публикация №1387550549, версия для печати

ИЗ ИСТОРИИ "ГРУППОВЩИНЫ" В НАУКЕ


Дата публикации: 20 декабря 2013
Автор: Виталий Иосифович Гольданский - академик
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1387550549)
Рубрика: ПЕДАГОГИКА И ОБРАЗОВАНИЕ
Источник: (c) http://portalus.ru


ЛЮДИ помоложе сейчас впервые узнали, а кто постарше - заново вспомнили о тяжких ударах, нанесенных в 30 - 50-е годы по науке и ученым. Могло, однако, показаться, что такие важнейшие естественные науки, как физика и химия, существовали и в те времена безбедно - ведь в отличие от генетики, физиологии, языкознания они не подвергались тотальному разгрому. Не следует заблуждаться на этот счет - и здесь картина была совсем не идиллическая, и физику с химией спасло от "лысенкования" лишь то, что эти две науки слишком уж много значили для обороны страны.

Угроза отлучения от науки лучших представителей физики и химии, завоевавших всемирные авторитет и славу, под флагом борьбы с "идеализмом" и другими "измами", а также с "низкопоклонством перед Западом", усердно выковывалась не столь многочисленной, но крайне активной и агрессивной группой второразрядных деятелей науки, тесно сплотившихся в предвоенные и военные годы вокруг нескольких профессоров физического факультета МГУ.

Средством их атак против ведущих ученых страны, особенно против ряда представителей ленинградской - физтеховской и московской - ФИАНовской школ, стали массовые сборища в стенах МГУ с демагогическими речами и резолюциями, разные докладные записки наверх и попросту доносы. Конечной целью виделись всесоюзные директивные совещания под высочайшим покровительством, с заранее данными сценариями и финалом, изгнание из науки всех неугодных и завоевание мест и власти в Академии наук СССР.

В рамках одной короткой статьи невозможно рассказать обо всех попытках группового изнасилования физики и химии в те времена, потому ограничусь одним, наиболее мне хорошо известным примером. Речь пойдет о нашем великом соотечественнике Николае Николаевиче Семенове, первом советском нобелевском лауреате. Когда мы читаем о многочисленных наградах и знаках признания, которыми он был заслужено отмечен на родине и по всему миру, может показаться, что весь его жизненный путь был безоблачным, усеянным лишь розами, но не терниями. Не тут-то было - более десяти лет он подвергался форменной травле со стороны группы физиков и химиков МГУ, сплотившихся в этом постыдном деле вокруг одной из наиболее одиозных фигур тогдашнего физфака - Н. С. Акулова.

Это был физик, сделавший несколько неплохих работ в области магнетизма, но явно не дотягивавший до уровня ведущих наших ученых, прекрасно это понимавший и, снедаемый завистью, особенно агрессивный.

Незадолго до войны Акулов решает с наскоку заняться теорией цепных реакций - жизненным делом Семенова и его школы - и публикует на эту тему небольшую брошюру с предложением новой теории. Добро пожаловать! Это можно только приветствовать, и Акулова приглашают в Ленинград выступить на семинаре в Институте химической физики (ИХФ). Но вот беда: выясняется, что вся новизна сводится к элементарным упражнениям в математике, причем не принимаются во внимание, искажаются самые общие основы природы цепных химических процессов. В итоге новая "теория" оказывается чисто формальной, не имеющей к химии никакого отношения и противоречащей огромному арсеналу фактов, - об этом честно и прямо было сказано Акулову в ИХФ.

После трехлетней паузы, связанной с эвакуацией во время войны, диалог с Акуловым возобновляется в Москве в 1943 г. К этому времени брошюра Акулова начинает широко рекламироваться как катехизис учения о цепных реакциях группой его соратников (труды которых в свою очередь всячески превозносит Акулов), а против Семенова выдвигаются обвинения в махизме.

Николай Николаевич Семенов с его предельной добросовестностью просто не мог представить себе, что научные аргументы могут ничего не значить по сравнению с корыстными расчетами, и вначале всерьез считал, что Акулов просто чего-то недопонимает, стоит лишь объяснить ему его заблуждения, и спор окончится. Помню трехчасовой телефонный разговор, когда Семенов буквально до изнеможения втолковывал Акулову, в чем состоят его ошибки. Повесив наконец трубку, Семенов радостно сказал: "Ну вот, он, кажется, наконец понял".

Тщетная надежда! Тут же последовал целый шквал обвинений против Семенова - уже не только в философских ошибках, но еще и в низкопоклонстве перед Западом, поскольку свою знаменитейшую книгу "Цепные реакции", за которую он позднее получил Нобелевскую премию, Семенов посвятил своим "заочным учителям" - шведу Сванте Аррениусу и голландцу Якобу Вант-Гоффу.

Новые силы Акулову и его группе придала в 1946 году опала Петра Леонидовича Капицы - ближайшего друга Семенова еще со студенческой скамьи. По известному принципу "держи вора" акуловская группа начала обвинять в групповщине именно Семенова с Капицей, прибавляя к ним для пущей убедительности их общего учителя Абрама Федоровича Иоффе, виднейшего электрохимика страны, Александра Наумовича Фрумкина и других наших крупнейших ученых.

Акулов предпринимает попытки доказать, что Семенов вообще не является создателем теории цепных реакций. Помню очень смешной момент, когда одного студента заранее подучили, чтобы он задал на очередной дискуссии вопрос Семенову, в чем собственно отличие его теории от теории датчанина Христиансена и голландца Крамерса, также занимавшихся цепными реакциями. Студент этот исправно встал и начал задавать вопрос, однако, позабыв фамилии Христиансена и Крамерса, запнулся и остановился на трибуне, не закончив фразы. Семенов, улыбнувшись, горько сказал ему: "Вы, вероятно, имеете в виду Христиансена и Крамерса?" Студент тогда очень смутился.

Но в скором времени, поскольку политическая обстановка в стране менялась, Христиансена и Крамерса отбросили, потребовалось найти в подмену Семенову какой-либо отечественный авторитет. И его "нашли" - хорошего русского химика, который успешно занимался и адсорбцией, и проблемой сопряженных химических реакций (но отнюдь не цепными реакциями!) - Николая Александровича Шилова, умершего в 1931 году. В действительности Шилов, знавший о работах Семенова, высоко их ценил и никогда в жизни не претендовал на какое-либо авторство в науке о цепных реакциях.

Весной 1952 г. акуловская группа организовала двухдневное массовое сборище на физфаке МГУ. Выступлению замечательного математика А. Н. Колмогорова, вставшего на защиту теории Семенова и сказавшего об ошибках в формулах Акулова, и блистательной аргументации самого, пожалуй, талантливого из молодых представителей школы Семенова - будущего академика В.В. Воеводского там противопоставлялся эпидиаскоп - демонстрировалось, сколько раз в статьях Семенова и его учеников цитируются иностранные ученые. И этот пример "научного спора" сталинской эпохи без стеснения преподносился акуловской группой наполнившим аудиторию студентам.

Как и следовало ожидать, "спор" не остался без административных последствий - в сентябре 1952 г. Воеводский был уволен с химфака МГУ.

Хотелось бы рассказать еще о многом - о том, как Курчатов спас в те времена квантовую механику и теорию относительности тем, что успешно решил атомную проблему (а на случай неудачи ему была уготовлена очень нелегкая судьба, и наготове у Берии была уже "запасная команда" научных мафиози); о том, как первоначальные широкие планы разгрома идеализма и низкопоклонства в химии свелись к бесславному "абортивному" совещанию по теории химического строения в июне 1951 г., стенографический отчет которого (440 страниц!) стал теперь библиографической редкостью. Но это - уже другие главы драматической истории нашей науки в сталинскую эпоху. Между тем эпоха эта приближалась к концу - наступил 1953 год...

Новые времена принесли и новые критерии оценок достоинств ученых - все большую роль играли их таланты, их достижения в науке, все труднее становилось выезжать на демагогии и доносах. Вернулся в свой институт Петр Капица.

В этих условиях активность Акулова и группы его присных стала довольно быстро увядать. Самому Акулову, еще в 1940 г. избранному в Академию наук Белорусской ССР, но в течение 15 лет лишь получавшему там зарплату, сидя вдали от республики, пришлось нехотя переехать в Минск. Физфак МГУ покинуло еще несколько его соратников. Деканом факультета стал один из ведущих сотрудников курчатовского института - профессор В.С. Фурсов, в Университет пришли многие крупнейшие физики, и даже огромные аудитории нового здания МГУ еле вмещали всех желающих слушать их лекции.

В 1956 г. Николай Семенов был удостоен Нобелевской премии, и это событие стало подлинным праздником советской науки. А весной 1958 г. настойчивость и энергия Семенова сыграли важнейшую роль в подготовке Пленума ЦК КПСС, принявшего решение о крутом подъеме химической науки и промышленности. Николаю Николаевичу довелось и проводить это решение в жизнь в качестве академика-секретаря химического отделения, а затем - вице-президента АН СССР.

(С) "НГ-Наука" (НГН), электронная версия приложения к "НГ" (ЭВНГН). Номер 003 (7) от 04 марта 1998 г., среда. Полоса 7.

Опубликовано 20 декабря 2013 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1387550549 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ПЕДАГОГИКА И ОБРАЗОВАНИЕ ИЗ ИСТОРИИ "ГРУППОВЩИНЫ" В НАУКЕ

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network