В. В. Крестинин и его проект создания "малых" школ

Во время правления Екатерины II были приняты важные законодательные акты по реформированию школьного образования. К решению активно заняться созданием цельной системы просвещения императрицу уже в первые годы по восшествии на престол побудил прежде всего удручающе низкий уровень грамотности россиян¹. Общеобразовательные школы почти полностью отсутствовали.

Созданные при Петре I малочисленные светские школы не могли решить проблему грамотности в стране, да и к тому же главное их назначение состояло в подготовке специалистов для государственной службы. Сословных учебных заведений также было недостаточно. Начальное образование детей для подавляющего большинства населения возлагалось на семью, где применялись традиционные формы обучения - у "учителей", не имевших ни необходимых знаний, ни специальной подготовки. А. С. Лаппо-Данилевский, изучая сказки недорослей, явившихся на смотр в Герольдию в 1761 г., и дворянские наказы 1767 г., пришел к выводу, что дворян, не имевших начального образования, было от 2,9 до 17%, а "многие дворяне... кроме самого элементарного образования, ничему учены не были"². Исследования российских историков последних лет подтверждают эти выводы. По мнению И. В. Фаизовой, в 1760 г. 47,2% дворян имели только начальное образование, а примерно 8% - были вообще неграмотны³. А. Ю. Самарин на основе анализа печатных списков подписчиков гражданских книг и журналов, установил, что во второй половине XVIII в. грамотные составляли приблизительно 4 - 8% всего населения страны⁴.

Автор фундаментального исследования о состоянии образования в России СВ. Рождественский считал, что история политики просвещения в царствование Екатерины II четко делится на два периода - первый, охватывающий 60 - 70-е годы XVIII в. - время поисков новых учебных форм, и второй, начавшийся после принятия в 1786 г. Устава народных училищ, когда школьная реформа стала практически проводиться по всей стране⁵. Подобный взгляд на периодизацию истории школьного образования отразился и в литературе⁶.

В первые годы своего правления Екатерина II была особенно заинтересована идеей главного директора Академии художеств И. И. Бецкого - "об умножении полезных обществу жителей" путем воспитания "новой породы людей",

Чекунова Антонина Ефимовна - кандидат исторических наук, доцент Российского государственного гуманитарного университета.

стр. 121

наиболее полно изложенной им в докладе "Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества". Бецкой провозгласил новый подход к учебной реформе - в отличие от первой половины XVIII в., приоритет отводился им начальной образовательной школе, цель которой должна была, по его мнению, состоять не в подготовке профессионального работника, а в воспитании человека и гражданина⁷. Бецкой утверждал, что "корень всему злу и добру - воспитание, достигнуть же последнего с успехом и с твердым исполнением не инако можно, как избрать средства к тому прямые и основательные"⁸. "Высочайше утвержденный" императрицей 12 марта 1764 г. его доклад лег в основу последующего законодательства по народному просвещению в 60 - 70-е годы XVIII века.

СВ. Рождественский первым отметил, что, помимо проекта Бецкого, в это время разрабатывались и другие, предлагавшие повсеместно учреждать "воспитательные училища". Однако Рождественский, стремившийся "прежде всего собрать те материалы, в которых так или иначе, с большею или меньшею ясностью выражалась идея цельной системы народного просвещения", не рассматривал проекты школьного образования, предложенные в российской провинции. Видимо, поэтому он только упомянул в примечании проект В. В. Крестинина, о котором знал из работ С. М. Соловьева и А. А. Кизеветтера⁹. Дальнейшие исследования, посвященные истории образования во второй половине XVIII в. и общественной и научной деятельности Крестинина, содержали лишь название или краткий пересказ проекта "архангелогородского гражданина", хотя и констатировали ценность этого документа и предлагали опубликовать его¹⁰.

Заняться вопросами школьного образования Крестинина, этого сына архангелогородского купца, побудила прежде всего его активная жизненная позиция. Василий Васильевич Крестинин (1729 - 1795) получил домашнее образование, до конца жизни постоянно пополнял свои знания, хорошо знал русский литературный язык, владел немецким, шведским и латинским языками. В течение многих лет он занимал скромные должности в разных учреждениях Архангельска: сначала посадского писаря по мещанским делам, затем - секретаря губернского магистрата, принимал участие в составлении "Наказа" от Архангельска в екатерининскую Уложенную комиссию, избирался на должности посадского старшины, попечителя народных училищ, члена совестного суда и т. д. Склонный, по собственному признанию, к "исторической учености", Крестинин стал активно заниматься исторической наукой в созданном по его инициативе в 1759 г. "Обществе для исторических исследований"¹¹. Знакомству с учеными И. И. Лепехиным, Н. Я. Озерецковским, дипломатом и государственным деятелем графом А. Р. Воронцовым Крестинин был обязан своим вступлением в "большую науку". С помощью Академии наук самые значительные исторические труды Крестинина были опубликованы еще при его жизни - как в виде отдельных книг, так и журнальных статей¹². В 1786 г. академическая конференция избрала его "корреспондентом" Академии наук, что означало признание научных заслуг "архангелогородского гражданина".

Занятия историей Крестинин сочетал с разнообразной общественной деятельностью в родном городе, начавшейся в середине XVIII века, когда экономическая жизнь в Архангельске активизировалась, а городское население росло, прежде всего за счет крестьян окружавших город сел. В архангелогородском посаде все более проявлялась тенденция к размежеванию и выделению социальных групп, зачастую открыто противостоявших друг другу. Крестинин примкнул к тем, кто представлял интересы средних прослоек посада. Среди них особенно выделялись купцы - Матвей и Петр Латышевы, Никифор Зыков, Иван Исакович, Александр Фомин, Андрей Дудин и другие¹³.

Первый свой проект "Учреждение гражданской гимназии в городе Архангельском" Крестинин подготовил как приложение к доношению губернского магистрата в Комиссию о коммерции, предлагавшей всем посадским обществам прислать в 1764 г. подробные сведения о числе горожан ("граж-

стр. 122

данского" населения), их экономическом положении, нуждах и желаниях. В доношении констатировалось плачевное состояние коммерции и благосостояния посадских жителей, указывались и основные причины этого. Члены магистрата считали, что России необходимо последовать примеру просвещенных политических наций, которые "стараются о науках, не токмо во всех городах и пригородах держат ... открытые школы, но и в деревнях". "Нужда коммерции требует необходимо просвещенных хотя по нескольку негоциантов. А когда просвещение разумов происходит от учений, то мы за надежное средство признаваем заведение здесь в городе Архангельском гимназии для всех купеческих детей Архангелогородской губернии"¹⁴.

Подробно и обстоятельно проект учреждения гимназии в Архангельске разобрал в статье "Школьные вопросы нашего времени в документах XVIII века" еще в 1912 г. А. А. Кизеветтер. Упомянем лишь основные предложения Крестинина, исходившего прежде всего из назревших в городе экономических задач. Государственная гимназия, считал он, как писал Кизеветтер, "должна явиться рассадником профессионального образования, ... послужить излечению недугов коммерции"¹⁵, почему и "попечение" о ее "благосостоянии и совершенстве" возлагалось на городской магистрат. Крестинин предлагал, чтобы в гимназии бесплатно обучались не только "высшие и низшие" слои посадского населения, но и крестьянские мальчики поморских уездов - "навигации". За обучение последних полагалось платить от 8 до 15 руб. в год - "по рассуждению инспектора и економа". Он категорически возражал против исключения учеников, считая подобные действия отказом от выполнения обязанности, возложенной на гимназию "для чести и пользы государства"; исключение допускалось только в случае полной неспособности ученика к наукам. Особое внимание в проекте Крестинина обращалось на то, чтобы "обеднялые архангелогородского посада гражданские дети, добрую надежду остроумием своим о себе подавающие, не лишались в сей гимназии обучения". Излагая учебную программу гимназии, он включил в список учебных дисциплин и общеобразовательные предметы, необходимые "для произведения доброго купца и доброго гражданина". В целях "поощрения прилежности и любопытства учащихся" предлагалось дважды или трижды в год проводить публичные экзамены, а также учредить библиотеку при гимназии, посещать которую могли бы не только учителя и ученики, но и "посторонние читатели всякого чина и состояния"¹⁶.

Кизеветтер высоко оценил "свежие и своеобразные" идеи Крестинина, проект которого "нельзя не признать весьма... знаменательным явлением в истории образовательных идей в нашем обществе"; этот документ является достоянием "не только одного автора..., но и целой группы передового меньшинства архангельского общества"¹⁷. Кизеветтер, ссылаясь на С. М. Соловьева, упомянул и о крестининском проекте создания "малых" школ, написанном в том же 1764 году. Однако, как пишет Кизеветтер, его обращение к архивным материалам Сената за 1764 г. оказалось почти безрезультатным - ему удалось найти только документ, в котором содержались лишь отрывочные сведения о проекте "малых школ". "В журнале Сената, писал Кизеветтер, не помещено ни цельного текста, ни сколько-нибудь значительных дословных выдержек из труда Крестинина"¹⁸. Действительно, дело N 3643 (фонд Сената), на которое указывает Кизеветтер, содержит только решение сенаторов от 9 декабря 1764 г., самого же доношения архангелогородского губернского магистрата в Сенат с изложением проекта Крестинина ученый не видел¹⁹.

Проект "малых" школ Крестинин изложил вскоре после проекта об учреждении гимназии. В доношении архангелогородского магистрата в Сенат сообщается, что Крестинин 3 сентября 1764 г. подал свое доношение, в котором "представил" проект о создании "малых" школ. Мы не располагаем информацией, как происходило обсуждение этого документа в магистрате, однако известно, что 29 октября было подготовлено доношение в Сенат за подписью двух бургомистров - Андрея и Николая Дудиных, и одного ратмана - Петра Латышева, активных участников общественной жизни города,

стр. 123

разделявших мнение своего земляка о необходимости создания в городе начальной школы²⁰. Можно не сомневаться, что весь (или почти весь) текст проекта Крестинина был включен в доношение архангелогородского губернского магистрата в Сенат.

Проект о "малых" школах (как и первый проект о гимназии) появился не без влияния государственных актов. Основатель и куратор Московского университета И. И. Шувалов в доношении от 1 ноября 1760 г. излагал свой план создания в губернских и уездных городах гимназий и школ²¹. Предложения Шувалова сенаторы рассмотрели через два дня и "приказали: к нему, куратору, генералу-поручику и кавалеру, послать указ, в котором написать, что означенное его представление правительствующий Сенат признает за весьма полезное обществу", а в заключительной части предписали направить указы во все провинции и города с тем, чтобы с мест присылали, "какия известия надобны будут" для реализации предложений куратора Московского университета. Утвержденный 15 ноября 1760 г. указ "О сочинении и представлении в Сенат штатов и плана для учреждения гимназии и школ в губернии", который полностью воспроизводил решение сенаторов по доношению Шувалова²², вскоре поступил и в архангелогородский магистрат, где Крестинин в это время исполнял должность секретаря. Он уже несколько лет изучал историю родного края, активно участвовал в общественной жизни города и не мог не обратить внимания на шуваловский проект о "размножении училищ в нашем государстве". Как и Шувалов, Крестинин был убежден, что "первое блаженство всякого государства состоит в достойных и способных людях к произведению всех дел, составляющих его могущество, славу и силу"²³. К тому же в январе 1762 г. он, по решению архангелогородского магистрата, был "обязан... наблюдать" выполнение указа Сената об обучении посадских детей грамоте²⁴. Можно также предположить, что Крестинин читал "Инструкцию, данную Комиссии о церковных имениях" от 29 ноября 1762 г., в которой очередной раз отмечался низкий уровень образования священнослужителей и предлагалось "всеприлежнейше подумать" о заведении в каждой епархии училищных домов и малых гимназий²⁵.

Архивные документы, связанные с доношением архангелогородского магистрата в Сенат, рассредоточены по разным делам. 17 ноября 1764 г. доношение было "получено" в Сенате, а уже 25 ноября его "слушали" сенаторы. Сенатский журнал по этому поводу содержит следующую резолюцию: "Приказали: по оному доношению доложить в полное собрание первого департамента Сената". Через две недели, 9 декабря, доношение вновь "слушали" в Сенате, на этот раз мнение сенаторов было сформулировано подробно и обстоятельно. Сенаторы "приказали" признать, что "Крестинин таковым полезным представлением заслуживает себе справедливую похвалу", а его сочинение "приобретает достоинство к любопытному... прочтению". Сенаторы поддержали предложения Крестинина, но для окончательной и "высочайшей апробации" решили "поднести" императрице копию с архангелогородского доношения. Журнал заседания зафиксировал фамилии только двух сенаторов, участвовавших в обсуждении документа из Архангельска, - князя А. А. Вяземского и А. В. Олсуфьева. Последний на полях заключительной резолюции сенаторов четким почерком написал: "По словесному об оном Крестинина преизрядному сочинении докладу ее императорское величество повелеть изволила взнесть к себе с оного копию". Возможно именно Олсуфьев сообщил императрице о проекте архангелогородского жителя.

Екатерина II познакомилась с Олсуфьевым еще в то время, когда была великой княгиней. Сразу же после дворцового переворота 28 июня 1762 г. он был назначен кабинет-секретарем, в январе 1763 г. - сенатором в первый департамент Сената, а указом 11 июня 1763 г. - статс-секретарем императрицы. Принадлежа к самым близким к ней лицам, он хорошо знал об интересе Екатерины II к школьным вопросам. 21 октября 1764 г., то есть незадолго до поступления в Сенат доношения архангелогородского магистрата, Олсуфьев вместе с другими сенаторами - князем А. А. Вяземским, П. И. Паниным, И. И. Неплюе-

стр. 124

вым - по указу императрицы обсуждал результаты выполнения "ведений" Синода от 16 марта 1743 г. и 16 апреля 1744 г. и сенатских указов от 20 и 29 апреля 1743 г. "об обучении дворянам и разного звания людям детей своих из младых лет". Впрочем ничего, кроме общих деклараций, сенаторы не предложили. Отметив, что в царствование Екатерины II были открыты "новые и полезнейшие о воспитании и обучении российского юношества учреждения, в коих главным пунктом положено вселять и вкоренять учением страх Божий, закон его и благочестие купно с любовию к добродетелям и похвальному житию", они "приказали" открыть воспитательные училища во всех губерниях, а "во всякой епархии при домах архиерейских иметь училищные домы, и учредить в двух или в трех монастырях каждой епархии малые гимназии"²⁶. Ознакомившись с проектом Крестинина, Олсуфьев, конечно, не мог не обратить внимание на преимущества конкретного плана повсеместного учреждения в городах начальных школ, которые должны были находиться в ведении местных органов управления.

Документ Крестинина состоит из двух частей: в первой содержится перечень недостатков в "добром воспитании юношества" в Архангельске, а во второй предлагаются способы их устранения. По словам Крестинина, в городе по разным причинам "превеликое число в народе людей худо обученных грамоте примечается", и особенно женщин, среди которых "нет надежды сыскать... грамотных пятидесятую часть между здешними жителями". Не исполняется указ от 20 апреля 1743 г., "по которому велено учить всякого чина детей букварю и катехизма", и поэтому умножаются пороки, "разум и волю человеческую излишне заражающих". Крестинин приводил "доказательства... общевредительности" в нравах архангелогородцев. Он, в частности отмечал, что с 1745 г. увеличились штрафы "до многих тысяч рублев" за неявку жителей города в церковь; введенная еще Петром I в 1716 и 1718 гг. практика взимания штрафов с "не бывших у исповеди и святого причастия"²⁷, не заставила этих людей регулярно посещать церковь.

Вторая часть проекта начиналась с главного предложения Крестинина: "всякого чина и обоего, мужеского и женского, пола городовых детей без изъятия всех обучать грамоте во оных малых школах, а бедных, которые платить за школьные труды учащим не в состоянии, обучать..." по всем городам уже со следующего года. Он подробно излагал и обосновывал обязанности учителей школ. Прежде всего, учителю следует жить "без яснособлазнительного порока", уровень его подготовленности ("искусство в грамоте") проверяет школьный старшина, и только после этого он может быть допущен к обучению детей. Особое внимание обращалось на "жалованье" учителям, которое должно быть "без оскудения" и определяться решением губернского магистрата вместе "с советом старшин гражданских и школьного". Крестинин не случайно подробно писал об этом. В статье "Историческое известие о нравственном воспитании детей у двинских жителей" он описал последствия низкого "платежа... за школьные труды", когда "самый исправный и прилежный учитель грамоты содержать себя не может за дороговизною съестных припасов и других вещей". Поэтому "обучение детей грамоте находится по большей части в руках полуграмотных женщин и слабых стариков, обучающих детей читать и писать по большей части неисправно"²⁸. Будучи противником "кнутобойной" системы, Крестинин тем не менее хорошо усвоил "дух" законодательных актов первой половины XVIII в. (особенно петровского времени), когда за их невыполнение следовали разного рода наказания. Он был уверен в необходимости взимать штраф с учителя, если с его стороны "случится нерадивость противная".

Не обошел своим вниманием Крестинин и перечень книг, которые должны иметь школы "для просвещения народного божественным учением". По его мнению, преподавание катехизиса (как и букваря) неэффективно прежде всего из-за того, что он для "детской памяти затруднительный... детскому понятию недовольно вразумительный". Он предлагал "во общее школам употребление иметь и печатать повелеть" рукописный краткий катехизис архи-

стр. 125

епископа Феофана Прокоповича - "Краткое учение христианское малому отроку и невеже всякому прислужающее". Рекомендовалось заменить часослов сочинением немецкого педагога и ректора Мерзебургской гимназии И. Гюбнера "Сто четыре священные истории Ветхого и Нового завета, выбранные из Священного Писания..." и изданной И. Гартунгом книгой, излагавшей "краткие нравоучительные о благоповедении для детей правила". Убежденный в том, что нравственный уровень людей напрямую зависит от знания христианского учения, Крестинин предлагал проводить публичные экзамены по катехизису для всех выпускников начальной школы. Интересна его мысль о создании "новой" азбуки. Однако ничего, кроме заявления, что эта азбука должна быть "перед нынешнею исправнейшей и совершеннейшей", в доношении не сообщалось²⁹. "И напоследок" в списке книг, которые он хотел бы видеть в "малых" школах, указан и месяцеслов.

Быстрота рассмотрения проекта Крестинина и благожелательное отношение к нему сенаторов и императрицы были, конечно, не случайны. Прошло почти девять месяцев после утверждения Екатериной II "Генерального учреждения" от 12 марта 1764 г., а конкретный план воплощения основных его принципов, разработан не был. Доношение архангелогородского магистрата, содержащее перечень необходимых мер для учреждения и функционирования в стране "малых" школ, поступило в Сенат в весьма благоприятное для этого время. Не позже 1766 г. императрице представили подробный "Генеральный план гимназий или государственных училищ", разработанный Комиссией, состоявшей из людей известных: профессора Московского университета Ф. Г. Дельтея, статс-секретаря Г. Н. Теплова, историка Г. Ф. Миллера, вице-президента Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел Т. И. Клингштета, доктора богословия и капеллана английской фактории в Санкт-Петербурге Д. Дюмареска. Авторы этого плана предлагали учредить во всех губерниях и некоторых провинциях страны государственные воспитательные академии или гимназии, "чтоб дать своему народу совсем новое порождение благонравных, просвещенных и трудолюбивых граждан или членов общества". Учебные заведения предназначались для всех российских подданных греческого исповедания "без всякого различия звания и породы", кроме крепостных, в возрасте 5 - 6 лет и выпускались "зрелыми юношами по восемнадцатому году". Немногочисленность государственных гимназий, а самое главное - невозможность обучения в них основной массы населения, побудили составителей "Генерального плана" подумать "о простых и самых бедных мещанских детях, в городках и местечках обитающих", чтобы "из грубого извлечь незнания и подать способ столько научиться, сколько по природе их прилично и надобно". Для этой цели предполагалось создать во всех городах и местечках элементарные "публичные школы для простого народа" - для мальчиков от 6 до 14 лет³⁰.

Этот проект не получил своего практического применения. По всей вероятности, Екатерине II в тот период важно было собрать мнения по этому вопросу как можно большего числа ученых, государственных деятелей и чиновников, тем более, что Уложенная комиссия, созванная в 1767 г. для выработки нового свода законов, должна была заниматься и школьными делами. Как известно, Комиссия эта вскоре была распущена, и решение всех обсуждавшихся в ней вопросов отложили на неопределенное время. Судя по "Наказу" Екатерины II в Уложенную комиссию, она на тот момент еще не имела ясного плана создания в России системы общеобразовательных школ. Она была уверена, что "невозможно дать общего воспитания многочисленному народу и вскормить всех детей в нарочно для того учрежденных домах", а ответственной за воспитание и просвещение детей считала прежде всего семью. "Всяк обязан, - писала она в "Наказе", - учить детей своих страха Божия как начала всякого целомудрия и вселять в них все те должности, которых Бог от нас требует"³¹.

Окончательное решение о школьной реформе Екатерина II приняла лишь после знакомства в 1780 г. с австрийской системой народного образования.

стр. 126

Для этой цели она пригласила известного педагога, серба Ф. И. Янковича де Мириево, который до этого несколько лет успешно занимался в Австрии реформированием школьного обучения. В 1782 г. была образована Комиссия для учреждения народных училищ, разработавшая "План к установлению" в России светской общеобразовательной школы. В 1786 г. императрица утвердила "Устав народных училищ", по которому разрешалось открывать в губернских городах главные, а в уездных - малые народные училища. Главную заслугу в его принятии Крестинин отводил Екатерине II, "за что, - писал он, - все россияне нынешние и будущие одолжены взывать к небесам непрестанно: Господи, спаси царя". По значению устав этот сравнивался с Уложением 1649 года. С уставом Крестинин связывал большие надежды на коренное улучшение образования и воспитания своих "сограждан", хотя так и не получил из столицы ответа ни на один из своих школьных проектов³².

Не один Крестинин предлагал решение проблемы школьного образования при Екатерине II. Об этом писали в наказах в Комиссию по составлению нового Уложения 1767 - 1768 гг. дворяне, горожане и сельские жители. У каждой сословной группы было собственное представление об обучении детей, но в целом эти наказы свидетельствовали, что в обществе складывалось убеждение о пользе образования. Даже в дворянских наказах предлагалось открыть школы для крестьян, подавляющая часть которых не могла подавать свои предложения в Уложенную комиссию. В наказе от жителей города Архангельска, составленном другом и единомышленником Крестинина А. И. Фоминым, две главы посвящались школе. Фомин использовал проекты своего земляка, внеся некоторые изменения в окончательную редакцию текста наказа, в котором так же, как и в проектах Крестинина, утверждалось, что одной из причин низкого уровня экономики города является "худое от непросвещенных нимало отцов и матерей" воспитание и отсутствие начальных и купеческих школ³³.

Изучение проектов Крестинина и его современников позволяет не согласиться с мнением тех историков, которые считают, что "не развитие народного образования отставало от потребностей народа, а, наоборот, потребности народа в образовании отставали от возможностей, которые создавала существовавшая система народного образования"³⁴. Из различных источников уже давно известно о бегстве учеников из школ и насильственных мероприятиях правительства при наборе детей для обучения. Однако слабая тяга населения к официальной школе не всегда объяснялась только отсутствием у россиян потребности к образованию и знаниям. По всей вероятности, причина заключалась и в том, что "государство смотрело на учение, как на службу, а общество, спасаясь от службы, бежало от школы", в которой учили не тому, чему хотели учащиеся и их родители, а тому, что требовалось для государственной службы³⁵. Крестининский проект "малых" школ (так же, как и проект об учреждении гимназии) был составлен, исходя из насущных потребностей архангелогородского посада в грамотных людях. Выдвигая два важнейших принципа - всеобщность и обязательность начального обучения городских детей, Крестинин опережал время. Екатерининский Устав народных училищ 1786 г. не воспринял эти предложения, которые на Западе в это время уже претворялись в жизнь³⁶.

В последние годы жизни Крестинин продолжал убеждать своих земляков в необходимости просвещения, "без чего человек остается во всю жизнь невеждою", а "воспитание, развращенное варварством, унизить может природу самого великодушного народа на свете"³⁷.

Примечания

1. В инструкции Комиссии о церковных имениях, утвержденной императрицей 29 ноября 1762 г., отмечалось, "что и самые многие священники, пастырский сан на себе носящие, не токмо не ведают истинного пути к просвещению народу, но и, будучи сами часто малограмотные, нередко простому народу служат собственным примером к повреждению". Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Т. 26. N 11716. СПб. 1830, с. 117 - 118.

стр. 127

2. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИЙ А. С. Собрание и свод законов Российской империи, составленные в царствование императрицы Екатерины II. СПб. 1898, с. 15 - 16.

3. ФАИЗОВА И. В. "Манифест о вольности" и служба дворянства в XVIII столетии. М. 1999, с. 53.

4. САМАРИН А. Ю. Читатель в России во второй половине XVIII века (по спискам подписчиков). М. 2000, с. 5.

5. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СВ. Очерки по истории систем народного просвещения в России в XVIII-XIX веках. СПб. 1912.

6. БЕЛЯВСКИЙ М. Т. Школа и образование. - Очерки русской культуры XVIII века. Ч. 2. М. 1987, с. 258 - 293; СМАГИНА Г. И. Академия наук и российская школа. Вторая половина XVIII в. СПб. 1996; ТИТКОВ Е. П. Образовательная политика Екатерины Великой. М. 1999; АРТАМОНОВА Л. М. Общество, власть и просвещение в русской провинции XVIII - начала XIX в. (юго-восточные губернии Европейской России). Самара. 2001.

7. См.: РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СВ. Ук. соч., с. 264.

8. Антология педагогической мысли России XVIII века. М. 1985, с. 150.

9. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СВ. Ук. соч., с. 678.

10. ЧЕРНЯХОВСКИЙ Ф. И. Василий Васильевич Крестинин. Архангельск. 1955; ПЕШТИЧ С. Л. Русская историография XVIII века. Ч. II. Л. 1965, с. 296 - 332; Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. М. 1973, с. 112 - 114; КУРАТОВ А. А. Архангельский историк Василий Крестинин. - Отечество. Краеведческий альманах. М. 1993. N 4; КОТЛЯРОВ А. Н., МОЖАЕВА Г. В. Василий Васильевич Крестинин. - Историки России XVIII-XX веков. Вып. 4. М. 1997, с. 12 - 13 и др.

11. Общество имело несколько названий - Городское историческое клевретство, Историческое архангелогородское клевретство, Вольное историческое для архангелогородских древностей собрание.

12. Основные исторические сочинения В. В. Крестинина: Исторические начатки о двинском народе древних, средних, новых и новейших времен. СПб. 1784; Исторический опыт о сельском старинном домостроительстве двинского народа на Севере. СПб. 1785; Начертание истории города Холмогор. СПб. 1790; Краткая история о городе Архангельском. СПб. 1792. Более подробный перечень см.: ПОЛЯКОВА У. М. В. В. Крестинин и общественная борьба в архангельском посаде в 60 - 90-х годах XVIII в. - История СССР. 1958. N 2, с. 78 - 102; ПЕШТИЧ С. Л. Ук. соч., с. 296 - 332. Полный список всего научного наследия Крестинина до сих пор не составлен.

13. ПОЛЯКОВА У. М. Ук. соч., с. 80 - 81.

14. Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 397, д. 445/3, л. 8 об.

15. КИЗЕВЕТТЕР А. А. Исторические очерки. М. 1912, с. 91 - 118.

16. РГАДА, ф. 397, д. 445/3, л. 15 - 25.

17. КИЗЕВЕТТЕР А. А. Ук. соч., с. 114.

18. Там же, с. 103.

19. РГАДА, Ф. 248, д. 3574, л. 454 - 457.

20. В "Краткой истории о городе Архангельском" Крестинин поместил краткие, но довольно выразительные характеристики этих людей. Так, перечисляя "мужественных, добродетельных и почтенных" граждан Архангельска, он называет в числе первых купца Петра Григорьевича Латышева, который "был человек препростой, муж благочестивый, судья знанием судейския должности слабый, но ревностью в правде силен, постоянен, непоколебим в напастях, претерпенных за правду... Бургомистр Андрей Дудин был более прележный, нежели знающий законы, человек нрава тихого и снисходительного... Бургомистр Николай Дудин... нравом и знанием соответствовал бургомистру Андрею Дудину".

21. В правительствующий Сенат императорского Московского университета от куратора Шувалова доношение. - Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских (ЧОИДР). Кн. 3. Ч. 4. 1858, с. 113 - 118.

22. ПСЗ. Т. 15. N 11144, с. 564 - 565.

23. ЧОИДР. Кн. 3. Ч. 4, с. 113 - 118.

24. РГАДА, ф. 248, д. 3574, л. 454.

25. ПСЗ. Т. 16. N 11716.

26. РГАДА, ф. 248, д. 3754, с. 159 - 459 об., д. 3641, л. 315 - 315 об.

27. ПСЗ. Т. 5. N 2991, 3169, 3183.

28. КРЕСТИНИН В. В. Историческое известие о нравственном воспитании детей у двинских жителей. - Новые ежемесячные сочинения. Ч. 18. 1787, с. 46.

29. Авторы "Очерков истории школы и педагогической мысли народов СССР" утверждают, что новая азбука была "приложена" к проекту Крестинина (с. 114). Нам не удалось найти никаких приложений к доношению архангелогородского губернского магистрата в Сенат.

30. Г. И. Смагина считает, что "Генеральный план" был составлен на основе проекта Г. Ф. Миллера (СМАГИНА Г. И. Ук. соч., с. 71). Не умаляя значения вклада Миллера в разработку

стр. 128

"Генерельного плана", отметим, что фактическим руководителем Комиссии был Г. Н. Теплое. Личность яркая и незаурядная, он уже в первый день дворцового переворота 1762 г. исполнял обязанности секретаря при новой императрице, а в июне следующего года был назначен статс-секретарем по принятию прошений, поступающих на имя Екатерины II. Занимая столь ответственную должность, Теплов, конечно, хорошо знал об интересе императрицы в те годы к школьным вопросам. К тому же он и сам был автором документов, в которых излагались взгляды на обучение и воспитание дворянских детей (Антология педагогической мысли России XVIII в., с. 203 - 233). К тому же в это время Теплов был членом вновь созданной Комиссии о коммерции, куда в 1764 г. поступило доношение архангелогородского губернского магистрата с приложением к нему проекта Крестинина об "Учреждении гражданской гимназии". Можно предположить, что Теплов не только видел этот проект, но и использовал некоторые его положения при подготовке "Генерального плана гимназий". Подробнее о "Генеральном плане" см.: РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СВ. Ук. соч., с. 264 - 281; СМАГИНА Г. И. Ук. соч., с. 71 - 74.

31. Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта Нового уложения. СПб. 1907, с. 103.

32. КРЕСТИНИН В. В. Историческое известие о нравственном воспитании, с. 49. После 9 декабря 1764 г. реформаторы школьного образования из окружения Екатерины II больше не обращались к доношению архангелогородского магистрата, которое в дальнейшем было подшито вместе с другими документами, отложившимися в делопроизводстве Сената, в отдельное дело. В конце XIX - начале XX в была предпринята попытка воспроизведения в журнале "Русский архив" доношения и резолюции сенаторов от 9 декабря 1764 г., но по непонятным причинам эти документы так и не увидели свет. Копии этих документов хранятся в Отделе письменных источников Государственного Исторического музея (ф. 368, д. 47, с. 19 - 26). Сведений о дальнейшей судьбе копии, подготовленной для императрицы, у нас нет. Можно предположить, что о содержании этого документа Екатерина II была осведомлена, и в дальнейшем копия вместе с другими проектами находилась у нее. В конце 1770-х годов императрица сама свидетельствовала о наличии у нее "целой коллекции записок о низших, средних и высших школах" (РОЖДЕСТВЕНСКИЙ С. В. Ук. соч., с. 306).

33. ДОВНАР-ЗАПОЛЬСКИЙ М. В. Реформа общеобразовательной школы при императрице Екатерине II. М. 1906, с. 20; РОЖДЕСТВЕНСКИЙ С. В. Ук. соч., с. 283 - 291; Очерки русской культуры XVIII века. Ч. 2. М. 1987, с. 271 - 272; ПОЛЯКОВА У. М. Ук. соч., с. 85 - 86; Наказ от жителей города Архангельска. - Сборник императорского Русского исторического общества. Т. 12. СПб. 1907, с. 463 - 464.

34. МИРОНОВ Б. Н. Социальная история России (XVIII - начало XX в.). Т. 2. СПб. 1999, с. 226. Л. М. Артамонова в монографии "Общество, власть и просвещение..." также пишет, что российское общество до принятия Устава народных училищ 1786 г. "оказалось не способным ни подтолкнуть традиционную школу мастеров грамоты к эволюции в более развитые формы, ни предложить новые виды частных или общественных учебных заведений. Инициативу в деле развития общего образования... должно было взять на себя государство" (АРТАМОНОВА Л. М. Ук. соч., с. 86).

35. ДОВНАР-ЗАПОЛЬСКИЙ М. В. Ук. соч., с. 11; КИЗЕВЕТТЕР А. А. Ук. соч., с. 92 - 93.

36. Например, в Австрии реформа проводилась как в городах, так и в деревнях, а посещение школы было обязательным для всех детей (МАТЛЬ И. Ф. Я. Янкович и австро-сербско-русские связи в истории народного образования в России. - XVIII век. Сб. 10. Л. 1975, с. 81).

37. КРЕСТИНИН В. В. Об употреблении над детьми мужеского пола власти родительской и власти учительской по старинному воспитанию двинского народа. - Новые ежемесячные сочинения. Ч. 52. 1790, с. 40.