БЕЛОРУССКО-СЛОВАЦКИЕ ЯЗЫКОВЫЕ СВЯЗИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

В статье дается краткий обзор истории белорусско-словацких языковых связей, начиная с отдельных схождений, зафиксированных в исследованиях славистов XIX -начала XX в., и заканчивая современными целенаправленными сопоставительными исследованиями на разных уровнях, в том числе в рамках международных научных проектов.

The article presents a brief overview of the history of Byelorussian-Slovak language contacts, from certain parallels registered in the works of Slavists of the nineteenth - early twentieth centuries to contemporary specific comparative research of different levels, including international research projects.

Ключевые слова: белорусский язык, словацкий язык, белорусско-словацкие связи, славистика.

Первые попытки включить языковые факты белорусских и словацких диалектов в сравнительный анализ славянских языков были предприняты еще в начале XIX в. (см. труды П. Й. Шафарика, Л. Штура, М. Бобровского и др.). Одним из первых восточнославянских ученых, собиравшим и публиковавшим данные непосредственно о словацком языке, был П. Кеппен, этнограф и библиограф, друг А. Х. Востокова. В своем журнале "Библиографические листы" (1825 - 1826) он помещал сведения о словацком языке, тем более ценные, что автор опирался не только на известную ему научную литературу, но и на высказанные лично ему мнения авторитетных словацких и чешских ученых, таких как П. Й. Шафарик, Я. Коллар, Ю. Палкович, Ф. Палацкий и др. Впервые в российской науке он начал рассматривать словацкий как самостоятельный язык, а словацкую литературу отделил от чешской. Однако белорусский язык в то время еще официально не признавался самостоятельным'.

Впервые конкретные белорусско-словацкие языковые схождения встречаются в "Корнеслове" Ф. С. Шимкевича (1842 г.): drichnat'- дрыхнуць 'долго спать', krosna - кросна (-ы) 'ткацкий станок', litka - лытка 'голень, нижняя часть ноги',

---

Корина Наталья Борисовна - канд. филол. наук, доктор философии, доцент Университета им. Константина Философа в Нитре (Словакия).

¹ После вхождения в состав Речи Посполитой Великого княжества Литовского, в котором старобелорусский язык был государственным языком (в частности, на нем составлен главный свод законов - "Статут Великого княжества Литовского" 1588 г.), начался упадок белорусского языка. Белорусский язык был вытеснен польским из всех сфер общественной жизни. После трех разделов Речи Посполитой территория Белоруссии вошла в состав Российской империи, и царским указом 1840 г. было запрещено использование самого названия Белоруссия, которое сменило название Северо-Западный край. Результатом полонизации XVIII в. и русификации XIX в. стали утверждения о том, что белорусский язык - не самостоятельный язык, а диалект польского или русского языка. Этих взглядов придерживались многие известные ученые (А. А. Потебня, И. И. Срезневский, А. Рыпинский, С. Линде и др.). Только во 2-й половине XIX в. белорусский язык начал возрождаться на народно-диалектной основе (подробнее см. [1]).

---

slina - сліна 'слюна', slota - слота 'непогодь, слякоть', tul'at'sa - туляцца 'слоняться, бродить' и т. д. [2].

В 1843 г. в Москве был опубликован перевод "Славянского народоописания" П. Й. Шафарика, где были подробно описаны основные черты крупнейших славянских языков и диалектов и приведены межъязыковые параллели. Определенное место отведено у Шафарика и белорусским этноязыковым реалиям и особенностям белорусского языка, которые ученый в русле существовавшей тогда традиции квалифицирует как белорусский диалект русского языка. Шафарик отмечает языковые факты, общие для белорусов и восточных словаков: 1) с, dz на месте t', d': pojdzece, budzece; 2) твердое l: jablucko, mladosc, podala; 3) вставные е, о, и, а: serce, zolty, barzo и т.д. Очень прогрессивно по тем временам звучит утверждение П. Шафарика, что в XV и XVI вв., во времена Великого княжества Литовского, на Западной Руси писали и издавали книги на белорусском в своей основе языке или, по меньшей мере, развившемся на белорусской основе [3. С. 26].

