Платоновский Гермоген сравнил дар платоновского Сократа толковать имена с пророческим ("Кратил": 396d). Он имел в виду (не заметив иронии своего собеседника) его искусство извлекать из имен их неявный, обычным людям недоступный смысл. Сократ уклонился от такой чести, заметив, что имена героев и людей, которые нам сохранило предание, могут нас и обмануть - неочевидное трудно. Еще интереснее то, что в поисках скрытого по ту сторону от очевидного иногда не замечают то удивительное, что лежит по эту его сторону. Иногда смыслы имен представляются общедоступными; замечательно, что и тогда их уяснение может иметь пророческую силу.

В истории имен культурная составляющая неотрывна от лингвистической. Комплекс знаний об имени включает: этимологию, транснациональные перемещения, историю орфографии, осмысления, оценки, употребления. История имени в культурной истории народа может быть показателем особенностей, не приметных иным образом. Общие правила тут неприложимы. Нередки имена, имеющие индивидуальную, своеобразную историю. Таков предмет нашего нынешнего исследования.

Владимир сегодня воспринимается во всем мире как русское имя. В рамках русского языка оно представляется прозрачным по смыслу. Между тем прозрачность эта кажущаяся; имя - заимствованное, смысл его уходит в глубину истории, претерпевая изменения в сознании народа, в рамках языка которого имя живет. Широко известен первый носитель этого имени на Руси - ее креститель, киевский великий князь, живший в конце X - начале XI в. и приобщенный к лику святых. Это имя было одним из первых славянских имен, которые стали получать варяжские князья Рюриковичи. Большая часть ближайших потомков Владимира носила имена такого же типа: Святополк, Ярополк, Ярослав, Изяслав, Судислав, Мстислав, Всеволод и т.д. Имена эти отличаются тем, что они двукоренные. Аналог известен ранее у германцев: Зигмунд, Зигфрид, Вольфганг. Владимир сопоставляется с германским Waldemar/Waldomar/Waldomer/ Waldomir (древневерхненемецкое waltan 'управлять, властвовать' + mari 'знаменитый, прославленный'). Ранее, чем на Руси, такие имена известны у мораван,

Сендерович Савелий Яковлевич - д-р философии, профессор Корнельского университета (Итака, США).

Приношу глубокую благодарность за советы В. А. Вознесенскому (С. -Петербург), А. Х. Горфункелю (Бостон), О. Б. Страховой (Бостон), А. С. Либерману (Миннеаполис) и Е. М. Шварц (Итака).

стр. 9

сербов и болгар как княжеские имена; хотя в летописях зарегистрированы морфологически подобные и некняжеские (напр., Остромир, Ратибор, Твердислав), они здесь не часты и исчезают, не войдя в святцы. Словом, в определенном конкретном составе может быть выделен набор собственно княжеских имен, которые лишь позднее стали общим достоянием. На Руси они поначалу функционировали в роли имен, принадлежащих роду Рюриковичей. Примечательно, что это имена языческие. При крещении первые поколения русских князей получали вторые, христианские имена, в летописи, создаваемые людьми церковными, князья вошли под языческими именами; хотя их христианские имена обычно также упоминаются, но на втором плане.

Только тогда, когда стали появляться на Руси свои святые князья, их языческие имена стали входить в святцы как имена христианские. Так, имена первых русских святых, сыновей Владимира, Бориса и Глеба, вошли в число христианских имен, несмотря на то, что у них были крестильные имена, Роман и Давид. Такова же судьба и имени Владимир, хотя его первые носители были в крещении Василиями. По крайней мере с начала XIV в. Владимир - крестильное, христианское имя - как в Северо-Восточной Руси, так и в православной традиции Юго-Западной Руси. Все это в общем известно специалистам.

Мои наблюдения касаются истории фонетики, орфографии и понимания смысла имени Владимир как они проявились в древнерусских рукописях и раннем книгопечатании - эти три фактора тесно связаны между собой. Единственная известная мне попытка разобраться в ранней истории имени Владимир - это статья киевского лингвиста В. Ю. Франчук [1. С. 261 - 267]. Рассмотрев свидетельства наиболее ранних рукописей: Остромирова Евангелия (1056/7), Мстиславовой грамоты (1130), надписи на кубке черниговского князя Владимира Даниловича (1151) и вплоть до Лаврентьевской и Ипатьевской летописей - Франчук пришла к выводу, что наиболее ранняя форма интересующего нас имени была полногласная, то есть восточнославянская, форма Володим'кръ и, следовательно, форма Владимир появилась только под южнославянским влиянием в XV в. Между тем давно опубликована надпись на монете, отчеканенной при жизни Владимира Святославича "Владимиръ на стаггк, а се сребро его" [2. С. 45]. Таково наиболее раннее свидетельство этого имени на Руси. Из той эпохи до нас дошло в подлинном виде немногое, так что и единственное свидетельство имеет силу. Поэтому есть основания думать, что имя, которым мы заняты, появилось в форме неполногласия, Владимиръ, и было заимствовано у южных славян, где оно имело именно такую форму.

Почему имя Владимир было перенято на Руси - загадка. В болгарской истории оно знаменито, но скомпрометировано. Это имя было первым славянским в ряду имен болгарских монархов. Так назвал старшего сына царь Борис, хан и язычник, крестившийся и крестивший свою страну в 864 или 865 г. Старший сын его, родившийся в язычестве, известен под двойным именем Владимир-Расате. После 36 лет правления, в 889 г., Борис передал престол Владимиру и ушел в монастырь. Владимир, и смолоду проводивший время в охоте и пирах и не проявлявший интереса к христианству, став царем, вернулся к язычеству и стал разрушать церкви и монастыри. Это побудило Бориса выйти из монастыря, свергнуть Владимира и, ослепив его, ввергнуть в темницу. Царем он сделал одного из своих младших сыновей, Симеона, царствование которого стало одним самых славных периодов в культурной истории Болгарии. В таком сомнительном культурно-историческом ореоле видится предыстория имени Влади-

стр. 10

мир из сегодняшнего дня. Но мы не имеем понятия, каково было предание, с ним связанное для поколения родителей Владимира Святославича. Воспринято оно было в дохристианскую пору Руси. К этому можно добавить, что известен еще св. царь (точнее, князь) Иоанн Владимир Сербский, празднуемый в день его убиения 22 мая 1015 г. [3]. Он был младшим современником Владимира Святославича, и его имя не могло быть источником имени русского князя.

Можно указать на смежное или даже родственное имя. В славянской истории имени Владимир предшествовало имя Властимир - Владимир и Властимир могут рассматриваться как варианты одного и того же концепта. Властимиром звали сербского жупана, который вошел в историю тем, что сумел отстоять независимость сербов в войне с болгарским ханом Пресианом, предшественником царя Бориса.

Что касается возможного дославянского антецедента этого имени, то привлекает внимание король готов Vdamer/Valamir (обратим внимание на вариации -mer/-mir, как бы предвосхищающие историю нашего имени), дядя знаменитого Теодориха, в середине V в. завоевавший себе королевство на территории Паннонии, населенной славянами. Это имя производится этимологами от wal 'битва' или, с меньшей вероятностью, от wal 'избирать', и в целом означает 'Воин славный', или 'Избранный, Возвышенный' [4. S. 251; 5. Р. 207 - 211]. Фавр д'Анвье в этой связи упоминает славянское имя Владимир и истолковывает как 'Властвующий-Со-Славой' [5. Р. 211]. Не исключено, что, войдя в славянскую историю, имя Валамер/Валамир трансформировалось в более понятное Владимир. В русских летописях встречаются очевидно переделанные на славянский лад иностранные имена, например, варяжский кн. Синеус, торчин Горясер, конюх Святополка Изяславича Сновид Изечевич, половецкий кн. Осень (Асан).

Обратимся к данным русского восприятия имени Владимир. Первый его корень, Влад, в восточнославянском изводе своим переходом из неполногласной формы в полногласную Волод, сообщает о его русификации по заимстовании. Второй же корень, - миръ, еще интересней, как по своей орфографии, так и по значению. Перед нами как раз тот случай, когда имя, переходя из языка в язык, из культуры в культуру, из одной исторической эпохи в другую, меняет свое значение. Чтобы познакомиться с оригинальным значением, нужно обратиться к этимологическим исследованиям. А. Г. Преображенский предлагает такое значение: корень - меръ родствен греч. μωρος 'великий, сильный' (инд. - евр.: ир. таг, тог, гал. maws; ким. mawr) [6. С. 125]. Таким образом исконное значение имени Владимир: Владетель Могучий или Владетель Славный. Мог ли этот смысл быть еще доступен в ту пору, когда это имя попало на Русь? Сомнительно, хотя в пользу такой возможности истолковывается тот факт, что двум ранним носителям этого имени при крещении подбирается христианское имя Василий, т.е. βασιλευς 'повелитель, властитель, царь'). Так обстояло дело по крайней мере с Владимиром Святославичем и Владимиром Мономахом. Свидетельствует ли это в пользу знания исконного значения? Вероятнее всего, что Владимир Святославич был наречен в крещении в честь его современника византийского императора Василия II, а его правнук - в честь прадеда, что, впрочем, не опровергает полностью первой догадки, хотя и лишает ее однозначной необходимости.

Между тем популярная ре-этимологизация была иной. Попав в восточнославянский контекст, имя Владимир ассимилируется в ряду понятных значений. Речь идет о значениях корня - миръ. Слово мир с самого начала славянского

стр. 11

письменного периода имел два различных значения: 1) 'мир, вселенная, universum' и 2) 'мир, покой, ειρηνη, pax'. (Третье значение 'община' к истории нашего имени отношения не имеет.) В орфографии нового времени вплоть до 1918 г. эти слова четко различались в написании: мир в значении покой писалось через и восьмеричное, или широкое, а мир в значении вселенная писалось через / десятеричное. Сегодня мы не можем по смыслу различить названия "Война и миръ" у Толстого и "Война и міръ" у Маяковского, которые писали "мир" по-разному и подразумевали разные вещи. То же самое было и в начальную пору письменности: орфографических норм не было и различить вселенную и покой по написанию нельзя было. Оба слова писались через и восьмеричное, как это делаем мы сегодня. В составе же имени Владимир/Володимир дело значительно осложнялось тем, что этот корень попадает в безударную позицию - ударение падает на предшествующий слог - и теряет свою определенность. Вероятно в результате этого (или в результате еще ощутимой связи с древним значением?) и в летописях, и прологах корень этот в этом имени пишется с замечательным разнообразием: через и, через е и через ъ. Их можно считать равнозначными (ъ как раз и употреблялось в тех случаях, когда и и е могут появляться взамен друг друга, но, в отличие от фонологически обусловленного их чередования, в данном случае это условный знак неразличения). И все же, несмотря на это разнообразие, у нас есть свидетельства о том, как это имя понималось в раннюю эпоху на Руси.

В "Повести временных лет" в статье под 1093 г. есть такой эпизод. Когда умер киевский князь Всеволод Ярославич, Владимир Всеволодович, известный впоследствии как Мономах, вместо того, чтобы, как это делали в подобных случаях до него, вступить в борьбу за отцовский престол, неожиданно уступил его старшему двоюродному брату Святополку Изяславичу, отец которого сидел на киевском престоле сразу после смерти Ярослава Владимировича, то есть до Всеволода. Владимир поступил так, согласно летописцу, ради мира между братьями - поступок доселе неслыханный. Вслед за этим братья собираются на совет, чтобы решить, как им вести себя по отношению к половцам, которые стали серьезной угрозой. Святополк предлагает немедленно выступить против них в поход. Владимир же возражает против похода. И это тот самый Владимир, который впоследствии становится знаменит своими победоносными походами против половцев, дважды затеянными вопреки возражениям Святополка. Во всех случаях, однако же, летопись объясняет его поступки интересами мира. Весь эпизод 1093 г. получает кульминацию в замечательной формуле: "володимеръ хоташе мира стополкъ же хоташе ратью" (по Лаврентьевской летописи)².

Приведенная формула со всей очевидностью построена на столкновении двух уравнений: "володимиръ/миръ" против "святополкъ/рать".

Словесная игра в формулы, противопоставляющие миръ и рать в летописи неоднократна. Д. С. Лихачев отметил в Лаврентьевской летописи: "Годно ли тя с нимъ умирити - умиришися, пакы ли рать зачнеши с нимъ" (1154); и в Ипатьевской: "Аще ты ратенъ - си ратни же, аще ты мирен, а си мирни же" (1186) [7. С. 59]. Я. Н. Щапов отметил повторяющуюся формулу: "Мир стоит до рати, а рать до мира" (1148 и 1151) [8. С. 92 - 95].

² В Ипатьевской малое отличие: вместо хоташе - хота.

стр. 12

В нашей формуле дело обстоит сложнее. Здесь, помимо соположения миръ/ратъ, сопоставлены - полкъ в имени Святополка и рать в качестве синонимов; соответственно миръ сам по себе и - миръ в имени Владимиръ - это прямое тождество. Словом, Святополку само имя его предписывает быть воинственным, а Владимиру его имя велит быть мирным.

Более того, и Владимир, и Святополк понимались как имена, определяющие личность их носителей. Русский фольклор знает только одного Владимира - Красное Солнышко, а летопись явно сближает Святополка II Изяславича со Святополком I Владимировичем: в знаменитом эпизоде ослепления князя Василька Теребовльского это злодеяние совершает некий торчин - якобы по приказу Святополка Изяславича. Так Святополк Изяславич оказывается сопоставленным со Святополком Владимировичем, который согласно той же летописи послал своего повара "именем Торчин" зарезать младшего брата Глеба.

В этом нет ничего удивительного: библейская традиция придает значение этимологическому смыслу, просвечивающему в имени. Этот уклон подхватывается христианской агиографией (об этом см. [9]). Рассмотренная формула совершенно ясно показывает, что в древней Руси существовало понимание имени Владимир как имеющего в своем составе корень - миръ в значении 'покой'³.

О том, что такое же понимание имело место и несколько ранее, в пору Владимира Святославича, свидетельствует латиноязычная хроника епископа Титмара Мерзебургского, современника и соседа Владимира Святославича. В одном ее месте хронист, похоже, язвительно бросает по поводу киевского князя, что его напрасно называют владыкой мира, potestas pacis [12. VII, 73]. Здесь недвусмысленное понимание второго корня имени в смысле pax, мир. Для этого нужно было знать язык соседей, что, вероятно, сопровождалось и более широкими культурными знаниями (ср. [13. С. 319]).

Итак, уже на ранней стадии своего появления на Руси, в XI-XII вв., имя Владимир/Володимир подвергается осмыслению и переосмыслению. В плане исторической экзегезы оно, вероятно, понимается по аналогии с именем Василий, то есть в значении Властитель Могучий, а в национальной этимологизации - как Властитель Мирный. Первое значение связано с византийским имперским контекстом, тогда как для последнего, по-видимому, определяющим нужно считать христианский культурный контекст (заметим, что в данном случае эти контексты разделились).

