публикация №1602796261, версия для печати

Дневник инженера И. А. Харкевича


Дата публикации: 16 октября 2020
Автор: А. А. Гордин, Р. Е. Глинер, Н. В. Колесникова
Публикатор: Алексей Петров (номер депонирования: BY-1602796261)
Рубрика: ТЕХНОЛОГИИ
Источник: (c) Вопросы истории, № 10, Октябрь 2009, C. 73-86


Среди документального наследия 1930 - 1940-х годов особую ценность представляют дневниковые записи рядовых советских людей. Если источники личного происхождения видных общественно-политических деятелей, ученых, писателей получили широкую известность, то дневники "простых" граждан представляют собой малочисленную группу источников и практически не введены в научный оборот1.

 

На протяжении долгого времени среднестатистический советский гражданин был обделен вниманием исследователей. По мнению А. К. Соколова, "решая "большие" и "важные", по их мнению, вопросы, историки мало писали о рядовых людях, рассматривая их... в качестве некой аморфной и безликой массы, винтиков, бездушных социальных механизмов"2. Голос обыкновенного человека терялся в массе официальных и полуофициальных материалов.

 

Дневник, написанный инженером Иваном Андреевичем Харкевичем (1898 - 1991), как раз и позволяет "услышать" один из таких голосов. Автор дневника родился в г. Бугуруслане (Самарская губ.). Детство и юность провел в Самаре. Закончив реальное училище, стал студентом. После антисоветского переворота в Самаре, мобилизованный в белую армию, вместе с ней попал в Сибирь. В военных действиях участия не принимал и после разгрома войск А. В. Колчака вступил добровольцем в Красную армию. В 1920 г. бывший студент был откомандирован на учебу в Сибирский технологический институт в Томске. В 1926 г. по совету руководителя своей дипломной работы устроился на машиностроительный завод в г. Людинове (Московская обл.). Проявив себя зрелым инженером-теплотехником, в 1932 г. Харкевич был направлен на автозавод в Нижнем Новгороде. Там он участвовал в создании теплоэнергетического цеха (ТЭЦ) и возглавлял его до 1938 г., когда был внезапно уволен с завода; в тот момент от репрессий его случайно уберегла болезнь и связанная с ней операция, проходившая в Москве. После выздоровления Харкевич остался в Нижнем Новгороде, устроившись рядовым инженером-теплотехником на заводе "Красная Этна". В дальнейшем он не менял места службы и более 30 лет работал главным энергетиком завода, пользуясь авторитетом и признанием как высокопрофессиональный специа-

 
стр. 73

 

лист-энергетик, умелый руководитель. После тяжелой операции вышел на пенсию.

 

Дневник хранится в архиве дочери И. А. Харкевича (в семье Глинеров), копия - в фондах музея истории ОАО "ГАЗ". Он представляет собой общую тетрадь с записями за 8 мая 1938 - 28 октября 1943 года. Они имеют регулярный характер до 5 июля 1938 г., затем - перерыв до октября, пропущены также ноябрь и декабрь 1938 года. С января до 20 мая 1939 г. записи фиксируются лишь по месяцам, затем - вновь перерыв почти на два года.

 

Содержание дневника многопланово. Полны трагизма записи 1938 г., связанные с переживаниями автора после его увольнения с автозавода, когда он ожидал скорого ареста. Откровенны и бесстрашны его суждения в отношении политики репрессий. Человек, стоящий на грани пропасти, прекрасно осознавая, что дневник может оказаться весомой уликой против него, отмечает (запись от 22 мая 1938 г.): "Одного заявления достаточно, чтоб надежно упрятали. Что такое творится в эти годы, 37 и 38, неужели наши вожди не видят. Сколько гадости и низости вокруг этого истребления кадров. Трагедия в том, что страна уничтожает свои кадры, и лучшие к тому, своим собственным оружием. Неужто это направляют иностранные контрразведки. Если это они, то чистая и талантливая работа с их стороны. Но с нашей стороны тогда что?!" Представляют интерес замечания Харкевича о "вредительстве" на производстве, когда непрофессионализм рабочих и ИТР, приводивший к поломке оборудования и долгим производственным простоям, списывался на "злокозненность" врагов народа.

 

Записи 1941 - 1943 гг. передают жизнь крупного тылового промышленного центра в условиях военного времени; подробно описаны авиационные налеты на Горький. Своеобразно очерчены взаимоотношения власти и общества; в записи от 15 апреля 1942 г. читаем: "Характерная особенность бросается в глаза на нашем совещании: за столом сидит замнаркома - тучный (обрюзгший), хотя и сравнительно молодой, с двумя орденами, рядом упитанный директор завода (Романов), главный инженер неплохой упитанности, секретарь парткома (Новиков), розовый как поросенок и совсем упитанный секретарь обкома по промышленности (Кочетков), а напротив через стол - руководители цехов и отделов: бледные, с обтянутыми скулами и провалившимися глазами". И далее автор отмечает: "Все построено на отсутствии заботы, заинтересованности в том, чтоб улучшить, на самоснабжении воров и вопиющем нарыве на теле СССР - "блате". Слаба наша экономическая система была до войны, а к войне и вовсе не приспособлена. Старая... царская Россия четыре года воевала, а экономика в стране держалась сносно, в смысле обеспечения населения продовольствием, и условия тогда не идут ни в какое сравнение с тяжелыми теперешними, даже если для сравнения взять конец 16-го. В чем же дело? Где причины?"

 

Тест печатается с сокращениями, восстановленные (не точно читаемые) слова воспроизводятся в квадратных скобках. Публикацию подготовили А. А. Гордин, Р. Е. Глинер, Н. В. Колесникова.

 

 

Гордин Алексей Александрович - кандидат исторических наук, доцент Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета; Глинер Роман Ефимович - доктор технических наук, Нижегородский государственный технический университет; Колесникова Наталья Витальевна - директор музея истории ОАО "ГАЗ".

 
стр. 74

 

Дневник представляет собой один из тех источников, которые передают настроения советских трудящихся, проливают свет на повседневную жизнь общества, взаимоотношения власти и общества в предвоенные годы и военный период.

 

Примечания

 

1. В последнее время ряд дневников представителей технической интеллигенции опубликован в многотомном издании "Власть и общество. Российская провинция" (Т. 2, 3. М. 2005).

