Н. В. УСТРЯЛОВ: РАЗМЫШЛЕНИЯ О ТЕНДЕНЦИЯХ МИРОВОГО РАЗВИТИЯ В XX ВЕКЕ

В нашей стране Николай Васильевич Устрялов (1890 - 1938) до недавнего времени не представлял научного и общественного интереса. В советскую эпоху сведения о нем были чрезвычайно скупы, в исследованиях он упоминался лишь в качестве сменовеховского идеолога, мечтавшего о буржуазном реставраторстве в СССР¹ . До сих пор его воспринимают, главным образом, в рамках сменовеховской проблематики, хотя в ряде отечественных публикаций последних лет заметны попытки расширить о нем традиционные представления² .

Жизненный путь Н. В. Устрялова тесно связан с переломными событиями русской истории 10 - 30-х годов XX в. Он родился 25 ноября 1890 г. в Санкт-Петербурге. Детство и отрочество его прошли в Калуге, куда семья Устряловых переехала в 1900 г. В провинциальной калужской среде сформировались главные жизненные принципы будущего политика и публициста - любовь к отечеству, уважение к национальной истории и культуре, чувство общественного долга. Понятия "родина" и "патриотизм" в его сознании приобрели первостепенное значение. В старших классах гимназии у него появился интерес к политическим и социальным вопросам. Он задумался над несовершенством окружающего мира, в его душу закрались "тревожные мысли, семена сомнений"³ . События первой русской революции способствовали идейно-политическому самоопределению Н. В. Устрялова: он ориентировался на "умеренный либерализм с яркой патриотической государственно-национальной окраской", критически оценивая радикализм как правого, так и левого толка⁴ .

Годы учебы на юридическом факультете Московского университета стали важной вехой в становлении личности Н. В. Устрялова. Встречи и общение в университете и на-

---

Романовский Вячеслав Константинович - кандидат исторических наук, заведующий кафедрой истории и обществоведческих дисциплин Нижегородского института развития образования.

¹ Генкина Э. Б. Из истории борьбы большевистской партии за укрепление идеологического фронта (1921 - 1923 гг.). - Вопросы истории, 1949, N 1, с. 16 - 38; Мамай Н. Я. Коммунистическая партия в борьбе за идейно-политическое воспитание масс в первые годы нэпа. М., 1954, с. 50 - 69; Трифонов И. Я. Из истории борьбы коммунистической партии против сменовеховства. - История СССР, 1959, N 3, с. 64 - 82; Суворов Л. Н. Борьба В. И. Ленина против реставраторской идеологии "сменовеховства". - Вестник МГУ, серия 8, 1960, N 2, с. 45 - 56; Хохунова О. И. Из истории борьбы партии со сменовеховством. - Вестник МГУ, серия 9. История, 1976, N 4, с. 3 - 21; Федюкин А. С. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к нэпу. М., 1977; Барихновский Г. Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции 1921 - 1924 гг. Л., 1978, с. 121 - 131; и др.

² Быстрянцева Л. А. Мировоззрение и общественно-политическая деятельность Н. В. Устрялова. - Новая и новейшая история, 2000, N 5, с. 162 - 190; Романовский В. К. Николай Васильевич Устрялов. - Отечественная история, 2002, N 4, с. 79 - 99; Сергеев СМ. Страстотерпец великодержавия. - Устрялов Н. В. Национал-большевизм. М., 2003, с. 7 - 47.

³ Устрялов Н. В. Былое - Революция 1917 г. (1890-е - 1919 гг.). Воспоминания и дневниковые записи. М., 2000, с. 27 - 28.

⁴ Там же, с. 31.

стр. 185

---

учно-философских обществах Москвы с выдающимися представителями научной, политической, правовой и философской мысли России (Е. Н. Трубецкой, Б. Н. Вышеславцев, Н. А. Бердяев, П. И. Новгородцев, П. Б. Струве и др. ), изучение трудов отечественных и зарубежных мыслителей, знакомство с различными философско-историческими и политико-правовыми течениями оказали огромное влияние на формирование его идей: он заинтересовался историческими, политическими и общественными процессами. Завершив образование с дипломом первой степени, в 1913 г. Н. В. Устрялов был оставлен как приват-доцент при Московском университете. Вскоре он выступил в печати с первыми публикациями⁵ . В них он уделил внимание таким общественно значимым проблемам как русское национальное самосознание, место и национальное призвание России в мире, роль и значение государства в истории народов, национальный и мировой смысл войны. Молодой публицист стремился подчеркнуть ценность государства в жизни общества. Он полагал, что государство есть "высший организм на земле", который "объемлет собою все, что есть в человечестве ценного"⁶ . Оно "создает нацию", удерживает в державном единстве национальные, расовые, культурные и другие разнородные элементы, пронизывая их единой творческой формой. Этатизм стал основой его политического мировоззрения.

В годы революции и гражданской войны Н. В. Устрялов показал себя не только как активно действующий политик и публицист, по горячим следам анализирующий события, но и как мыслитель, ищущий ответы на вызовы истории. Он полагал, что революционные события 1917 г. не приблизили Россию к народоправству, а способствовали разрушению основ русской государственности. Н. В. Устрялов предложил нации осмыслить "горький, но поучительный опыт русской революции" и объединиться вокруг базовых национальных ценностей - идей государственности, патриотизма, державности. На страницах редактируемого им еженедельника "Накануне" он противопоставил кадетизму, отстаивавшему принципы формальной демократии, и большевизму с идеями пролетарской диктатуры и классовой борьбы "национально-государственную" платформу возрождения России. Публицист настаивал на восстановлении единства страны и сильной государственной власти, на укреплении влияния России в мире. Он призывал русскую нацию отказаться от иллюзий чрезмерного демократизма, консолидироваться и создать политический строй, соответствующий уровню исторического развития страны⁷ .

Из охваченной красным террором Москвы осенью 1918 г. Н. В. Устрялов перебрался в Пермь, где в университете читал лекции по государственному праву и был избран профессором. После падения красной власти в городе он уехал в Омск и стал издавать газету "Русское дело". Решительно отстаивая в белой Сибири идею диктатуры как главное условие преодоления хаоса и сохранения российской государственности, Н. В. Устрялов постепенно пришел к выводу, что будущее России уже "обеспечено - вне зависимости от того, кто победит - Колчак или Ленин"⁸ . После разгрома омского режима Колчака Н. В. Устрялов покинул родину и обосновался в Харбине. Он преподавал право на юридическом факультете харбинского университета, занимался анализом и осмыслением политических процессов в России и мире, печатался в эмигрантской периодике.

