ФИЛОСОФИЯ (последнее)
ЯВЛЕНИЕ ПРЕДРАССУДКА: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ И СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ
Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.
И.Р. Габдуллин,
кандидат философских наук
ЯВЛЕНИЕ ПРЕДРАССУДКА: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ И СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ
Одним из доминирующих факторов в развитии менталитета современного нашего общества является крушение рационалистических утопий и связанных с ними иллюзий, что находит свое выражение в возрастании интереса к изучению иррациональных начал в общественном и индувидуальном сознании. В этой связи переосмысливается большинство явлений и понятий, интерес к которым не ослабевал и ранее, но о которых были преимущественно догматично-нигилистические представления. Среди этих понятий можно назвать такие, например, как "религия", "консерватизм", "национализм" и многие другие. В то же время нельзя не заметить, что формируются новые, но столь же догматические концепции, отрицающие многие духовные ценности так же некритически, как ранее им безоговорочно поклонялись. Идейный плюрализм, как правило, оказывается плюрализмом жестких и взаимонетерпимых доктрин, а в политической борьбе по-прежнему используются такие средства, как политическая мифология, наклеивание ярлыков, поиск "козлов отпущения" и т.п. При обозначении и анализе всех этих явлений часто употребляются понятия "миф", "пережиток", "стереотип", "предрассудок". Однако эффективность такого словоупотребления значительно снижается из-за того, что вышеназванные термины играют, в основном, роль оценочных суждений в ущерб смысловому содержанию. В результате складывается парадоксальная, но обычная в таких случаях ситуация: каждый по себе знает, что такое предрассудок, но оказывается перед лицом огромной проблемы, когда приходится точно определить, что же такое предрассудок и откуда он берется. "Предрассудок - одна из проблем нашего времени, по которой каждый имеет теорию, но никто не имеет ответа" - говорится во вступительной статье редакторов к очередному переизданию " Авторитарной личности" /Т.Адорно и др./.
Слово "Предрассудок" относится к разряду широкоупотребляемых в повседневной жизни, причем как на уровне обыденного, так и научно-теоретического сознания, хотя в русском литературном языке оно появилось относительно недавно /по сравнению с большинством европейских языков/ - во второй половине XV111 века - как словообразовательная калька от французского prejuge1. Но поскольку это вовсе не означает, что самого предрассудка как явления не было до этого, то для обозначения его применялись самые различные термины. Такая тенденция сохранилась и до сегодняшнего дня. Часто предрассудок ассоцируется с такими понятиями, как пережиток, суеверие, предубеждение, заблуждение, стереотип, которые в этом случае, как правило, используются в качестве синонимов.
Комбинируя варианты соответствующего определения предрассудка в разных языках, можно попытаться вывести какие-то общие признаки, характеризующие именно это явление. В русском языке предрассудок - это "ставший привычным ложный взгляд на что-либо"2. В большинстве европейских языков этот термин /англ.prejudice, франц.prejuge; нем.varurteil; порт.preconceito/ подразумевает, в основном, "предвзятое мнение или предварительное понятие, суждение, выносимое до получения относящихся к делу сведений и поэтому основанное на недостаточном или даже воображаемом доказательстве"3. Зачастую термин содержит эмоциональную окраску, как "чувство благожелательное или нет, по отношению к личности или предмету, предшествующее действительному опыту"4, или как "односторонняя склонность, пристрастие, возникающее преждевременно"5. Все эти определения близки также к определению предубеждения, которое дает С.И. Ожегов: "предвзятое отрицательное мнение, отношение к какому-либо, чему-либо"6.
Однако такое истолкование исследуемого понятия можно взять именно в качестве предварительного, описательного. Здесь имеет место, на наш взгляд, тот случай, когда слово переносится в область применения, к которой оно изначально не принадлежит. Поэтому нельзя не согласиться с Г.-Х.Гадамером, писавшим по этому поводу, что собственно "первоначальное" значение слова в подобной ситуации "предстает снятым, и язык предлагает нам абстракцию, которая сама по себе подлежит понятийному анализу"7. Этимология же слова предстает здесь абстракцией, предлагаемой уже не языком, а языкознанием, в силу чего ее "никогда нельзя верифицировать с помощью самого языка", поэтому "она является не фрагментом доказательства, а предпосылкой понятийного анализа"8.
Философская традиция приписывает первоначальное использование и толкование самого слова "предрассудок" Христиану Томмазию и Фоме Аквинскому. При столкновении с критикой, стоявшей на рационалистических позициях, это вносило известную путаницу. Между тем в методологическом плане в этом важно разобраться.
Используя объективно присущую для рационального знания ограниченность, некоторые религиозные ортодоксы открыто заявляли о примате веры над разумом: "Не ищу уразуметь, чтобы уверовать, но верую, чтобы уразуметь"/ансельм Кентерберийский/. Борясь с "ложными"верованиями - суевериями, религия в то же время всячески отстаивает "истинные" верования. А поскольку определение критериев истинности признается прерогативой лишь "высших", "божественных" сфер, не постигаемых "земным разумением", то на практике это приводило к довольно интересным коллизиям. Так, в период раннего, так называемого "мрачного" Средневековья христианские короли /надо отдать им должное/ поступали достаточно последовательно, в соответствии с религиозными догматами: раз учение о колдовстве и порче - это суеверие, то есть "ложное верование", то значит колдуны и ведьмы просто не существуют, и обвинение в том, что женщина летала на помеле, рассматривалось как клевета.
Таким образом, отношение религии к предрассудкам двойственно. С одной стороны - негативное отношение к ним как продукту невежества, ограниченности человеческого "земного" рассудка, а с другой стороны - провозглашение веры как аргумента в пользу истины, предстающего фактически в качестве "до-рассудочного", "предрассудочного"аргумента. На наш взгляд, картина несколько прояснится, если применить гегелевское понимание рассудка через категорию рациональности. Гегель использует понятие рациональности, усматривая последнюю и в рассудке/низшая рациональность - обыденная и научная/ и в разуме/высшая рациональность-филосовская/, подчеркивая, что для "конечного рассудка" рациональность разума представляется иррациональностью9. Учитывая это, религиозное толкование "пред-рассудка" может быть понято как отнесение его к сфере "высшего, божественного Разума", а предрассудки в обыденном, "суетном" рассудке есть нечто неполноценное, олицетворение невежества и название для которого подбирается соответственное-суеверие. Другими словами, есть предрассудки и предрассудки.
Именно двойственность, переменчивость в деятельности церкви /то преследование за клевету, те поощрение доносов как "богоугодного дела"/ явилась, на наш взгляд, одним из оснований для критиков религии в отождествлении ее с предрассудками /о такой же непоследовательности просвещенческого рационализма речь пойдет несколько позже/. Особенно наглядно проявляется сведение религии к сплошному предрассудку тогда, когда религиозное мировоззрение открыто противопоставляется научному. По мнению Б.Рассела, человек с "научным взглядом на мир" в ответ на объявление церковными учениями какого-то действия греховным не будет уповать на веру в текст писания, а поинтересуется, "приносит ли это действие вред, или же, наоборот, вредна вера в его греховность. И обнаружит, что наша нынешняя мораль в значительной степени опирается на предрассудки"10.
Историко-понятийный анализ показывает конкретную историческую обусловленность наиболее распространенного предрассудка, а именно представления, которое имеет преимущественно негативную окраску /оценку/. Ответ на вопрос, является ли наиболее распространенное мнение так же и наиболее правильным, преобретает в данном случае особую методологическую значимость.
Исключительная радикальность эпохи Просвещения в отношении предрассудков во многом основывалась на том, что оно должно было преодолеть сопротивление Священного писания и его догматического толкования. В определяющей степени этот радикализм был обусловлен существовшей длительное время до этого духовной монополией церкви, вследствие чего господствовало единое представление о мире, вера в его однозначность. Казалось бы, опровержение этой однозначности, уничтожение духовной монополии, вызвавшее дотоле неведомый духовный расцвет, должны были привести и к пересмотру самого принципа догматического мышления вообще, и, в частности, переосмысления предрассудка как одной из составляющих этого принципа, специфической формы его осуществления. И действительно, "существовавшая с классической древности вера в единство и вечную природу мышления вновь испытала потрясение, ... сложились те совершенно новые типы мышления и исследования в области гносеологии, психологии и социологии, без которых мы не могли бы даже сформулировать интересующие нас сегодня проблемы"11
И совершенно прав, по нашему мнению, Х.Г. Гадамер в том, что преодоление всех предрассудков, это наиболее общее требование Просвещения, "само разоблачает себя в качестве предрассудка", так как "коренной предрассудок просвещения, составляющий его основу и определяющий его сущность, это есть ни что иное, как предубежденность против предрассудков вообще"12.
Негативный оттенок, вкладываемый в понятие предрассудка, в немалой степени зависит от того, насколько правомерным является аналогичное отношение к названным его эквивалентам. Ответ на последний вопрос, в силу его практической значимости, должен быть получен даже вне зависимости от того, отражают ли эти эквиваленты сущностные характеристики собственно предрассудка.
В истории философской мысли к теме предрассудка в основном и обращались в связи с исследованием заблуждений, ложного знания, иллюзий и т.п. Как правило, это происходило при решении вопроса об их преодолении. Одни полагали опыт в качестве исходной предпосылки для ликвидации всяческих иллюзорных форм, искажающих познавательный процесс /сенсуализм/. Ф.Бэкон, например, расценивал этот путь как единственно возможный в процессе ниспровержения "идолов". Другие исследователи /рационализм/ рассматривали преодоление иллюзий и заблуждений как процесс наступления истинного или аутентичного знания13.
Но характеристика предрассудка как "ложного взгляда" содержит момент относительности. Если и есть какие-то суждения, основанные на абсолютной уверенности, то очень немного. Поэтому, говоря о ложности чего-либо, скорее нужно говорить, о предостаточности основания. Но не всегда просто определить и то, насколько факт непреложен, чтобы он мог подтвердить то или иное суждение. Но и достаточное основание практически для любого суждения содержит всегда лишь долю вероятности, большую или меньшую. И если наши представления о природных явлениях основаны, как правило, на более твердой уверенности, большей вероятности, то гораздо реже наши категоричные утверждения о людях, особенно если это связано с этнической принадлежностью, действительно основывается на высокой степени соответствия реальным фактам. Во многом этому способствует укоренившееся свойство человека отождествлять в таких случаях достаточность доказательств для вынесения какого-либо суждения со своим личным житейским опытом. То есть критерии достаточностиздесь субъективны. Наверно, можно в связи с этим утверждать, что сверхкатегоричность суждений, стремление к сверхсоображениям является распространенной особенностью, свойством человеческого сознания. Если человек живет, в основном, повседневными заботами, а большинство людей так и поступает, то такой образ мышления и поведения вполне логичен. Жизнь коротка, а потребность в выработке практических установок так велика, что человек не может себе позволить, чтобы незнание, неведение в каком-то вопросе мешалоему в повседневных делах. Ему приходится решать, хороши вещи или плохи, разделяя их на разряды, классы, категории. Он не имеет возможности оценить каждый существенный объект по нему самому. Приходится удовлетворяться готовыми трактовками, хотя грубыми и жестокими. Как человек вообще не может существовать в абсолютно неосвоенном пространстве, так и его мыслительная деятельность не может обойтись без стандартных понятий, шаблонов, предварительных априорных суждений, роль которых и выполняют предрассудки.
Этот принцип срабатывает, несмотря на то, что человек довольно часто ошибается, "подгоняя" явления под сложившиеся ранее категориальные представления. Возникает постоянная проблема вынести суждение о чем-то практически не рас-суждая, то есть речь идет о пред-суждении /=пред-рассудке/. Но эта проблема, конечно, шире рамок повседневной, обыденной жизни. В этой связи Х.-Г.Гадамер рассматривает предрассудок как ключевую категорию в решении известной гносеологической проблемы герменевтического круга. В том же контексте, на наш взгляд, справедлив ход рассуждений К.Манхейма о том, что, строго говоря, неверно считать индивида мыслящим, а значительно вернее было бы считать, что он лишь участвует в некоем процессе мышления, возникающим до него. Индивид обнаруживает себя в "унаследованной ситуации" и, овладевая соответствующими данной ситуации моделями мышления, "пытается разработать унаследованные типы ответа или заменить их другими для того, чтобы более адекватно реагировать на новые вызовы, возникшие из сдвигов и преобразований данной ситуации"14.Но означает ли это превращение человека в некий мыслительный механизм? Отнюдь нет. Какой бы ни была необходимой и мощной тенденция к сверхкатегоризации, не менее значимой для жизни человека является его способность к саморефлексии, самокритике, сомнению. Другое дело, что человек не всегда пользуется этой способностью, а точнее, не всегда имеет возможность для этого.