 

2. СОКОЛОВ А. К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения. В кн.: Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М. 1999, с. 69.

 

8 мая 1938 г.

 

7 мая 1932 г. я приехал в Горький (тогда Н. Новгород)1 по мобилизации на 3 месяца и проработал ровно до 7 мая 1938 г., когда был вышвырнут с завода по непонятной для меня причине2. В приказе было сказано: за аварию с турбиной N 1 (которая была в марте месяце) и за перерасход топлива. Причину подобрать нетрудно. 6 мая после праздничных ремонтов я отдохнул, закатившись на машине за Волгу с Наталкой и Лелей. Не чуял беды и 7-го. Начал свою кипучую работу, как обычно, за 6-е обдумал ряд дел. Вдруг позвали к главному энергетику, где уже заседал целый синклит, и в том числе Лукашевич, секретарь парткома, узколобый кретин, который давно уже скалил на меня зубы.

 

В присутствии всего синклита зачитан был приказ о моем увольнении с завода с весьма несовершенной мотивировкой. Чувствовал себя неважно. Снят - значит посадят. Примеров было достаточно. Ну, поживем увидим. Дочку мою жалко и Лелю, трудно им будет без меня, да всякая шваль будет проявлять свою лихость, как это делается над семьями посаженных. Сразу становятся вне закона де-факто. Да, жизнь что-то не улыбается!

 

Но хуже всего и тяжелее, что преемником моих дел назначили Архипова, человека, ни бельмеса не смыслящего в ТЭЦ3 и, очевидно, никогда не способного быть хорошим главным инженером.

 

Сдаю дела, стал свободен, обхожу все участки, прощаюсь с народом, с которым работал долгих 6 лет, кипел на работе. Сердце сжимается тоской, все сделано при моем ближайшем участии, все пережито, во все вложены мои силы. Народ провожал тепло. Гвоздем сидит вопрос: неужели посадят? За что? Но примеров много уже передо мной, чем я отличаюсь от них. Сумасшествие - вредительство в области кадров - еще продолжается.

 

Есть мне чем вспомнить ТЭЦ, много вложено мной сил, но и много получено мной технически. За эти шесть лет я получил технически столько, сколько, будучи на Людиновском заводе, [за] двадцать лет не получил бы. Прохожу медленно по всем участкам, делаю печальный последний обход, по привычке даю последние указания и распоряжения. За что меня убрали от любимого дела, почему я, в прошлом незаменимый, заменен на человека, который надолго и если не навсегда будет пустым местом.

 

Еду домой, трудно сообщать Леле, Наташка встречает своим лепетом, ей три годочка, а у нее свои новости, она не чует угрозы и таращит глазенки, рассказывая про ["колову" стлашную, стлашную"]!

 
стр. 75

 

Лелюша очень омрачилась, но держится бодро, у нее при действительной опасности всегда присутствие духа.

 

Сон сегодня будет тревожный, ждем ареста - это в стране СССР! Как это случилось: не иметь никакой вины, работая всю жизнь не жалея сил, за работой забывая личное - и вот результат. Грустно и еще раз грустно!

 

Ну хватит, что будет завтра и будет ли оно для меня на свободе? На мамку жалко смотреть, от вида спящей дочки сжимается сердце, что-то будет?!

 

12 мая.

 

11/V - закончил сдачу дел, все подробно и обстоятельно сдал, целый план рабочий составил Архипову, на ТЭЦ уже делать нечего, поехал домой, чтоб на всякий худой случай кое-чего подготовить семье. Окончательный расчет после выходи [ого] дня в 13 ч., если уцелею. Приехал домой и стал врезать французский замок в дверь комнаты, самой солнечной, куда придется уплотняться в случае чего. Внезапно почувствовал боль в правой почке. Ожидая приступа, ушел на диван в маленькую комнату и думал, что будет он короткий, промаюсь вдали от Лели, чтоб еще не пугать ее. Что[-то] совсем не везет: и с работы сняли и болезнь; но приступ оказался не легким [...]4 Леля, видя неладное, сбегала за Иван Григорьевичем, пришел он, дал [понтапон], боли малость поутихли, вызвал скорую помощь, на которой увезли в хирургическую. По дороге боли затихли совсем, когда привезли в больницу я вскоре заснул, боли почти не было. Лежу в светлой палате, напротив обожженный мальчик лет пяти под кибиткой, обогревается лампочками, одеялом накрыть нельзя, ему плохо бедняге. Завтра предстоит осмотр и решение что со мной делать. Совсем не везет!

 

13 мая.

 

Сегодня "цистоскопия"; судя по всему, придется хлебнуть "горячего".[...]5 [Как-то] за болезнью притупилась боль в душе от увольнения с завода. Дело, очевидно, кончится операцией. Штука, похоже, будет неприятная. Ох, дочка моя милая, детка моя маленькая!

 

14 мая.

 

Пишу - времени много [...]6 Рентгенолог сказал, что резать - неизбежно.

 

15 мая.

 

Приговор состоялся, на 22/V назначена операция. Позвонил Леле, она особого мнения: полагает усиленно поговорить с Власенко В. Г.7 Я полагаю, что врачи знают, чего делать.

 

Сегодня меня навещала дочка и мама. Дочка смущена незнакомой обстановкой, на лице ее какая то полуулыбка. Но любопытство берет верх, осматривается и начинает лепетать, деловито расспрашивает, как меня будут резать.

 

22 мая.

 

Операция откладывается, поступаю на исследование к проф. Кузнецкому - клиника Водздрава. Леля все устроила, даже транспортировку - молодец. Пока я лежал в больнице, уже моих уплотнили в одну комнату. Лелюша все уже обделала, и квартиру заселили уже две семьи.

 

Неважно начинается, новая жизнь. Посмотрим, что будет дальше. Посадки теперь я уже не жду, раз не посадили, значит не посадят. Наступило какое-то успокоение. Стараюсь успокоить Лелю. Она, ведь, бедная, уже шесть месяцев спит полураздетая, готовясь к аресту. Ну, времена, времена! Тоска, а не жизнь! Когда-то будут радостные дни?

 

Бедный Яков Яковлевич, в нем я уверен как в самом себе, он чист и невинен перед советской страной, однако сидит, и семья мается, семья "врага народа", какое сумасшествие! Бедный Яша, ведь он тоже понимал, что хватают кого попало. Когда его посадили, у меня уже не было уверенности,

 
стр. 76

 

что я уцелею. Человек горел на работе, человек ради работы мог сидеть на заводе целыми сутками. Хороший организатор, неглупый инженер, так его отблагодарили. За что?! Чем виноват он - ручаюсь, что это результат [бесшабашных], безответственных и [бесконтрольных] действий - результат вредительства в области кадров. Ведь выбивают большинство самых способных, самых честных работников. Шельмуют их, подвергают тяжелой жизни их семьи. Всякая шваль губошлепая бормочет, сама ровным счетом ничего не понимая, о вредительстве и приводят факты самого ничтожного свойства; или вредители больно дурашливые или, вернее, идиоты обвинители, сумасшедшие кретины. Ведь уважаемый Лукашевич провоцировал не только коммунистов, но и беспартийных, чтоб настрочил заявление на своего ближнего. Одного заявления достаточно, чтоб надежно упрятали. Что такое творится в эти годы, 37 и 38, неужели наши вожди не видят. Сколько гадости и низости вокруг этого истребления кадров. Трагедия в том, что страна уничтожает свои кадры, и лучшие к тому, своим собственным оружием. Неужто это направляют иностранные контрразведки. Если это они, то чистая и талантливая работа с их стороны. Но с нашей стороны тогда что?!

 

24 мая.

 

Я у проф. Кузнецкого в клинике Водздрава, здесь значительно квалифицированнее в области почек. Прошел я исследование, обещает скоро операцию, но говорит, что жалко резать, и хочет направить в Москву к проф. Фронштейну, там могут удалить камень без операции. Болей у меня никаких, все нормально, закупорки почки, видно, нет.

 

Приехала мама. Я рад был моей старушке, но они не ладят с Лелей, комната одна, видно, долго мама не наживет у нас. Дочка с бабушкой ласкова и это меня радует, Леля поедет в Москву со мной, дочка останется с бабушкой, приходится мамке покинуть свою дочку. Лето - жарко, боюсь как бы не заболела, все-таки мама не так знает дочку, как Леля, да и обстановка для мамы незнакомая. Ну, что скажет Фронштейн; без разрезания, конечно, дело будет лучше. Леля действует энергично. У меня на душе как-то спокойно, иногда возникает забота, как жить дальше, где работать, но стараюсь об этом не думать, материально, конечно, мы [обеспечены]: получу порядочно под расчет, машину продам, автомобилизм без Автозавода, конечно, не пойдет, ни бензина, ни запасных частей.

 

5 июня.

 

Я в Москве, письмо проф. Кузнецкого помогло, ложусь в клинику МГУ в урологическое отделение. Здесь я узнал, что значит квалификация по вопросам урологии. Простой лечащий врач сделал мне цистоскопию так, что через час у меня все было в порядке и я уже ходил. В автозаводской больнице я 3 дня оправлялся после цистоскопии, в клинике Водздрава целый день лежал с грелкой, а здесь через час уже был в порядке. Условия хорошие, никакой диеты, мне все здесь нравится, и врачи и обстановка. Лечащий врач женщина, при всех осмотрах студентки, приходится терпеть: стыдно проявлять чувство боли - обычно сжимаю зубы, да пот выступает. Весна стоит холодная, собственно уже начало лета, но лето холодное. Навестила меня Лелюша, свой родной человек в Москве: посидели мы с ней в садике, сходили по солнышку, принесла мне кое-что съестное. Заботится обо мне дорогая моя! Как то поживает наш "шишок" с бабушкой, милый наш дорогой. Вспомнили мы с мамкой ее, но бабушка убережет наше сокровище, да и дочка не очень-то, наверное, докучает бабушке. Она спокойная и не капризная.

 

Поят меня усиленно водой, и тренируюсь в беге по лестницам и дорожкам сада, но проклятый камень сидит и выскакивать не хочет. Ассистент

 
стр. 77

 

склоняется произвести надрез электроиглой (прожечь) сжимающее кольцо. Я, конечно, согласен, сколь ни будет это мучительно, от камня нужно избавиться. Снова бегаю по лестницам, пью до отвращения воду, бегаю по дорожкам сада, но камень выскакивать не желает.

 

17 июня.

 

Сегодня мне делали операцию [...]8. Операция мучительная, однако терпел, кряхтел и потел. Особенно выказывать боли не приходилось: операция производилась в окружении 20 женщин - будущих врачей [...] Операцию делал ассистент Фронштейна - Лев Яковлевич Хесин - весьма знающий и толковый врач. После операции немного полежал с грелкой и боли прошли.

 

Клиники завтра закрываются, тяжелобольных переводят в хирургическое, а больных на ходу - кто куда хочет. Мне будет плоховато бродить по Москве накануне родов камня. Устроимся с Лелей, по любезному приглашению Веры Георгиевны, у Юшкевичей. Квартира у них пустая, сами на даче, живет в квартире только тетка [...]9

 

22 июня.

 

Гуляем с Лелей по Москве, кое-где начал хлопоты, подал заявление в Наркоммаш - бюро жалоб и Глававтопром - бюро жалоб. Камень все сидит, черт его знает, когда выскочит! Живем пока у Ангелины - большая квартира. Лева сидит. Большой и толковый человек был Лева, и вот посажен. Определенное сумасшествие, определенное вредительство в области кадров.

 

24 июня.

 

[...]10 Клиника закрыта. Поликлиника также. Хесин принимает на Серебряном пер. только завтра вечером. Туго весь прошел сегодняшний день, ни стоять, ни сидеть, даже согнуло меня.

 

26 июня.

 

Побывал на приеме у Хесина; сделал цистоскопию [...] Думал, после цистоскопии не дойду до Юшкевичей. Решили ночевать у них [...] От камня избавился! Теперь нужно подумать, как жить дальше. Леля утешает и советует отдохнуть от болезни. Собственно, за болезнь я достаточно отдохнул. Завтра начинаю хлопотать о работе. Куда то судьба закинет по милости Лукашевичей, Лоскутовых11 и проч.? Сегодня день выборов в Верховный совет. Кругом ликование. Мне что-то не весело.

 

1 июля.

 

Слава святому Мартину! Дела никак не идут на лад! [(Ромен-Роллан)]. Что-то я не имею цели. За амплуа не гонюсь, но куда ни обращался - дадут анкету, потолкуют, глаза в сторону и отказ: то уже взяли вдруг, то придите через 5 дней. Что-то неладно. Советуют больше действовать через бюро жалоб Наркоммаша. Нужно "очиститься", иначе нигде не возьмут. Дела! Пытался несколько раз попасть к Давыдову Мих. Аркадьевичу - он зам. наркома машиностр[оения] - на Автозаводе работали вместе лет пять, должен меня знать, но... принять определенно не хочет. Настойчиво добиваюсь, но принять не может. Видно я стал как прокаженный! Дела!

 

2 июля.

 

Сегодня узнал, что нарком машиностроения посажен. Вот тебе и бабушка, Юрьев день! Я ему заявление подаю, а начальник мне советует лучше не писать фамилию адресата. Узнаю, что посажен, и уже враг народа, и проч. и прочая. [Неделю] назад, как кандидату в Верховный совет, пелись дифирамбы, а теперь уже враг народа! Вот так избранник народа! Ничего не понимаю! Мне советуют [зарядить] везде заявлениями и предоставить дальнейшее всеисцеляющему врачу - времени. Перемелется - мука будет! Думаю, что так будет лучше. Да и об дочке мы с Лелей соскучились. Как то она поживает, наша милая, с бабушкой. Едем в Горький. Вот когда нужен бы был свой угол!

 
стр. 78

 

5 июля.

 

Получил расчет на Автозаводе, по больничному листу получил сполна. Ну, до свиданья, Автозавод. Буду соображать о продаже машины. Она будет в тягость, да и части разворуют [в гараже]. [Платный гараж, за него 70 руб. в м-ц.]

 

Неужели люди с опытом, квалификацией, стажем стали не нужны? Материально мы обеспечены надолго, при расчете получил 6 тысяч с лишним; проживаем в месяц 500 рублей. Стараюсь забыться за разной [работешкой], слесарю, матрасы перетягиваю, гуляю и купаюсь. Встречаю рабочих с ТЭЦ, относятся сочувственно, жалеют о моем уходе с ТЭЦ, но что сочувствие коллектива. [Сумасшествие, которое охватило всю страну, сильней всего.]

 

Получил назначение на "Красную Этну"12 инженером-теплотехником, чего [начал] в 26 году после окончания института, снова придется повторять. Ну, да если считают, что лучше мой опыт использовать так, буду работать инженером-теплотехником, для родины и так смогу принести посильную пользу. Немного далеко от дома, но все же трамвай и 3 километра пешком. Будет тренировкой, я никогда не разнеживался особенно. Завтра иду на "Кр. Этну".

 

Приняли без распростертых объятий. Директор цедил сквозь зубы и учинил мне допрос по всем правилам следовательского искусства: кто матушка? и кто бабушка? и проч. и проч. Ничего не попишешь, директор обязан изучать свои кадры со всех сторон; с деловой только он ни словом не обмолвился и передал меня главному инженеру ОКСа13 Исакову В. Ф., а тот послал к Парахину С. С. Плохо я прививаюсь на "Кр. Этне": сказали прийти через 5 дней, пришел через 5 дней - сказали, что "Кр. Этне" инженер-теплотехник не нужен. Эх, Ваня, дожил ты и заслужил после 12 лет плодотворной инженерной деятельности: даже для такой дыры как "Кр. Этна" не годишься!

 

Буду действовать дальше, снова в бюро жалоб Наркоммаша, придется снова ехать в Москву за правдой.

 

В Москве заверили, что "Кр. Этна" не имеет права отказываться от назначаемого ей ИТР. Посовался снова в различные наркоматы - везде отказ. Дело дрянь. Есть объявление в газете, что техникуму в Павлове на Оке нужен инженер-преподаватель, нужно попытать силы на новом поприще, если хорошо [устроиться]. Съезжу на пароходе в Павлово на Оке14. Снова на "Красной Этне", но снова и отказ, даже директор не принял, а отказал через секретаря. Что же дальше?!

 

Совсем становится невесело быть отверженным, да и с квартиры могут попросить, не в Карповку15 же перебираться. Снова нужно писать и ехать в Москву. Времечко летит, и скоро осень. От бездельной жизни потолстел, как никогда со мной не было. Ни велосипед, ни гимнастика, ни плавание не помогает [...]16. Я всегда был в норме. Усилю гимнастику, велосипед и [напоследки] нужно поплавать до холодов.

 

Видел недавно Щелчкова, помочь ничем не может и не знает причины, почему никуда не берут на работу. Советует сходить к Лоскутову И. К., депутату Верх. Совета.

 

Сходил к Лоскутову. Сильно горько мне было. При разговоре вышло плаксиво. Ничего из визита не получилось, а после визита чувствовал себя отвратительно из-за глупого моего ["расчувствования"]. Кому нужны мои переживания. На Автозавод взять не обещал, а [пообещался] позвонить Директору "Кр. Этны", чтоб он не упрямился и взял меня на завод. Конечно, и звонить не станет. Визит совсем напрасный и унизительный для самолюбия.

 

Октябрь.

 

Наконец, снова получил назначение на "Красн. Этну". Особенно не стоит торопиться, там идет смена директоров. Пусть их поменяются, авось легче

 
стр. 79

 

разговаривать будет. Директором вместо конторщика Зотова назначен инженер Комаров Н. И.

 

Ходил на "Красную Этну". Комаров направил к Исакову - он уже главный инженер [...] чего-то прячет глаза, но назначил в [отдел] главного энергетика инженер-теплотехником [...] оформляюсь, пишу анкеты - все.

 

Октябрь 38 г.

 

Начал работать, присматриваюсь, [грузят] пока меня плохо. Оклад все-таки инженера-теплотехника установили сносный - 800 рублей. На автозаводе получал 1200 рублей. Ну, раз не грузят, сам себе найду работешку.

 

Наткнулся на станок "Гоган" для горячей навивки пружин. Как говорят красноэтновские аборигены, "враги народа очень потрудились, чтоб омертвить капиталы и [заказали] станок, который работать не будет и не может". Нужно посмотреть поближе: с первого взгляда станок как станок и работать должен, но, очевидно, у тех, кто лепечет о вредительстве, просто тонка кишка, чтоб пустить станок.

 

Удивительно для меня то, что все предложения пустить станок встречаются штыки. Особенно главный инженер ОКСа т. Малов разводит турусы на колесах, откуда можно понять, что не тебе-де чета пытались пустить станок, да не пустили - настолько тонко завернуто, что, дескать, тебе и соваться не следует.

 

В цеху есть начальник участка товарищ [т. Крук] - молвят, энергичный, но тоже насчет болтовни о "врагах народа" мастер. Предложил ему попробовать пустить - пусть даст хорошего слесаря. Сделка состоялась, слесаря получил. Разбираю станок, эскизирую и систематизирую и больше всех убеждаюсь, что станок должен работать, и все есть, чтоб он работал. Не работает он только потому, что болтуны о врагах народа не знают, как к нему подойти, поручают работу рядовым слесарям и электрикам, а те, без руководства, "на свой хохряк", начинают творить уже явное, хоть и невольное, вредительство. После того вмешательства и далее, станок вряд ли бы можно было пустить, но, к счастью, "работа" не была слишком энергичной, и станок можно пустить, все имеется для пуска. Никаких компрессоров не нужно, о которых много болтали, чтобы создать видимость вредительства и скрыть собственную безрукость.

 

Руки к станку мы со слесарем приложили, отрегулировали, Крук нам помог наладить качество работы по пружинам, остальное было на своем месте, и никакого вредительства. Но сейчас говорить об этом не стоит.

 

Январь 39 г.

 

Хотел свои опыты по объектам "вредительства" продолжать далее, есть еще ванна "Гоган" для калки пружин, тоже хорошая вещь, и пустить ее можно, но мой шеф Борис Преображенский получил отпуск, и я его замещаю. Ближе вникаю в работу и знакомлюсь с людьми. Есть люди неплохие, с которыми можно работать, т. Тихомиров П. П., хорошо знающий трубопроводное дело, энергичный человек, полный здравого смысла. Одно плохо: техническая грамотность невелика. Он заместитель начальника паросилового цеха, но ему нужно быть начальником цеха. Митрофанов, начальник, парень милый, с работой справляется, но [малый] беспечный, да и администратор никудышный.

 

В отделе хорош Зусман, вдумчивый серьезный работник, несколько опыта мало, но на "Красную Этну" хватит избытком. Опора в работе будет надежная.

 

В электрочасти хорош Кочетков, работяга и очень хороший малый - работа с ним пойдет прекрасно.

 

Весьма энергичный есть мастер на подстанции Штейников, достаточно грамотный и способный двигать дело; одно плохо, хвастун, плохо ладит с

 
стр. 80

 

людьми и народ его не особенно долюбливает. Мастер в котельной Ройтенберг, энергичный малый, но с плохой школой и опытом; много еще хороших людей, из которых можно сколотить неплохой рабочий коллектив. Сейчас же какая-то "кружковщина", и живут эти кружки между собой плохо. Объединяются больше на пьянки, [для] темных делишек с заработка и проч. Особенно вонючий букетец - электроцех. Правящая верхушка состоит из [А.] - весьма ехидного никчемного человечишка, с партбилетом и с большой охотой до разговоров о вредительстве и о подлых врагах народа. Сам проявляет полную бездеятельность под прикрытием "благонадежных" разговоров. Часто бегает в спецотдел с материалами, очевидно, на тех несчастных, которых при его близком участии и посадили. Душа - ехидная, нужно эту сволочь остерегаться, иначе ужалит в пятку. [М.] тоже с партбилетом, гусь отъявленный и жулик, вероятно, тоже неплохой. Провод и монтажный материал уходят за ворота при его ближайшем участии. Этого субчика тоже нужно остерегаться, к тому же он и парторг.

 

Без моего шефа кое-что подтягиваю, организую и провожу все нужные и замаринованные работы. Заводоуправление смотрит на мои дела благожелательно, боюсь как бы не сделали энергетиком. Невольно выйдет так, что я Преображенскому подставлю ногу. Парень он хороший, работящий, опыту мало, способности организовать еще меньше. Главный инженер Исаков, что-то часто ведет разговоры о перспективах энергохозяйства "Красной Этны". Хозяйство неважное, завод растет, а энергохозяйство нуждается в большом укреплении и расширении.

 

Февраль 39 г.

 

Предположения о намерениях заводоуправления мои были правильны: сегодня получил предложение быть главным энергетиком завода "Красная Этна", но меня такой "почет" не прельщает - отказался. Заводоуправление хочет решить вопрос бе[з] моего согласия. Черт их знает, как поступить. Не знаю, предупредить Бориса или нет? Предупредил, но был понят превратно. Исаков с Борисом поступил нехорошо, сняли его с работы, охаяли и меня сделали главным энергетиком, издан уже приказ. Протестовать я протестовал, но делать нечего, нужно всерьез приниматься за энергохозяйство.

 

В первую очередь нужно выправить электрохозяйство на подстанциях, заменить трансформаторы, наладить масляное хозяйство для систематической ревизии их, потом наладить новую котельную. ОКС ее не закончит еще пять лет, поэтому нужно принять в том виде, в каком она есть, и самому закончить. Мобилизую на эту работу коллектив. Нужно сильно перетрясти людей и разорить осиное гнездо: [А.], [М.] и компания. С ними работы не будет, одна болтовня и устроение личных делишек. Наконец, нужно организовать сам отдел, каковой по существу отсутствует. Работы предстоит много, но не с такой справлялся, на "Красной-то Этне", авось не ударю в грязь лицом.

 

Апрель 39 г.

 

Пошли беды одна за другой, начали выходить из строя трансформаторы, первый вышел на Каркасной п/с (или, как по-новому именуем, на подстанции N 1). Осмотр поврежденного трансформатора показал, что изоляция в результате неумелой сушки коротким замыканием повреждена полностью и снимается ногтем. Тщательно разбираю причины аварии и прихожу к печальному выводу, что такая же участь постигнет и еще несколько трансформаторов. "Осиное гнездо" красноэтновских "выкормышей" (так они себя именуют) злорадно шипит и бегает по парткомам. Нужна тщательная документальная разработка и анализ всех причин, а то "выкормыши" не ровен час укусят в пятку. Времена еще не особенно важные, но болтовня о "врагах

 
стр. 81

 

народа" и их злокознях, кажется, [начинает надоедать] и, кажется, многие начинают ее понимать, но есть очень твердолобые. Сегодня меня поразил и разозлил один тип - Абоимов. Обратил мое внимание на себя своей наружностью - высокий лоб, в лице, правда, что-то неприятное, видно, так его портят тонкие губы, но рассуждения по состоянию хозяйства не красноэтновские. Он ст. электрик корпуса автонормалей, держит себя напыщенно, и народ его не особенно любит! От красноэтновцев отличается иной школой в работе, по образованию техник, побывал на ряде заводов, в том числе и на Автозаводе на ТЭЦ. Начал со мною разговор весьма напыщенно о злокознях врагов народа в энергохозяйстве на "Красной Этне". Видно, что сам не верит в то, о чем говорит. Я ему заметил, что пора бросить разговоры о вредительстве и нужно больше работать самим, чтоб выправить более серьезные упущения, которые сделаны вследствие неграмотного и неквалифицированного обращения с энергохозяйством завода. Эти упущения гораздо серьезнее, чем те мелочи наружного порядка, которые приписываются красноэтновским "вредителям". Понял или не понял, но стал говорить менее напыщенно и перешел на деловые темы. Многие его замечания совпадают с моими наблюдениями: например, первый его совет: разогнать "осиное гнездо" "выкормышей", весьма тепло устроившихся, болтающих и ничего не делающих.

 

20 мая 39 г.

 

Сегодня мой доклад в парткомитет. Тема узкая: ремонт линии передачи 6 кв. Молитовка17 - "Кр. Этна". Довели ее до ручки. Опоры все сгнили. Доклад я сделал по мероприятиям подготовки энергохозяйства к зиме 39 - 40 годов. Партком в проекте своего решения на мои благие намерения в области энергохозяйства завода обратил весьма мало внимания. Видимо, цель созыва у парткома другая, и видно влияние "осиного гнезда" "выкормышей". Видно это было из вопросов, из проекта самого решения. Энергетику указывались и ставились на вид плохое состояние линии, отсутствие быстрого ремонта линии, и получалось так, что в таком состоянии линии чуть ли не я первый виновник.

 

Моего пребывания-то на заводе в качестве главного электрика 2 - 2,5 месяца - и вдруг такое решение. Я еще оглядеться и прощупать всех "дыр" не успел, и я уже "главный виновник". Я горячо запротестовал против такого решения и предложил свое, где говорилось о помощи, которая требовалась энергохозяйству по подготовке к зиме. Был поддержан главным инженером. Пришлось парткому свое решение изменить. Недовольство на лице было большое у заместителя секретаря парткома, типа весьма неприятного. Видимо, он был сильно "подкован" "выкормышами" и был автором столь мудрого решения.

 

Если будет такая "помощь" со стороны парткома, то многого не сделаешь, но, к счастью, видно, что Исаков не большое уважение питает к личному составу парткома и держит себя независимо, с его стороны я чувствую поддержку в своих начинаниях. Буду работать - это мой долг перед родиной. Попал на "Кр. Этну" - должен на ней сделать все, что мне по силам. Может, будет на "Кр. Этне" для меня интересная и настоящая работа: постройка, монтаж и пуск ТЭЦ, работа тяжелая, но интересная, с удовольствием погружусь.

 

23 июня 41 г.

 

Давно не писал, даже финские события как-то не отметил в записках, но что произошло вчера, заставило снова взяться за записи и урывать на это время.

 

Был выходной день вчера, ковырялся я в огороде. Чудесный летний день. Чтоб не скучно было работать в огороде, поставил ближе к окну радио-

 
стр. 82

 

приемник. Передавали много музыки, наших советских песен и маршей, [чувствовалось] хорошо в этот летний день. Вдруг музыка прервалась и диктор сообщил, что сейчас выступит заместитель председателя Совета народных комиссаров - нарком индел т. Молотов. Предчувствуя, что должно последовать что-то важное, позвал Лелю к радиоприемнику, пришла Стася и Надежда Михайловна. Снова диктор провозгласил внимание и выступил Вячеслав Михайлович. То, что он сообщил - было страшно, и яркий день поник. Началась война с фашисткой Германией. Германия вероломно нарушила договор, внезапно напала на Союз, на рассвете в 4 часа германские самолеты начали бомбить Киев, Одессу, Севастополь, Житомир и др. наши города. Уже первые 200 жертв пали от руки немцев. О сволочь Гитлер, будь он бесконечно проклят. Все возможные меры были приняты нашим правительством, чтоб сохранить мир народам СССР, но война разразилась, на нас напали внезапно, на нас напала страна, заключившая с нами договор о ненападении.

 

Вячеслав Михайлович кончил свое сообщение, призвав народ на защиту своей родины, уже гремели по радио из Москвы веселые боевые песни и марши. Тихо сидели вокруг радиоприемника Леля, Стася и Надежда Михайловна и плакали. Тяжесть легла на сердце, померкнул яркий летний день. Что то будет? И какие ужасы принесет нам эта война - не нужна она нам, но, видно, воевать придется. Наталка с удивлением глядит на нас, почему все плачут и все так грустны. Говорю ей, что пришла война, что пришло много горя и слез для нашей родины и эти горе и слезы принес для нас Гитлер.

 

Скоро позвонили с завода по телефону и срочно вызвали на завод. Собрался весь командный состав завода в кабинет к директору. Все сумрачны и у всех озабоченность и тяжесть на сердце; уже приказ о мобилизации издан, многие получат повестки, и сколько не вернется больше никогда в свой город к своей семье. Молодые, здоровые сложат свои головы из-за того, что какой-то сволочи со своими капиталистами захотелось управлять всеми мирами.

 

На заводе спешно принялись за светомаскировку, в городе объявлено ["УП"] угрожаемое положение.

 

Сделали все необходимое в части маскировки, долго сидели молча в кабинете директора, вполголоса разговаривая о войне. [Вероятно, так хотели до конца войны сидеть.] Потом директор зачитал приказ с концовкой "по законам военного времени" и не велел уходить с завода до его разрешения. Эх-ма! Много сейчас пойдет бестолковщины и ерунды. Целый день просидели вокруг директора без дела и толку. Леля в надежде на скорый мой приход ушла в театр (билет был взят заблаговременно) и Наташка осталась дома одна. Болит за нее душа. Скорее бы домой, но уходить с завода не дают. Еле вырвался с завода в первом часу ночи и побежал домой. Черт бы взял этот театр!

 

Когда шел до трамвая по Инструментальному, за рекой стояло зарево пожара. Кому-то двойное несчастье: война, да еще и пожар! Уж заполыхают теперь пожары на нашей земле. Но недолго! Верится, что наши дадут сокрушительный удар. Ведь недаром мы подтягивали пояса почти десять лет. Эти соки, вложенные нами, пойдут на удар. Немцы получат по зубам и будут выброшены назад - это не царская Россия! Воевать будут на чужой территории, на немецкой!

 

29 июня 41 г.

 

Ну, война сильно ощущается! Суматохи и бестолковщины хватает. На заводе [роем] щели - укрытие. Налет самолетов возможен. Время еле хватает спать, но проходит бестолково. Много уже товарищей ушло с завода, берут и рабочих и ИТР, нужна [спешная] мобилизация.

 
стр. 83

 

Сплошь и рядом видишь, как провожают своего отца, мужа, сына. Идет он с котомкой, за ним плачущая жена и ребятишки. Видно по лицу его, как болит у него душа [какие невеселые думы у него в голове, суждено ли ему вернуться, снова увидеть своих малышей и жену?!] Какой кошмар снова будет у нас в стране, не удалось нам сохранить мирную жизнь!

 

Вводят одиннадцатичасовой рабочий день в спеццехах, отпуска отменили18, в магазинах наступает пустота. Все это еще ничего, но нужно ожидать худшего. Сообщения по радио неутешительные: наша армия отступает под натиском немцев. Сжимается сердце, когда слушаешь сообщения о военных действиях. Жмут наших, остался уже ряд городов, бои идут на нашей территории, на минском, луцком и черновицком направлениях. Наша авиация бомбит Бухарест, [Плоешти] и Констанцу19. Очевидно, придется отступать до старой нашей границы. Там враг встретит полосу укреплений и получит отпор. Победа должна быть за нами, несмотря на временные наши неудачи.

 

4 июля 1941 г.

 

30 июня образовался Государственный комитет обороны - ввиду чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР. В комитет вошли Сталин (председатель), Молотов, Ворошилов, Маленков и Берия.

 

Вчера по радио выступил т. Сталин. Речь чрезвычайно суровая и мобилизующая, положение видимо, на фронте очень тяжелое и наши войска беспрерывно отступают на восток, оказывая упорное сопротивление немцу. Сталин призвал к организации партизанских отрядов в тылу противника и разрушению при отступлении, чтобы ничего не доставалось врагу. Вторая Отечественная война разгорается не на шутку. Немец нацеливает свои удары на Киев и Смоленск. Ему не приходится двигаться победным маршем, так, как он шел по Европе, но тем не менее, видимо, наши войска беспрерывно отступают.

 

Идет усиленная мобилизация в группы самозащиты от воздушного нападения, проходит мобилизация доноров. С завода уходят все новые и новые люди, уже многие пропали без вести и не подают о себе никаких вестей.

 

Уже есть разговоры о беженцах, или их сейчас зовут эвакуированные. Волна народного горя и слез растет с каждым днем.

 

23 июля.

 

Немец вчера сделал впервые налет на Москву, как рассказывают приехавшие из Москвы, налет был весьма серьезным: пострадало много заводов и домов. Сбрасывались массами зажигательные бомбы и фугасные. Ну, теперь нужно ждать в Горький! Армия наша беспрерывно [отступает], уже оставлена масса городов и сел. Что-то война идет на нашей территории. Неужели мы ничего не можем противопоставить врагу? Где же наши могучие средства обороны за счет создания которых мы усиленно подтягивали ремни у штанов?

 

Радиоприемники у нас отобрали, хожу слушать радио на улицу. На поселке поставили радио-репродуктор - мрачный голос войны разносится целый день.

 

Каждое утро народ стоит у репродуктора и слушает мрачные новости об оставлении наших городов. Но сколько нам не сообщается Совинформбюро! Народ приучается уже читать между строк и делать свои выводы и заключения, так растут слухи. [Москва называет новое телеграфное агентство О. Г. Г. (одна гражданка говорила).]

 

По призыву Сталина идет запись в ополчение. На заводе мы также записались в ополчение. Придется на старости лет еще разок повоевать!

 

Англия еще в первые дни войны выступила с заявлением о помощи нам20. Так заявил Черчилль. Следовательно, и Америка на нашей стороне, но как будет от них приходить помощь? Ну, что-то будет дальше?

 
стр. 84

 

14 октября.

 

Что-то происходит страшное, немец подходит к самой Москве безудержно, и мы не можем задержать его. Немного задержали у Ельни, это ободрило всех, но началось новое отступление наших войск. Уже взяты Орел, Брянск, Ржев, Вязьма. Враг двигается на Тулу и Серпухов, он берет Москву в громадные "клещи", обтекая ее с севера и с юга. Неужели падет Москва. На сердце тяжело и горько. Немец у ворот Москвы! У Ржева фронт прорван. Из Ржева приехал один врач, который бежал ночью без всего и почти в одном сапоге. Бедные беженцы, сколько их, и бегут без всего, теряя даже детей. Неужели и мы очутимся в таком же положении, неужели СССР не сможет ничего [эффективного противопоставить] немцу? Истинную картину себе трудно представить. Сводки Совинформбюро очень скупы и обходят многое молчанием. На вокзале масса эвакуированных, рассказы их полны ужасов, горя и нагоняют тоску21. Стараемся забываться за работой, но с Павлом Петровичем поговариваем, что будем делать в случае плохом. Бедные мои Леля и Наталка, как плохо, что я их не отправил подальше в Сибирь к Галине. Боялся пути и лишений летом, а что придется делать зимой.

 

Ну да долой эти мрачные мысли. СССР не должен погибнуть подобно Франции!

 

19 октября.

 

Москва тронулась. По Московскому шоссе в 4 ряда идут автомашины с наркомами и всяким начальством. Везут барахло, собачек. Вереницей идут пешеходы с рюкзаками за плечами. [У "А"] шофер, привезший [Лизу] рассказывал, что в Москве хаос, громят мясокомбинат и магазины. [Совнарком выпустил постановление о выдаче расчета всем рабочим.] Правда ли это? Часть правительства съехала, все дипломатические корпуса и т.д., неужели Москву готовят к сдаче?

 

20 октября.

 

Вчера было воскресенье, пошел на разведку узнать, что делается на вокзале и пристанях. Погода мрачная, весь день шел мокрый снег. От Московского шоссе идут вереницы машин со всяким скарбом и беженцами. На узлах сидят, покрывшись одеялами, высшие чины из НКВД с ромбами и шпалами, на простых грузовиках - бедные замерзшие ребятишки с посинелыми личиками среди наспех набросанных узлов и разного скарба. Тихий ужас! Неужели это полное падение СССР! Неужели возможно, чтобы все наше рухнуло, культура, наш строй?! Как болит все время душа от тех ужасов, что видишь.

 

На пристани что-то ужасное. Народу тьма, у касс идет рукопашная. Крики, брань, истерические вопли и бедные, бедные несчастные дети! Счастьем считают, что получают билет на верхней палубе на пароход, идущий вниз по Волге.

 

Идет хорошо одетая женщина и тащит за руки 2-х ребятишек, кое-как волочит за собой корзину и портфель. Слезы текут по щекам, ребятишки тоже плачут. Беру у ней корзину и помогаю нести. Она беженка из Рязани, жена работника НКВД, получила через НКВД билет на верхней палубе. Нет, Лелю пускать со Стасей в Сталинград не буду! Пустить в эту кашу с Наталкой - это на верную гибель! Будь что будет! Как я жалею, что не отправил их летом в Сибирь. По железной дороге выехать сейчас невозможно. От этих забот потерял сон и аппетит. Бедные мои Наталка и Леля! О себе думать нечего, раз враг будет в Горьком, будем воевать, но что будет с моими дорогими мне людьми. Они без меня совсем будут одни.

 

На заводе работа идет. Топлива у нас горы - самого хорошего угля навезли за лето. Кормят хорошо: мясом и белым хлебом. Ждем со дня на день налета немцев.

 

(Окончание следует)

 
стр. 85

 

Примечания

 

1. Нижний Новгород был переименован в Горький 7 октября 1932 года.

 

2. В конце февраля 1938 г. на Автозавод прибыл нарком машиностроения Брускин. Познакомившись с работой предприятия, во время выступления в киноконцертном зале Автозавода 26 февраля он раскритиковал положение дел на предприятии, "указал на беспорядок, на грязь" (см.: Власть и общество. Российская провинция. 1930 г. - июнь 1941 г. Т. 2. М. 2005, с. 792). Вероятно, это событие послужило отправной точкой смены руководства предприятия. В апреле 1938 г. был снят со своей должности и вскоре расстрелян директор Автозавода С. С. Дьяконов (24.X1.1898 - 7.IX.1938).

 

3. ТЭЦ - теплоэлектроцех.

 

4. Пропущена информация о болезни.

 

5. Сокращена запись о самочувствии автора дневника.

 

6. Не приводится информация о результатах обследования.

 

7. Власенко В. Г. - известный автозаводский врач, хирург.

 

8. Здесь и далее пропущены записи об операции.

 

9. Сокращена запись о болезни.

 

10. Здесь и далее опущены записи о самочувствии автора дневника.

 

11. Лоскутов Иван Кузьмич (1900 - 1982) - директор ГАЗа. Родился в Казанской губернии в семье крестьянина. Окончил двухклассную школу, затем учился на педагогических курсах. До 1919 г. работал в хозяйстве родителей. В 1919 - 1920 гг. служил в РККА, был политработником политотдела 60-й стрелковой дивизии. С 1919 г. на выборной комсомольской работе в г. Йошкар-Ола: секретарь укома, зав. отделом обкома РКСМ. В 1924 г. окончил рабфак при Ленинградском горном институте, до 1929 г. работал инструктором-экономистом, затем секретарем парткома на чугунолитейном заводе "Кооператор" и на фабрике им. Анисимова в Ленинграде. В 1934 г. окончил Ленинградский индустриальный институт и был направлен на горьковский автозавод, где до 1938 г. работал на различных должностях. В 1938 - 1942 гг. - директор ГАЗа им. Молотова. В 1942 г. был отозван с завода, до 1943 г. работал в наркомате электростанций СССР. В 1943 г. вновь назначен директором ГАЗа. С 1948 г. директор Ульяновского автомобильного завода. В дальнейшем работал начальником производственного управления Министерства автомобильной промышленности, начальником автотракторного отдела Госплана РСФСР. Делегат XVIII съезда ВКП(б). Депутат Верховного совета РСФСР. Генерал-майор инженерно-технической службы.

 

12. "Красная Этна" - завод, специализировавшийся на выпуске автонормалей, в 1941 - 1945 гг. одно из крупнейших предприятий по производству 50-мм и 82-мм мин.

 

13. ОКС - отдел капитального строительства.

 

14. Павлово - город в 75 км к юго-западу от Горького, на Оке. Крупный металлообрабатывающий центр.

 

15. Карповка - поселок недалеко от автозавода.

 

16. Сокращена запись о самочувствии автора дневника.

 

17. Молитовка - поселок, часть Ленинского района г. Горького, прилегающая к Оке.

 

18. Указом Президиума Верховного совета СССР 26 июня 1941 г. директорам предприятий с разрешения СНК СССР предоставлялось право устанавливать обязательные сверхурочные работы продолжительностью до трех часов в день, оплачиваемые в полуторном размере. Одновременно были отменены очередные и дополнительные отпуска с заменой их денежной компенсацией.

 

19. Советская дальнебомбардировочная авиация совместно с ВВС ВМФ СССР нанесла удары по нефтеперегонным заводам Бухареста, Плоешти, а также по базе румынского флота в Констанце.

 

20. 22 июня 1941 г. правительство Англии официально заявило о своей готовности оказать помощь Советскому Союзу в его борьбе против Германии.

 

21. С июля 1941 г. через Горький направлялись эвакуируемые из центральных районов европейской России, особенно из Москвы, люди и грузы. В городе были созданы эвакопункт и эвакобаза (в речном порту) для обслуживания и распределения потока эвакуируемых. До конца навигации 1941 г. горьковский порт принимал санитарно-транспортные суда с ранеными.

 

 

Опубликовано 16 октября 2020 года


Главное изображение:

Полная версия публикации №1602796261 + комментарии, рецензии

LIBRARY.BY ТЕХНОЛОГИИ Дневник инженера И. А. Харкевича

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LIBRARY.BY обязательна!

Библиотека для взрослых, 18+ International Library Network