Знаменательным для белорусов стал 1870 год, когда появился "Словарь бЪлорускаго нарЪчія" И. И. Носовича - первое научное собрание белорусской лексики, которое показало, что белорусский язык является самостоятельной и богатой языковой системой, а не "северо-западным наречием" русского языка. В словаре Носовича есть также белорусско-западнославянские (в том числе белорусско-словацкие) схождения: стрыкаць 'корить, попрекать' (сравн. strkat' 'coвать, тыкать' - общее значение 'тыкать носом во что-н. (желая указать на недостатки)'), лонcкі 'прошлогодний' (сравн. lonsky 'прошлогодний') и др. Начиная со второй половины XIX в. и особенно в конце XIX - начале XX в. развивается сравнительное славянское языкознание, а вместе с ним все чаще и все более основательно начинают исследоваться языковые факты белорусского и словацкого языков [4; 5; 6]. В 1886 - 1893 гг. была опубликована монография И. Первольфа "Славяне, их взаимные отношения и связи", в которой подчеркивалось значение "племенной славянской близости западнорусского наречия к языку чешскому, к наречиям чешско-словацким" [7. Т. I. С. 46], хотя ни белорусский, ни словацкий язык Первольф не признает самостоятельными языками.

В 1878 г. в Киеве появился фундаментальный труд Антона Будиловича "Первобытные славяне в их языке, быте и понятиях по данным лексикальным", в котором сопоставляются целые пласты лексики различных славянских языков (в основном это имена существительные космографической, географической, ботанической и подобной тематики). Среди межславянских параллелей присутствуют словацкие и белорусские схождения: серын -srien, strin 'иней, лежалый снег, наст' [8. С. 16], прысак - prsk, paprsk 'cinis, горячий пепел' [8. С. 121], слімак - slimak 'слизень, улитка' [8. С. 147], пазур -pazur 'unguis, ноготь, коготь' [8. С. 223 - 224], воле - hrvol 'ingluvies, зоб' [8. С. 250] и др., хотя, к сожалению, белорусские слова автор не отделяет от русских, поскольку сам белорусский язык традиционно рассматривается как северо-западный диалект русского языка.

В конце XIX в. появляются труды Е. Ф. Карского - крупнейшего белорусского славяноведа рубежа веков. Изучая белорусский язык как самостоятельный, равноправный с другими славянскими языками, Карский проводил масштабные межславянские параллели на базе белорусского материала и обнаружил, что целый ряд редких, эксклюзивных языковых фактов белорусских диалектов имеет соответствия в несоседних родственных языках, в том числе в словацком и чешском. Ученый опирался на начавшие собираться, еще неполные диалектные материалы (работы А. Бернолака, И. Юнгманна, И. Ранка, Л. Штура, Ф. Бартоша), поэтому он не всегда указывал на паралеллизм отмеченных им явлений белорусского языка с западнославянскими языками, хотя с современной точки зрения эти параллели очевидны. Они наблюдаются на разных структурных уровнях. В области фонетики это 1) протетический j в начале слова, начинающегося гласным, в позиции после слова, заканчивающегося гласным: усі цвецікі ялыя, на юлку,

---

ніделю ю пасцелі ліжала, два юланы молодые - сравн. моравск.ju studenky stala и др. [9. Вып. 1. С. 304]; 2) твердый согласный в возвратном постфиксе -са (прасіуса, даласа, напіуса - сравн. prosil sa, dal sa); 3) дифтонги ie и ио (віедацъ, хліеба, нуож - сравн. viera, chlieb, noz); 4) восстановление мягкости губных согласных в позиции перед гласным i в разных морфемах (вістругаць, прывік, кабіла, снапі, грыбі - сравн. мягкое произношение губного перед у в аналогичных словацких морфемах: vysoky, kobyla, huby, кору) и др. В области морфологии выделяются

1) окончание Loc. pl. -ох (-ёх) существительных с древней основой на -о (-jo): канёх, лясох, людзёх, лугох - сравн. komoch, daroch, stanoch [9. Вып. 2. С. 156];

2) глагольная форма 1 л. ед. ч. бел. купую (от купляць; литературная норма купляю), где в основе присутствует j, ср. словац. форма 1 л. ед.ч. kupujem и 3 л. мн.ч. kupuju; 3) форма Instr. sg. возвратного местоимения себою (сравн. словац. sebou) и существительного женского рода (з) рекоу (словац. riekou) и др. Отдельные схождения наблюдаются на уровне лексики и словообразования.

