Пасхальные яйца, изготовление которых известно во всех славянских традициях, представляют собой ритуальный символ, использовавшийся во всех пасхальных обычаях, обрядах и играх, а также в течение всего года - в апотропеических, очистительных, продуцирующих, прогностических и других целях. В статье анализируется материал, связанный с символикой пасхальных яиц в праздничных ритуалах и поверьях славян, а также рассматриваются народные легенды о происхождении пасхальных яиц.

Easter eggs, which were inherent to all Slavic traditions, are a ritual symbol, used in all Easter practices, rituals and games and - all the year round - applied for protective, purgative, productive, prognostic and other purposes. The article analysis the material related to the symbolic meaning of Easter eggs in the Slavic festive rituals and beliefs and considers the plots of Slavic folk legends about the origin of Easter eggs.

Ключевые слова: славянские языки, этнолингвистика, фольклор, традиционная духовная культура.

Пасхальные яйца, изготовление которых известно во всех славянских традициях, представляют собой ритуальный символ, использовавшийся во всех пасхальных обычаях, обрядах и играх, а также впоследствии в течение года - в апотропеических, очистительных, продуцирующих, прогностических и других целях. Такое всеобъемлющее значение этого символа привело, в частности, к тому, что мотивы пасхальных яиц проникли даже в названия Пасхи (напр., чеш. cervene svatky, vajecne svatky "красные праздники", "яичные праздники"). Необычайно богата и разнообразна и терминология самих крашеных пасхальных яиц, ср.: рус. крашеные, христосские; укр. крашенки, красные, чирвоные, писанки-малёванки, писанки-копанки; з. -укр. галунки; бел. валачобныя; словац. pisane, skrabane, rysovane, kraslice; чеш. kraslice, cervene vejce, malovane vejce, straky, parky, rejsky, dracouny; пол. мalowanky; болг. писани, поткитани, шарени перашки; серб. перашке, руменице; c. -x. pisanice; словен., словац., пол., з. -укр. pisanki и мн. др.

Пасхальные яйца, как и другая пасхальная пища, получали в обрядах, верованиях и легендах символические толкования, связанные в том числе с христианским содержанием Пасхи.

Агапкина Татьяна Алексеевна - д-р филол. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

Белова Ольга Владиславовна - д-р филол. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

Статья написана в рамках работы над проектом "Фольклорные нарративы белорусско-русского пограничья в контексте внутренних и внешних связей" (БРФФИ-РГНФ, 11 - 24 - 01002a/bel).

Пасхальные яйца красили, а также расписывали узорами и изображениями, в основном с помощью нанесенного на яйцо воска; кроме того, яйцо покрывали краской, а рисунок процарапывали по ней; наклеивали на яйца вырезанные из бумаги картинки, обматывали цветными нитками и в таком виде варили, чтобы перенести "ниточный" узор на яйцо; помещали на яйцах надписи религиозного и светского содержания и т.д. Разнообразные способы украшения пасхальных яиц отражены в их названиях, а также в разработанной, особенно у западных славян, терминологии самих изображений. Основным был красный цвет (получаемый из натуральных красителей типа луковой шелухи), однако яйца красили и в другие цвета (желтый, зеленый, голубой, фиолетовый и т.п.). Изредка можно встретить дифференциацию цвета в зависимости от адресата: для мужчин красили красные яйца, для женщин - желтые (серб.). В темные цвета (синий и черный) красили яйца к поминальным дням пасхального цикла, а также в семьях, где в течение года кто-то умер (тогда яйца вообще могли не красить). Кроме массового крашения и расписывания яиц, практиковалось расписывание яиц для отдельных категорий лиц - девушки делали красивые яйца для своих избранников, молодые жены - для родственников мужа в новой семье и т.д. В ряде мест, например в Карпатах, яйца часто красили не везде, а лишь в домах, где были девушки на выданье или дети. Жители юго-западной Сербии, напротив, считали, что если не покрасить яйца, то они испортятся.

Красили яйца накануне Пасхи, начиная со Страстного вторника, однако в основном в Страстные четверг и субботу, называемую у сербов Боснии Шарена су-бота [1. S. 368], а в других местах - "Красная суббота": полес. Красная суббота, серб. Црвена суббота; редко - в Страстную пятницу; единичны случаи, когда яйца красили утром на Пасху и даже в пасхальный понедельник. Поскольку разрисовывание писанок требовало значительно большего времени, их начинали делать с середины Великого поста.

Обычай красить яйца, обмениваться ими, использовать их в обрядах, а также играть с ними в целом охватывает период от Пасхи до Троицы и даже петровского заговенья, ср. с. -в. -рус. хрононимы Яичный мясоед, Красильный мясоед 'период с Пасхи до петровского поста', Яичное заговенье 'петровское заговенье'. Специально красили яйца к Фомину воскресенью и Красной горке (рус), Юрьеву дню (балк. -слав.), Радунице и Проводам (в. -слав.), Троице, а также к другим праздникам и ритуалам. В западной Болгарии в понедельник 2-й недели по Пасхе совершался ритуальный выезд хозяина на пахоту, для чего специально пекли лепешку и красили три яйца. Перед выездом хозяин разбивал яйца о рога украшенного зеленью и цветами быка, разбрасывал куски в разные стороны и кормил быка яйцом [2. С. 148].

