пока что мышление, поскольку оно остается отвечающим за свое собственное свершение, не изловчилось в обретении собственной простоты, находясь в постоянном, хотя не непрерывном, движении. Пока что различение, а именно различение естественного непосредственно и естественного образованно остается в силе. От разрешения его зависит, будет ли в итоге мысль, если ее «мир наизнанку» вывернуть на обратную сторону, иметь дело с миром, который подлинно «есть», или она вернется в мир, который «естествен» как мир привычных никчемностей.
Воссоединяющая направленность мышления к естественному
Гегелю принадлежит мысль о том, что философия есть «мир наизнанку» (die verkehrte Welt); философствующий, следовательно, самим действием принятия правил соответствующего мысли этикета изначально поставлен, не в качестве приличествующей случаю церемонии, а по внутренней необходимости дела, в ситуацию пребывания в «мире наизнанку» или, если угодно, в превращенном мире. И дело не в том, что мыслящий — сознательно или нет — производит превращение уже имеющихся в распоряжении общеупотребительных смыслов или в замыкающемся на себя тщедушии мысли, точно наперекор всему миру, упивается ощущением собственного превосходства из-за обладания божественным даром производить новые смыслы. Напротив, погружение в «превращенный мир» происходит не по собственной его воле: таков собственный порядок мысли. При этом мыслящий наиболее ответственно и честно в философском измерении желает иметь дело с тем, что есть и так, как оно есть. Указанное «превращение» ставит его перед очевидностью того, что то, что требовалось в своем бытии, уже не есть или, по меньшей мере, не есть так, как оно есть. В этом отношении уже состоявшееся мышление всегда обнаруживает себя лишенным естественности как в себе самом, так и в мыслимом как таковом. Обыкновенно делу пытаются помочь обращением к непосредственности, которая, a propos, для мышления определяется отрицательной неопределенностью, и которую, зачастую не очень корректно, пытаются наполнить некоторым положительным содержанием. Непосредственность, согласно такого рода замыслам, должна характеризовать любое «есть» в точке, где мышление и бытие, как бы таковые ни понимались — суть одно. Однако возводящая себя к себе самой мысль обнаруживает, что она уже присутствовала, конечно же, не в порядке последовательности, как мысль только в том, что запрашивается как непосредственное, т. е. как то, что просто «есть». Таким образом, для мысли даже самое элементарное «есть» есть опосредованно. Это было вполне допустимо в рамках объективного или абсолютного идеализма, к которому принадлежал мыслитель, чье немного перефразированное высказывание было упомянуто вначале; в рамках этого направления тождество бытия и мышления полагалось как нечто само собой разумеющееся. Но как обстоит дело в настоящий момент, когда мысль не только осознала, но и приняло собственную конечность?
Конечная мысль принуждена собственной конституцией образующе восстанавливать «есть» естественного в виду чаемой непосредственности. В общем случае она производит это трояким образом:
а) образуя «естественное» в указанном смысле как физическое, природное; т. е. как существующее, понимая, в частности, это существование исключительно материально, «до» и «независимо» от человека;
б) приписывая значение «естественности» мнимой непосредственности человеческого существования: неопределенности чувств (как в широком, так и в узком смысле), непосредственности повседневности, так называемого «жизненного мира» и т. п.;
в) восстанавливая естественность как последнее самого мышления, как его собственное образование в виду его имения дела с мыслимым, каковое «есть».
Все три случая являются проблематичными, поскольку в первых двух мысль не достигает себя самой, хотя и присутствует уже, а в последнем — она снова абсолютизируется, пренебрегая собственной конечностью без всяких на то оснований. Однако же «естественность» является необходимостью для философского мышления; так или иначе, она будет требовать от него восстановления своих прав. Возможно, что подобный запрос мысли так и останется для нее только регулятивным, и последняя никогда не причастится собственной простоте «есть» в его непосредственности; пока что мышление, поскольку оно остается отвечающим за свое собственное свершение, не изловчилось в обретении собственной простоты, находясь в постоянном, хотя не непрерывном, движении. Пока что различение, а именно различение естественного непосредственно и естественного образованно остается в силе. От разрешения его зависит, будет ли в итоге мысль, если ее «мир наизнанку» вывернуть на обратную сторону, иметь дело с миром, который подлинно «есть», или она вернется в мир, который «естествен» как мир привычных никчемностей.
Опубликовано 16 февраля 2005 года
Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: Воссоединяющая направленность мышления к естественному
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1108543293 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций