Реформа русского языка, несмотря на истошный щебет общественности, неуклонно приближается. Государственной Думе не хватило одного голоса, чтобы зарубить реформу на корню, поэтому в любой момент может появиться некое постановление - и новый свод правил русской орфографии из почти секретного проекта превратится в действующий закон.

Нехватка одного голоса тем более огорчительна, что в Думе состоялось успешное чтение другого закона, который предполагает придать русскому языку статус государственного языка РФ и создать условия для расширения сферы его влияния не только в нашей стране, но и за рубежом.

Противоречивость позиции депутатов не может не удивлять: одной рукой ломать - другой пытаться строить. Можно ли представить себе, чтобы, например, английский парламент принял закон о повышении статуса английского языка и одновременно дал зеленый свет реформе орфографии? С принятием такого решения миллионы словарей и учебников в одну минуту превратятся в макулатуру, а тысячи преподавателей по всему миру почувствуют себя чуть грамотней бомбейского рикши.

стр. 106

Почему же для английского языка столь нелепую картину даже представить невозможно, а для русского языка она считается крайне необходимой? Почему весь мир безропотно учит тысячи английских слов, орфография которых напрочь оторвана от их произношения, а выучить "ветреный" с одним н считается интеллектуальным подвигом?

О зловредном характере реформы написано много. Среди людей, профессионально причастных к русскому языку, нет никого, кто поддержал бы ее. Но реформаторов это не огорчает: с экранов телевизоров они методично доказывают, что-де трудно детям учить слово ветреный. Дружная команда поборников "ветреного" с двумя н самоотверженно убеждает общественность, что реформа вовсе и не реформа, а просто небольшое изменение орфографии, что орфография - одежда языка, а одежду следует менять.

Закономерно возникает вопрос: во что же хотят нарядить русский язык? Развивая предложенную метафору, можно сказать, что язык допетровской Руси был одет в тяжелые ризы византийской парчи, украшенные драгоценными камнями; реформа Петра I переодела русский язык в легкие кружева и шелк, усыпанные бриллиантами, а реформа 1918 года дала ему в руки кайло и одела в рабочую сатиновую робу. Что дальше? Мини-юбки с Тверской? Общедоступность и потрафление вкусам торговцев "дешОвыми" бананами? На чей зад будут пятиться герои Толстого и Чехова, если наречие назад начнем писать раздельно? Как объяснят тогда учителя неожиданно возникшую взаимосвязь между словосочетаниями "ветреный человек" и "сходить до ветру"? Сегодня, пока ветреный пишется с одним н, любому школьнику ясно, что ветреный - это отглагольное прилагательное, образованное от глагола ветреть, ветреет, а не от существительного ветер (отсюда ветреный человек, ветреный день с одним н и безветренный день уже с двумя н, поскольку в слове есть приставка). А какую нелепую взаимосвязь в этой паре словосочетаний отыщут дети при новой орфографии?

Теоретический посыл, что орфография есть лишь форма языка, не связанная с его содержанием, ошибочен и противоречит закону диалектики о единстве формы и содержания: изысканную парфюмерию наливают в краси-

стр. 107

вые флаконы, а не в аптечные склянки; вокзальных бомжей даже с пачкой банкнот не пустят в пятизвездочный отель.

Упрощение орфографии всегда приводило и неизбежно приведет к усечению выразительных возможностей языка, к разрыву его внутренних исторических связей и к тому новоделу, от которого уже тошнит многих москвичей, когда они узнают, например, что в Путевом дворце XVIII века сносят чудом сохранившиеся конюшни, чтобы на их месте возвести ресторан. Это в Англии старинные замки стоят без электричества и тем привлекательны, а для нас нет большего удовольствия, чем сделать евроремонт в царских палатах.

Союз писателей России просто профессионально обязан сформулировать свое отношение к новому своду правил орфографии. И не только сформулировать, но и довести до сведения всех заинтересованных лиц, что новые правила не будут приняты писателями. Русский язык не принадлежит никаким комиссиям. Он является достоянием всего народа. Он позволяет точно выразить любую, самую сложную мысль, любой, самый невероятный полет фантазии. Он не нуждается ни в каких изменениях орфографии, а требует лишь уважения к той, что еще сохранилась.

Можно предположить, что Министерство образования на вступительных экзаменах в институты сталкивается иногда с однозначным толкованием экзаменаторами некоторых неоднозначных вариантов орфографии и пунктуации. Но здесь-то и может помочь Институт русского языка, разработав классификацию ошибок с указанием того, какие из них относятся к грубым, какие относятся к негрубым (словарные слова с низкой частотностью, некоторые наречия и тот же "ветреный" ), а какие допускают двоякое написание и ошибками не являются. Если эта проблема и существует, то это проблема Министерства образования, а не русского языка, и решать следует именно ее. Нельзя обрезать орфографию до карикатурного минимума, опиливая царский трон до размеров и форм кухонной табуретки на том основании, что детям на ней сидеть удобнее.

Следует помнить, что облик слова имеет глубокое сакральное значение. Язык наряду с религией и формой государственного устройства входит в систему координат,

стр. 108

определяющую жизнь человека. Малейший сдвиг по любой из этих осей грозит серьезными катаклизмами, рядом с которыми теракт 11 сентября перестанет казаться кошмаром.

Изменение орфографии, разрушение языковой стабильности увеличит "отвязанность" общественного сознания от традиционной системы ценностей. Хотим мы того или не хотим, но становятся реальностью опасения австрийского ученого Конрада Лоренца, указавшего более тридцати лет назад, что "внутривидовая агрессивность - наиболее серьезная опасность, которая грозит человечеству в современных условиях".

К своим выводам Лоренц пришел, наблюдая за поведением крыс, сверчков, гусей и прочей живности. Так, пара крыс, живя в большом помещении, агрессивно воспринимает появление в нем любой другой крысы, даже если та принадлежит к одному с ними виду. Судьба подсаженной экспериментальной бедняжки всегда одна - конец ее трагичен. Однако та же самая крысиная семья, расплодившись, способна жить несколькими поколениями в том же помещении буквально на головах друг у друга, не испытывая большого дискомфорта.

Крысиные инстинкты свойственны и человеку. Они менее выражены, но имеют ту же природу. Согласитесь, мы всегда рады гостям... если их немного и они не надолго. Но если гостей много и уходить они не собираются, то любой хозяин будет вынужден от слов перейти к делу, освобождая от бесцеремонных гостей свое место под солнцем.

Технический прогресс XX века позволил большим массам людей перемещаться в пространстве со скоростями, недоступными никогда ранее (максимальная скорость всех предыдущих тысячелетий не превышала 40 км/час - скорости хорошей лошади). Приоритет прав человека на свободу перемещения создал благоприятную среду для вызревания новых угроз. Легко говорить о праве человека на свободу перемещения, но только до тех пор, пока эта свобода не приводит к дефициту рабочих мест, дороговизне жилья, к возникновению этнических преступных группировок, ограничивающих свободу экономической деятельности коренного населения. Эти проблемы становятся все более актуальными для Англии, Германии, Франции, Австрии, Австралии - стран, в

стр. 109

которых развитая экономика и национальная терпимость местного населения стимулировали приток эмигрантов.

Как повышение температуры является здоровой реакцией здорового организма на внедрение в его клетки болезнетворных бактерий, так и рост националистических настроений (о чем свидетельствуют победы националистических партий в Австрии и Австралии) является здоровой реакцией здоровых национальных организмов на демографическую экспансию эмиграционных потоков.

В тех случаях, когда националистические настроения в обществе подавляются насильственно и власти при этом не обеспечивают здоровые формы защиты национальных интересов, как то: ограничение въезда, ограничение прав покупки недвижимости, квотирование рабочих мест для иностранцев, ликвидация преступных этнических образований (в каждом городе есть своя героиновая "Нахаловка") - общество рано или поздно будет вынуждено столкнуться с фашизмом как крайней формой проявления национализма. Причем не надо думать, что фашизм бывает только белым. Фашизм может быть черным, желтым - любым. Марш миллиона черных мужчин на Вашингтон впечатляет не меньше кадров немецкой кинохроники 33-го года.

Иными словами, XXI век ставит на повестку дня вопрос о необходимости отнести к основным правам человека не только право на свободу перемещения, но и право на сохранение безопасной, традиционно сложившейся экологической, социальной, этнической и культурно- исторической среды.

Страны Запада и США столкнулись с этими проблемами лет 50 назад и сегодня решают их более или менее успешно, причем иногда довольно жестко. В Советском Союзе, как это ни странно, дружбу народов в значительной степени поддерживала не только пропаганда, но и система прописки. Надо заметить, что распад Союза сам по себе в значительной мере был предопределен уменьшением численности и жизненной энергии государствообразующего русского, народа. Растрачивая силы на повышение уровня жизни всех советских людей, не получая за свой труд адекватной материальной компенсации для восполнения затраченной на "строительство коммуниз-

стр. 110

ма" энергии, русская городская семья перестала обеспечивать простое воспроизводство населения уже к середине 60-х годов. С претворением в жизнь плана ликвидации "неперспективных деревень" та же участь постигла и русскую деревенскую семью, обеспечивавшую людскими ресурсами как индустриализацию СССР в 30-е годы, так и в период Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления. С уменьшением числа детей до одного-двух в русской деревенской семье распад Союза стал неизбежен.

Простое воспроизводство населения требует, чтобы у каждой бабушки и каждого дедушки старше 60 лет было не меньше 5 внуков. У большинства русских стариков число внуков едва приближается к трем (вряд ли сторонники новой реформы орфографии являются здесь исключением). СПИД, рост наркомании, гибель на чеченской войне тысяч молодых парней, не успевших стать отцами, пропаганда секса и ранние аборты - все это ставит под большой вопрос само существование русской нации.

Невнимание руководства страны к вопросам эмиграционной политики, к защите на территории России русских национальных интересов и интересов коренных народов России расчищает дорогу для прихода к власти фашистов. Когда старейшины одной из северокавказских республик обращаются к президенту страны с просьбой ограничить въезд на их территорию выходцев из других районов, а в ответ они слышат, что сделать этого нельзя, потому как тогда и в других районах потребуют того же, - это означает, что власти не осознают опасности, о которой предупреждал лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц. Правительство Москвы запретило пропаганду фашистской символики. Но если на рынки столицы приедет еще один миллион торговцев из стран Азии и ближнего зарубежья, то для обеспечения жизнедеятельности переполненной столицы (являющейся самым северным мегаполисом мира, не имеющим при этом открытого выхода в океан) Мосводоканалу понадобится осушить не только Оку, но и Волгу. В этих условиях фашистам свастика не понадобится: они придут к власти и под знаком одуванчика.

Новый свод правил орфографии разрушает языковое единство страны и, несомненно, является важным звеном в цепи

стр. 111

случайных закономерностей, ведущих к накоплению агрессивности в обществе. Остановить этот губительный процесс, сохранить уважительное отношение народов России друг к другу - историческая задача писателей.

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах.

И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова, -

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки!

(Анна АХМАТОВА. Февраль 1942 г.)

Русский язык, сбереженный от шаловливых ручек реформаторов, - это надежда на возрождение русского, а вместе с ним и всех народов России. Это надежда услышать, как слышал когда-то в детстве маленький Сережа Аксаков, приезжая со своим многочисленным семейством в гости к тетушке: "Ну, здравствуйте, заволжские помещики! Как поживают ваши друзья и соседи, мордва и чуваши? Милости прошу, друзья мои!"