Яйца освящали в церкви, обычно в субботу, во время крестного хода, иногда утром на Пасху. В балканославянских традициях освящение крашеных яиц встречается не повсеместно. Освящали, как правило, всегда несколько яиц, чаще всего три (в том числе и по числу праздничных дней), пять (по количеству ран Христа), иногда одно. В ряде мест западной Славии (например, у чехов, поляков, на западе Белоруссии и в Карпатах) освящали часто белые некрашеные яйца, а иногда и очищенные (чтобы не выбрасывать освященную скорлупу), которыми и разговлялись, в то время как крашеные яйца использовали в ритуальных целях, но не освящали. Белорусы Виленской губ. освящали пищу в специальном коробе, где среди прочего лежало одно очищенное яйцо, которое и приносили домой для разговления, а также несколько крашеных, которые отдавали священнику в качестве платы за освящение.

Украинцы Полтавщины верили, что освящать красные яйца - это Божья заповедь; по их мнению, можно освящать и яйца, крашеные в другие цвета, кроме темных, ибо им "нечистый радуется" [3. С. 204]. Сербы Воеводины запрещали

красить яйца в Страстную пятницу, полагая, что, розданные в память о мертвых, они покажутся им черными. Сербы в Косово считали, что во время крашения яиц женщины должны молчать, чтобы те не полопались. В Лесковацком Поморавье хозяйки выгоняли детей на улицу, пока красили яйца, чтобы дети, удивившись при виде крашеных яиц, не могли их сглазить.

Первое пасхальное яйцо. У болгар, сербов и македонцев утром в Страстной четверг, реже в Страстную пятницу, первое окрашенное (и часто снесенное в тот же день до восхода солнца) яйцо (иногда 3, 5, 7 или 9 яиц) клали на цветном или красном полотне на крыше, во дворе или на поле с восточной стороны, чтобы его осветило и согрело солнце - болг. показват към слънцето (показывает солнцу) [4. С. 221]. Болгары в р-не Самокова, а также банатские болгары относили такое яйцо в церковь и оставляли у алтаря, чтобы "яйцо услышало 12 евангелий" и потом "хранило" дом от зла; верили, что за год такое яйцо постепенно пустеет, а на следующую Пасху опять наполняется [5. С. 217]. Сербы Лесковацкого Поморавья, опуская в краску первое яйцо, произносили магическую формулу: "Црвена кокошка, црвен петал, црвено пиле, црвено jаjце" (Красная курица, красный петух, красный цыпленок, красное яйцо) [6. С. 376]. Сербы в Косово на Средопостие чертили на яйце воском три креста и хранили его до Страстного четверга, когда красили это яйцо. У болгар Каменицы первое окрашенное в Страстной четверг яйцо клали в соломенное гнездо на крышу до Пасхи, объясняя детям, что его снес петух. После соответствующих ритуалов такое первое пасхальное яйцо хранили в доме (обычно за иконой, реже на чердаке) и использовали в разнообразных лечебных, хозяйственных и иных целях (закапывали в посевы и виноградники, скармливали скоту, использовали в качестве лекарства, отгоняли им тучу и т.д.). Сербы называли это первое пасхальное яйцо страшник, стражар, чувар, т.е. 'сторож, тот, кто охраняет', чуваркуhа 'тот, кто охраняет дом', чуварак, чувадар, измамак, полог; македонцы - господово jаjце, jаjцето на дедо господ, ристосово jаjце. На востоке Сербии на таком яйце рисовали воском крест и в Юрьев день обносили его вокруг села, чтобы град не уничтожил посевы. Сербы Воеводины делили между собой и съедали это яйцо как оберег от болезней, прежде всего лихорадки, причем часто это делали еще накануне Пасхи, обычно в Страстную пятницу (так же поступали и чехи с первым некрашеным яйцом, сваренным вечером в Страстной четверг). Сербы и болгары проводили первым крашеным яйцом по лицу ребенка, чтобы был румяным, и желали: "Црвен бел како перашка" (Румяный и белый как крашенка) [7. С. 132], "Да сте бели и червени до другия Великден!" (Чтобы были белые и румяные до следующей Пасхи!) [8. С. 333]. Скорлупу этих первых пасхальных яиц болгары, а также сербы Буджака смешивали с навозом и прилепляли над воротами двора и хлева, чтобы все (свои и чужие, живые и мертвые) видели, что в доме живет христианская семья, что наступила Пасха, а также для защиты от зла, как оберег от града, мышей, домашних насекомых и т.д.; ее также использовали при изготовлении куклы Герман в обрядах вызывания дождя (болг).

Сербы, македонцы и болгары верили, что яйцо, снесенное и окрашенное в Страстной четверг, не портится шесть недель, в течение года или даже трех лет; кое-где верили даже, что оно появляется уже как вареное и потому не портится. Аналогичные представления известны русским старообрядцам Литвы: если освященное яйцо положить на божницу и не трогать в течение года, то оно сохранится свежим и им можно будет разговеться через год; верили также, что такое яйцо, даже если портится, то после возгласа в церкви "Христос воскресе" "исцеляется", и т.д. Жители Тульской губ. полагали, что не портится первое "христосованное" яйцо, и потому берегли его до следующей Пасхи.

У русских Владимирской губ. с первым пасхальным яйцом, полученным при христосовании, обходили весь дом, произнося у всех окон и дверей "Христос воскресе!" и полагая, что это охранит его от воров; по этому первому яйцу загадыва-

ли на предстоящий год: лопнувшее и испортившееся яйцо предвещало неблагополучие, и наоборот.

С разговления освященным яйцом (не всегда крашеным) начинался пасхальный завтрак, знаменующий окончание Великого поста и переход к скоромной пище. Иногда каждый из домочадцев съедал по одному яйцу вместе с куском кулича и творожной "пасхой". Параллельно всем славянам широко известен обычай делить первое освященное или крашеное яйцо между всеми членами семьи, собравшимися за пасхальным столом, наподобие того, как делили между ними первый пасхальный кулич. У балканских славян строго соблюдался запрет есть первое яйцо целиком. Болгары (Пиянец) красили всего три яйца: одно берегли весь год на случай града, а два других съедали, поделив между домочадцами. Чехи часто съедали первое красное яйцо не дома, а на улице, на солнце. В Полесье практиковался иногда обычай съедать первое пасхальное яйцо целиком, вместе со скорлупой (чтобы не страдать от жажды во время жатвы, не бояться грома и т.д.).

Повсеместно распространенный обычай делить с домочадцами первое пасхальное яйцо получил символическое толкование, особенно у западных славян и на сопредельных территориях. Считалось, что, оказавшись в затруднительном положении (если заблудишься в лесу, если в глаз попадет соринка, если запутаются нитки при тканье, если начнет пугать нечистая сила), надо вспомнить, с кем делил пасхальное яйцо, и тогда ситуация благополучно разрешится (укр., бел., пол., словац., морав., чеш.).

Яйца были самым распространенным пасхальным подарком, ср. обычай дарить друг другу пасхальные яйца при встрече, христосовании и хождении в гости в течение пасхальной недели (словенцы верили, что тот, кто сможет собрать по крайней мере девять таких яиц из девяти дворов, доживет до следующей Пасхи). В Гевгелии (макед.) женщины раздавали яйца детям своих подруг, "да се радуве" (чтобы они радовались) [9. С. 61]. Дети дарили пасхальные яйца своим крестным родителям, молодожены - свадебным кумовьям и другим участникам прошедшей свадьбы, а также родителям и родственникам; женщины - повитухам, принимавшим у них роды; ими одаривали священника; их относили на кладбище, подавали нищим и т.п. Практически каждый, пришедший в гости на Пасху, получал в подарок крашеное яйцо. В разных славянских традициях известны обходы домов (своего рода пасхальное колядование, совершаемое детьми и молодыми людьми) для сбора пасхальных яиц, к которым добавлялись другие пасхальные угощения.

Пасхальные яйца служили также формой оплаты и благодарности за выполнение услуг и обязанностей. В Страстную субботу пасхальные яйца дарили детям за приношение "нового" огня из церкви (з. -слав.), парням за сооружение качелей и заготовку дров для костров (в. -слав.), волочебникам (бел.).

Запреты, касающиеся пасхальных яиц, были широко известны балканским славянам. Болгары в Граово остерегались дарить яйца пастухам овец, чтобы овцы не слепли; жители юго-восточной Сербии не брали в руки пасхальных яиц в первый день Пасхи, чтобы овцы не страдали от шишек, нарывов и чирьев; в Среме из тех же соображений пасхальных яиц не давали хозяевам, которые держат свиней, а болгары по тем же причинам - от чирьев на теле - запрещали есть пасхальные яйца целыми, настаивая на том, чтобы делить их между членами семьи. Красные яйца сербы остерегались давать девушкам во время месячных, а дарили им яйца других цветов, чтобы у них хорошо стиралось белье, запачканное менструальной кровью. В Сербии, в семьях, где в течение года появилась молодая сноха, на Пасху иногда ничего не раздавали из дома, в том числе не подавали крашеные яйца нищим.

Пасхальные яйца были важнейшим элементом пасхальных обрядов, ср. восточнославянский (преимущественно девичий) обычай

умываться "с красного пасхального яйца", чтобы быть красивыми; южнославянский девичий обычай качаться в Юрьев день на качелях, повешенных на молодом дереве, держа за пазухой красное яйцо, чтобы в течение года быть здоровой и румяной. У лужичан, кашубов, поляков Поморья, западных украинцев, чехов в конце поста или в пасхальный понедельник дети находили в саду и в поле фигурные хлебцы, крашеные яйца, которые якобы снес заяц или петух и которые на самом деле родители подкладывали туда накануне. В Рязанской губ. в первую Пасху после наступления у девушки первых месячных на нее надевали поневу, и при этом подруги девушки дарили ей по яйцу. Во Владимирской губ. при пасхальном обходе с иконами на стол в каждом доме ставили кадку с зерном, в которое закапывали пасхальные яйца; тот, кто внес в дом икону, искал в кадке яйцо и, найдя, брал его себе, а зерном из этой кадки хозяева позже засевали.

Пасхальное яйцо входило в круг мифологических и фольклорных сюжетов пасхального периода, ср. поверье о необходимости одарить домового на Пасху крашеным яйцом (рус); практику класть пасхальные яйца в гроб умершему на Страстной или пасхальной неделях (серб.); волынскую быличку о том, как в Навский четверг старик пошел ночью в церковь и увидел там собравшихся мертвецов, отмечавших свою Пасху и державших в руках пасхальные яйца, заполненные кострицей [10. С. 356].

Пасхальные яйца были обязательным атрибутом пасхальных поминальных обычаев. У восточных и южных славян основным эпизодом пасхальных поминовений было "разговление" усопших (на Пасху, на Фоминой неделе), которое выражалось главным образом в выкладывании на могилы крашеных яиц, а у балканских славян - также пасхальных калачей с запеченными внутрь яйцами.

У восточных славян к Проводам и Радунице специально красили яйца, причем обычно не в красный, а в желтый или зеленый цвета (так же яйца красили и к поминальной троицкой субботе). В эти дни на кладбище взаимно угощались яйцами, подавали их нищим и оставляли на могилах, ср. также обычаи закапывать яйца в могилы, привязывать их к могильному кресту; катать яйца по могильной насыпи (иногда трижды крест-накрест), биться пасхальными яйцами. По свидетельству из Полтавской губ., пасхальные яйца считались самым предпочтительным даром умершему: "Из крашанкы найкращи помынкы. У яечку сорок помынкив" [3. С. 206].

Характерная для Балкан традиция поминовений на Страстной и пасхальной неделях нашла отражение в обычае относить в эти дни на могилы крашеные яйца или раздавать их в память об умерших. На юге Болгарии и в Македонии умершим сообщали о наступлении праздника в 1-й день Пасхи, непосредственно после церковной службы. Болгары Кюстендильского края, помещая в пасхальное утро над воротами двора скорлупу первого крашеного яйца, полагали, что души умерших, которые будут идти в этот день по селу, увидят скорлупу и вспомнят: "Верно, днеска било Велиоден" (Верно, сегодня Пасха) [11. С. 390]. В Македонии женщины во время пасхальной службы ходили на кладбище, зажигали там свечи и оставляли красные пасхальные яйца, сообщая мертвым о наступлении Пасхи; в Скопской котлине это делали на 2-й день Пасхи. Болгары в пасхальную субботу, называемую иногда Червена събота, Червените одуши ("красная суббота", "красные задушницы"), часто вторично красили яйца, ходили на кладбище и раздавали пасхальные яйца в память об умерших. В Шумадии родственники приносили на кладбище на пасхальной неделе столько яиц, сколько семейных могил на кладбище, и складывали все принесенные яйца на могилу последнего умершего в семье.

Словаки Закарпатья украшали на Пасху могилы хвойными ветками и клали на них яйца и пасхальную выпечку. В Кракове в пасхальный вторник местные жи-

тели собирались на легендарной могиле Крака, где происходили игры, отдаленно напоминающие ритуальные поединки, в том числе и перебрасывание пасхальными яйцами.

Жители Волыни бросали скорлупу крашеных яиц в воду на Пасху, полагая, что к пасхальному четвергу, когда Бог выпускает предков на землю, она донесет до усопших весть о воскресении Христа, и тогда наступит "их" Навская Пасха, ср. болгарский обычай кидать скорлупу пасхальных яиц в реку, чтобы она доплыла до предков. По поверьям западных украинцев, пущенная в Страстную субботу или 1-й день Пасхи по воде скорлупа к Фомину воскресенью доплывает до страны мифических рахманов, которые празднуют свою "Рахманскую Пасху".

Пасхальные яйца также широко использовались в земледельческих обычаях, прежде всего во время традиционных (на Юрьев день и Вознесение) обрядовых "хождений в жито". На поле приносили остатки освященной пасхальной пищи, в том числе крашеные яйца; у русских во время таких выходов на Троицу девушки устраивали в поле традиционную яичницу, водили хороводы и, если дело происходило вблизи поля, катали по нему яйца или подбрасывали их. У болгар во время обходов в Юрьев день в поле закапывали яйцо, а после жатвы выкапывали и гадали по нему: если оно осталось полным, год обещал быть урожайным, и наоборот. В Македонии в Юрьев день парни и девушки шли на поле с самодельными (из веток и трав) крестами, зажигали там пасхальные свечи и катали по полю первое окрашенное к Пасхе яйцо, "за да би се тркалат свалниците жито" (чтобы катилось жито валунами), после чего закапывали его в землю [12. С. 238]. Погужане подбрасывали яйца на поле, чтобы пшеница была высокой. Болгары в р-не Благоевграда катали по комнате первое пасхальное яйцо и говорили: "Како се търкаля яйцето, така да се вие слънцето около къщата" (Как катается яйцо, так чтобы вращалось солнце вокруг дома) [13. С. 42].

В молодежных обычаях одаривание парней крашеными яйцами на Пасху было способом выражения симпатии к ним со стороны девушек. В районе Будеёвиц парни получали на Пасху от своих девушек так называемый uzel - завязанную в кусок ткани пасхальную выпечку, а также крашеные и расписанные яйца. У чехов Дарувара парни и девушки обменивались крашеными яйцами, выражая тем самым взаимную симпатию. Однако чаще такие подарки были формой благодарности парням за те или иные оказанные девушкам услуги или знаки внимания. У поляков, словаков, гуцулов и западных украинцев широко практиковался молодежный обычай обливать водой девушек в пасхальный (так называемый обливанный) понедельник или же стегать их зелеными ветками в этот же день, в ответ на что девушки одаривали парней крашеными яйцами. У словаков в Татрах парни на Светлой неделе выставляли у себя в окнах крашенки или шоколадные яйца, полученные от девушек в благодарность за эти пасхальные обливания; получивший больше подарков пользовался большим почетом. У поляков в окр. Жешува парни на Пасху, гордясь и хвастаясь друг перед другом полученными от девушек подарками, делали большой венок, куда вставляли все полученные крашенки, и вешали его снаружи над своим окном. У балканских славян девушки, обычно в Юрьев день, давали парням крашеные пасхальные яйца в благодарность за то, что те качали их на качелях.

Часто этот обмен знаками внимания был разделен значительным промежутком времени: парни развлекали или одаривали девушек на масленицу, а девушки парней - на Пасху. В Заонежье на ярмарке в 1-е воскресенье Великого поста парни дарили девушкам крашеные деревянные ложки, а те на Пасху отдаривали их крашеными яйцами. Во Владимирской губ. во время масленичных гуляний парни угощали девушек сладостями, за что на Пасху девушки должны были одарить парней яйцами, а не отдаривших прогоняли с гуляний. В Северном Белозерье девушки дарили парням на Пасху и Троицу крашеные яйца, тем самым платя им за

то, что парни катали их в санях на масленицу. На Львовщине в масленичное заговенье парни угощали девушек пивом, а за это девушки дарили им на Пасху писанки; если же парень не участвовал в масленичных забавах, то девушка говорила ему: "Я не пила твого пивыди, ти не будеш їв мого йийци" [14. С. 333].

Пасхальные яйца в обычаях, касающихся молодоженов. У восточных и южных славян к Пасхе и последующим праздникам были приурочены обычаи, посвященные адаптации молодых супружеских пар в новом для них статусе. Большую роль в этих обычаях играли пасхальные яйца. Во время русского посвятительного обряда "вьюнишник", исполняемого в первое после Пасхи воскресенье, происходило величание молодых группами обходников, которых по окончании величания молодая одаривала и угощала: мужчин поила вином или брагой, а женщинам давала пасхальные яйца и пряники. У балканских славян после свадьбы в мясоед молодые женщины специально расписывали к Пасхе яйца для родителей и крестных, свадебных чинов и близких родственников и разносили их по домам, а в ответ получали приготовленные для них плетеные пасхальные калачи, яйца и иные подарки (серб., болг.). У сербов первый выход молодой в общество в сопровождении свекрови часто происходил на Пасху во время общего сбора, там, где водили хороводы: молодка вместе со свекровью обходила здесь всех присутствующих мужчин, даря каждому пасхальные яйца.

Игры с пасхальными яйцами были самым массовым и распространенным пасхальным развлечением. Как и другие пасхальные обычаи, они продолжались иногда до петровского заговенья. Эти игры были привилегией разных половозрастных групп (иногда только мужчин и женщин, стариков, молодежи брачного возраста, детей) или сообщества в целом. Играли как яйцами, крашенными под Пасху, так и теми, которые красили позднее, например к Троице. Игры с пасхальными яйцами устраивали в общественных местах: за селом на месте традиционных гуляний, на главной площади села, у церкви и т.д. Для обеспечения удачи в игре игроки нередко прибегали к помощи обмана или магии. В ряде мест, особенно на западе Славии, для игр использовали обычные яйца, неосвященные и даже некрашеные.

Основной, известной всем славянам игрой было битье пасхальными яйцами, когда двое играющих, зажав в кулаке по яйцу, одновременно должны были ударить яйцом о яйцо, сначала одним концом, потом другим; тот, чье яйцо останется целым, считался победителем и забирал себе яйцо, принадлежавшее сопернику. Эту игру называли: рус. бить яйца, биться яйцами, играть у битки, кокаться, стукаться, щелкаться, тюкать; укр. бітися, гуляты навбиткы; ср. бел. бітка 'яйцо, которым бились на Пасху'; укр. Чернигов. Убитки 'первый день Пасхи'; болг. боренито, чукане, ср. также борак, кълцок, къцач 'самое сильное яйцо, которое никто не смог разбить', клукарец, качор 'яйцо потверже, которое специально выбирают, чтобы биться на Пасху'; серб, туцанье, кльоцанье, кршканье; хорв. tucanje па odnos, bocanje; словен. turcanje, bijenje; чеш. cikani, t'ukdni; пол. tluczenie. Яйца для этой игры выбирали особенно тщательно, при этом иногда, аккуратно пробив скорлупу яйца, вынимали его содержимое и засыпали внутрь песок или заливали смолу, чтобы получить яйца покрепче и одолеть соперников. В Далмации, например, парни приберегали для игр первое снесенное курицей яйцо, так называемый pronosak, считавшееся самым крепким. Жители Странджи верили, что владелец самого крепкого пасхального яйца будет здоров в течение года. У восточных славян встречался обычай биться пасхальными яйцами на могилах. Болгары в Родопах в период весенней засухи с нетерпением ждали Пасхи, полагая, что стук пасхальных яиц "отпирает" дождь.

Другим типом игр с пасхальными яйцами были разнообразные формы катания яиц, которые широко известны восточным славянам и на западе Славии, но у балканских славян встречались крайне редко. Пасхальные яйца катали по ровной

земле или с горки вниз, стремясь откатить его как можно дальше или же попасть яйцом в небольшие лунки в земле; катали по деревянным лоткам или выкопанным в земле желобкам; катали рукой, битой или мячом, сшитым из кожи или свалянным из шерсти (рус); выстраивали яйца в ряд и старались другим яйцом или мячом "выбить" яйцо соперника и т.д. Такие игры назвались: рус. яйца катать, катать мячкою в яйца, в катки; ср. рус. каток 'специальный мяч для катания и выбивания яиц'; с. -рус. катальные праздники 'весенние праздники, когда катали яйца'; укр. гуляти навкотьки, ковтати ся, грати ся в покотюхи / в котючки; пол. kunanie; чеш. cukani, valeni; хорв. valaju jajma, valjukanje; словен. rolkanje, trkljanie, valincanje; болг. размятване яйца и др., ср. болг. Разметан понеделник '2-й день Пасхи, когда молодежь катала яйца': парни и девушки выходили в этот день на поляну, становились двумя группами друг напротив друга и катали друг другу крашеные яйца; считалось, что это обеспечит посевам урожай и защиту от града [15. С. 121].

Третьим вариантом игры, известным значительно реже, в основном у чехов, хорватов, словенцев, был обычай "колоть/сечь" яйца, для чего играющий стремился попасть металлической монетой, иногда специально заточенной, по яйцу, лежащему на земле или находящемуся в руках у другого игрока; попавший монетой в яйцо брал его себе [16. S. 155]. Игра называлась: чеш. sekani, словен. sekanje.

Встречались и более редкие формы, например русские варианты игры с угадыванием, прятаньем и поиском яиц и др.

Вторичное использование пасхальных яиц. Как ритуальный и сакральный предмет, пасхальные яйца бросают в огонь при пожаре; в течение года хранят на божнице за иконой или на чердаке, чтобы яйцо оберегало дом от грозы; машут таким яйцом при приближении градовой тучи (серб.); закапывают на поле в посевы и кладут в хозяйственные постройки от грозы, птиц и полевых вредителей; подкладывают под порог при первом выгоне скота и в пчельники, чтобы было больше меда; оглаживают им скотину, чтобы была здоровой; кладут в посевное зерно, а также в коконы шелковичных червей (балк. -слав.); скармливают скотине; болгары кладут пасхальные яйца под посуду, в которую первый раз в Юрьев день доят овец; сербы - под наседку, чтобы лучше сидела на яйцах; опускают в воду, в которой купают детей; используют в народной медицине и ветеринарии, а также гадают: если оно треснет, значит, в доме кто-то болен (болг.); кормят пасхальными яйцами заболевшую скотину и домашнюю птицу; ищут с пасхальным яйцом пропавшую в лесу скотину (рус.) и т.д.

Легенды о происхождении пасхальных яиц. Согласно народным представлениям, обычаи с пасхальными яйцами (прежде всего крашение яиц) соотносились с центральной идеей праздника, отмечающего Воскресение Христа из мертвых, подобное появлению живого птенца из мертвого яйца (укр., банат. -болг., серб.); обычай расписывать и красить яйца в красный цвет - с темой крови Христовой; освящение пяти яиц - с пятью ранами Христа (словен.); а также были связаны с прекращением поста и переходом к скоромной пище, с многочисленными ритуалами Пасхи и всей праздничной атрибутикой.

