ФИЛОСОФИЯ (последнее)
Кто мы вообще такие?
Актуальные публикации по вопросам философии. Книги, статьи, заметки.
Владимир Дворников
Кто мы вообще такие?
(Опыт собирательной интроспекции)
Этот вопрос, довольно разумный и естественный сам по себе, может, по-видимому, вызывать и действительно вызывает у всех спрашиваемых различную реакцию. С одной стороны, его следовало бы отнести к разряду тех так называемых "важных" вопросов, которые любят задавать и обсуждать агитаторы и пропагандисты различных вероисповеданий, от буддизма до материализма. С другой стороны, с повседневно-бытовой точки зрения вопросы такого рода выглядят по большей части как праздное и бесполезное "философствование" и потому вызывают, мягко говоря, мало интереса у людей "практических".
Но, кроме двух указанных, есть также и относительно небольшая, но неуклонно растущая, группа лиц, участники которой уже достаточно искушены для того, чтобы не принимать ответы на все важные вопросы бытия на веру - под какой бы "научной" маской им эта вера не являлась - и в то же время еще не потеряли свойственного всякой "молодости духом" интереса к тому, чтобы разобраться в себе и узнать о себе побольше. Именно с ними, в первую очередь, я бы и хотел поделиться этим "опытом".
Впрочем, указанный вопрос может иметь, так сказать, и чисто академический интерес. Ведь от имени нас вообще (поскольку интуитивно умалчивается от "кого именно" как в оригинале, так и при переводах на другие языки) написано огромное количество научных работ и философских исследований. И, если, выражаясь школьным языком, многочисленные объекты исследований здесь разбираются со всей посильной тщательностью и обстоятельностью, то единый субъект научных и других исследования (мы вообще по умолчанию), вследствие некой негласной традиции, предполагается, за редким исключением, как сам собой разумеющийся и не нуждающийся ни в каком предварительном исследовании. Между тем, как это мы увидим впоследствии, от правильного представления о нас вообще во многом зависит и само общее качество наших теорий или систем.
1
Нет сомнения, что мы кое-что знаем о себе. Мы можем немало рассказать о себе как, в частности, представителях той или иной семьи, участниках той или иной профессии, членах того или иного клуба, гражданах той или иной страны, представителях той или иной нации, клиентах того или иного банка и т.д. Чего не скажешь в отношении нас вообще. При вопросе о нас вообще, вынесенного в заглавие, многие даже не понимают самого вопроса и лишь недоуменно пожимают плечами – мол, уточните прежде, о чем или о ком в частности идет речь? Между тем, речь идет именно о нас вообще и требовать предварительного "уточнения" в данном случае, по-видимому, так же нелепо как, допустим, на вопрос – кто это сделал? – отвечать – а кто этот "кто"?
Одним из наиболее широко применяемых в эмпирической науке способов, по которому мы можем получить общее представление о себе является, как известно, индуктивное отвлечение от частных и случайных признаков, ролей, качеств и определений. Попробуем воспользоваться этим методом для предварительного решения вопроса. Устранив частное мы, по-видимому, получим общий остаток или знаменатель.
Есть бесчисленное множество наших мелких определений и ролей, от которых мы можем отвлечься и из которых мы можем выйти без всякого ущерба для себя. Мы как пассажиры одного купе, как посетители данного чиновника хотя и переживаем эту свою единую и единичную "роль" иногда достаточно живо и интенсивно, но довольно скоро забываем про нее. Гораздо труднее нам отвлечься от, скажем, роли членов данной семьи, жителей одного города или граждан одной страны. Однако дальние расстояния, растягивающие и ослабляющие родственные связи, разводы и конфликты поколений с одной стороны, и частые передвижения в поисках лучшей работы, открытость современных границ и доступность эмиграции с другой, делают это вполне возможным не только в теории, но и на практике.
Еще труднее нам отвлечься от нас как людей.
Мы вообще – это люди. Такой точке зрения наверняка придерживаются большинство из читающих эти строки и поэтому я считал бы необходимым остановиться на ней поподробнее. Конечно, факт того, что мы являемся (являем себя) людьми, вряд ли кто-нибудь станет оспаривать без претензии на особую оригинальность. Но утверждающие, что мы вообще – это люди, говорят (или умалчивают), очевидно, нечто большее, а именно, что мы есть только люди, или, выражаясь математическим языком МЫ=ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. А вот это уже не может не вызвать возражений с рациональной точки зрения.
Если бы мы были исключительно людьми, то тогда бы, по-видимому, не могли быть никем другим, то есть наше определение "человечество" исключало бы все остальные наши определения. Сам факт наличия у нас множества других определений (мыслящие существа, россияне, французы, москвичи и проч.) опровергает эту точку зрения. Если, скажем, продолжая начатое математическое сравнение, МЫ=ЧЕЛОВЕЧЕСТВО и МЫ=РОССИЯНЕ, значит ЧЕЛОВЕЧЕСТВО=РОССИЯНЕ, что звучит нелепо, хотя нередко и отстаивается на практике сторонниками национальной исключительности.
Против нашего формально-исключительного человечества говорит и тот труднооспоримый факт, что мы можем посмотреть на себя со стороны, и есть целая наука - антропология, занимающаяся нами как людьми. Если бы мы были только людьми, то, очевидно, посмотреть на себя со стороны мы не могли бы по простой причине отсутствия этой самой "стороны". Заниматься антропологией для нас тогда было бы, по-видимому, так же немыслимо как и поднимать себя за волосы. Сама возможность нашего "отстранения" от нас как людей в научных или других целях уже, по-видимому, говорит о том, что мы не есть только люди.
Ссылаться при этом на некую таинственную способность "самосознания" (трудно или, точнее, вовсе необъяснимую, не только с математической, но и с чисто биологической точки зрения) в которой, дескать, все и дело, значит по сути либо отказываться от попытки ясного ответа на наш вопрос, либо переводить его в совсем другую плоскость. Действительно, самосознание, с разумной точки зрения, есть, в отличие от внешнего, предметного, сознание внутреннее, непосредственное. Но в этом случае "другая сторона", очевидно, не исчезает, а просто из внешнего мира переносится внутрь нас, так сказать, в наше внутреннее измерение, и тем самым опять показывает, что мы (на этот раз уже внутренне) не есть только люди.
Более предусмотрительные сторонники подобного "антропоцентризма" поступают мудрее и говорят так – мы вообще не только люди, но прежде всего, по преимуществу люди. Это уже, очевидно, меньше противоречит фактам и аксиомам математики. Но почему, однако, мы прежде всего люди? Не есть ли это просто случайное утверждение, в чем тут необходимость? Если кто-то, например, скажет, что мы прежде всего разумные существа – разве не согласится с ним, подумав хорошенько, большинство образованных и непредвзятых "антропоцентристов"? И разве станут они оспаривать то, что можно быть разумным существом и не будучи человеком?
2
Mногочисленным любителям так называемой научной фантастики несомненно попадалось множество книг в которых мы как разумные существа, в союзе с другими такими же, ведем борьбе с существами неразумными или представителями иррациональных цивилизаций. Увы, сейчас класс разумных существ, несмотря на многочисленные "контакты" и "свидетельства" очевидцев реально состоит для большинства из нас практически из одного члена – человечества. Это, казалось бы, внешне подтверждает точку зрения "антропоцентризма". Но сам факт того, как мы ждем, как страстно мы мечтаем о контактах с другими разумными существами, периодические восторг и сенсации, возникающие на эту тему в средствах массовой информации показывают, очевидно, что это есть лишь временное явление. Такие мечты, такое напряженное ожидание говорит о том, что у нас есть некоторое предвосхищение, некоторая естественная тяга к фактическому расширению собственного мышления, к разрыву собственной исключительности, проповедуемой "антропоцентризмом" всех мастей и видов. Мы предчувствуем, что люди не есть единственные разумные существа. И массовый, подкрепленный фактами переход к такой относительно расширенной точке зрения, доступный пока, в подчас сильно искаженном виде, разве что отдельным носителям развитого абстрактного мышления и различного рода "контактерам" - да и то ненадолго - наверняка имел бы самое благотворное воздействие на сознание и мировоззрение каждого из нас как людей.
Таким образом, мы можем продолжить свой "умственный эксперимент" и пойти дальше по пути эмпирического отвлечения. Если мы на этот раз отвлечемся от частного и условного признака разумности (по поводу наличия или отсутствия которого у того или иного существа или класса существ идут нескончаемые споры среди ученых), то встанем на следующую, относительно более конкретную, точку зрения нас как существ. Мы как существа, казалось бы и есть мы вообще. В самом деле, мы вообще – это "просто" существа, разве можно придумать что-либо еще более "общее"? Ведь с этим определениям наверняка согласились бы как знаменитые философы и "мистики" древности, так и большинство нынешних ученых эмпириков. Но ничего такого более простого "придумывать" и не надо, нужно просто сделать последний шаг по дороге отвлечения или сосредоточения. Одушевленным существам мы обычно противополагаем неодушевленное вещество (вещи). Вопрос состоит в том, можем ли мы отвлечься и от этого, казалось бы, фундаментального, незыблемого и "врожденного" признака? Для отрицательного ответа, очевидно, нет никаких других оснований, кроме мощности нашего "абстрактного мышления". При достаточной мощности и решимости идти до конца мы можем преодолеть и это казалось бы "непреодолимое" препятствие. На этом уровне абстракции (общности) уже снимается, по-видимому, самое различие между "кто" и "что" и наш вопрос получает следующую форму – кто такие или что такое мы вообще?
В самом деле, спрашивая - кто мы вообще такие? - мы уже в самом вопросе, очевидно, предполагаем исключительную одушевленность нас вообще и, соответственно, исключаем из этого понятия все "неодушевленное". С чисто логической точки зрения мы не вправе этого делать, поскольку одушевленность это формально такой же частный и условный признак как, скажем, разумность, человечность или национальность. К тому же предположение о внутренней одушевленности всех "вещей", высказываемое многими видными учеными древности, имеет за собой весьма существенные основания, от которых не так легко отмахнуться рукой.
Итак, отвлекаясь от нас "кого-то" и нас "чего-то" мы остаемся в "голом" (чистом) виде - как ни кто и ни что. Здесь предел всякого отвлечения, поскольку уже нечего отвлекать.
Но придя к такому "странному" выводу, который казалось бы сводит к полному абсурду всю предыдущую процедуру абстракции, мы должны вспомнить, что само это печальное и "уничтожающее" нас определение - никто и ничто - сугубо относительно, поскольку имеет смысл только по отношению к частной области наших внешних определений. Это определение получено "от противного" и потому относится только к противному - частному и условному. Поэтому вслед за отрицательным определением само собой напрашивается и необходимо следует положительное и полное определение, которое будет звучать так:
Мы вообще – это никто и ничто в частности, а все и всё вместе (в общем начале).
Если мы теперь посмотрим на полученное определение, то заметим его простоту и самоочевидность, близкую к тривиальности. Взятое в своей формальной безукоризненности, оно кажется неопровержимым. Но после нашего мысленного эксперимента мы уже приблизительно знаем конкретное содержание терминов "никто", "ничто", "все","всё" в данном случае и потому из этого "простого" определения можем вывести весьма "непростые" результаты.
Но не является ли полученное заключение внутренне противоречивым? Возможно, но только на самый поверхностный взгляд. В самом деле, эти два определения "никто и ничто в частности" и "все и всё вместе", подобно двум сторонам одной медали суть две стороны одного и того же общего определения. Взятые безотносительно они, конечно же, противоречат друг другу. Но будучи отнесенные к разным сферам (частности и общего начала), они не только не противоречат, но и дополняют друг друга. Быть всем вместе мы можем только не являясь при этом ни кем и ничем в частности и наоборот, не являться никем (являться ни кем) в частности мы можем только будучи всеми или всем вместе. Первая часть общего определения лишь подчеркивает чистоту нас вообще, нашу не обусловленность никаким из наших частных качеств и определений, вторая – полноту нас вообще как принципиально объемлющих всех и всё, то есть не имеющих никого и ничего вне себя.
3
Итак, мы имеем определение нас вообще как общего начала всех и всего, полученное нами как конечный результат индуктивного отвлечения от частных признаков и определений (сосредоточения). Это определение располагает нас к дедуктивному (логическому) выведению всех и всего из нас вообще как общего производящего начала и тем самым к внутреннему (подлинному) их объяснению. Попытки подобной дедукции предпринимались и прежде, но отправная точка подобного выведения всегда представлялась как нечто внешнее и потому неизвестное в последнем основании. С признанием же нас вообще в качестве производящего начала (творца) всех и всего мы получаем внутреннюю и потому известную нам величину, или, если угодно, имманентную отправную точку (принцип) и такое же внутренне необходимое, аутентичное и всеобщее по содержанию мышление, последовательно, без скачков и срывов развивающее этот принцип во всю полноту его внешних форм и определений.
Частная, дробная и случайная действительность, которая нас окружает сама по себе представляет лишь загадку для ума. Об этом говорят, между прочим и бесчисленные "почему","зачем", и "отчего" характерные для юного и пытливого мышления. Мы не довольствуемся происходящим и хотим знать по чему и за чем оно, тем самым предполагая и требуя существования этого "что" по которому или от которого все происходит. И лишь объяснив (выведя) частные наблюдения из некоего общего принципа (центра) наш разум умолкает и успокаивается ненадолго. Ненадолго потому, что этот принцип опять-таки осознается как созданный самим же разумом, обусловленный им и потому подлежащий сомнению. В случае же когда этот принцип, это единое начало всего находится не в нашем разуме, а в нас самих (нас вообще), все сомнения в подлинности основополагающего принципа, по-видимому, отпадают, поскольку мы вообще не являемся продуктом отвлечения своего рассудка, а напротив, сам наш рассудок суть продукт нашего проявления, в данном случае в частной умственной сфере.
Таким образом, достигнув своеобразного "дна" в индуктивном погружении к общему истоку бытия, мы можем, методично отталкиваясь от этого дна и при нужде к нему опять возвращаясь, снова "вынырнуть" на поверхность частных явлений, но уже с полным знанием смысла и значения последних. Этот процесс может быть назван, в отличие от абстрактных онтологий, онтологией конкретной или аутентичной, к которой мы теперь и переходим.
Кто мы вообще такие?
(Опыт собирательной интроспекции)
Этот вопрос, довольно разумный и естественный сам по себе, может, по-видимому, вызывать и действительно вызывает у всех спрашиваемых различную реакцию. С одной стороны, его следовало бы отнести к разряду тех так называемых "важных" вопросов, которые любят задавать и обсуждать агитаторы и пропагандисты различных вероисповеданий, от буддизма до материализма. С другой стороны, с повседневно-бытовой точки зрения вопросы такого рода выглядят по большей части как праздное и бесполезное "философствование" и потому вызывают, мягко говоря, мало интереса у людей "практических".
Но, кроме двух указанных, есть также и относительно небольшая, но неуклонно растущая, группа лиц, участники которой уже достаточно искушены для того, чтобы не принимать ответы на все важные вопросы бытия на веру - под какой бы "научной" маской им эта вера не являлась - и в то же время еще не потеряли свойственного всякой "молодости духом" интереса к тому, чтобы разобраться в себе и узнать о себе побольше. Именно с ними, в первую очередь, я бы и хотел поделиться этим "опытом".
Впрочем, указанный вопрос может иметь, так сказать, и чисто академический интерес. Ведь от имени нас вообще (поскольку интуитивно умалчивается от "кого именно" как в оригинале, так и при переводах на другие языки) написано огромное количество научных работ и философских исследований. И, если, выражаясь школьным языком, многочисленные объекты исследований здесь разбираются со всей посильной тщательностью и обстоятельностью, то единый субъект научных и других исследования (мы вообще по умолчанию), вследствие некой негласной традиции, предполагается, за редким исключением, как сам собой разумеющийся и не нуждающийся ни в каком предварительном исследовании. Между тем, как это мы увидим впоследствии, от правильного представления о нас вообще во многом зависит и само общее качество наших теорий или систем.
1
Нет сомнения, что мы кое-что знаем о себе. Мы можем немало рассказать о себе как, в частности, представителях той или иной семьи, участниках той или иной профессии, членах того или иного клуба, гражданах той или иной страны, представителях той или иной нации, клиентах того или иного банка и т.д. Чего не скажешь в отношении нас вообще. При вопросе о нас вообще, вынесенного в заглавие, многие даже не понимают самого вопроса и лишь недоуменно пожимают плечами – мол, уточните прежде, о чем или о ком в частности идет речь? Между тем, речь идет именно о нас вообще и требовать предварительного "уточнения" в данном случае, по-видимому, так же нелепо как, допустим, на вопрос – кто это сделал? – отвечать – а кто этот "кто"?
Одним из наиболее широко применяемых в эмпирической науке способов, по которому мы можем получить общее представление о себе является, как известно, индуктивное отвлечение от частных и случайных признаков, ролей, качеств и определений. Попробуем воспользоваться этим методом для предварительного решения вопроса. Устранив частное мы, по-видимому, получим общий остаток или знаменатель.
Есть бесчисленное множество наших мелких определений и ролей, от которых мы можем отвлечься и из которых мы можем выйти без всякого ущерба для себя. Мы как пассажиры одного купе, как посетители данного чиновника хотя и переживаем эту свою единую и единичную "роль" иногда достаточно живо и интенсивно, но довольно скоро забываем про нее. Гораздо труднее нам отвлечься от, скажем, роли членов данной семьи, жителей одного города или граждан одной страны. Однако дальние расстояния, растягивающие и ослабляющие родственные связи, разводы и конфликты поколений с одной стороны, и частые передвижения в поисках лучшей работы, открытость современных границ и доступность эмиграции с другой, делают это вполне возможным не только в теории, но и на практике.
Еще труднее нам отвлечься от нас как людей.
Мы вообще – это люди. Такой точке зрения наверняка придерживаются большинство из читающих эти строки и поэтому я считал бы необходимым остановиться на ней поподробнее. Конечно, факт того, что мы являемся (являем себя) людьми, вряд ли кто-нибудь станет оспаривать без претензии на особую оригинальность. Но утверждающие, что мы вообще – это люди, говорят (или умалчивают), очевидно, нечто большее, а именно, что мы есть только люди, или, выражаясь математическим языком МЫ=ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. А вот это уже не может не вызвать возражений с рациональной точки зрения.
Если бы мы были исключительно людьми, то тогда бы, по-видимому, не могли быть никем другим, то есть наше определение "человечество" исключало бы все остальные наши определения. Сам факт наличия у нас множества других определений (мыслящие существа, россияне, французы, москвичи и проч.) опровергает эту точку зрения. Если, скажем, продолжая начатое математическое сравнение, МЫ=ЧЕЛОВЕЧЕСТВО и МЫ=РОССИЯНЕ, значит ЧЕЛОВЕЧЕСТВО=РОССИЯНЕ, что звучит нелепо, хотя нередко и отстаивается на практике сторонниками национальной исключительности.
Против нашего формально-исключительного человечества говорит и тот труднооспоримый факт, что мы можем посмотреть на себя со стороны, и есть целая наука - антропология, занимающаяся нами как людьми. Если бы мы были только людьми, то, очевидно, посмотреть на себя со стороны мы не могли бы по простой причине отсутствия этой самой "стороны". Заниматься антропологией для нас тогда было бы, по-видимому, так же немыслимо как и поднимать себя за волосы. Сама возможность нашего "отстранения" от нас как людей в научных или других целях уже, по-видимому, говорит о том, что мы не есть только люди.
Ссылаться при этом на некую таинственную способность "самосознания" (трудно или, точнее, вовсе необъяснимую, не только с математической, но и с чисто биологической точки зрения) в которой, дескать, все и дело, значит по сути либо отказываться от попытки ясного ответа на наш вопрос, либо переводить его в совсем другую плоскость. Действительно, самосознание, с разумной точки зрения, есть, в отличие от внешнего, предметного, сознание внутреннее, непосредственное. Но в этом случае "другая сторона", очевидно, не исчезает, а просто из внешнего мира переносится внутрь нас, так сказать, в наше внутреннее измерение, и тем самым опять показывает, что мы (на этот раз уже внутренне) не есть только люди.
Более предусмотрительные сторонники подобного "антропоцентризма" поступают мудрее и говорят так – мы вообще не только люди, но прежде всего, по преимуществу люди. Это уже, очевидно, меньше противоречит фактам и аксиомам математики. Но почему, однако, мы прежде всего люди? Не есть ли это просто случайное утверждение, в чем тут необходимость? Если кто-то, например, скажет, что мы прежде всего разумные существа – разве не согласится с ним, подумав хорошенько, большинство образованных и непредвзятых "антропоцентристов"? И разве станут они оспаривать то, что можно быть разумным существом и не будучи человеком?
2
Mногочисленным любителям так называемой научной фантастики несомненно попадалось множество книг в которых мы как разумные существа, в союзе с другими такими же, ведем борьбе с существами неразумными или представителями иррациональных цивилизаций. Увы, сейчас класс разумных существ, несмотря на многочисленные "контакты" и "свидетельства" очевидцев реально состоит для большинства из нас практически из одного члена – человечества. Это, казалось бы, внешне подтверждает точку зрения "антропоцентризма". Но сам факт того, как мы ждем, как страстно мы мечтаем о контактах с другими разумными существами, периодические восторг и сенсации, возникающие на эту тему в средствах массовой информации показывают, очевидно, что это есть лишь временное явление. Такие мечты, такое напряженное ожидание говорит о том, что у нас есть некоторое предвосхищение, некоторая естественная тяга к фактическому расширению собственного мышления, к разрыву собственной исключительности, проповедуемой "антропоцентризмом" всех мастей и видов. Мы предчувствуем, что люди не есть единственные разумные существа. И массовый, подкрепленный фактами переход к такой относительно расширенной точке зрения, доступный пока, в подчас сильно искаженном виде, разве что отдельным носителям развитого абстрактного мышления и различного рода "контактерам" - да и то ненадолго - наверняка имел бы самое благотворное воздействие на сознание и мировоззрение каждого из нас как людей.
Таким образом, мы можем продолжить свой "умственный эксперимент" и пойти дальше по пути эмпирического отвлечения. Если мы на этот раз отвлечемся от частного и условного признака разумности (по поводу наличия или отсутствия которого у того или иного существа или класса существ идут нескончаемые споры среди ученых), то встанем на следующую, относительно более конкретную, точку зрения нас как существ. Мы как существа, казалось бы и есть мы вообще. В самом деле, мы вообще – это "просто" существа, разве можно придумать что-либо еще более "общее"? Ведь с этим определениям наверняка согласились бы как знаменитые философы и "мистики" древности, так и большинство нынешних ученых эмпириков. Но ничего такого более простого "придумывать" и не надо, нужно просто сделать последний шаг по дороге отвлечения или сосредоточения. Одушевленным существам мы обычно противополагаем неодушевленное вещество (вещи). Вопрос состоит в том, можем ли мы отвлечься и от этого, казалось бы, фундаментального, незыблемого и "врожденного" признака? Для отрицательного ответа, очевидно, нет никаких других оснований, кроме мощности нашего "абстрактного мышления". При достаточной мощности и решимости идти до конца мы можем преодолеть и это казалось бы "непреодолимое" препятствие. На этом уровне абстракции (общности) уже снимается, по-видимому, самое различие между "кто" и "что" и наш вопрос получает следующую форму – кто такие или что такое мы вообще?
В самом деле, спрашивая - кто мы вообще такие? - мы уже в самом вопросе, очевидно, предполагаем исключительную одушевленность нас вообще и, соответственно, исключаем из этого понятия все "неодушевленное". С чисто логической точки зрения мы не вправе этого делать, поскольку одушевленность это формально такой же частный и условный признак как, скажем, разумность, человечность или национальность. К тому же предположение о внутренней одушевленности всех "вещей", высказываемое многими видными учеными древности, имеет за собой весьма существенные основания, от которых не так легко отмахнуться рукой.
Итак, отвлекаясь от нас "кого-то" и нас "чего-то" мы остаемся в "голом" (чистом) виде - как ни кто и ни что. Здесь предел всякого отвлечения, поскольку уже нечего отвлекать.
Но придя к такому "странному" выводу, который казалось бы сводит к полному абсурду всю предыдущую процедуру абстракции, мы должны вспомнить, что само это печальное и "уничтожающее" нас определение - никто и ничто - сугубо относительно, поскольку имеет смысл только по отношению к частной области наших внешних определений. Это определение получено "от противного" и потому относится только к противному - частному и условному. Поэтому вслед за отрицательным определением само собой напрашивается и необходимо следует положительное и полное определение, которое будет звучать так:
Мы вообще – это никто и ничто в частности, а все и всё вместе (в общем начале).
Если мы теперь посмотрим на полученное определение, то заметим его простоту и самоочевидность, близкую к тривиальности. Взятое в своей формальной безукоризненности, оно кажется неопровержимым. Но после нашего мысленного эксперимента мы уже приблизительно знаем конкретное содержание терминов "никто", "ничто", "все","всё" в данном случае и потому из этого "простого" определения можем вывести весьма "непростые" результаты.
Но не является ли полученное заключение внутренне противоречивым? Возможно, но только на самый поверхностный взгляд. В самом деле, эти два определения "никто и ничто в частности" и "все и всё вместе", подобно двум сторонам одной медали суть две стороны одного и того же общего определения. Взятые безотносительно они, конечно же, противоречат друг другу. Но будучи отнесенные к разным сферам (частности и общего начала), они не только не противоречат, но и дополняют друг друга. Быть всем вместе мы можем только не являясь при этом ни кем и ничем в частности и наоборот, не являться никем (являться ни кем) в частности мы можем только будучи всеми или всем вместе. Первая часть общего определения лишь подчеркивает чистоту нас вообще, нашу не обусловленность никаким из наших частных качеств и определений, вторая – полноту нас вообще как принципиально объемлющих всех и всё, то есть не имеющих никого и ничего вне себя.
3
Итак, мы имеем определение нас вообще как общего начала всех и всего, полученное нами как конечный результат индуктивного отвлечения от частных признаков и определений (сосредоточения). Это определение располагает нас к дедуктивному (логическому) выведению всех и всего из нас вообще как общего производящего начала и тем самым к внутреннему (подлинному) их объяснению. Попытки подобной дедукции предпринимались и прежде, но отправная точка подобного выведения всегда представлялась как нечто внешнее и потому неизвестное в последнем основании. С признанием же нас вообще в качестве производящего начала (творца) всех и всего мы получаем внутреннюю и потому известную нам величину, или, если угодно, имманентную отправную точку (принцип) и такое же внутренне необходимое, аутентичное и всеобщее по содержанию мышление, последовательно, без скачков и срывов развивающее этот принцип во всю полноту его внешних форм и определений.
Частная, дробная и случайная действительность, которая нас окружает сама по себе представляет лишь загадку для ума. Об этом говорят, между прочим и бесчисленные "почему","зачем", и "отчего" характерные для юного и пытливого мышления. Мы не довольствуемся происходящим и хотим знать по чему и за чем оно, тем самым предполагая и требуя существования этого "что" по которому или от которого все происходит. И лишь объяснив (выведя) частные наблюдения из некоего общего принципа (центра) наш разум умолкает и успокаивается ненадолго. Ненадолго потому, что этот принцип опять-таки осознается как созданный самим же разумом, обусловленный им и потому подлежащий сомнению. В случае же когда этот принцип, это единое начало всего находится не в нашем разуме, а в нас самих (нас вообще), все сомнения в подлинности основополагающего принципа, по-видимому, отпадают, поскольку мы вообще не являемся продуктом отвлечения своего рассудка, а напротив, сам наш рассудок суть продукт нашего проявления, в данном случае в частной умственной сфере.
Таким образом, достигнув своеобразного "дна" в индуктивном погружении к общему истоку бытия, мы можем, методично отталкиваясь от этого дна и при нужде к нему опять возвращаясь, снова "вынырнуть" на поверхность частных явлений, но уже с полным знанием смысла и значения последних. Этот процесс может быть назван, в отличие от абстрактных онтологий, онтологией конкретной или аутентичной, к которой мы теперь и переходим.
Опубликовано 09 февраля 2005 года
Новые статьи на library.by:
ФИЛОСОФИЯ:
Комментируем публикацию: Кто мы вообще такие?
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1107944541 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций