ФИЛОСОФИЯ (последнее)
Россия в освоении Функционального пространства
Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.
Ю.М.Павлов,
доктор философских наук
М.Ю.Павлов,
кандидат экономических наук
А.И.Смирнов,
кандидат философских наук
Россия в освоении Функционального пространства
Переход человечества в состояние планетарной взаимосвязанности и взаимозависимости стран и народов заставляет ученых, занимающихся изучением общества, искать новые методологические подходы к адекватному осмыслению и описанию процессов, происходящих в мире. Дальнейшее исследование проблем глобальной человеческой деятельности не может уже сегодня ограничиваться общими рассуждениями о единстве в сфере экономики, политики, культуры. Нужен более тонкий механизм, с помощью которого можно было бы охватить многообразие различных видов отношений, составляющих ноосферу земли. Ведь в глобальном мире процессы протекают иначе, чем в доглобальном. Складываются новые движущие силы, механизмы взаимодействия.
Одним из таких подходов может быть пространственно-темпоральное (временное) описание мирового политического процесса. Речь идет о социальном пространстве и социальном времени, т.е. проявлении атрибутивных свойств материи на ее социальном уровне.
Исходя из понимания социального пространства как формы социальных образований, определяемую со стороны протяженности, соединения и разделения человеческой деятельности и общественных отношений и опираясь на структурно-функциональный анализ современного мира, можно выделить множество пространственных образований.
В методологическом плане это позволяет выделить отдельные потоки, составляющие мировое общественное движение, рассмотреть их взаимодействие в ходе развертывания человеческой истории, на новом уровне поставить вопрос о детерминизации земного социума.
Основным критерием выделения того или иного вида пространства являются различные виды деятельности, включенные в систему планетарных общественных отношений. Кроме того, необходимо учитывать территориальный фактор деятельности общества. Исходя из этого, можно выделить естественно-социальные пространства, к которым относятся географическое функциональное, экологическое. К сформировавшимся социальным пространствам следует отнести: политическое, правовое, военное, экономическое, технологическое, этническое, религиозное, информационное, культурное, образовательное. Их появление происходило по мере развития человеческого общества и они с разной интенсивностью оказывали и оказывают влияние на развитие процессов в мире. Они пересекаются, но в то же время каждое из них имеет свою специфику.
В центре внимания настоящего материала будет главным образом функциональное пространство, которое, как уже было отмечено, принадлежит к классу естественно-социальных пространств. Прежде всего, отметим, чем естественно-социальные пространства отличаются от социальных. Естественно-социальные пространства имеют непосредственную связь между средой обитания и деятельностью человека. В то же время как для социального пространства эта связь носит опосредованный характер. Поясним эту мысль подробно.
Географическое пространство – это, прежде всего территория, имеющая определенные границы. Но географическое пространство не может быть таковым вне деятельности людей, без создания на данной территории системы общественных отношений. До вступления во взаимосвязь с человеком, географическое пространство является лишь ландшафтной средой, которая по мере вовлечения в структуру оформляется в географическое пространство.
В этом смысле философское осмысление географических открытий – это процесс очеловечения природы, включение новых земель и богатств, на них расположенных, в систему общественного производства. Предисторией географического пространства были территории, на которых размещались ранние человеческие сообщества: племя, род, община. Для этого периоды характерна размытость границ этого вида пространства, максимальная зависимость человека от природы. Современное понимание географического пространства связано с возникновением государства. Именно оно определяет границы своего существования, очерчивает территорию своего географического положения.
Географическое пространство имеет огромное значение для общества, существующего в нем. Его размеры, местонахождение на земном шаре (морское, речное, континентальное), климат, рельеф местности, наличие или отсутствие природных ископаемых и еще многие другие естественно-природные факторы оказывают влияние на все стороны жизни человека. Однако сами по себе географические условия общества остаются внешними факторами, пока не включаются в организацию деятельности людей. Географическая среда пассивна, активная сторона здесь человек, сообщество людей. Именно они определяют пригодность местности для своего проживания. При этом важнейшим фактором выступает уровень производства, способность людей использовать для себя природу или преобразовать ее в необходимую для себя среду обитания.
Отметим попутно, что именно недоучет фактора человеческой деятельности затрудняет развитие геополитики как науки. Схематизм, который был присущ основателям этой дисциплины, стремление выводить судьбы мира и отдельных стран только из их географического положения, не преодолен и поныне. По нашему убеждению подлинная геополитика должна учитывать многогранность человеческой деятельности и складывающиеся на их основе общественные отношения. Лишь они, являющиеся непосредственными участниками формирования географического пространства, могут стать методологическим ключом, как в описании современного мира, так и в прогнозировании его развития.
Деятельность многочисленных обществ, социальных групп отдельных людей в современном мире не ограничивается только географическим пространством конкретного общества. В различных видах человеческой деятельности складываются отношения, выходящие далеко за пределы очерченных государственных границ. Образуются социальные пространства. Они, конечно, не существуют в территориальном вакууме. Человек, общество существуют на земле. Однако определить физические координаты данных пространств можно лишь достаточно условно. Поэтому мы говорим об их опосредованной связи с земной поверхностью. По существу они и составляют структуру ноосферы, о которых писал В.И. Вернадский.
Существование социальных пространств ставится рядом обществоведов под сомнение, хотя эта идея (применительно к задачам исторической науки) была высказана и фундаментально обоснована еще в трудах представителей французской школы Анналов в середине ХХ века. Фернан Бродель уже тогда преодолел пространственную ограниченность государства и стал рассматривать исторические события через призму единой геодемографической среды. Оценивая этот методологический прорыв, совершенный Ф. Броделем в его книге «Средиземноморье», известный французский историк П. Шаню писал: «Средиземноморье оказалось – и это явилось потрясающим открытием – пространством без государства, пространством реальности, то есть пейзажем, диалогом человека с землей и климатом, извечным сражением человека с материальным миром вещей, без государственного посредничества, без ограничивающих права человека национальных пределов с их административной географией и границами». /Шаню П. Экономическая история: проблемы и перспективы. THESIS, 1993, вып. 1, с. 143/.
Естественно - социальные и социальные пространства могут охватывать процессы, происходящие в мире разных масштабов. Они могут иметь планетарный (всемирный) характер. Именно поэтому мы говорим сегодня о превращении мира из целого в целостность, где устанавливаются связи и отношения, охватывающие весь земной шар. Транснациональные пространства охватывают значительную часть планеты, выходя за рамки отдельного государства. По существу, социальные пространства носят именно такой характер.
Региональные пространства включают в себя страны и народы, расположенные в географических единых районах мира. К региональным пространствам следует отнести и цивилизационные пространства, которые не обязательно могут находиться в одном месте, но которые объединены общей ментальностью, культурой, традициями, историей развития.
Национальные пространства имеют своими границами – границы государственные. Кроме того, следует выделить внутри национальных пространств – пространства локальные (местные).
Функциональное пространство относится к естественно-социальным пространствам. Его специфика, по существу, заключается в названии. Социальный организм для своего существования должен сформировать механизм своей жизни – самоподдержания, повторяемости, воспроизводства. При этом данная единица социума должна составлять целое, в котором можно выделить его составные части, а также определить элементы, факторы, являющиеся условием его существования. Они не существуют изолированно между целым и частью, другими участниками жизни социума образуются функциональные зависимости.
Опираясь на изложенные критерии функционального пространства, можно предположить, что оно связано с государством и его границами. Географическое пространство выступает основой пространства функционального. Но если географическое пространство определяет условия социума в конкретном месте земного шара, позволяет рассмотреть взаимосвязь природы и общества, то функциональное пространство раскрывает взаимосвязи внутри социума, существующим на этом географическом пространстве. То есть мы не можем рассматривать функционирование конкретного общества без той среды, в котором она существует. Поэтому функциональное пространство должно быть отнесено к пространствам естественно-социальным.
