Г. Г. КОСАЧ, Е. С. МЕЛКУМЯН. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА САУДОВСКОЙ АРАВИИ. ПРИОРИТЕТЫ, НАПРАВЛЕНИЯ, ПРОЦЕСС ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ. М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2003. 236 с.

Некогда отсталая страна, в последние десятилетия крупный производитель нефти (ежедневный уровень добычи в 2004 г. - 8.41 млн. бар.; промышленные запасы нефти - около 260 млрд. бар., что составляет около 25% мировых запасов)¹ , Саудовская Аравия превратилась не просто в сильную региональную державу, но в реального субъекта мировой политики, активно участвующего в той или иной форме в событиях на разных континентах. Исламский фактор неожиданно для многих превратился в важный фактор мировой политики, казалось бы подтверждая концепцию С. Хантингтона о "конфликте цивилизаций".

Рецензируемая книга дает возможность достаточно полно и конкретно увидеть как историю формирования внешнеполитического курса королевства, так и его важнейшие составляющие на сегодняшний день: исламскую идеологию, нефтяной фактор, арабскую солидарность, национальные интересы, региональные амбиции.

Уже из названия книги становится ясно, что авторы отказались от привычного хронологического или тематического подхода в освещении материала, предпочтя структурный анализ внешней политики саудовского королевства. Правда, в главе I "Принципы и приоритеты внешнеполитической деятельности: региональный и глобальный уровень" содержится краткий ана-

¹ Saudi Arabian Monetary Agency. Annual Report 1425 (2004). Riyad, 2004. P. 467, 473.

стр. 179

лиз исходных основ этой деятельности, заложенных королем Абдель Азизом Ибн Саудом. Как пишут авторы, "целью внешней политики этого саудовского монарха становилось достижение максимально возможного единства арабских и исламских стран... на основе установок исламской доктрины, предполагавших всестороннее внедрение в их политическую практику принципов солидарности, взаимопомощи и совещательности и... отказа этих государств от силового вмешательства во внутренние дела друг друга" (с. 10).

Акцент на специфическом характере саудовской внешней политики, на мой взгляд, справедлив. В отличие от многих европейских да и восточных государств Саудовская Аравия создавалась как на принципах национальной государственности, так и на исламских принципах. Ее положение родины ислама и места нахождения двух его святынь в значительной мере определило направления общественного развития страны и общества в XX в., в частности, сказалось и на понимании правителями государства своего места и своей миссии в мире. Тем самым с момента возникновения саудовской государственности (1926) и появления на политической карте мира Королевства Саудовская Аравия (1932) исламские принципы определяют направления и приоритеты его внешней политики, недооценка которых может исказить видение и понимание поведения данной страны в мире.

Много внимания авторы уделяют анализу соотношения принципов ислама и арабизма во внешнеполитическом курсе страны. Важную роль в уяснении этих принципов и в выработке общего курса внешней политики сыграл король Фейсал ибн Абдель Азиз, вначале в качестве министра иностранных дел, а в 1964 - 1975 гг. в качестве главы государства. Тогда речь шла в первую очередь об арабской солидарности или координации действий арабских стран независимо от природы существующих в них режимов, и проводником этой политики выступала Лига арабских стран. Однако с 1960-х гг. стало нарастать размежевание арабских государств по идеологическому принципу - между радикальными националистами революционно-демократического толка и религиозными консерваторами прозападного толка. "В этих условиях Саудовская Аравия предпринимала активные действия в пользу институционализации идеи исламской солидарности" (с. 13). Важным шагом в этом направлении стало создание в 1962 г. Лиги исламского мира, а в 1969 г. - Организации "Исламская конференция". Таким образом, фактически было уравновешено значение двух важных составляющих внешнеполитического курса королевства, подчеркивают авторы. В 1970 - 1980-е гг. основополагающие принципы курса страны продолжали исходить из того, что любое внешнеполитическое решение или действие королевства опирается на то, что оно является частью арабской и исламской нации.

Столь же значимой оставалась и национальная составляющая внешней политики королевства, ориентированной в первую очередь на реализацию собственных национальных интересов. Результатом этого стал отказ от "следования в фарватере" чьей-либо политики и соблюдение принципа "позитивного нейтралитета" (с. 16). В то же время нефтяное королевство в своем социально-экономическом развитии зависело от ситуации на мировом нефтяном рынке и потому исходило из необходимости стабилизации основ мировой экономики, а также поиска новой конфигурации мирового экономического порядка для реализации справедливости и обеспечения "равенства прав всех государств, как развитых, так и развивающихся" (с. 17).

