А. И. НЕУСЫХИН - ВЫДАЮЩИЙСЯ УЧЕНЫЙ И ПЕДАГОГ

Имя видного советского медиевиста, исследователя истории раннего западноевропейского средневековья, Александра Иосифовича Неусыхина (1898 - 1969) прочно вошло в летопись советской исторической науки. Такие люди, как Неусыхин, помогли предвоенному, военному и послевоенному поколениям студентов-гуманитариев выстоять, сохранить в себе совесть и веру в человеческое достоинство, убежденность в непреходящей значимости гуманизма и культуры.

История в его книгах и лекциях, на семинарах и в научных докладах непременно оставалась наукой даже тогда, когда многие историки утрачивали доверие не только к собственному мнению, более того, как бы отменялась самая необходимость его иметь, - это становилось непозволительным и опасным. Неусыхин поддерживал в себе и в своих многочисленных учениках верность научной истине, не зависящей от конъюнктурных поветрий. Его всегда окружала атмосфера высокого нравственного пафоса, непреложной убежденности в том, что наука неразрывно связана с этикой. Можно смело сказать, что его мысли, неподкупная совесть ученого, сама благородная личность оказывали влияние далеко за пределами узкого круга медиевистов.

К Неусыхину тянулись студенты и аспиранты, историки и филологи, коллеги и друзья, которые регулярно наполняли крохотную комнатушку на Малой Бронной, где он жил, обставленную предельно скромно. Здесь властвовали не вещи, а книги и портреты учителей - Д. М. Петрушевского, С. П. Моравского, Е. А. Мороховца, а позднее ушедших друзей - математика и поэта Е. Е. Слуцкого, историка Т. И. Райнова, философа А. И. Рубина. В этой комнатке любили читать стихи Пушкина и Блока, Тютчева и Фета, Мандельштама и Пастернака. Неусыхин читал по-немецки Рильке, Георге, Гёльдерлина, по-французски - Валери, тут же переводя и толкуя содержание. От него ученики узнавали о глубоких идеях, заключенных в романах Т. Манна и М. Пруста, о книгах и статьях М. О. Гершензона, о Владимире Соловьеве и К. Ясперсе, о тех огромных пластах культуры, которыми обделила их эпоха. И это было для его студентов и аспирантов вторым университетом.

Внешняя канва жизни Неусыхина не отличается большим разнообразием, хотя ему не раз приходилось испытывать удары судьбы. В учителях-наставниках он был поистине счастлив и в гимназические и в студенческие годы. В 1916 г. он с золотой медалью окончил одну из лучших в дореволюционной России гимназию в Ростове-Ярославском, что открыло ему двери университета. Основанная на средства купца-мецената Кекина, Ростовская гимназия возглавлялась замечательным историком и педагогом С. П. Моравским (1866 - 1942), который сумел подобрать учителей самой высокой квалификации и демократических убеждений. Среди них особенно выделялся Е. А. Мороховец (1880 - 1942), связанный с социал-демократами и открыто посвящавший старшеклассников в материалистическое понимание истории.

---

Мильская Лидия Тихоновна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории АН СССР.

стр. 231

---

Неусыхин окончил Московский университет в 1921 г., представив своему руководителю Петрушевскому дипломное сочинение "Экономическая организация королевского поместья эпохи Каролингов по "Capitulare de villis" (сохранилось в двух общих тетрадях в архиве ученого). Последующие годы он в качестве аспиранта (научного сотрудника II разряда по тогдашней номенклатуре) Института истории Российской ассоциации научно- исследовательских институтов общественных наук (РАНИИОН) посвятил исследованию самых начальных стадий европейского средневековья - истории древних германцев. Эта работа была завершена научным диспутом и публикацией первой монографии¹ .