Стараниями Евфимия Карского белорусоведение получило научный статус, и межславянские связи на базе белорусского языка начали изучаться более последовательно и широко². В XX в. белорусско-словацким языковым связям посвящен ряд трудов, среди которых труды белорусских лингвистов (П. А. Бузук, Я. Станкевич, Л. Н. Цветков, И. В. Волк-Леванович, М. Г. Булахов, В. В. Мартынов, Г. А. Цыхун, А. Е. Супрун, И. И. Лучиц-Федорец, А. Е. Михневич, Н. Б. Киселёва³ и др.); словацких лингвистов (С. Цамбел, Я. Станислав, А. В. Исаченко, Л. Новак, III. Ондруш, А. Габовштяк, Р. Крайчович, Я. Доруля, В. Бланар, Ю. Дудашова-Кришшакова, П. Женюх, Ю. Ванько и др.); славистов других стран - В. Важны, Ф. Копечны, Я. Белич (Чехия); 3. Штибер, Л. Оссовский, И. Савицкая, Х. Поповская-Таборская, Х. Далевская-Грень, И. Грек-Пабисова, В. Будишевская (Польша); И. Леков (Болгария); С. Б. Бернштейн, Ф. П. Филин, О. Н. Трубачев, В. Н. Топоров, Н. И. Толстой, Г. А. Клепикова, Т. И. Вендина и др.⁴ (Россия); И. И. Дзендзелевский, П. Е. Гриценко, В. Т. Коломиец, А. М. Рот (Украина); П. Векслер (Израиль), Ю. В. Шевелёв (Канада) и др.⁵ Однако в большинстве случаев речь идет об отдельных совпадениях и параллелях, исследование которых не имело системного характера. Пожалуй, наиболее регулярно белорусский и словацкий материал (наряду с другими диалектами) привлекается в рамках масштабных межславянских исследований Института славяноведения РАН (этнолингвистические исследования под руководством Н. И. и СМ. Толстых, работа над Общеславянским лингвистическим атласом под руководством Т. И. Вендиной, изучение славянских диалектов в Отделе славянского языкознания).

Интерес к белорусскому языку в Словакии возрос после того, как в Прешове и Банской Быстрице (позднее также в Нитре) начали работу приглашенные лекторы белорусского языка. Были организованы две международные конференции: "Словацко-белорусские языковые, литературные и культурные связи" (Прешов, 2000) и "Поиск общих ценностей в словацко-белорусских связях" (Банска Быстрица, 2003), не последнее место в программе которых занимала проблематика белорусско-словацких языковых отношений. По материалам конференций изданы сборники научных трудов [14; 15]. К сожалению, ставки белорусских лекторов в Банской Быстрице и Прешове позже были упразднены (в 2005 и 2010 гг. соот-

---

² К сожалению, в фундаментальном исследовании А. В. Флоровского "Чехи и восточные славяне" (1 том - 1935 г., 2 том - 1947 г., оба изданы Славянским институтом в Праге) с масштабным рассмотрением восточнославянско-чешско-словацких связей и анализом всех существующих исследований родственной тематики белорусский и словацкий языки традиционно рассматриваются как диалекты русского и чешского языков соответственно [10. С. 6 - 15].

³ См., в частности, статьи Н. Б. Киселёвой [11; 12].

⁴ См. также специальные сборники "Исследования по славянской диалектологии", "Исследования по словацкому языку".

⁵ Подробную библиографию трудов перечисленных авторов, касающихся белорусско-словацких языковых связей, см. в [13. С. 132 145].

---

ветственно), и в настоящее время словацко-белорусская проблематика в Словакии рассматривается спорадически, преимущественно в области литературных и культурных связей. В Белоруссии же, наоборот, сначала с появлением словацкого лектора, а затем и с открытием отделения словацкой филологии на филологическом факультете Белорусского государственного университета была создана база для более регулярного обращения к данной проблематике.

Однако вернемся к лингвистической стороне вопроса. Поскольку современные славянские языки во многом продолжают диалектные отношения, унаследованные из праславянской эпохи [16. С. 64], можно предполагать, что многие современные белорусско-словацкие схождения на разных языковых уровнях могут иметь древнюю основу.

Данное предположение подтверждается работами российских и словацких исследователей. Словацкая языковая территория разделяется на три макроареала (западно-, средне- и восточнословацкий), из которых наиболее отличается от остальных среднесловацкий, послуживший основой современного словацкого литературного языка. Как отмечает С. Б. Бернштейн, после распада (до IX в.) единой словацко-словенской изоглоссной зоны среднесловацкие диалекты "вклинились" с юга между западно- и восточнословацкими. В генетическом отношении они ближе к южнославянским языкам, чем к западным [17. С. 71]. Поэтому сегодня мы наблюдаем многочисленные языковые схождения в западно- и восточнословацких диалектах, которые не имеют параллелей в среднесловацких диалектах, зато регулярно обнаруживают параллели в восточнославянских языках, в том числе в белорусском:

1) 'колыбель': зап. -cлвц., вост. -cлвц. koliska, бел. калыска, укр. колиска -ср. -елвц. belcov;

2) 'строение для хранения сельскохозяйственного инвентаря': зап. -cлвц., вост. -cлвц. stodola, бел. стадола, стадоля 'хлев; сарай; гумно' (сев. -зап.), укр. стодола 'гумно' - ср. -елвц. humno⁶, pajta и др. (ср. польск. stodola 'гумно');

4) 'отжимать; выжимать (белье)': зап. -cлвц., вост. -cлвц. zmykat', бел. жмакацъ, жмаць, укр. жмикати - ср. -cлвц. krucat', vykrucaf;

5) 'толстый': зап. -cлвц., вост. -cлвц. tlsti (tlusti, tusti), бел. тоусты, укр. тов-стий, рус. толстый - ср. -cлвц. hruby. (Ср. бел. диал. грубы, польск. gruby 'толстый').

Лексические параллели между белорусским языком и двумя словацкими диалектными макроареалами - западным и восточным - при отсутствии параллелей со среднесловацким макроареалом были использованы словацкими лингвистами в качестве дополнительного аргумента в пользу генетического единства западнословацкого и восточнословацкого макроареалов и их большей древности по сравнению со среднесловацким, например: бел. замець - зап. - и вост. -елвц. zamet 'метель', ср. -cлвц. zdvej; бел. жалудак - зап. - и вост. -cлвц. zaludok 'пуп (птичий желудок)', ср. -cлвц. bachor; бел. гара - зап. -cлвц. hora 'чердак', ср. -cлвц. pojd; бел. цясло, цясляк - зап. -cлвц. tesla 'вид топора', ср. -cлвц. sekera и др. [18. С. 90 - 103].

Фундаментальные исследования среднесловацких диалектов лингвистами разных стран выявили в них ряд особенностей, которые имеют параллели в восточнославянском языковом материале (см. работы А. Габовштяка [18; 19; 20], Р. Крайчовича [21], И. Лекова [22], Г. А. Цыхуна [23; 24; 25], Т. И. Вендиной [26] и др.).

Тесная связь словацкого языка с восточнославянскими диалектами, в частности с белорусскими, подтверждается этимологическими исследованиями [27; 28; 29], а также классификацией славянских языков по структуре слога, предложен-

---

⁶ Эта общеславянская лексема размещается островками по всем диалектным макроареалам Словакии, однако именно в среднесловацком макроареале она занимает наибольшую сплошную территорию.

---

ной Х. Далевской-Грень: согласно ей, белорусский язык, единственный из всех восточнославянских, принадлежит к той же группе языков консонантного типа, что и словацкий и чешский, в то время как русский и украинский по структуре слога объединяются с лужицкими языками и приближаются к польскому [30. S. 156].

Часть западнославянского ареала, в основном словацкие говоры, связывает с восточнославянским ареалом слово шерсть 'волосяной покров животных, шерсть', известное во всех словацких диалектах (srst' srsc, srsc, sersc), частично в польских (szersc, sys, szercz) и в чешских диалектах (srst, serst) - ср.: бел. шэрсць, серсь и т.п., укр. серсть, шарстъ, шарсьць, рус. шерсть, серсть. В остальных славянских языках употребляются другие лексемы: чеш. ch(o)lupy, луж. kosmy, словен., серб. и хорв. dlaka, макед. влакно, козина, болг. козина.

Специфически объединяют западно- и восточнославянские языковые ареалы также наименования аиста (Ciconia): словац. bocian, луж. bacon, польск. bocian, бел. бацян, буцян, укр. ботян, ботюн, боцок и т.д. В остальных славянских языках: чеш. cap, рус. аист, макед. strk, болг. штърка, словен. storklja, серб. и хорв. roda (это не противоречит предположению о заимствовании из польского в восточнославянских языках [31. С. 7 - 8]).

А. Габовштяк подчеркивает, что на древние словацко-восточнославянские соответствия указывают не только особенности лексического фонда восточнословацких диалектов, которые географически размещены ближе всего к восточнославянскому ареалу, но и слова из средне- и западнословацкой диалектных зон, а также общесловацкие слова [18. S. 167]. Кроме лексики, белорусский и словацкий язык имеют ряд схождений в фонетике, морфологии и словообразовании, что подробно рассматривалось в разных работах [13; 32]. Данные схождения интересны прежде всего тем, что они наблюдаются на дистантных территориях, не имеющих непосредственных контактов.

Особо следует отметить, что параллелизм языковых явлений на дистантных территориях, как отмечает П. Е. Гриценко, "[...] может сигнализировать:

1) о древних контактах между двумя этносами или этническими группами;

2) о межзональных связях в ареале влияния диалектного языка-перципиента ("воспринимателя") уже независимо от контактов двух языков;

3) о независимой параллельной инновации или

4) независимом сохранении общего архаического фонда" [33. С. 104 - 105].

Учитывая, что дистантные связи могут иметь разное происхождение, для их интерпретации необходимо привлекать не только лингвистические данные, но и сведения об истории заселения исследуемых территорий, миграциях, региональных особенностях материальной и духовной культуры, а также интенсивности экономических, политических и культурных связей между ними. Поэтому современное состояние изученности белорусско-словацких языковых связей шагнуло далеко за рамки лингвистики. Особенно ценными оказались результаты этнолингвистического и этнокультурного исследования Полесья и археологические изыскания, подтвердившие не только древность этой славянской культурной зоны, но и ее несомненную общность со славянскими территориями, не имеющими с ней непосредственных контактов. Этот момент мы считаем особенно важным для изучения дистантных славянских зон, поскольку традиционно исследовались в основном языковые связи на соседних территориях (в том числе исторически соседствовавших) - словацко-польские, русско-польские и т.д. [34; 35], и лишь со второй половины XX в. начали проводиться комплексные межславянские исследования, о которых говорилось выше.

Историю изучения белорусско-словацких языковых связей можно представить как процесс постепенного накопления и последующей систематизации отдельных языковых фактов с их включением в более широкие межславянские параллели и обобщения.

---

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Плотнікау Б. А., Антанюк Л. А. Беларуская мова. Лінгвістычны кампендыум. Мінск, 2003.

2. Шимкевич Ф. С. Корнеслов русского языка, сравненного со всеми главнейшими славянскими наречиями и с двадцатью четырьмя иностранными языками. СПб., 1842. Ч. 1 2.

3. Шафарик П. Й. Славянское народоописание / Пер. с чешск. И. Бодянского. М., 1843.

4. Ржига В. Ф. Сравнительные этимологические таблицы славянских языков. СПб., 1877. Вып. 1.

5. Флоринский Т. Лекции по славянскому языкознанию. Киев, 1897. Ч. 2.

6. Isacenko A.V. Versuch einer Typologie der slavischen Sprachen// Linguistica Slovaca. 1939 1940. N I-II.

7. Первольф И. И. Славяне, их взаимные отношения и связи. Варшава, 1886 - 1893. Т. I III.

8. Будилович А. Первобытные славяне в их языке, быте и понятиях по данным лексикальным: Исследование в области лингвистической палеонтологии славян: Посвящается Адольфу Ивановичу Добрянскому на Угорской Руси. Киев, 1878 - 1879. Ч. 1.