Рассматривая функциональное пространство на философском уровне, нельзя не учитывать реальные процессы, происходящие на территории России. Тем более, что переходный период любого социального организма (а именно на этой фазе развития находится сегодня наша страна), обнажает механизмы его функционирования.
Одним из главных вопросов функционирования общества является территория, им занимаемая. Казалось бы, большая территория – благо для государства. С ним зачастую связывают мощь и силу страны в мире. Не случайно, что большинство войн в истории человечества велось за расширение жизненного пространства. Однако, большая территория может быть и тяжелым бременем для государства. Взять хотя бы пространство России. Пять веков, начиная с походов Ивана Грозного, взятие им Казани и Астрахани, преодоление Урала, Россия развивала свои пространственные границы, усиливала свое влияние. После победы над Наполеоном Россия утвердила почти на полвека свою доминирующую роль в европейских делах. Влияние России усилилось в 1878 году после разгрома войск османской Турции, когда русские полки стояли у стен Константинополя. По существу, эта победа стала реваншем за катастрофу православной Византии в 1453 году. Османской империи был нанесен сильнейший удар, после которого она так и не смогла оправиться, распавшись затем на ряд государств.
Решающая роль СССР – России в победе во второй мировой войне, продвижение в Европу, овладение ядерным оружием, позволили нашей стране стать супердержавой и вместе с США на протяжении десятков лет определять мировую политику.
Однако распад СССР в 1991 году, последовавшие за этим неудачные экономические эксперименты, не только не оставили следа от бывшего могущества, но даже поставили вопрос о возможности выживания России, ее территориальной целостности. При этом нельзя не учитывать ту географическую ношу, которую несет на себе Россия. Огромное географическое пространство – одиннадцать часовых поясов – требует значительных затрат на его обустройство. Для того, чтобы обеспечить примерно такой же уровень жизни в России, как в Западной Европе, а тем более в США даже при равенстве технологических условий, одинаковой производительности труда и организации производства необходимо затратить на одного человека в 2-3 раза больше энергии.
Почти 95% территории России расположено севернее широты, по которой расположена граница США. Северные условия охватывают 80% Российской Федерации. Иными словами Россия – это Север. В то же время 90% населения живет в узкой полосе более или менее благоприятной климатической полосе, позволяющей вести устойчивое сельское хозяйство.
Переместить население в жесткие высокоширотные климатические условия экономически невозможно. Ибо затраты на обустройство людей в этих регионах обходится в 7 раз дороже, чем в районах массового проживания россиян. Однако, именно в сложно доступных географических местах находится от 60 до 95% важнейших для страны ресурсов – запасов нефти и газа, редких металлов, золота, драгоценных камней, леса и т.д. (см. Корякин Ю. Энергетика и Российская геополитика. Независимая газета, 1997, 18 апреля, с. 5).
Наличие в большом количестве природных ресурсов отнюдь не означает, что она действительно богата. Это богатство не реальное, а потенциальное. Обнаруженные запасы нефти, газа, природных минералов еще предстоит добыть, ввести в хозяйственный оборот. Для этого нужно два основных условия – возможность их получения и эффективность использования. Если первое условие сводится в конечном итоге к дешевой энергии, то второе связано напрямую с действенностью политической системы. Россия в настоящее время надлежащие условия создать не может. Значительная территория породила у россиян соответствующее – экстенсивное отношение к земле. На это обращал внимание еще Н.А. Бердяев. В частности он писал: «… в душе русского народа остался сильнейший природный элемент, связанный с необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины … Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком – задача оформления и организации своей необъятной земли … Пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли та же безграничность, бесформенность, устремленность в бесконечность, широта.» (Н.А. Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма», М, Наука, 1990, с. 8.)
Естественно, что управление такой огромной территорией, взаимоотношение между целым (государством) и частью (регионами) является как теоретической, но и практической задачей. Тем более что Россия страна не однородная. Разница в производстве регионального валового продукта на одну душу населения между передовыми и самыми отсталыми территориями составляет 32 раза. ЕЕ разные регионы живут в разном социальном времени. Есть регионы, которые не вышли из феодализма. Разновременность регионов, многообразие экономической, социальной и иной инфраструктуры, этнического состава делает крайне сложной решение проблемы ускорения общественного развития. Во многом разновременность развития регионов является причиной импульсного характера реформ, проводимых на разных этапах ее истории.
В чем причина слабого продвижения регионов вперед. На первом месте отсутствие надлежащей законодательной базы, на втором – нехватка финансовых ресурсов, на третьем – узкий спектр инструментов, которыми федеральный центр стимулирует региональную экономику.
В последние десять лет положение дел в региональной политике все больше ухудшалось. В аналитическом материале «Проблемы и перспективы. Развитие федеральных отношений в России» прямо говорится, что отсутствие ясного представления о содержании и специфике российского федерализма, допущенные в этой области и привели к потере рычагов государственного регулирования социально-экономической, правовой, этнополитической и др. сферам. Эти функции стихийно начали выполнять регионы». (Независимая газета, 1998, 20 января, с.8). Освоение функционального пространства на новом уровне стало настоятельной необходимостью. Этот процесс связывают, прежде всего, с созданием федеральных округов. Однако для целостного понимания этого процесса следует проанализировать изменения на разных уровнях.
Реформа Совета Федерации и, прежде всего, вывод из его состава региональных лидеров, по существу делает невозможным использование этого органа в качестве механизма согласования интересов центра и регионов. Сегодня Совет Федерации представляет из себя место, где или крупные руководители прошлого доживают свою политическую биографию, или представители олигархического капитала отстаивают интересы своих патронов. В обоих случаях такой Совет не в состоянии позитивно влиять на федеративные отношения.
Другой элемент новой административной реформы, направленной на выстраивание единой вертикали власти, - создание семи административных округов во главе с полномочными представителями президента, воспринимается в регионах как метод прямого административного давления федерального центра на региональную элиту и систему местного управления в целом.
Главная задача полномочных представителей в округах сводится, по существу, к надзору за правильным поведением региональной элиты по отношению к федеральному центру. Они добиваются изменения только тех элементов регионального законодательства, в которых усматривают ущемление прав или интересов центра. Гораздо меньше внимания уделяется законам, урезающим права личности.
Одна из основных функций представителей президента в федеральных округах состоит в использовании административных ресурсов для проведения выборов глав регионов по сценариям, считающимся благоприятными для центра.
Вместе с тем данная функция полпредов официально не определена, а это указывает на то, что федеральная власть сама признает ее незаконность. Кроме того, вызывает сомнения политическая целесообразность подобной деятельности. Казалось бы, способность влиять на региональные выборы в определенной мере придает вес полномочным представителям, заставляя региональных лидеров побаиваться президентских полпредов. Однако это же порождает консолидацию местных элит и пробуждает их к публичной или негласной конфронтации с полпредами.
Сначала у региональных лидеров возник страх перед давлением центра. Большинство из них остерегалось открыто высказывать свой отрицательное отношение к преобразованиям административной системы, предпочитали скрыто действовать через оппозиционных представителей национальных движений. Однако вскоре лидеры некоторых республик уже открыто поставили под сомнение целесообразность преобразования Совета Федерации и создания семи административных округов. Еще существеннее то, что в переменившихся условиях многие региональные лидеры «меньше замечают» новое оживление национальных движений, у которых любые административные действия Кремля в отношении их республик повышают жизненный тонус, придают осмысленность их деятельности «в защиту своего народа».
Однако у федеральных округов и их руководителей есть более могущественные противники, чем местные элиты. Федеральные министры прямо, а чаще косвенно, выражают обеспокоенность попытками полпредов президента в округах поставить под контроль финансовые потоки, направляемые из центра в регионы.
Наибольшее влияние на развитие российских регионов может оказать та часть административной реформы, которая предусматривает изменение пропорций в распределении налогов, идущих в федеральные и региональные бюджеты. Как уже отмечалось, регионы добились того, что к концу 1990-х годов это соотношение почти уравнялось: 51% направлялся в центр и 49% - в регионы; сейчас федеральная доля выросла до 65%, а региональная уменьшилась до 35%.
Следствием этого нововведения стало значительное уменьшение числа регионов-доноров (тех, кто направлял в федеральный бюджет больше налогов, чем получал от него средств в виде трансфертов). В 2000 г. их число достигло рекордной цифры – 18 субъектов РФ, а уже в начале следующего года сократилось до 5-7. Подавляющее большинство регионов вновь перешли в разряд дотационных.
Разумеется власть региональных лидеров должна быть ограничена, но не «сверху», не за счет большей централизации, а «снизу», путем развития местного самоуправления. Но главный недостаток новых реформ как раз и состоит в том, что они обусловили ослабление и без того недоразвитого в России местного самоуправления. Причин тому несколько. Во-первых, региональные начальники получили (в качестве компенсации за утрату властных полномочий на федеральном уровне) по сути неограниченные возможности во взаимоотношениях с муниципалитетами и другими формами местного самоуправления. Во-вторых, проблема местного самоуправления обострилась в результате изменений распределения налогов между федеральным и региональными бюджетами, поскольку именно муниципальная часть последнего пострадала больше всего, сократившись с 32% до 17%. Между тем расходы муниципалитетов не уменьшились, а значит, дефицит бюджетов городов и сел возрос. Именно вследствие этого многие населенные пункты испытывали перебои с обеспечением электроэнергией и теплом в зимний период 2000 – 2003 гг.
Федеральные власти считают, что рост числа субъектов РФ, полностью зависимых от них материально, сделает региональные элиты более покладистыми. На деле складывается противоположная ситуация: чем меньше средств в региональных и муниципальных бюджетах, тем меньше ответственности несут их руководители и тем ниже уровень спроса с них. В связи с этим вполне оправданы ожидания того, что уже в ближайшем будущем жители городов и сел будут в основном адресовать свое недовольство не местным руководителям, а непосредственно центру.
По существу выстраивается конструкция, где снизу поступает напор требований, подозрений, а сверху, при ослаблении региональных фильтров, спускаются ошибочные управленческие решения.
Функциональное пространство во многом зависит от других видов пространства. Развитие экономического пространства создает материальные предпосылки изменения функционального пространства, а состояние политического пространства непосредственно влияет на его конфигурацию. В последнее время функциональное пространство все больше испытывает воздействие этнического пространства, изменение которого стало одним из следствий глобализации. Не вдаваясь в причины явления (это не тема настоящей работы), отметим, что во всех индустриально развитых странах наблюдается падение рождаемости, старение общества. Это приводит к сокращению коренного населения в среднем на 1% в год, то есть на 30% в течение поколения. По прогнозам к середине XXI века средний возраст жителей Европы достигнет шестидесяти лет. Демографические изменения объективно привели к этническим последствиям. В развитые страны наблюдается поток эмигрантов, которые хлынули из культурно разнородных стран мира.
Растет количество эмигрантов из развивающихся стран в США. К так называемым «латинос» относятся 40 миллионов человек. Причем многие из них не говорят по-английски. Число нелегалов из Мексики превышает 10 миллионов человек. По некоторым оценкам в первой половине текущего столетия белые американцы составят меньшинство по сравнению с афроамериканцами, «латинос» и выходцами из Азии.
Население индустриально развитых стран, приверженное своим историческим ценностям, с трудом адаптируется к новым реальностям мультикультурного общества. Не случайно все большую поддержку получают националистические партии, выступающие под лозунгами изгнания чужеземцев, ограничения их прав.
Что касается России, то национальный вопрос всегда был для нее актуальным. Еще И.А. Ильин писал о России: «Первое наше бремя есть бремя земли – необъятного, непокорного, разбегающегося пространства … Второе наше бремя есть бремя природы. Это океан суши, оторванный от вольного моря.., эти губительные засухи, эти бесконечные болота на севере, эти безлесные степи и сыпучие пески на юге: царство ледяного ветра и палящего зноя … И третье наше бремя есть бремя народности … до ста восьмидесяти различных племен и наречий …» (Ильин И.А., О России, М., с. 12-13).
Путь развития этносоциальных общностей известен – род, племя, союз племен, этнос – народ, этнос – нация, межэтническое объединение, нация – государство. При Советском Союзе общество достигло состояния нация – государство, на сегодня высшее достижение этносоциального развития. Правда оно базировалось на идеологической и силовой пропорциях. С их исчезновением вслед за распадом Советского Союза произошло обострение межнациональных отношений. Этому способствовало ухудшение материального положения большинства населения, массовый поток некоренного населения в крупные города России, породивший уже описанный феномен отторжения нетрадиционной культуры. Нельзя не отметить и отсутствие продуманной и целенаправленной национальной политики руководства страны. Это породило чувство ущемленности и недоверия к человеку другой национальности, веры в то, что тот живет лучше за счет него, за счет его народа. Примером тому стала трагедия Чечни, которая не стала трагедией всех россиян и по-прежнему рассматривается большинством населения лишь как проблема чеченцев. Не восприняли жители России близко к сердцу и трагедию 20 млн. русских, оказавшихся в странах ближнего зарубежья зачастую на положении изгоев общества. Этот перекос в общественном сознании создал благоприятную почву для чиновничьего произвола, административной вседозволенности по отношению к представителям ряда национальностей, эмигрантам, прибывающим в Россию. Сейчас российское общество переполнено фобиями всех мастей. Они проявляются не только в выступлениях скинхедов и баркашовцев, но и в речах отдельных депутатов Государственной Думы, представителей исполнительной власти. А государство, прежде всего его федеральные органы не дает выступлениям надлежащий отпор, не обеспечивает конституционных гарантий прав и свобод человека, равноправие и равного достоинства всех национальностей.
В проблематику функционального и этнического пространства логично вписывается вопрос о традициях, соотношении традиций и новаций в жизни общества.
В последние годы в странах Азии получил широкое распространение ревайвализм. Аналогичное явление получило распространение во многих других странах и цивилизациях, однако оно обычно развивается там, как альтернативное движение. Специфика ревайвализма состоит в том, что он стремится к возрождению традиций, не непосредственно относящихся к периоду времени, предшествующему современной эпохе, а далеко относящего от сегодняшнего дня.
Понятие ревайвализм иногда переводится как возрождение (более правильно этот термин перевести как оживление, воскрешение). Ревайвализм берет на свое вооружение различные традиции прошлого. Он может востанавливать старые, отжившие традиции, которые могут лишь усиливать конфликты культур и цивилизаций. Он может противостоять укреплению целостности системы. Однако, ревайвализм может иметь и другую направленность. Он может быть направлен на создание более удовлетворительной культуры. Ревайвализм представляет собой определенную форму социального протеста, связанного с нарушением существующего образа жизни, традиций, а также распространение ценностей, идеалов, интересов и потребностей, не соответствующих жизненным идеалам значительной части населения.
Таким образом, ведется борьба за выбор пути развития, отбор традиций, которые могут служить созданию нового общества. Существуют различные традиции: коллективизма, общинного единства, синтеза культур, рационализма и традиции коммунизма, регионализма, местничества, национализма и рационализма, ассимиляции культур, уничтожения цивилизаций.
До сих пор существует тенденция рассматривать взаимодействие цивилизаций в статике, хотя сейчас очень сильна динамика этого взаимодействия. Необходимо также сказать о том, что на Западе всегда господствовало линейное понимание времени, а на Востоке цикличное. Сейчас уже стали говорить о том, что существует их определенное сочетание. Стали признавать, что и на Востоке существует линейное развитие, а на Западе цикличное. Стали учитывать, что в определенных сферах жизнедеятельности общества происходит регресс. Это еще больше подкрепило позиции ревайвализма. Необходимо также понимать, что в настоящее время сравнительно легко происходит передача целых блоков информации из одной цивилизации в другую, причем сама она претендует на превращение ценностей другой цивилизации.
