Онтология рациональности. Век XXI

И.С. Панкратов
Онтология рациональности. Век XXI

--------------------------------------------------------------------------------

Уже ни у кого не вызывает сомнения, что современная наука претерпевает фундаментальные изменения, вызванные социокультурными преобразованиями. Меняется облик науки, ее место в современном обществе. По-новому осмысляются ее задачи, способы и методы взаимодействия с окружающей действительностью. В научном сообществе проводятся многочисленные круглые столы, философские и методологические конференции, посвященные данным проблемам. Достаточно упомянуть публикацию в "НГ-науки" от 16 февраля 2000 г. материалов круглого стола "Перспективы научной рациональности в XXI веке. Будет ли в следующем столетии положен конец диктату естествознания?", которая уже 29 марта 2000 г. стала предметом обсуждения на заседании клуба "Свободное слово" в Институте философии РАН. Заявленная тема обсуждения была сформулирована как "Статус науки в современной культуре". На данном заседании клуба выступили около 20 профессоров высшей школы.

Одним из самых актуальных вопросов в современной ситуации становится вопрос об определении статуса современной науки, ее потенциале или его отсутствии. Решение данной задачи следует начинать с реконструкции понятия "рациональность". Именно оно лежит в основе демаркации научной картины мира от других, скажем, от мифологической картины мира или религиозной. В этом смысле в научной среде уже давно происходит переосмысление понятия рациональности, его новое конструирование в соответствии с требованиями, выдвигаемыми современной научной практикой.

Существуют самые разные определения понятия "рациональность". Часть ученых рациональность понимает как соответствие "законам разума". Под "законами разума" прежде всего и главным образом имеют в виду законы мышления. Таким образом, рационально становится то, что соответствует законам формальной логики. Отождествляя рациональность и научность, мы получаем критерии демаркации научного знания. Другими словами, научным становится то знание, которое рационально. Рациональность в этом подходе сводится к разумности. Но нельзя сводить рациональность исключительно к соответствию законам мышления – это ограничивает содержание понятия рациональности, а значит, и границы научного познания. Уже общепризнанно, что развитие научного знания во многом зависит от иррациональных форм мышления. В истории методологии науки были мыслители, которые в процессе познания отдавали предпочтение иррациональным методам. В частности, разработчик концепции "эпистемологического анархизма" Пол Фейерабенд довольно свободно трактовал критерии научности. Наука, по Фейерабенду, иррациональна, она не отличается от мифа и религии и является одной из форм идеологии. Таким образом, он утверждает, что именно иррациональное в процессе научного познания в большей степени способствует научному прогрессу, чем те критерии научности, которые были разработаны в позитивистской философии.

Для того, чтобы сохранить целостность научной формы мышления, ученые встали перед необходимостью расширения содержания понятия "рациональность". По мнению A.JI. Никифорова, один из таких вариантов конструирования нового содержания понятия "рациональность" основывается на понимании рационального как рациональной деятельности, т.е. такой деятельности, которая при определенных условиях приводит к поставленной цели. В этом определении понятие "рациональность" истолковывается как целесообразность. Однако большинство ученых под рациональностью все же понимают определенную форму освоения реальности, основанную на главенствующей роли мышления в процессе изучения окружающей действительности.

В настоящее время в научной среде принято выделять три типа научности: классическую, неклассическую, постнеклассическую. В соответствии с данными типами научности можно выделить и три типа рациональности, обозначив у каждого свою специфику. Так, классический тип рациональности можно было бы характеризовать как стремление к объективности, универсальности знания. Предел данного понимания рациональности был достигнут в XVII-XVIII вв. с формированием классической науки, нацеленной на поиск окончательной истины. Неклассический тип рациональности характеризуется субъективностью процесса познания, сочетанием рационального и иррационального в процессе познания, интерсубъектностью. Постнеклассический тип научной рациональности характеризуется субъективными проявлениями бытия ученого, который включен в сложные, многоуровневые, познавательные системы. На этом этапе возникает сочетание рационального и внерационального способов постижения истины.

Было бы интересно провести параллель развития науки и культуры, а следовательно, рациональности и культуры. Очевидно, что культура – более объемлющее понятие по отношению к науке. Hayка, понимаемая нами как социокультурное явление, включена в динамику развития культурного пространства. Классическому, неклассическому и постнеклассическому типам научности (рациональности) соответствуют традиционалистская, модернистская и постмодернистская культура. И именно современная постмодернистская культура задает сегодня новый тип научной рациональности. Осознание влияния культуры постмодерна на нашу деятельность дает нам возможность ответить на многие вопросы. Например, почему в современной ситуации, для того чтобы ориентироваться в проблемах научного познания, необходимо выйти за пределы научного мышления, в пространство культуры? Это и объясняет тот факт, что практически все научные сообщества рефлектируют над будущим науки, находясь в пространстве культуры.

Постмодернизм, черпая свои истоки в философии постструктурализма Мишеля Фуко и деконструктивизма Жака Деррида, характеризуется как наиболее влиятельное направление в современной культуре. Он все в большей степени проникает во все сферы общественной жизни и отражает сложившуюся социокультурную (экономическую, геополитическую и социальную) ситуацию. Он есть результат развития информационного общества.

Влияние культуры постмодернизма на все сферы человеческой деятельности создало предпосылки для распредмечивания научной области, поставило под сомнение саму научную реальность, сделало границы науки зыбкими и легко разрушаемыми. Вследствие этого встал вопрос о целесообразности науки как таковой. Она была обвинена во всех пороках современной цивилизации. В сложившихся условиях вынужденного выживания научному сообществу необходимо переосмыслить роль рационального в процессе познания и тем самым задать новые границы рационального. Сейчас научное сообщество находится в поиске новых оснований для конструирования научной рациональности. В отраслевых науках создаются новые научные, а порой и псевдонаучные парадигмы, имеющие целью произвести наиболее полную сборку научной картины мира. Однако до сих пор нет четко обозначенного главенства рационального над другими способами познания. Прообразом новой рациональности становится смесь духовности и религиозности, относительность (релятивизм), синергияи и т.п. Рождается целый ряд нетрадиционных методологий, которые очень широко обсуждаются в научных кругах.

Хотелось бы особо выделить тенденцию соотнесения рациональности с методологией науки. Методология науки становится своего рода домом научной рациональности, укрываясь в языке, в формах и принципах построения методологического дискурса, а также познавательной и практической деятельности. Порождая собственный дискурс, методологическое мышление начинает в некоторых случаях противопоставлять себя научному мышлению. Становится возможным отличать методологический язык от языка науки. В методологическом мышлении, как ни в каком другом, признается исключительная роль разума в познавательной и практической деятельности. В условиях, когда наука не может найти своих оснований, методологическое сообщество в большей степени берет на себя ответственность за разработку научной картины мира. Научное же сообщество продолжает выполнять свою функцию по трансляции знаний на уровне существующих институциональных форм.

Следуя эволюционно-эпистемологической концепции Поппера, в середине XX в. уже можно было говорить о кризисе научного мышления. Наука исчерпала свой креативный потенциал. На ее плечах должна была возникнуть новая форма мышления и деятельности. Такой формой, по нашему мнению, стала методология. В чем принципиальное различие между научным и методологическим мышлением – это тема для отдельной статьи. Хотя, конечно, нельзя говорить, что наука и научное мышление полностью исчерпали себя к настоящему времени, но нужно говорить о том, что, и это самое главное, функцию построения картины мира наука утрачивает. Методологическое же мышление, производя синтез рациональности в новых условиях, порождает, в свою очередь, новые формы человеческого мышления и деятельности, основанные на признании первичной ценности разума над другими формами познания.

В рамках сложившейся культурной ситуации научная рациональность, обустроившись в методологии и частной форме – методологическом движении, порождает новые горизонты рационального познания и конструирования новых объектов исследования в окружающей действительности. Научная рациональность пытается придать себе "новую" форму через разработку определенных философских категорий, таких как герменевтика, топосы, гуманитаристика и т.д. И этот процесс, возможно, продлится несколько десятилетий. Хочется только надеяться, что новые способы рационального познания не станут последними в человеческой истории.