Владимир Стерлигов

"И после Квадрата я поставил Чашу..."

М.: Элизиум, 2010

Имя Владимира Стерлигова (1904 - 1973) было высоко чтимо в ленинградском андеграунде 1950 - 70-х годов, как имя живого классика, чудом уцелевшего осколка бурных 1920-х годов. В 1926-м году он занимался у Казимира Малевича в ГИНХУКе, сотрудничал в журналах "Чиж" и "Ёж", дружил с ОБЭРИУтами. В 1934 году во время репрессий, связанных с убийством Кирова, был арестован и до 1938 года отбывал срок в лагере под Карагандой. С началом войны ушел на фронт, в 1942 году был контужен и эвакуирован в Алма-Ату, где встретил будущую жену, ученицу Павла Филонова, Татьяну Глебову. С 1946 года жил в Петергофе, был членом ЛОСХа, но никогда не выставлялся. После себя оставил школу "стерлиговцев", бережно хранящих и сегодня "пространство Стерлигова" (так называется монография о его творчестве, выпущенная в 2001 году в серии "Авангард на Неве").

В 1960-е годы Стерлигов вернулся к художественным идеалам своей юности. Развивая супрематическую теорию Малевича на новом этапе, он пришел к мысли, что "все формы в природе основываются не на кубах и геометризме, а на формообразующей кривой". Она образуется касанием двух окружностей, и его (касания) мягкость противостоит агрессивному столкновению кубических форм. В идеале эта кривая стремится к образованию купола и чаши, а мы живем в куполе, своеобразной "упаковке мира".

С помощью своей кривой Стерлигов пытался обосновать существование параллельных нашему миров, считал также, что она обладает религиозной ценностью и является "новым духовным оружием", возводящим нас к новому "чаше-купольному бытию" и т.д. Теории Стерлигова чрезвычайно запутаны и трудно воспринимаемы, но, к счастью, они не отразились на художественности его картин. Его светлая, нежная зелено-голубая, сиреневая, с мягкими очертаниями живопись вызывает чувство тихой, просветленной радости, а плоские нематериальные формы, парящие в чистой светоносной среде, стремятся создать контуры купола и чаши, блаженного мира, где нет места жестким прямоугольным построениям раннего супрематизма.

В книгу вошли статьи принадлежавших к кругу Стерлигова искусствоведов Глеба Поспелова и Аллы Повелихиной, всесторонне освещающие жизнь и деятельность художника. Впервые публикуются почти полсотни писем художника и его жены друг другу, родным, ученикам, друзьям. Некоторые из писем Стерлигова снабжены его рисунками. Переписка хорошо передает атмосферу эпохи. В сборник включены репродукции 204 работ Стерлигова из частных собраний Москвы. Более 100 из них опубликованы впервые. Книга снабжена краткой хроникой жизни и творчества художника, указателем имен, библиографическим указателем и т.д.