Итоги гражданской войны убедили Н. В. Устрялова в том, что национальное дело творилось "под красными знаменами". Большевики стали для него "активными защитниками страны", собирателями русских земель, сторонниками сильного государства. Они способны восстановить "русское великодержавие", и потому им нужно не мешать, а помогать в деле возрождения страны. К тому же, полагал он, объективные обстоятельства заставят новую власть эволюционировать в сторону здравого смысла⁹ .

---

⁵ Устрялов Н. В. Национальная проблема у первых славянофилов. - Русская мысль, 1916, кн. X, отд. 2, с. 1 - 22; его же. К вопросу о русском империализме. - Проблемы Великой России, 1916, N 15, 15 (28) октября, с. 1 - 5; его же. К вопросу о сущности национализма. - Проблемы Великой России, 1916, N 18, 10 (23) декабря, с. 9.

⁶ Устрялов Н. В. К вопросу о русском империализме, с. 1 - 2.

⁷ Устрялов Н. В. На перевале. - Накануне, 1918, N 1, с. 1 - 2.

⁸ Устрялов Н. В. Белый Омск. Дневник колчаковца. - Русское прошлое, 1991, N 2, с. 286 - 287.

⁹ Устрялов Н. В. В борьбе за Россию. Харбин, 1920, с. 5, 10, 14, 21, 22, 31, 33, 34, 61, 62.

стр. 186

---

В 20 - 30-е годы XX в. Н. В. Устрялов приобрел широкую известность в России и эмиграции как основоположник национал-большевистской идеологии, основанной, по его собственным словам, на примирении русских патриотов с большевиками и "использовании большевизма в национальных интересах"¹⁰ . Руководствуясь патриотическим долгом, в 1935 г. харбинский профессор возвратился на родину с надеждой, что его знания и опыт будут востребованы в СССР. Он стремился "врасти" в советскую действительность, преподавал в Московском институте инженеров транспорта, опубликовал в столичных газетах статьи о "сталинской" конституции, 100-летии со дня смерти А. С. Пушкина и 125-летии со дня рождения А. И. Герцена¹¹ . Но вскоре ему предъявили обвинения в шпионской деятельности и измене родине. 14 сентября 1937 г. жизнь мыслителя трагически оборвалась. Лишь в 1989 г. его реабилитировали.

Н. В. Устрялов - личность сложная и многогранная. Его творческое наследие выходит далеко за пределы "текущей" публицистики и сменовеховской проблематики. Он был не только публицистом, политиком, идеологом национал-большевизма, но и крупным политическим мыслителем, социальным философом, исследователем исторического процесса. Н. В. Устрялов оставил заметный след в истории русской и мировой общественно-политической мысли, который пока еще не стал предметом специального исследования.

В настоящем очерке рассматриваются те аспекты творческого наследия Н. В. Устрялова, которые посвящены осмыслению им первых десятилетий XX в.

* * *

В эмигрантский период жизни в центре внимания мыслителя находился широкий спектр проблем новейшего времени - особенности современной эпохи, настоящее и будущее Европы, судьбы капитализма и демократии, соотношение национального и интернационального в условиях интеграционных процессов в мире и др. Он не только описывал, "отражал" действительность, но и исследовал, осмысливал эпоху во всей ее сложности, вживаясь, по его словам, "в современность"¹² .

Первые десятилетия XX в. Н. В. Устрялов называл "перекрестком эпох", "переходным временем", периодом глубочайшего политического, экономического и культурного кризиса в истории человечества. Для него был актуален вопрос: не свидетельствует ли этот кризис о "наступившей дряхлости человеческого рода", "разложении человечества, конце его истории?"¹³ . Кризисные процессы "переходного времени" он рассматривал как явление, соединявшее в себе разрушающие и созидающие начала. Несомненно, отмечал он, "велик и катастрофичен исторический кризис, нами переживаемый, и много опасностей скрыто в нем". Однако жизнь, как и сама истина, "есть сочетание противоположностей". "Хаос сам по себе не есть непременно признак распада и смерти, - размышлял исследователь. - Корнями своими глубоко уходящий в прошлое, органически подготовленный, - своим исходом он (кризис. - В. Р. ) надолго предопределяет будущее". Сам факт напряженности жизненной борьбы внутри современного человечества "как будто бы свидетельствует о большом запасе сил, еще в нем сохранившемся". Да и сама мировая история, по мнению Н. В. Устрялова, свидетельствует о том, что "эпохи отрицания, сомнения и кажущегося распада часто становились преддверием творческих эпох". Таким образом, полагал он, хотя "смысл исторической драмы пока еще далеко не выявлен", но великое положительное значение переживаемой эпохи заключается уже в том, что "она всколыхнула дремавшее человечество, тяжким искусом страданий заставила его заглянуть в собственную душу, действительно задуматься о своей судьбе"¹⁴ .

---

¹⁰ Государственный архив Российской Федерации, ф. 5912, оп. 1, д. 143, л. 237 - 238.

¹¹ Устрялов Н. Документ мирового резонанса. - Правда, 15.VI.1936; его же. Самопознание социализма. - Известия, 18.XII.1936; его же. Гений веков. - Известия, 10.11.1937; его же. Революционер-демократ. - Известия, 6.IV.1937.

¹² Устрялов Н. В. Наше время. Шанхай, 1934, с. 136.

¹³ Устрялов Н. В. Под знаком революции, 2-е изд. Харбин, 1927, с. 292 - 294; его же. Наше время, с. 145 - 146.

¹⁴ Устрялов Н. В. Под знаком революции, с. 295 - 298.

стр. 187

---

Несмотря на сложность, неопределенность, хаотичность процессов, переживаемых человечеством, Н. В. Устрялов точно определил главное содержание первых десятилетий XX в. По его мнению, начало нового столетия стало временем болезненной смены эпох. Период в истории человечества со стихийным капитализмом, расцветом парламентаризма, верой общественности в демократические ценности, борьбой наций и народов за государственную самостоятельность и национальный суверенитет уходил в прошлое; начал формироваться новый период, для которого характерны эволюция капитализма, кризис демократии, рост этатистских настроений в массах, утверждение идеократий (тоталитарных режимов), усиление интеграционных процессов в мире. Первая мировая война обозначила рубеж между старой и новой эпохами в мировой истории: вслед за исчерпанностью "целой грандиозной полосы жизни человечества" нарождается новая, "конкретно еще не определимая эпоха". "Нам, современникам, - признавался Н. В. Устрялов, - недоступен весь смысл совершающихся событий. Но мы не можем не ощущать, что живем на большом каком-то историческом рубеже, на перекрестке эпох, когда на очереди переоценка культур, смена народов. И в пространстве и во времени -знаки перелома, кризиса. И внешние наблюдения, и внутренние интуиции сливаются воедино, чтобы обличить всю глубину творящейся исторической драмы"¹⁵ .

По мнению мыслителя, "кризис исторического бытия человечества" был особенно ярко выражен в Европе. Он уделял значительное внимание настоящему и будущему европейской цивилизации - одной из жгучих проблем, волновавших русских и западноевропейских интеллектуалов в то время. После первой мировой войны, по его словам, осталось "славное великое прошлое" старого Света. Война стала "выражением глубокого недуга европейской цивилизации". Она выявила слабость многих атрибутов европейского общества - демократии, государства, права, религии. Ложь, ненависть, лицемерие, смерть, кровь сопровождают жизнь европейских народов. С их помощью пытаются "спаять, склеить распадающуюся цивилизацию, спасти цивилизованное сообщество". Но в душах европейских людей "истощается вера в социальный и политический авторитет"¹⁶ .

Современные европейские общества и государства, полагал Н. В. Устрялов, утратили "упругость здоровых тканей" и стали "ломкими и хрупкими". Органическая связь между элементами целого была утрачена. Ее заменили на "условные нарочито высчитанные сцепления". Природа словно мстит за ее умерщвление, за убийство ее новой философией, наукой, цивилизацией. Повышение образованности, материального благополучия в европейских странах повлекло за собой укрепление в них духа зависти, отрицания, критиканства. Развитие просвещения не сопровождалось укреплением нравственных начал. Напротив, усилился личный эгоизм, возросла вражда между классами и общественными группами, разгорелась личная и общественная нетерпимость. Общества, построенные на эгоизме и не спаянные высшими нравственными или религиозными началами, оказались хрупкими организмами. Старая Европа, по мнению Н. В. Устрялова, хитроумными комбинациями, мастерскими маневрами старалась предотвратить катастрофу, опираясь на демократические институты и чудеса техники. Но это не могло заменить "священного огня, вырванного из людских душ" и повлекло за собой неопределенность общественных настроений, неустойчивость правительственных кабинетов, парламентских составов. Мыслитель полагал, что Европа без "уверенности в завтрашнем дне" жила в такой лихорадке "из года в год"¹⁷ .

Глубинные причины слабости и хрупкости европейских государств Н. В. Устрялов видел в кризисном состоянии культуры, ослаблении духовных, мировоззренческих основ западноевропейского общества. "Система власти, - отмечал он, - уходит корнями в систему культуры". В соответствующем образе государственности находил выражение каждый тип культуры. Фундаментом европейской государственности было христианство, сформировавшее культуру, философию, искусство и поэзию. Оно нашло пути к сердцу и разуму человеческому, сделав европейские народы "носителями нового куль-

---

¹⁵ Там же, с. 358 - 359.

¹⁶ Там же, с. 358 - 361.

¹⁷ Там же, с. 361 - 362.

стр. 188

---

турного сознания". Европа "всецело вышла из христианства". Пока христианская культура владела душами людей, народы "созидали державы", "умирали за короля", "копили национальные богатства". Благодаря этому процветала культура романо-германской Европы. Но со временем стали появляться признаки какого-то неблагополучия в "историческом христианстве", а мировая война 1914 - 1918 гг. и ее трагические последствия окончательно выявили все болезни европейской цивилизации, из которых главные недуги - в сфере духовности. "Есть какой-то надлом в самой сердцевине великой европейской культуры, - писал Н. В. Устрялов. - Корень болезни - там, в ее душе. В душе человека, теряющего бесценный дар веры и стоящего перед необходимостью заменить веру рассудком, расчетом, самостоятельным решением. Его давит ответственность, мучит сомнение, томит одиночество. Он утрачивает душевное равновесие, плывет по житейскому морю без руля, без ветрил. Всякая власть перестает быть авторитетной"¹⁸ .

Кризис европейской культуры и сознания, перманентные политические катаклизмы в Европе заставляли современников, по словам Н. В. Устрялова, серьезно задумываться о принципах строительства и функционирования власти. "На каком принципе построить власть? - вот проклятый вопрос современности, - размышлял философ. - На праве? Но право вряд ли способно быть венцом в иерархии ценностей. Принцип права -подчиненный, относительный принцип. Недаром он всегда безмолвствует в критические эпохи истории... Отсюда и неизбежная шаткость "правового государства", поскольку оно лишено другого, более первичного фундамента, более действительного обоснования. Право благотворно тогда, когда оно служит проводником более высоких и более содержательных начал. Само по себе оно - форма, оно - формально.

На силе? Но сила опять-таки не может быть целью в себе. Сила выступает всегда во имя чего-либо. И олицетворяется вовсе не в крепких мускулах, а в крепких нервах, крепкой душе. Голая сила, насилие есть бессилие, мыльный пузырь... За истинной силою всегда должна стоять творческая идея, способная объединять и воспламенять сердца.

Нужна идея. Но ее трагически недостает нынешним европейцам... Только какой-то новый грандиозный духовный импульс, какой-то новый религиозный прилив - принесет возрождение.Возможен ли он? Каков он будет? Кто знает, кто скажет?.."¹⁹ .

По мнению мыслителя, Россия, в отличие от "бездуховной" Европы, переживала духовный подъем в начале XX в. Революция 1917 г. выделила Россию "из лагеря европейских народов, переживших войну". Она "вскрыла в русском народе огромный запас духовных сил, духовных возможностей", но не понятно, "будут ли они осуществлены". "Но, судя по многим признакам, - утверждал Н. В. Устрялов, - послевоенная, революционная Россия чужда тем упадочным веяниям, от коих задыхается Запад. Разоренная, страдающая, спотыкающаяся, с деревенскими колдунами, наивным сектантством и примитивным кустарничеством, с культом Ленина и очагами "черной веры", она свободна от страшного недуга, психического склероза, которым поражен Запад. Война разрушила ее тело, но не парализовала души, скорее открыла перед нею длинный путь развития. Не иссякли живые ключи веры, любви в русском "нутре""²⁰ .

Противопоставляя "духовную" Россию "бездуховному" Западу, Н. В. Устрялов продолжил традицию русской мысли XIX - начала XX вв. Он был уверен в том, что его родина, при всех ее невзгодах, быстрее преодолеет тяжелую полосу в своей истории, чем Европа, потому что она крепка и сильна духом.

Анализируя современные процессы в мире, философ выявил серьезные изменения и новые тенденции в мировой экономике. Он констатировал кризис прежней системы капитализма и обратил внимание на то, что в ее глубинах начал формироваться новый облик капитализма. Современное капиталистическое хозяйство, по словам ученого, утратило "свой автоматизм и автономию" и стало мало похожим "на "капиталистическое" хозяйство прошлого века". Капитализм переживает эволюцию, которая "опрокидывает, разрушает" основы самой системы. Можно говорить, отмечал Н. В. Устрялов, о на-

---

¹⁸ Там же, с. 365 - 367.

¹⁹ Там же, с. 367 - 368.

²⁰ Там же, с. 364.

стр. 189

---

чале вырождения, о закате той "буржуазно-капиталистической эры", которая была основана на "святом духе свободного хозяйства" и принципах "священной частной собственности". На смену капитализму XIX в. пришла другая модель капиталистического хозяйства, в которой не будет уже прежней стихийности и свободы. Мир, по словам мыслителя, "проходит фазу "позднего", "организованного" капитализма". Не случайно происходит "отлив отборного человеческого материала "от хозяйства к государству"", усиливающего позиции в экономической сфере. Так "старый мир" разными путями уступает место "новому"²¹ .

Особое внимание Н. В. Устрялов уделял процессам, связанным с кризисом демократии и утверждением тоталитаризма. По его мнению, человечество в первые десятилетия XX в. переживало период, который характеризуется ниспровержением демократических ценностей и усилением тяги со стороны широких масс к сильной, диктаторской власти. Кризис "политических форм западного конституционализма" приобрел массовый характер²² .

Какие же факторы привели к падению авторитета демократии и утверждению диктатур? По убеждению Н. В. Устрялова, решающее значение в этом имела трансформация облика современного человечества и человека, его стремление найти защиту в сильном государстве. "Индивидуализм XIX века" переродился в "этатизм". Увеличилась роль государства в общественных процессах, экономике и социальной сфере. "Сама жизнь в наши годы, - писал он, - выдвигает компактную, волевую, ударную власть. Помимо прочих соображений - лишь она одна способна справиться с задачами, взваленными историей на плечи современного государства"²³ .

Мыслитель отмечал, что в подобных процессах отчетливо отражались общественные настроения народных масс. Они больше не верили в парламенты, но с надеждой смотрели на твердую государственную власть, представленную активным авангардом или сильной личностью. В условиях нестабильности и неустойчивости под вопрос были поставлены многие общепризнанные ценности новейшей европейской истории. "Массы отрекаются от своей непосредственной власти, - писал Н. В. Устрялов. - Измученные смерчем войн и революций, народы хотят одного: спокойствия и порядка. И, облаченные высшею властью, калифы на час, они спешат уступить эту высшую власть активному авангарду, инициативному меньшинству из своей собственной среды. Инициативному меньшинству, обычно завершенному инициативнейшей фигурой, авторитетною волей вышедшего снизу вождя. Отсюда - культ Ленина в России, Муссолини в нынешней Италии"²⁴ .

В сознании и настроениях широких масс наблюдается, таким образом, серьезный перелом; они ищут защиты и спокойствия не в демократических, а в диктаторских формах власти. При этом, диктаторская власть создается самим народом, при народной поддержке. "Рождается, - по словам Устрялова, - новая аристократия, по своему народная и по существу передовая, - аристократия черной кости и мозолистых рук... Белая кость и голубая кровь в прошлом... Шумливый век демократии поглотил, запачкал, обесцветил и ту, и другую. Но он же взрастил побеги новой правящей знати, рыцарей без страха... Власть народная, но не демократическая. Власть крутая, но понятная народу. Вышедшая из масс, но массы прибирающая к рукам... На языке историков, любящих аналогии, уже вертится назойливая этикетка: Цезаризм "²⁵ .

Н. В. Устрялов обратил внимание на одну немаловажную деталь: процесс концентрации власти вокруг сильных политических фигур происходил законным путем, через парламентские, конституционные решения. Парламенты автоматически "поддерживали" всякую удачливую фигуру, превращаются в демократические структуры, с помощью которых устанавливается недемократическая власть. Так происходил приход "ини-

---

²¹ Устрялов Н. В. Наше время, с. 149 - 150.

²² Устрялов Н. В. Под знаком революции, с. 264, 267, 268, 271.

²³ Там же, с. 271.

²⁴ Там же, с. 268 - 269.

²⁵ Там же, с. 269.

стр. 190

---

циативного меньшинства" во главе с вождем в Италии, на Балканах, в Германии, Венгрии, Испании. "Во всех этих странах, - утверждал Н. В. Устрялов, - парламентаризм органически проституирован, втоптан в грязь... Парламенты словно охвачены эпидемией самоубийств. А где еще медлят кончать с собой, - с ними кончают извне"²⁶ .

"Тоска по силе" в массах стала доминирующей тенденцией, и потому цезаристская власть, по мнению мыслителя, более соответствует современным условиям, чем власть демократическая. Он был далек от мысли утверждать, что эта власть идеальна и совершенна. Тем более он не выступал ее защитником. Ученый лишь говорил о том, что "тоска по силе" востребована временем и будет оставаться фактором мировой истории на протяжении всего XX в. "Дыхание своеобразного "цезаризма", ощущаемое в современной европейской атмосфере, - заявлял он, - не есть откровение совершенства. Но я ни на минуту не выдаю его за таковое. Я только констатирую его наличность. Я отчетливо вижу, что оно более глубоко и органично, чем это сейчас кажется многим. Оно не принесет собою земного рая, ибо земного рая вообще нет... Но, судя по многим признакам, оно отметит собою "очередной фазис всемирной истории""²⁷ .

Н. В. Устрялов видел глубинную связь между наступлением тоталитаризма и кризисом демократической власти. Демократия, по его словам, сама себя дискредитировала, не стала благом для человечества, не смогла сберечь народы от войн и кризисов, лишила людские души былой органичности, не обеспечила им "ни хлеба, ни веры". Правовое государство с его благородным непредрешенческим формализмом вместо хлеба и веры предлагало "камень безбрежного выбора", вносило сомнения в души людей. "Неужели не очевидно, - говорил Н. В. Устрялов, - что никто иной, как именно век демократии... вырвал из душ людей вековую органичность, опустошил душевную стихию, изуродовал человека". Демократическая, "народная" власть, также как и любая другая, недемократическая власть, сопровождается войнами, "человеческими жертвоприношениями", гибелью огромного количества людей. Об этом свидетельствует как отечественный, так и мировой опыт²⁸ .

Сокрушив монархические режимы и утвердив знаменитые "принципы 89 года", демократическая власть по прошествии времени их же сама "незаметно растеряла". Свобода и права человека? Но, осуществляя принцип свободы, она создавала социальное неравенство еще больше, чем прежде. Чтобы создать широким массам "достойное человеческое существование", демократия расширяла функции государства, что, в свою очередь, вело к усилению его роли в жизни демократических обществ, ограничению индивидуальной деятельности, свободы. На смену "субъективному праву" пришел принцип "общественной функции". Свобода стала не правом, а обязанностью. Индивидуализм превратился "в собственную противоположность". Фокус современной политики - за стенами парламентов, где реальная власть сосредоточивается в руках авангарда, социально активного меньшинства. Политику "делает инициативное меньшинство, организованное и дисциплинированное", но не избирательный бюллетень. Реальная власть концентрируется в исполнительных структурах²⁹ .

В то же время, по мнению Н. В. Устрялова, любые политические режимы способны реализовать волю народа и выражают его волю. Харбинский профессор писал: "Государственная власть никогда не падает с неба, а вырастает из народной среды, обусловливается тысячами окружающих факторов. В этом смысле, всякая власть, если хотите, "демократична". Отсюда и хороший афоризм: "всякий народ имеет то правительство, которое он заслуживает". ...Только не нужно смешивать эту реальную демократичность с формальной"³⁰ .

Подвергая критике демократические ценности, рожденные в прошлую эпоху, Н. В. Устрялов, вместе с тем, отмечал их огромное значение в истории человечества.

---

²⁶ Там же, с. 269 - 270.

²⁷ Там же, с. 282.

²⁸ Там же, с. 278, 282; Устрялов Н. В. Наше время, с. 146, 151 - 152.

²⁹ Устрялов Н. В. Под знаком революции, с. 273 - 277.

³⁰ Там же, с. 281.

стр. 191

---

"Едва ли можно отрицать, - говорил он, - что в истории Европы и всего мира демократические установления явились законным этапом развития и сыграли не только огромную, но и достаточно славную роль". Великие принципы Французской революции XVIII в. заслуживают иронических кавычек разве лишь тогда, "когда их хотят превратить в фетиш". В историческом же плане Французская революция "вдохновила и оформила немало прекрасных мыслей, чувств и дел, она окрасила собою значительный и блестящий период в истории человечества". Культурно-политический мир романо-германской демократии, конечно, "не исчезнет бесплодно". Его "некоторые черты и мотивы устоят, сохранятся, перейдут в новый мир, будут усвоены новой политической жизнью"³¹ .

Каковы же пути и перспективы дальнейшего развития человечества? Изучая общественно-политические процессы начала XX в., мыслитель предположил, что на "демократическое" наследие уходящей эпохи претендуют большевизм, фашизм и "эволюционные" демократии Англии, Франции и США. В мире "идет состязание трех путей", трех моделей общественного развития. Везде и всюду "слышно дыхание новой эпохи" -в Москве и в Риме, Берлине и Вашингтоне, Париже и Лондоне³² .

Н. В. Устрялов дал развернутые характеристики основным "претендентам" на "наследие" прошлого. Он рассмотрел их отношение к основополагающим политическим, экономическим и культурным ценностям человечества (к демократии, рыночному хозяйству и христианству), стремился заглянуть в "завтрашний день" этих общественных моделей и определить контуры мирового развития в XX в.

По мнению ученого, большевизм и фашизм - разновидности идеократических диктатур, возникших в первые десятилетия XX в. вследствие войн, революций и кризисов. Но их отношение к демократии, рыночному хозяйству и религии различно. С большевистской революции в мире начался натиск "на демократическое государство и весь круг идей демократии". Большевистские теоретики всегда подчеркивали, что большевизм "отнюдь не враждебен основоположным ценностям демократии", а свою критику направляет на конкретные пороки буржуазного формально-демократического государства, что они ведут борьбу не с "демократией вообще", а с буржуазной демократией - "завуалированной диктатурой капиталистов". Однако Н. В. Устрялов отмечал, что в реальной жизни обнаруживается глубокая пропасть между словами и делами большевиков: "На практике большевистская диктатура явилась беспощадным отрицанием демократических начал. Она ниспровергла правовое государство со всем его каталогом личных прав, отбросила общие выборы, установила жесткий режим всевластия отборного слоя, элиты. Она не задумывалась идти и против собственных широких масс, когда эти массы задерживали поступательное развитие революции... Она побила, пожалуй, мировой рекорд суровости, нетерпимости к противникам". "Советское государство явилось воплощенным отрицанием традиционных демократических начал", - писал он³³ .

Столь же революционен большевизм и в сфере социально-экономической. В стране уничтожено рыночное хозяйство и ликвидированы былые правящие классы. Средства производства оказались "огосударствлены полностью", "этатизируется торговля". Капитализм "всерьез опрокинут в государстве советов". Вместо него были созданы "действительные предпосылки планового хозяйства". Для большевистской власти, по убеждению мыслителя, главный вопрос заключался "в умении организовать... хозяйство, в подборе, в обучении, в переделке людей и преображении хозяйственных стимулов"³⁴ .

По мнению философа, большевизм был "вызывающе атеистичен". В христианстве большевики видели "наиболее близкого и достаточно еще опасного врага"³⁵ . Они называли религию "опиумом для народа", орудием и знаменем угнетения масс, вредным мракобесием и стремились ее повсеместно уничтожить.

---

³¹ Устрялов Н. В. Наше время, с. 62 - 63.

³² Там же, с. 68, 96 - 97.

³³ Там же, с. 63 - 64, 68 - 74.

³⁴ Там же, с. 158 - 160.

³⁵ Там же, с. 79 - 80, 85.

стр. 192

---

Обращаясь к фашизму, Н. В. Устрялов замечал, что он "есть более фундаментальное, более безнадежное отрицание демократии, чем большевизм". Для него неприемлемы не только существующие пороки демократической повседневности, но и основные идеи демократии: свобода и равенство. Фашизм не только попирает личные права, но и "отрицает самый принцип личности". Он подверг переоценке все традиции гуманизма, "всю большую дорогу европейской истории" и провозгласил новую "эру антидемократии". Философ полагал, что особенно грубо и жестко антидемократические мотивы звучали в немецком национал-социализме. Идеологи нацизма превратили отрицание принципов свободы и равенства в "науку". Они соединили площадной биологизм, утверждающий господство и порабощение в качестве закона природы, с политикой, проповедовали принципы милитаризма и общественной иерархии, упирающейся в единого вождя, провозгласили избранное меньшинство воплощением решимости и воли нации. Таким образом, Н. В. Устрялов пришел к выводу, что фашистская "революция справа" противопоставила демократическим ценностям совершенно "иную картину социальных реальностей"³⁶ .

Но, перестраивая форму старого государства, фашизм, в отличие от большевизма, "остерегается заново менять его социально-хозяйственную сущность". При публичных заявлениях о реорганизации капитализма, ему было важно реально сохранить "в целости основные институты капиталистического хозяйства". Его экономическая политика "проникнута осторожностью и чуждается революционных встрясок". Плановая экономика советского образца "едва ли способна восторжествовать" в Германии. Для фашизма не характерна идея классовой борьбы. Его идеологи провозгласили "сотрудничество классов", заимствовав этот лозунг у буржуазного демократического государства. Принцип активного и всемогущего государства, полагал исследователь, в гораздо большей степени был воплощен в СССР, чем в Германии или Италии³⁷ .

Н. В. Устрялов отмечал, что в отличие от "атеистического" большевизма, фашизм "не прочь щегольнуть христианской словесностью", он "обещает церкви свободу пропаганды". Однако его антихристианская направленность, "совершенно бесспорна". По убеждению философа, фашизм более чужд и враждебен христианству, чем большевизм. По своей внутренней сущности "фашизм есть отступничество от живого христианства и уход к язычеству". Обожествление государства и нации - "меньше всего христианской природы". Еще менее совместим с христианской идеей биологический материализм гитлеровщины. Н. В. Устрялов полагал, что преклонение Муссолини и Гитлера перед Ницше характеризует антихристианскую сущность фашизма, ибо воинствующее ницшеанство, упоенное волей к власти и презирающее христианскую "мораль рабов" -"душа фашистского мироощущения"³⁸ .

Фашизм с набором человеконенавистнических устремлений вызывал у мыслителя полное неприятие и отторжение. Он связывал его с прошлым, а не с будущим. Н. В. Устрялов утверждал, что Гитлер говорил на "языке прошлого". Ни в области внешней политики, ни в области основных начал экономической политики фашизм не сказал подлинно "нового слова", у него нет "общезначимого, вселенского социального идеала, хотя бы даже в качестве верховной регулятивной нормы" (как, например, у большевизма. - В. Р. ). За мажорным тоном политических нацистских лозунгов скрывалась "по существу безотрадная, пессимистическая метафизика вечной борьбы". Фашизм "вызывающе шовинистичен" и в этом своем качестве "реакционен", "принадлежит эре уходящей". Все это есть не что иное как "гигантский шаг назад по сравнению с христианской метафизикой единства и любви, с христианской эсхатологией всеобщего спасения". Но фашизм, по убеждению харбинского профессора, с отменным мастерством умел привлечь на свою сторону массы и "ударить по сердцам людским". Поэтому крайне важно противопоставить ему "действенную и конкретную по характеру и в то же время более позитивную и возвышенную, более благостную и целостную по содержанию систему идей"³⁹ .

---

³⁶ Там же, с. 75 - 79.

³⁷ Там же, с. 159 - 160.

³⁸ Там же, с. 81 - 84.

³⁹ Там же, с. 94 - 96, 157 - 158.

стр. 193

---

Такая система идей, считал Н. В. Устрялов, сосредоточена в большевизме. При всех минусах ему присущи гуманистические цели, стремление утвердить на земле ценности и понятия (справедливость, равенство, братство людей труда, изменение человека к лучшему), близкие христианским. В патетическом утверждении "реальной демократии", преодолевающей эксплуатацию человека человеком, в лозунгах достойного человеческого существования и незыблемых экономических прав, в борьбе за интернационал и всечеловеческое объединение - во всем этом, полагал мыслитель, есть свидетельство того, что большевизм "невольно движется в атмосфере христианской культуры и христианской истории". Кроме того, большевизм разделял "в своем сознании категории целей и средств и отстаивал социальные заветы христианства⁴⁰ .

Для философа большевизм был героичен в своем преобразовательном порыве, упоен будущим и в своих социальных целях "прогрессивен". Он надеялся, что большевики постепенно откажутся от диктаторских методов правления. В лозунге о "бесклассовом обществе", провозглашенном накануне второй пятилетки, мыслитель уже видел "новый рубеж" в позиции большевизма, идущем на гражданский мир, единение и сплочение всех граждан страны. В этом для него заключался "поворот от ненависти к любви". Он отмечал, что гуманизация большевистского режима более заметна "на фоне кровавых фашистских расправ" гитлеровщины. Именно большевистская идеократия, предположил Н. В. Устрялов, созвучна наступающему историческому периоду и будет доминировать в новом столетии. "Идеократия XX века, - писал он, - рождается под красной звездой социализма". Конечно, это не означало, что "социализм есть свершившийся факт сегодняшнего дня", "но... свидетельствует, что он (социализм. - В. Р. ) - ведущая тема наступающей исторической эпохи"⁴¹ .

Борьба большевизма и фашизма за осуществление своих программных целей, их мировые притязания и желание "завоевать" человека и человечество, неизбежно должны привести, считал Н. В. Устрялов, к схватке между этими разновидностями идеократии. Они не могли не влиять друг на друга, но в то же время, замечал исследователь, "было бы наивно рассчитывать на мирный характер этого процесса и его эволюционное, болезненное завершение". Столкновение большевистской и фашистской идеократии он рассматривал как состязание "на жизнь и смерть"⁴² .

