Одним из крупнейших отечественных публицистов и издателей начала двадцатого века был Б. Б. Глинский. Он прожил недолгую, но яркую жизнь, был свидетелем и участником событий, значимых для истории России. Его судьба соприкасалась с судьбами известных личностей: С. Ф. Платоновым, А. С. Сувориным, Н. К. Михайловским, СЮ. Витте, и многими другими. Однако, немногие из наших писателей дают для суждения о них биографам так мало материала, как Глинский. Во всех его работах личное биографическое "я" почти отсутствует, он редко переносится памятью к минувшему из личной жизни. Мало упоминаний о нем его современников. Об этой скудости биографического материала можно лишь сожалеть, ибо Глинский, личность в высшей степени примечательная, а его литературная жизнь и общественная деятельность на протяжении нескольких десятилетий представляет интерес и для историков, и для литераторов.

Борис Борисович Глинский (1860 - 1917) - журналист, историк-публицист, незаконнорожденный сын сенатора Б. Н. Хвостова, воспитывался в семье помещиков Марииных, затем у сенатора А. Н. Салькова, окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, был учеником О. Ф. Миллера, одним из основателей студенческого научно-литературного общества. Он был в числе создателей одной из неофициальных студенческих касс, которая помогала в том числе и высланным по политическим мотивам студентам, послужив поводом для заключения его под 10-дневный арест по подозрению в причастности к делу 1 марта 1881 года. С 1885 по 1900 гг. служил в Дворянском земельном банке, затем в правлении Рязанско-Уральской железной дороги и в Платино-промышленной компании.

С 1887 г. под влиянием профессора А. К. Бороздина он начинает публиковаться в "Историческом Вестнике" (литературную деятельность начал с рецензий), а в 1890 г. им была предпринята закончившаяся неудачей попытка издавать на паях журнал "Северный Вестник". Сотрудничал в "Санкт-Петербургских ведомостях", "Ниве", "Новостях", "Новом Времени" и других изданиях¹. На постоянной работе в "Историческом Вестнике" с 1894 года. Так как сотрудничество в этом журнале было основным для Глинского, здесь публиковались почти все его значительные работы, диапазон которых довольно широк: научно-популярные исторические очерки, статьи по общественным вопросам, критика, литературные характеристики².

В 1894 г. Глинский сменил Ф. И. Булгакова в качестве ведущего публициста-критика в "Историческом Вестнике" и существенно расширил круг злободневных проблем, поднимаемых в журнале. Актуальные вопросы, поднимаемые Глинским, в основном, сосредотачивались вокруг образования ("Просветители народа" о бедственном положении учителей в России, "Недуги среднего образования"), социально-экономического развития России ("Фабрично-заводская Россия", "Земледельческая Рос-

Иванова Галина Геннадьевна - соискатель МГПУ, преподаватель истории ГОУ ЦО N 1130.

сия"). Но, ввиду того, что марксизм и связанная с ним полемика не только не утихали, но и захватывали в свой поток все большее и большее число лиц, и преимущественно из числа учащейся молодежи, Глинский посчитал необходимым развернуть антимарксистскую тематику. Ей посвящены статьи "Молодежь и ее руководители", "Регрессивное течение в русской жизни". Название последней очень красноречиво говорит о позиции Глинского по этому вопросу.

С. Н. Ущиповский считает, что Глинский, приводя основные положения "доктрины экономического материализма" (об экономической структуре общества как основе всей культурно-социальной жизни, о классовой борьбе как критерии анализа исторических процессов), замечает, что и Маркс, и Энгельс ставили известные ограничения экономической предопределенности любого общественного явления. В современной же мелкой "марксистской" литературе эти положения доведены до крайности³.

Если первые предшественники "экономического материализма" в России (Шапов, Благосветлов, отчасти Писарев, Шелгунов, Чернышевский) были прогрессивны для своего времени, выступали против разорения народа, за освобождение крестьян с землей, то первые русские марксисты (Скворцов, Струве, Бельтов, Туган-Барановский) выступают уже с явной регрессивной, по мнению Глинского, окраской. Например, тезис "экономистов" - "народ должен быть обезземелен для его же пользы" - вызывает резкое неприятие у него, а идеи "наемной рабочей силы", "слияние классовых интересов" приводят его к мысли, что "...теория смахивает на новое насаждение у нас крепостного права с научно-философской только подкладкой"⁴.

Ущиповский пишет, что сравнивая народников с марксистами, Глинский остался верен принципу "истина посередине", сделав вывод: "...Те и другие ищут выхода в одностороннем исключительном решении: погибай все, лишь бы спасти экономические устои самостоятельного народного хозяйства, восклицают одни, не понимая, что со всем другим погибнут и эти устои; пусть разоряется народ, но да торжествует вместе с капитализмом высшая культура, возглашают другие, не понимая, что разорить народ капитализмом возможно и у нас, а насадить высшую культуру такою ценой, пожалуй, не удастся. Оба течения... в сущности возвращаются к односторонней исключительности западников и славянофилов в их крайнем выражении"⁵.

Заканчивая свою статью Глинский подытоживает: "Не слепое подражание Западу и его теориям, а своя широко разработанная программа естественно-экономического и политического роста русского народа должна получить развитие". И называет условия необходимые для этого. "Нужно, чтобы люди, способные к самоотвержению, не были скованы по рукам и ногам, чтобы они могли свободно передвигаться по всей стране, свободно выбирать ту общественную группу, которой хотят посвятить свои знания и подарить всю энергию труда, на которую они способны. Дабы их усилия оставляли заметные следы и творили жизнь, они должны иметь возможность свободно действовать, или по одиночке, или большими группами, как того требует место и время; они должны не говорить шепотом, а смело подавать свой голос в уверенности, что вместе с другими голосами он будет не только услышан, но и будет иметь влияние на решение каждого вопроса внутренней политики"⁶. Интерпретируя это высказывание с современных позиций, можно с уверенностью сказать, что эти идеи имеют прямое отношение к гражданскому обществу.

В области культурно-эстетической резкая критика направляется Глинским по адресу декадентов в статьях "Болезнь или реклама?", "Молодежь и ее руководители". В статье "Молодежь и ее руководители", где он рассматривает представителей новой "молодежи" от поэтов-декадентов до легальных марксистов, Глинский отмечает, что "она находится в резкой оппозиции к идеалам отцов" "шестидесятников". Беспощадной критике подвергаются произведения Н. М. Минского, Д. С. Мережковского, З. А. Гиппиус, Л. Я. Гуревич. "Психиатрическая литература", "гнилое знамя символизма", "болезненная поэтическая деятельность", - так высказывается в адрес декадентов Глинский⁷. Он высмеивает "мистицизм" декадентов, их аполитичность, отрешенность от действительности и приводит в пример гражданственные традиции деятелей культуры 1860-х годов. Это продолжение старого спора о "чистом" и "гражданском" искусстве, под знаком которого прошел весь XIX в. России. Глинскому горько, что "...отвергнув нужное, молодежь эта не устанавливает, однако, чего-нибудь своего ясноопределенного и резко-очерченного"⁸.

"Исторический вестник" регулярно помещает публикации к памятным литературным датам. 50-летию литературной и общественной деятельности М. М. Стасюлевича была посвящена работа Глинского "На общественной службе", а к 50-летию смерти В. Г. Белинского "В. Г. Белинский и чествования его памяти". В этой связи, примечательна оценка, данная виднейшему леворадикальному публицисту либераль-

ным "Историческим Вестником" (в лице Глинского). Белинский оценивается как "истинный основатель русской журнальной публицистики", "борец за просвещение и свободу русского народа", "провозвестник позднейших великих реформ" '. Для того времени это были смелые заявления.

Еще одна крупная группа материалов Глинского - биографические очерки. Значительная их часть вошла в книгу под названием "Среди литераторов и ученых". В работе собраны очерки, появлявшиеся на страницах "Исторического Вестника" и посвященные разным деятелям русской культуры второй половины XIX в., в основном тем, кто к тому времени уже почил. С большинством персонажей автор был знаком лично, поэтому встречаются в книге такие черты биографий и эпизоды, каких не найти в работах других авторов, посвященных тем же лицам. Глинский останавливается на том, в каких условиях, бытовых и общественных протекала жизнь и работа этих людей. Далеко не все герои очерков были в свое время по достоинству оценены, а о многих и совсем исчезла память к концу девятнадцатого века. Включив в свою книгу сведения о двадцати восьми писателях и ученых, Глинский надеялся тем самым сберечь образы некоторых из них от забвения. Все герои очерков (И. Е. Андреевский, Я. Г. Гуревич, Н. К. Михайловский, М. П. Песковский, В. А. Гольцев, С. Н. Кривенко и другие) так или иначе своей работой на пользу русской культуры заслужили эту память. "Их мысль работала, их сердце билось на пользу России, на пользу нас с вами, читатель. Пусть же отражение этого биения и запечатлеется на предлагаемых страницах настоящей книги, выпускаемой любящей и почтительной рукой"¹⁰.

В начале 1900-х Глинский активно развивает в журнале тему либерального и революционого движений в русском обществе. Публикуется целая серия очерков, которая затем даже вылилась в самостоятельные книги ("Борьба за конституцию". СПб. 1908 г.; "Революционный период русской истории 1861 - 1881 гг.". В 2-х т. СПб. 1912 г.). Он так образно охарактеризовал этот период: "Вместо былых почтенных персонажей участников государственного строительства России все чаще изображаются разночинцы, деятели революционного движения" ".

Книга "Борьба за конституцию" охватывает три века русской истории с XVII по XIX. Чтобы охарактеризовать такой значительный по хронологическим рамкам период, с привлечением значительного количества исторических источников, Глинским была проделана титаническая работа. Актуальность исследования он объяснял так: "Нынешнее смутное время - не первое в истории России", отсюда, чтобы понять суть происходящего, необходимо провести исторические параллели с прежними социально-политическими бурями¹². После революции 1905 - 1907 гг. цензурный надзор значительно либерализуется, и, как следствие этого - сокращается количество цензурных дел. Именно это и дало возможность в журнале широко распространить революционную тематику и осветить отдельные, "закрытые" ранее эпизоды русской истории. Оценки, которые Глинский дает в книге "Борьба за конституцию" наводят на мысль, что автор придерживался конституционалистских устремлений.

Причины внутриполитической дисгармонии в России, принявшей уже в XX в. форму революции, Глинский видит в извращении собственно русских государственно-политических начал, которые он трактует с весьма близких к славянофилам позиций. Земской собор 1613 г. вручил власть Дому Романовых, "как исключительно и всецело дому русского происхождения" и главное - власть неограниченную и самодержавную, "разумея ее, однако, исторически-преемственно связанной с началом народосоветия"¹³. Следование формуле "царю - власть, но народу - мнение" обеспечивало, по мнению Глинского, допетровской России гармонию и единство политической жизни, "где государственность и земля, где народная воля, ее руководство и выполнение находятся в неразрывной органической связи и не становятся друг к другу в отношения враждебные и обостренные, как то мы наблюдаем в период новейшей нашей истории"¹⁴. Автор приходит к выводу об изначальном демократизме формулы самодержавия, созданной "договором" 1613 г. между "властью" и "землей" (царем и собором).

Петр изменил основы власти, заложенные в 1613 г., нарушив гармоничный ход исторического развития. Он уничтожил начала народовластия - "соборность". И это повлекло катастрофическую эволюцию в существе и понятии самодержавия. Последнее, с точки зрения Глинского, имело бедственные последствия в исторической жизни России, "отделив и устранив царя от народа и создав между ними искусственную среду бюрократии".

В целом, через все очерки Глинский проводит линию борьбы за утверждение "конституционной идеи" и освещает события с точки зрения либерально-демократической историографии. В этой связи, органичным завершением этой борьбы он называет учреждение в России парламента и дарование свобод.

В книге "Революционный период русской истории 1861 - 1881 гг." Глинский старался проследить отражение борьбы оппозиции против власти в реальных фактах русской жизни. В первую часть книги вошло обозрение либеральной и конституционной оппозиции действиям государственной власти вслед за обнародованием Манифеста 19 февраля 1861 года. Перед читателями протекают явления по большей части мирного порядка, и революционные элементы находят себе место, как явления единичные, без участия в них большого числа лиц. Главный почин агитации против внутренней политики того времени, по мнению Глинского, исходит из заграницы, со стороны Герцена, Бакунина, Лаврова, Ткачева и других. Такие печальные явления, как выстрел Каракозова или преступление и пропаганда Нечаева совершаются довольно изолированно, вне содействия им со стороны широких оппозиционных групп. Впоследствии картина событий значительно изменяется. "Старшее либеральное поколение "отцов" - конституционалистов как бы отходит на второй план, и на первое место выступает распропагандированное западным социалистическим учением поколение "детей", которое, начав с мирного хождения в народ, постепенно переходит к борьбе по системе Шарлотты Корде и Вильгельма Телля"¹⁵. Стало быть становится на путь террора. Глинский в своей работе дал место тем крайним взглядам, теориям и программам, против которых власть в интересах безопасности считала долгом бороться.

В обеих частях книги представлен ряд правительственных программ, намечаемых преобразований, насущность которых осознавалась властью, но приступать к которым она не решалась, усматривая в этом вынужденную уступку общественному мнению. "Власть не была уверена, что выдвигаемые разными представителями русской прогрессивной общественности реформы в духе свободных законосовещательных и законодательных учреждений действительно необходимы России и своевременны"¹⁶. Глинский придерживался "золотой середины", являясь противником и полицейского режима, и выступая против революционных методов борьбы.

Кратко охарактеризовав литературную деятельность Глинского, нельзя не сказать о нем, как редакторе и издателе "Исторического Вестника". Последние годы "Исторического Вестника" - 1913 - 1917 - особый период в развитии журнала. В мае 1913 г. скончался "отец" "Исторического Вестника" - редактор С. Н. Шубинский, переживший другого основателя - издателя А. С. Суворина всего на несколько месяцев. Происходит полная смена руководства издания, которое целиком сосредоточивается в руках Глинского, занявшего пост его редактора. Фактически Глинский сменил редактора уже с 1908 г., когда серьезно заболел Шубинский. Незадолго до смерти он завещал Глинскому: "Больше всего опасайтесь впасть в ошибки "Древней и Новой России" и не соблазняйтесь эфемерными успехами "Былого""¹⁷. Что означало: во-первых, избегать "сухости" в изложении материала и излишней учености изданий, во-вторых - конъюнктуры.

Глинский был сторонником придания "Историческому Вестнику" большего публицистического акцента, зачастую являясь инициатором полемических, общественных выступлений журнала. По своим политическим воззрениям он придерживался более либерально-демократических позиций, в отличие от умеренного и осторожного Шубинского. Именно он ввел с 1905 г. в тематику журнала "революционный элемент", так сначала шокировавший Суворина. И если раньше так или иначе приходилось считаться с направлением, приданным "Историческому Вестнику" Шубинским, то, став его редактором, Глинский несколько "переделывает" издание в соответствии с собственными воззрениями. Влияние на журнал оказала и первая мировая война. Прежде всего претерпевает изменение его структура. Вводятся новые отделы ("Новости истории. Обозрение журналов", "Книги, поступившие для отзыва в редакцию"), появляется постоянная рубрика "Историческая летопись", - в которой давалась хроника военных действий и связанных с войной политических событий¹⁸. Приоритеты - публицистичность, оперативность, актуальность, облегченная форма подачи материала. Уже в начале 1913 г., заполнившая журнал публицистика носит политический подтекст, происходит актуализация и политизация тематики. Журнал облегчается за счет сокращения доли беллетристики.

С 1914 г., оговорив, что "момент, переживаемый Россией, более чем захватывающ и уникален", редакция поспешила с головой окунуться в него. С началом первой мировой войны издания были обязаны представлять касающиеся ее материалы на рассмотрение военной цензуры. На Глинского был наложен денежный штраф в 500 руб. за публикацию статьи А. Кривощекова "Легенда о войне" (октябрь, 1915) без проверки военной цензурой¹⁹.

Большая часть материалов журнала приноравливается к ведению войны с Германией и ее союзниками. Журнал не удержался и от "патриотической", в его понима-

нии, пропаганды, которая выплеснулась в многочисленных статьях, типа: "Славянский гимн" (А. Бахирева), "Россия и славянство" (Д. Н. Вергуна), "Война и вера" (И. П. Ювачева), "Война и русское национальное самосознание" (С. П. Мансырева). Некоторое время существует даже рубрика (вел ее Е. С. Шумигорский) - "Из записной книжки историка", призванная формировать общественное мнение в понимании смысла, задач и целей борьбы с Германией (заметки: "Борьба славянства с германизмом", "Россия и немцы", "Восточный вопрос. Босфор и Дарданеллы" и т.п.).

Следует оговорить и 1917 год. "Исторический Вестник" приветствовал Февральскую революцию в России, что свидетельствует о политических позициях журнала, и прежде всего его нового редактора. "По горячим следам" журнал публикует многочисленные материалы из последнего царствования: "Личность Николая Второго и Александры Федоровны по свидетельствам их родных и близких" (газетные материалы), секретные протоколы "Петергофского совещания о проекте Государственной Думы...", "Очерк жизни и царствования Николая Второго", "Русский двор в последние дни царствования императора Николая Второго". В целом, характеризуя последний период "Исторического Вестника" под редакцией Глинского, нужно отметить следующее. Придав журналу большую оперативность, большую созвучность современным текущим событиям, Глинский невольно увлек "Исторический Вестник" и на путь большей политизации. Историческое издание эволюционировало по пути общественно-политического ежемесячника. Хотя, надо признать и еще раз повторить, что уж слишком бурной была эпоха, чтобы общественный историко-литературный ежемесячник мог сосредоточиться на чисто исторических проблемах и остаться в стороне от "сегодняшней политики"²⁰.

Глинский одна из интересных фигур эпохи начала XX века. Деятельность его была разнообразна и неоднородна. Обладая редким творческим талантом и кипучей энергией, он не специализировался на каком-то одном жанре. Русская общественность на рубеже XIX-XX вв., как она обрисовывалась под углом критического зрения умного, наблюдательного, талантливого публициста нашла себе широкое отражение в его произведениях и многие события нашей политической, общественной, бытовой жизни отмечены в них выпуклыми чертами. Являясь редактором и издателем "Исторического Вестника", он непосредственно и косвенно внедрял в сознание русской общественности культурно-просветительское знание.

Примечания

1. ИЗМАЙЛОВ А. А. Б. Б. Глинский (к 25-летию литературной деятельности). - Исторический Вестник. Т. 127. 1912. N 2.

2. Биографический словарь Русские писатели 1800 - 1917. М. 1989, с. 582.

3. УЩИПОВСКИЙ С. Н. Русская историческая периодика 1861 - 1917 гг. СПб. 1994, с. 133.

4. ГЛИНСКИЙ Б. Б. Очерки русского прогресса. СПб. 1900, с. 442.

5. УЩИПОВСКИЙ С. Н. Ук. соч., с. 133.

6. ГЛИНСКИЙ Б. Б. Ук. соч., с. 447.

7. Там же, с. 396.

8. Там же, с. 381.

9. УЩИПОВСКИЙ С. Н. Ук. соч., 131.

10. ГЛИНСКИЙ Б. Б. Среди литераторов и ученых. СПб. 1914, с. 4.

11. Его же. "Исторический Вестник" за 35 лет. - Исторический Вестник. 1915. N 1.

12. Годы смуты и борьбы (Исторические параллели). - Исторический Вестник. Т. 99. 1905. N 3, с. 974.

13. ГЛИНСКИЙ Б. Б. Годы смуты и борьбы. Народные бунты и политические заговоры. - Исторический Вестник. 1905. Т. 99. N 3, с. 989.

14. Там же.

15. Его же. Революционный период русской истории 1861 - 1881 г. СПб. 1913, с. 4.

16. Там же, с. 3.

17. Его же. С. Н. Шубинский - Исторический Вестник. 1913. Т. 132. N 6, с. 36.

18. УЩИПОВСКИЙ С. Н. Ук. соч., с. 142.

19. Российский государственный исторический архив, ф. 777, оп. 3, д. 429, л. 105.

20. УЩИПОВСКИЙ С. Н. Ук. соч., с. 143.