Познавательный процесс, практическая деятельность человека, как известно, по большей части обусловлены потребностями. Согласно выводам отечественной психологической школы, которых мы здесь не будем придерживаться, конкретно-субъективной формой существования потребностей являются эмоции, высшим продуктом развития которых есть чувства. Поэтому, предрассудок, как и любой познавательный акт, это не только определенное суждение. Как сверхобобщенная характеристика чего-либо он выражает также и определенное чувство, благоприятное или нет. Эмоциональное обоснование может подавлять логические, рациональные аргументы. Вследствие этого суждение может одинаково упорно отстаиваться, имея как рациональное, так и иррациональное доказательство.Практика,познание и общение людей изобилуют критическими ситуациями, в которых возникающие противоречия препятствуют удовлетворению потребностей субъекта, а значит и достижению цели. "Возрастающее рассогласование между полями и потребностями, с одной стороны, и возможностями их удовлетворения с другой, вызывает наиболее сильные эмоции и переживания людей. В эти периоды сознательная деятельность субъекта находится во власти эмоций"15. Какова же роль последних в генезисе предрассудков?
Во-первых, познавательный процесс, элементом которого являются предрассудки, имеет в своей структуре два всеохватывающих и равнозначных по силе уровня: логическое и чувственное познание, которые находятся в постоянном диалектическом взаимодействии. Это уже говорит о том, что эмоции выполняют определенную роль в любом акте познания. Во-вторых, предрассудки, являясь своеобразным преобразованием информации в результате сверхкатегоризации, могут выступать в виде суждения или мнения, которые опираются на объективно недостаточно рациональные доводы или же вообще их игнорируют. Кроме того, предрассудок может быть вообще чувственной реакцией, которая лишь по мере надобности приобретает вид логически приемлемого суждения в глазах субъекта-носителя предрассудка. В-третьих, предрассудки, как правило, обладают большой устойчивостью, "живучестью, для чего должна существовать достаточно мощная опора, причем вне зависимости от логического, рационального обоснования. Естественно заключить, что такой опорой являются именно эмоции.
В силу указанной специфической роли эмоций, предрассудки неизбежно должны сопровождаться психологическим механизмом рационализации, поскольку даже будучи чувственной формой, они рано или поздно испытывают потребность "отливаться" в конкретные суждения. Как правило, любому своему суждению, в том числе эмоционально "обработанному", человек стремиться придать логически приемлемый вид. Нередко люди создают определенные теории, пытаясь оправдать свое, допустим, аморальное или асоциальное поведение. По мнению Ш.А. Надрашвили, подобную тенденцию "рационализирования и теоретизирования часто ошибочно, без учета психологических законов, называют "иррациональной тенденцией"16. Рационализация направлена на блокирование осознания тех мотивов, которые выступают как социально неприемлемые или неободряемые /например, имеют эгоистическую или инстинктивную природу/, а также индивидуально нежелательные. После совершения действия, детерминируемого неосознаваемыми мотивами такого рода, субъект осуществляют ретроспективно-рефлексивный анализ своего поведения и ситуации, рационализируя происшедшее, и приписывает более приемлемые причины своим поступкам, находит "защитные объяснения событиям. Согласно Фрейдизму, на ранних стадиях развития личности рационализация является эффективным защитным механизмом. У взрослого человека активное использование процессов рационализации ведет к неадекватному контролю поведения, искажению правильного понимания себя и окружающего мира17. Что касается понятия "иррациональное", то оно, по установившейся в науке традиции, имеет два смысла: негативный и позитивный. Позитивный смысл, определивший иррационализм как направление в философии, заключается в том, что под иррациональным понимается нечто, противостоящее разуму, полагающее разум неспособным охватить все богатство и разнообразие духовной и материальной жизни, нечто темное, бессознательное, алогичное. В негативном смысле иррациональное предстает перед субъектом познания в качестве подлежащего познанию. "Взаимопроникновение рационального и иррационального составляет смысл и жизнь работы разума. Наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой вновь и вновь появляются новые смыслы, творения"18.
Суждение и чувство, уже имеющееся у субъекта-носителя предрассудка, содержит одновременно и готовность выразить действием принятие или неприятие определенного объекта. Именно от того, насколько и в какой форме предрассудок способен воплотиться в реальные действия, зависит собственно внимание, которое предрассудок привлекает к себе, а главное, это обуславливает те трудности, которые предрассудки создают в межличностных и межгрупповых/и в частности межэтнических/ взаимодействиях. Особенно важно определить степень интенсивности и условия проявления предрассудков, в основе которых лежит враждебная установка. В связи с этим г. Олпорт предлагает выделять 5 фраз "отрицающего поведения", в которое может воплотитьсяимеющийся предрассудок: 1/ вербальное неприятие; 2/ избегание; 3/ дискриминация; 4/ физическое воздействие; 5/ уничтожение19. Но конкретное рассмотрение этих фаз, исторические условия их протекания есть в большей степени вопрос функционирования предрассудков.
Но поведение человека - это одновременно приспособление к окружающей среде и воздействие на нее с целью ее адаптации в нужном для себя направлении. Поскольку человек - существо общественное, то условия, мотивы поведения человека не могут быть поняты и объяснены в достаточной степени без выяснения социальных факторов, влияющих на возникновение и реализацию установок сознания. И этот момент "социальности" так или иначе прослеживается у разных мыслителей прошлого, занимавшихся проблемами индивидуального и общественного сознания, соотношением их между собой. Мы же здесь предельно кратко остановимся на тех взглядах, которые более тесно увязаны именно с проблемой предрассудка. Эти взгляды представляют научный интерес и метологическую ценность в том плане, что они фактически предопределяют основные тенденции во многих современных исследованиях предрассудков. В частности, было намечено, ставшее впоследствие более отчетливым, разделение причин возникновения предрассудков: с одной стороны - выведение этих причин из самой природы человека как индивида, а с другой - на объективного давления социальной среды, связанного с необходимой, неизбежной принадлежностью этого индивида к определенной социальной группе.
