ЮРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ МАНДЕЛЬШТАМ. 1908-1943
Статьи, публикации, книги, учебники по вопросам библиотековедения.
Поэт и литературный критик Юрий Владимирович Мандельштам родился в Москве 25 сентября 1908 года. В 1920 году вместе с родителями уехал из России. В Париже окончил русскую гимназию, а в 1929 году - философский факультет Сорбонны. Прекрасно знал языки: французский, английский и немецкий. Классику читал в подлинниках. Обладая великолепной памятью, обширными познаниями и безупречным литературным вкусом, писал литературно-критические статьи, очерки и рецензии, бывал у Мережковских, в "Зеленой Лампе", сотрудничал во многих эмигрантских изданиях: "Современных записках", "Круге", "Перекрестке", "Числах", а после смерти Владислава Ходасевича вел критический отдел в газете "Возрождение". В журнале "Ла Ревю Франс" под редакцией Марселя Прево Юрий Мандельштам поместил ряд прекрасных статей о русских писателях (А. Белом, И. Бунине) и современной поэзии.
В статье "Летучие листки. По поводу "Перекрестка"" Вл. Ходасевич писал: "Надо сказать, что в последнее время очень вырос Ю. Мандельштам. В "Перекрестке" он напечатал шесть пьес, исполненных подлинного чувства, но сдержанных, внешне и внутренне благородных, не до конца самостоятельных, но своеобразных и чем-то вообще подкупающих, точно так же, как его недавно вышедшая книга "Остров" - кстати сказать, цельная и хорошо построенная, что само по себе хороший признак и теперь стало редкостью. Мандельштаму нельзя не пожелать дальнейших успехов - то есть прежде всего работы" (Российский литературоведческий журнал. М. , 1994. N 4. С. 225). "Стихи Ю. Мандельштама, - замечал Г. Адамович, - как обычно, скромны, и скромностью своей приятны" (Г. Адамович. Русские записки // Последние новости. Париж, 1937. N 6109. 16 дек. ).
Литературная деятельность Ю. Мандельштама длилась всего 11 лет. Первые его стихи появились в 1929 году в сборнике, изданном Союзом молодых поэтов в Париже. При жизни Мандельштама вышло три сборника стихов: "Остров" (1930), "Верность" (1932), "Третий Час" (1935). Цикл "Памяти твоей", опубликованный в 69-й книжке "Совре-
стр. 34
менных записок" (Париж, 1939), посвящен памяти безвременно умершей жены поэта - Людмилы Стравинской:
Тебя здесь нет, а я еще живу, Но тишину твою и безмятежность Каким угодно словом назову, Но лишь не тем, в котором безнадежность.
В своих первых стихах Мандельштам тяготел к романтике и неоклассицизму и даже любил подчеркивать свою формальную "правизну" и традиционность:
Любви и нет. Но мы забыли О неутешности, и вот В мучительном Леконт-де-Лиле Душа, запутавшись, живет. Запутавшись. . . А все сильнее - И скудной радости не жаль - Парнасской строгостью болеет Уже приявшая печаль
("По рубрикам, под нумерами. . . ")
Основные темы - любовь, смерть, ощущение себя в чужом, оторванном от родины мире - то, что составляло мотивы "парижской ноты".
В стихах, посвященных погибшему Борису Вильде, участнику Сопротивления, Мандельштам, предчувствуя свою участь, писал о страхе неизвестности, надвигающейся тьме, вечном ужасе смертного позора и ночном свете, который стал "живее света дня". Ощущение какого-то темного, страшного конца преследовало поэта. Он писал:
И если есть бесслезный плач, Ты все поймешь в минуту встречи, Смотря на согнутые плечи, Где знак поставил мне палач. . .
10 марта 1942 года, в разгар оккупации немцами Парижа, Мандельштам пришел к своему приятелю - поэту Игорю Воинову, был обнаружен во время проверки полицией документов, заключен в лагерь в Дранси, затем этапирован в Орлеан и после полуторагодовалого заключения в разных концлагерях отправлен "в неизвестном направлении" в Германию, где и погиб. Дата его смерти не установлена.
Последняя книга "Годы" была собрана в 1950-м году в Париже. В нее вошли стихи, написанные поэтом с 1937 по 1941 год. Мандельштам сам составлял этот сборник и дал ему такое название.
стр. 35
Последнее издание его стихов вышло в Нидерландах (Ю. Мандельштам. Собрание стихотворений. The Hague, 1990), но русскому читателю по-прежнему практически недоступно.
Ну что мне в том, что ветряная мельница Там на пригорке нас манит во сне? Ведь все равно ничто не переменится Здесь, на чужбине, и в моей стране. И оттого, что у чужого домика, Который, может быть, похож на мой, Рыдая, надрывается гармоника, - Я все равно не возвращусь домой. О, я не меньше чувствую изгнание, Бездействием не меньше тягощусь, Храню надежды и воспоминания, Коплю в душе раскаянье и грусть. Но отчего неизъяснимо-русское, Мучительно-родное бытие Мне иногда напоминает узкое Смертельно ранящее острие. От ослепительного света Граненых ламп застыв едва, Как тело, празднично одета Душа, вступившая в права. А тело тает взлетом тайным. Не потому ли так легка В прикосновении случайном Твоя прозрачная рука?
стр. 36
Но лампы гаснут от удара По гулким клавишам, и вот О горестях Елеазара Певец взволнованный поет. Рахиль! Уже во власти тленья, Внезапно спутав имена, Душа не твоего ли пенья В любовной робости полна.
* * *
Ночная мгла качается, Уходит из-под ног, И глухо начинается Бессвязный диалог. О чем? Я сам не ведаю. Слова, слова, слова. Но сбивчивой беседою Томится голова. Расти, разноголосица Бессоницы моей! Мне прерывать не хочется Невольный звук речей. До утра цепью длинною Бесцельно доплыву, И ночь моя невинною Предстанет наяву. Мне в этот бред не верится, Душа не тем жива. Мели, ночная мельница, Слова, слова, слова. . .
* * *
Как грустно! В жизни этой И грусть не удержать! Стараются поэты Не помнить и не ждать.
стр. 37
И тут пахнет духами Забытая весна, -- И все плывет стихами, Лишь выглянь из окна.
* * *
Слова и люди безразличны. Прядется медленная пряжа. Смотри, как за окном привычно На мокрый снег ложится сажа. И тусклой музыкой всемирной Томится громкоговоритель. Разрушь последнюю обитель Волной несказочно эфирной. Ты знаешь: и былую сложность Искупишь сердцем небогатым, Склонив над хриплым аппаратом Внежизненную безнадежность.
* * *
Какая ночь! Какая тишина! Над спящею столицею луна Торжественною радостью сияет. Вдали звезда неясная мерцает Зеленым, синим, розовым огнем. И мы у темного окна, вдвоем, В торжественном спокойствии молчанья Как будто нет ни горя, ни войны - Внимаем вечной песне мирозданья, Блаженству без конца обручены.
* * *
Радость моя, мы с тобою расстались. Как мне осилить бессрочность разлуки? Эти глаза мне вчера улыбались, Ласковы были вчера эти руки. . . . Разве не это в житейской дороге Словом одним называется: счастье. . .
стр. 38
Были, конечно, у нас и тревоги, Но и в тревогах царило согласье. Помнишь - твои разделял я страданья, Даже теперь, когда ты умирала? Если твое прерывалось дыханье, Воздуха в легких и мне не хватало. Что же нас вдруг разлучило с тобою? Точно ли так безысходна могила? Или легла между нами чертою Тайная сила, но светлая сила? Смерть? Но черты твои так просветлели, Будто бы в них благодать отразилась, Будто в земной ты заснула постели И в беспечальной стране пробудилась.
* * *
Не потому, что близок мой черед: Он, может быть, настанет и не скоро, Не потому, что смерть меня влечет (О, вечный ужас смертного позора). . . Но с каждым днем - во мне, вокруг меня - Темнее тени боли, проблеск тайный, И свет ночной живее света дня, Незабываемый и неслучайный.
Вступительную статью и публикацию подготовила Л. М. Грановская, доктор филологических наук (c) стр. 39
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1724191205 в базе LIBRARY.BY.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций