Издание второе, исправленное и дополненное. Академия наук СССР. Институт истории. Изд-во АН СССР. М. - Л. 1955, 696 стр. Тираж 3000. Цена 37 руб. 65 коп.

Книга недавно скончавшегося доктора исторических наук Б. А. Романова подводит итог научным изысканиям, которые автор вел более трех десятилетий. Его первая крупная работа - "Россия в Маньчжурии (1892 - 1906). Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма" - вышла в свет в 1928 году. В 1947 г. Б. А. Романов опубликовал "Очерки дипломатической истории русско-японской войны", заслужившие одобрение советских историков. Однако в адрес "Очерков" были сделаны критические замечания как во время устных обсуждений, так и в печати¹ . Стремление автора учесть эти замечания и привело к новому, исправленному и дополненному изданию книги (см. стр. 5 - 6).

В новом издании объем книги вырос почти вдвое. В первой части ("На путях к войне"), где рассматривается десятилетний период подготовки войны, сделаны существенные дополнения, в частности о политике США на Дальнем Востоке. Вторая и третья части - "Война 1904 - 1905 гг." и "Политические итоги войны", - по существу, написаны заново. Автор широко использовал материалы из архивов царского правительства, английские, французские, немецкие и американские публикации дипломатических документов, различные неофициальные собрания документов, обширную мемуарную литературу и т. п. Читатель получил ценный научный труд по истории дипломатической борьбы между империалистическими державами на Дальнем Востоке.

Известно, что после второй мировой войны в буржуазной исторической литературе, особенно в США, в еще большей степени, чем прежде, распространяется фальсифицированная версия происхождения империалистического конфликта на Дальнем Востоке в начале XX века. Россия объявляется главным агрессором, а другие страны, в частности США, - "защитниками" территориальной неприкосновенности Китая, добивавшимися якобы лишь свободы торговли с ним. Япония, воюя против России, защищала будто бы только торговые права амери-

¹ См. "Вопросы истории", 1948, N 8.

канцев и англичан в Маньчжурии² . Советские ученые выступают против подобного извращения истории и стремятся дать действительно объективную картину развитая событий³ . Хорошо документированная, насыщенная огромным фактическим материалом, книга Б. А. Романова является новым значительным вкладом в создание подлинно научной истории развития международных отношений в первых десятилетиях эпохи империализма.

В исследовании сложнейших перипетий дипломатической борьбы Б. А. Романов исходил из оценки русско-японской войны, данной в трудах В. И. Ленина⁴ . В полном соответствии с известными высказываниями В. И. Ленина автор всей своей книгой убедительно доказывает, что война была порождена столкновением империалистических интересов царской России и Японии, и хотя эту империалистическую войну непосредственно развязала Япония, за ее спиной стояли англо-американские империалисты.

Агрессивность политики империалистических кругов этих стран, их роль в развязывании войны против России вскрыты и исследованы во втором издании книги более полно.

Вскрывая империалистический характер политики Японии, Англии и США на Дальнем Востоке, Б. А. Романов отнюдь не преуменьшает агрессивности царского самодержавия. Империалистическая политика царизма вскрыта им с исчерпывающей полнотой. В книге показана глубокая пропасть, отделявшая российское самодержавие от русского народа. Автор предпринял серьезную попытку изучить и показать не только связи внутренней политики с общими принципами внешней политики, но также и связи внутренней политики с конкретными дипломатическими актами царизма. Он широко использует материалы о состоянии экономики России, развитии революционного движения, о противоречиях внутри эксплуататорских классов и борьбе в придворных кругах; ему удалось проследить конкретное влияние этих разнообразных факторов на дипломатические действия царского правительства. Руководствуясь известными ленинскими положениями о роли финансового капитала в колониальной политике, автор сумел показать (правда, не во всех случаях одинаково обстоятельно) влияние монополий на политику участвовавших в конфликте держав.

Следует, однако, отметить, что во втором издании не удалось избежать имевшей место и в первом издании⁵ диспропорции при освещении внешней политики тех или иных государств. Приведенные Б. А. Романовым факты и документы об агрессивном характере политики царизма по своему объему значительно превосходят аналогичный материал о политике Японии и тем более других участников империалистической игры на Дальнем Востоке. Эта неравномерность отмечалась и самим автором: "По наличию доступного мне и изученного мною материала, естественно, оказалось возможным глубже и шире осветить здесь дальневосточную политику России..." (стр. 4).

Дело, однако, не только в количественной несоразмерности указанных материалов. Представляется, что и в самом освещении истории зарождения и развития империалистического конфликта на Дальнем Востоке есть известная противоречивость.

Формулируя выводы относительно причин возникновения русско-японской войны, Б. А. Романов пишет: "Империалистический конфликт из-за монополии на маньчжурском и корейском рынках был подготовлен всем ходом капиталистического развития России и Японии. Поскольку эту политику рынка в Маньчжурии практически пытался проводить с 1896 г. царизм - это ставило Россию под удар со стороны сильнейших империалистических претендентов на этот рынок (в частности Англии и США). Напала на царскую Россию, поскольку та не уходила с этой политикой, другая сторона: войну подготовила, открыла и вела Япония при закулисном участии Англии и США" (стр. 281).

Автор не оставляет сомнений в том, что он считает политику всех участников конфликта империалистической. Но почему

² Укажем на одну из последних работ, проповедующих эту фальсификаторскую концепцию: Ch. Vevier. United States and China. 1906 - 1913. A Study of Finance and Diplomacy. New Brunswick. New Jersey, 1955, p. 113.

³ См. коллективный труд "Международные отношения на Дальнем Востоке (1840 - 1949)". Изд. 2-е. М. 1956; А. Л. Гальперин. Англо-японский союз. 1902 - 1921 годы. М. 1947; его же. Дипломатическая подготовка Портсмутской мирной конференции японо-англо-американским блоком. "Исторические записки". Т. 50. 1955; А. Добров. Дальневосточная политика США в период русско-японской войны. М. 1952, и др.

⁴ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 7, стр. 183; т. 8, стр. 37, 316 - 317, 448 - 451 и др.

⁵ См. "Вопросы истории", 1948, N 8, стр. 127.

конфликт разрешился именно войной? Если судить по точному смыслу приведенной цитаты, то ответ таков: дело кончилось войной из-за того, что Россия вела "политику рынка" и другим претендентам на маньчжурский рынок ничего не оставалось, как только прибегнуть к силе. Такое объяснение представляется нам недостаточным. Оно не дает должного отпора зарубежным фальсификаторам, утверждающим, что только Россия была виновницей войны, а Англия, США и даже Япония добивались лишь "равных прав" на торговлю в Маньчжурии. Чтобы правильно объяснить, почему империалистические противоречия на Дальнем Востоке привели к войне, необходимо иметь в виду не только столкновение российской "политики рынка" в Маньчжурии с притязаниями других претендентов на этот рынок. Надо учесть также и то, почему царизм вел эту "политику рынка", а его соперники добивались тогда как будто лишь сохранения в Маньчжурии "открытых дверей". Стремление Витте закрыть доступ в Маньчжурию капиталам соперничающих государств определялось относительной финансово-экономической слабостью царской России. Российский капитал не мог надеяться на успех в "свободной конкуренции". Монополии же Англии и США, опираясь на свое экономическое превосходство, рассчитывали именно путем "свободной конкуренции" вытеснить своих соперников. Следовательно, американо-английская политика "открытых дверей" и российская политика закрытия маньчжурского рынка - это лишь различные тактические средства достижения одних и тех же империалистических целей. Для понимания своеобразия империалистических противоречий на Дальнем Востоке важно иметь в виду высказывание В. И. Ленина: "В Японии и России монополия военной силы, необъятной территории или особого удобства грабить инородцев, Китай и пр. отчасти восполняет, отчасти заменяет монополию современного, новейшего финансового капитала"⁶ . Но ни Англия, ни США не собирались отступать. Ситуация сложилась так, что эти сильнейшие претенденты на маньчжурский рынок смогли выдвинуть на передний план Японию, поскольку слабая в финансово-экономическом отношении Япония (так же как и царская Россия) стремилась не допустить других капиталистов на маньчжурский рынок и готова была силой добиваться своей цели, но нуждалась для этого в дипломатической и финансовой поддержке Англии и США.

Как правильно отмечает в другом случае Б. А. Романов, "выгодный для японской дипломатии конъюнктурный парадокс заключался теперь в том, что свою чисто захватническую, завоевательную империалистическую программу японское правительство могло повести под "пацифистским" флагом американо-английской "доктрины" "открытой двери" и защиты "неприкосновенности" Китая в Маньчжурии..." (стр. 140). Поскольку ни англо-японо-американская, ни российская стороны не отказывались от своих империалистических устремлений, конфликт перерос в войну.