Рациональная информация, сам действительный опыт, по мнению Бэкона, малозначат для человека, если его разум усвоил себе какое-либо положение в силу общего признания и веры в это положение.
Тема авторитета находит свое продолжение во взглядах на предрассудки у И. Канта. Отношения господства и подчинения, по его мнению, во многом обусловлены таким явлением, как авторитет, который и поддерживается, в свою очередь, предрассудками.
В концепции "естественного воспитания" И.Ж. Руссо такие понятия, как "авторитет", "необходимость", "пример" квалифицируются как предрассудки, которые наряду со "всеми общественными учреждениями" совершенно подчинили человека, "заглушили в нем природу и ничего не дают взамен". В соответствии с этим у Руссо являются предрассудками также все обычаи, сложившиеся в обществе, которые есть "не что иное, как подчинение, стеснение, принуждение.
Несмотря на то, что процесс познания социально обусловлен и уже это позволяет рассмотреть предрассудки как социальное явление, все же социальное присутствует здесь как момент общего, но опосредованного специфическими, относительно самостоятельными, закономерностями сознания. Необходимо выделить в предрассудке именно то, что обусловлено непосредственно включенностью его в отдельные конкретные социальные процессы. Имея ввиду множественность критериев социальности, мы посчитали наиболее уместным в нашем исследовании воспользоваться все же методом, предложенным в свое время Э. Дюркгеймом20. Суть этого метода заключается в том, что в качестве одного из главных критериев социальности выделяется внешнее принуждение, давление на сознание индивида со стороны группы.
Надо отметить, что поиск "чисто социологических" характеристик вряд ли в принципе возможны при рассмотрении такого явления как предрассудок. Перманентное "подключение" психологических моментов здесь, по-видимому, неизбежно. Более того, такие моменты в какой-то степени необходимы, они призваны оттенять акцентируемый в данном случае социологический аспект, не позволяя "забыть" о себе. Здесь как нигде сказывается существующая размытость между социологическим и социально-психологическим подходами.
Американские ученые М. и К. шериф выдвинули нормативно-групповую концепцию предрассудка. Суть этой концепции заключается в том, что всякие группы вырабатывают некий образ жизни, способ существования, при помощи типичных сводов правил, норм, верований - то есть определенных стандартов для того, чтобы удовлетворять свои собственные приспособительные потребности. Причем утверждается, что как явные, так и едва заметные воздействия группы заставляют каждого ее индивидуального члена держаться в определенных границах. Внутригрупповые предпочтения должны быть предпочтениями индивидов, враги группы - их врагами.
Но такая концепция, на наш взгляд, требует серьезных дополнений и кооректировки, хотя полезность ее очевидна уже в силу того, что она показывает один из реальных путей преодоления негативных предрассудков. Слабым местом тут, по-видимому, является в какой-то степени излишний коллективизм, хотя мы далеки, конечно, от трактовки его в духе "стадного инстинкта". Преобладающие установки внутри группы могут противоречить тем установкам, которые складываются у индивида под воздействием внегрупповых факторов.
Второй подход, который привлек наше внимание, получил название "реалистической теории группового конфликта"21.
"Конфликт рационален в том смысле, что те или иные группы действительно имеют несовместимые цели и конкурируют в стремлении овладеть ресурсами, которые не беспредельны"22.
Реальная угроза приводит к необходимости наказания и остракизма членов группы, отклоняющихся от групповых норм. Чем более реальна угроза, тем выше догматизм, выражающийся как в ужесточении наказания за отклонение, так и в безаппеляционности содержания официальных /санкционированных группой/ утверждений. Повышается значение тех взглядов, суждений, которые имеют основанием не рациональные доказательства, а эмоциональные, что является важнейшим признаком предрассудка.
Наконец, в определении социальных детерминат исследуемого феномена, на наш взгляд, невозможно обойтись без привлечения определенных положений марксизма.
Сравнивая психологические объяснения корней этноцентризма и различные концепции "борьбы за ресурсы", исходя из марксистских традиций, вполне справедливо внести сюда дополнение в виде социально-экономического фактора в сочетании принципом историзма. Опираясь на эти посылки, нельзя не заметить, что этноцентризм связан с неравномерностью развития этнических сообществ, с различным уровнем их производственно-культурного прогресса, что является источником противоречий между ними. Хозяйственно-культурный уклад этих сообществ, социальный строй служат тем фактором, который во многом решает, смогут ли эти склонности получить простор для своего развития.
Гносеологический и социологический подходы к проблеме предрассудка составили две наиболее важные формы постановки вопроса о природе этого феномена сознания. Мы попытались представить их как части некоей единой ситуации, в необходимой последовательности возникающие друг за другом и проникающие друг в друга, составляя диалектические единство.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См.: Краткий этимологический словарь русского языка, М.,1961. С.319.
2. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984. С.502.
3. International Encychlopedia of the Social Sciences. The Free Press, 1968. Vol. 12. P. 431. /
4. Allport 9.Y. The nature of prejudice, Cambridge, 1954. P.6.
5. Practical English Dictionary. London, 1990. P.402.
6. Ожегов С.И. Указ. соч. С.503.
7.Гадамер Г.Х. Истина и метод. М., 1988. С.148.
8. Там же С. 149.
9. См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Т.1.
10. Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987. С.78.
11. Манхейм К. Идеология и утопия. М., 1992. Часть 1. С.38.
12. См.: Гадамер Х.Г. Указ. соч. С.322, 328.
13. См. об этом: Копалов В.И. Общественное сознание: критический анализ фетишистских форм. Томск, 1986.
14. Манхейм К. Идеология и утопия. М., 1992. С.27.
15. Сознание как категория материалистической диалектики. Л., 1989. С.122.
16. Надрашвили Ш.А. Понятие установки в общей и социальной психилогии. Тбилиси, 1974. С.152.
17. Иррациональное // Современная западная философия. М., 1991. С.118.
18. См.: Allportg. The nature of prejudice. Cambridge. 1954. P.49-50.
19. См. например,: Сапов В.В. Предрассудок, предубеждение // Современная западная социология. М., 1991. С.273.
20. См.: Дюрюгейм Э. Метод социологии. М., 1991.
21. См.: Кэмпбелл Д. Социальные диспозиции индивида и их групповая функциональность // Психологические механизмы регуляции социального поведения. М., 1979.
