А. Е. ИВАНОВ. Еврейское студенчество в Российской империи начала XX века. Каким оно было? Опыт социокультурного портретирования

М. "Новый хронограф". 2007. 436 с.

Как известно, одной из острейших проблем еврейского вопроса в Российской империи была "процентная норма", ограничивавшая лицам иудейского вероисповедания доступ в учебные заведения, в том числе и в высшие, что наносило тяжелый удар по традиционной тяге еврейства к образованию и накладывало отпечаток варварства на политику власти, сдерживало культурный прогресс в империи в целом. Эта тема давно и широко рассматривалась в отечественной и зарубежной литературе, но тем не менее далеко еще не исчерпана. Труд доктора исторических наук А. Е. Иванова (Институт российской истории РАН) вносит много нового в осмысление этой проблемы.

Замысел автора заключался в подведении итогов формирования на протяжении XIX - начала XX в. новой генерации еврейской интеллигенции в лице студенчества, ассимилируемого русской культурой, интегрируемого в интеллигенцию России, а логикой экономического развития - в ее торгово-промышленную среду.

Автор обстоятельно рассматривает не только соответствующие нормативные акты, но и историю их подготовки, в ходе которой проявлялись противоречия между либеральными и консервативными чиновниками. Особое внимание автора привлекла проблема "культурной ассимиляции" еврейства. Если "либерально" настроенные деятели видели решение проблемы в русификации, то консерваторы опасались "еврейского проникновения" в русскую среду. При этом и в самой еврейской среде происходила борьба между сторонниками и противниками русификации.

В конце XIX - начале XX в. борьба в сфере национальной политики сопровождалась рядом громких конфликтов на почве антисемитизма, что находило продолжение в высшей школе. На основе детальных статистических данных, социологических материалов и мемуарных источников Иванов рассматривает обстоятельства, способствовавшие успехам евреев в учебе. Рост потребностей России в специалистах высшей квалификации сочетался с выработкой правительственного курса на национальные и вероисповедные ограничения в выборе молодыми людьми профессиональной специализации.

В целом исследование имеет прежде всего источниковедческий характер. Дело в том, что основное место в книге занимает "Монографический комментарий к материалам переписей еврейского студенчества 1909 - 1913 годов". С конца XIX в. студенческие переписи, или "самопереписи", как их именовали сами студенты, стали непременным атрибутом российской студенческой субкультуры, притом уникальным, не имевшим аналогов ни в одной из высших школ в Европе. "Самопереписи" представляли собой тематически разнонаправленные эмпирические социологические исследования посредством анкетного опроса. Их проводили сами студенты, да иначе и быть не могло ввиду крайней малочисленности евреев-студентов в учебных заведениях, затруднявшей установление контактов с ними со стороны; отсюда и название - "само-

переписи". Они свидетельствовали о нарастающем интересе студенчества к национальному аспекту своей социокультурной общности.

По словам автора, "сравнительный анализ материалов переписей позволил предметно раскрыть деформирующее воздействие культивируемой самодержавием, посредством введенных в действие в 1888 г. процентных норм, академической неполноправности студентов-евреев, на весь строй их социокультурного бытования" (с. 13 - 14).

О том, какой ценный материал удалось получить и обобщить автору на основе исследования студенческих "самопереписей", свидетельствует сама структура этого раздела. Здесь рассматривается ряд проблем, до сих пор не привлекавших внимание специалистов, например, такие, как субсоциальная характеристика студенчества (социальный, возрастной состав, расходный бюджет, бытовое благоустройство, студенческое здравие, семейное положение); академическая проблематика (мотивы поступления в высшую школу, смены факультета и высшего учебного заведения, продолжительность пребывания в высшей школе, круг чтения); национально-культурный облик (еврейский язык разговорный, чтение, мысли, отношение к "еврейскому образованию", "еврейским знаниям", чтение еврейских газет, журналов, художественной литературы); восприятие судеб еврейского народа (отношение респондентов к ассимиляции, к иудаизму, вера, безверие); общественно-политический облик студентов (отношение к различным политическим партиям и движениям).

Образно и лаконично обобщая результаты анализа, Иванов пишет, что в XIX - начале XX в. еврейское студенчество в Российской империи "выковывалось" молотом академической политики самодержавия на наковальне неприятия ее иудейским сообществом (с. 160). По заключению автора, еврейская интеллигентная молодежь в целом сохраняла стойкое чувство кровной причастности к своему народу, но заметно утрачивала традиционные культурно-национальные черты, что порождало "ощущение себя именно "русскими евреями"".

Приходится лишь сожалеть об отсутствии в этом исследовании обстоятельного историографического раздела, который не могут заменить имеющиеся в разных местах книги оценки тех или иных работ или точек зрения.

В последнее время в отечественной историографии о поздней Российской империи доминирует теоретическая схема "модернизации", выработанная американской исторической наукой. Иванов никак не соотносит ход своих рассуждений и результаты анализа источников с постулатами этой теории, не вступает в полемику (как, впрочем и с другими концепциями), но, думается, сторонников теории модернизации некоторые полученные им результаты могут разочаровать.

Материалы переписей, изданные в те годы, оказались, как видно из рецензируемого труда, настолько содержательными и, в совокупности, представительными, что можно понять стремление автора увековечить эти редкие издания самым надежным способом: четыре брошюры воспроизведены в факсимильном виде в составе приложений. Книга снабжена указателями имен и учебных заведений.