Период 1922 - 1929 гг. был исключительно плодотворным для Александра Иосифовича² , он сразу же заявил о себе как серьезный исследователь, незаурядный полемист. Для него с самого начала было характерно стремление глубоко проникать в сущность общественного устройства, принципиальное неприятие вульгарно- социологического схематизма. В его работах - монографиях, статьях, рецензиях - теоретические выводы вырастали как бы сами из огромного собранного и всесторонне осмысленного материала. Вместе с тем Неусыхин на всем протяжении своей научной работы не ослаблял внимания к проблемам историографии и методологии. Среди авторов, к анализу идей которых он обращался, - М. Вебер, К. Бюхер, В. Зомбарт, О. Шпенглер, Г. Кунов, Л. И. Мечников, Н. П. Павлов-Сильванский и другие.

С1920 по 1924 г. Неусыхин работает в Институте Маркса и Энгельса, расшифровывает некоторые рукописи Энгельса. Сотрудничает Неусыхин и в редакции Большой Советской энциклопедии (БСЭ). С1927 г. начинается его педагогическая деятельность в высшей школе. До 1930 г. он - доцент Педагогического института им. К. Либкнехта.

Перед молодым ученым открывалось блестящее будущее. Но на дальнейшую его жизнь существенно повлияло смелое выступление во время печально известной дискуссии 1928 г. по книге Петрушевского "Очерки из экономической истории средневековой Европы"³ , в ходе которой Неусыхин не отрекся от своего учителя, как это требовалось уже входящим в жизнь "церемониалом", а стремился разъяснить его научную позицию вульгаризирующим и плохо понимающим ход мыслей ученого "оппонентам", показать, что книга Петрушевского была попыткой разобраться в новых течениях, развивающихся в западной исторической науке, и направлена была против устаревшей вотчинной теории и ее адептов, а совсем не против марксизма. Но ниспровергатели Петрушевского - и среди них А. Д. Удальцов, С. С. Кривцов, Ц. Фридлянд, П. И. Кушнер, В. Д. Аптекарь и др. - не пожелали понять разъяснения Е. А. Косминского и А. И. Неусыхина.

Уже в те же годы "злым гением" Неусыхина стал А. Д. Удальцов, совсем иначе поведший себя в начавшихся гонениях на Петрушевского. На протяжении многих лет Удальцов не упускал ни одной возможности навредить Неусыхину, особенно когда мог оставаться при этом в тени. Он, в частности, всемерно препятствовал тому, чтобы Александр Иосифович вошел в число ученых, которым в 30-х годах после восстановления преподавания истории была присвоена докторская степень без формальной защиты диссертации. Трудное положение ученого усугубилось общим гонением на историческую науку. Несколько лет Неусыхин, как и многие историки, вынужден был работать не по специальности - референтом Всесоюзной ассоциации сельскохозяйственной библиографии при Библиотеке им. В. И. Ленина.

Только в 1934 г. Неусыхин возвращается к научной и педагогической деятельности. Однако он пока редко печатается. Его лишили возможности продолжить печатание работы о М. Вебере⁴ . Публикации его научных статей возобновляются в 1939 - 1942 годах. Статья "Общественный строй лангобардов в VI-VII вв." открывает новую тематику в его научном творчестве.

Не раз и в дальнейшем Неусыхина резко критиковали за верность учителю и его научным принципам: грубому разносу в заметке З. В. Мосиной подверглись статьи, публиковавшиеся во втором выпуске сборника "Средние века" (1946 г.), посвященные памяти Петрушевского, скончавшегося в 1942 г., и особенно принадлежащие перу Неусыхина и Косминского. От Неусыхина требовали отречения от Петрушевского в конце 40-х годов; наконец, пытались помешать выходу его монографии "Возникновение зависимого крестьянства в Западной Европе VI-VIII веков", труда всей его жизни. Заведующая сектором истории средних веков Института истории АН СССР Н. А. Сидорова требовала от автора поместить в предисловии к книге критику взглядов Петрушевского, отречься от него. Тогдашний Ученый совет Института, к которому Александр Иосифович обратился с письмом, объясняющим необоснованность таких требований (письмо это сохранилось в архиве ученого), поддержал автора, рекомендовав монографию к печати без унизительных для ученого оговорок.

