публикация №1108502129, версия для печати

Красиков В.И. Этюды самосознания. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2000. – 400с.


Дата публикации: 16 февраля 2005
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1108502129)
Рубрика: ФИЛОСОФИЯ ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ


Данная книга представляет попытку разработать оригинальную экзистенциально-антропологическую концепцию, раскрывающую природу важнейших человеческих жизненных состояний: переживаний времени, сознания человеческой смертности, пустоты, любви, страха, лжи, веры, свободы, разочарования и неприкаянности.

По мнению автора, дух, сознание – всеобщие начала человеческого существования монопольно контролируют философско-мировоззренческие начала Запада. А понятия представляющие жизненные, психологические начала в человеке представляются подчиненными, затеняются. Необходимо “рефлексивное прояснение суммы обстоятельств генезиса самородного ego – извечного и единственного фундамента объективного человеческого духа…”

Стремление сделать предметом философской рефлексии природную “двуликость” человека, приводит к формированию нового синтетического философского подхода, определяемого как “трансцендентальный психологизм”.

Это приводит к поиску подходящих форм выражения, не ограниченных понятийными рамками философского словаря, свободных от “необходимости расшаркиваться перед ригидно-рациональными нормами создания “философской теории”. (С.5).

Как безапелляционно! Это очень хорошо характеризует стиль изложения В. И. Красикова: стиль прокурора, рассказывающего подсудимому о его преступлениях. Он получает (или захватывает?) роль не просто выдающегося представителя профессионального цеха, но и культурного героя, претендующего на своеобразное антропологическое авторство.

Что это? Непомерные претензии? Духовная провокация? Или искренние попытки внутреннего самосознания? На эти вопросы предстоит отвечать нам самим.

Автора не устраивает как радикальный рационализм, так и радикальный психологизм в философии.

Первый (Парменид, Платон, Декарт, Гуссерль), универсальной субстанцией “человеческого” полагает дух, разум, чистую мысль. Объективируя дух, он обосновывает возможность и необходимость Истины, адекватной и необходимой картины мира, единых основ бытия сущего. Классический рационализм устраняет из сознания побуждение, интерес, волю, эмоциональный фон и т. д., превращает сознание в “чистую мысль”, в ее логической структуре: фигурах приёмах, аксиомах, правилах и методах.

Второй (софисты, скептики, Юм, “психологисты” XIX века), настаивает на принципиальном плюрализме человеческих разумов, иллюзорности поисков “истины” и несоизмеримости “картин мира”. (6)

В философии всегда доминировали “монисты”, иначе “эссенциалисты”, сторонники безусловного, универсального порядка “вещей”, “сознания”, единых основ бытия сущего. Плюрализм - считалось, подрывает основы рациональности, ведет к скептицизму и солипсизму.

В трансцендентальной философии Канта “чистое” сознание, тем не менее, во многом раскрывается через его антрополого-психологические особенности, априорные (видовые) формы чувственного восприятия субъективного чистого разума. На главнейшее качество мысли “волю” обратили внимание неокантианцы Фихте и Шопенгауэр. Киркегор, Ницше, Бергсон, Дильтей, Уайтхед, Хайдеггер ввели в философию новые категории, считавшиеся ранее психологическими.

Философско-методологической установкой автора становится психологический рационализм. Психологизм, – утверждающий фундаментальную зависимость образов мира от психолого-антропологических типов массового сознания. И рационализм – признающий ограниченный набор этих структур, и единообразных для человеческого сознания.

Оставаясь в целом на субъективистских позициях, он признает нечто объективное, по его терминологии “взаимоконвертируемость” разумов и принимает попытки рационализма, начиная с Декарта выявить принципы этой конвертации, в виде необходимости мышления как такового. Но, по его мнению, они не являются “правильными образами” мира и человека, как предполагалось в картезианской традиции. Не наполненные конкретным содержанием, они являются только абстрактными правилами, подобно тому как, выявив “общечеловеческие правила возведения домов”, мы не пытаемся найти образ “настоящего дома” и “настоящей архитектуры”. “Философия, таким образом, имеет трансцендентально-психологическую природу”. (С.11)

Мне помнится, Декарт говорил, что если нет оснований, то можно доказать все.

Можно создать безупречную конструкцию чего угодно, если заниматься словами. Любое явление, будет на эту конструкцию похоже, поскольку в ней есть все слова.

Пытаясь совместить в анализе сознания плюрализм и всеобщность, автор выделяет антропологические типажи – характеры, “рисунки” ключевых смысловых ориентаций.

Человеческое бытие вовсе не всегда уникально. Трансцендентальный психологизм в изложении автора, в отличие от экзистенциализма, избегает крайностей индивидуализации человеческого бытия, хотя бы потому, что не отождествляет “человека вообще” с “экстремалами человеческого вида”. Уникальность, неповторимость человеческого бытия должна быть действенно, предметно, знаково воплощена.

Это некстати напомнило мне Маркса с его объективацией человеческих сущностных сил и общественном производстве, как производстве самого человека. Нам предлагается неожиданно иной ракурс. Какова сущность, такова и объективация.

Стремление отстоять плюрализм картин мира нашего разума, хотя и носит, как мне кажется несколько донкихотский характер, однако вызывает некоторую симпатию.

Содержание работы раскрывается в форме этюдов, философских эссе, как бы элементов общей конструкции, объединенных скорее общей проблематикой, чем аргументационной преемственностью. Подобная структура сборника вполне отражает принципиальную авторскую установку.

Свойства элемента при определенных условиях приводят к некоторым интересным свойствам целого. Убедиться в том, что это действительно так, можно, только проследив процесс развертывания философских взглядов, их онтогенез, что и предстоит проделать читателю, если у него хватит терпения и любознательности.

Эту работу вряд ли можно считать исследованием в традиционном понимании - как из-за отсутствия привычных исследовательских методов, так и, главным образом, из-за того, что ключевым понятием этой книги, как и всего творчества автора, выступает смысл. Как писал Ролан Барт: “Вырабатывать смысл - дело очень легкое, им с утра до вечера занимается вся массовая культура, приостанавливать смысл уже бесконечно сложнее".

Как писатель В. И. Красиков весьма успешно реализует призыв: к новой философии, свободной от догматической интерпретации. Это определяет и иную форму самого высказывания, изменчивую, определяемую спецификой рассматриваемого предмета.

Забыть предписания систематизирующего разума и сосредоточиться на изолированном, принципиально фрагментарном - таков урок, извлекаемый из чтения этой книги.

Чтобы справедливо оценить данную работу читателю необходимо в значительной степени отказаться от привычной системы философских понятий и категорий философского рационализма, выстраивающихся в нашем сознании понятийных сущностей, оформленных в языковые оболочки. Нужно отказаться от себя, чтобы что-то понять. Отказаться, чтобы возродиться, или, как писал Декарт, – “родиться второй раз”. Это позиция Идиота у Николая Кузанского. Идиот - это такой частный мыслитель, который противостоит ученому-схоласту, ссылающемуся на школьные концепты. Для Идиота нет ничего самоочевидного.

Конечно, овладевая категориями философии, человек не всегда наполняет их соответствующим содержанием. Но, с другой стороны, как эти категории можно помыслить? Или мы имеем здесь дело просто с немыслимыми мыслями? Или мыслями, которые сами себя мыслят?

Текст книги в большей степени - неостановимая игра на базе смысла понятий: любви, страха, лжи, веры, свободы, разочарования и неприкаянности. Это главные для экзистенциальной философии проблемы: механизмы самоактуализации личности, философский статус человеческих ценностей, роль творчества в развитии философии.

Движение происходит от общего к частному и обратно, от главы “Трансцендентальный психологизм” к главам: “Свобода и самонасилие”, “Любовь и себялюбие”. Возникающий неслучайный параллелизм можно воспринимать как язык коммуникации автора и “читателя”.

Работа содержит массу сведений, значимых прежде всего для читателей, интересующихся философско-антропологическими проблемами. Например, списком зодиакальных психотипов крупнейших мировых философов. Кроме того, терминология и проблематика книги оказываются смежными с аппаратом и разработками философии экзистенциализма.

У автора своя система экзистенциальных и культурных ценностей, иногда называемых "субъектными", но определенно составляющими автономное и легко опознаваемое ценностное ядро. Ей присуще ей многообразие мотивов и целей обращения к вопросам самореализации человеческого ego, его душевно-телесной цельности.

Философия экзистенциализма часто выражает самосознание собственного пути символически, обращаясь к той или иной базовой метафоре (как то делает и наш автор, говорящий “о дважды рожденном ego и его душевных переживаниях”). Но в этом случае опора на метафору не дает повода к упреку в методологической некорректности, ибо метафора представлена здесь как элемент профессиональной коммуникации, в рамках избранного стиля философствования.

Рационалистическая философия рефлектируют над реальным, располагаясь вне его. Эта рефлексия стремится дать "видение" реального с точки зрения автономного познающего субъекта, независимого от объекта познания. Такой субъект, и это понятно, есть лишь искусственным образом изолированный аспект познанной или раскрытой с помощью завершенного в себе философского дискурса реальности.

Однако надо признать, истина есть реально только там, где есть заблуждение. Но заблуждение реально существует лишь в форме человеческой речи. Понятие истинно исключительно потому, что оно включает в свое существование человеческую или говорящую реальность, способную ошибаться и исправлять свои ошибки.

Представим себе, что мир был бы завершен и к тому же существовала бы некая грандиозная теория, разъясняющая нам, что такое любовь, что такое мысль, что такое субстанция и т.д. Ведь ясно, что если бы это было так, то было бы совершенно лишним переживать, например, чувство любви.

Мне кажется, что критика должна существовать соразмерно философскому произведению, но ни в коем случае не являться толкованием произведения, версией того, что было “на самом деле”. Нашему пониманию подлежит не произведение философа и даже не философская проблема в целом, а наша возможность (или невозможность) ее познать.

В заключение необходимо отметить, что статьи книги связаны общим замыслом и видением автора, написаны живым языком и предназначены для специалистов и широкого круга читателей. Остротой проблем объясняется и полемический характер публикуемых материалов.

Недорезов В.Г.

Опубликовано 16 февраля 2005 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1108502129 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ФИЛОСОФИЯ Красиков В.И. Этюды самосознания. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2000. – 400с.

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network