Теперь нам необходимо сделать экскурс в историю второго корня интересующего нас имени. Обследование большого количества рукописей, начиная с самых ранних, хранящихся в Отделе рукописей Российской Национальной Библиотеки - в Основном собрании рукописной книги (ОСРК), Софийском, Соловецком и Погодинском собраниях - показало весьма однообразную картину

³ "Повесть временных лет" различает князей соответственно их именам: летописец сочувственно относится к тем, чье имя включает - миръ и противопоставляет им тех, чьи имена включают -рать, точнее - полкъ (Святополкъ, Ярополкъ) [10. С. 461 - 499].

Напомню любопытное обстоятельство: первый известный в истории славян Владимир, болгарский царь, воевал с первым известным в истории Святополком, великоморавским князем, который начал свое правление с того, что предал своего дядю Ростислава, некогда призвавшего Кирилла и Мефодия, в руки короля Арнулфа, который его заковал, ослепил и заточил в монастырь. Полностью исключать значимость моравско-богемской истории для русского летописца нельзя в виду предположения Н. К. Никольского о том, что восточнославянское летописание явилось продолжением некоей западнославянской летописи [11].

стр. 13

написания имени Владимир до XVII в.: второй корень этого имени появляется в трех вариантах - через и, через е и через ъ. Никаких закономерностей распределения не наблюдается. Зачастую в одной и той же рукописи, одной и той же рукой, на близком расстоянии имя пишется с разными гласными. Только в XVII в. изредка начинает попадаться написание с i десятеричным, напр. в Соловецком собрании: в Патерике Иерусалимском 1643 г. (РНБ Сол. 463 [640] в конце Рукописи), в Минее Четьей за сентябрь (1645) (РНБ Сол. 618 [499]. Л. 298об.), в Сборнике историческом (начало XVII в.) (РНБ Сол. 687 [852]. Л. 417). Но и тут i находится наряду с и. Это, впрочем, не случайность. В старопечатной книге XVII в. возникает дифференциация написания миръ/мiръ по значению. Утверждается она извилистым путем. В изданиях Ивана Федорова унифицируется написание в одной форме: миръ, включая имя Владимир. Не имея возможности дать исчерпывающую картину, я тем не менее нахожу достаточным указать на то, что интересующая нас дифференциация возникает в конце XVI в. в Юго-Западной Руси. Она появилась в первых же печатных лексиконах, насколько я понимаю, в контексте задачи лексикографической дифференциации омонимов. Такая тенденция обнаруживается уже в первом восточнославянском печатном лексиконе галицкого ученого Лаврентия Зизания (Тустановского) под названием "Лексис, сирЪчь Реченіа, ВкратЪцЪ събраны. И изсловє(н)скаго языка, напросты Рускій ДіалектЪ Истолкованы", изданном в Вильне в 1596 г. Именно здесь появляется дифференциация миръ/міръ. Собственно слова міръ там нет, но есть производные от него: "міротвореніе, то того свЪта створ[е](н)ее" и "міроде(р)жецъ, держа(т)ца того свЪта"⁴ (см. фототипическое воспроизв. в [14. С. 56]). Деятельность Зизания связана со Львовом, Вильной и Киевом - именно в изданных там книгах обнаруживаются ранние адоптации интересующего нас различения.

Помимо лексикона Зизания и вслед за ним, наиболее ранние известные мне издания с соблюдением дифференциации миръ/мгръ - украинские; это Псалтирь (Львов, 1615), Анвологюнъ (Киев, 1619) и Евангелге (Львов, 1636), Псалтирь (Киев, 1643).

Первая отчетливая дифференциация именно слов миръ/міръ как таковых появляется у киевского книжника, "архитипографа церкви российской", Памвы Берынды (ум. 1632):

  
  
 Миръ: покой, смир[е](н)ее, згода, помиренье. 
 Міръ: свЪтъ, или сей свЪт, або то(т) свЪтъ, 
 мета(ф)[орически], sлыи люде, sлостници непокаанны: 
 и sлости. и ты(ж), нижняа плоть [15. С. 119]. 
  
 

Слово свЪтъ в языке украинской письменности, действительно, встречается систематически там, где в московских книгах скоро появится мiръ. Видимо, украинские книжники были всерьез озабочены дифференциацией значений. Метафорические же значения нужно здесь понимать в том плане, в каком употреблялось слово мірській, то есть как антоним к небесный, горній. Примыкающие к этим статьям производные Міротвореніе и Міроде(р)жецъ у Берынды воспроизводят разъяснения Зизания (да и сам Берында в послесловии к Лексикону упоминает Зизания в числе своих источников).

⁴ В круглых скобках - надстрочные выносные буквы.

стр. 14

Дифференциация миръ/міръ появляется в московской печати только в рамках книжной справы под рукой патриарха Никона с первого года его реформ и сразу становится правилом с 1653 г. (по наблюдениям В. А. Ромодановской над Евангелием от Иоанна, представленным в докладе на конференции "История в рукописях - рукописи в истории", 16 июня 2005).

В Москве интересующую нас дифференциацию кодифицировал влиятельный "Лексикон треязычный" Федора Поликарпова (Поликарпова-Орлова), справщика и затем архитипографа московского царского Печатного двора, изданный в 1704 г. В поле Mipa "низкие" и потусторонние коннотации не указаны, как это делалось у украинских предшественников, хотя у него есть здесь то же слово Міродержецъ, что и у Зизания и Берынды.

Стоит в связи с нашей темой задержать внимание на этом производном слове от міръ - у Зизания и Берынды: "Міродръжец: держатца того света" - определение дано как будто прямое, но это по сути косвенное истолкование, ибо кто это таков не сказано; у Поликарпова только указан его греческий эквивалент: "Мміродержецъ, коаиократсор, mundi rector, mundi princeps" и "Міроправитель, тоже" - это, наоборот, с виду косвенное, а по существу прямое истолкование. Очевидно, что, как украинские авторы, так и московский имеют в виду единственное в славянском переводе Нового Завета употребление этого слова, а именно в значении Сатана (Еф. 6.12). (Его синоним: князь мира сего, ο αρχωντου κοσμου , princeps mundi huius [Иоанн 12.31 и 16.11]). Отсюда истолкование слова міръ, κοσμος и его производных в значении плотского, тварного, нижнего мира, которое подчеркнуто у Зизания и Берын ды. Зато объяснение у Поликарпова просто через греческие и латинские эквиваленты с лингвистической беспристрастностью по разному представляет смысл производного міродержецъ для посвященных и непосвященных.

"Словарь Академии Российской", давший норму вплоть до 1918 г. в отношении интересующих нас лексем, идет по следам Поликарпова [18. С. 146]. Здесь прямо в гнезде слова Міръ находятся слова:, Міроспаситель, Міродержецъ, Міродержавецъ; в этом расширенном ряду значение корня нейтрализовано, оно более не склоняется односторонне к негативном полюсу. Вероятно, в данном случае зарегистрировано его московское восприятие XVII в., которое, по-видимому, испытало сдвиг по сравнению с украинским.

Разумеется, дифференциация миръ/міръ не была принята старообрядческой книжной традицией - она придерживалась унифицированного написания слова миръ через и восьмеричное во всех значениях и производных словах.

Дифференциация слова миръ/міръ сказалась на судьбе имени, составляющего предмет нашего исследования. Она потребовала выбора его написания, кото-

⁵ На важный в этой связи вопрос о том, кто перенес эту особенность из Киева в Москву, возникает соблазн предположить, что это был Епифаний Славинецкий - когда он был призван царем Алексеем Михайловичем в 1649 г. и стал помощником Никона в переводческом и книгоиздательском деле, весьма влиятельным на Печатном дворе. Трудность проверки этого предположения заключается в том, что ни один из сохранившихся списков епифаниева "Лексикона латинського" не принадлежит руке автора, разнятся списки сильно, и орфография в них разная (см. вступ. статью В. В. Нимчук в [16]).

стр. 15

рый был сделан в московских Прологах и Служебных Минеях⁶: со второй половины XVII в. имя Владиміръ пишется с і десятиричнымъ.

Это далеко не само собой разумеющийся выбор. Он означает разрыв с той тенденцией осмысления этого имени, которая существовала и в Древней Руси и, по-видимому, была продиктована христианским контекстом, отдававшим предпочтение мирному перед морским. Отныне имя Владимир понимается по-новому: как Владыка (Властитель) Міра.

Сделанный в Москве XVII в. выбор требует внимания. Ни в одном из возможных значений Владыка Міра не может быть индивидуальным христианским именем; в историческом же поле реальных употреблений Владыка Міра - это синоним Міродержца, Міроправителя, или Владыки мира сего, имевших четкое новозаветное значение. Как такое значение имени могло не только возникнуть, но и закрепиться - загадка, которая выходит за рамки нашей статьи. Должно быть, вопрос и не возникал. Скорее всего, выбор был сделан в пользу великолепия. Возражений, насколько нам известно, не воспоследовало. Хотя после реформы орфографии 1918 г. і десятеричное исчезло, самая непосредственная ассоциация второго корня со значением κοσμος и соответствующее понимание имени в целом, кажется, для носителей языка сохранились.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Франчук В. Ю. До історії імені Володимір//Территоріальні діалекти і власні назви. Київ, 1965.

2. Толстой И. И. Древнейшие русские монеты великого княжества Киевского. СПб., 1882.

3. Спасский С. Полный Месяцеслов Востока. М. 1901 [репр. М., 1997]. Т. 2.

4. Schoenfeld M. Woerterbuch der altgermanischen Personen- und Voelkernamen. Heidelberg, 1911.

5. Fabre d'Envieu J. Le Dictionnaire allemande enseigne par l'analyse etymologique... Paris, 1881.

6. Преображенский А. Г. Этимологический словарь. М., 1959. Т. 1.

7. Лихачев Д. С. Устные истоки художественной системы "Слова о полку Игореве" // Слово о полку Игореве. Сб. статей и исследований. М., 1950.

8. Щапов Я. Н. "Мир стоит до рати, а рать до мира" // Герменевтика древнерусской литературы. М., 1989. Сб 1. XI-XVI века.

9. Булгаков С. протоиерей. Философия имени. Париж, 1993; Флоренский П. Имена // Опыты. М., 1990.

10. Сендерович С. Я. Метод Шахматова, раннее летописание и проблема начала русской историографии // Из истории русской культуры. М., 2000. Т. I (Древняя Русь).

11. Никольский Н. К. "Повесть временных лет" как источник для истории начального периода русской письменной культуры. К вопросу о древнейшем русском летописании. Л., 1930. Т. П. Вып. 1.

12. Titmari merseburgiensis chronicon. Monumenta Germaniae historica. Nova series. Berlin, 1955. T. IX.

13. Мельникова Е. А. Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2000.

14. Лексис Лаврентія Зизанія. Синоніма славеноросская. Київ, 1964.

15. Памва Берында. Леζконъ славенорхусскш и именъ тлъковаше. Кшв, 1627.

16. Лексикон латинский 6. Славинецького. Лексикон славено-латинський 6. Славинецького та А. Корецького-Сатановского. Кшв, 1973.

17. Polikarpov F. Leksikon trejazycnyj. Dictionarium trilingue. Moskva. 1704. Muenchen, 1988.

18. Словарь Академии Российской. СПб., 1793. Ч. 4.

⁶ Печатанье Прологов и Служебных Миней, где имя Владимир встречалось, было прерогативой Москвы, Киев и Львов ее не оспаривали, оспорили ее только старообрядцы.