Методология экспериментальной психосемантики

В.Ф. Петренко
Методология экспериментальной психосемантики
(Москва)
Экспериментальная психосемантика, использующая методологию построения субъективных семантических пространств как операциональных моделей категориальных структур индивидуального и общественного сознания, является областью пересечения интересов психологической науки, языкознания и семиотики, что следует из самого названия подхода и особенностей его методологии. К проблемам реконструкции картины мира индивидуального или коллективного субъекта причастны социологи, экономика и правоведение, ибо любые социально-экономические формации не могут функционировать без особых социальных репрезентаций, принятых в обществе (термин С.Московичи); история, связанная с необходимостью реконструкции менталитета людей прошедших эпох (в духе школы Аналов или работ А.П.Гуревича), культурология, эмпирическая эстетика и теория массовых коммуникаций, как науки, широко использующие структурные методы анализа и связанные с оценкой эффективности коммуникативного воздействия.
В задачу психосемантики входит реконструкция индивидуальной системы значений, через призму которой происходит восприятие субъектом мира, других людей, самого себя, а также изучение ее генезиса, строения и функционирования. Психосемантика исследует различные формы существования значений в индивидуальном сознании (образы, символы, коммуникативные и ритуальные действия, а также словесные понятия).

Экспериментальная парадигма психосемантики в основе своей заимствована из работ по построению семантических пространств Ч.Осгуда (так называемый метод семантического дифференциала) и теории личностных конструктов Дж.Келли (метод репертуарных решеток) и включает в себя использование аппарата многомерной статистики для выделения категориальных структур сознания субъекта. Отечественная психосемантика базируется на методологических позициях школы Л.С.Выгодского, А.Н.Леонтьева, А.Р. Лурии и близкой ей школы С.Л.Рубинштейна.

Психосемантика, являясь областью психологии, имеет, тем не менее, ярко выраженный междисциплинарный аспект, перекликаясь с философией и культурологией (см. работы В.С.Степина о категориальной структуре сознания, А.Я.Гуревича о категориях средневековой культуры), языкознанием (модель Смысл-Текст И.А.Мельчука, лексическая семантика Ю.Д.Апресяна, представления Ю.Н.Караулова о "языковой личности", Ю.С.Степанова о "трехмерном пространстве языка"), социологией (работы С.Московичи о социальных представлениях, П.Бурдье о социальном пространстве), информатикой (работы Д.А.Поспелова о формах репрезентации знаний).

В гносеологическом плане психосемантика стоит на позициях конструктивизма, трактующего психическое отражение как моделирование, включающее в образ мира аксиологические, ценностные компоненты, (пристрастность позиции наблюдателя и в силу этого "плюрализм истинности"); полагающего множественность возможных моделей мира ("принцип дополнительности Бора" применительно, например, к этническим картинам мира или картинам мира "политических партий"); принимающего ценность разнообразия и как следствие этого полагающего многоальтернативность путей развития как для отдельного индивида, так и применительно к некоей социальной или этнической общности, государству или цивилизации. Отсюда вытекает интерес психосемантики к теории динамических систем и синергетике.

Основным методом и одновременно модельной формой репрезентации содержания сознания субъекта в экспериментальной психосемантике является построение субъективных семантических пространств.

Методика семантического дифференциала Ч.Осгуда как одна из наиболее ранних и простых техник построения семантического пространства появилась в ходе исследования психологических механизмов синестезии как кроссмодального перекодирования переживаний одной чувственной формы в другую. Отражением синестетических связей является, в частности, цветомузыка Скрябина, музыкально-художественные сюиты Н.Чюрлениса. По мнению А.Р.Лурии нейропсихологические механизмы синестезии обусловлены коллатералями нейрональных связей проекционных зон мозга, и отражение этих связей мы можем найти в таких выражениях, как "бархатный голос", "скука зеленая", "кислая физиономия". Механизмы синестезии осуществляют обобщение и категоризацию, так сказать, на уровне организма. Мозг как бы стремится по восприятию одной модальности реконструировать целостный интермодальный образ мира. Иерархически вышестоящие уровни категоризации связаны со знаниями субъекта, и фиксированы в социально нормированных формах обобщения, в первую очередь связанных с естественным языком.

Проиллюстрируем роль языка в осознании мира на примере наших экспериментов с постгипнотической инструкцией. Если испытуемому, находящемуся в глубоком гипнозе, дается запрет видеть какой-либо предмет, то, выходя из этого состояния, он не воспринимает не только "запрещенный" предмет, но и "не видит" семантически связанные с ним. Например, на запрещение видеть сигареты при просьбе перечислить ряд предметов, находящихся перед ним, он не воспринимает также пепельницу, спички или окурки или же, указав на семантически связный предмет, забывает его предметную функцию. Так, например, один из испытуемых, находившийся под влиянием постгипнотической инструкции, смог увидеть зажигалку, но, называя ее "цилиндриком", забыл ее предназначение. При этом если запрещенный объект или семантически связанные объекты достаточно громоздки и закрывают при перечислении поле других, испытуемый не "протыкает" пальцем "невидимый" объект, а отклоняет свой указующий перст. Последующий ассоциативный эксперимент, проведенный с испытуемыми, показал, что из их памяти выпадают слова, обозначающие запретное, и гипнотической инструкцией как бы "вырезается" определенный лексический пласт языкового сознания. Испытуемый видит объект, но не осознает его. Эти эксперименты являются наглядной иллюстрацией идей Павлова о первой и второй сигнальной системах и позволяют рассматривать сознание как своеобразное вторичное восприятие мира в знаковой форме. При этом, заостренная "гипотезой лингвистической относительности" Сэпира-Уорфа роль языка как формы упорядочивания перцептивного опыта обретает новый ракурс рассмотрения, а положение А.Р.Лурии об "удвоении мира в языке", объясняющее возможность выхода сознания субъекта за рамки наличной ситуации, находит косвенное подтверждение.

Согласно фундаментальному принципу теории личностных конструктов Дж.Келли, "поведение личности канализируется (структурируется) по тем же руслам, по которым происходит антиципация событий". Это положение конструктивистской психологии является, на наш взгляд, своеобразной перифразой принципа "единства сознания и деятельности" А.Н.Леонтьева и С.Л.Рубинштейна в отечественной психологии. Являясь средством осознания, такие формы обобщения, как стереотипы, житейские понятия и представления сами как таковые могут не осознаваться субъектом.

Приватная и общественная жизнь человека дает множество примеров использования малорефлексируемого знания. Каждый человек строит свои отношения с другими людьми, выступая "житейским психологом", планирует свои бюджет, выступая "стихийным экономистом", имея политические пристрастия, как-то упорядочивает свои представления о власти, государстве, партиях. Этические ценности, представления о "добре " и "зле", "чести" и "долге" также имеют когнитивную представленность. Для обозначения этого до научного знания, которым располагает каждый человек, Дж.Брунер и П.Тагиури ввели понятие "имплицитной теории" (модели) субъекта относительно той или иной содержательной области.

Невозможность прямого доступа к этим знаниям, ограниченность интроспекции диктуют необходимость косвенных методов анализа их проявления, методов "деятельностного опосредования". Специфика психосемантического подхода заключается в том, что анализ категориальных структур сознания, реконструкция системы значений, опосредующих осознание мира субъектом, исследуются в "режиме употребления". Субъект что-либо классифицирует, оценивает, шкалирует, выносит суждения о сходстве и различии объектов и т.п.

Последующее применение многомерной статистики (факторного, кластерного анализа, многомерного шкалирования, латентного и детерминационного анализа) позволяет выявить структуры, лежащие в основе полученной матрицы данных. Интерпретация выделенных структур осуществляется через поиск смыслового инварианта пунктов, входящих в фактор или кластер, а также через анализ содержания объектов, наиболее полярных по выделенным факторам. Для формулировки гипотезы о содержании факторов привлекаются компетентные эксперты (метод независимых судей), для облегчения интерпретации в исходный набор вводятся эталонные объекты и т.д.

При геометрическом представлении семантического пространства категории-факторы выступают координатными осями такого n-мерного семантического пространства, где его мерность определяется числом независимых, некоррелирующих факторов, а значения анализируемой содержательной области задаются как координатные точки (или вектора) внутри этого пространства.

Математически построение семантического пространства является переходом от базиса большей размерности (признаков, заданных шкалами, дескрипторами) к базису меньшей размерности (категориям-факторам). Семантически категории-факторы являются неким метаязыком описания значений, поэтому семантические пространства позволяют разложить значения на фиксированный алфавит категорий-факторов, т.е. проводить семантический анализ этих значений, выносить суждения об их сходстве и различии, вычислять семантические расстояния между значениями путем вычисления расстояния между соответствующими координатными точками внутри n-мерного пространства.

Психосемантика реализует принцип операциональной аналогии между параметрами семантического пространства и категориальной структурой сознания.

Так, размерность пространства (число независимых категорий-факторов) соответствует когнитивной сложности сознания субъекта в некоей содержательной области Обучение, развитие личности ведет к увеличению размерности сознания, появлению новых содержательных факторов. В частности, эффект коммуникативного воздействия, наряду с изменением личностного смысла субъекта по поводу объектов (и соответственно их координат в семантическом пространстве), в своем "сильном выражении" может вести и к появлению новых измерений в осознании субъектом мира и себя. С другой стороны, как показали наши исследования, наличие аффекта ведет к уменьшению размерности семантического пространства и переходу к более примитивным формам категоризации.

Когнитивная сложность отражает дифференцированность, развитость сознания. Тем не менее, сознание гетерогенно, и субъект может иметь высокую когнитивную сложность в одной содержательной области и низкую в другой. Например, субъект или группа субъектов могут иметь высокую когнитивную сложность при дифференциации футбольных команд и низкую при различении политических партий, высокую сложность сознания в сфере межличностного восприятия и низкую, скажем, при определении стилей живописи.

Важным качественным показателем организации семантического пространства является само содержание выделенных факторов, которое может быть для разных испытуемых в рамках одной содержательной области различным. Семантическое пространство, построенное на базе оценок объектов конкретной содержательной области, оказывается производным от знания субъектом данной содержательной области, от его "имплицитной теории" данной области. Значения являются одновременно операторами классификации. Проявиться в психосемантическом эксперименте и отобразиться затем в виде факторов-координат семантического пространства могут только те основания классификации, которые присущи самому субъекту. Например, в семантическом пространстве дифференциации видов животных вряд ли проявится фактор "съедобности-несъедобности" для вегетарианца или фактор "политические убеждения" в дифференциации людей у маленького ребенка.

Другим показателем когнитивной организации индивидуального сознания является так называемая "перцептуальная" (различительная) сила признака. Субъективно более значимые основания категоризации дают и больший вклад в общую вариативность оценок объектов (вклад в общую дисперсию), и соответствующие им факторы - координатные оси семантического пространства - более сильно поляризуют анализируемые объекты. Пространство, как резиновое, растягивается по оси субъективно значимого фактора.

Построение семантических пространств реализует две задачи: координатные оси, образующие "скелет" семантического пространства, выступают операциональным аналогом категориальной структуры индивидуального сознания в рамках некоей содержательной области; размещение же в семантическом пространстве анализируемых значений позволяет реконструировать семантический состав значений как единиц индивидуального сознания.

В случае семантических пространств малой размерности, когда доминирует объединение признаков описания в факторы не по денотативным, а по коннотативным основаниям, размещение значений в таком пространстве отражает их коннотативные значения, где отражение и отношение слиты, т.е. значения, личностный смысл которых и их чувственная ткань находятся в нерасчлененном единстве. Такие пространства характеризуют личностные смыслы индивида и применяются при исследовании социальных установок, стереотипов и т.д.

Психосемантический подход к исследованию личности реализует парадигму "субъектного" подхода к пониманию другого. Содержательная интерпретация выделяемых структур (факторов) необходимо требует увидеть мир " глазами испытуемого", почувствовать его способы осмысления мира. Реконструируемая в рамках субъективного семантического пространства индивидуальная система значений выступает своеобразной ориентировочной основой такого эмпатийного процесса, дает ему смысловые опоры. Психосемантический подход позволяет наметить новые принципы типологии личности, где она рассматривается не как набор объектных характеристик в пространстве диагностических показателей, а как носитель определенной картины мира, как некоторый микрокосм индивидуальных значений и смыслов.

Психосемантические методы реконструируют имплицитные картины, модели мира, присущие субъекту, которые он может сам и не осознавать, но которые актуализируются в "режиме употребления".

В лингвистике есть понятия "Language competence" и "Language performance" - "знание языка" и "владение языком". Маленький ребенок может прекрасно говорить на родном языке, не осознавая его структуры (грамматики, синтаксиса). Но ведь если он порождает правильные грамматические конструкции - значит, он владеет некими правилами порождения, но они не осознаются. Аналогично взрослый человек, покупая (или не покупая) товары, голосуя за того или иного кандидата, оценивая свои и чужие поступки, выступает стихийным, житейским "экономистом", "политологом", "этиком", "правоведом". Его имплицитные модели этих содержательных областей опосредуют вынесение частных суждений. Организуя последние в матрицы данных и подвергая статистическим процедурам, исследователь "вытаскивает на свет" их имплицитную структуру. Семантические пространства являются мощным многомерным инструментом анализа картины мира человека.

Важно подчеркнуть, что если классическая психометрика рассматривает человека как точку в пространстве диагностических показателей, то в экспериментальной психосемантике сам субъект выступает носителем смыслового, семантического пространства. В психосемантике человеку ставится в соответствие пространство смыслов, некий микрокосм, образованный облаком их позиций, и, прочитывая эту "нотную" запись личностных смыслов другого человека, исследователь дешифрует, реконструирует сознание респондента.

В классической психометрике субъект отвечает на множество вопросов, которые уже сгруппированы в некие категории на основе шкалирования большой выборки других людей. Его данные как бы засовывают в прокрустово ложе общегрупповых структур, получая его профиль личности, гистограмму - что математически аналогично фиксации точки в многомерном пространстве диагностических показателей - на основе группировки пунктов опросника по статистическим корреляциям, полученным на всей выборке. Но система конструктов, опосредствующих мировосприятия данного человека, может разительно отличаться от неких общегрупповых норм, и, объединяя ответы испытуемого в структуры, выделенные на основе общегрупповой матрицы данных, мы совершаем насилие.

При этом процедура насилия осуществляется дважды. Что можно сказать о человеке на основе сырых балов по тесту? Столько то баллов по аффектомии... Что это - много или мало? И человека опять сопоставляют со всей группой, всей выборкой, переводя сырые баллы в так называемые стены (от английского standard ten - стандартная десятка) и тем самым находя его место среди других испытуемых в нормальном гауссовом распределении испытуемых по некоему качеству.

Процедура "втискивания" индивидуальных данных в прокрустово ложе неких статистических норм, таким образом, задействована дважды: структурно и количественно.

В отличие от классической психометрики, исследования в экспериментальной психосемантике являются более трудоемкими, но каждый субъект выступает носителем некоего уникального семантического пространства, где каждая координатная точка отражает отношение субъекта к какому-то единичному объекту, его личностные смыслы. И все это звездное небо выступает средством эмпатии сознанию другого человека. Вся эта картинка есть не что иное, как система ориентиров, реперных точек для процесса эмпатии, встраивания в сознание другого человека.

Семантические пространства выступают средством самосознания человека и общества, рефлексии ими собственных проблем. Если же исходить из широкого спектра реальных психологических задач, то большая их часть заключается в помощи осознания собственных проблем, расширении сознания пациента и, как следствие, расширении спектра возможностей. Это фактически конструирование треков возможных форм реализации, помощь людям в движении личностного становления или становления группы, коллектива, социума. Картина мира субъекта, таким образом, раскрывается через становление самого субъекта, в широком контексте его смыслообразования "еще не ставшего бытия", в контексте мало изученной категории "судьбы", а может и в ее преодолении. Ибо эволюционируют не только наши знания о человеке, но и он сам в ходе осознания.

В нашем изучении личности в рамках психосемантического подхода широко используется прием описания человека через оценку его поведения в предлагаемых обстоятельствах и построению семантических пространств поступков человека. Размещение в семантическом пространстве поступков образов значимых других, самого себя, своего альтер-эго, образов современников, исторических или литературных персонажей позволяет встроиться в мировосприятие данного человека, понять его систему ценностей, установок, личностных смыслов. Предложенный нами метод атрибуции (приписывания мотивов поступкам с позиции того или иного персонажа) оказался перспективным и в области психологии восприятия искусства. Специфика психосемантического подхода в этой области заключается в том, что исследователь обращается к произведению искусства через посредника - реципиента, ставит задачу увидеть, услышать, понять и пережить произведение с позиции зрителя, читателя, слушателя, описать произведение в его превращенной форме - форме события, опыта духовной жизни другого человека. Реконструкция субъективного инобытия произведения искусства осуществляется через построение субъективных семантических пространств, где в качестве дескрипторов (шкал описания) используются фрагменты поведения, поступков персонажей, взятые непосредственно из сюжета произведения, а испытуемые оценивают вероятность того, насколько тот или иной мотив выступает причиной поступка того или иного персонажа. Исследования показывают, что чем больше приятие, идентификация зрителя с персонажем, тем более многомерным и сложным оказывается приписываемая персонажу мотивационная палитра поведения, тем более субъективным, а не объективным оказывается восприятие персонажа зрителем.

Проблематика визуального мышления, разработка проективных личностных методик, исследование бессознательного, которое "разговаривает" на языке образов, символов, метафор, требует исследования семантики образа, построения невербальных семантических пространств. Дж.Брунер выделяет три формы семантической репрезентации: через образ, действие (в том числе и поведение) и через знаковую (т.е. вербальную) форму.

В наших исследованиях ставится задача изучения различных форм существования значения непосредственно в образной форме. Так, на материале рисунков Чюрлениса, символов, рунических знаков были построены ряды невербальных семантических пространств, координаты которых, выделенные с помощью факторного анализа, отражали устойчивую систему отношений, т.е. некоторую парадигматику "языка образов". Была показана идентичность структуры образной репрезентации у разных испытуемых, единство и вербальной, и образной семантики на уровне глубинных структур. Эти результаты вплотную приводят к проблеме генетических корней вербального сознания. Демонстрация устойчивости системы отношений в рамках образного материала доказывает возможность существования невербальных значений, заданных непосредственно в образном плане, а применение разработанной экспериментальной парадигмы, минующей средства вербального опосредования (субъективное шкалирование, техника "параллельной полярности", методы сортировки), открывает возможности исследования категориальной структуры индивидуального сознания при восприятии живописи, портретов, человеческого лица.

Подводя итог этому обзору, отметим, что развитие психосемантического подхода в наших работах осуществляется в ряде направлений. Так, исследования влияния эмоций на процесс категоризации, на организацию семантического пространства необходимо требуют использования неэвклидовой метрики для построения пространства. Аффекты, эмоциональные комплексы как мощные гравитационные массы изменяют кривизну пространства, возникают разрывы, инкапсуляции содержания, и требуется использование топологических моделей, что перекликается с идеями К.Левина о построении топологической психологии.

Описание динамики психических процессов в свою очередь требует разработки динамических моделей психосемантики, построения функций-операторов отображения одних семантических пространств в другие, в предположении их генетической связи. В частности, проведенное нами исследование изменения личностных и социальных установок в ходе гипнотерапии продемонстрировало наличие аффинных преобразований, позволяющих предсказание изменения системы смыслов субъекта по результатам изменения его отдельных установок. И в настоящее время нами ведутся работы в этом направлении на материале измененных состояний сознания и динамики политического менталитета российского общества.