По мнению философа, на "демократическое" наследие вполне реально претендовала также группа стран во главе с Северо-Американскими соединенными штатами (САСШ, ныне - США. - В. Р. ). "Случай САСШ, - писал он, - свидетельствует о принципиальной возможности иного, третьего пути вступления мира в наследство". Н. В. Устрялов считал, что американский "опыт Рузвельта" заслуживал самого пристального внимания. С одной стороны, этот опыт представлял собой "своего рода попытку легальной революции сверху" и мало соответствовал "духу" американской демократии: в стране стремительно усилились этатистские тенденции, был объявлен "крестовый поход" против "прежнего порядка вещей", государство начало занимать "командные высоты" в хозяйственной сфере, координировать экономику, стало "верховным контролером народного хозяйства". Расширяя полномочия и утверждая диктаторское всевластие, государственный аппарат провел "решительную программу реформ", перестроил капитализм, чтобы спасти его и "предотвратить революцию снизу". Важное значение приобрела идея межклассового сотрудничества, направленная на выработку общей программы действий. Все это напоминало политику идеократии. Но, с другой стороны, новый американский курс не сходил "с рельс демократической государственности". Американская администрация старалась обойти "две крайности": анархию безответственного индивидуализма и тиранию государственного социализма. Она внедрила "новую плановую экономику", расширила участие государства в регулировании хозяйственной жизни, но при этом не изменила прежним демократическим ценностям, не поставила под сомнение будущее демократии⁴³ .

---

⁴⁰ Там же, с. 86 - 87, 92.

⁴¹ Там же, с. 23 - 25, 97, 155, 196.

⁴² Там же, с. 155 - 156.

⁴³ Там же, с. 64 - 66.

стр. 194

---

США вместе с демократическими союзниками, отмечал Н. В. Устрялов, стремились преодолеть тяжкую болезнь капиталистического хозяйства и кризис демократии, не порывая с прежними ценностями и принципами жизнеустройства. "Рузвельт и его окружение пытаются доказать, - писал он, - что новый этатизм может восторжествовать и не разрушая прежних демократических установлений, сохраняя подлинное, нелицемерное уважение к основным принципам политической демократии. Усиление государственной власти, связанное с ее вмешательством в хозяйственную жизнь, не угрожает конституции, которую никто не собирается отменять, и не поражает неотчуждаемых прав человека и гражданина. Таковы, по крайней мере, надежды и намерения президента Рузвельта". Нечто подобное - "хозяйственное планирование, государственное руководство экономикой" мыслитель находил в Англии и других странах. Он пришел к выводу, что советской плановой экономикой живо интересуются в буржуазных государствах⁴⁴ .

Идти по пути демократии, полагал Н. В. Устрялов, человечеству будет трудно. Лидерам стран, выбравшим этот путь, предстоит приложить немало усилий, чтобы "мирно и эволюционно, с наименьшими материальными и моральными жертвами" вывести народы "на новый социальный путь", "предотвратить исторические катастрофы", "смягчить социальные противоречия" во время их нарастания, "мирно переродить капитализм, изжить его тупики, не взорвав их". Но, в итоге, по убеждению философа, "демократическая" альтернатива возможна, важна и необходима, ибо объективно процесс мирового развития должен осуществляться различными путями. "Было бы все же ошибочно, - указывал он, - отрицать принципиальную значимость... эволюционной установки, стремящейся соблюсти гармоническое соотношение целей и средств, избежать "иезуитского" ниспровержения ценностей в сфере средств ради их вящего торжества в порядке целей. Нужно думать, что неотвратимая смена исторических эпох будет осуществлена разными путями"⁴⁵ .

Таким образом, согласно Н. В. Устрялову, в результате состязания "трех путей" общественного жизнеустройства в мире очевидные шансы утвердить и сохранить себя в XX в. были у советского большевизма и "эволюционных демократий" группы стран во главе с США. В то время как фашизм с его человеконенавистническими целями и ценностями не имел будущего как общественное явление.

Интеграционные процессы, наметившиеся в первые десятилетия XX в., сделали актуальным вопрос о судьбах наций, национальных государств и самобытных культур. Н. В. Устрялов одним из первых в русском зарубежье привлек внимание к проблеме соотношения национального и интернационального факторов в современном мире. "Нашей эпохе суждено, по-видимому, - писал он, - бурно оживить национальный принцип... Повсюду в мире - национальные движения, брожения, стремления. Рядом с процессом международного объединения, повелительно диктующегося множеством неотвратимых сил современной жизни, рядом с растущей "взаимозависимостью" государств - совершается оформление и кристаллизация национальных идей. Параллельно интеграции идет дифференциация"⁴⁶ .

В интернационализации международной жизни мыслитель видел проявление закономерных, объективных тенденций. "Нельзя игнорировать, - отмечал он, - мощного интернационализаторского процесса, переживаемого человечеством... Международные связи с каждым десятилетием становятся все теснее, взаимозависимость государств - все неразрывнее... Государственные границы перестают быть непроницаемыми... И воистину мы были бы... просто невежественными людьми, если бы вздумали на этот трюизм ополчиться. ...Весь земной шар становится ареной жизни и деятельности "единого человечества"". Мир стал "единым хозяйственным целым", и в этих условиях появилась необходимость в политических объединениях международного масштаба, таких как Лига Наций. При этом сам интернационализаторский процесс, по словам мыслителя, развивался "в категориях цивилизации по преимуществу". Он был "обусловлен всесторон-

---

⁴⁴ Там же, с. 66 - 67, 96 - 97, 160.

⁴⁵ Там же, с. 67, 99 - 100.

⁴⁶ Устрялов Н. В. Под знаком революции, с. 374.

стр. 195

---

ним усложнением и усовершенствованием техники" и удовлетворял "практическим материальным потребностям современных народов". Иначе говоря, носил техногенный, материализованный характер⁴⁷ .

Но интеграционные процессы, заявлял Н. В. Устрялов, не принижали значения национального фактора в жизни человечества. Они не отменяли само понятие "нации", не могли привести к потере национальных, культурных особенностей того или иного народа. "Превращение мира в одно хозяйственное целое еще далеко не убивает ни национальных культур, ни национальных особенностей. Интернационал, по самому смыслу этого термина, - утверждал мыслитель, - есть не уничтожение наций, а только установление постоянной и положительной связи между ними". В отдаленном будущем возможно появятся "соединенные штаты мира", но не "единый человеческий народ", лишенный расовых и национальных перегородок. Этнографические и культурные типы обязательно "сохранят свое индивидуальное бытие". Какие бы интеграционные процессы в мире ни происходили, отмечал Н. В. Устрялов, монголы, арийцы, другие этнические группы "не утратят...специфических черт своего расового характера"⁴⁸ .

Интернационализм нацелен на унификацию, нивелировку человеческого бытия. Он упирался "в неотразимое сопротивление жизни". По убеждению философа, жизнь человечества "не может быть сведена к узкому единству отвлеченного космополитизма, ибо представляет собою своего рода радугу расовых особенностей и национальных культур". И будущее интернациональное "планетарное" общество "не исключает расовых корней и национальных ликов". Процесс сближения и взаимообогащения различных социальных общностей "не может парализовать работы по уяснению "ликов" отдельных национальных культур и тем более стремления к собственному национальному самосознанию". "В доме Отца обителей много, - утверждал мыслитель, - и каждый народ призван заботиться прежде о своей обители. Украшая ее, он совершенствует весь "дом Отца". Отсюда, не должно отрекаться от общечеловеческих начал и ценностей, отдаваясь служению своей стране. Но, вместе с тем, "общечеловеческие начала не исключают, а, напротив, предполагают национальное служение"⁴⁹ .

Таким образом, Н. В. Устрялов не противопоставлял процессы интернационализации в экономике и международных делах национально-культурному развитию отдельных стран и народов. Напротив, он рассматривал интернационализаторский процесс как важный фактор, способствующий расширению связей между народами, культурами, государствами. Но при этом интеграция не должна была привести к унификации национальных культур, нивелировке человеческого бытия, поставить под угрозу особенности и специфику этносов и наций.

В то же время, продолжал мыслитель, здоровый процесс национального развития народов, стремление их к защите суверенитета и укреплению национальной государственности нередко провоцировал национальный эгоцентризм, рост националистических настроений, противостояние и международные конфликты. Эти негативные процессы и тенденции, по мнению философа, характерны для современной политической карты Европы. Лига Наций была не в состоянии объединить народы и противостоять раздроблению континента. Каждая страна устраивалась "за свой страх и риск". Все надеялись только на силу и торопились вооружиться. Никто не говорил о равенстве в международных делах. Шла попытка обожествить нации и государства. Националистические страсти толкали народы к противостоянию, к возникновению новых войн. "Приходит пора, -писал Н. В. Устрялов, - когда дальнейшая раздробленность человечества угрожает стать смертоносной в полном смысле слова, когда одна из ближайших войн может превратиться в мировую катастрофу совершенно беспримерных масштабов"⁵⁰ . Он предостерегал: "путь всеобщего раздора и всеобщей эгоистической обособленности" опасный и гибельный для человечества. Альтернативой может быть лишь путь мира, сотрудниче-

---

⁴⁷ Там же, с. 169 - 170; Устрялов Н. В. Наше время, с. 100 - 102.

⁴⁸ Устрялов Н. В. Под знаком революции, с. 171 - 172.

⁴⁹ Там же, с. 172 - 173.

⁵⁰ Устрялов Н. В. Наше время, с. 100 - 102.

стр. 196

---

ства и единения. "Современность явственно тоскует, - размышлял философ, - по универсализму, по вселенскому делу". Человечество стоит перед необходимостью "переделки мира", но чтобы его перестроить, для этого необходим идеал "возвышенный и духовный", "гармоничный и целостный". По убеждению мыслителя, задача, актуальная для человечества, "вырастающая из недр исторической жизни", есть "задача всеобщего объединения" народов и государств. "Несмотря на разгул центробежных устремлений, кипение удушливых национальных эгоизмов и угар международной ненависти, - а отчасти, может быть, и вследствие всего этого, - путь единства и мира диктуется сам собою, с упорной, упрямой настоятельностью. Все очевиднее вырисовывается дилемма: либо всеобщее объединение, либо всеобщая катастрофа "⁵¹ .

Но объединение возможно только на основе мощного духовного фактора. "Чтобы действительно объединить человечество, - утверждал Н. В. Устрялов, - необходима не только слепая логика материальных сил, но и конкретная идея, направляющая и формирующая". Таковой может быть, по его мнению, идея христианская. В новом синтезе, универсальном в своей сущности, "не может не быть ничего логически несовместимого с основными началами христианского миросозерцания и воздухом христианской культуры". Христианство обладает универсальной возможностью объединить народы и культуры, ибо оно "вмещает в себя... и отрешенный опыт Востока, и страстную активность Запада"⁵² .

Таким образом, в творческом наследии Н. В. Устрялова содержится глубокий познавательный анализ современной ему эпохи. Главным ее содержанием он считал тяжелый, болезненный переход человечества в первой трети XX в. к новому (новейшему) периоду своей истории. Смена исторических эпох, по мнению исследователя, характеризовалась войнами, революциями, конфликтами, кризисом во всех сферах человеческой жизни. Особенно тяжелое время переживала европейская цивилизация, где наиболее ярко проявились кризисные тенденции в экономической, политической, культурной, духовной, международной сферах. При этом, по мнению мыслителя, "проклятый вопрос современности": на праве или на силе строить власть - не может иметь однозначного ответа, потому что ни формальное право ("правовое государство"), ни голая сила ("тоталитарное государство") сами по себе не способны вывести европейцев и все человечество из глубочайшего кризиса, ибо глубинные причины такого состояния лежат в духовной, культурной сфере. Только здоровая духовность, грандиозный духовный импульс, основанный на новой творческой идее, способны вывести мир из кризисной полосы.

Обозначая ключевые процессы в мире, свойственные первой трети XX в., Н. В. Устрялов фактически определяет облик целого столетия и его характерные черты: кризис демократических принципов и форм правления; рождение и наступление идеократических (тоталитарных) режимов; расширение социальных и "культурных" функций государства; рост этатистских настроений в массах, их желание найти защиту в могущественном государстве и сильной личности; формирование новой модели капитализма с обязательными принципами государственного регулирования и социальной ответственности; хозяйственная интеграция в мире и интернационализация межгосударственных отношений; усиление национального фактора в жизни человечества, отражающего, с одной стороны, стремление народов сохранить национальную самобытность, а с другой -рост национального эгоцентризма во многих регионах мира.

Актуально звучит предостережение исследователя о том, что человечество стоит перед альтернативой: либо оно сумеет, преодолев центробежные тенденции, объединиться, либо всеобщий раздор и "эгоистическая обособленность" приведут человеческую цивилизацию к гибели.

---

⁵¹ Там же, с. 102 - 106.

⁵² Там же, с. 63, 68, 111 - 113.