Характеризуя взаимодействие цивилизаций мы хотели бы разделить их на две группы: идеаоциональные, где происходит обращение системы к сверхчувственному, как основе ценностной и чувственной.
Чувственные системы основаны на принципе чувственного счастья. Высшей целью здесь выступают такие понятия, как собственность, удовольствие, наслаждение, полезность. С точки зрения сторонников этой системы все то, что не приносит земных радостей не полезно. Нравственные нормы чувственной системы изменчивы, не абсолютны, подчинены принципу целесообразности. Они рассматриваются чувственным обществом как созданные разумом человека.
Их цель чисто утилитарна: сохранение человеческой жизни, охрана собственности и имущества, мира, порядка, благополучия общества. В большинстве случаев нормы проецированы на господствующую элиту, представленную в данном случае внешним судьей.
XX век принес разрушение этических ценностей западного общества, что означает установление моральной анархии, ибо утрата универсальности ценностей превращает ее в игрушку фантазий и желаний. Девальвация нравственных ценностей означает бесконтрольность в осуществлении эгоистических интересов.
Описываемые здесь процессы носят не отвлеченный характер, а имеют место в России конца XX, начала XXI века и непосредственно относятся к развитию функционального пространства.
За моральной сферой исчезла императивность, что является непременным условием стабильности системы. Нравственные нормы потеряли свою самодостаточность, они стали простым дополнением к тюрьмам и прочим формам физической силы. Их контролирующее начало свелось к нулю, а такие категории как «должен» и «не должен» уже не определяют поведение людей. Господствующим стал личный интерес. В результате единственным сдерживающим фактором в человеческих отношениях стала грубая сила.
Пропорционально распространение чувственной этики шел в сущности парадоксальный процесс релятивизации ее норм, достигший в конце концов стадии полной относительности и условности. Относительность моральных норм дает возможность трактовать их совершенно произвольно. Поскольку суть чувственной системы сводится к полезности и наслаждению, что каждый может трактовать закон по-своему и действовать так, как ему удобнее.
У разных людей и народов существуют разные представления об удовольствии, полезности, наслаждении, что и достигают они их всеми средствами, каждый по-своему. В результате того, что конечного предела чувственным желаниям нет, неизбежно столкновение интересов, конфликт между различными людьми и группами. Путем разрешения конфликта становится обман и грубая сила. В данной ситуации ни наука, ни философия, ни логика не могут помочь в определении того, что нравственно, а что нет, отделить правильные средства достижения счастья от неправильных.
Моральные обязанности и эгоистические потребности, право и сила становятся не различимы. Конфликт рассматривается с точки зрения субъективной пользы, субъективного удовольствия, относительности и условности.
Релятивизм в морали приводит к деградации человека, который уподобляется механизму, став существом с ограниченными духовными запросами или вообще без них. В то же время произошли огромные изменения в отношении к человеку в обществе. Если ранее личность сама по себе была самоцелью, то теперь она потеряла статус. Человек стал средством, а не целью. И нормы, которые были направлены на его защиту, обратились против него.
Когда общество выбрасывает все связующие его моральные императивы, то единственной действенной силой остается сама физическая сила.
От всего, начиная с науки и кончая религией, требуют материальной пользы и выгоды. Если нечто полезно, оно считается благом, если нет, то не считается.
Современность характеризуется помешательством на деньгах, возникает стремление все превратить в бизнес.
Современные лидеры – это удачливые финансовые дельцы, обладающие лишь зачатками знаний. Только небольшая часть из них отвечает требованиям, предъявляемым лидеру.
Моральная анархия, нравственный гедонизм приводят к тому, что каждый полагает, что у него есть право быть самому себе нравственным законодателем. Стремясь защитить свое существование, либо оправдать посягательство на чужое существование, продолжают апеллировать к человечности, чувству справедливости и т.д. Абсолютные нравственные нормы исчезают и человек либо лицемерит, либо ищет выгоду, либо использует силу. Сила стала играть роль внешнего нравственного арбитра. Если так будет продолжаться, то значение силы будет возрастать, пока не сделают общественную жизнь невозможной.
Расцвет культуры силы продолжается, но она начинает агонизировать, однако эта агония может продолжаться десятилетия.
Необходимо создавать новую культуру, уделяя внимание тем ценностям, которые составляют культуру нового общества. Новая культура меньше всего внимания будет обращать на чувственные ценности. Это посылка составляет основу новой культуры.
Возникает вопрос: какие нормы могут составлять оптимизацию моральных ценностей, устранить моральный цинизм, диктатуру грубой силы и обмана как высших арбитров поведения людей? Сюда можно включить все этические нормы цивилизаций, но гуманизация вот основная задача.
Новая культура создает нового человека, который будет мудрым, добрым и справедливым по отношению к себе и к согражданам и будет счастлив. Современный человек чувственного общества оказался в сложнейшем положении: многие стали смутно, а другие и не смутно ощущать, что это непросто закат демократии, капитализма, но и всей современной чувственной культуры.
Современные цивилизации вступили в состояние дезорганизации, такое состояние общества в котором утрачена значимость социальных норм и предписаний, отсутствуют жесткие эталоны поведения, что влечет за собой рост таких явлений, как преступность и самоубийства.
В XX веке вследствие релятивизации всех моральных ценностей произошла их атомизация и потеря святости, и они стали использоваться для того, чтобы маскировать эгоистические интересы, финансовые мотивы и склонности индивидуумов и групп к стяжательству.
В результате принципа сила есть право возникли моральная неразбериха, беспрецедентные вспышки мятежей, кровавых конфликтов, деградация личных и межличностных отношений. «Боевой дух» насаждают многие институты от рождения до смерти человека. Они сокрушают всех своих соперников.
Главной причиной или основой международного мира является наличие в каждом из действующих обществ целостный, хорошо объединенной и усвоенной системы главных ценностей и соответствующих норм, причем эти системы должны быть совмещены друг с другом.
Мерилом прогресса общества является возрастание альтруизма над эгоизмом и любовь следует рассматривать как принцип, основу прогресса, как цель. Заветная идея Л.Н. Толстого состоит в том, что никакие великие события, никакие революции, не в состоянии улучшить этот мир, если каждый не проделает сложнейшую работу совершенствования души. Люди должны стать альтруистичнее. Альтруизм должен стать стабильным элементом культуры.
Любовь, которая может спасти человечество, должна быть основана на полной самоотдаче и самоограничении. Любовь обладает умиротворяющей и гармонирующей функцией, она предотвращает агрессию и враждебность человека. При этом доброта оказывает гораздо больший эффект в борьбе с агрессией, нежели встречная агрессия, ненависть, наказание.
Громадное значение имеет любовь в политике. Политика, основанная на принципах любви и гуманизма, напротив, способствовала прогрессу во всех областях.
В ряде стран нравственность и ментальность правителей, их умственные способности имеют больше продуктов моральной шизофрении, чем у населения, которым они управляют. Правящие слои в большей мере состоят из личностей агрессивных, авантюрных, жестоких. А поведение правящих групп более безнравственно и преступно, чем поведение других слоев населения. Чем абсолютнее, жестче власть политических лидеров, высших чиновников, представителей бизнеса, профсоюзов, тем эти группы людей оказываются более коррумпированнее. И наоборот, ограничение власти чиновников и политиков приводит к качественным и количественным изменениям в их поведении – к уменьшению тяжких преступлений и уровня преступности среди них. Нужны обладающие универсальными знаниями лидеры, способные интегрировать научные и нравственные аспекты знания. Чтобы они обрели статус моральных лидеров необходимо участие в их подготовке не только лучших представителей мировых религий, но и великих альтруистов.
Освоение Россией функционального пространства – задача многогранная. Пока Россия страна пространственная. Координата социального пространства превалирует над координатой социального времени. Огромная территория России довлеет над обществом. Задача состоит в том, чтобы изменить соотношение социального времени и социального пространства. Подчинить второе первому. От решения этой задачи зависит будущее России.
доктор философских наук
М.Ю.Павлов,
кандидат экономических наук
А.И.Смирнов,
кандидат философских наук
Россия в освоении Функционального пространства
Переход человечества в состояние планетарной взаимосвязанности и взаимозависимости стран и народов заставляет ученых, занимающихся изучением общества, искать новые методологические подходы к адекватному осмыслению и описанию процессов, происходящих в мире. Дальнейшее исследование проблем глобальной человеческой деятельности не может уже сегодня ограничиваться общими рассуждениями о единстве в сфере экономики, политики, культуры. Нужен более тонкий механизм, с помощью которого можно было бы охватить многообразие различных видов отношений, составляющих ноосферу земли. Ведь в глобальном мире процессы протекают иначе, чем в доглобальном. Складываются новые движущие силы, механизмы взаимодействия.
Одним из таких подходов может быть пространственно-темпоральное (временное) описание мирового политического процесса. Речь идет о социальном пространстве и социальном времени, т.е. проявлении атрибутивных свойств материи на ее социальном уровне.
Исходя из понимания социального пространства как формы социальных образований, определяемую со стороны протяженности, соединения и разделения человеческой деятельности и общественных отношений и опираясь на структурно-функциональный анализ современного мира, можно выделить множество пространственных образований.
В методологическом плане это позволяет выделить отдельные потоки, составляющие мировое общественное движение, рассмотреть их взаимодействие в ходе развертывания человеческой истории, на новом уровне поставить вопрос о детерминизации земного социума.
Основным критерием выделения того или иного вида пространства являются различные виды деятельности, включенные в систему планетарных общественных отношений. Кроме того, необходимо учитывать территориальный фактор деятельности общества. Исходя из этого, можно выделить естественно-социальные пространства, к которым относятся географическое функциональное, экологическое. К сформировавшимся социальным пространствам следует отнести: политическое, правовое, военное, экономическое, технологическое, этническое, религиозное, информационное, культурное, образовательное. Их появление происходило по мере развития человеческого общества и они с разной интенсивностью оказывали и оказывают влияние на развитие процессов в мире. Они пересекаются, но в то же время каждое из них имеет свою специфику.
В центре внимания настоящего материала будет главным образом функциональное пространство, которое, как уже было отмечено, принадлежит к классу естественно-социальных пространств. Прежде всего, отметим, чем естественно-социальные пространства отличаются от социальных. Естественно-социальные пространства имеют непосредственную связь между средой обитания и деятельностью человека. В то же время как для социального пространства эта связь носит опосредованный характер. Поясним эту мысль подробно.
Географическое пространство – это, прежде всего территория, имеющая определенные границы. Но географическое пространство не может быть таковым вне деятельности людей, без создания на данной территории системы общественных отношений. До вступления во взаимосвязь с человеком, географическое пространство является лишь ландшафтной средой, которая по мере вовлечения в структуру оформляется в географическое пространство.
В этом смысле философское осмысление географических открытий – это процесс очеловечения природы, включение новых земель и богатств, на них расположенных, в систему общественного производства. Предисторией географического пространства были территории, на которых размещались ранние человеческие сообщества: племя, род, община. Для этого периоды характерна размытость границ этого вида пространства, максимальная зависимость человека от природы. Современное понимание географического пространства связано с возникновением государства. Именно оно определяет границы своего существования, очерчивает территорию своего географического положения.
Географическое пространство имеет огромное значение для общества, существующего в нем. Его размеры, местонахождение на земном шаре (морское, речное, континентальное), климат, рельеф местности, наличие или отсутствие природных ископаемых и еще многие другие естественно-природные факторы оказывают влияние на все стороны жизни человека. Однако сами по себе географические условия общества остаются внешними факторами, пока не включаются в организацию деятельности людей. Географическая среда пассивна, активная сторона здесь человек, сообщество людей. Именно они определяют пригодность местности для своего проживания. При этом важнейшим фактором выступает уровень производства, способность людей использовать для себя природу или преобразовать ее в необходимую для себя среду обитания.
Отметим попутно, что именно недоучет фактора человеческой деятельности затрудняет развитие геополитики как науки. Схематизм, который был присущ основателям этой дисциплины, стремление выводить судьбы мира и отдельных стран только из их географического положения, не преодолен и поныне. По нашему убеждению подлинная геополитика должна учитывать многогранность человеческой деятельности и складывающиеся на их основе общественные отношения. Лишь они, являющиеся непосредственными участниками формирования географического пространства, могут стать методологическим ключом, как в описании современного мира, так и в прогнозировании его развития.
Деятельность многочисленных обществ, социальных групп отдельных людей в современном мире не ограничивается только географическим пространством конкретного общества. В различных видах человеческой деятельности складываются отношения, выходящие далеко за пределы очерченных государственных границ. Образуются социальные пространства. Они, конечно, не существуют в территориальном вакууме. Человек, общество существуют на земле. Однако определить физические координаты данных пространств можно лишь достаточно условно. Поэтому мы говорим об их опосредованной связи с земной поверхностью. По существу они и составляют структуру ноосферы, о которых писал В.И. Вернадский.
Существование социальных пространств ставится рядом обществоведов под сомнение, хотя эта идея (применительно к задачам исторической науки) была высказана и фундаментально обоснована еще в трудах представителей французской школы Анналов в середине ХХ века. Фернан Бродель уже тогда преодолел пространственную ограниченность государства и стал рассматривать исторические события через призму единой геодемографической среды. Оценивая этот методологический прорыв, совершенный Ф. Броделем в его книге «Средиземноморье», известный французский историк П. Шаню писал: «Средиземноморье оказалось – и это явилось потрясающим открытием – пространством без государства, пространством реальности, то есть пейзажем, диалогом человека с землей и климатом, извечным сражением человека с материальным миром вещей, без государственного посредничества, без ограничивающих права человека национальных пределов с их административной географией и границами». /Шаню П. Экономическая история: проблемы и перспективы. THESIS, 1993, вып. 1, с. 143/.
Естественно - социальные и социальные пространства могут охватывать процессы, происходящие в мире разных масштабов. Они могут иметь планетарный (всемирный) характер. Именно поэтому мы говорим сегодня о превращении мира из целого в целостность, где устанавливаются связи и отношения, охватывающие весь земной шар. Транснациональные пространства охватывают значительную часть планеты, выходя за рамки отдельного государства. По существу, социальные пространства носят именно такой характер.
Региональные пространства включают в себя страны и народы, расположенные в географических единых районах мира. К региональным пространствам следует отнести и цивилизационные пространства, которые не обязательно могут находиться в одном месте, но которые объединены общей ментальностью, культурой, традициями, историей развития.
Национальные пространства имеют своими границами – границы государственные. Кроме того, следует выделить внутри национальных пространств – пространства локальные (местные).
Функциональное пространство относится к естественно-социальным пространствам. Его специфика, по существу, заключается в названии. Социальный организм для своего существования должен сформировать механизм своей жизни – самоподдержания, повторяемости, воспроизводства. При этом данная единица социума должна составлять целое, в котором можно выделить его составные части, а также определить элементы, факторы, являющиеся условием его существования. Они не существуют изолированно между целым и частью, другими участниками жизни социума образуются функциональные зависимости.
Опираясь на изложенные критерии функционального пространства, можно предположить, что оно связано с государством и его границами. Географическое пространство выступает основой пространства функционального. Но если географическое пространство определяет условия социума в конкретном месте земного шара, позволяет рассмотреть взаимосвязь природы и общества, то функциональное пространство раскрывает взаимосвязи внутри социума, существующим на этом географическом пространстве. То есть мы не можем рассматривать функционирование конкретного общества без той среды, в котором она существует. Поэтому функциональное пространство должно быть отнесено к пространствам естественно-социальным.
Рассматривая функциональное пространство на философском уровне, нельзя не учитывать реальные процессы, происходящие на территории России. Тем более, что переходный период любого социального организма (а именно на этой фазе развития находится сегодня наша страна), обнажает механизмы его функционирования.
