Л. А. ЗИМУЛИНА, доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой новой и новейшей истории Владимирского государственного педагогического университета;

И. К. ЛАПШИНА, кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории ВГПУ;

Л. П. ЛЕВОЛКИНА, кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории ВГПУ

Кафедра новой и новейшей истории Казанского государственного университета с 1999 г. издает сборник научных статей "Clio Moderna", ставший самостоятельным региональным изданием для историков, специализирующихся в области изучения истории зарубежных стран нового и новейшего времени. В нем представлены исследования ученых ведущих исследовательских центров России, а также зарубежных авторов по широкому кругу вопросов, касающихся европейской и американской истории, истории стран Востока, историографии и источниковедения, теории и методологии истории. Постоянные рубрики издания - "Статьи", "Публикации", "Историография", "Рецензии".

Интерес с точки зрения постановки проблемы и анализа ее составляющих представляет статья И. И. Шарифжанова "Современная историческая наука в России: поиски новых методологических приоритетов" (вып. 1, с. 6 - 19). Делая экскурс в прошлое методологии, автор вскрывает причины некоторой ее схоластичности, хотя и отмечает наличие острых и плодотворных дискуссий. Следуя принципу историзма, И. И. Шарифжанов справедливо считает, что значительные изменения в российской и мировой практике привели к определенному обновлению теоретических и методологических основ отечественной науки.

В отечественной исторической науке происходит процесс определенного переосмысления событий прошлого, в том числе и оценки социальных революций в странах Запада.

Обоснованной представляется точка зрения Т. Л. Лабутиной (ИВИ РАН) о том, что в XVII в. Англия пережила две буржуазные революции: революция середины 40-х годов представляла собой "классический" вариант революционного преобразования общества и послужила идейным багажом просветительского движения, революция 1688 - 1689 гг. явилась отчасти делом рук самих просветителей и стала отправной точкой на пути Британии к достижению демократического общества (вып. 4, с. 53).

Такое видение истории Англии XVII в. подтверждается и в статье О. В. Бодрова (Казань), посвященной выдающемуся русскому ученому М. М. Ковалевскому - историку первой Английской буржуазной революции (вып. 4, с. 74).

Становление "русской школы" Французской революции на рубеже XIX-XX вв. рассматривается в статье С. Н. Погодина (Санкт-Петербург) "Великая Французская революция в освещении М. М. Ковалевского" (вып. 4, с. 41 - 52). Интерес представляет исследование "классической" историографии Французской революции во Франции и в СССР и гносеологических корней формирования "ревизионистского" направления французской историографии середины XX в. в статье З. А. Чеканцевой (Новосибирск). Автор статьи приходит к выводу, что историки - "ревизионисты" не уставали учиться у философов, социологов, географов, антропологов, лингвистов, искусствоведов, культурологов, заимствуя у них исследовательские методы, что и предопределило их известное преимущество перед "классической" историографией революции (вып. 4, с. 40).

Влияние "ревизионистского" направления французской историографии XX в. на развитие постсоветской историографии революции во Франции прослеживается в статье В. П. Смирнова (МГУ). Убедительным представляется вывод автора о том, что постсоветская историография находится в стадии становления, являя собою результат разрыва с советской историографией, но сохраняя при этом многие из ее традиций (вып. 4, с. 24).

Теоретические и методологические принципы "критического направления" в британской историографии конца XIX - начала XX в. анализируются в статье Т. А. Сидоровой (Сочи). Присоединяясь к мнению большинства современных исследователей о том, что "критическое направление" британской историографии как единое движение научной мысли складывалось в первые десятилетия XX в., автор статьи акцентирует внимание на исследованиях Ф. У. Мейтленда, разработавшего на рубеже XIX и XX в. теоретико-методологический фундамент этого направления (вып. 4, с. 108 -109).

Значимое место среди публикаций "Clio Moderna" занимают исследования в области американистики. Ряд статей посвящен видным фигурам в американской истории начала XX в. Предметом особого интереса Р. В. Пеньковцева (Казань) является допрезидентский период жизни Т. Рузвельта и В. Вильсона, на который пришлось их становление как политиков. Основное внимание автора сосредоточено на истоках и среде социального формирования идейно-политических воззрений 26-го и 28-го президентов США. Он подчеркивает религиозность Вильсона, отмечая, что "религиозные мотивы его поступков были значительно сильнее мотивов политических и интеллектуальных". Существенное влияние на выработку будущих контуров либерально-реформистской программы "новой свободы" Вильсона оказала прогрессивная политико-экономическая мысль США, особенно идеи американского экономиста Р. Эли. Р. В. Пеньковцев полагает, что будущий президент США не являлся сторонником крайних теорий, выступая с позиции "среднего мнения", дающего индивидууму полную свободу саморазвития при наличии сильного государства, охраняющего эту свободу от нечестной конкуренции. Среди основ вильсоновского мировоззрения он выделяет веру "в прогрессивное эволюционное развитие, воспевание свободной лично-

КАЗАНЬ: ИЗД-ВО "МАСТЕР-ЛАЙН", ВЫП. 1, 1999, 199 С.; ВЫП. 2, 2001, 199 С.; ВЫП. 3, 2002, 207 С.; ВЫП. 4, 2003, 203 С.; ВЫП. 5, 2005, 203 С.

стр. 206

сти, стремление видеть правительство подчиненным воли народа" (вып. 2, с. 137,143,145).

Публикация Р. В. Пеньковцева, посвященная Т. Рузвельту, расширяет имеющиеся представления о становлении 26-го президента США как прогрессивно мыслящего политика, будущего социального реформатора и сторонника агрессивного внешнеполитического курса США (вып. 3, с. 58 - 80).

Особенности дальневосточной политики У. Тафта и причины ее провала стали предметом исследования С. А. Мартышкина (Самара). Автор не считает 27-го президента США "заурядным политическим деятелем", хотя У. Тафт во многом проигрывал Т. Рузвельту и В. Вильсону. Ставка Тафта на экономические, а не силовые методы внешней экспансии в целом не принесла успеха, однако его вклад в предотвращение серьезных конфликтов с Японией, как показывает С. А. Мартышкин, несомненен (вып. 4, с. 127 - 141).

В статье П. И. Острикова (Курск) характеризуются основные направления общественно-политической борьбы в США на рубеже XIX-XX в., подчеркивается отставание развития социального законодательства в США по сравнению с другими странами (вып. 5, с. 53 - 67).

В материалах по новейшей истории США затрагиваются различные вопросы американской внутренней и внешней политики в 1960 - 1970-е годы. Целью исследования Л. Ш. Абдульмановой (Казань) стало выявление отличий в позициях президентов Л. Джонсона и Р. Никсона в отношении войны во Вьетнаме. Автор подчеркивает склонность Джонсона "к большей вовлеченности внутренних ресурсов США", в то время как Никсон сделал упор на "вьетнамизацию" и обеспечение технической поддержки. При этом оба не учли "всех геополитических... и внутриполитических... факторов", что в конечном счете привело к поражению США во Вьетнаме и формированию "вьетнамского синдрома" (вып. 2, с. 64 - 65).

Подробное рассмотрение промежуточных выборов в конгресс США 1966 г. позволило Р. Ш. Нигматуллину (Казань) сделать обоснованный вывод об укреплении позиций республиканской партии в южном и западном регионах страны. Отметим, что это отражало общую для послевоенного периода тенденцию в развитии межпартийного соперничества демократов и республиканцев (вып. 4, с. 160).

Современная экспансионистская политика США актуализирует внимание к ее традиционным направлениям и методам реализации. Один из аспектов данного вопроса затрагивается в статье И. Х. Кадырова (Казань) "Проблема политического будущего несамоуправляемых территорий США (60 - 70-е годы XX в.)". Основной целью политики на данных территориях в рассматриваемый период стало их "поглощение" (вып. 1, с. 43 - 65).

На рубеже XX-XXI в., в условиях дальнейшей глобализации мирового порядка, одним из наиболее значимых направлении в развитии гуманитарной науки стало изучение взаимодействия различных культур, в том числе восприятия народами друг друга. В этом плане привлекает внимание публикация И. И. Шарифжанова, в которой анализируется освещение истории России на страницах американских школьных учебников. К сожалению, как показывает автор, современные американские учебники мало изменились по сравнению с учебниками 60 - 70-х годов в главных аспектах освещения истории России. Это объясняется, по мнению И. И. Шарифжанова, смещением акцентов в сторону политической истории, что "не позволяет американским авторам дать объективную оценку реальным достижениям России в таких жизненно важных сферах, как наука, культура, техника, образование, а также в полной мере отразить своеобразие многонационального уклада страны и образ ее жизни". В учебниках не всегда выдерживается и принцип историзма, "что ведет к неправомерным утверждениям об "отсталости" России" (вып. 2, с. 46).

В отличие от школьного образования в современной американской историографии складываются более позитивные тенденции в изучении истории России. Представление об оценке развития российской исторической науки в XIX - начале XX в. дается в рецензии О. В. Синицына (Казань) на вышедший в США в 1999 г. сборник статей "Историография российской империи. Профессия историка в многонациональном государстве". Авторскому коллективу удалось раскрыть сложность и своеобразие развития исторической науки, особенности исторического знания в России в указанный период. Отмечен значительный вклад русских ученых в мировую историографию, своими трудами расширивших границу "проблематики социальной и экономической истории" (вып. 3, с. 201, 205).

Важный, на наш взгляд, вопрос ставит А. А. Сальникова (Казань) в статье "Кто и как будет изучать российскую историю в США в XXI веке: к вопросу о формировании образа историка-россиеведа в американской историографии". Вопрос о перспективах развития западного россиеведения, оказавшегося с начала 1990-х годов в кризисной ситуации, автор связывает с "построением некоего идеального образа, своеобразной модели историка-россиеведа" и ее практической реализацией при подготовке новых поколений американских историков. АА. Сальникова полагает, что "определяющей чертой образа историка-россиеведа в США сегодня является его высокий профессионализм, проявляющийся... и в выборе объекта исследования, и в источниковедческом и историографическом обосновании проблемы, и в методике ее изучения". Он требует "разумного сочетания традиций и преемственности... с новациями и нестандартными подходами", расширения регионального поля исследования, а также предполагает "отсутствие неприязненных чувств и явного злопыхательства по отношению" к России. Воплощение в жизнь данного

стр. 207

образа ассоциируется в современной американской историографии с формирующимся новым поколением историков-россиеведов, способным предложить глубокое и разностороннее изучение проблем российской истории (вып. 1, с. 92 - 93, 96, 98 - 99,100).

В области германистики привлекает внимание статья Л. М. Макаровой (Сыктывкар) "СС в структуре немецкого общества". Несмотря на то, что заявленная в названии тема давно и глубоко изучена, автор сумела выявить ряд методологических нюансов, подчас опускаемых в процессе изучения истории национал-социализма. Автор подчеркивает, что "начиная с программы НСДАП 1920 года, структура будущего общества оценивалась нацистами не по социальным, а по биологическим показателям" (вып. 4, с. 161). Это вело к формированию расовой теории нацизма.

Статья Л. Ф. Девятовой (Казань) посвящена выяснению места и значения объединенной Германии в Европейском Союзе.

В статье М. А. Сайфутдинова (Казань) "Непопулярный канцлер" освещены основные факторы и тенденции, повлиявшие на формирование имиджа канцлера Г. Коля в 1980-е годы в ФРГ.

Достоинством рассматриваемого издания является то, что в нем представлен ряд центральных и региональных российских вузов. Это способствует складыванию единого научного и педагогического содружества историков-зарубежников. Помещенные в сборнике материалы не всегда равноценны по содержанию. Однако в целом сборник "Clio Moderna" имеет собственное научное лицо и заслуживает внимания специалистов и преподавателей вузов.