В XX век русский язык вступил как язык великой, всемирно признанной словесно-художественной культуры, как язык творений Пушкина и Гоголя, Тургенева и Толстого, Достоевского и Лескова, Салтыкова-Щедрина и Белинского, Некрасова и Тютчева, Чехова и Горького. Стержнем этой культуры было нравственное усовершенствование человека, воспитание в нем чувства красоты, социальной справедливости, отзывчивости, порядочности, гуманизма.

И в XX же веке, закономерно развиваясь по пути тысячелетнего восхождения, предопределенного исторической судьбой, русский язык достиг своей функциональной вершины в качестве уникального и универсального средства общения между народами на обширном евразийском пространстве (СССР) и в качестве одного из мировых языков.

Век XXI он встретил не только настороженно, но и не без потерь. Евразийское пространство, которому он служил веками, скрепляя и возвышая его, перестало быть единым и общим. Более того, в некоторых частях его русский язык объявлен нежелательным, чуждым и вредным.

Созданная на русском языке литература, признанная ЮНЕСКО одним из трех величайших достижений человечества наряду с Античностью и Возрождением, в силу исторических обстоятельств последних полутора десятилетий оказалась отодвинутой на периферию общественно-культурных потребностей.

Тем самым литература, в которой русский язык наиболее полно реализовал свои выразительные возможности, нравственный потенциал, красоту и мощь, перестала быть для него опорой. Ибо литература остается литературой лишь до тех пор, пока ее читают, пока она удивляет, обогащает, развивает читателя как человека, пока она служит образцом достойной речевой культуры, речевого поведения, художественного вкуса.

В несколько раз сократились переводы на русский язык с других языков Российской Федерации и Евразии, тем самым ослабив его традиционно связующую, объединяющую функцию в межкультурном общении между народами евразийского пространства.

Порожденные людьми и ими же внедренные в официозную речевую практику идеологические штампы, зачастую просто чуждые для строя русского языка, русской культуры, бездумно и бездушно переложили на язык. Затем объявили его языком тоталитаризма, тем самым сея семена недоверия и подозрительности к нему, хотя язык сам по себе не несет никакой ответственности за то, как на нем говорят. Язык при всем том, что представляет собой и тип культуры, мировосприятия, поведения и т.д. - это инструмент. Им можно пользоваться по- разному.

В силу прежде всего наших внутренних экономических и политических причин заметно поколеблены его позиции в мировом масштабе. Число стран, в которых он изучается в школах и вузах в качестве одного из основных иностранных языков, несопоставимо с тем, что было, например, лет 15 - 20 назад.

Так случилось исторически, что именно период функционального ослабления русского языка совпал с периодом активного продвижения процессов глобализации. Правда, при этом определения глобализации, внятного ответа на вопрос, как она соотносится с развитием национальных культур, с сохранением их своеобразия, не существует. Все пользуются словом-понятием вслепую, не пытаясь прогнозировать возможные результаты реализации его нераскрываемого смысла для разных территорий, которые вместе с живущими там народами принято называть странами.

Насколько можно догадываться на нынешнем этапе, под глобализацией подразумевается распространение неких односторонне-унифицированных стандартов представлений, отвлеченных от национальных культур и традиций и технически опирающихся на Internet. Чтобы понять односторонность этих представлений, достаточно вдумчиво приглядеться к событиям, например, на российском Северном Кавказе. Главными действующими лицами этих событий являются не только и не столько "лица кавказской национальности", сколько лица, национальные интересы которых простираются до Каспийского моря. Это всегда хорошо видно по тому, как у них варьируются оценки действий России в Чечне в зависимости от степени податливости России. На этом, в частности, основании можно утверждать, что глобализация - это абсолютизация интересов и претензий какой-то одной страны, но не сообщества стран.

Таким образом, один из важнейших стратегических вопросов, возникающих в связи с глобализацией, - это, в частности, вопрос о языках, о судьбах национальных культур и содержании образования.

Для Российской Федерации - это судьба прежде всего русского языка, его роли и влияния и в России, и за ее пределами. Сигналом для такого рода беспокойства служит отчетливо обозначившаяся тенденция к уменьшению, сокращению функционального пространства русского языка, слишком вольное с ним обращение. Иногда эта вольность доходит до полнейшего безразличия, пренебрежения, нигилизма.

Некоторые в самой России, подобно персонажу Сухово-Кобылина, "бежавшему впереди прогресса", предлагают, например, перевести русский язык на латинскую графику, тем самым демонстрируя свою готовность перечеркнуть тысячелетнюю русскую культуру, неотделимую от ее собственной письменной традиции.

Другие - за то, чтобы в России государственным языком был английский. Так, будучи на конференции в Саратове в ноябре прошлого года, я, к своему удивлению, услышал, что 30 процентов студентов Саратовского университета не против того, чтобы английский был государственным языком в России (!). Таковы умонастроения какой-то, пусть незначительной, части студентов. Но ведь это будущая интеллигенция, опора национальной культуры! Откуда такая странная идея? На чем она выросла? Ведь Россия никогда не была зоной функционирования английского языка. Не является ли она первой ласточкой действенности идей глобализации? Какими бы странными подобного рода идеи ни казались, не принимать их во внимание - опрометчиво. Ибо они свидетельствуют об утрате или размывании национально-культурного иммунитета.

Или еще пример: на вопрос корреспондента телевидения о том, каков по пунктам главный смысл нынешнего школьного образования в России, Председатель Правительства РФ М. Касьянов, загибая пальцы, обозначил эти пункты в следующем порядке: 1) английский язык, 2) компьютеризация, 3) двенадцатилетка. Однако трудно согласиться, что реформа образования может быть сведена к этим трем пунктам. Знание английского языка нисколько не может свидетельствовать об образованности человека: в той же англоговорящей Америке много людей, совершенно необразованных. Парадокс, на мой взгляд, состоит в том, что все три пункта в совокупности абсолютно непригодны для аттестации степени образованности выпускника школы.

О русском языке, реальном языке образования народов России, -ни слова!

Между тем, в современной России и Российской Федерации русский язык предстает в качестве чуть ли не единственного фактора сплочения общества и народов. Другой соизмеримой с ним идеи нет. С этой позиции стратегические задачи, направленные на защиту функционального пространства русского языка в интересах народов Российского государства и распространение глобалистских стандартов, противоположны по их сути. Такой вывод с очевидностью вытекает из анализа культурно-исторической ситуации.

Опорный язык глобализации - английский. В это же самое время русский язык, принимая на себя роль главной опоры, важнейшего фактора сплочения народов и культур исторической России, не может не быть препятствием на пути подобной тенденции. Их интересы сталкиваются. Пропаганда работает на тот язык, который лучше обставлен материально-финансовыми ресурсами. В этом отношении русский язык безусловно проигрывает. Поэтому каждый считает себя вправе обходиться с ним по собственному усмотрению.

Невнимание к русскому языку, бездумное его шельмование способны еще более разъединить сложившийся при его посредничестве евразийский культурно- исторический феномен.

Это обстоятельство было прекрасно осознано крупнейшим деятелем евразийской культуры Н. С. Трубецким, который писал в его парижской публикации еще в 1927 году: "В евразийском... пространстве народы связаны друг с другом не по тому или иному одностороннему ряду признаков, а по общности своих исторических судеб (выделено автором. - З. Т.). Евразия есть географическое, экономическое и историческое целое. Судьбы евразийских народов переплелись друг с другом, прочно связались в один громадный клубок, который уже нельзя распустить, так что отторжение одного народа из этого единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям. Ничего подобного нельзя сказать о тех группах народов, которые лежат в основе понятий панславизма, пантуранизма или панисламизма; ни одна из этих групп не объединена в такой степени единством исторической судьбы входящих в нее народов. И потому ни один из этих "панизмов" не является прагматически ценным в такой мере, как общеевразийский национализм. Национализм этот не только прагматически ценен, но прямо даже жизненно необходим: ведь мы уже видели, что только пробуждение самосознания единства, многонародной евразийской на-

ции способно дать России - Евразии тот этнический субстрат государственности, без которого она рано или поздно начнет распадаться на части, к величайшему несчастию и страданию всех ее частей" (Трубецкой Н. С. Общеевразийский национализм // Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. 1995. С. 425 - 426).

Разрушение СССР и его последствия полностью подтвердили прозорливость ученого. И если не поддерживать, не укреплять сплачивающих, созидательных возможностей русского языка как общего связующего звена народов исторической России, процессы разобщения, разъединения российских народов могут принять еще более губительный характер.

Защита русского языка, повышение его роли и авторитета в системе образования всех уровней, в средствах массовой информации, во всех без исключения сферах общественной и государственной жизни в качестве первого шага являются острой необходимостью для народов и государственной безопасности Российской Федерации.

Осознание этой необходимости начинает пробивать себе дорогу. Об этом свидетельствуют, в частности, воссоздание Совета по русскому языку при Правительстве РФ под председательством заместителя Председателя Правительства В. И. Матвиенко (в последние два года он работает регулярно и продуктивно), придание русскому языку статуса второго государственного языка в Киргизии, готовность властей Молдавии принять такое же решение, подготовка Закона о русском языке в Государственной Думе Российской Федерации и др.

Чем скорее это осознают все, тем лучше для всех нас, всех народов России и Евразии. Пренебрежение одним из мировых языков, доступным для всех наших народов, которым практически в той или иной мере владеют все, непростительно. Статус других языков не может и не должен быть здесь помехой.

Республика Карелия, Петрозаводск