© Л. А. БАРАНОВА, кандидат филологических наук

В "Толковом словаре живого великорусского языка" В. И. Даля встречается довольно большое количество наименований кондитерских изделий, которые в совокупности своей определялись во времена В. И. Даля собирательным наименованием сласти. Большинство из этих названий сохранилось и в современном русском языке. Однако сохранились ли в неизменном виде реалии, обозначаемые этими наименованиями, или же за знакомыми, привычными нам словами скрывались в то время какие-то совсем другие, незнакомые для нас предметы?

Взять, например, слово конфеты. По поводу происхождения этого слова у составителей этимологических словарей нет единой точки зрения. Мнения расходятся по вопросу о времени заимствования и о том, заимствована ли более старая форма конфекты прямо из латинского или через посредство немецкого языка: "Конфета. Заимствование из итальянок, яз. Итальянок, confetto - "конфета". Более старое конфекта является заимствованием из нем. яз. Нем. Konfect (как и итальянок, confetto) восходит к лат. confectum - первоначально "приготовленное лекарство"" (Шанский Н. М., Иванов В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1961). Иного мнения придерживался Л. В. Успенский: "Конфета. Это "сладостное слово"

стр. 119

проникло к нам в XVIII в. в двух вариантах: конфета и конфекта, оба - из латинского confectum: из con - "вместе" и facio "делать". Оно означало сперва "сделанное", "приготовленное" (снадобье, лекарство), а пройдя через итальянский язык, превратилось в confetto - "маленькое кондитерское изделие". Мы получили его двумя путями: прямо из латинского и через итальянский, отсюда и разные формы его. А почему словом "конфетти" называются разноцветные круглые бумажные кусочки, которыми на праздниках для забавы осыпают друг друга? Потому что в Италии на карнавальных гуляньях бросают друг в друга не бумажки, а крошечные конфетки в пестрых обертках" (Успенский Л. В. Слово о словах. Почему не иначе? Л., 1971).

Для современного носителя русского языка слово конфеты называет целую группу разнообразных кондитерских изделий: конфеты шоколадные, ирис, карамель, леденцы и проч. В "Словаре русского языка" (В 4 т. М., 1992. Т. II; далее - МАС) оно определяется как "сладкое кондитерское изделие в виде небольшого кусочка, плиточки и т.п.".

В Словаре Даля это слово приводится в двух вариантах: "Конфеты, конфекты м. мн. сласти, сахары, сахарники, вареный сахар с плодами и разными приправами. Конфетка ж. одна плиточка или штучка вареных сластей" (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1989. Т. II). То есть данному определению соответствует лишь одна из нынешних разновидностей конфет - карамель.

В Словаре Даля приводится и слово карамель, причем оно впервые зафиксировано в русском языке именно в данном словаре. По Далю, карамель - это "леденец, мелкие сахарнички, подожженный сахар" (Даль. Указ. соч. Т. II). В современном же языке, по определению "Словаря иностранных слов", карамель - это "конфеты, приготовленные из паточно-сахарного сиропа с добавлением различных красящих и ароматических веществ; карамель бывает с начинкой и без нее (леденцы)". То есть, если во времена В. И. Даля леденцы - это и есть карамель, то в современном языке они являются лишь одной из двух ее разновидностей.

Есть в Словаре В. И. Даля и слово леденец - "топленый сахар в гранках или в слитках. Леденчики имбирные" (Даль. Указ. соч. Т. II). По происхождению слово леденец - "собственно русское. Образовано с помощью суффикса -ец от ледяной (ср. старое написание - ледянец )" (Шанский и др. Указ. соч.). Сами же леденцы немногим изменились со времен Даля - по сути, это все тот же топленый сахар: "Леденец - прозрачная конфета из застывшей смеси сахара с фруктовым соком" (МАС. Т. II), правда, современные производители давно заменили фруктовый сок фруктовыми эссенциями и красителями. Со временем в языке появлялись и исчезали названия определенных разновидностей леденцов. Так, например, слово ландрин не зафиксировано в Сло-

стр. 120

варе Даля, оно появилось в русском языке позднее: "Ландрин - собств.-русск. Возникло лексико-семантическим путем на базе фамилии владельца конфетной фабрики Г. Н. Ландрина" (Шанский и др. Указ. соч.). Было широко известно в дореволюционной России, позже оно сохранялось некоторое время в языке для обозначения определенной разновидности леденцов, а затем было постепенно вытеснено обобщенным наименованием леденцы.

Не зафиксировано в Словаре Даля и слово монпансье. "Монпансье (сорт плоских душистых леденцов, устар. ). Заимствовано из французского языка в XIX веке. Во французском языке слово получило название по имени герцогов Монпансье (Montpensier). В русском языке широко употреблялось до 30-х годов XX века, к 40-м годам XX века было вытеснено русским синонимом "леденцы"" (Шанский и др. Указ. соч.). Однако современные речевые факты дают основания усомниться в категоричности утверждения о полном вытеснении данного наименования в современном русском языке. Наблюдения показывают, что слово это и поныне встречается как торгово-номенклатурное наименование определенного сорта мелких леденцов без обертки. В русских говорах это французское слово превратилось в лампасею, лампасейки.

Не менее интересные превращения произошли и со словом шоколад: "Заимствовано в Петровскую эпоху из немецкого языка, в котором Schokolade восходит к исп. Chocolate, усвоенному из языка мексиканских индейцев" (Шанский и др. Указ. соч.). В современном языке оно употребляется, главным образом, для обозначения определенного кондитерского изделия, изготовленного из какао и сахара с некоторыми добавками в виде конфет или плиток. А вот во времена Даля это слово не только имело другое написание, но и обозначало исключительно напиток, который мы сейчас обычно называем какао : "Шеколад м. приготовленное плитками какао для варки и питья <...> Шеколадничать, роскошничая пить шеколад" (Даль. Указ. соч. Т. IV).

"Напиток" обозначало во времена Даля и другое слово - шербет, заимствованное в XVII веке из турецкого языка: "Шербет м. турецк., румыне, вода с вареньем; подслащенная вода" (Там же). В современном языке оно обозначает кондитерское изделие в виде плотной светло- коричневой массы, изготовленной из сахара, сваренного с молоком, орехами и другими добавками.

Другое кондитерское изделие, также изготовляемое из молока с сахаром - ирис - в Словаре Даля не зафиксировано. Это слово представлено лишь в двух значениях: название растения и радужная оболочка глаза. В современном русском языке " Ирис, -а, м. Сорт конфет в виде кубиков коричневого цвета, приготовляемых из молока, сахара и патоки. Ириска, <...> разг. Одна конфета ириса" (МАС. Т. I).

стр. 121

Не найдем мы в Словаре Даля и еще одного слова, несомненно, знакомого современным сластенам: грильяж. Имеющее общую основу с широко распространенным сейчас словом гриль, оно происходит от французского слова grillage - "жаренье" и обозначает "сорт конфет с поджаренными орехами или миндалем" (Там же). В трактовке "Словаря иностранных слов" грильяж - это "1. Поджаренные обсахаренные орехи; 2. Сорт шоколадных конфет с такими орехами".

Есть в Словаре Даля еще одно "сладкое" слово - халва. Заимствованное, по свидетельству "Краткого этимологического словаря русского языка" Н. М. Шанского и др., в XIX веке из турецкого языка, который, в свою очередь, заимствовал его из арабского. Слово это во времена В. И. Даля обозначало "род лакомства: толченые грецкие орехи с мукой на меду или на вываренном виноградном соку" (Даль. Т. IV). В современном языке слово халва называет уже совсем иное кондитерское изделие, поскольку нынешняя халва, изготовляемая из сахара и подсолнечного или другого жмыха, безусловно, отличается от своего оригинала.

Изменилось за прошедшие столетия и сладкое изделие под названием мармелад, которое изначально обозначало род варенья: "Слово мармелад заимствовано в XVIII в. из французского языка. Франц. marmelade восходит к исп.-португ. Marmelada-тж. - суффиксальному производному от marmelo - "айва". Первоначально мармелад - это варенье только из айвы. Португ. marmelo восходит к лат. melimelum -"медовое яблоко" (особый сорт сладких яблок), заимствованному из греческого языка" (Шанский и др. Указ. соч.). Правда, Л. В. Успенский в своей книге "Слово о словах" высказывал предположение о том, что греческое слово melimelum - это не название сорта сладких яблок, а греческое наименование айвы. В Словаре Даля слово мармелад толкуется, как "разные плоды, вареные в сахаре, перемешанные" (Даль. Т. II). То есть, это все то же варенье, а не знакомые нам под этим названием желейные конфеты. В современном толковании мармелад - это "кондитерское изделие из фруктово-ягодного пюре с сахаром в виде желе или конфет" (МАС. Т. II). В "Словаре иностранных слов" уточняется, что помимо фруктово-ягодного пюре или сока, патоки и сахара, в желейный мармелад входят и растительные желирующие вещества.

Значительно изменилось и такое кондитерское изделие, как пастила. Вместо знакомых нам брусочков бело-розовой взбитой массы, обозначаемых в современном языке словом пастила, мы обнаруживаем в Словаре Даля под этим названием описание совершенно непохожего лакомства, да еще и написание этого слова несколько отличается от современного: "Постила ж, ягодная мякоть и уваренный на меду, на сахаре сок, вылитый слоями и сгущенный высышкою; русское лакомство. Постила яблочная, грушевая, малиновая, вишневая.

стр. 122

Замечательное сходство с латинским, pasta, pastilla" (Даль Т. III). Представим для сравнения и современное толкование данного названия: " Пастила <...> Род кондитерского изделия из протертых и сваренных с сахаром фруктов (обычно с добавлением взбитых яичных белков)" (МАС. Т. III).

Таким образом, сласти времен В. И. Даля, дойдя до наших дней под прежними наименованиями, в большинстве своем сильно изменились по составу, виду и вкусу. Изменилось и употребление самого слова сласти, которое Даль толковал, как "сладость, сладкая пища, лакомство; сласти, сладкие закуски, нпр. сахарнички, пастилы, варенья и пр." (Даль. Т. IV). Ныне это слово сохранилось, главным образом, в составе производных сластить, сластена, сластолюбие, сластолюбивый, сластолюбец. И хотя в словарях современного языка оно трактуется как тождественное слову сладости, однако в самостоятельном употреблении встречается сейчас крайне редко, причем уже с очевидной стилистической окраской архаичности. Лет тридцать назад в своей книге "Слово о словах" Л. В. Успенский посетовал на то, что "в последнее время о кондитерских изделиях у нас вместо правильного "сласти" стали говорить неверно "сладости"". Процесс устаревания этого слова оказался необратимым и довольно быстрым, и уже сегодня можно констатировать, что слово сласти в современном русском языке практически вытеснено словом сладости (как в разговорной, так и в письменной речи). Этот процесс коснулся даже производных: слово сластёна, теряя стилистическую нейтральность, постепенно приобретает оттенок книжности. В разговорной же речи оно все чаще заменяется словом сладкоежка.

Украина, Симферополь

стр. 123