В убедительной, полной достоинства речи защищался Неусыхин и от обвинений в "космополитизме" в 1949 году. Редчайший в те времена случай - человеку, посмевшему не

стр. 232

---

каяться в несуществующих грехах, а отстаивать свои взгляды, аплодировали присутствующие в зале. Среди многочисленных учеников нашелся лишь один, кто выступил против своего учителя в поддержку грубых, заушательских обвинений. Это не помешало ему на другой же день явиться к своему руководителю на консультацию и получить советы по подготовке диссертации. Но после ее защиты Александр Иосифович прекратил всякое общение с В. В. Дорошенко, которого считал одним из самых одаренных своих учеников. Он порвал также отношения и с профессором-филологом Р. М. Самариным, с которым его связывали несколько лет общие интересы, сочтя его поведение в 1949 г. недостойным чести человека и звания ученого.

Если рыцарское поведение Александра Иосифовича в дискуссии 1928 г. повлекло за собой резкое сокращение числа его публикаций в печати, то в 1949 г. удар был нанесен по его педагогической деятельности. Неусыхин перестал читать общий курс истории средних веков на Историческом факультете МГУ, что, несомненно, сказалось на уровне подготовки студентов. Он продолжал вести просеминарий (практикум) на II курсе, читал курс источниковедения средних веков, но число специализирующихся у него студентов сократилось, аспирантов ему не давали, некоторых его учеников прикрепляли к другим руководителям. Однако они полулегально продолжали работать под его руководством.

Периоды отлучения от печати в 30-е годы (он повторился в 1949 - 1952 гг.) стали временем расцвета педагогической деятельности Неусыхина. В 1934 - 1941 гг. он - профессор МИФЛИ, где некоторое время заведует кафедрой средневековой истории; параллельно в разные годы он преподает в Московском педагогическом институте им. В. И. Ленина, в Московском городском педагогическом институте, на Историческом факультете МГУ (с 1943 по 1959 г. уже без перерывов); в первые военные годы - в вузах Томска и Свердловска.

Лекционные курсы Неусыхина⁵ отличались фундаментальностью содержания, строгой логичностью, отточенностью формы. Они были лишены каких-либо внешних эффектов, но слушателя покоряла глубина мысли и безупречная аргументация. Он с редким умением раскрывал общее и особенное, индивидуальное в конкретно- историческом процессе, обращая внимание на внутреннюю причинно-следственную связь явлений и событий, подчеркивая значимость наиболее важных социальных институтов. При этом никогда не упускал из виду общий контекст развития европейской культуры.

Студентов-медиевистов он вводил в лабораторию своего исследования, знакомил с источниками, их возможностями, состоянием изученности тех или иных проблем, основными течениями в историографии. Его спецкурс по истории Германии, начиная с древних германцев и до конца XV в., все время обновлялся благодаря привлечению новой специальной литературы (хотя в те годы было крайне трудно следить за развитием европейской исторической мысли). На глубоком анализе источников был построен спецкурс "История права и средневековых учреждений", собиравший не только студентов, но и аспирантов, преподавателей и научных работников⁶ . Этот курс не был полностью завершен, ибо популярность его крайне раздражала недоброжелателей Неусыхина, да и обстоятельства 1948 - 1949 гг. не способствовали его продолжению.

Как откликались слушатели МИФЛИ на лекции Неусыхина, как высоко ценили студенты своего профессора, видно из переписки военных лет, которую Александр Иосифович вел со своими учениками; их письма сохранились в его архиве⁷ . В одном из писем военных лет Неусыхин писал: "Среди студенчества ИФЛИ я подметил целое такое поколение "веселых юношей" (в условном значении этого термина); я очень полюбил их, прилепился к ним, как к родным,.. нас единило одно: вера в грядущую жизнь... Глядя на них, я думал: в ваших руках теперь, как никогда, судьба мира и человека... так хочется верить, что они, несмотря на их "хрупкость" и "детскость", своими худыми и лишь случайно огрубелыми руками восстановят живую жизнь. Некоторые из них пишут мне (с фронта и из разных пунктов тыла, стоя на карауле и работая в колхозе), и их письма полны сознания лежащей на них исторической миссии, хотя они прямо об этом и не говорят; м. б., они скорее смутно ощущают ее, чем ясно сознают; но ведь это не так важно. История и подлинная жизнь ведь не творятся по плану"⁸ .

Косминский справедливо называл Неусыхина выдающимся преподавателем⁹ . И это с особой силой проявилось в руководимых им практикумах и семинарах. Тематика практикумов концентрировалась на проблемах социально-экономической истории и праве раннего и классического средневековья. Постепенно сложился практикум "Возникновение феодальных отношений во Франкском государстве" с устойчивой тематикой. Неусыхин не придерживался жесткой схемы занятий, варьируя темы докладов в зависимости от состава и подготовки участников просеминария: при достаточно хорошей подготовке студентов он дробил некоторые особенно важные темы на несколько докладов ради более углубленного изучения ими источников.

стр. 233

---

В первые годы в практикумах использовались источники в русских переводах и специальная литература на русском языке (переводная и отечественная, тогда еще весьма немногочисленная). В 1937/38 учебном году в МИФЛИ Александр Иосифович вел два просеминария: "Эволюция политического строя Англии" и "Эволюция феодальных отношений во Франкском государстве". В последнем использовались латинские источники и привлекалась литература на немецком языке. В последующие годы круг источников был значительно расширен, изучалась и сравнительно обширная специальная литература на немецком и французском языках. Александр Иосифович умел направить работу так, чтобы все студенты достигали уровня наиболее сильных. Подобная организация работы превращала просеминарий в сообщество молодых исследователей, занятых коллективным поиском научной истины. В студентах с самых первых шагов воспитывалось чувство строжайшей ответственности. Александр Иосифович начинал занятия в практикуме словами своего учителя Петрушевского: "Доклад есть такое произведение, в котором автор ответствен за каждое слово и за каждую запятую, поставленную или не поставленную"¹⁰ .

Придавая большое значение терминологическому анализу, столь важному для историка вообще, а при работе с раннесредневековыми памятниками в особенности, Александр Иосифович никогда не делал его самоцелью, направляя своих учеников на отыскание связей между терминологией и действительностью. Все варианты толкований, предлагаемых студентами, Александр Иосифович всегда сопоставлял с контроверзами, известными в науке. Трогательно видеть, говорил он на занятиях, как незнакомые с большой и сложной литературой вопроса начинающие студенты, в сущности, идут теми же путями и приходят к тем же контроверзам и гипотезам, что и крупнейшие исследователи в этой области. Поражало умение Неусыхина видеть в каждом студенте творчески развивающуюся личность, стремление отыскать в робких, неопытных построениях студентов зерно истины и сопоставить эти находки с уже имеющимися в науке.

Вспоминается, как после одного из первых занятий Александр Иосифович повел весь наш практикум в полном составе в сектор истории средних веков Института истории АН СССР на доклад Н. П. Грацианского "К толкованию термина villa в Салической правде"¹¹ . Из этого посещения, помимо интереса ко всему обсуждаемому в секторе и на кафедре, на заседаниях которых с тех пор стали бывать постоянно многие из участников практикума, было вынесено на всю жизнь впечатление, что в источнике важно каждое слово, что интерпретация текстов - дело ответственное и требует большой точности и самоконтроля. С этого и начинается ремесло историка.

При ярко выраженных общетеоретических и социологических интересах Неусыхин высоко ценил конкретность изложения и аргументации. Все обобщения должны были строиться на прочном фундаменте самостоятельно добытых фактов. Самый подбор источников для работы практикума исключал возможность пересказа или иллюстративного метода работы.

Спецсеминары Неусыхина на III курсе, номинально факультативные, начинались с углубленного изучения историографии: каждый участник семинара должен был представить два реферата - один по русской (или переводу) работе, второй - по книге на иностранном языке. Книги для рефератов выбирались в соответствии с темой, взятой студентом для разработки по источникам, и вместе с тем так, что, взятые в совокупности, они отражали определенные важные этапы в развитии историографии.

"Историк - общественный человек, изучающий общественного человека: тем самым история есть путь общественного самопознания человека (на это указывал еще Вико)... Если бы историк не был членом современного общества, он совсем не мог бы судить о прошлом общества, то есть без известной субъективности не было бы и объективности", - писал Александр Иосифович В. М. Лавровскому¹² . Педагогическая деятельность Неусыхина, которой он годами отдавал себя, объективно противостояла системе, насаждавшей "репрессивное сознание"¹³ .

Начиная с 1942 г., Александр Иосифович публикует серию статей о варварских правдах. В 1946 г. он защитил докторскую диссертацию "Собственность и свобода в варварских правдах", обобщившую его исследования в этой области. Единство институтов собственности и свободы рассматривается им как несущая конструкция общества древних германцев. Смелое по тем временам сопоставление свободы и собственности в их взаимной обусловленности, вкупе с закулисными интригами Удальцова, почти на год задержали присуждение Неусыхину степени доктора исторических наук и на десять лет - публикацию этой работы в расширенном виде.

Неусыхин подчеркивал, что "социально-экономические отношения таких переходных эпох, в течение которых только еще складывается классовое общество, не поддаются определению и истолкованию при помощи категорий последнего". Он стремился "понять специфичность этих отношений без перенесения на них категорий феодального или бур-

стр. 234

---

жуазного общества"¹⁴ . Диссертация Неусыхина, оцененная как новое слово в науке, стала основой монографии "Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе VI-VIII вв." (М. 1956). В1961 г. книга вышла в немецком переводе. Александр Иосифович тщательно работал над ним, углублял и существенно дополнял текст: это завершенное и отшлифованное автором исследование, посвященное варварскому обществу и переходу к становлению феодальных отношений в странах континентальной Европы, значительно превышает по объему (почти на 10 печатных листов) русское издание.

В следующей монографии "Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII-XII вв.", основанной преимущественно на материале дарственных грамот (картуляриев), Неусыхин продолжал разработку истории раннефеодального крестьянства, органически соединив локально-исторические исследования с широкой общей постановкой проблемы и общетеоретическими заключениями. В послевоенные же годы он опубликовал статьи, посвященные ранней общине в Германии, которые продолжают оказывать значительное влияние на изучение аграрной истории. По условиям времени он был лишен возможности дать соответствующие разъяснения по поводу своего отношения к общине-марке как институту гораздо более позднего периода и был вынужден пользоваться этим термином в работах, трактующих раннесредневековые формы и стадии развития общины в германских землях¹⁵ .

В последние годы жизни Александр Иосифович опубликовал серию статей по источниковедению Салической правды, в которых обобщил все достижения современной науки в этой области¹⁶ . В то же время он возвращается к проблеме переходного периода, предприняв теоретическое осмысление результатов своих исследований¹⁷ . Эти статьи занимают важное место в его научном наследии, хотя они до сих пор не оценены в полной мере, а при жизни ученого подвергались критике и вызывали возражения¹⁸ .

Для догматического мышления идея о неизбежности существования длительного переходного периода между отживающей или уже отжившей и новой общественно- экономической формацией была неприемлемой, в лучшем случае - непонятной. Между тем концепция дофеодального переходного периода, созданная и обоснованная Неусыхиным, имеет очень важное и конкретно-историческое и теоретическое значение; она еще ожидает внимательного и основательного анализа. В письме Райнову от 10 июня 1956 г., благодаря его за замечания, сделанные при чтении книги "Возникновение зависимого крестьянства", Александр Иосифович писал: "Меня... интересует даже не столько зарождение феодальных отношений, сколько переходный период, который может протекать (и реально протекает) как между родоплеменным и феодальным строем, так и между родоплеменным и рабовладельческим, так, наконец, и между рабовладельческим и феодальным строем. Меня занимают главным образом именно эти "между"... я убежден в том, что этот "переходный период" представляет собою если не отдельную общественную формацию, то во всяком случае весьма своеобразный тип производственных отношений с особыми - именно ему имманентно присущими закономерностями развития"¹⁹ .

Публикация трудов Неусыхина продолжалась и после его кончины²⁰ . Ряд его работ был переведен на немецкий, итальянский и японский языки. Неусыхину принадлежат главы по истории Германии, Италии, Испании, полабских славян в томе III "Всемирной истории" (1957 г.). Он был одним из вдохновителей трехтомного издания "История крестьянства в Европе" и первым ответственным редактором первого тома этого издания, которое ему не суждено было увидеть при жизни²¹ .

Неусыхин создал свою научную школу, многие из его учеников защитили докторские и кандидатские диссертации, являются авторами ряда монографий, прочно вошедших в научный оборот и преподавательскую практику. Неусыхин оставил наследие, достойное имени большого ученого. Но обстоятельства его жизни, те условия, в которых он вынужден был работать после катастроф 1928 и 1949 гг., помешали полному раскрытию его незаурядного дарования. Лишь в замыслах остались труды, которые нашли бы свое место в нашей науке: "Становления раннефеодального государства", "Экономическое учение Фомы Аквинского", "Проблемы исторического мышления". О замыслах, касающихся этого последнего труда, свидетельствует фрагмент проспекта (или тезисов), сохранившийся в архиве ученого с пометкой: "Книга, которая никогда не будет напечатана"²² . Можно только предполагать, насколько интересно она была задумана. Лишь частично осуществилась работа над монографией по истории Германии: в 1949 г. она была остановлена. И даже в том виде, в котором сохранилась в архиве - незавершенной, без научного аппарата, опубликованная посмертно, она сослужила хорошую службу, помогая преподавателям истории средневековья.

Велико эпистолярное наследие Неусыхина. В одном из писем он писал своему другу Слуцкому: "Нет печали печальнее, чем печаль молчания"²³ . Этот открытый миру и жизни

стр. 235

---

человек, не имея возможности публично выражать свои заветные мысли и наблюдения, высказывал их в обширных письмах друзьям, коллегам, своим учителям и некоторым ученикам²⁴ . Из этих писем можно было бы составить интереснейшую книгу - об истории и жизни, искусстве и природе, любимых поэтах, психологии творчества, о Томасе Манне и Достоевском, Марселе Прусте и Германе Гессе, Тютчеве и Владимире Соловьеве, Гегеле и Ясперсе, особенно любимых им Рильке и Гёльдерлине. В письмах, как живые, встают перед нами его гимназические учителя, и прежде всего Петрушевский. В них - его отношение к ученикам, смысл его педагогической деятельности. Особое место в его архиве занимают письма его учеников с фронта. Книга, составленная из писем Неусыхина, рассказала бы об истории духовной жизни человека, выстоявшего и сохранившего "душу живу", несмотря на все удары судьбы²⁵ .

Одаренность Александра Иосифовича как исследователя стала ясной еще в годы его аспирантуры в РАНИИОН. В отзыве от 27 мая 1928 г. Волгин писал: "А. И. Неусыхин выявил незаурядные научные дарования. Среди научной молодежи, работающей в области истории европейского общества в эпоху феодализма и первичного капитализма, он занимает бесспорно первое место... Очень широки также его интересы в области исторической теории и методологии".

Выходец из дореволюционной демократической интеллигенции, Неусыхин вобрал в себя ее лучшие черты, сохранил и развил их, передал своим ученикам и слушателям.

Примечания

1. НЕУСЫХИН А. И. Общественный строй древних германцев. М. 1929.

2. Обзор этого этапа см.: ШАКИНА Т. Д. Первый период научной деятельности А. И. Неусыхина (1922 - 1931). - Средние века. Вып. 42.

3. Стенограмму заседаний см.: Историк-марксист. 1928, т. 8.

4. Завершая статью "Эмпирическая социология" Макса Вебера и логика исторической науки", Неусыхин обещает читателю разбор логики М. Вебера во второй части своей работы, которая так и не появилась. Интерес к логике исторической науки и творчеству М. Вебера не оставлял Неусыхина и позднее: в его архиве сохранилась рецензия, к сожалению, так и не опубликованная, на книгу А. Шельтинга о логических проблемах исторического познания у Вебера (SCHELTING A. Max Webers Wissenschaftslehre. Tubingen. 1934).

5. В архиве ученого сохранилась стенограмма общего курса по истории средних веков, прочитанного им в МИФЛИ в 1937 г., и материалы к некоторым лекциям. Он читал их без каких-либо записей.

6. В архиве ученого сохранились материалы к этому спецкурсу (1947 г.).

7. См. ДАНИЛОВ А. И. Письма А. И. Неусыхину. В кн.: Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 18. Томск. 1986.

8. Архив АН СССР, ф. А. И. Неусыхина. Письмо А. И. Рубину от 11.VI.1942.

9. КОСМИНСКИЙ Е. А. Проблемы английского феодализма и историографии средних веков. М. 1963, с. 106.

10. Эти слова приводит и Косминский в своей статье "Дмитрий Моисеевич Петрушевский" (Средние века. Вып. 2, с. 10).

11. Доклад Н. П. Грацианского был прочитан в ноябре 1943 г., опубликован посмертно (Средние века. Вып. 2).

12. НЕУСЫХИН А. И. Проблемы европейского феодализма. М. 1974, с. 509.

13. См. НАНИВСКАЯ В. Т. Анатомия репрессивного сознания (как создавалась отечественная школа). - Вопросы философии, 1990, N 5.

14. НЕУСЫХИН А. И. Проблемы европейского феодализма, с. 36.

15. НЕУСЫХИН А. И. Структура общины в Южной и Юго-Западной Германии в VIII-X веках. - Средние века. Вып. 4 - 5.

16. НЕУСЫХИН А. И. Новые данные по источниковедению Салической правды. - Средние века (очерк 1 - вып. 17, очерк 2 - вып. 21, очерк 3 - вып. 25, очерк 4 - вып. 30).

17. НЕУСЫХИН А. И. Дофеодальный период как переходная стадия развития от родоплеменного строя к раннефеодальному (на материале истории Западной Европы раннего средневековья). - Вопросы истории, 1967, N 1; в расширенном виде в кн.: Проблемы истории докапиталистических обществ. М. 1968.

18. Разделял мысли Неусыхина А. Р. Корсунский (см. КОРСУНСКИЙ А. Р., ГЮНТЕР Р. Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств. М. 1984, гл. 12; возражения см.: Средние века. Вып. 31, с. 49, 55 - 56).

стр. 236

---

19. НЕУСЫХИН А. И. Проблемы европейского феодализма, с. 514.

20. Библиографию трудов Неусыхина см.: НЕУСЫХИН А. И. Проблемы европейского феодализма, с. 521 - 529.

21. СКАЗКИН С. Д., БЕССМЕРТНЫЙ Ю. Л. История европейского крестьянства: задачи и характер издания. - Средние века. Вып. 32, с. 25. Вопреки традиции, имена первых редакторов этого издания - А. И. Неусыхина, С. Д. Сказкина, А. Р. Корсунского, А. Д. Люблинской, Л. В. Черепнина - отсутствуют на титульном листе и упомянуты лишь в примечании.

22. НЕУСЫХИН А. И. Проблемы европейского феодализма, с. 503 - 509.

23. Архив АН СССР, ф. А. И. Неусыхина. Письмо Е. Е. Слуцкому от 3.VII.1942.

24. Пять писем Неусыхина опубликованы с незначительными купюрами в сборнике его избранных трудов. Опубликована также его переписка с Н. И. Кареевым (Средние века. Вып. 42).

25. Показательно для Александра Иосифовича то, что он хранил в своем личном архиве рукописные материалы жертв сталинского террора: в его бумагах обнаружено письмо философа Г. Г. Шпета (опубликовано по другому списку: Г. Г. Шпет Д. М. Петрушевскому 16.IV - 4.V.1928 г. - Вопросы истории естествознания и техники, 1988, N 3), хранил он письма и бумаги друга, поэта Юрия Кривоногова.