22. Allport 9. The nature of prejudice... P.348.
кандидат философских наук
ЯВЛЕНИЕ ПРЕДРАССУДКА: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ И СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ
Одним из доминирующих факторов в развитии менталитета современного нашего общества является крушение рационалистических утопий и связанных с ними иллюзий, что находит свое выражение в возрастании интереса к изучению иррациональных начал в общественном и индувидуальном сознании. В этой связи переосмысливается большинство явлений и понятий, интерес к которым не ослабевал и ранее, но о которых были преимущественно догматично-нигилистические представления. Среди этих понятий можно назвать такие, например, как "религия", "консерватизм", "национализм" и многие другие. В то же время нельзя не заметить, что формируются новые, но столь же догматические концепции, отрицающие многие духовные ценности так же некритически, как ранее им безоговорочно поклонялись. Идейный плюрализм, как правило, оказывается плюрализмом жестких и взаимонетерпимых доктрин, а в политической борьбе по-прежнему используются такие средства, как политическая мифология, наклеивание ярлыков, поиск "козлов отпущения" и т.п. При обозначении и анализе всех этих явлений часто употребляются понятия "миф", "пережиток", "стереотип", "предрассудок". Однако эффективность такого словоупотребления значительно снижается из-за того, что вышеназванные термины играют, в основном, роль оценочных суждений в ущерб смысловому содержанию. В результате складывается парадоксальная, но обычная в таких случаях ситуация: каждый по себе знает, что такое предрассудок, но оказывается перед лицом огромной проблемы, когда приходится точно определить, что же такое предрассудок и откуда он берется. "Предрассудок - одна из проблем нашего времени, по которой каждый имеет теорию, но никто не имеет ответа" - говорится во вступительной статье редакторов к очередному переизданию " Авторитарной личности" /Т.Адорно и др./.
Слово "Предрассудок" относится к разряду широкоупотребляемых в повседневной жизни, причем как на уровне обыденного, так и научно-теоретического сознания, хотя в русском литературном языке оно появилось относительно недавно /по сравнению с большинством европейских языков/ - во второй половине XV111 века - как словообразовательная калька от французского prejuge1. Но поскольку это вовсе не означает, что самого предрассудка как явления не было до этого, то для обозначения его применялись самые различные термины. Такая тенденция сохранилась и до сегодняшнего дня. Часто предрассудок ассоцируется с такими понятиями, как пережиток, суеверие, предубеждение, заблуждение, стереотип, которые в этом случае, как правило, используются в качестве синонимов.
Комбинируя варианты соответствующего определения предрассудка в разных языках, можно попытаться вывести какие-то общие признаки, характеризующие именно это явление. В русском языке предрассудок - это "ставший привычным ложный взгляд на что-либо"2. В большинстве европейских языков этот термин /англ.prejudice, франц.prejuge; нем.varurteil; порт.preconceito/ подразумевает, в основном, "предвзятое мнение или предварительное понятие, суждение, выносимое до получения относящихся к делу сведений и поэтому основанное на недостаточном или даже воображаемом доказательстве"3. Зачастую термин содержит эмоциональную окраску, как "чувство благожелательное или нет, по отношению к личности или предмету, предшествующее действительному опыту"4, или как "односторонняя склонность, пристрастие, возникающее преждевременно"5. Все эти определения близки также к определению предубеждения, которое дает С.И. Ожегов: "предвзятое отрицательное мнение, отношение к какому-либо, чему-либо"6.
Однако такое истолкование исследуемого понятия можно взять именно в качестве предварительного, описательного. Здесь имеет место, на наш взгляд, тот случай, когда слово переносится в область применения, к которой оно изначально не принадлежит. Поэтому нельзя не согласиться с Г.-Х.Гадамером, писавшим по этому поводу, что собственно "первоначальное" значение слова в подобной ситуации "предстает снятым, и язык предлагает нам абстракцию, которая сама по себе подлежит понятийному анализу"7. Этимология же слова предстает здесь абстракцией, предлагаемой уже не языком, а языкознанием, в силу чего ее "никогда нельзя верифицировать с помощью самого языка", поэтому "она является не фрагментом доказательства, а предпосылкой понятийного анализа"8.
Философская традиция приписывает первоначальное использование и толкование самого слова "предрассудок" Христиану Томмазию и Фоме Аквинскому. При столкновении с критикой, стоявшей на рационалистических позициях, это вносило известную путаницу. Между тем в методологическом плане в этом важно разобраться.
Используя объективно присущую для рационального знания ограниченность, некоторые религиозные ортодоксы открыто заявляли о примате веры над разумом: "Не ищу уразуметь, чтобы уверовать, но верую, чтобы уразуметь"/ансельм Кентерберийский/. Борясь с "ложными"верованиями - суевериями, религия в то же время всячески отстаивает "истинные" верования. А поскольку определение критериев истинности признается прерогативой лишь "высших", "божественных" сфер, не постигаемых "земным разумением", то на практике это приводило к довольно интересным коллизиям. Так, в период раннего, так называемого "мрачного" Средневековья христианские короли /надо отдать им должное/ поступали достаточно последовательно, в соответствии с религиозными догматами: раз учение о колдовстве и порче - это суеверие, то есть "ложное верование", то значит колдуны и ведьмы просто не существуют, и обвинение в том, что женщина летала на помеле, рассматривалось как клевета.
Таким образом, отношение религии к предрассудкам двойственно. С одной стороны - негативное отношение к ним как продукту невежества, ограниченности человеческого "земного" рассудка, а с другой стороны - провозглашение веры как аргумента в пользу истины, предстающего фактически в качестве "до-рассудочного", "предрассудочного"аргумента. На наш взгляд, картина несколько прояснится, если применить гегелевское понимание рассудка через категорию рациональности. Гегель использует понятие рациональности, усматривая последнюю и в рассудке/низшая рациональность - обыденная и научная/ и в разуме/высшая рациональность-филосовская/, подчеркивая, что для "конечного рассудка" рациональность разума представляется иррациональностью9. Учитывая это, религиозное толкование "пред-рассудка" может быть понято как отнесение его к сфере "высшего, божественного Разума", а предрассудки в обыденном, "суетном" рассудке есть нечто неполноценное, олицетворение невежества и название для которого подбирается соответственное-суеверие. Другими словами, есть предрассудки и предрассудки.
Именно двойственность, переменчивость в деятельности церкви /то преследование за клевету, те поощрение доносов как "богоугодного дела"/ явилась, на наш взгляд, одним из оснований для критиков религии в отождествлении ее с предрассудками /о такой же непоследовательности просвещенческого рационализма речь пойдет несколько позже/. Особенно наглядно проявляется сведение религии к сплошному предрассудку тогда, когда религиозное мировоззрение открыто противопоставляется научному. По мнению Б.Рассела, человек с "научным взглядом на мир" в ответ на объявление церковными учениями какого-то действия греховным не будет уповать на веру в текст писания, а поинтересуется, "приносит ли это действие вред, или же, наоборот, вредна вера в его греховность. И обнаружит, что наша нынешняя мораль в значительной степени опирается на предрассудки"10.
Историко-понятийный анализ показывает конкретную историческую обусловленность наиболее распространенного предрассудка, а именно представления, которое имеет преимущественно негативную окраску /оценку/. Ответ на вопрос, является ли наиболее распространенное мнение так же и наиболее правильным, преобретает в данном случае особую методологическую значимость.
Исключительная радикальность эпохи Просвещения в отношении предрассудков во многом основывалась на том, что оно должно было преодолеть сопротивление Священного писания и его догматического толкования. В определяющей степени этот радикализм был обусловлен существовшей длительное время до этого духовной монополией церкви, вследствие чего господствовало единое представление о мире, вера в его однозначность. Казалось бы, опровержение этой однозначности, уничтожение духовной монополии, вызвавшее дотоле неведомый духовный расцвет, должны были привести и к пересмотру самого принципа догматического мышления вообще, и, в частности, переосмысления предрассудка как одной из составляющих этого принципа, специфической формы его осуществления. И действительно, "существовавшая с классической древности вера в единство и вечную природу мышления вновь испытала потрясение, ... сложились те совершенно новые типы мышления и исследования в области гносеологии, психологии и социологии, без которых мы не могли бы даже сформулировать интересующие нас сегодня проблемы"11
И совершенно прав, по нашему мнению, Х.Г. Гадамер в том, что преодоление всех предрассудков, это наиболее общее требование Просвещения, "само разоблачает себя в качестве предрассудка", так как "коренной предрассудок просвещения, составляющий его основу и определяющий его сущность, это есть ни что иное, как предубежденность против предрассудков вообще"12.
Негативный оттенок, вкладываемый в понятие предрассудка, в немалой степени зависит от того, насколько правомерным является аналогичное отношение к названным его эквивалентам. Ответ на последний вопрос, в силу его практической значимости, должен быть получен даже вне зависимости от того, отражают ли эти эквиваленты сущностные характеристики собственно предрассудка.
В истории философской мысли к теме предрассудка в основном и обращались в связи с исследованием заблуждений, ложного знания, иллюзий и т.п. Как правило, это происходило при решении вопроса об их преодолении. Одни полагали опыт в качестве исходной предпосылки для ликвидации всяческих иллюзорных форм, искажающих познавательный процесс /сенсуализм/. Ф.Бэкон, например, расценивал этот путь как единственно возможный в процессе ниспровержения "идолов". Другие исследователи /рационализм/ рассматривали преодоление иллюзий и заблуждений как процесс наступления истинного или аутентичного знания13.
Но характеристика предрассудка как "ложного взгляда" содержит момент относительности. Если и есть какие-то суждения, основанные на абсолютной уверенности, то очень немного. Поэтому, говоря о ложности чего-либо, скорее нужно говорить, о предостаточности основания. Но не всегда просто определить и то, насколько факт непреложен, чтобы он мог подтвердить то или иное суждение. Но и достаточное основание практически для любого суждения содержит всегда лишь долю вероятности, большую или меньшую. И если наши представления о природных явлениях основаны, как правило, на более твердой уверенности, большей вероятности, то гораздо реже наши категоричные утверждения о людях, особенно если это связано с этнической принадлежностью, действительно основывается на высокой степени соответствия реальным фактам. Во многом этому способствует укоренившееся свойство человека отождествлять в таких случаях достаточность доказательств для вынесения какого-либо суждения со своим личным житейским опытом. То есть критерии достаточностиздесь субъективны. Наверно, можно в связи с этим утверждать, что сверхкатегоричность суждений, стремление к сверхсоображениям является распространенной особенностью, свойством человеческого сознания. Если человек живет, в основном, повседневными заботами, а большинство людей так и поступает, то такой образ мышления и поведения вполне логичен. Жизнь коротка, а потребность в выработке практических установок так велика, что человек не может себе позволить, чтобы незнание, неведение в каком-то вопросе мешалоему в повседневных делах. Ему приходится решать, хороши вещи или плохи, разделяя их на разряды, классы, категории. Он не имеет возможности оценить каждый существенный объект по нему самому. Приходится удовлетворяться готовыми трактовками, хотя грубыми и жестокими. Как человек вообще не может существовать в абсолютно неосвоенном пространстве, так и его мыслительная деятельность не может обойтись без стандартных понятий, шаблонов, предварительных априорных суждений, роль которых и выполняют предрассудки.
Этот принцип срабатывает, несмотря на то, что человек довольно часто ошибается, "подгоняя" явления под сложившиеся ранее категориальные представления. Возникает постоянная проблема вынести суждение о чем-то практически не рас-суждая, то есть речь идет о пред-суждении /=пред-рассудке/. Но эта проблема, конечно, шире рамок повседневной, обыденной жизни. В этой связи Х.-Г.Гадамер рассматривает предрассудок как ключевую категорию в решении известной гносеологической проблемы герменевтического круга. В том же контексте, на наш взгляд, справедлив ход рассуждений К.Манхейма о том, что, строго говоря, неверно считать индивида мыслящим, а значительно вернее было бы считать, что он лишь участвует в некоем процессе мышления, возникающим до него. Индивид обнаруживает себя в "унаследованной ситуации" и, овладевая соответствующими данной ситуации моделями мышления, "пытается разработать унаследованные типы ответа или заменить их другими для того, чтобы более адекватно реагировать на новые вызовы, возникшие из сдвигов и преобразований данной ситуации"14.Но означает ли это превращение человека в некий мыслительный механизм? Отнюдь нет. Какой бы ни была необходимой и мощной тенденция к сверхкатегоризации, не менее значимой для жизни человека является его способность к саморефлексии, самокритике, сомнению. Другое дело, что человек не всегда пользуется этой способностью, а точнее, не всегда имеет возможность для этого.
Познавательный процесс, практическая деятельность человека, как известно, по большей части обусловлены потребностями. Согласно выводам отечественной психологической школы, которых мы здесь не будем придерживаться, конкретно-субъективной формой существования потребностей являются эмоции, высшим продуктом развития которых есть чувства. Поэтому, предрассудок, как и любой познавательный акт, это не только определенное суждение. Как сверхобобщенная характеристика чего-либо он выражает также и определенное чувство, благоприятное или нет. Эмоциональное обоснование может подавлять логические, рациональные аргументы. Вследствие этого суждение может одинаково упорно отстаиваться, имея как рациональное, так и иррациональное доказательство.Практика,познание и общение людей изобилуют критическими ситуациями, в которых возникающие противоречия препятствуют удовлетворению потребностей субъекта, а значит и достижению цели. "Возрастающее рассогласование между полями и потребностями, с одной стороны, и возможностями их удовлетворения с другой, вызывает наиболее сильные эмоции и переживания людей. В эти периоды сознательная деятельность субъекта находится во власти эмоций"15. Какова же роль последних в генезисе предрассудков?
Во-первых, познавательный процесс, элементом которого являются предрассудки, имеет в своей структуре два всеохватывающих и равнозначных по силе уровня: логическое и чувственное познание, которые находятся в постоянном диалектическом взаимодействии. Это уже говорит о том, что эмоции выполняют определенную роль в любом акте познания. Во-вторых, предрассудки, являясь своеобразным преобразованием информации в результате сверхкатегоризации, могут выступать в виде суждения или мнения, которые опираются на объективно недостаточно рациональные доводы или же вообще их игнорируют. Кроме того, предрассудок может быть вообще чувственной реакцией, которая лишь по мере надобности приобретает вид логически приемлемого суждения в глазах субъекта-носителя предрассудка. В-третьих, предрассудки, как правило, обладают большой устойчивостью, "живучестью, для чего должна существовать достаточно мощная опора, причем вне зависимости от логического, рационального обоснования. Естественно заключить, что такой опорой являются именно эмоции.
В силу указанной специфической роли эмоций, предрассудки неизбежно должны сопровождаться психологическим механизмом рационализации, поскольку даже будучи чувственной формой, они рано или поздно испытывают потребность "отливаться" в конкретные суждения. Как правило, любому своему суждению, в том числе эмоционально "обработанному", человек стремиться придать логически приемлемый вид. Нередко люди создают определенные теории, пытаясь оправдать свое, допустим, аморальное или асоциальное поведение. По мнению Ш.А. Надрашвили, подобную тенденцию "рационализирования и теоретизирования часто ошибочно, без учета психологических законов, называют "иррациональной тенденцией"16. Рационализация направлена на блокирование осознания тех мотивов, которые выступают как социально неприемлемые или неободряемые /например, имеют эгоистическую или инстинктивную природу/, а также индивидуально нежелательные. После совершения действия, детерминируемого неосознаваемыми мотивами такого рода, субъект осуществляют ретроспективно-рефлексивный анализ своего поведения и ситуации, рационализируя происшедшее, и приписывает более приемлемые причины своим поступкам, находит "защитные объяснения событиям. Согласно Фрейдизму, на ранних стадиях развития личности рационализация является эффективным защитным механизмом. У взрослого человека активное использование процессов рационализации ведет к неадекватному контролю поведения, искажению правильного понимания себя и окружающего мира17. Что касается понятия "иррациональное", то оно, по установившейся в науке традиции, имеет два смысла: негативный и позитивный. Позитивный смысл, определивший иррационализм как направление в философии, заключается в том, что под иррациональным понимается нечто, противостоящее разуму, полагающее разум неспособным охватить все богатство и разнообразие духовной и материальной жизни, нечто темное, бессознательное, алогичное. В негативном смысле иррациональное предстает перед субъектом познания в качестве подлежащего познанию. "Взаимопроникновение рационального и иррационального составляет смысл и жизнь работы разума. Наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой вновь и вновь появляются новые смыслы, творения"18.
Суждение и чувство, уже имеющееся у субъекта-носителя предрассудка, содержит одновременно и готовность выразить действием принятие или неприятие определенного объекта. Именно от того, насколько и в какой форме предрассудок способен воплотиться в реальные действия, зависит собственно внимание, которое предрассудок привлекает к себе, а главное, это обуславливает те трудности, которые предрассудки создают в межличностных и межгрупповых/и в частности межэтнических/ взаимодействиях. Особенно важно определить степень интенсивности и условия проявления предрассудков, в основе которых лежит враждебная установка. В связи с этим г. Олпорт предлагает выделять 5 фраз "отрицающего поведения", в которое может воплотитьсяимеющийся предрассудок: 1/ вербальное неприятие; 2/ избегание; 3/ дискриминация; 4/ физическое воздействие; 5/ уничтожение19. Но конкретное рассмотрение этих фаз, исторические условия их протекания есть в большей степени вопрос функционирования предрассудков.
Но поведение человека - это одновременно приспособление к окружающей среде и воздействие на нее с целью ее адаптации в нужном для себя направлении. Поскольку человек - существо общественное, то условия, мотивы поведения человека не могут быть поняты и объяснены в достаточной степени без выяснения социальных факторов, влияющих на возникновение и реализацию установок сознания. И этот момент "социальности" так или иначе прослеживается у разных мыслителей прошлого, занимавшихся проблемами индивидуального и общественного сознания, соотношением их между собой. Мы же здесь предельно кратко остановимся на тех взглядах, которые более тесно увязаны именно с проблемой предрассудка. Эти взгляды представляют научный интерес и метологическую ценность в том плане, что они фактически предопределяют основные тенденции во многих современных исследованиях предрассудков. В частности, было намечено, ставшее впоследствие более отчетливым, разделение причин возникновения предрассудков: с одной стороны - выведение этих причин из самой природы человека как индивида, а с другой - на объективного давления социальной среды, связанного с необходимой, неизбежной принадлежностью этого индивида к определенной социальной группе.
Рациональная информация, сам действительный опыт, по мнению Бэкона, малозначат для человека, если его разум усвоил себе какое-либо положение в силу общего признания и веры в это положение.
