публикация №1474107757, версия для печати

НАЦИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ В СССР


Дата публикации: 17 сентября 2016
Автор: П. Г. СЕМЕНОВ
Публикатор: Basmach (номер депонирования: BY-1474107757)
Рубрика: ФИЛОСОФИЯ
Источник: (c) Вопросы истории, № 7, Июль 1966, C. 72-81


В ходе дискуссии, развернувшейся на страницах журнала "Вопросы истории"1 , на обсуждение вынесен весьма широкий круг вопросов теории нации и национальных отношений. По нашему мнению, серьезного внимания заслуживает вопрос о соотношении нации и национальной государственности, особенно в такой стране, как СССР, где в настоящее время насчитывается 53 национальных государства и национально-государственных образования - 15 союзных и 20 автономных республик, 8 автономных областей и 10 национальных округов.

 

Этот вопрос мимоходом затрагивают П. М. Рогачев и М. А. Свердлин. Тем не менее они дают на него совершенно определенный ответ. Суть ответа выражена в тезисе: национальная государственность есть один из признаков социалистической нации2 .

 

Авторы не приводят в пользу своего решения каких-либо аргументов. Такую попытку предпринял украинский историк В. В. Руднев, высказавший аналогичное положение одновременно с ними3 . В. В. Руднев ссылается на известное ленинское высказывание: "...Для всего цивилизованного мира - типичным, нормальным для капиталистического периода является... национальное государство"4 . Однако это высказывание не может служить доводом в пользу отстаиваемого В. В. Рудневым (вместе с П. М. Рогачевым и М. А. Свердлиным, хотя и независимо от них) тезиса уже в силу одного того, что здесь речь идет о "капиталистическом периоде", отнюдь не об эпохе социализма. Другой (и последний) довод автора столь же малоубедителен. Верно, что в программном партийном требовании права наций на самоопределение "самоопределение" понимается как их отделение от чуженациональных коллективов5 . Но партия, В. И. Ленин боролись не за государственное разделение наций, а "всего лишь" за их право на

 

 

1 См. "Вопросы истории", 1966, NN 1, 4, 6.

 

2 См. П. М. Рогачев, М. А. Свердлин. О понятии "нация". "Вопросы истории", 1966, N 1, стр. 37.

 

3 В статье "К вопросу об определении понятия социалистической нации" (см. "Украї;нський і;сторичний журнал", 1966, N 1, стр. 57). В. В. Руднев пишет: "Как показывает история возникновения и развития наций, наличие независимой государственности, не является обязательным признаком всякой нации и во все эпохи. Но для определения понятия социалистической нации признак государственности является обязательным".

 

4 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 25, стр. 259.

 

5 См. В. В. Руднев. Указ. соч.

 
стр. 72

 

свободное отделение6 . Отсюда, следовательно, также нельзя заключать, что национальная государственность является признаком нации, освобожденной революцией. Нация могла и не использовать своего права.

 

Как мы полагаем, попытка В. В. Руднева, П. М. Рогачева и М. А. Свердлина доказать рассматриваемый тезис вообще не могла быть удачной. Во-первых, она исходит из неверного, на наш взгляд, предположения, что советская национальная государственность - это непосредственное производное самого факта многонациональности населения (одна сторона вопроса, обращенная к прошлому). И, во-вторых, она предопределяет столь же ошибочную, по нашему мнению, оценку перспектив развития советской национальной государственности, которое якобы должно и впредь проходить параллельно и в одном направлении с развитием советских социалистических наций (другая сторона вопроса о соотношении нации и национальной государственности в СССР, обращенная к будущему).

 

Идея, согласно которой наличие в составе СССР многих национально- государственных единиц объясняется ссылкой на многонациональность советского народа, неоднократно встречалась в советской специальной литературе. Из более ранних работ укажем книгу Д. И. Чеснокова, где федеративная организация СССР, а через нее и национальная государственность советских наций поставлены в непосредственную зависимость от "условий многонациональной страны"7 . Сошлемся также и на сравнительно недавно вышедшую книгу С. М. Равина, в которой проведена та же мысль8 .

 

Что касается вопроса о причинах использования в советском государственном строительстве собственно института федерации, то несогласованность приведенных выше суждений с фактическим положением вещей, на наш взгляд, очевидна. Многонациональный, состав населения нашей страны, условия многонационального государства были характерны и для дореволюционной России. Несмотря на это, В. И. Ленин и большевики неизменно выступали в тот период против включения принципа государственного федерализма в число программных требований партии. Курс на национально-федеративное устройство новой, революционно преобразованной России был принят лишь в ходе революционных событий 1917 г. и окончательно утвержден только после Октября, в первые месяцы существования Советской власти. Стало быть, этот курс объективно не мог быть продиктован фактором многонациональности населения - величиной, которая оставалась неизменной.

 

Более сложным является вопрос об институте национальной государственности, рассматриваемом независимо от федеративной организации государства, именно - вопрос об институте национально-территориальной автономии как таковой. Многие государствоведы - юристы, философы, историки - считают требование реорганизации России по национально-территориальному признаку едва ли не изначальной программной установкой В. И. Ленина. Сформулированное же В. И. Лениным и вошедшее в резолюцию по национальному вопросу Поронинского совещания ЦК РСДРП(б) с партийными работниками требование областной автономии9 уже вполне определенно принимается ими как равнозначное требованию национально- территориальной

 

 

6 Укажем используемый В. В. Рудневым ленинский источник: В. И. Ленин. ПСС. Т. 25, стр. 258 - 259 сл.

 

7 См. Д. И. Чесноков. Советское социалистическое государство. М. 1952, стр. 182.

 

8 С. М. Равин. Принцип федерализма в советском государственном праве. Л. 1961, стр. 14.

 

9 См. "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК". Ч. I. 7-е изд., стр. 40; см. также В. И. Ленин. ПСС. Т. 24, стр. 58.

 
стр. 73

 

автономии10 . И если бы эта трактовка областной автономии (то есть как автономии национально-территориальной) являлась верной, можно бы было с известным основанием отстаивать также тезис о непосредственной связи института национальной государственности с фактом многонациональности населения.

 

Однако указанная трактовка, несмотря на свою распространенность, по нашему мнению, неправильна, поскольку институты областной и национально- территориальной автономии, хотя и связаны между собой, отнюдь не тождественны. Областная - и вообще местная11 - автономия - это в отличие от национально-территориальной автономии институт, рассчитанный на использование не только в национальных районах, а во всех частях демократически преобразованной России, одно из важнейших средств проведения в жизнь принципа демократического централизма в масштабах всего государства. Мы уже не однажды обосновывали этот тезис12 . Ввиду его принципиального значения для решения вопроса, поставленного настоящей статьей, и здесь, как нам кажется, следует привести некоторые соображения по существу.

 

В. И. Ленин множество раз в прямой форме и по самым разнообразным поводам указывал на повсеместное значение института областной автономии. "Демократическое государство, - писал, например, В. И. Ленин, в сущности, комментируя соответствующее положение Поронинской резолюции по национальному вопросу, - должно признавать автономию разных областей, особенно областей и округов с разным национальным составом"13 . В письме к С. Г. Шаумяну от 6 декабря 1913 г. (то есть через несколько месяцев после Поронинского совещания) В. И. Ленин выражает свое несогласие с предложением о возможности предоставления автономии одной только Польше. "Почему Польше автономия, а Кавказу, Югу, Уралу нет?.. Мы за автономию для всех частей... Автономия есть наш план устройства демократического государства"14 . В материалах к реферату "Национальный вопрос", прочитанному в Париже 23 января 1914 г., В. И. Ленин вновь настаивает: "Автономия областей - общий принцип демократического строя"15 . "Марксисты, - отмечает В. И. Ленин в работе "О праве наций на самоопределение" (февраль-май 1914 г.), - защищают ...самое автономию, как общий, универсальный принцип демократического государства с пестрым национальным составом, с резким различием географических и др. условий"16 .

 

 

10 См., например, Д. И. Чес но ков. Указ. соч., стр. 186 - 188; И. Д. Левин. Советская федерация - государственно-правовая форма разрешения национального вопроса в СССР (в кн. "Вопросы советского государства и права". М. 1957, стр. 223 - 224); И. Цамерян. Советское многонациональное государство, его особенности и пути развития. М. 1956, стр. 8; Д. Л. Златопольский. Государственное устройство СССР. М, 1960, стр. 190 и сл.; А. И. Лепешкин, А. И. Ким, Н. Г. Мишин, П. И. Романов. Курс советского государственного права. Т. II. М. 1962, стр. 166, и др.

 

11 Термин "местная автономия" В. И. Ленин применял в качестве однопорядкового с термином "областная автономия", имея в виду ту разницу между соответствующими институтами, что первый означал автономность всех вообще "мест", второй же вычел ял среди них крупные районы (области) государства (см., например, В. И. Ленин. ПСС. Т. 24, стр. 145).

 

12 См. П. Г. Семенов. Автономия в советском государственном строительстве. "Советское государство и право", 1959, N 3; его же. Государственно-правовые формы решения национального вопроса в СССР в произведениях В. И. Ленина (сборник "Вопросы государства и права в трудах В. И. Ленина". Душанбе. 1963, стр. 53 - 55); "Теория государства и права" (учебник для юридических институтов и факультетов. М. 1965, стр. 220 сл. - гл. XII "Формы социалистического государства". Глава написана в соавторстве с Э. Л. Розиным) и др.

 

13 В. И. Ленин. ПСС. Т. 25, стр. 71, ср. т. 24, стр. 144.

 

14 В. И. Ленин. ПСС. Т. 48, стр. 234 - 235.

 

15 "Ленинский сборник" XXX, стр. 55.

 

16 В. И. Ленин. ПСС. Т. 25, стр. 306.

 
стр. 74

 

В. И. Ленин говорит, таким образом, об автономии "разных областей", выступает "за автономию для всех частей", определяет автономию как "наш план устройства демократического государства", как "общий, универсальный принцип" демократического строя и т. п. Все эти характеристики, на наш взгляд, выходят за рамки концепции, отождествляющей областную автономию с национально-территориальной.

 

Далее. В Поронинской резолюции по национальному вопросу в качестве критериев для выделения автономных областей непосредственно названы хозяйственные, бытовые и национальные условия. В "Проекте закона о равноправии наций и защите прав национальных меньшинств", написанном В. И. Лениным, значатся "особые географические, бытовые или хозяйственные условия, или особый национальный состав"17 . Думается, что здесь, как и повсюду, идея областной автономии связывается В. И. Лениным с наличием всяких вообще, в том числе (но не только!) национальных местных особенностей. Ведь названные им критерии есть не что иное, как научные принципы административно-территориальной организации государства в целом. При этом употребление В. И. Лениным разделительного союза "или" перед указанием на национальный состав свидетельствует о том, что признак национальности вовсе не всегда должен присутствовать в совокупности местных особенностей, служащих основанием для организации в данной местности областной автономии. Последний тезис прямо подтверждается приводимым В. И. Лениным в упомянутом письме к С. Г. Шаумяну примерным списком некоторых исторически сложившихся районов России с четко очерченной хозяйственной, географической и т. п. характеристикой, коим нужно было бы обязательно предоставить автономный статус именно как целостным внутригосударственным единицам. В числе других районов В. И. Ленин, как мы видели, называет Урал. Но Урал - это вовсе не национальный район. По ленинским оценкам разных лет, это горнопромышленный великорусский район, не имеющий по сравнению с остальными русскими местностями России никаких этнографических особенностей18 , район, население которого в какой-то мере является "особым" лишь в связи с наличием в его составе великорусского же казачества19 . Во всем этом, очевидно, также нет никакой специальной предназначенности института областной автономии к инонациональным местностям России. Да и во имя чего так ограничивать применение этого демократического учреждения в демократическом государстве?

 

Что такое, по В. И. Ленину, областная автономия? Каковы ее сущность, ее конкретное содержание? Внутренняя структура понятия автономии, основные его элементы в общей форме намечены В. И. Лениным в небольшой, но в данном случае представляющей исключительный интерес заметке, сделанной им в своем дневнике II съезда РСДРП на одном из заседаний. Он указывает, что если определять автономию лишь как самостоятельность, то это ни о чем еще не говорит. Понятие автономии, чтобы раскрыть ее существо, должно включать в себя также сведения о том, кто именно наделяется этой самостоятельностью (= субъект автономии), по отношению к кому автономная единица является автономной, в чем именно, в каких вопросах, в каких пределах предоставляется самостоятельность автономной единице (= объект автономии)20 . Специально в применении к областной автономии эта общая схема особенно концентрированно раскрывается В. И. Лениным в "Критических заметках по национальному вопросу". "Ведению автономных сеймов, - пишет В. И. Ленин, - подлежат - на основе общегосу-

 

 

17 Там же, стр. 135.

 

18 См., например, В. И. Ленин. ПСС. Т. 3, стр. 588.

 

19 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. 302.

 

20 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 7, стр. 406.

 
стр. 75

 

дарственного законодательства - вопросы чисто местного, областного или чисто национального значения". И далее:. "Совершенно очевидно, что нельзя себе представить современного действительно демократического государства без предоставления такой автономии всякой области с сколько-нибудь существенными хозяйственными и бытовыми особенностями, с особым национальным составом населения и т. п. ...Ибо бюрократическое вмешательство в чисто местные (областные, национальные и т. п.) вопросы есть одно из величайших препятствий экономическому и политическому развитию..."21 .

 

Рассмотрим те элементы этого ленинского рассуждения, которые непосредственно относятся к определению понятия областной автономии. Во- первых, областная автономия - это известная самостоятельность областных органов государственной власти (здесь - сеймов, ибо вопрос обсуждался В. И. Лениным на примере Польши); во-вторых, автономные органы являются таковыми по отношению к общегосударственному законодателю, который и определяет общие рамки их самостоятельности; в-третьих, объектом автономии служат вопросы чисто местного для каждой данной области значения. Если свести воедино эти элементы понятия областной автономии, то можно получить определение этого института. Итак, областная автономия - это самостоятельность областных органов государственной власти по отношению к центральной власти государства при решении - на основе общегосударственного законодательства - вопросов, имеющих чисто местное значение; или, иначе, свобода областных органов государственной власти от бюрократического вмешательства центра в местные дела. Но если таково содержание института областной автономии, если автономия есть "лишь" самостоятельность соответствующих "мест", в сугубо местных делах, можно ли относить автономию исключительно к национальным районам? Разве внутригосударственные, в данном случае областные единицы, населенные нацией большинства, не должны в условиях демократии пользоваться свободой при решении всех вопросов чисто областного характера? Мыслимо ли такое демократическое государство, в котором от мелочной опеки сверху освобождены; только "избранные" районы, а все другие бюрократически подчинены центру?

 

В силу ряда причин термин "автономия" в настоящее время употребляется в советском государственном строительстве лишь для характеристики правового статуса национально-территориальных образований. Но терминологию нельзя смешивать с существом дела. А по существу, в Советском государстве, как в государстве демократическом, автономными, то есть самостоятельно ведающими - в рамках общегосударственного законодательства, - делами местного значения являются все "места". Отнюдь не случайно тезис о том, что местные Советы в нашем государстве призваны окончательно решать вопросы, имеющие местный характер, включен в Программу КПСС22 . А это и есть автономия.

 

Итак, национально-территориальная автономия, как и государственная федерация, не являлась до Октябрьской революции собственным программным требованием большевистской партии. Отношение В. И. Ленина к институту национально-территориальной автономии аналогично его отношению к государственному федерализму: Ленин был против включения соответствующих требований в Программу партии, допуская, однако, возможность использования обоих ИНСТИТУТОВ при определенных, строго ограниченных условиях. "Не дело проле-

 

 

21 В. И. Ленин, ПСС. Т. 24, стр. 145 - 146.

 

22 См. "Материалы XXII съезда КПСС". М. 1361, стр. 398.

 
стр. 76

 

тариата, - указывал В. И. Ленин, - проповедовать федерализм и национальную (в контексте равнозначно национально-территориальной. - П. С. ) автономию, не дело пролетариата выставлять подобные требования... Мы должны... для успешной борьбы со всеми видами эксплуатации и гнета не раздроблять (путем выдвижения и пропаганды требований национально- государственной федерации или национально-территориальной автономии. - П. С .), а соединять силы, наиболее угнетенного и наиболее способного к борьбе рабочего класса... Что же касается до поддержки требований национальной автономии, то эта поддержка отнюдь не является постоянной, программной обязанностью пролетариата. Эта поддержка может стать для него необходимой лишь в отдельных, исключительных случаях"23 .

 

Подобно курсу на федеративную организацию государства курс на широкое использование в государственном строительстве института национально- территориальной автономии был принят партией лишь в период Великой Октябрьской социалистической революции, когда выяснилось, что национальный вопрос в России не может быть удовлетворительно разрешен посредством осуществления одних только общедемократических мер, входивших в программу партии по национальному вопросу (равноправие и полноправие всех граждан во всех отношениях, в том числе национальном, право наций на самоопределение вплоть до государственного отделения, автономия всех "мест", в том числе национальных районов и т. п.). В этом и заключается причина использования партией в советском государственном строительстве принципов федерации и национально-территориальной автономии: не сам по себе факт многонациональности населения, а нерешенность национального вопроса (то есть неравноправие наций, неурегулированность национальных отношений, значительная разница в уровнях экономического и культурного развития отдельных наций и народностей), резкое обострение которого из-за провокационной - по отношению к нерусским нациям - политики Временного буржуазного правительства и деятельности буржуазно-националистических правительств ряда национальных окраин, грозила Российскому государству полным развалом24 .

 

Таким образом, предположение о том, что национальная государственность в СССР обязана своим происхождением непосредственно факту многонациональности советского народа, служащее исходной посылкой для тезиса, будто национальная государственность есть признак социалистической нации, оказывается неправомерным. Несмотря на то, что в условиях СССР практически все компактно проживающие нации имеют в настоящее время свою национальную государственность, принципиально возможно существование социалистической нации и без национальной государственности. Недаром В. И. Ленин постоянно под-

 

 

23 В. И. Ленин. ПСС. Т. 7, стр. 105.

 

24 Курс партии на федерацию, взятый ею после Октябрьской революции, истолковывается некоторыми исследователями как свидетельство пересмотра партией взглядов на значение федерации для решения национального вопроса (см., например, Д. И. Чесноков. Указ. соч., стр. 182; И. Д. Левин. Указ. соч., стр. 229, и др.). Сторонники такой трактовки, как нам кажется, упускают из виду, что В. И. Ленин, партия в целом были абсолютно против не самих по себе принципов федерализма, а пропаганды за их обязательное использование, то есть против предложений о включении требований федерации в программу партии. Использование принципов федерализма связывалось партией со строго определенными фактическими обстоятельствами. И поскольку такие обстоятельства оказались налицо, партия не вопреки, а в строжайшем соответствии со всей системой своих дореволюционных взглядов о государственно-правовых путях решения национального вопроса должна была взять курс на федерацию (об этом подробнее см. П. Г. Семенов. Конституция РСФСР 1918 года - первая Советская Конституция многонационального федеративного государства. В сборнике "Труды научной сессии, посвященной сорокалетию Конституции РСФСР 1918 года". М. 1959, стр. 61 - 63).

 
стр. 77

 

черкивал переходный и преходящий характер советского федерализма (договорного и основанного на национально-территориальной автономии)25 . Но это затрагивает уже другую сторону проблемы соотношения социалистической нации и национальной государственности - сторону, обращенную к будущему.

 

Тезис о национальной государственности как признаке социалистической нации, как уже отмечалось, ошибочен не только потому, что неверна его исходная посылка, но и потому, что он, по нашему мнению, неразрывно связан с неверными представлениями о перспективах советского национально- государственного строительства. Поскольку при социализме и в период строительства коммунизма советские нации развиваются по восходящей линии (расцвет наций, укрепление их суверенитета)26 , постольку в этом же направлении и впредь будто бы должна развиваться и советская национальная государственность. На этот счет в советской специальной литературе также высказывались совершенно определенные суждения. "...Основная закономерность развития национальной государственности, - пишет, например, С. А. Раджабов, - заключается в восхождении от низших ее форм к высшим"27 , то есть в преобразовании автономных областей в автономные республики и т. п. Несколько раньше, хотя и не в столь категоричной форме, эту идею выдвигал И. П. Цамерян. "Формы советской федерации и автономии, - писал автор, - весьма гибки... Они обеспечивают все возможности для хозяйственного, культурного и политического развития национальностей, их перехода от одной формы советской государственности к другой, более высокой... Советская нация может достигнуть наиболее высокой ступени своего развития и быть организованной в автономную ССР, если у нее отсутствуют условия, необходимые для преобразования в союзную ССР". Этот переход от одной формы советской государственности к другой, более высокой, обусловлен, по мнению И. П. Цамеряна (помимо некоторых других факторов), экономическим, политическим и культурным ростом национальности, представленной в данной автономии28 . Таким образом, его позиция сводится к следующему: поскольку процесс экономического, культурного и т. п. роста советских наций будет в ускоряющемся темпе развиваться и в период перехода к коммунизму, должны, следовательно, расти от "низших" к "высшим" и формы их национальной государственности.

 

Исторически, на протяжении длительного периода после победы Октябрьской революции, национальное строительство и национально-государственное строительство в нашей стране действительно шло как бы по параллельным курсам, с постоянным равнением друг на друга. Складывались на базе ранее разрозненных этнически родственных групп новые советские нации, развивались нации, сложившиеся еще до Октября, все полнее раскрывая таящиеся в них возможности, и вровень с этим процессом развертывался другой - возникали, преобразовывались, подбирали для себя формы, наиболее отвечающие потребностям той или иной нации, новые и новые национально- государственные единицы. Генеральное же направление национально- государственного строительства можно было определить следующим образом: нации, не имевшие своей национальной государственности,

 

 

25 См., например, В. И. Ленин. ПСС. Т. 36, стр. 151; см. также "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК" Ч. I. Изд. 7-е, стр. 417.

 

26 См. "Материалы XXII съезда КПСС", стр. 405.

 

27 С. А. Раджабов. Перспективы дальнейшего развития советской национальной государственности, расцвет социалистической демократии в период развернутого строительства коммунизма. Душанбе. 1962, стр. 11.

 

28 См. И. Цамерян, Советское многонациональное государство, его особенности и пути развития, стр. 145 - 147.

 
стр. 78

 

создавали таковую; уже создавшие во многих случаях не останавливались на этом, переходя, иной раз неоднократно, от одной формы национально- государственной консолидации к другой, более "высокой".

 

Впервые обрели при Советской власти свою национальную государственность многие нации и народности Северного Кавказа и прилегающих к нему районов, Заволжья и Предуралья, Крайнего Севера и Северо-Востока. Ко времени образования Союза ССР (декабрь 1922 г.) в одной только Российской Федерации были 22 национально-государственных автономии, большинство которых являлись именно новообразованиями. К маю 1925 г. (дата принятия второй Конституции РСФСР) количество национально-территориальных автономий Советской России возросло до 25, причем некоторые из них - автономные республики немцев Поволжья, Чувашская, Казахская и Бурят- Монгольская - были образованы на базе созданных раньше автономных областей.

 

Некоторые советские национально-государственные единицы претерпели в течение 20 - 30-х годов не одно, а несколько преобразований. Так, например, национальная государственность мордовского народа, начавшая в 1928 г. складываться в форме национального округа, выросла - через промежуточную ступень автономной области, образованной на базе округа в 1930 г., - в автономную ССР (1934 г.). Национальная государственность киргизского народа последовательно приобретала формы автономной области (1924 г.), автономной республики (1926 г.) и наконец, в 1936 г., союзной советской социалистической республики.

 

Имели место в эти годы преобразования национально-государственных единиц, идущие и в обратном направлении - от более "высоких" форм национальной государственности к менее "высоким": Так, например, Абхазская ССР, находившаяся с Грузией с момента своего образования в 1921 г. в договорно- федеративных отношениях; в 1930 г. была реорганизована в автономную республику Грузинской ССР. Но подобные преобразования были редким исключением, лишь подчеркивающим противоположность общей тенденции. И если бы суждения И. П. Цамеряна и С. А. Раджабова были обращены к прошлому, не возникло бы ни надобности, ни возможности эти суждения оспаривать. Однако их суждения повернуты к будущему, а опыт истории используется только в качестве наглядной иллюстрации к тем процессам, которые, по их мнению, будут иметь место. Мы уже выступали, в частности на страницах журнала "Вопросы истории", с критикой подобных взглядов29 . В самом деле, в каждом факте преобразования формы национальной государственности по типу от "низшей" к "высшей" сказывается (поскольку такой акт в нашей стране - всегда акт национального самоопределения) заинтересованность соответствующей нации в ее (национальной государственности) упрочении, в более выразительном подчеркивании известной государственно-правовой обособленности. Поэтому теперь, в период ускоряющегося продвижения к программной цели партии - полному единству советских наций и народностей, когда былое значение национально-государственных границ в СССР (а они являются непременным признаком национальной государственности) все более ослабевает, - в этих условиях преобразования указанного типа едва ли останутся генеральной линией развития советской национальной государственности30 .

 

 

29 См. П. Г. Семенов. Суверенитет советских наций (из истории развития). "Вопросы истории", 1965, N 12, стр. 33.

 

30 См. по этому вопросу также тезисы Д. А. Гайдукова. Национальная государственность народов СССР и советский федерализм в период перехода от социализма к коммунизму. "Материалы всесоюзного координационного совещания по проблеме "Развитие национальных отношений в условиях перехода от социализма к коммунизму" (выпуск первый)". М. 1963, стр. 56.

 
стр. 79

 

В теоретическом отношении позиция, отстаиваемая в данном случае И. П. Цамеряном и С. А. Раджабовым31 , представляет собой не что иное, как распространение на будущее идеи, о которой говорилось выше (со ссылкой на Д. И. Чеснокова и С. М. Равина) и согласно которой национальная государственность в СССР непосредственно обязана своим происхождением самому факту многонациональности его населения. Только с этой идеей можно согласовывать утверждение, будто развитие советской национальной государственности будет и впредь происходить по восходящей (в указываемом И. П. Цамеряном и С. А. Раджабовым смысле) линии, в унисон с развитием соответствующих советских наций. И. П. Цамерян и сам фактически говорит о наличии, по его мнению, непосредственной, а не опосредствованной - национальным вопросом - генетической связи между национальной государственностью в СССР и многонациональностью советского народа, поскольку на национальную государственность им возлагаются такие задачи, которые далеко выходят за рамки национального вопроса (например, осуществление экономических и культурных задач вообще, а не только связанных с достижением и окончательным утверждением полного фактического равенства и т. п.)32 . Наконец, этой же трактовкой вопроса объясняется его несогласие с совершенно верным, на наш взгляд, положением С. З. Зиманова: "...По достижении решающих успехов в сближении наций вряд ли будет особая надобность в сохранении национальной советской государственности. Этот процесс произойдет, вероятно, до того, как отомрет социалистическая государственность вообще"33 .

 

Широкое использование в советском государственном строительстве институтов национальной государственности и государственной федерации непосредственно обусловлено именно таким наследием царского самодержавия, а также деятельности буржуазных националистов всех национальностей России, как национальный вопрос. И от этого "наследства" нельзя было избавиться ни в один день, ни в один год. "Национальные антипатии, - указывал В. И. Ленин, - так быстро не исчезнут; ненависть - и вполне законная - у нации угнетенной к угнетающей останется на время; она испарится лишь после победы социализма и после окончательного установления вполне демократического отношения между нациями"34 . В еще большей степени "так быстро" не могло "исчезнуть", не могло быть преодолено громадное неравенство экономического и культурного уровней различных наций - другая составная часть национального вопроса.

 

В. первый период развития Советского государства, хронологически связанный с построением в нашей стране основ социализма ("верхняя" граница периода - принятие Конституции СССР 1936 г. и конституций союзных и автономных республик), национальный вопрос продолжал оказывать достаточно сильное воздействие на ход государственного строительства. Соответственно этому национальная государственность в СССР имела общую тенденцию развития от "низших" к "высшим" своим формам. За рамки периода выходят только три пре-

 

 

31 Известную поддержку этим авторам главным образом в форме критики критиков их позиции оказывает Э. В. Тадевосян (см., например, Э. В. Тадевосян. В. И. Ленин о государственных формах разрешения национального вопроса. "Вопросы философии", 1964, N 4, стр. 36 - 37).

 

32 См. И. П. Цамерян. Развитие советского многонационального государства в период развернутого строительства коммунизма. "Материалы всесоюзного координационного совещания", стр. 52.

 

33 С. З. Зиманов. Некоторые вопросы теории советской национальной государственности. "Материалы для обсуждения на Всесоюзной научной сессии". Алма-Ата. 1962, стр. 20; см. также П. Г. Семенов. Программа КПСС о развитии национально-государственных отношений. "Советское государство и право", 1961, N 12, стр. 25.

 

34 Б. И. Ленин. ПСС. Т. 30, стр. 51.

 
стр. 80

 

образования такого типа - Карельской АССР в Карело-Финскую союзную республику (1939), Молдавской АССР в Молдавскую союзную республику (1940) и Тувинской автономной области в Тувинскую АССР (1961).

 

Полная и окончательная победа социализма серьезно ослабила силу указанного воздействия, поскольку не только национальные трения, но и фактическое неравенство наций были к этому времени в своей основе преодолены. Новые успехи советской национальной политики сведут его полностью на нет. А это предопределяет будущее развитие национальной государственности в СССР в отличие от развития советских наций (коим до взаимного слияния предстоит пройти немалый путь и при полном коммунизме) по затухающей линии. Ибо с полным и окончательным преодолением всех, даже самых малых и незначительных шероховатостей в отношениях между советскими нациями, всех и всяких пережитков национализма, с устранением последних следов их былого фактического неравенства, советская национальная государственность выполнит свою историческую миссию.

 

Нации останутся, а национальная государственность в СССР отомрет35 . Речь может идти только о формах и темпах ее отмирания. Таким образом, тезис П. М. Рогачева и М. А. Свердлина о том, что национальная государственность является одним из признаков социалистической нации, является, по нашему мнению, неверным с обеих сторон: возникновение и широкое использование национальной государственности в СССР непосредственно обусловлено не фактом многонациональности советского населения; советские нации в перспективе будут существовать и развиваться вне рамок национальной государственности.

 

Что касается форм и темпов отмирания советской национальной государственности, то это составляет особый вопрос, выходящий за пределы настоящей статьи. Заметим только, что отмирание национальной государственности - это долгий, длительный процесс, естественно протекающий под влиянием ряда факторов объективного и субъективного характера; его нельзя ни форсировать в административном порядке (этим можно вызвать лишь рецидивы национализма), ни возводить искусственные преграды на этом пути.

 

 

35 М. С. Джунусов в статье, опубликованной в ходе настоящей дискуссии, справедливо указывает, что этнические границы (следовательно, и нации) будут существовать еще долго и после исчезновения государственных границ (следовательно, национального государства). См. "Вопросы истории", 1966, N 4, стр. 30.

Опубликовано 17 сентября 2016 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1474107757 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ФИЛОСОФИЯ НАЦИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ В СССР

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network