Одним из главных вопросов функционирования общества является территория, им занимаемая. Казалось бы, большая территория – благо для государства. С ним зачастую связывают мощь и силу страны в мире. Не случайно, что большинство войн в истории человечества велось за расширение жизненного пространства. Однако, большая территория может быть и тяжелым бременем для государства. Взять хотя бы пространство России. Пять веков, начиная с походов Ивана Грозного, взятие им Казани и Астрахани, преодоление Урала, Россия развивала свои пространственные границы, усиливала свое влияние. После победы над Наполеоном Россия утвердила почти на полвека свою доминирующую роль в европейских делах. Влияние России усилилось в 1878 году после разгрома войск османской Турции, когда русские полки стояли у стен Константинополя. По существу, эта победа стала реваншем за катастрофу православной Византии в 1453 году. Османской империи был нанесен сильнейший удар, после которого она так и не смогла оправиться, распавшись затем на ряд государств.
Решающая роль СССР – России в победе во второй мировой войне, продвижение в Европу, овладение ядерным оружием, позволили нашей стране стать супердержавой и вместе с США на протяжении десятков лет определять мировую политику.
Однако распад СССР в 1991 году, последовавшие за этим неудачные экономические эксперименты, не только не оставили следа от бывшего могущества, но даже поставили вопрос о возможности выживания России, ее территориальной целостности. При этом нельзя не учитывать ту географическую ношу, которую несет на себе Россия. Огромное географическое пространство – одиннадцать часовых поясов – требует значительных затрат на его обустройство. Для того, чтобы обеспечить примерно такой же уровень жизни в России, как в Западной Европе, а тем более в США даже при равенстве технологических условий, одинаковой производительности труда и организации производства необходимо затратить на одного человека в 2-3 раза больше энергии.
Почти 95% территории России расположено севернее широты, по которой расположена граница США. Северные условия охватывают 80% Российской Федерации. Иными словами Россия – это Север. В то же время 90% населения живет в узкой полосе более или менее благоприятной климатической полосе, позволяющей вести устойчивое сельское хозяйство.
Переместить население в жесткие высокоширотные климатические условия экономически невозможно. Ибо затраты на обустройство людей в этих регионах обходится в 7 раз дороже, чем в районах массового проживания россиян. Однако, именно в сложно доступных географических местах находится от 60 до 95% важнейших для страны ресурсов – запасов нефти и газа, редких металлов, золота, драгоценных камней, леса и т.д. (см. Корякин Ю. Энергетика и Российская геополитика. Независимая газета, 1997, 18 апреля, с. 5).
Наличие в большом количестве природных ресурсов отнюдь не означает, что она действительно богата. Это богатство не реальное, а потенциальное. Обнаруженные запасы нефти, газа, природных минералов еще предстоит добыть, ввести в хозяйственный оборот. Для этого нужно два основных условия – возможность их получения и эффективность использования. Если первое условие сводится в конечном итоге к дешевой энергии, то второе связано напрямую с действенностью политической системы. Россия в настоящее время надлежащие условия создать не может. Значительная территория породила у россиян соответствующее – экстенсивное отношение к земле. На это обращал внимание еще Н.А. Бердяев. В частности он писал: «… в душе русского народа остался сильнейший природный элемент, связанный с необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины … Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком – задача оформления и организации своей необъятной земли … Пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли та же безграничность, бесформенность, устремленность в бесконечность, широта.» (Н.А. Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма», М, Наука, 1990, с. 8.)
Естественно, что управление такой огромной территорией, взаимоотношение между целым (государством) и частью (регионами) является как теоретической, но и практической задачей. Тем более что Россия страна не однородная. Разница в производстве регионального валового продукта на одну душу населения между передовыми и самыми отсталыми территориями составляет 32 раза. ЕЕ разные регионы живут в разном социальном времени. Есть регионы, которые не вышли из феодализма. Разновременность регионов, многообразие экономической, социальной и иной инфраструктуры, этнического состава делает крайне сложной решение проблемы ускорения общественного развития. Во многом разновременность развития регионов является причиной импульсного характера реформ, проводимых на разных этапах ее истории.
В чем причина слабого продвижения регионов вперед. На первом месте отсутствие надлежащей законодательной базы, на втором – нехватка финансовых ресурсов, на третьем – узкий спектр инструментов, которыми федеральный центр стимулирует региональную экономику.
В последние десять лет положение дел в региональной политике все больше ухудшалось. В аналитическом материале «Проблемы и перспективы. Развитие федеральных отношений в России» прямо говорится, что отсутствие ясного представления о содержании и специфике российского федерализма, допущенные в этой области и привели к потере рычагов государственного регулирования социально-экономической, правовой, этнополитической и др. сферам. Эти функции стихийно начали выполнять регионы». (Независимая газета, 1998, 20 января, с.8). Освоение функционального пространства на новом уровне стало настоятельной необходимостью. Этот процесс связывают, прежде всего, с созданием федеральных округов. Однако для целостного понимания этого процесса следует проанализировать изменения на разных уровнях.
Реформа Совета Федерации и, прежде всего, вывод из его состава региональных лидеров, по существу делает невозможным использование этого органа в качестве механизма согласования интересов центра и регионов. Сегодня Совет Федерации представляет из себя место, где или крупные руководители прошлого доживают свою политическую биографию, или представители олигархического капитала отстаивают интересы своих патронов. В обоих случаях такой Совет не в состоянии позитивно влиять на федеративные отношения.
Другой элемент новой административной реформы, направленной на выстраивание единой вертикали власти, - создание семи административных округов во главе с полномочными представителями президента, воспринимается в регионах как метод прямого административного давления федерального центра на региональную элиту и систему местного управления в целом.
Главная задача полномочных представителей в округах сводится, по существу, к надзору за правильным поведением региональной элиты по отношению к федеральному центру. Они добиваются изменения только тех элементов регионального законодательства, в которых усматривают ущемление прав или интересов центра. Гораздо меньше внимания уделяется законам, урезающим права личности.
Одна из основных функций представителей президента в федеральных округах состоит в использовании административных ресурсов для проведения выборов глав регионов по сценариям, считающимся благоприятными для центра.
Вместе с тем данная функция полпредов официально не определена, а это указывает на то, что федеральная власть сама признает ее незаконность. Кроме того, вызывает сомнения политическая целесообразность подобной деятельности. Казалось бы, способность влиять на региональные выборы в определенной мере придает вес полномочным представителям, заставляя региональных лидеров побаиваться президентских полпредов. Однако это же порождает консолидацию местных элит и пробуждает их к публичной или негласной конфронтации с полпредами.
Сначала у региональных лидеров возник страх перед давлением центра. Большинство из них остерегалось открыто высказывать свой отрицательное отношение к преобразованиям административной системы, предпочитали скрыто действовать через оппозиционных представителей национальных движений. Однако вскоре лидеры некоторых республик уже открыто поставили под сомнение целесообразность преобразования Совета Федерации и создания семи административных округов. Еще существеннее то, что в переменившихся условиях многие региональные лидеры «меньше замечают» новое оживление национальных движений, у которых любые административные действия Кремля в отношении их республик повышают жизненный тонус, придают осмысленность их деятельности «в защиту своего народа».
Однако у федеральных округов и их руководителей есть более могущественные противники, чем местные элиты. Федеральные министры прямо, а чаще косвенно, выражают обеспокоенность попытками полпредов президента в округах поставить под контроль финансовые потоки, направляемые из центра в регионы.
Наибольшее влияние на развитие российских регионов может оказать та часть административной реформы, которая предусматривает изменение пропорций в распределении налогов, идущих в федеральные и региональные бюджеты. Как уже отмечалось, регионы добились того, что к концу 1990-х годов это соотношение почти уравнялось: 51% направлялся в центр и 49% - в регионы; сейчас федеральная доля выросла до 65%, а региональная уменьшилась до 35%.
Следствием этого нововведения стало значительное уменьшение числа регионов-доноров (тех, кто направлял в федеральный бюджет больше налогов, чем получал от него средств в виде трансфертов). В 2000 г. их число достигло рекордной цифры – 18 субъектов РФ, а уже в начале следующего года сократилось до 5-7. Подавляющее большинство регионов вновь перешли в разряд дотационных.
Разумеется власть региональных лидеров должна быть ограничена, но не «сверху», не за счет большей централизации, а «снизу», путем развития местного самоуправления. Но главный недостаток новых реформ как раз и состоит в том, что они обусловили ослабление и без того недоразвитого в России местного самоуправления. Причин тому несколько. Во-первых, региональные начальники получили (в качестве компенсации за утрату властных полномочий на федеральном уровне) по сути неограниченные возможности во взаимоотношениях с муниципалитетами и другими формами местного самоуправления. Во-вторых, проблема местного самоуправления обострилась в результате изменений распределения налогов между федеральным и региональными бюджетами, поскольку именно муниципальная часть последнего пострадала больше всего, сократившись с 32% до 17%. Между тем расходы муниципалитетов не уменьшились, а значит, дефицит бюджетов городов и сел возрос. Именно вследствие этого многие населенные пункты испытывали перебои с обеспечением электроэнергией и теплом в зимний период 2000 – 2003 гг.
Федеральные власти считают, что рост числа субъектов РФ, полностью зависимых от них материально, сделает региональные элиты более покладистыми. На деле складывается противоположная ситуация: чем меньше средств в региональных и муниципальных бюджетах, тем меньше ответственности несут их руководители и тем ниже уровень спроса с них. В связи с этим вполне оправданы ожидания того, что уже в ближайшем будущем жители городов и сел будут в основном адресовать свое недовольство не местным руководителям, а непосредственно центру.
По существу выстраивается конструкция, где снизу поступает напор требований, подозрений, а сверху, при ослаблении региональных фильтров, спускаются ошибочные управленческие решения.
Функциональное пространство во многом зависит от других видов пространства. Развитие экономического пространства создает материальные предпосылки изменения функционального пространства, а состояние политического пространства непосредственно влияет на его конфигурацию. В последнее время функциональное пространство все больше испытывает воздействие этнического пространства, изменение которого стало одним из следствий глобализации. Не вдаваясь в причины явления (это не тема настоящей работы), отметим, что во всех индустриально развитых странах наблюдается падение рождаемости, старение общества. Это приводит к сокращению коренного населения в среднем на 1% в год, то есть на 30% в течение поколения. По прогнозам к середине XXI века средний возраст жителей Европы достигнет шестидесяти лет. Демографические изменения объективно привели к этническим последствиям. В развитые страны наблюдается поток эмигрантов, которые хлынули из культурно разнородных стран мира.
Растет количество эмигрантов из развивающихся стран в США. К так называемым «латинос» относятся 40 миллионов человек. Причем многие из них не говорят по-английски. Число нелегалов из Мексики превышает 10 миллионов человек. По некоторым оценкам в первой половине текущего столетия белые американцы составят меньшинство по сравнению с афроамериканцами, «латинос» и выходцами из Азии.
Население индустриально развитых стран, приверженное своим историческим ценностям, с трудом адаптируется к новым реальностям мультикультурного общества. Не случайно все большую поддержку получают националистические партии, выступающие под лозунгами изгнания чужеземцев, ограничения их прав.
Что касается России, то национальный вопрос всегда был для нее актуальным. Еще И.А. Ильин писал о России: «Первое наше бремя есть бремя земли – необъятного, непокорного, разбегающегося пространства … Второе наше бремя есть бремя природы. Это океан суши, оторванный от вольного моря.., эти губительные засухи, эти бесконечные болота на севере, эти безлесные степи и сыпучие пески на юге: царство ледяного ветра и палящего зноя … И третье наше бремя есть бремя народности … до ста восьмидесяти различных племен и наречий …» (Ильин И.А., О России, М., с. 12-13).
Путь развития этносоциальных общностей известен – род, племя, союз племен, этнос – народ, этнос – нация, межэтническое объединение, нация – государство. При Советском Союзе общество достигло состояния нация – государство, на сегодня высшее достижение этносоциального развития. Правда оно базировалось на идеологической и силовой пропорциях. С их исчезновением вслед за распадом Советского Союза произошло обострение межнациональных отношений. Этому способствовало ухудшение материального положения большинства населения, массовый поток некоренного населения в крупные города России, породивший уже описанный феномен отторжения нетрадиционной культуры. Нельзя не отметить и отсутствие продуманной и целенаправленной национальной политики руководства страны. Это породило чувство ущемленности и недоверия к человеку другой национальности, веры в то, что тот живет лучше за счет него, за счет его народа. Примером тому стала трагедия Чечни, которая не стала трагедией всех россиян и по-прежнему рассматривается большинством населения лишь как проблема чеченцев. Не восприняли жители России близко к сердцу и трагедию 20 млн. русских, оказавшихся в странах ближнего зарубежья зачастую на положении изгоев общества. Этот перекос в общественном сознании создал благоприятную почву для чиновничьего произвола, административной вседозволенности по отношению к представителям ряда национальностей, эмигрантам, прибывающим в Россию. Сейчас российское общество переполнено фобиями всех мастей. Они проявляются не только в выступлениях скинхедов и баркашовцев, но и в речах отдельных депутатов Государственной Думы, представителей исполнительной власти. А государство, прежде всего его федеральные органы не дает выступлениям надлежащий отпор, не обеспечивает конституционных гарантий прав и свобод человека, равноправие и равного достоинства всех национальностей.
В проблематику функционального и этнического пространства логично вписывается вопрос о традициях, соотношении традиций и новаций в жизни общества.
В последние годы в странах Азии получил широкое распространение ревайвализм. Аналогичное явление получило распространение во многих других странах и цивилизациях, однако оно обычно развивается там, как альтернативное движение. Специфика ревайвализма состоит в том, что он стремится к возрождению традиций, не непосредственно относящихся к периоду времени, предшествующему современной эпохе, а далеко относящего от сегодняшнего дня.
Понятие ревайвализм иногда переводится как возрождение (более правильно этот термин перевести как оживление, воскрешение). Ревайвализм берет на свое вооружение различные традиции прошлого. Он может востанавливать старые, отжившие традиции, которые могут лишь усиливать конфликты культур и цивилизаций. Он может противостоять укреплению целостности системы. Однако, ревайвализм может иметь и другую направленность. Он может быть направлен на создание более удовлетворительной культуры. Ревайвализм представляет собой определенную форму социального протеста, связанного с нарушением существующего образа жизни, традиций, а также распространение ценностей, идеалов, интересов и потребностей, не соответствующих жизненным идеалам значительной части населения.
Таким образом, ведется борьба за выбор пути развития, отбор традиций, которые могут служить созданию нового общества. Существуют различные традиции: коллективизма, общинного единства, синтеза культур, рационализма и традиции коммунизма, регионализма, местничества, национализма и рационализма, ассимиляции культур, уничтожения цивилизаций.
До сих пор существует тенденция рассматривать взаимодействие цивилизаций в статике, хотя сейчас очень сильна динамика этого взаимодействия. Необходимо также сказать о том, что на Западе всегда господствовало линейное понимание времени, а на Востоке цикличное. Сейчас уже стали говорить о том, что существует их определенное сочетание. Стали признавать, что и на Востоке существует линейное развитие, а на Западе цикличное. Стали учитывать, что в определенных сферах жизнедеятельности общества происходит регресс. Это еще больше подкрепило позиции ревайвализма. Необходимо также понимать, что в настоящее время сравнительно легко происходит передача целых блоков информации из одной цивилизации в другую, причем сама она претендует на превращение ценностей другой цивилизации.
Характеризуя взаимодействие цивилизаций мы хотели бы разделить их на две группы: идеаоциональные, где происходит обращение системы к сверхчувственному, как основе ценностной и чувственной.
Чувственные системы основаны на принципе чувственного счастья. Высшей целью здесь выступают такие понятия, как собственность, удовольствие, наслаждение, полезность. С точки зрения сторонников этой системы все то, что не приносит земных радостей не полезно. Нравственные нормы чувственной системы изменчивы, не абсолютны, подчинены принципу целесообразности. Они рассматриваются чувственным обществом как созданные разумом человека.
Их цель чисто утилитарна: сохранение человеческой жизни, охрана собственности и имущества, мира, порядка, благополучия общества. В большинстве случаев нормы проецированы на господствующую элиту, представленную в данном случае внешним судьей.
XX век принес разрушение этических ценностей западного общества, что означает установление моральной анархии, ибо утрата универсальности ценностей превращает ее в игрушку фантазий и желаний. Девальвация нравственных ценностей означает бесконтрольность в осуществлении эгоистических интересов.
Описываемые здесь процессы носят не отвлеченный характер, а имеют место в России конца XX, начала XXI века и непосредственно относятся к развитию функционального пространства.
За моральной сферой исчезла императивность, что является непременным условием стабильности системы. Нравственные нормы потеряли свою самодостаточность, они стали простым дополнением к тюрьмам и прочим формам физической силы. Их контролирующее начало свелось к нулю, а такие категории как «должен» и «не должен» уже не определяют поведение людей. Господствующим стал личный интерес. В результате единственным сдерживающим фактором в человеческих отношениях стала грубая сила.
Пропорционально распространение чувственной этики шел в сущности парадоксальный процесс релятивизации ее норм, достигший в конце концов стадии полной относительности и условности. Относительность моральных норм дает возможность трактовать их совершенно произвольно. Поскольку суть чувственной системы сводится к полезности и наслаждению, что каждый может трактовать закон по-своему и действовать так, как ему удобнее.
У разных людей и народов существуют разные представления об удовольствии, полезности, наслаждении, что и достигают они их всеми средствами, каждый по-своему. В результате того, что конечного предела чувственным желаниям нет, неизбежно столкновение интересов, конфликт между различными людьми и группами. Путем разрешения конфликта становится обман и грубая сила. В данной ситуации ни наука, ни философия, ни логика не могут помочь в определении того, что нравственно, а что нет, отделить правильные средства достижения счастья от неправильных.
Моральные обязанности и эгоистические потребности, право и сила становятся не различимы. Конфликт рассматривается с точки зрения субъективной пользы, субъективного удовольствия, относительности и условности.
Релятивизм в морали приводит к деградации человека, который уподобляется механизму, став существом с ограниченными духовными запросами или вообще без них. В то же время произошли огромные изменения в отношении к человеку в обществе. Если ранее личность сама по себе была самоцелью, то теперь она потеряла статус. Человек стал средством, а не целью. И нормы, которые были направлены на его защиту, обратились против него.
Когда общество выбрасывает все связующие его моральные императивы, то единственной действенной силой остается сама физическая сила.
От всего, начиная с науки и кончая религией, требуют материальной пользы и выгоды. Если нечто полезно, оно считается благом, если нет, то не считается.
Современность характеризуется помешательством на деньгах, возникает стремление все превратить в бизнес.
Современные лидеры – это удачливые финансовые дельцы, обладающие лишь зачатками знаний. Только небольшая часть из них отвечает требованиям, предъявляемым лидеру.
Моральная анархия, нравственный гедонизм приводят к тому, что каждый полагает, что у него есть право быть самому себе нравственным законодателем. Стремясь защитить свое существование, либо оправдать посягательство на чужое существование, продолжают апеллировать к человечности, чувству справедливости и т.д. Абсолютные нравственные нормы исчезают и человек либо лицемерит, либо ищет выгоду, либо использует силу. Сила стала играть роль внешнего нравственного арбитра. Если так будет продолжаться, то значение силы будет возрастать, пока не сделают общественную жизнь невозможной.
Расцвет культуры силы продолжается, но она начинает агонизировать, однако эта агония может продолжаться десятилетия.
Необходимо создавать новую культуру, уделяя внимание тем ценностям, которые составляют культуру нового общества. Новая культура меньше всего внимания будет обращать на чувственные ценности. Это посылка составляет основу новой культуры.
Возникает вопрос: какие нормы могут составлять оптимизацию моральных ценностей, устранить моральный цинизм, диктатуру грубой силы и обмана как высших арбитров поведения людей? Сюда можно включить все этические нормы цивилизаций, но гуманизация вот основная задача.
Новая культура создает нового человека, который будет мудрым, добрым и справедливым по отношению к себе и к согражданам и будет счастлив. Современный человек чувственного общества оказался в сложнейшем положении: многие стали смутно, а другие и не смутно ощущать, что это непросто закат демократии, капитализма, но и всей современной чувственной культуры.
Современные цивилизации вступили в состояние дезорганизации, такое состояние общества в котором утрачена значимость социальных норм и предписаний, отсутствуют жесткие эталоны поведения, что влечет за собой рост таких явлений, как преступность и самоубийства.
В XX веке вследствие релятивизации всех моральных ценностей произошла их атомизация и потеря святости, и они стали использоваться для того, чтобы маскировать эгоистические интересы, финансовые мотивы и склонности индивидуумов и групп к стяжательству.
В результате принципа сила есть право возникли моральная неразбериха, беспрецедентные вспышки мятежей, кровавых конфликтов, деградация личных и межличностных отношений. «Боевой дух» насаждают многие институты от рождения до смерти человека. Они сокрушают всех своих соперников.
Главной причиной или основой международного мира является наличие в каждом из действующих обществ целостный, хорошо объединенной и усвоенной системы главных ценностей и соответствующих норм, причем эти системы должны быть совмещены друг с другом.
Мерилом прогресса общества является возрастание альтруизма над эгоизмом и любовь следует рассматривать как принцип, основу прогресса, как цель. Заветная идея Л.Н. Толстого состоит в том, что никакие великие события, никакие революции, не в состоянии улучшить этот мир, если каждый не проделает сложнейшую работу совершенствования души. Люди должны стать альтруистичнее. Альтруизм должен стать стабильным элементом культуры.
Любовь, которая может спасти человечество, должна быть основана на полной самоотдаче и самоограничении. Любовь обладает умиротворяющей и гармонирующей функцией, она предотвращает агрессию и враждебность человека. При этом доброта оказывает гораздо больший эффект в борьбе с агрессией, нежели встречная агрессия, ненависть, наказание.
Громадное значение имеет любовь в политике. Политика, основанная на принципах любви и гуманизма, напротив, способствовала прогрессу во всех областях.
В ряде стран нравственность и ментальность правителей, их умственные способности имеют больше продуктов моральной шизофрении, чем у населения, которым они управляют. Правящие слои в большей мере состоят из личностей агрессивных, авантюрных, жестоких. А поведение правящих групп более безнравственно и преступно, чем поведение других слоев населения. Чем абсолютнее, жестче власть политических лидеров, высших чиновников, представителей бизнеса, профсоюзов, тем эти группы людей оказываются более коррумпированнее. И наоборот, ограничение власти чиновников и политиков приводит к качественным и количественным изменениям в их поведении – к уменьшению тяжких преступлений и уровня преступности среди них. Нужны обладающие универсальными знаниями лидеры, способные интегрировать научные и нравственные аспекты знания. Чтобы они обрели статус моральных лидеров необходимо участие в их подготовке не только лучших представителей мировых религий, но и великих альтруистов.
Освоение Россией функционального пространства – задача многогранная. Пока Россия страна пространственная. Координата социального пространства превалирует над координатой социального времени. Огромная территория России довлеет над обществом. Задача состоит в том, чтобы изменить соотношение социального времени и социального пространства. Подчинить второе первому. От решения этой задачи зависит будущее России.
Опубликовано 15 февраля 2005 года
Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: Россия в освоении Функционального пространства
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1108487928 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций