Разум и смерть: примат парадигмы

Г.Г. Ершов

Фигуры Танатоса. Философский альманах. Пятый специальный выпуск. СПб., 1995

Тема «разум и смерть» не просто многопланова; она практически неисчерпаема в своих аспектах и бесчисленных конкретизациях во всех направлениях ее осмысления: личностно-индивидуальном, социокультурном и глобально-универсумном. Главное в этой теме — непреходящая потребность человека понять сущность и значение своей смерти. Однако единого для всех людей понимания этого никогда не было и до сих пор нет. И для истории, и для современности характерен феномен плюрализма концепций смерти. В них выражаются различные мировоззренческие позиции — убеждения относительно мира и человека, иначе говоря, парадигмы (философские, религиозные и иные), определяющие содержание взглядов на те или иные субординированные им вопросы.

Ни одна из парадигм и концепций смерти не самодостаточна и не обладает монополией на истину. Будучи сходными в эмпирической констатации смерти, они расходятся в понимании ее смысла. Но различные, даже антагонистические парадигмы и концепции смерти, сосуществуя и взаимодействуя, стимулируют самоутверждение и развитие друг друга. Посредством их разработки и смены осуществляется мировоззренческий поиск человеческого разума, идущий одновременно по многим взамосвязанным направлениям. Нет ничего принципиально невозможного для возникновения в будущем единой парадигмы. Для этого была бы полезна всемирная и, возможно, перманентная дискуссия о смысле присутствия разума в мире и, в частности, о его стратегии в отношении смерти своих носителей.

Мировоззренческие парадигмы в своей совокупности выражают достигнутый человечеством уровень осознания универсума как всеединства, включая смертный статус человека. Да, человек смертен. Но в каком смысле? Каждая парадигма отвечает на этот вопрос по-своему, выступая в качестве основы соответствующей концепции смерти и определяя как духовное отношение к ней (познавательное, оценочное, чувственно-эмоциональное), так и практическое. Сопоставим, к примеру, парадигмы, одна из которых рассматривает смерть как необратимое прекращение существования, безвозвратное возвращение человека в небытие, а другая — как его трансформацию, преображение в инобытие, также имеющее личностный характер. И вполне закономерно, что эти противоположные мировоззренческие позиции обусловливают альтернативные отношения к смерти, принципиально различные подходы к осознанию ее значимости, соответствующие переживания и жизненные ориентации. Такое отношение является общим правилом, относящимся ко всем парадигмам. Их примат относительно всех вытекающих из них рассуждений о смерти означает, что они выступают в качестве основы, исходного базиса, имеющего определяющее значение в объяснении и освоении человеком своей смерти.

Правомерной представляется такая формулировка: примат мировоззренческой парадигмы как методологический принцип рефлексии над смертью (а также и над миром, и над жизнью, и над всем, что ее наполняет).

Следование этому принципу означает, что любому рассуждению о смерти, даже юмористическому, должно логически предшествовать осмысление того, в каком парадигмальном ключе трактуется смерть. В условиях плюрализма и конкуренции парадигм принципиально важной для каждой личности становится проблема самостоятельного сознательного выбора и выработки своих мировоззренческих установок (личной парадигмы). Приверженность той или иной парадигме и понимание ее определенной связи с вопросом о смерти — это необходимые условия корректности и непротиворечивости мышления в данном вопросе. Методологический принцип примата парадигмы, бесспорно, немаловажен для исследователей проблемы смерти различных специальностей. Общий мировоззренческий подход способствует взаимопониманию и определению совокупного направления исследований. На основе такого подхода разрабатываются частные парадигмы (естественнонаучные, социологические, культурологические и т.д.). Так реализуется единство общего и частного в рассматриваемом вопросе.

Само это единство представляет собой проблему, в частности требует продумывания вопрос о соотносительности критериев истинности общих и частных парадигм. Смерть выступает как объект не только частнонаучных, но и междисциплинарных исследований, в которых тоже целесообразно образование парадигм, комплексных по своему характеру и основывающихся на общих мировоззренческих парадигмах. При более широком подходе, а именно с учетом вненаучных форм знания (искусство, мораль и другие) достигается всестороннее и целостное рассмотрение смерти. Причем единство всех научных и вненаучных направлений разума обеспечивается определенными мировоззренческими парадигмами как вехами его развития.

Примат мировоззренческих парадигм выражается не только в трактовке смерти, но и в определении целенаправленной активности разума, его носителей по отношению к ней. Это то общее, на чем основываются и что выражают различные концепции смерти. Без изучения этого вопроса понимание сущности проблемы «разум и смерть» не может быть адекватным. Саморефлексия разума как познающего мышления включает в себя и не может не включать осмысление факта смерти своих носителей и роли этого факта в их бытии. Результаты такого осмысления входят в содержание парадигм. Все они ориентируют на исследование смерти, на углубление и расширение знания о ней. Далее, парадигмы, как правило, не призывают намеренно стремиться к смерти и ускорять ее наступление. Напротив, на всем протяжении истории общества и в настоящее время разум неутомимо ищет пути и средства борьбы с факторами, вызывающими смерть, как природными, так и социальными. Такая антисмертностная направленность разума, выражающаяся в парадигмах, формирует способ жизнеутверждения людей как смертных разумных существ: постоянное противодействие факторам смерти; отдаление ее, насколько это возможно; ее духовное отрицание в многообразных формах; идея практического преодоления смерти.

Что может, и что не может разум в отношении смерти — эта проблема решалась и всегда будет решаться конкретно-исторически на основе прогресса разума и практического воплощения его достижений. Но в любые эпохи разум должен соответствовать своему назначению: противостоять всему, что уничтожает его носителей и препятствует их свободному развитию. Иное отношение разумных существ к разуму выступает как противоразумное.

Какой представляется в общих чертах мировоззренческая парадигма, единая для всего человечества и способная удовлетворить Человека разумного? Прежде всего, она, конечно, должна быть истинной по своему характеру, а также научно-рационалистической по своей основе. Разумеется, единая парадигма в порядке преемственности включит в свой новый синтез все истинное из предшествующего ей плюрализма парадигм. Опора на факты плюс логическая обоснованность, аргументированность, доказательность — это необходимые условия свободу от иллюзий и заблуждений по отношению к смерти человека как духовно-телесного существа. Плодотворность этого отношения будет обусловливаться исследовательским и творческим подходом разума к смерти, его ориентацией на деятельное бытие и практические преобразования своих носителей. Такое мироотношение суть реалистическая основа убеждения в том, что, в принципе, все конкретные факторы смерти преодолимы в перспективе потенциально неограниченного духовного и практического прогресса человечества.

В то же время диалектическое мышление не может игнорировать того, что в бесконечном мире факторы смерти неисчерпаемы и количественно, и качественно. Поэтому всегда в той или иной мере будет актуальным противодействие этим факторам, так что как таковая проблема смерти не может быть окончательно «закрыта».