У сербов в области Поповац бытовало поверье, что яйца были любимой пищей Христа, и с того времени, как Христос восстал из гроба, все яйца покраснели; от этого и происходит обычай красить пасхальные яйца в красный цвет. Раскрашенные яйца люди принесли в подарок младенцу-Христу (гуцул.); расписное яйцо принесла в дар Христу "Мария Магдальена" - она была очень бедна и не могла подарить новорожденному Спасителю ничего другого (укр. винниц.); первые расписные яйца изготовила Богоматерь как игрушки для маленького Иисуса (укр. полтав.). Когда Спасителя вели на распятие, он изнемог под тяжестью креста; проходивший мимо с корзиной яиц крестьянин пожалел его, поставил корзину и

помог ему нести крест. Возвратившись с горы, крестьянин увидел, что все яйца оказались окрашенными и расписанными (укр. Харьков., закарпат., подол., пол.).

Согласно польским и гуцульским легендам, крашеные пасхальные яйца призваны были отвлечь преследователей Христа, а также служили выкупом за тело Христа. Ангелы, чтобы отвлечь евреев от преследования Христа, рассыпали перед ними писанки (пол.). Еврейки, желая отвлечь своих мужей от преследования Христа, стали рисовать на яйцах разные картинки и показывать мужчинам (пол.). Гуцулы рассказывали, что в ночь накануне распятия Богородица расписывала яйца, чтобы отнести их Пилату и выкупить своего Сына. Но утром по дороге она узнала, что Иисуса уже казнили, - упала без чувств, а писанки раскатились по всему свету (ср. сходный сюжет в Галиции).

Сербы Воеводины, украинцы и поляки связывали происхождение обычая с воспоминаниями о побивании Христа камнями. Люди кидали в Христа камни, а камни превращались в красные яйца (воеводин.). Евреи бросали в Христа камнями: ударится камень об одежду - превратится в писанку, ударится о грудь - превратится в крашенку. Св. Петр собрал яйца, а потом раздал людям; так возник обычай красить яйца (укр., киев.; ср. сходный сюжет в Прикарпатье, у поляков Силезии). Когда Христос шел на муки, "жиди та всякі недовірки спокушали" его: набрали камней в пелену и спросили - что в ней? "Крашеное и расписное", - ответил Христос. Евреи открыли пелену; оказалось, что там крашенки и писанки (Умань; [17. С. 262]). После воскресения Христа камни от его гробницы рассыпались по всему свету, от ударов друг о друга на них появились узоры - так возникли пасхальные яйца (пол. силез.).

Часто легенды связывали происхождение обычая с кровью Христовой и слезами Богоматери. Из каждой капли крови, пролитой Христом на кресте, образовалась крашенка; те крашенки, на которые упали слезы Богородицы, стоявшей у креста, превратились в писанки (гуцул.). Чаще всего предписание красить пасхальные яйца в красный цвет объясняется тем, что "Христа распяли, и кроу бяжала - и таким красным цветом, "кровью", яечки красили" ([18], гомел., Дубровка); "Яйца красят - то Исуса Христа кров така красна тикла" ([18], Житомир., Новая Рудня); "На Пасху, это что - Христос воскрес от своих мучений [...] Тут его душа воскресает, то есть вот это как бы символ крови Христовой. Это бабушка так говорила, что яйца в красный, ни в какой цвет другой у нас не красят" ([19], архангел., Печниково); "Яйца красные должны быть, под цвет крови" (рус. прикам., [20. С. 114]). Евреи били распятого на кресте Иисуса, и тело его стало красно-синим от побоев; поэтому и пасхальные яйца красят в эти цвета ([21. N 288(1). Л. 37], болг., Михайловградско). По легенде из Прикамья, когда Иисуса сняли с распятия, у него из пробитых ладоней текла кровь; чтобы унять ее, Христос взял в руки комок снега, и "потом стали красным яйца красить, как снежок" [20. С. 124]. Первые писанки раскрасила Божья Матерь и принесла их в дар Пилату, чтобы он смилостивился над Христом. Расписывая яйца, она плакала, слезы капали на писанки, поэтому гуцулы и сейчас на своих писанках рисуют "цятки", похожие на слезы (укр., [22. С. 524]).

Красные яйца часто трактовались в легендах как свидетельство чуда воскрешения. В знак чуда Христос дал раскрашенное яйцо воинам, охранявшим его могилу (укр. подол.), служанке, чтобы она объявила хозяевам о чуде (рус. Владимир.). Согласно гуцульской легенде, когда Христос воскрес, Божья Матерь изготовила "галунку" (расписное яйцо), дала девочке-еврейке и велела бежать с этим яйцом и кричать, что Христос воскрес; евреи удивились, ведь они уже погребли Христа и могилу привалили камнем; но оказалось, что камень отвернут, а стражники окаменели со страху. Оставленные Богородицей на могиле Христа яйца покраснели после Воскресения (в. -серб.). Яйца, которые торговец нес на базар, стали красными в знак подтверждения известия о Воскресении (болг.; укр. Чернигов.;

бел. витеб.) [22. С. 522 - 523, 525]. Легенда из окрестностей Винницы повествует: "Шлы тры жыдивки на ярмарок продаваты яйца, а йидна из ных поставыла кошык з яйцамы на землю и сама заснула коло него; просыпается - а там пысанкы та крашанкы" [23. С. 17]. Ср. легенду с брянско-черниговского пограничья: "Як мучили Спасителя, жены-мироносицы там были. В воскресенье он воскрес. Одна женшчына на базаре не поверила: каже, он не дыхал уже на кресте. Пока яечки мои не станут красными (она торговала яйцами), не поверю. Они и покраснели тут же" ([18], брян., Чёлхов). Любопытный вариант легенды о происхождении пасхальных яиц был записан у русских старообрядцев Литвы. Два сотрапезника заспорили - правда ли, что Христос воскрес? "Вот, [...] ели эту курицу; [...] уже она скушана была, токо кости одни оставши [...] але откуда [...] сила Божья! - запела, как петух, и им положила яичко красное на столе [...] А вот, значит, Бог им показал чудо, силу свою..." [24. С. 26].

Накануне Пасхи Богородица пекла блины и красила яйца, с радостью предчувствуя воскресение Христа ([19], архангел., Тихманьга). На белорусско-украинском пограничье "игра солнца" на Пасху объясняется тем, что "на сонце будуць красить яйца": "Из-за лесу выходиць сонце, такое красна-красное... От стол у сонце стоить и била скацирка чуць-чуць не закрывав ножки у стола [...] И вроде котица к нас розовое яичко [по этому столу] и назад котица. А потом голубое. Перекачиваеца туда, а потом назад. А потом другий цвет [...] То Божая Маци красиць яйца на Пасху" ([18], гомел., Стодоличи). В Брестской обл. красные пасхальные яйца - это подарки Христа детям: "Когда Хрыстос ходыу, то за ним дети бегалы, а вин йих угошчау разнымы яичкамы краснымы" ([18], брест., Заболотье).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Glasnik Zemaljskog muzeja Bosne i Hercegovine. Sarajevo, 1951. Knj. 7.

2. Фолклор и народни обичаи от Ботевград. Ботевград, 1968.

3. Мшорадович В. П. Житье-бытье лубенского крестьянина // Українці: Народні вірування, повір'я, демонологія. Київ, 1991.

4. Капанци: Бит и култура на старото българско население в Североизточна България. Етнографски и езикови проучвания. София, 1985.

5. Известия на семинара по славянска филология при Университета в София. София, 1948. Т. 8 - 9.

6. Борhевиh Д. Живот и обичаjи народни у Лесковачкоj Морави. Београд, 1958.

7. Српски етнографски зборник. Београд, 1910. Кнь. 16.

8. Странджа. Материална и духовна култура. София, 1996.

9. Тановиh Ст. Српски народни обичаjи у Бевhелиjскоj Кази // Српски етнографски зборник. Београд, 1927. Кнь. 40.

10. Пуриевич В. Нечто из обычаев и поверьев волынских крестьян Луцкого у. // Волынские губ. вед. 1866. N43.

11. Захариев Й. Кюстендилско краище // Сборник за народни умотворения, наука и книжнина. София, 1918. Кн. 32.

12. Македонски фолклор. Скопье, 1973. Год. 6/12.

13. Миков Л. Български великденски обреден фолклор. София, 1990.

14. Матеріяли до українсько-руської етнольогії й антропольогії. Львів, 1929. Т. 21 - 22.

15. Етнография на България. София, 1985. Т. 3. Духовна култура.

16. Karet N. Praznicno leto Slovencev. Celje, 1965. D. 1.

17. Воропай О. Звичаї наглого народу. Київ, 1993.

18. Полесский архив Ин-та славяноведения РАН (Москва).

19. Каргопольский архив Российского государственного гуманитарного ун-та РАН (Москва).

20. Черных А. В. Русский народный календарь в Прикамье. Праздники и обряды конца XIX - середины XX в. Пермь, 2006. Ч. I. Весна, лето, осень.

21. Архив Института фольклора Болгарской Академии наук (София, Болгария).

22. "Народная Библия": Восточнославянские этиологические легенды / Сост. и коммент. О. В. Беловой. М., 2004.

23. Грепачевский А. О крашанках и писанках // Киевская старина. 1904. N 4.

24. По заветам старины. Мифологические сказания, заговоры, поверья, бытовая магия старообрядцев Литвы / Изд. подгот. Ю. А. Новиков. СПб., 2005.