В рецензируемой книге убедительно показана финансово-экономическая слабость России, диктовавшая царизму "политику рынка" в Маньчжурии, вскрыт империалистический характер доктрины "открытых дверей" и т. д. Но так как о российской "политике рынка" Б. А. Романов говорит больше и убедительнее всего, и поскольку в приведенной выше итоговой формулировке причин русско-японской войны акцент сделан опять-таки на этой "политике рынка", у читателя может сложиться одностороннее впечатление о роли российской "политики рынка" среди комплекса причин, вызвавших войну. Правда, автор в главе одиннадцатой весьма подробно показывает, что, оказавшись перед непосредственной угрозой войны, царизм готов был пойти на серьезные уступки. Япония, подстрекаемая Англией и США, не приняла этих уступок и форсировала начало военных действий. Вполне определенно автор книги формулирует свой вывод о том, что агрессором в войне 1904 - 1905 гг. выступила не только Россия, но и Япония (стр. 280). Но отмеченная выше диспропорция в объеме материалов, характеризующих политику Японии и России, и некоторые не вполне отточенные формулировки порождают у читателя известную противоречивость в представлениях о том, почему империалистический конфликт на Дальнем Востоке привел к войне.

Одну из существенных задач своего исследования Б. А. Романов видел в показе планомерного захватнического характера политики японского империализма (стр. 4). Он в общем верно характеризует японский империализм в качестве военно-феодального и прослеживает, как агрессивные круги Японии шаг за шагом развивали свою экспансию в Корее и Китае, готовили и осуще-

⁶ В. И. Ленин. Соч. Т. 23, стр. 104.

ствили войну против России. Менее удовлетворит читателя характеристика позиций основных группировок внутри правящего лагеря Японии, поскольку она дана весьма сжато и схематично.

Думается, что Б. А. Романов не использовал всех возможностей, которыми он располагал для изучения внутреннего положения Японии и связи его с внешней политикой. Автор мог бы в большей степени опереться на исследования советских ученых. Так, А. Л. Гальперин с достаточной определенностью пишет о наличии в правящих кругах Японии влиятельной группировки, враждебной англо-японскому союзу. Он показал также, что Ито и после переговоров с Ламсдорфом и Витте в Петербурге в ноябре 1901 г. считал возможным соглашение с Россией⁷ . Некоторые дополнительные данные о развитии японского монополистического капитала на рубеже XIX - XX вв. имеются в работе Я. А. Певзнера⁸ и др.

Хотя темой книги Б. А. Романова является дипломатическая история войны, продолжавшейся менее двух лет, автор подробно исследует дипломатическую борьбу между державами с момента начала русско-японского конфликта в период китайско-японской войны 1894 - 1895 гг. до русско-японского соглашения 1907 года. Это позволило глубже изучить происхождение, развитие и итоги одного из крупнейших межимпериалистических столкновений периода до первой мировой войны. При таких широких хронологических рамках, естественно, невозможно было одинаково полно осветить все важные события, имевшие место в то время. Но автор сумел систематически исследовать главные линии развития международных отношений на Дальнем Востоке в течение этих тринадцати лет. Б. А. Романов стремился восстановить картину дипломатической активности всех крупнейших империалистических держав, прямо или косвенно участвовавших в дальневосточном конфликте.

В рецензируемой книге впервые в нашей литературе столь детально и глубоко исследована связь событий на Дальнем Востоке в начале XX в. с ходом межимпериалистической борьбы в Европе. "...Ни происхождение, - заявляет автор, - ни ход, ни развязку русско-японской войны нельзя конкретно и до конца понять вне связи ее с генеральной линией развития мировых международных отношений, определявшейся год от году все явственней вызреванием англо-германского империалистического конфликта" (стр. 4). Поэтому Б. А. Романов счел необходимым вовлечь в орбиту своего исследования не только факты дипломатической истории собственно русско-японской войны, но и изучить взаимосвязь империалистического конфликта на Дальнем Востоке с развитием международных отношений в Европе.

Может показаться неожиданным включение в книгу специальных разделов о развитии марокканского кризиса. Однако автор убедительно доказал необходимость изучения влияния русско-японской войны на развитие кризиса, возникшего в связи с известной акцией Вильгельма II. Опираясь на документы, Б. А. Романов доказывает, что Германия могла вмешаться в судьбу Марокко и вместе с тем поставить перед серьезным испытанием только что возникшую англо-французскую Антанту, поскольку Франция была фактически лишена возможности получить помощь своего русского союзника, воевавшего с Японией. Правящие круги Франции летом 1905 г. были заинтересованы в быстрейшем заключении мира между Россией и Японией не только потому, что они, как и буржуазия других стран, видели в этом важное условие укрепления царизма в борьбе с революцией, но и потому, что прекращение войны на Дальнем Востоке "возвращало" царизм в Европу и усиливало Францию в марокканском кризисе. Т. Рузвельт был заинтересован в мирном разрешении этого кризиса, между прочим, потому, что война в Европе могла сорвать его расчеты на сохранение серьезных противоречий России и Японии и после прекращения войны между ними, противоречий, которые американский империализм рассчитывал использовать в интересах своей экспансии в Китае.

Наконец, научный горизонт исследования Б. А. Романова еще более расширяется благодаря появлению во втором издании специальных глав, посвященных последствиям русско-японской войны не только на Дальнем Востоке, но и в Европе. В книге показано, что русско-японская война и Портсмутский мир были важным этапом на

⁷ А. Л. Гальперин. Англо-японский союз. 1902 - 1921 годы, стр. 62, 65 - 66; ср. Б. А. Романов. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895 - 1907. Изд. 2-е. М. - Л. 1955, стр. 155 - 156.

⁸ Я. А. Певзнер. Монополистический капитал Японии ("дзайбацу") в годы второй мировой войны и после войны. М. - Л. 1950. Введение.

пути к англо-русскому соглашению 1907 года. Автор умело раскрывает сложную дипломатическую игру всех ее участников, и это позволяет читателю следить за его мыслью и не теряться в обилии фактов. Важным приемом исследования, искусно применяемым Б. А. Романовым, является синхронное сопоставление дипломатических акций и переговоров в различных столицах. Это позволяет установить общую картину и последовательное развитие событий.

Широта международного аспекта рецензируемой книги представляется нам серьезной заслугой автора. В эпоху империализма интересы и противоречия монополий различных стран так тесно переплетаются и это оказывает настолько сильное влияние на внешнюю политику держав, что становится необходимым изучить не только связи и противоречия, выступающие на поверхности, но и "глубинные", как это и сделано Б. А. Романовым (в частности, в марокканском эпизоде).

Разумеется, и это признает сам автор (см. стр. 9), все многосторонние связи истории русско-японской войны и общего хода международных отношений отнюдь не исчерпаны в данном исследовании. Это относится, в частности, к вопросу об англо-русских противоречиях на Дальнем Востоке, о которых можно и нужно было сказать полнее, и особенно об англо-русских противоречиях в других районах Азии, что необходимо для освещения важного вопроса о происхождении англо-японского союза. Почему Англия пошла в 1902 г. на заключение союза с Японией? Б. А. Романов подчеркивает две стороны: во-первых, стремление Англии с помощью союза с Японией сорвать российскую "политику рынка" в Маньчжурии (стр. 278, 281 и др.); во-вторых, стремление Англии использовать этот союз, чтобы не допустить превращения России в союзника Германии, а в перспективе - привлечь Россию на свою сторону (стр. 158 - 160 и др.)⁹. Автору следовало бы в большей мере показать, что для Англии союз с Японией был инструментом борьбы против России повсюду, где сталкивались империалистические интересы обеих стран, и в частности на Ближнем Востоке. Автор сам замечает: "...для Англии ее противоречия с Россией не ограничивались Маньчжурией, которая являлась предметом дипломатического обмена в борьбе за "пояс буферных территорий, подчиненных английскому контролю" (Тибет, Персия, Афганистан). Но поскольку и до тех пор, пока царская дипломатия не шла на соглашение об этом "поясе", Англия крепко держала единый фронт с Японией и США в вопросе об "открытой двери" в Маньчжурии" (стр. 278). К сожалению, этот важный тезис не раскрыт в книге должным образом. Правда, в третьей главе Б. А. Романов кратко описывает русско-английские переговоры 1898 г. "об общем соглашении", но англо-русские противоречия в целом показаны недостаточно. Если бы это было сделано полнее, то связь между ходом и исходом русско-японской войны и англо-русским соглашением 1907 г. была бы показана в книге более убедительно.

Общеизвестно, что империалистические интересы Англии и царской России сталкивались в то время на огромном пространстве от Малой Азии до Тихого океана. Это отмечает и Б. А. Романов (стр. 278). В книге приводится ленинская характеристика столкновения колонизаторских интересов Англии и царской России¹⁰ (стр. 227). Однако именно под этим углом зрения англо-русские противоречия исследуются недостаточно, вследствие чего в книге не дается убедительного доказательства того, что заключение союза с Японией и подстрекательство ее к войне с Россией рассматривались английским империализмом как средство не только вытеснения царской России из Маньчжурии, но и ослабления позиций царской России в других районах, где сталкивались колониальные устремления Англии и России. Только после ослабления России и ее отступления в Азии по всей линии английская дипломатия могла решить задачу привлечения России на сторону англо-французской Антанты¹¹ . Пред-

⁹ По смыслу авторского замечания (стр. 166) получается, что если бы царское правительство подписало соглашение с Китаем о выводе русских войск из Маньчжурии не весной 1902 г., а в марте 1901 г., англо-японо-американский блок на Дальнем Востоке не сложился бы. Это справедливо, вероятно, только в отношении конкретных сроков и формул англо-японского союзного договора. В целом же англо-японский союз, как это не раз отмечается и в книге Б. А. Романова, был порожден более глубоким переплетением и столкновением империалистических интересов (см. об этом А. Л. Гальперин. Англо-японский союз. 1902 - 1921 годы).

¹⁰ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 23, стр. 115 - 116.

¹¹ Разумеется, имели большое значение германо-русские противоречия, финансовые

ставляется поэтому, что английскую политику того времени на Дальнем Востоке надо теснее связывать как с англо-германским антагонизмом, так и с англо-русскими противоречиями в Азии.

Во втором издании книги Б. А. Романова значительно полнее освещены место и роль США в империалистическом столкновении на Дальнем Востоке. Новые параграфы в главах третьей ("Конвенция "Кассини" и проект Баша") и седьмой ("Англо-японский союз и США"), специальная восьмая глава ("США на пороге XX столетия. 1895 - 1903 гг.") и ряд дополнений на других страницах первой части книги показывают, что США и в то время играли активную роль в империалистической борьбе за Китай и вместе с Англией подстрекали Японию к войне против России. Оперируя фактами, почерпнутыми из американских источников и литературы, автор показывает, как в конце XIX - начале XX в. американский империализм, уже стремясь к мировому господству, осуществлял отдельные акты экспансии, в частности на Дальнем Востоке, имевшие большое значение для дальнейшего развертывания борьбы за Азию. В лице милитаристской Японии правящие круги США рассчитывали найти удобное орудие для расширения позиций американских монополий на Дальнем Востоке. Автор дает читателю возможность взглянуть на США глазами тогдашних европейских политиков, публицистов, которые начинали осознавать угрозу "американизации мира". Б. А. Романову удалось показать действительное значение американской политики на рубеже XIX и XX вв. без преувеличений. Следует отметить, что в первой части книги общая характеристика развития американского империализма, к сожалению, не сопровождается подробным освещением некоторых важных конкретных актов дальневосточной политики США (например, заключение торгового договора с Китаем в 1903 году). Хотелось бы получить более развернутую характеристику политики "открытых дверей" в Китае. Многие страницы рецензируемой книги посвящены описанию политики США в период самой войны. Значительный интерес представляет анализ политики, которую американская дипломатия (и прежде всего президент Т. Рузвельт) проводила для того, чтобы обеспечить Японии выгодные для нее условия мира и в то же время создать более благоприятную обстановку для американской экспансии на Дальнем Востоке. Основные факты, связанные с посредничеством Т. Рузвельта в мирных переговорах между Россией и Японией, уже изложены в нашей литературе¹² . Эти вопросы автором исследовались более детально; он приводит новые сведения, например, интересное сообщение о том, что уже в июне 1904 г. японская дипломатия предприняла первую неофициальную попытку выяснить возможность американского посредничества и позицию США относительно условий будущего мира (см. изложение письма Рузвельта Спринг Райсу от 13 июня 1904 г. о завтраке с японским посланником Такахара и бароном Канеко, стр. 339 - 341).

В первом издании книги Б. А. Романова не была подвергнута специальному исследованию история переговоров в Портсмуте. Этот существенный пробел был отмечен при обсуждении книги. В рецензируемом издании портсмутским переговорам специально посвящена большая шестнадцатая глава, в которой более подробно, чем в других работах советских авторов, описан весь ход мирной конференции. Значительный интерес представляют последние главы книги ("От Портсмута к Антанте - в Европе"; "От Портсмута к Антанте - на Дальнем Востоке"). В них впервые в нашей литературе подробно исследуется влияние русско-японской войны на дальнейшее развитие международных отношений не только на Дальнем Востоке, но и в Европе.

Хочется отметить и яркую форму изложения. Книга читается с большим интересом. Автор мастерски рисует портреты политических деятелей, дипломатов.

связи и т. д. Но в данном случае речь идет о разрешении или ослаблении англо-русских противоречий в Азии как об одном из важных условий присоединения России к Антанте.

¹² А. Добров. Указ. соч.; А. Л. Гальперин. Дипломатическая подготовка Портсмутской мирной конференции японо-англо-американским блоком.