АМУЛЕТЫ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ

С древнейших времен у многих народов Европы были в ходу самые разнообразные амулеты, призванные предохранять своих владельцев от болезней, вредоносного колдовства и оружия врагов, от жизненных невзгод, а также обеспечивать им удачу в делах. Амулеты носили подвешенными на шее или привязанными к поясу, руке, ноге, голове, подшивали к одежде или укрепляли на оружии и доспехах. Археологические данные и письменные источники свидетельствуют о необычайном многообразии материалов, из которых изготавливались амулеты: дерево и металл, кости и зубы животных, янтарь и горный хрусталь. В качестве амулетов использовались также монетки, бронзовые колокольчики и ключи, травы и коренья, ладанки с разнообразным содержимым ¹ .

Например, три листика подорожника, перевязанные красной нитью, носили на шее, чтобы предохранить себя от головной боли. От нее спасались также, надевая на голову специальные повязки или железные обручи, возможно, с магическими знаками на них. В чем заключалась сила таких амулетов? Их владельцы могли бы дать прямые разъяснения на этот счет; а ныне установить первоначальную мотивацию целительных или предохранительных свойств маги-

Арнаутова Юлия Евгеньевна - кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра по изучению истории культуры РАН.

стр. 151

ческих предметов трудно. Разъяснения же верящих в них модифицируются и зависят от присущих тому или иному обществу космологических представлений, религии и даже психологии отдельного лица ² .

Мифо-магическое мышление людей в архаических культурах наделяет некоторые материальные предметы-фетиши (предохраняющие амулеты, приносящие счастье талисманы, всевозможные снадобья) особыми свойствами и способностью к самостоятельному действию. Убежденность в этом проистекает из тесной связи архаического человека с природой, возможность воздействия на которую становилась неотъемлемой чертой его сознания. Разделяя мир на "свой" (знакомый, человеческий) и "чужой" (мир неосвоенной природы, населенный враждебными существами и силами), человек оберегал себя от агрессии "чужого" мира с помощью магических ритуалов и предметов с особыми свойствами - амулетов, оберегов.

Но амулет принадлежит одновременно и миру природы, так как материал для его изготовления взят оттуда, и миру культуры, ибо он нередко изготовлен человеком и из разряда естественных переходит в искусственные. Основной смысл амулета - служить посредником между человеком и той сферой деятельности, успех в которой требуется обеспечить. Сказанное можно отнести и к любым предметам, входящим в ритуал, в контексте которого даже самые обычные предметы обихода получают символическое значение.

Вся народная целительная практика средневековья по сути своей ритуализована. Так, в обряде "допекания" недоношенного и ослабленного младенца, когда его кладут на лопату для хлеба и несколько раз засовывают в еще теплую хлебную печь, произнося соответствующие случаю заклинания, эта печь становится порогом в "другой" мир, где живут умершие предки, готовые "обменять" ослабленного ребенка на здорового. Обычные гребни для чесания овечьей шерсти превращаются в грозное и вредоносное оружие, если с заклинаниями похлопать ими по спине покойника.

По народным поверьям, существуют объекты, которые изначально обладают независимой магической силой: вода, кровь, хлеб, железо, предметы, соприкасавшиеся с мертвыми, некоторые растения (чеснок, рута, девясил). Поэтому их применение в целительной практике не нуждается в мотивации. Можно предполагать, что убежденность в целительной силе крови или предметов, имеющих отношение к культу мертвых, восходит к архаическим представлениям о жизненной силе тела. Целебная магическая сила, заключенная в травах и обусловившая их применение, - та же жизненная сила, которая пронизывает все живое на Земле и обеспечивает жизнь, здоровье, плодородие всему сущему.

В начале века металла редкому тогда и особо ценимому железу, из которого изготавливали потом упомянутое средство борьбы с головной болью, приписывалось магическое значение: железо отгоняло нечисть и беду. Но мало кто помнил об этом по прошествии долгих веков. Объяснение обряда было давно утеряно, принцип же выбора материала для амулета сохранился: материал должен входить в ту часть присущей картине мира универсальной классификации окружающих человека явлений, которая соотносится с суммой положительных значений. Последняя же является результатом диалога человека с природой и продолжением исходной классификации, заданной еще мифом и ритуалом творения ³ . Именно поэтому в целительной магии используются живое дерево, его молодые побеги, а во вредоносной - мертвое, сухое. Чтобы рана заживала быстрее, к ней привязывали молодой побег плодового дерева. Напротив, чтобы уморить человека, колдунья в скандинавской "Саге о Греттире" (гл. 78) наносит вредоносные руны на сухую корягу.

"Независимая" магическая сила не всегда приписывалась предмету, если он употреблялся при мотивированном магическом действии. Наоборот, чаще сначала предмет награждался этой силой, а затем уже люди пытались ее объяснить. Обычно такие объяснения вторичны и представляют собой подведение рациональной основы под бессознательные коллективные представления ⁴ . Вот прямой пример: колючник бесстебельный - растение, издревле известное в народной медицине из-за своего корня, который вместе с цветоложем образует толстый и сочный стержень сладковатого миндального вкуса, обладающий потогонным, мочегонным и слабительным эффектом. Во времена чумных эпидемий середины XIV в. распространилось убеждение, что это - верное средство предохранения от чумы, так как колючник предназначен для этого Господом.

В доказательство приводили легенду, по-видимому, тогда же и возникшую. Однажды Карлу Великому (он жил, между прочим, за пять с лишним столетий до "Черной смерти" 1348 - 1349 гг.) во сне явился ангел и объявил, что Бог укажет ему средство против чумы: это будет растение, в которое воткнется выпущенная Карлом поутру стрела. Проснувшись, тот последовал указанию Провидения и, выйдя на крыльцо, пустил в воздух стрелу, которая упала в куст как раз колючника. Амулет из корня "отмеченного Богом" растения стали носить при

стр. 152

себе для защиты от чумы, как средство против усталости, привязывали на скот, чтобы уберечь его от мора, и готовили из него, как и прежде, слабительный порошок для лошадей.

Амулеты из пучков трав были популярны в народной медицине во все времена как средство профилактики болезней. Пучки трав вешали в доме над порогом и на стенах, для защиты не только от болезней, но и от огня, молнии, непогоды (зверобой, к примеру, отгонял тучи с градом), вешали в скотном сарае, клали себе под изголовье, носили на шее и в дорожных мешках. Верили, что стебли чеснока, повешенные над колыбелью младенца, охранят его от сглаза и колдовства; что девясил, паслен и мята отгонят злых эльфов; что пучок полыни-вермута придаст новые силы путнику. Но при любых объяснениях использования того или другого растения их роль в мифо-поэтических представлениях и использование в ритуальной практике в большей степени определялись наличием особого растительного (вегетативного) кода в культуре и участием в многочисленных системах классификации, при помощи которых человек ориентировался в окружающем мире, нежели их естественными терапевтическими свойствами.

Человек обращал особое внимание на определенные растения и применял их в обрядовой практике далеко не всегда лишь потому, что эти растения были такими уж полезными. Многое зависело от придаваемого им символического значения. Наделение символическим значением часто происходит в культуре автоматически, то есть на уровне бессознательных коллективных установок, а в основе этого процесса лежат сложные культурные механизмы. Символическое значение и магическую силу предметы могли получать на основании их характеристики по форме, цвету и материалу ⁵ . Как средство от бесплодия на шею подвешивали амулет из корня мандрагоры, который имеет вид человеческой фигурки без головы. Нить, которой производили измерения больного, чтобы исцелить его таким образом, была красного цвета (как кровь). Листья руты, считавшиеся верным средством едва ли не от всех недугов и предохранявшие от несчастий, имеют форму креста; вот почему их избрали.

Многие амулеты или снадобья нуждались в том, чтобы скрытая в них, по мнению носителей народной культуры, магическая сила была высвобождена. А если предметы таковой не обладают, необходимо вложить ее в них, что и осуществлялось в процессе соответствующих ритуалов. Для этого амулеты, травы, оружие "наговаривали", читая над ними заклинания или нарезая руны.

Нарезание рун служило перенесением магической силы слова на металл, дерево, камень и кость. В континентальной Европе в эпоху христианского средневековья руническое колдовство, популярное у древних скандинавов, было почти забыто. Зато сохранилась традиция ношения амулетов с руническими знаками. Смысл этих знаков понимали не все. Но в действенности их, судя по распространенности амулетов, не сомневались. В развитом средневековье распространяются амулеты с вырезанными, подобно рунам, греческими буквами или каббалистическими знаками из старинных рукописей, значение которых вряд ли кто знал: так обрядовая практика приспосабливалась к меняющимся условиям жизни, постоянно обновляясь при сохранении глубинной структуры и значения.

В ходе распространения христианства, запретившего руны и языческие заклинания, но не переборовшего потребности простых верующих в предметах, "стоящих на страже" их благополучия и здоровья, возникают взамен разнообразные церковные ритуалы, предназначенные усилить целебное действие трав и других вещей. Формирование подобных ритуалов непрерывно шло на протяжении всего средневековья. При этом было позаимствовано множество приемов старинной народной обрядности и языческих символов. Так, для исцеления от эпилепсии касатик, пион или руту связывали в 12 пучков и над каждым из них 9 раз (священное число у древних германцев) читали "Отче наш". Затем эти растения высушивали и растирали в порошок, который должен был пролежать на алтаре в церкви в течение 9-ти месс. Только тогда лекарство обретало целебную силу.

Какие только травы ни благословляли в церкви, а потом готовили из них лекарства или амулеты: зверобой, валериану, репейник, укроп, арнику, мак, вереск, лютик, одуванчик, горчицу, лук, чеснок, можжевельник, полынь... Буквице приписывали способность лечить не менее 72 недугов да еще помогать в любовных делах. Пучки руты отгоняли не только любую болезнь, но заодно и всех врагов, видимых и невидимых.

Христианская церковь с самого начала осуждала и запрещала практику ношения языческих амулетов, называя их дьявольскими предметами и реальным проявлением культа дьявола. В VI в. проповедник Цезарий Арелатский с возмущением писал о жителях Южной Галлии, что они всем своим болезням, от носового кровотечения или головной боли и вплоть до укуса скорпиона, противопоставляют исключительно магические средства - ладанки, осуждаемые искусством медиков, с находящимися в них мерзостными средствами, заклинания

стр. 153

и филактерии, то есть амулеты, которые подвешиваются на шею или привязываются к больному месту. Искоренить эту практику церковь оказалась не в силах. Даже в христианских погребениях VII-Х вв. археологи находят всевозможные языческие амулеты, среди которых - огромные зубы медведей, кабаньи клыки, зубы оленей, лошадей и домашнего скота с дырками, чтобы подвешивать их. Еще и в 1057 г. Лондонский церковный собор повторяет запрет носить амулеты из зубов и костей животных. Это можно рассматривать как подтверждение наличия подобной практики в XI веке.

Ношение амулетов не было прерогативой исключительно язычников. Ведь амулет напрямую не связан с культом, его глубинный смысл состоял в выполнении посреднической функции. Универсальный характер амулета как предмета, наделенного особыми свойствами, позволял ему быть интегрированным в христианскую культуру. При этом изменялось, "христианизировалось" лишь объяснение его действенности. И вот уже в раннее средневековье, наряду с привычными амулетами, к которым церковь относилась более чем скептически, в обиход входят новые, сугубо христианские амулеты: миниатюрные Евангелия или капсулы с фрагментами из евангельских текстов либо даже отдельными словами. Постепенно ассортимент христианских амулетов значительно расширился. Помимо изображений Христа, Девы Марии, святых распространяются ладанки и капсулы с реликвиями, принесенными из дальних паломничеств на Восток, в Рим, в Сант-Яго-де-Компостела к гробницам местных святых. Реликвии были самыми разнообразными: вода из Иордана, пальмовые ветви, песок, земля из святых мест, каменная крошка с гробниц святых.

Наиболее популярными и желанными, но далеко не всем доступными, были кусочки мощей святых, клочки их одежды, волосы, ногти. Карл Великий носил на шее сосудик из горного хрусталя с волосами Девы Марии. Жажда обладать чудодейственными реликвиями святых, превратившимися в амулеты универсального характера, послужила тому, что они сделались объектом поиска и настоящей охоты, важнейшим военным трофеем, предметом торговли на ярмарках, где торговцы громко расхваливали этот товар и его чудесные свойства, и порою разрасталась до абсурда. В 1100 г. клирик Гарсиа из Толедо сочинил сатирическую историю о чудесах двух святых - Руфина и Альбина, в именах которых содержался намек на золото и серебро (лат.: rufus - красный, albus - белый), чьи реликвии столь могущественны, что открывают любые двери и помогают во всех делах, так что всякий стремится обладать ими.

То, как христиане обходились с реликвиями святых, часто напоминало их обхождение с языческими амулетами: их привязывали к больным местам или на руку перед битвой, брали с собой в суд, чтобы выиграть дело, будь оно даже и неправедным. От них все ожидали также магического автоматического действия, по своему механизму подобного тому, какое приписывалось прежде амулету из зуба или кусочку гроба. Зубы животных, святых и кусочки гроба (точнее, каменная крошка, соскобленная с саркофагов или со стен крипты) продолжали оставаться популярными средствами защиты их владельцев от болезней и жизненных невзгод. Изменилась только мотивация действенности, которая стала объясняться божественной благодатью, коей располагают эти реликвии.

Помимо официальных церковных амулетов, в зоне контакта традиционных народных культур с христианством возникает бесчисленное количество всевозможных новых амулетов и магических предметов, предназначавшихся для предохранения или исцеления от разных болезней, действие которых мотивируется их владельцами и изготовителями с позиций христианской религии. Но формально они были идентичны языческим. Их использование официально осуждалось церковью как суеверие. Христианскую мотивацию получили зато многие традиционные магические ритуалы и предметы. Так, пояс в архаической культуре - не просто важная, но и наделенная символическим значением деталь одежды, издревле использовавшаяся в целительных ритуалах. Германцы-язычники писали на поясе больного магические знаки (спасительную руну "н", буквально означавшую "нужду"). В христианское средневековье на поясе больного падучей писали фрагмент церковного благословения и клали в гроб покойнику, вместе с которым этот пояс как бы вместе с болезнью потом отпевали и хоронили. Если женщина не могла разродиться, ее поясом обвязывали церковный колокол и трижды ударяли в него.

На бумаге и пергаменте, медных и железных табличках писались апокрифические молитвы или заклинания- плоды творчества приходских священников и монахов, иногда сокращенные до отдельных слов или букв. Их потом подвешивали на шею или прикладывали к больному месту. Далеко не все из этих церковных благословений признавались самою церковью, хотя официально ее власти на многое закрывали глаза, стремясь отвратить свою паству лишь от откровенно языческой магии. Часто то были заклинания- абракадабры,

стр. 154

проникшие в средневековые медицинские рукописи из античных; какие-либо аббревиатуры вроде ХМГ (Христос Марией рожден); вовсе непонятные слова из еврейских, греческих, латинских букв и таинственных знаков: Banchoooch etc.; апокрифические имена ангелов - Jao, Salaoth, Adonai, Eloe, Salaman.

Спасительные надписи на амулетах (иногда их наносили на колыбель младенца и двери дома), известные как абракадабры (даже само это слово, сохранившееся из каббалистической традиции, наделялось магической силой), популярны едва ли не по сей день. Одними из весьма распространенных были слова, повторяемые определенное число раз в усеченном виде, которые внутри каббалистической традиции еще обладали каким-то смыслом. Но здесь они играли роль тайного языка, непонятного людям, однако вполне доступного тем злым силам и несчастьям, против которых они были направлены: Abamabrakk, Abamabrak, Abamabra, Abamabr, Abamab, Abama, Abam, Aba, Ab, A ⁶ .

Помимо универсальных амулетов, направленных против всех болезней и несчастий сразу, имелись и такие, которые предназначались для борьбы лишь с конкретной болезнью. Целительная сила амулета против эпилепсии заключалась в именах трех святых королей, считавшихся в народе покровителями страдающих этим недугом. Основанием для покровительства стало событие из легенды: короли, три знаменитых мага, пришли поклониться младенцу Христу и пали перед ним ниц; значит, они лечат падучую. Имена их на латыни, греческом, древнееврейском или фрагменты заклинания с их именами писали, перемежая знаками креста, на пергаменте и носили на теле в благословленном церковью мешочке:

+ Melchior + Habtizar portans hec nomina + Caspar

Solvitur a morbo Christi pietate caduco.

Так что с распространением христианства в Западной Еврпое практика использования амулетов как средства предотвращения несчастий и болезней, которую церковь изначально отвергала как языческую и потому связанную со служением дьяволу, не только не исчезает, но и разнообразится за счет введения в обиход христианской символики. А тот факт, что амулеты относятся к числу наиболее архаических ритуальных предметов, не противоречил их проницаемости со стороны инноваций, не нарушающих ни мифо-ритуального смысла, ни функций амулета, которые в совопокупности сохраняли архаичное ядро. В средние века в популярных народных амулетах фигурировали многие христианские символы и персонажи, а также слова и знаки, привнесенные письменной, церковной культурой, порою непонятные, таинственные и потому казавшиеся эффективными. Действенность амулетов начинает объясняться носителями средневековой народной культуры с позиций христианской религии. А разница между разрешенными, истинно христианскими амулетами и теми, которые лишь терпелись церковью и феноменологически не отличались от языческих, не всегда была понятна не только рядовым прихожанам, но и многим священникам и монахам, при участии которых они внедрялись в повседневную практику.

Примечания

1. Данные об этом см. "Старшая Эдда", различные норвежские и исландские саги, средневековые "покаянные книги", а также: HARMENING D. Superstitio: Uberlieferung und theoriengeschichtliche Untersuchungen zur kirchlich-theologischen Aberglaubensliteratur des Mittelalters. Brl. 1979; ARENDS U. Ausgewahlte Gegenstande des Fruhmittelalters mit Amulettcharakter. Bd. 1 - 2. Heidelberg. 1978; EGGERS H. J. Die magischen Gegenstande der altialandischen Prosaliteratur. - Form und Geist der Zeiten, Bd. 27, Leipzig, 1932; EWANS J. Magical Jewels of the Middle Age and the Renessance Particularly in England. Oxford. 1922; FRANZ A. Die kirchlichen Benediktionen im Mittelalter. Bd. 1 - 2. Graz. 1960.

2. БОГАТЫРЕВ П. Г. Вопросы теории народного искусства. М. 1971, с. 180 - 181.

3. Подробнее см. БАЙБУРИН А. К. Семиотические аспекты функционирования вещей. В кн.: Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л. 1989, с. 65 - 66, 71 - 72.

4. ЛЕВИ-СТРОС К. Структурная антропология. М. 1985, с. 25 - 36.

5. ТОПОРКОВ А. А. Символы и ритуальные функции предметов. В кн.: Этнографическое изучение, с. 90 - 92.

6. ЛЕКОМЦЕВА М. И. Семиотический анализ латышских заговоров в каббалистической традиции. В кн.: Малые формы фольклора. М. 1995, с. 110 - 112.