9. Карский Е. Ф. Белорусы: Язык белорусского народа / ЛН БССР. Ин-т языкознания. Вып. 1: Исторический очерк звуков белорусского языка. М., 1955. Вып. 2: Исторический очерк словообразования и словоизменения в белорусском языке. Вып. 3: Очерки синтаксиса белорусского языка. М., 1956.

10. Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. В 2-х т. Прага, 1935. Т. 1; 1947. Т. 2.

11. Кісялёва Н. Б. 3 гісторыі беларуска-славацкіх моуных сувязей // Slavica Slovaca. 1997. R. 32.

12. Кісялёва Н. Б. Славацка-беларускія сувязі: агульнае i прыватнае// О spolocnych hodnotach v slovensko-bieloruskych vzfahoch. Zbornik materialov z medzinarodnej vedeckej konferencie. Banska Bystrica, 2004.

13. Киселева Н. Б. Ареальные взаимосвязи славянских языков центральной зоны. Banska Bystrica, 2002.

14. Slovensko-bieloruske jazykove, literarne akulturne vzt'ahy. Zbornik prispevkov z medzinarodneho vedeckeho seminara 20. - 21. septembra 2000. Presov, 2003.

15. О spolocnych hodnotach v slovensko-bieloruskych vzt'ahoch. Zbornik materialov z medzinarodnej konferencie. Banska Bystrica, 2003.

16. Куркина Л. В. Праславянские диалектные истоки южнославянской языковой группы // Вопросы языкознания. 1985. N 4.

17. Бернштейн С. Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. М., 1961.

18. Habovstiak A. Zo slovensko-slovanskych lexikalnych vzt'ahov (so zretel'om na lingvisticku geografiu). Bratislava, 1993.

19. Habovstiak A. Nazvy netopiera v slovanskych jazykoch // Prilozi. V. 1 - 2. Skopje, 1974.

20. Habovstiak A. Zo slovanskej lexiky (s osobitnym zretel'om na slovincinu a juhoslovanske jazyky) // Zbornik razprav iz slovanskega jezikosloyja. Ljubljana, 1989.

21. Krajcovic R. Slovencina a slovanske jazyky. I. Praslovanska geneza slovenciny. Bratislava, 1974.

22. Леков И. Единство и национално своеобразие на славянските езици в техния основен речников фонд. София, 1955.

23. Цыхун Г. А. Арэальная тыпалопя славянсюх моу: Прынцыпы i напрамкі даследавання / АН БССР. Бел. камітэт славістау. Мінск, 1988.

24. Цыхун Г. А. Арэальная структура праславяншчыны // Praslowianszczyzna i jej rozpad: Materiary konferencje. Warszawa, 1998.

25. Цыхун Г. А. Арэальныя аспекты фарміравання славянскіх літаратурных моу. Mіhck, 1994.

26. Вендина Т. И. Русские диалекты в общеславянском контексте (лексика). М., 2009.

27. Ondrus S. Praslovanske dedicstvo v slovnej zasobe slovenciny// Jazykovedne studie. 14. Bratislava, 1977.

28. Ondrus S. Praslovansky zaklad slovenciny v slovnej zasobe // Studia Academica Slovaca. Bratislava, 1976. C. 5.

29. Ossowski L. Studia slawistyczne / PAN. Komitet slowianoznawstwa. Wroclaw; Warszawa; Krakow, 1992.

30. Dalewska-Gren D. Jezyki slowianskie. Warszawa, 1997.

31. Абрагімовіч М., Волкова Я., Казлоуская-Дода Я., Лучыц-Федарэц І., Малько Р., Осіпчык А., Цыхун Г. Міжславянскія iзaлeкcы у беларусіх этымалагічных слоуніках // XII Міжнародны з'езд славістay: Даклады. Мінск, 1998.

32. Киселева Н. Б. Значение изоглосс разных языковых уровней для славянской ареальной лингвистики. Banska Bystrica, 2003.

33. Гриценко П. Е. Ареальное варьирование лексики. Київ, 1990.

34. Sokolova M., Vojtekova M., Miroslawska W., Kysel'ova M. Slovencina a pol'stina: synchronne porovnanie s cviceniami. Presov, 2012.

35. Русско-польские языковые, литературные и культурные контакты / Отв. ред. С. Гжибовский, В. А. Хорев, М. Волос. М., 2011.