Уделив немало внимания анализу идеологических основ внешнеполитического курса Саудовской Аравии, авторы показали примеры трезвого, прагматичного подхода творцов этого курса в 1930-е гг. В частности, активизация контактов Ибн Сауда с Советской Россией, Италией и Германией была призвана "облегчить свободу внешнеполитического маневра" в отношениях с господствующей в регионе Великобританией. Представляется, что это излишне односторонняя оценка. В первые годы своего существования молодое саудовское государство было жизненно заинтересовано в расширении своих внешнеполитических связей, активизации внешней торговли и обретении опоры среди мусульман, неподконтрольных Великобритании -все это предоставила Советская Россия. Сотрудничество между двумя странами в 1920 - 1930-е гг. было многообразным и взаимовыгодным. А в 1970-е гг. король Фейсал использовал контакты с Москвой, чтобы повлиять на Вашингтон. Одно оставалось неизменным для саудовских творцов внешней политики - опора на реальную силу, на ведущую мировую державу.

В 1930-е гг. Ибн Сауд завязал отношения с США по соображениям прагматическим - в стране действовала американская нефтедобывающая компания АРАМКО. В 1940 - 1950-е гг. американо-саудовские отношения углубляются и расширяются. Обе страны ощущают себя частью "свободного мира", саудовцы видят в своих партнерах главных защитников не только

стр. 180

"свободного мира" от "угрозы коммунизма", но и христиан, т.е. "людей Писания". При осознании очевидной противоречивости курса американской политики на Ближнем Востоке, поддержки ею Израиля и сионизма (в отличие от коммунистического и атеистического режима в СССР) в эпоху "холодной войны" началось стратегическое сотрудничество между Саудовской Аравией и США, формальной точкой отсчета которого стало двустороннее соглашение 1974 г., подписанное с саудовской стороны эмиром (ныне - король) Фахдом ибн Абдель Азизом. В те годы в СССР преобладал упрощенный взгляд на события в регионе, исходивший из очевидного, казалось бы, двухполюсного состояния мира. Но, как подчеркивают авторы, "становясь стратегическим партнером Соединенных Штатов в определенную историческую эпоху развития мира, Саудовская Аравия в полной мере сохраняла свободу внешнеполитического маневра, ни в коей мере не превращаясь в американского сателлита" (с. 23), что вызывало и серьезные трения, и противоречия в двусторонних отношениях.

Россия стала в 1990-е гг. "новым направлением саудовской внешней политики" (с. 29), хотя с равным правом можно говорить и о восстановлении двусторонних отношений, возникших в середине 1920-х годов и прерванных по инициативе Москвы в 1938 г. После вывода советских войск из Афганистана и распада СССР саудовский режим начинает рассматривать Россию как важного европейского партнера, а значительное мусульманское население России в качестве объекта своей исламской миссии. Несмотря на наличие объективных предпосылок для расширения и углубления отношений между двумя странами в сферах политики и экономики, этого не происходит. По мнению авторов, "обе взаимодействующие стороны все еще далеки от того, чтобы считать друг друга действительно важными приоритетами своей внешней политики. Напротив, в процессе этих контактов между ними постоянно возникали "зоны конфликтного взаимодействия" в тех регионах мира (Балканы, Афганистан) или постсоветского геополитического пространства (государства Центральной Азии, Азербайджан), которые обе страны с большим или меньшим основанием рассматривали в качестве сфер своего влияния" (с. 34). Тем более это относится к Чечне. Однако визит наследного принца Абдаллы ибн Абдель Азиза и его переговоры с В. В. Путиным в 2003 г. подтвердили стремление обеих сторон к формированию многополюсного мира. В связи с этим стоит заметить, что более оптимистичный взгляд на перспективу российско-саудовских отношений, высказанный М. Катцем осенью 2001 г.² , на мой взгляд, имеет не меньше оснований.

Две главы книги посвящены исследованию важных региональных направлений саудовской внешней политики: глава II "Палестинский вопрос в судовской внешней политике" и глава III "Саудовская Аравия и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива" (ССАГПЗ). Стоит отметить, что при всей сжатости анализа этой проблематики авторы смогли выделить наиболее существенные ее аспекты и дать важные характеристики как плавной эволюции "палестинского курса" Эр-Рияда, так и положению королевства в качестве "центрального звена" ССАГПЗ. Хотя, думаю, стоило бы полнее осветить палестинский курс "донефтяной Аравии", когда Ибн Сауд был вынужден идти на компромиссы с США, а также точнее разграничить сферы взаимодействия стран - членов ССАГПЗ, ведь их сотрудничество в сферах безопасности и политики развивается более успешно, чем в экономике.

Новым шагом в отечественном саудоведении стала глава IV "Финансовая помощь как инструмент внешней политики". Однако стоило бы столь же детально рассмотреть и "исламский инструмент", ведь для многих читателей осталось непроясненным различие между исламской миссией саудовского государства, реализуемой через гуманитарную помощь мусульманским общинам, распространение исламской литературы и строительство мечетей в разных странах, и деятельностью различных общественных исламских организаций, в частности вызвавшей на территории России явление "ваххабизма".

В главе V "Внешняя политика и глобальные проблемы" авторы констатируют: Саудовская Аравия, "последовательно выступая за сохранение и укрепление своего статуса наиболее значимого звена арабо-мусульманского региона и повышения своего международного престижа, стремилась к тому, чтобы стать одним из элементов многополюсного мира. Естественно, в своих контактах с остальными членами мирового сообщества, и прежде всего с Соединенными Штатами, королевство хотело бы быть выразителем интересов этого полюса. Для этого у него были основания, а именно: длительная и плодотворная история взаимодействия с ведущей дер-

² Middle East Journal. 2001. N 4.

стр. 181

жавой современности, несомненно важная роль в системе хозяйственного миропорядка, стабильное развитие..." (с. 135). Иначе говоря, "королевство важно для нового мирового порядка, а новый мировой порядок важен для королевства" (с. 139). Немало внимания авторы уделили "вызову международного терроризма", убедительно показав твердую позицию руководителей королевства, стремящихся к тому, чтобы "излечить мир от заразы терроризма". В то же время вступление Саудовской Аравии в международную антитеррористическую коалицию "ни в коей мере не означало, что саудовское королевство намеревается отказаться от принятых в нем шариатских норм жизни и поведения" (с. 146), указывают авторы.

Завершающая книгу глава VI "Механизм принятия внешнеполитического решения" содержит важные социально-политические характеристики саудовского общества и описывает механизм выработки курса внешней политики на разных уровнях общественных и государственных структур. Обширные комментарии к каждой главе дополняют изложение и подчас существенно уточняют его, подкрепляют убедительными фактами.

Важным достоинством книги Г. Г. Косача и Е. С. Мелкумян в целом стало очень широкое использование саудовских источников, как монографических исследований и статей, так и выступлений официальных лиц. В то же время за обильным цитированием этих источников подчас теряется позиция авторов, местами (особенно главы I и V) книга приобретает характер историографического обзора этих источников. Идя за саудовскими исследователями, авторы не дают сложной картины взаимоотношений Саудовской Аравии с Западом (США и Западной Европой), а также со странами Азии, приобретающими все большую важность для Эр-Рияда, тем самым нарушается полнота анализа "всеобъемлющего и многовекторного характера" (с. 140) саудовской внешней политики. Думается, что более углубленному рассмотрению затрагиваемых авторами проблем способствовало бы использование ими работ не только саудовских специалистов, но и отечественных арабистов, например Н. И. Прошина, Л. В. Вальковой, а также западных - С. Эмерсона, Д. Холдена, Р. Джонса, М. Катца и др. Утверждение о категорическом отказе королевства от бойкота американских товаров после американской военной акции в Афганистане (с. 148) неверно, примеры этого были по всей стране в 2001 г. Вызывают сомнение и некоторые используемые в книге понятия: например, содержание понятия "правящий класс" необходимо было бы раскрыть применительно к саудовским реалиям; на с. 174 говорится о существовавших в донефтяную эпоху "классах вождей племен, ихванов, торговцев, земледельцев, кочевников и скотоводов, рыбаков, ремесленников и рабов", а также о "классе улемов". На с. 195 в качестве примера "предпринимателя" говорится об эмире Аль-Валиде бен Таляле, хотя этот миллиардер и член правящей династии Аль Сауд не входит в правящий слой, а может быть сочтен представителем лишь крайне узкой господствующей группы.

Несмотря на отмеченные недостатки, книга Г. Г. Косача и Е. Л. Мелкумян интересна и важна для российских разработчиков сегодняшних внешнеполитических решений и многочисленных их толкователей. Авторы показывают, что в саудовской внешней политике успешно сочетаются такие, казалось бы, несовместимые начала, как жесткий прагматизм и высокий идеализм; внешнеполитический курс королевства в то же время неизменно исходит из целей национального развития; этот курс обеспечен фактической поддержкой большинства саудовского общества. "Конфликт цивилизаций", по мнению авторов, может быть ограничен противоречиями между государством, стремящимся к мировой гегемонии, и остальным миром, в то время как исламский мир все более становится интегрированной частью мирового сообщества.