Studio Russica. Будапешт, 2000. Vol. XVIII. 495 С.

В апреле 2000 г. в Будапеште была проведена конференция, посвященная проблематике, связанной с Великим княжеством Литовским. В том же году под редакцией доктора А. Золтана вышел сборник, состоящий из представленных на ней докладов.

При всей широте заявленной в программе конференции темы проблематика большей части докладов может быть условно обозначена как жизнь человека и жизнь языка в условиях культурно-языкового пограничья. Территория Великого княжества Литовского в этом отношении чрезвычайно интересна в том числе и тем, что ситуация теснейшего межэтнического и межконфессионального взаимодействия существовала здесь в течение весьма длительного времени и сохраняется до сих пор. Вместе с тем, вследствие ряда политических и культурно-исторических причин условия и приоритеты этого взаимодействия не один раз менялись. Одновременно обновлялись актуальность и острота культурных различий, культурных контактов.

Существует довольно много "вечных тем" для этого региона, таких, например, как соотношение католической и православной церковной терминологии или зависимость национального самоопределения от конфессионального. Разумеется, моделирование исторических реалий на основании современной ситуации требует предельной осторожности, однако работы, затрагивающие непосредственное взаимодействие различных этнических групп и бытование языка sacrum в современных Белоруссии и Литве (И.В. Будько, А.Д. Дуличенко, Э. Липарт), предоставляют, как кажется, возможность для подобного подхода.

Значительная часть докладов была посвящена современным обиходным контактам различных этнических и языковых групп. Эти доклады зачастую основаны на материале, собранном авторами как при работе со словарями, так и в непосредственном живом наблюдении (Франковска- Козак Б. "Неофициальные антропонимы переселенцев из восточных областей"; Голиховска Э. "Астрономическая терминология в говорах северо-восточной Польши"; Исаева Е., Исаев Н. "Как традиции и обычаи народа отражаются в его языке"; Ласкай И. "Отражение взаимодействия культур и языков в фольклоре Средней и Восточной Европы"; Пастушок К. "Названия грибов в зоне польско- белорусского языкового пограничья"). Несомненную ценность приведенного в работах материала в отдельных случаях несколько снижает его явная предсказуемость - нетрудно указать средства массовой информации как источник новых русских слов в языке старообрядцев Белоруссии или Эстонии, нетрудно и предвидеть характер этих заимствований. Наиболее перспективным, на наш взгляд, является подход, при котором рассмотрение культурно-языкового взаимодействия отталкивается от конкретной языковой личности, от конкретного слова или фразеологизма.

Так, интересные наблюдения Г. Цыхуна над бытованием и происхождением рифмующегося фразеологизма "зборыкi-цымборыкi, с одной стороны, позволяют под неожиданным углом увидеть пути заимствования лексики в белорусском языке, с другой - лишний раз демонстрируют продуктивность исследования подобных рифмованных сочетаний. Показательно, что в самое последнее время таким выражениям, как "умер-шмумер", "зборыкi-цымборыкi, "танцы-шманцы", "ширли-мырли" и т.п., уделяется особое внимание в ряде лингвистических работ по типологии и истории языка.

Что касается работ, посвященных отдельным языковым личностям, будь то живший в XIV в. князь Федор Корятович, белорусская поэтесса Людвика Войчик (1892-1991) или современный литовский поэт Томас Венцлова, то, как кажется, в них реализованы возможности, которые предоставляет сочетание лингвистического и биографического или исторического подходов, что позволяет увидеть процессы, скрывающиеся за абстрактными механизмами общекультурного взаимодействия, и внести существенные коррективы в устоявшиеся обобщающие определения (доклады К. Медвиги, С. Щешняка, Д. Митайте).

стр. 153

Еще одну большую группу составляют доклады, посвященные литературным языкам Великого княжества Литовского и их взаимодействию с языком Московской Руси. Большинство из них посвящено периоду с конца XV до конца XVII в., и представляет практически все этапы исследовательской работы над текстом, укладывающиеся в рамки единого метода. Атрибуция рукописи и выявление ее протографа, сопровождающиеся сопоставительным анализом языковых особенностей обоих текстов (Янакиева Ц. "Нормативная компетенция переписчика и языковые особенности протографа"), изучение последовательного перевода с латинского на польский и с польского на белорусский "Исторыи о Атыли короли угоръскомъ" ( Л . Золтин) дают пример исходного этапа исследования межславянских контактов в области истории литературного языка. Общая характеристика русской книжной справы демонстрирует один из заключительных этапов подобного описания (Запольская Н.Н. "Книжная справа XVII в.: проблема культурно-языкового реплицирования"). Отличительной чертой исследований, относящихся к истории литературного языка, является стремление к восстановлению "долгоживущих" связей между культурными событиями эпохи. Значение идеологических установок литовских великих князей для концепции "Москва - Третий Рим" (И. Феринц) и эволюция понятий Малая Русь и Великая Русь в XVII в. (Т.А. Опарина), амбивалентная роль юго- западнорусской книжности в полемике между старообрядцами и новообрядцами и значение никоновской реформы для петровских культурных преобразований (И. Хегедис; С. Филиппов), книжная справа как длительный исторический процесс (Н.Н. Зипольская; Е.А. Кузьминова) - эти и связанные с ними проблемы позволяют увидеть в представленных статьях элементы целостного описания эволюции русского литературного языка в рассматриваемый период.

Специальный интерес вызывают стоящие несколько особняком работы, посвященные ранним этапам русского стихосложения: в первую очередь доклад А. Болек о переводах князя И.А. Хворостинина и литературоведческие наблюдения над стихами Симеона Полоцкого в статье В. Липахина.

Сами по себе заслуживающие исследовательского внимания процессы конструирования литературных языков в конце XVIII-XX в. могут служить своеобразной лабораторией для изучения общих принципов становления литературного языка. На конференции рассматривались прежде всего вопросы, связанные с лексикой и отчасти грамматикой (например, доклады М. Кочис, А.Лачхази, П. Питрович). Не менее важной, на наш взгляд, оказывается история грамматической мысли, грамматического описания родного языка первой половины XIX в. (Мацюк Г. "Синтаксические учения в украинском языкознании Галиции"). Этот период, особенно если речь идет о "периферийных" грамматических сочинениях, нередко выпадает из круга научных интересов историка языка. Между тем именно в подобного рода трактатах могут содержаться рассуждения, отражающие, например, меру участия логических категорий в построении синтаксиса литературного языка. В этих сочинениях поразительно долго может сохраняться соотношение грамматики, логики и риторики, унаследованное от рациональной грамматики Пор-Ройяль. "Хорошо забытое старое" еще настолько долго остается "новым" для периферийных грамматик, что, как кажется, допустимо говорить о том, что именно они в какой-то степени подготавливают почву для следующего, очередного всплеска интереса к рациональной грамматике.

Сборник в целом наглядно демонстрирует, что в ситуации культурного пограничья невозможно придерживаться строгого разграничения синхронии и диахронии при рассмотрении едва ли не любого языкового процесса. Более того, "смешение" методов, применяемых для исследования этих уровней, может оказаться весьма перспективным. Как правило, основанием для культурных контактов в Центральной и Восточной Европе служат события, лежащие в более или менее отдаленном прошлом, но при этом зачастую понимание этих событий возможно лишь благодаря интерпретации их отдаленных во времени последствий. В этом отношении очень показательна судьба "татарского" населения Литвы ( Варги Б. "Сопоставление положения татар и украинских казаков на службе польско-литовского государства"; Дюфали К. "Из культурного наследия татар").

Нельзя не отметить, что в большинстве докладов так или иначе присутствует тема перевода как в самом широком, так и в более конкретном смысле этого слова. На материале перевода могут исследоваться пути влияния одной культуры на другую. В то же время он может служить инструментом контрастивного описания языков, своеобразным зеркалом, позволяющим национальному языку выявить свои собственные, зачастую "непереводимые" особенности (например, доклады А. Лихачева, Б. Татар).

стр. 154

Даже из беглого обзора докладов конференции можно видеть, что ее организаторы дали возможность филологам, работающим в самых разных областях, обсудить проблематику, связанную с Великим княжеством Литовским, и это обсуждение оказалось удачным и плодотворным. Можно отметить, что в последнее время данная тематика вызывает устойчивый интерес. В частности, за будапештской конференцией 2000 г. в феврале 2001 г. последовала конференция в Лос-Анджелесе, посвященная анализу языковой ситуации в Московской Руси и Литве.