Тема авторитета находит свое продолжение во взглядах на предрассудки у И. Канта. Отношения господства и подчинения, по его мнению, во многом обусловлены таким явлением, как авторитет, который и поддерживается, в свою очередь, предрассудками.
В концепции "естественного воспитания" И.Ж. Руссо такие понятия, как "авторитет", "необходимость", "пример" квалифицируются как предрассудки, которые наряду со "всеми общественными учреждениями" совершенно подчинили человека, "заглушили в нем природу и ничего не дают взамен". В соответствии с этим у Руссо являются предрассудками также все обычаи, сложившиеся в обществе, которые есть "не что иное, как подчинение, стеснение, принуждение.
Несмотря на то, что процесс познания социально обусловлен и уже это позволяет рассмотреть предрассудки как социальное явление, все же социальное присутствует здесь как момент общего, но опосредованного специфическими, относительно самостоятельными, закономерностями сознания. Необходимо выделить в предрассудке именно то, что обусловлено непосредственно включенностью его в отдельные конкретные социальные процессы. Имея ввиду множественность критериев социальности, мы посчитали наиболее уместным в нашем исследовании воспользоваться все же методом, предложенным в свое время Э. Дюркгеймом20. Суть этого метода заключается в том, что в качестве одного из главных критериев социальности выделяется внешнее принуждение, давление на сознание индивида со стороны группы.
Надо отметить, что поиск "чисто социологических" характеристик вряд ли в принципе возможны при рассмотрении такого явления как предрассудок. Перманентное "подключение" психологических моментов здесь, по-видимому, неизбежно. Более того, такие моменты в какой-то степени необходимы, они призваны оттенять акцентируемый в данном случае социологический аспект, не позволяя "забыть" о себе. Здесь как нигде сказывается существующая размытость между социологическим и социально-психологическим подходами.
Американские ученые М. и К. шериф выдвинули нормативно-групповую концепцию предрассудка. Суть этой концепции заключается в том, что всякие группы вырабатывают некий образ жизни, способ существования, при помощи типичных сводов правил, норм, верований - то есть определенных стандартов для того, чтобы удовлетворять свои собственные приспособительные потребности. Причем утверждается, что как явные, так и едва заметные воздействия группы заставляют каждого ее индивидуального члена держаться в определенных границах. Внутригрупповые предпочтения должны быть предпочтениями индивидов, враги группы - их врагами.
Но такая концепция, на наш взгляд, требует серьезных дополнений и кооректировки, хотя полезность ее очевидна уже в силу того, что она показывает один из реальных путей преодоления негативных предрассудков. Слабым местом тут, по-видимому, является в какой-то степени излишний коллективизм, хотя мы далеки, конечно, от трактовки его в духе "стадного инстинкта". Преобладающие установки внутри группы могут противоречить тем установкам, которые складываются у индивида под воздействием внегрупповых факторов.
Второй подход, который привлек наше внимание, получил название "реалистической теории группового конфликта"21.
"Конфликт рационален в том смысле, что те или иные группы действительно имеют несовместимые цели и конкурируют в стремлении овладеть ресурсами, которые не беспредельны"22.
Реальная угроза приводит к необходимости наказания и остракизма членов группы, отклоняющихся от групповых норм. Чем более реальна угроза, тем выше догматизм, выражающийся как в ужесточении наказания за отклонение, так и в безаппеляционности содержания официальных /санкционированных группой/ утверждений. Повышается значение тех взглядов, суждений, которые имеют основанием не рациональные доказательства, а эмоциональные, что является важнейшим признаком предрассудка.
Наконец, в определении социальных детерминат исследуемого феномена, на наш взгляд, невозможно обойтись без привлечения определенных положений марксизма.
Сравнивая психологические объяснения корней этноцентризма и различные концепции "борьбы за ресурсы", исходя из марксистских традиций, вполне справедливо внести сюда дополнение в виде социально-экономического фактора в сочетании принципом историзма. Опираясь на эти посылки, нельзя не заметить, что этноцентризм связан с неравномерностью развития этнических сообществ, с различным уровнем их производственно-культурного прогресса, что является источником противоречий между ними. Хозяйственно-культурный уклад этих сообществ, социальный строй служат тем фактором, который во многом решает, смогут ли эти склонности получить простор для своего развития.
Гносеологический и социологический подходы к проблеме предрассудка составили две наиболее важные формы постановки вопроса о природе этого феномена сознания. Мы попытались представить их как части некоей единой ситуации, в необходимой последовательности возникающие друг за другом и проникающие друг в друга, составляя диалектические единство.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См.: Краткий этимологический словарь русского языка, М.,1961. С.319.
2. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984. С.502.
3. International Encychlopedia of the Social Sciences. The Free Press, 1968. Vol. 12. P. 431. /
4. Allport 9.Y. The nature of prejudice, Cambridge, 1954. P.6.
5. Practical English Dictionary. London, 1990. P.402.
6. Ожегов С.И. Указ. соч. С.503.
7.Гадамер Г.Х. Истина и метод. М., 1988. С.148.
8. Там же С. 149.
9. См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Т.1.
10. Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987. С.78.
11. Манхейм К. Идеология и утопия. М., 1992. Часть 1. С.38.
12. См.: Гадамер Х.Г. Указ. соч. С.322, 328.
13. См. об этом: Копалов В.И. Общественное сознание: критический анализ фетишистских форм. Томск, 1986.
14. Манхейм К. Идеология и утопия. М., 1992. С.27.
15. Сознание как категория материалистической диалектики. Л., 1989. С.122.
16. Надрашвили Ш.А. Понятие установки в общей и социальной психилогии. Тбилиси, 1974. С.152.
17. Иррациональное // Современная западная философия. М., 1991. С.118.
18. См.: Allportg. The nature of prejudice. Cambridge. 1954. P.49-50.
19. См. например,: Сапов В.В. Предрассудок, предубеждение // Современная западная социология. М., 1991. С.273.
20. См.: Дюрюгейм Э. Метод социологии. М., 1991.
21. См.: Кэмпбелл Д. Социальные диспозиции индивида и их групповая функциональность // Психологические механизмы регуляции социального поведения. М., 1979.
22. Allport 9. The nature of prejudice... P.348.
Опубликовано 16 февраля 2005 года
Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: ЯВЛЕНИЕ ПРЕДРАССУДКА: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ И СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1108501259 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций