Современный международно-правовой статус Каспийского моря: политика, дипломатия и право

Актуальные публикации по вопросам международного права и международных отношений.

NEW МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО


МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО: новые материалы (2024)

Меню для авторов

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему Современный международно-правовой статус Каспийского моря: политика, дипломатия и право . Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Публикатор:
Опубликовано в библиотеке: 2004-09-23

АВТОР: Р. Мамедов

ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №3,2001


Политическая погода на Каспийском море, пользуясь специфической терминологией, перешла из состояния штиля в предштормовую. Кончилась стабильность компромисса. Дело в том, что в течение долгого времени СССР и Иран были единственными прибрежными государствами1 в Каспийском бассейне. В течение 70 лет геополитические интересы полунезависимых прикаспийских республик игнорировались. Ситуация изменилась после демонтажа СССР и правовых механизмов, созданных им в регионе. Проблема Каспийского моря приобрела острый характер лишь на рубеже ХХ столетия. Вот что писал по этому поводу заместитель министра иностранных дел Туркменистана Е. Кепбанов: “Очевидно, что изменение геополитической ситуации и возникновение новых независимых государств в Каспийском регионе предопределили новое соотношение интересов”. Это и привело, как отмечает автор, “к необходимости серьезных изменений в международных отношениях в Каспийском регионе”2.

После распада СССР возникли новые субъекты международного права. На берегах Каспия началась история независимых государств — России, Азербайджана, Казахстана и Туркменистана. Каспийское море в постсоветское время приобрело пятерых хозяев3.

Суверенные прикаспийские государства в одностороннем порядке заявили о своих правах на отдельные части Каспия и обозначили свои притязания на национальные участки Каспия4.

Все это стало предпосылками создания новых по содержанию и формам международных отношений прикаспийских государств. Начиная с 1992 г. ведется поиск предлогов, стимулов и мотивов формирования многосторонних отношений в вопросах статуса и режима использования Каспийского моря, что на практике означает принятие взаимоприемлемых решений по судоходству, рыболовству, охране и использованию биоресурсов, экологии и экономике, особенно в сфере использования гигантских ресурсов карбогидрогенов.

Изменившаяся геополитическая ситуация актуализировала вопрос о межгосударственной принадлежности Каспийского моря, а в этой связи и проблему определения международно-правового статуса. Все суверенные постсоветские прикаспийские государства, за исключением России, сразу же заявили, что не признают юридическую силу советско-иранской договорной базы (1921-1940 гг.) относительно Каспия. Традиционный статус бассейна входил в резкое противоречие с их национальными интересами, ущемлял их законные права по владению соответствующими частями моря. Однако российские правоведы с такой позицией не соглашаются. По их мнению, в рамках алма-атинской Декларации, принятой 21 декабря 1991 г., новые государства закрепили свое согласие признать в силе все договорные обязательства Советского Союза5.

Однако, будучи более геополитическими, чем политическими, статьи договора 1921-1940 гг. перестали действовать6 уже в советское время. В этой связи почти все прикаспийские государства были единодушны во мнении, что в советский период международно-правовой статус Каспия не сложился, а если и формировался, то в ошибочном направлении. Поэтому к выработке нового статуса Каспия одновременно приступили все каспийские государства. С 1992 г. они фактически заложили фундамент многосторонних отношений и переговоров. Этот процесс продолжается и по сей день. Параллельно протекают двусторонние встречи и переговоры.

Таким образом, в начале 90-х годов ХХ столетия стали складываться многосторонние и двусторонние связи прикаспийских стран, приступивших к поиску компромисса в определении статуса бассейна: “является ли Каспий “морем” или “озером”? Вокруг этого основополагающего вопроса развернулись дискуссии. От исхода зависил принцип раздела — пространства, дна и биологических и минеральных ресурсов Каспийского моря.

Сотрудничество и соперничество прикаспийских государств в процессе определения международно-правового статуса Каспийского моря

Международные отношения, складывающиеся в районе бассейна, и переговоры по проблемам Каспийского моря, особенно по поводу определения его международно-правового статуса условно можно разделить на три этапа.

Первый этап охватывает 1991-1994 гг. Его можно назвать периодом разведки, ознакомления и поиска взаимоприемлемого варианта решения проблемы. Второй этап приходится на 1995-1999 гг. В эти годы сформировались реальные взгляды и подходы, прошла серия серьезных многосторонних встреч и конференций, на которых обсуждались позиции по статусу Каспия и другим вопросам. Последний, третий этап начался с января 2000 г., т.е. с момента выхода на политическую арену нового руководителя российского государства В.В. Путина. Его приход ознаменовался, в частности, появлением новой концепции Российской Федерации по отношению к прикаспийскому региону и проблемам Каспия.

Рассмотрим подробнее каждый из этих этапов.

Первый этап многосторонних переговоров 1991-1994 гг.

В этот период прикаспийские государства, а также заинтересованные страны — США, Турция, Китай, страны Западной Европы и др. — увидели в Каспийском море один из главных в перспективе источников энергоносителей. К региону стали внимательно присматриваться, изучать вопросы, связанные с историческими, политическими, географическими, экономическими и юридическими аспектами оценок своих и чужих возможностей в формирующемся геополитическом поле. Ключевым вопросом сразу же стало определение его статуса. Формирование и выявление позиций исходило из интересов различных стран. Одновременно начался процесс формирования приоритетов прикаспийских государств. Азербайджан, Казахстан и Туркменистан стали особенно внимательны ко всем вопросам, возникающим в этой сфере.

Прикаспийские государства попеременно начали выдвигать различные идеи относительно изучения статуса и решения вопросов использования ресурсов Каспия. Каждая страна при этом старалась взять в свои руки инициативу, чтобы легче было отстоять национальные приоритеты.

Первой страной, проявившей активность, стала Исламская Республика Иран, тогда как Россия молча следила за развитием событий в постсоветском пространстве и в регионе, а новые прикаспийские государства только начали выдвигать в декларативной форме свои инициативы. С целью налаживания процесса коллективного изучения Каспия Иран впервые выдвинул идею об учреждении Организации по сотрудничеству на Каспийском море7. Как справедливо отмечает французский исследователь Ален Жиру, Иран, предлагая идею создания подобной организации по существу, рассчитывал расположить штаб-квартиру новой организации на своей территории, чтобы тем самым в дальнейшем привязывать вопросы и проблемы Каспийского моря к своей внешней политике8.

В принятом конференцией Коммюнике (17 февраля 1992 г.) содержался призыв к прибрежным государствам Каспийского моря создать надежный региональный механизм сотрудничества в решении вопросов, связанных с использованием Каспийского моря и его ресурсов9. По мнению иранского ученого Джамшида Момтаза, предполагаемой реакции прикаспийских государств не последовало, ибо Азербайджан и Казахстан “решили действовать сообща в другом направлении”10. Однако, эту версию не следует считать верной: вряд ли в те годы остальные государства не мечтали сами учредить в своих столицах организацию сотрудничества по проблемам Каспия.

Более конкретный подход, — как отмечал Джамшид Момтаз, — проявился в рамках Тегеранской специальной конференции (сентябрь-октябрь 1992 г), темой которой было учреждение международной организации, призванной урегулировать проблемы Каспийского моря11. Вопрос о международно-правовом статусе Каспийского моря впервые был поднят именно на Тегеранской конференции пяти прикаспийских государств в октябре 1992 г., и сделала это официальная делегация Азербайджанской Республики12.

На обсуждение был вынесен иранский проект договора об Организации сотрудничества прикаспийских государств (ОСПГ). В проекте Конвенции по ОСПГ была определена следующая цель: сближение экономических и политических интересов стран-участниц при эксплуатации ресурсов Каспийского моря (ст. 3). Предполагаемое межгосударственное объединение прикаспийских государств на первых этапах должно было накопить максимальный объем информации о Каспийском море, его ресурсах, а также выявить возможности развития региональных стран на основе сотрудничества и создания стабильности в регионе, установления в нем мирной атмосферы. По замыслу авторов проекта ОСПГ, прикаспийские государства могли бы расширить социальное и экономическое развитие посредством координации деятельности во всех направлениях, связанных с морем, а также способствовать реализации политики использования ресурсов моря в процессе постоянных переговоров и консультаций; особо подчеркивалась важность сотрудничества прикаспийских государств13.

По итогам конференции было принято совместное коммюнике от 4 октября 1992 г.14, в котором констатировалась договоренность сторон об определении сфер совместных действий, включая защиту природных ресурсов Каспийского моря, консервацию и оптимальное использование биоресурсов, а также определение морских путей с учетом интересов всех сторон, выполнение экологических требований, в частности, контроль над процессом повышения уровня моря15.

Тогда же в рамках коммюнике все прикаспийские государства выразили согласие на образование шести специализированных комитетов, в частности: по правовому статусу; охране окружающей среды, разработке, использованию и охране биологических ресурсов (нефти и газа); судоходству; научным исследованиям; изучению причин колебаний уровня воды в Каспийском море и контролю за этими процессами16.

Однако лишь комитет по биоресурсам оказался жизнеспособным и стал разрабатывать проекты при фактическом воздействии и инициативах России. Вскоре после Тегеранской конференции 1992 г. в прикаспийские страны по дипломатическим каналам был направлен проект конвенции об охране биоресурсов. В сопроводительном письме указывалось, что охрана биоресурсов Каспия настолько важна, что появилась необходимость обсуждения и решения этого вопроса на договорно-правовой основе.

В 1993 г. (23-26 августа) представители прикаспийских государств собрались в иранском городе Реште для участия в межправительственной конференции по использованию и охране биоресурсов Каспийского моря17. Впервые в ней приняли участие также ученые-эксперты (экологи, биологи, ихтиологи, юристы и др.). В ходе конференции на обсуждение и согласование был представлен российский проект Конвенции о сохранении и использовании биоресурсов18. Можно констатировать, что первое откровенное столкновение интересов и позиций прибрежных государств произошло именно в рамках Рештской конференции.

К примеру, предложение Азербайджана о необходимости определения статуса Каспия в качестве “пограничного озера” было встречено в штыки со стороны делегаций России и Ирана. Правда, последняя держалась более умеренной позиции по отношению к Азербайджану и к его идее, при этом как хозяин мероприятия вела себя дипломатично. Полное равнодушие к обсуждаемым вопросам проявила делегация Туркменистана, которая тогда не совсем была готова к обсуждению этой идеи и выявлению своей позиции. Казахстан, обозначив понимание предложения азербайджанской делегации, обсуждать проблему тем не менее не решился по той же самой причине, что и Туркменистан. Поэтому предложение Азербайджана не нашло поддержки в ходе конференции и было перенесено на дальнейшее рассмотрение. Однако и второе предложение Азербайджана — о замене в проекте Конвенции принципа распределяемости ресурсов Каспия на принцип разделяемости — вызвало неприятие у делегации России.

В целом, следует отметить, что проект международного договора о сохранении и использовании биоресурсов Каспийского моря, состоящий из преамбулы и 17 статей, был составлен профессионально, хотя и непосредственно не касался правового статуса Каспия.

Обсудив часть статей проекта и заключив их в квадратные скобки (это означало, что они спорные и у них нет юридической силы), стороны уехали из Решта ни с чем и, более того, серьезно озадаченными.

Очередная встреча прикаспийских государств произошла 14 октября 1993 г. в Астрахани. Здесь прикаспийскими государствами была предпринята попытка достигнуть компромисса о принципах разделения акватории на экономические зоны при разработке минеральных ресурсов. Казахстану было предложено выступить инициатором подготовки проекта соглашения по разработке природных ресурсов либо по правовому статусу Каспия19.

1993 год завершился конференцией в Ашхабаде (8-10 декабря), где вновь был поднят вопрос о необходимости учреждения международной организации по Каспию. Тем не менее, никакой договоренности по существу вопроса не было достигнуто. Главное событие произошло 11-12 октября 1994 г., когда полномочные представители прикаспийских государств собрались в Москве на конференцию, созванную по инициативе Российской Федерации20. Цели этой встречи были связаны с желанием обсудить проекты конвенции по правовому статусу Каспийского моря, представленные Азербайджаном, Казахстаном и Россией.

Азербайджанский вариант проекта конвенции был подготовлен раньше, чем казахстанский. Осенью 1993 г. его разослали всем прикаспийским государствам. Однако до начала Московской встречи никаких откликов и предложений не поступило. Накануне встречи появился и казахстанский вариант проекта конвенции по правовому статусу, также распространенный по дипломатическим каналам. Данный проект был выдвинут как альтернативный азербайджанскому и компромиссный, ибо азербайджанский вариант был признан всеми чересчур жестким и зарегламентированным, тогда как казахстанцы оставили возможности для продолжения диалога прикаспийских стран, найдя гибкие формы, устраивающие всех участников.

Если азербайджанский проект предлагал погранично-озерный статус, причем делимитируемый на сектора, то казахстанский рассматривал Каспий как “замкнутое море”, на которое должны были распространяться нормы конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (ст. 122 и 123). Но, как показали дискуссии в рамках Московской встречи, казахстанский вариант также не стал компромиссным, а, напротив, он был встречен со стороны России и Ирана с явной настороженностью, так как ставил их в сложное положение. Ни Россию, ни Иран морской вариант Каспия не устраивал, ибо они, демонстрируя верность советско-иранской договорной практике, старались избегать новых тенденций. Причина такого подхода была в следующем: если Каспий признается морем или замкнутым морем, то по отношению к нему должны применяться нормы действующего международного морского права, а также ст. 122 и 123 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В этом случае отпадала необходимость в специальном соглашении по делимитации, ибо порядок разграничения морей на соответствующие пространства осуществлялся бы автоматически, в полном соответствии с положениями Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Как известно, для озерного варианта требуется заключение прибрежными государствами дополнительного специального соглашения по международно-правовому статусу и делимитации.

Заметим, что к обсуждению не были допущены ни азербайджанский, ни казахстанский варианты. Как компромиссный вариант был рассмотрен представленный Россией проект соглашения прикаспийских государств о региональном сотрудничестве.

В чем же заключались особенности этих проектов, чем они отличались друг от друга?

Азербайджанский проект конвенции о правовом статусе Каспийского моря состоял из преамбулы и 12-ти статей21. В преамбуле говорилось, что прикаспийские государства, сознавая важнейшую политическую, экономическую, социальную и культурную ценность Каспийской экосистемы, значение ее ресурсов для народов прикаспийского региона и всего человечества, приветствуя климат сотрудничества и взаимопонимания между этими государствами, должны добиться взаимопонимания в установлении правового статуса Каспийского моря.

В ст. 1 приводились термины, используемые в основном тексте соглашения. Впервые в практике прикаспийских государств предлагалось конкретное определение термина “пограничное озеро”.

Согласно ст. 2 сотрудничество и деятельность прибрежных государств должны были построиться на базе основопологающих принципов международного права. Новеллой в проекте стала ст. 3, предлагающая разделить Каспийское море на соответствующие секторы в прибрежных странах. При этом делимитацию предполагалось проводить как на двусторонней, так и многосторонней основе (ст. 4).

Смысл ст. 6 заключался в том, чтобы в пределах каждого сектора Каспийского моря применять законодательство прибрежного государства, если иное не предусмотрено в международных договорах.

Проект конвенции рассматривал также различные виды использования Каспия. Например, предполагалось в качестве таких видов деятельности утвердить рыболовство и рыбоводство, судоходство, разработку и эксплуатацию биоресурсов, карбогидрогенов, а также полезных ископаемых, проведение научных исследований, других видов деятельности, не противоречащих национальному законодательству прибрежных государств.

Вскоре после Московской встречи в Азербайджане был подготовлен второй, более совершенный вариант проекта конвенции о правовом статусе Каспия, состоящий из преамбулы и 14-ти статей.

Главное различие между первым и вторым вариантами заключается в том, что последний содержит более конкретные и определенные оценки международно-правового положения Каспия. В частности, в ст. 1 даются четкие определения терминов “Каспийское море”, “сектор Каспийского моря” (в первом варианте их не было). Понятие “Каспийское море” определяется как не имеющий естественной связи с Мировым океаном внутриматериковый бессточный бассейн (замкнутый водоем), который по физико-географическим условиям расположения и исходя из традиционно установившегося принципа разграничения его акватории (Россия-Иран, СССР-Иран), подпадает под правовой статус “пограничного озера”. В свою очередь, под “сектором Каспия” предлагалось понимать часть акватории, дна и недр, примыкающих к прибрежному государству, являющихся неотъемлемой частью территории прикаспийских государств, ограниченной государственной границей на водах.

Согласно ст. 3 проекта конвенции, “Каспийское море (пограничное озеро) разделялось на суверенные секторы, являющиеся неотъемлемой частью территории соответствующих прикаспийских государств”22.

Четкие предписания содержались и по отношению к делимитации границ в Каспийском море. По мнению авторов проекта, государственная граница между прикаспийскими государствами должна была проходить по срединной линии, равноудаленной от этих берегов, а при наличии островов — от условной линии, соединяющей обращенные к срединной линии берега этих островов. Кроме того, предлагалось установить государственную границу на водах между сопредельными прикаспийскими государствами по условной линии, являющейся естественным продолжением сухопутной границы перпендикулярной к срединной линии акватории. Проект конвенции предлагал установить также внешнюю границу сектора акватории Исламской Республики Иран, которая по смыслу проекта могла быть установлена по прямой линии, соединяющей сухопутные южные госграницы Азербайджана и Туркменистана. Представляется, что именно эти положения предопределили судьбу проекта, и он не был принят в качестве рабочего документа к обсуждению.

Такая же участь постигла и проект, представленный Казахстаном. Он подготовил и представил два варианта проекта конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Существенной разницы по содержанию и смыслу трактовки основных вопросов между этими вариантами проектов не было. Однако, второй вариант был более совершенным и всеобъемлющим: основные положения в нем были разработаны и представлены в более развернутом виде, поэтому по сравнению с предыдущим в нем содержалось почти втрое больше статей (35 вместо 13).

В этом проекте более конкретно очерчена та универсальная морская правовая база, на которой предполагалось сформировать международно-правовой статус этого водного объекта.

В этом проекте имелся серьезный недостаток. В частности, в ст. 17 повторялось содержание соответствующих статей договоров 1921-1940 гг. Эта статья гласит: “На всем протяжении Каспийского моря могут находиться только суда, принадлежащие сторонам, а равным образам гражданам и юридическим лицам сторон, плавающие, соответственно, под флагами республики Казахстан, Азербайджанской Республики, Исламской Республики Иран, Российской Федерации и Туркменистана”23.

Российский проект соглашения прикаспийских стран о региональном сотрудничестве не был похожим ни на азербайджанские, ни на казахстанские варианты проектов конвенций по правовому статусу Каспийского моря. Так, по содержанию данного документа трудно судить о том, что представляет собой Каспийское море — море или озеро. Решение этого вопроса, согласно ст. 2 проекта, предполагалось отложить на неопределенное будущее: “Правовой статус Каспийского моря будет определяться отдельной Конвенцией”24. А взамен нового статуса Россия предлагала, чтобы до определения правового статуса Каспийского моря стороны придерживались ранее установленного правового режима (т.е. положений советско-иранских договоров 1921-1940 гг.). Кроме того, этот вариант предусматривал гораздо меньше принципов сотрудничества, чем азербайджанские и казахстанские.

Вместо установления международно-правового статуса Каспийского моря вновь реанимировалась идея создания международной организации — Межгосударственного совета по проблемам Каспийского моря (ст. 5), со всевозможными комитетами (ст. 7) и секретариатом (ст. 8). По замыслу сочинителей этого проекта, Каспийский межгосударственный совет должен был рассматривать вопросы генеральной линии и программы действий прикаспийских стран, а также применять решения, касающиеся дальнейшего развития перспектив сотрудничества (ст. 6).

Практически стороны призывались к тому, чтобы признать Каспий кондоминиумом. Эта идея, выраженная в виде отдельного пункта в проекте договора (российского варианта) не была поддержана Азербайджаном, а вслед за ним Казахстаном и Туркменистаном (на последующих встречах). Данная идея содержится в иранском (1992 г.) и российском (1994 г.) вариантах договоров.

Причину созыва Московской встречи 11-12 октября 1994 г. мы связываем с подписанием в Баку “Контракта века” 20 сентября 1994 г. с участием ведущих нефтяных компаний Запада, российского “Лукойла” и ГНКАР-ом по поводу разработки нефтяного шельфа азербайджанского сектора Каспийского моря25. Хотя данный контракт прямо не касался статуса Каспийского моря, он стал определяющим фактором в деле развития дальнейших межгосударственных переговоров прикаспийских государств. Российский государственный представитель Ю. Шафранник своим участием и одобрительным выступлением не только поддержал этот контракт, но и, по существу, признал факт существования азербайджанского сектора Каспийского моря, т.е. факт условного деления Каспия на секторы26. Полагаем, что это одно из важнейших событий в формирующемся международно-правовом статусе Каспийского моря.

Российским официальным кругам явно не понравился этот шаг азербайджанских властей и нефтяников. Российская Федерация направила Генеральной Ассамблее ООН 5 декабря 1994 г. специальный документ “О позиции Российской Федерации в отношении правового режима Каспийского моря” для распространения среди членов ООН. В нем говорилось, что “… некоторые прикаспийские государства становятся на путь односторонних действий и, не считаясь с принципами и нормами международного права, пытаются добиться односторонних преимуществ в ущерб правам и интересам других прикаспийских государств27.

Второй этап многосторонних переговоров в 1995-1999 гг.

Второй этап сотрудничества, начавшийся сразу после 1994 г., “…можно охарактеризовать как разворачивающуюся геополитическую игру, с расширяющейся географией и кругом участников”28, т.е. вопрос о формировании нового правового статуса Каспийского моря стал важным не только для прибрежных государств, но и других стран американского, европейского и азиатского континентов.

Этот этап многостороннего сотрудничества прикаспийских государств по вопросам статуса и отдельных форм использования Каспия ознаменовался большим количеством официальных встреч, научно-практических конференций, частыми изменениями прибрежными государствами своих позиций и приоритетов, откровенными политическими столкновениями в ходе переговоров.

Наибольшее количество встреч и конференций приходится на 1995 и 1996 гг.

Первая из таких встреч была созвана в Ашхабаде в период с 30 января по 2 февраля 1995 г.29. На повестку дня были вынесены вопросы, связанные с обсуждением российского проекта по сохранению и использованию биоресурсов Каспийского моря. На конференции противостояли позиции прежде всего “рыбников” и дипломатов. Последние твердили, что без согласования и принятия конвенции или специальных норм по статусу Каспия невозможно договориться по конкретным вопросам использования его ресурсов. Между тем, “рыбники” всех пяти государств (немного здесь выпадали представители Ирана, ибо эта страна в соответствии с договоренностями с СССР, а затем Россией вела самостоятельную политику на Каспии) твердили, что рыбная промышленность не может ждать, когда прибрежные государства договорятся по статусу и установят им правила рыболовства.

В итоге проект соглашения по сохранению и использованию биоресурсов Каспийского моря был обсужден и практически согласован по всем пунктам за исключением одного. Единственным нерешенным остался вопрос статусного характера, т.е. о протяженности зон исключительной юрисдикции прибрежных государств на рыбную ловлю. Предлагались различные варианты: от 15 (Россия) до 25 (Казахстан), 30 (Иран) и 40 миль (Туркменистан и Азербайджан). В результате четыре прикаспийских государства (за исключением Азербайджана) согласились на 20-мильное ограничение рыболовных зон прибрежных государств. Азербайджан остался единственным государством, которое отказалось признать это соглашение, заявив, что его признание предопределит правовой статус и режим Каспийского моря30. Поэтому соглашение не было подписано.

Желая активизировать ход переговоров, Казахстан 15-16 мая 1995 г. созвал в Алма-Ате (ныне Алматы) международную научно-практическую конференцию с участием ученых-каспийцев и официальных представителей (дипломатов) прикаспийских государств31.

В рамках конференции состоялась также неформальная встреча заместителей министров иностранных дел четырех прикаспийских государств. К сожалению, туркменская сторона не приняла участие в конференции32.

Как на конференции, так и в ходе встречи главной темой консультаций стало обсуждение перспектив определения международно-правового статуса Каспийского моря. Представители Казахстана, России и Ирана настаивали на скорейшем начале переговоров и создании с этой целью “Комитета”, как постоянного переговорного механизма. Такое предложение было порождено наличием откровенного хаотизма в ходе предыдущих конференций, отсутствием четко продуманной позиции у некоторых прибрежных государств. Представители Азербайджана в ходе предварительных двусторонних консультаций с руководством МИД Казахстана и замминистра иностранных дел Ирана А. Малеки убедили собеседников в нецелесообразности установления каких-то жестких структур (Международного совета по Каспию) и в качестве компромисса заручились их согласием на создание постоянной рабочей группы экспертов по определению правового статуса Каспийского моря.

Конференцию и встречу дипломатов отличало то, что практически каждая сторона упорно отстаивала свою позицию и свое видение правового статуса Каспия. Казахстан во втором варианте своего проекта конвенции по статусу предлагал рассматривать Каспий в качестве моря и соответственно применять по отношению к нему нормы и принципы Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Это означало, что в бассейне Каспия делимитация морских пространств должна проводиться в полном соответствии с международным морским правом; в нем должны быть выделены институты территориальных вод, экономической зоны, континентального шельфа и т.д. (ст. 2, 6, 8-9).

В свою очередь, Азербайджан, как и ранее, настаивал на определении Каспия в качестве пограничного озера, делящегося на соответствующие секторы по срединной линии. Признавая предстоящие трудности в переговорах с Россией и Казахстаном, Азербайджан допускал комбинацию подходов в отношении использования водной поверхности, биоресурсов и минеральных ресурсов, в то же время твердо отстаивал принцип деления дна и недр Каспия.

Россия вновь настаивала на установлении на Каспии кондоминиума, т.е. предлагала рассматривать его в качестве общего достояния пяти прибрежных государств и соответственно не позволять каких-либо односторонних действий по присвоению его пространств, а также ресурсов без согласия других. В выступлении тогдашнего заместителя министра иностранных дел России А.С. Чернышева прозвучало некое предупреждение, даже угроза: “Россия против грубого раздела Каспия, когда каждый хапает, что хочет. Мы против разграбления минеральных ресурсов Каспия… Есть интересы на Каспии, но это наши интересы. Мы открыты к сотрудничеству, но на наших условиях. Нас натравливают друг на друга. Возможности для достижения компромисса есть, но мы против односторонней добычи на Каспии до достижения договоренности пяти государств… Мы уже переболели страхом имперских амбиций, мы хотим решить вопрос по справедливости и по совести. Если будут приниматься односторонние действия, у России будет возможность принять свои действия. Если дело зайдет слишком далеко”33.

В свою очередь, Иран также высказался за кондоминиум и достижение на его основе компромисса. В своей речи заместитель министра иностранных дел Ирана Аббас Малеки подчеркнул: “Делить или не делить Каспий — на этот вопрос ответ должны дать эксперты. Ни один из двух вариантов не может быть принят на сто процентов… Нужно учитывать исторический опыт каспийских государств, а также опыт других регионов мира. Может быть, мы найдем компромисс”34.

Иран, как и на предыдущей встрече представителей прикаспийских государств, избегал выявления своих конкретных намерений и приоритетов, поддерживая тем самым Россию, и старался маневрировать в переговорах с новыми государствами региона.

Основным достижением переговоров последних лет и Алматинской конференции 1995 г. стало достижение согласия прикаспийских государств в вопросе учреждения института постоянного механизма переговоров по определению международно-правового статуса Каспийского моря в форме рабочих групп, руководимых начальниками юридических отделов (в дальнейшем заместителей министров) министерств иностранных дел.

Первая рабочая группа начала работу в Тегеране 28-29 июня 1995 г., и ее члены сразу же вступили в конфликты. Они разделились в принятии формулировки: “Правовой статус Каспийского моря будет сформирован в одном типовом документе, который мог бы служить основой для заключения в дальнейшем серии многосторонних соглашений, регулирующих различные формы деятельности, осуществляемой на Каспийском море”35.

Эта встреча была призвана определить основные компоненты будущего международно-правового режима Каспийского моря. Заявление президента Ирана и выступление руководителей рабочих групп касались установления режима судоходства, использования био- и минеральных ресурсов, защиты окружающей среды и выявления объема и характера прав, которыми должны обладать прикаспийские государства. В конце концов они приняли принцип консенсуса за единственный способ принятия всех соглашений по Каспию36.

Вторая встреча постоянных групп состоялась 26-27 сентября 1995 г. в Алматы37. Следует отметить, что на ней отсутствовала российская делегация, неудовлетворенная результатами Тегеранской конференции (июнь 1995 г.)38. Несмотря на это четырем другим прикаспийским государствам удалось сличить казахстанский, иранский и азербайджанский проекты конвенции по правовому статусу Каспия, согласовать свои позиции по основным принципам деятельности прикаспийских государств в бассейне Каспия, которые составляют основу статуса Каспия.

В результате обмена мнениями участники встречи достигли согласия относительно принципов деятельность прикаспийских государств на Каспийском море.

По окончании встречи стороны приняли совместное Коммюнике, в котором была выдвинута идея делегации Ирана о формировании единого документа по статусу и режиму Каспийского моря. Азербайджанская делегация настояла на том, что вопрос о статусе должен быть разработан в рамках самостоятельного соглашения, а вслед за ним можно будет принимать договоры по специальным вопросам использования.

Итог сентябрьской встречи оказался мало результативным, за этим последовали односторонние и двусторонние переговоры между государствами региона.

Подобное состояние, конечно же, не могло удовлетворить Азербайджан. Убедившись в бесполезности своих усилий по созданию нового международно-правового статуса Каспийского моря, он решил в одностороннем порядке придать правовой характер фактору существования своего национального сектора на Каспии39. Поэтому азербайджанское законодательство включило в содержание Конституции страны 1995 г. ст. 11 (п. 2), констатирующую озерно-секториальный вариант статуса Каспийского моря. В соответствии с этим положением и дно, и водная толща, и воздушное пространство в пределах азербайджанского сектора Каспия были признаны собственностью Азербайджанской Республики40.

После этой встречи вопрос о правовом статусе отодвинул на второй план идею создания межправительственной организации сотрудничества по проблемам Каспийского моря. Иран неоднократно пытался (даже представил свой вариант Соглашения о региональном сотрудничестве, напоминающий российский аналог) реанимировать свое предложение и каждый раз сталкивался с равнодушием других прикаспийских государств.

Очередной раз этот вопрос актуализировался с подачи Ирана в рамках Тегеранской конференции по проблемам Каспийской нефти в декабре 1995 г.41. Бывший заместитель министра иностранных дел Ирана Махмуд Ваези, коснувшись вопроса разработки и транспортировки нефти и газа в иранском секторе Каспийского моря, вновь выдвинул предложение о необходимости безотлагательного учреждения Организации стран Каспийского моря, которая могла бы обсуждать и решать проблемы политического и экономического характера, в том числе в энергетической сфере. Иран, по существу, продемонстрировал дотоле скрывавшуюся позицию, дав понять, что указанная организация (в случае своего учреждения) должна взять под свой контроль главное достояние прибрежных государств — нефть и газ. Политика Ирана заключалась в том, чтобы поставить барьер на пути проникновения в регион западных государств и транснациональных нефтяных компаний.

Азербайджанская делегация выступила с заявлением о том, что, исходя из наличия огромных энергетических ресурсов Каспия и их значения для прибрежных государств, а также интересов стран, расположенных в других регионах нашей планеты, которые испытывают нужду в горючем, следует констатировать, что проблемы моря давно уже вышли из региональных рамок и превратились в общемировые.

Данный подход нашел поддержку Евросоюза; его политика по отношению к прикаспийскому региону, в частности, к энергоресурсам Каспийского моря полностью соответствовала позиции Азербайджана. В апреле 1996 г. TASIS создал группу экспертов “для изучения средств поддержки реформы системы транспортировки ресурсов и определения альтернативных решений для их экспорта от каспийского региона и Центральной Азии до западных рынков”42. Цель подобного решения состояла в том, чтобы выработать специальные предложения по крупномасштабным проектам, привлекательным для инвесторов. На основе рекомендаций рабочей группы TASIS выработал программу “Межгосударственные нефтепроводы и газопроводы в Европу” (“Interstate oil and gaz to Europe — INOGATE”). Для реализации 7 проектов, которые осуществлялись в период 1992-1995 гг. при сотрудничестве с Мировым банком, было введено 12 млн. экю.

В 1996 г. решили изучить возможности газо-нефтепроводов, связывающих Центральную Азию с Каспийским морем. Параллельно были выработаны и другие проекты, согласно которым намечалось начать реконструкцию морских портов Актау, Туркменбаши и Баку с целью устранения проблем, связанных с повышением уровня Каспийского моря43.

Анализ практики межгосударственных отношений по проблемам Каспия дает основание утверждать, что когда официальные переговоры прибрежных стран заходят в тупик, то в этом случае созывают международную научную конференцию и прибегают к помощи ученых в отстаивании своих позиций.

Подтверждением такого вывода может служить следующий факт. Вскоре после неудачных переговоров 5-6 марта 1996 г. в Москве по инициативе Российской Федерации была созвана очередная встреча ученых — международный научный семинар “Каспийская нефть и международная безопасность”, организованная международной неправительственной организацией “Федерация мира и согласия”, Московским отделением Российского научного фонда, журналом “Нефть и капитал” и немецким Фондом им. Фридриха Эберта, при содействии американского Центра постсоветских исследований44.

На форуме приняли участие официальные лица, представители нефтяных компаний, ученые, эксперты России, США, Германии, Казахстана, Азербайджана, Греции, Грузии, Казахстана и др. Программа семинара, тематика выступлений участников позволяют сделать вывод, что конференция носила комплексный характер: обсуждались такие вопросы, как роль и место каспийской нефти и газа на мировых топливно-энергетических рынках; проблемы международно-правового статуса Каспия; особенности прав собственности на природные ресурсы моря и морского дна; экономические и политические проблемы, влияющие на транспортировку азербайджанской нефти, и др.

На открытии семинара П. Шульце, выступивший от Фонда Ф. Эберта, отметил, что в недрах Каспия сосредоточены огромные минеральные ресурсы, однако для России гораздо важнее не сырьевое, а политическое значение Каспия, так как она стремится сохранить свое прежнее политическое влияние в этом регионе и рычаги экономического воздействия на расположенные здесь страны45.

В выступлениях российских представителей внимание в основном акцентировалось на вопросах международно-правового статуса, экономического мониторинга и транспортировки нефти и газа. В выступлении А. Акимова указывалось, что к 1996 г. уже произошел фактический незаконный передел Каспия46. По мнению В. Шематенкова, от решения вопроса освоения минеральных ресурсов Каспия зависит будущая судьба прикаспийских государств47. Суть некоторых высказываний сводилась к тому, что действия Азербайджана и Казахстана ведут к усилению дезинтеграционных процессов в сфере сотрудничества прикаспийских государств (Г. Марченко и др.)48. В одном из таких выступлений прозвучали жесткие критические замечания по поводу заключенного российско-азербайджанского договора 1986 г. о транзите нефти. Действия российских кругов, заключавших его, были расценены как “неуместные, наносящие ущерб российским национальным и государственным интересам”49.

Больше всех отличился в нападках на Баку известный юрист-международник Ю. Барсегов (будучи уроженцем Азербайджана, он, тем не менее, отличается своими антиазербайджанскими взглядами). По его мнению, нормативной базой, определяющей статус Каспия, следовало бы признать советско-иранскую договорную практику (преимущественно договоры 1921-1940 гг.). Ссылаясь на эту практику, он заявил, что Каспий — замкнутый водный бассейн, закрытый для прибрежных государств (т.е. третьи государства не могут пользоваться Каспием). Море, как и прежде, должно оставаться объектом совместного пользования, другими словами, “кондоминиумом”. При этом он подчеркнул, что называть Каспий можно как угодно: и “морем”, и “озером”, это, по его мнению, существенного значения не имеет, главное — сохранить в силе его старое международно-правовое положение50.

Эта позиция подверглась резкой критике представителей Казахстана, а затем Азербайджана. Бывший заместитель министра иностранных дел Казахстана В. Гиззатов, критикуя российскую концепцию общей собственности на Каспии (режима совместного владения или совместной юрисдикции), сделал вывод о том, что она никоим образом не дает никакого права государствам провозглашать Каспий “кондоминиумом”. Поэтому адресованные МИДом России прикаспийским государствам призывы скоординировать свою деятельность на Каспии с нею лишены всякой правовой базы51. Кроме этого, он коснулся одного из главных вопросов повестки дня — проблемы делимитации дна Каспия между прикаспийскими государствами. Кстати, без решения этой проблемы невозможно определить статус моря. Как справедливо отметил В. Гиззатов, каждое государство должно быть самостоятельным в своей зоне. Он подчеркнул, “что дно и недра Каспия должны быть делимитированы между прибрежными государствами, которые будут обладать национальной юрисдикцией и исключительными правами относительно разведки и разработки минеральных ресурсов в своей части моря”52.

Представитель Азербайджана, сопоставляя азербайджанские и российские подходы к вопросу о статусе, указал на такой факт: азербайджанская сторона в большей степени, чем российская, опирается на международное право и общемировую практику делимитации международных (пограничных) озер по срединной линии53. Позиции представителей Азербайджана были поддержаны еще одним известным российским ученым Ю. Федоровым, который отметил “неадекватность” действий России по установлению запретов против западных нефтяных компаний, ведущих разведку и добычу нефти на дне Каспия в азербайджанском и казахстанском секторах, соответственно54.

Трудно было ожидать положительных результатов от подобной конференции, где выявилось столь много разногласий, разночтений и противоречий. Три стороны из пяти (Россия, Азербайджан и Казахстан) не изменили своих взглядов по поводу международно-правового статуса Каспия и других вопросов, стоявших на повестке дня.

Вслед за этим с 20 по 22 мая 1996 г. в Тегеране прошла конференция с участием четырех прикаспийских государств (Россия, Иран, Туркменистан и Азербайджан) по вопросам рыболовства и биоресурсов Каспийского моря. Казахстан свое отсутствие на конференции ничем не мотивировал55. И на этот раз участники встречи ни к какому соглашению не пришли. Основное расхождение возникло во взаимном обсуждении вопроса об установлении предварительных квот с целью не допускать падения на мировом рынке цен на икру по причине ее перепроизводства.

Однако главным событием 1996 г., а может быть и всего периода сотрудничества прикаспийских государств, стал созыв 11-12 ноября в столице Туркменистана, Ашхабаде, конференции с участием министров иностранных дел пяти прикаспийских государств по вопросам правового статуса и экономического сотрудничества государств бассейна Каспийского моря56. Значительным моментом этого мероприятия стал анализ всего пройденного пути в выработке правового статуса Каспийского моря. Участники конференции решили оценить на “удовлетворительно” итоги предыдущих встреч делегаций прикаспийских государств в Москве, Тегеране, Алматы и др., в рамках которых обсуждались различные варианты конвенций по правовому статусу Каспия.

Ноябрьская встреча увенчалась подписанием 13 ноября 1996 г. трехстороннего совместного меморандума по проблемам Каспийского моря (Россия, Иран и Туркменистан), в частности, о совместном использовании его природных ресурсов. Азербайджан и Казахстан с учетом своих официальных позиций не присоединились к этой декларации57. И позже, в декабре 1996 г., в свою очередь, Азербайджан, Грузия и Украина подписали принципиальное соглашение по транспортировке нефти Каспия по маршруту Баку — Супса — Одесса — Броды — Западная Европа58.

По мнению Ю. Мерзлякова, “на Ашхабадскую встречу министров иностранных дел пяти каспийских государств Россия пришла с компромиссным решением. Она заявила, что внутри 45-мильной прибрежной зоны каждая страна имеет исключительные или суверенные права на минеральные ресурсы морского дна. За пределами этой зоны, в тех местах, где любое из государств начало разработку или уже готово начать разрабатывать “конкретный” участок, юрисдикция на это месторождение будет присуждена соответствующему государству”59. В то же время, — как он отметил далее, — центральная часть моря могла бы использоваться государствами сообща, а богатства дна на этом участке моря разрабатывались бы совместными акционерными компаниями пяти стран. Позицию, выдвинутую Россией, прикаспийские государства не поддержали60.

Такое стечение обстоятельств закончилось тем, что в рамках меморандума Россия, Туркменистан и Иран решили в дальнейшем учредить тройственную компанию по разведке и разработке углеводородных ресурсов морского дна. Известно, что эта инициатива так же, как и многие другие, не была претворена в жизнь. Как и на предыдущих встречах стороны каждый раз фиксировали расхождение взглядов сторон61. Расхождения касались вопроса привязывания делимитации недр к проблемам определения международно-правового статуса Каспия. Поэтому Россия, Иран и Туркменистан решили определить границы деятельности предполагаемой совместной нефтяной компании62.

Однако и на этой встрече прогресса в определении правового статуса не произошло, хотя, по мнению замминистра иностранных дел Азербайджана Х. Халафова, в рамках последних встреч стороны стали больше признавать “секториальную и разделительную эксплуатацию Каспийского моря”63. По его словам, желание трех ранее упомянутых государств учредить ирано-российско-туркменскую компанию по разведке и освоению месторождений в обычных зонах государств — по сути не что иное, как признание de facto наличия в Каспийском море срединной линии64.

Несмотря на большие расхождения и разногласия между сторонами, “ни одна из них, тем не менее, не уведомляла остальные в том, что прекращает переговоры в таком формате и будет договариваться сепаратно”.

Некоторое время спустя (22-23 мая 1997 г.) рабочая группа в полном составе в Алматы продолжила дискуссии вокруг Конвенции о правовом статусе Каспийского моря65.

Эта встреча была примечательна тем, что стороны уже не скрывали свои намерения и возможности перенесения центра тяжести дискуссий из многосторонней сферы в двустороннюю. Тем более, что двусторонние переговоры в течение последних двух лет интенсивно велись между некоторыми из стран. По словам министра иностранных дел Казахстана К. Токаева, позиции сторон совпадали по таким вопросам, как охрана окружающей среды, судоходство, рыболовство. Однако не в вопросе делимитации дна и недра Каспия66.

К обсуждению на этот раз были представлены уже четыре проекта: казахстанский, российский, азербайджанский и иранский. После коротких дебатов было решено взять за основу обсуждения казахстанский вариант Конвенции с учетом его позитивных моментов, с которым согласовали свои позиции три другие стороны. Основные трения вновь возникли при согласовании позиций: Россия настаивала на введении 45-мильной зоны национальной юрисдикции; Азербайджан — на концепции “пограничного озера”, делимитируемого на национальные секторы по принципу срединной линии; Казахстан — на делимитации дна моря; Туркменистан занял компромиссную позицию; Иран утверждал, что нужно соблюдать договоры 1921-1940 гг., пока прибрежные государства не договорятся67. Таким образом: пять государств — пять противоречащих позиций по поводу будущего статуса Каспия.

Как и следовало ожидать, данная встреча завершилась полным провалом. К 1997 г. проблема Каспия постепенно стала выходить за рамки многосторонних переговоров прикаспийских государств и превратилась в более глобальную. 13-14 мая 1997 г. в Ашхабаде был созван саммит глав государств и правительств Туркменистана, Афганистана, Ирана, Казахстана, Киргизстана, Пакистана, Узбекистана, Турции и Таджикистана68. На саммите обсуждались перспективы развития инфраструктуры, транспорта, а также сети международных нефте-газопроводов из бассейна Каспия. В этой связи на саммите констатировалось, что “принимая во внимание огромные энергетические ресурсы, которыми оно обладает, и их значение для экономики многочисленных государств, расположенных за пределами этого региона и испытывающих нужду в горючем, проблемы Каспийского моря выходят за рамки чисто регионального предмета”69.

На процесс генезиса идеи о необходимости формирования нового международно-правового статуса Каспийского моря серьезное влияние оказала проходившая вначале в Москве, а затем в Астрахани 24-27 июня 1997 г. Международная научная конференция “Нефть и экологическая безопасность Каспийского региона”70. Хотя по кругу участников и характеру дискуссий она не превосходила Алма-атинскую 1995 г. и Московскую 1996 г., однако, на ней были прослушаны чрезвычайно интересные доклады, сделанные официальными лицами и крупными учеными, занимающимися проблемами Каспийского моря. В них содержались призывы к прикаспийским государствам скорее завершить работы по установлению международно-правового статуса Каспия71.

Участники этого научно-политического форума не обошли вниманием вопрос о правовом положении Каспия. Вновь был повторен призыв “безотлагательно разработать и принять международную конвенцию прикаспийских государств “О правовом статусе Каспийского моря”72.

Процесс универсализации проблем Каспийского моря отразился и в резолюции Ассамблеи ЕС №624 от 3 декабря 1997 г.73. В ней говорилось, что “огромное количество компаний иностранных государств” ввязались “в дикую гонку” за лидерство в эксплуатации природных богатств морских глубин и побережья Каспийского моря, и что прибрежные страны, в частности, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан, оказались под разносторонним давлением ряда государств74. Ассамблея выразила надежду, что “установление международного равновесия, согласованное при участии всех заинтересованных государств и компаний, положит конец “войне нефтепроводов” и посоветовала Совету “проявить инициативу с тем, чтобы “завязать диалог с Соединенными Штатами в целях преодоления расхождений в точках зрения, которые имеются по некоторым аспектам политики, ведущейся по отношению к Центральной Азии и Кавказу”75.

Безрезультативность прямых многосторонних переговоров прикаспийских государств по вопросу о правовом статусе спровоцировала форсирование усилий в двустороннем направлении. Известно, что 6 июля 1998 г. Россия и Казахстан заключили договор о разделе дна и недра Северного Каспия76, который фактически можно отнести к числу статусных.

В начале марта 1998 г. в Стамбуле министры иностранных дел Турции, Азербайджана, Грузии, Туркменистана и Казахстана приняли декларацию, определяющую транспортировку нефти и газа Каспия через Турцию, и это решение было утверждено 28 апреля 1998 г. президентами С. Демирелем, Г. Алиевым и Э. Шеварнадзе77.

Почти одновременно (27 апреля 1998 г.) на очередном заседании Совета ЕС была принята декларация, один из пунктов которой касался непосредственно Каспийского моря. В частности, отмечалось, что для этой организации, так же, как и для ее постоянных членов, важное значение имеют энергетические ресурсы каспийского региона78.

Вслед за этим рабочая группа новой международной организации, ТРАСЕСА, провела в мае 1998 г. в Тбилиси свою третью конференцию79. В ней приняли участие официальные делегации 12 государств: Азербайджан, Армения, Китай, Грузия, Казахстан, Киргизстан, Молдова, Монголия, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан и Украина. Вскоре по инициативе Президента Азербайджанской Республики Г. Алиева под эгидой ЕС 7-8 сентября 1998 г. в Баку проходила конференция (саммит), в которой приняли участие 35 государств Европы и Азии (в том числе 10 глав государств и правительств), 12 международных организаций, по “обустройству транспортного коридора Европа — Кавказ — Азия” и выработке новых многосторонних соглашений, касающихся перевозок, которые позволят создать новые оси коммуникаций80. Понятно, что в этом коридоре важное место занимают площадь и транспортные возможности Каспийского моря. Практически при отсутствии оформленного международно-правового статуса Каспия государства-участники решили, как оптимально реализовать транспортные проекты на Каспии.

Вскоре, 29 октября 1998 г., в Анкаре, в присутствии министра энергетики США Билла Ричардсона, президенты Турции, Узбекистана, Азербайджана, Казахстана, Грузии подписали декларацию, морально обязывающую их приступить к реализации трубопроводного проекта Баку — Джейхан81. Президент Туркменистана не подписал этот документ. Комментируя присоединение казахского президента Назарбаева к документу, аналитики подчеркнули, что Турция обещала покупать у Казахстана до 20 млрд. кубометров газа в год. Турецкое правительство дало понять, что в ближайшее время оно усилит регламентацию прохождения проливов, т.е. будет внедрена политика обязательного страхования, что повлечет за собой существенное ограничение движения танкеров через проливы у Черного в Средиземное море82.

После принятия российско-казахстанского соглашения по Каспию 1998 г. между Россией и Ираном возникли резкие расхождения по поводу будущего статуса моря. Это привело к снижению темпов встреч постоянных рабочих групп по статусу Каспия и, соответственно, обсуждению исследуемого вопроса. Чтобы сгладить возникшие разногласия с Ираном, а заодно и с Туркменистаном, Россия выступила инициатором возобновления работы рабочих групп, обсуждающих статус Каспия, и созвала 16-17 декабря 1998 г. в Москве конференцию83.

Московская встреча от начала до конца сопровождалась постоянными упреками и капризами со стороны Ирана. Делегация этой страны высказалась за отмену деления прибрежного водного пространства Каспия с тем, чтобы большая часть моря могла бы использоваться равноправно всеми прибрежными государствами. Тем не менее, в принятой декларации почти все прибрежные государства (Иран — вынужденно) пришли к консенсусу в вопросе разделения этого водного бассейна на секторы, т.е., наконец-то, четко обозначили свои позиции. По этому случаю в итоговое коммюнике было включено положение, согласно которому прикаспийские государства сумели договориться о необходимости полного раздела Каспия84.

Лопнула надежда Ирана на утверждение принципа общей собственности в отношении толщи вод, дна и недра Каспия. Тогда он попытался обосновать новую, ничем не мотивированную модель85, аналогов которой в практике водных объектов не встречается: Каспий — не море и не пограничное озеро. Он предложил осуществить деление Каспия на пять одинаковых по объему секторов, т.е. по 20%-ному принципу. Хотя этот подход внес некую сумятицу в ряды прикаспийских государств, но в целом признание принципа делимитации на национальные секторы стало очень важным шагом вперед в деле установления нового международно-правового статуса Каспийского моря.

Иран, будучи недовольным как содержанием российско-казахстанского соглашения 1998 г., так и ходом обсуждения проблем определения статуса в рамках Московской встречи, решил вновь взять инициативу в свои руки. По отработанной технологии он вновь привлек к обсуждению вопроса ученых. 22-23 июня 1999 г. в Тегеране состоялась VII международная конференция по Средней Азии и Кавказу “Каспийское море: возможности и препятствия”. В ней приняли участие ученые, дипломаты, специалисты и эксперты по Каспию из 25 стран Центральной Азии и Кавказа86. Конференция носила научно-практический характер и была посвящена комплексу вопросов, связанных с Каспийским морем. Оргкомитет конференции учредил следующие секции: 1) Инвестиции в нефтегазовую промышленность Каспийского моря; 2) Запасы и их разработка; 3) Экономическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря; 4) Политическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря; 5) Вопросы геополитики и безопасности в бассейне Каспийского моря; 6) Проблемы окружающей среды Каспийского моря; и, наконец, возможно, самое главное, правовой режим Каспийского моря.

С позицией Азербайджана участников конференции ознакомил заместитель министра иностранных дел республики Х. Халафов. Проанализировав основные концепции в решении этого вопроса, он отметил, что динамика переговоров и достигнутых договоренностей свидетельствует о сближении позиций прибрежных государств87.

Жесткую линию проводили представители Ирана. В выступлении Алиаскар Каземи предлагалось не спешить с установлением нового правового статуса и придерживаться предписаний советско-иранской договорной практики 1921-1940 гг.88. Предлагалось также делить Каспийское море по “принципу справедливости” (20% площади каждому) и заложить это в предполагаемую конвенцию по статусу Каспия как один из главных принципов (Саффатоллах Тахери Шемирани)89. Иранская сторона обвинила Азербайджан в захвате в одностороннем порядке части Каспия без определения правового статуса этого водоема90.

Такие нападки были решительно отвергнуты азербайджанской стороной (Х. Халафов)91.

Несмотря на то, что Иран подписал московскую Декларацию, принятую в декабре 1998 г., тем не менее, он не рассматривал ее как обязательный документ. Взгляд этой страны на проблему наглядно продемонстрировал министр иностранных дел К. Харрази: “По вопросу правового режима Каспийского моря Исламская Республика Иран считает, что новый правовой статус этого моря должен оформляться и приниматься единогласно всеми странами его побережья. Пока нет нового правового режима, должен действовать старый. Любая односторонняя и необоснованная эксплуатация богатств этого моря, учитывая его уникальность, не будет признана нами до принятия нового правового статуса. Все ресурсы этого моря до определения нового правового режима принадлежат всем прибрежным государствам. Поэтому те страны, последствия односторонних действий которых наносят ущерб правам других прибрежных стран, будут нести ответственность”92.

Официальные круги Ирана стремились с помощью подобных конференций собрать как можно больше сторонников. Хотя характер дискуссий вызвал международный резонанс, но особых результатов достигнуть не удалось. Участники разъехались, не изменив своих позиций и мнений. Этим событием и завершился второй этап межгосударственного сотрудничества прибрежных государств по определению международного правового статуса Каспийского моря.

Третий этап многостороннего сотрудничества

С января 2000 г. начался третий этап в многосторонних отношениях прибрежных стран в бассейне Каспийского моря.

Данный этап непосредственно связан с появлением в начале 2000 г. на политическом небосклоне нынешнего Президента Российской Федерации В.В. Путина. Вскоре после своего избрания он провозгласил регион Каспийского моря зоной особых интересов России. Так, 21 апреля 2000 г. состоялось совещание Совета Безопасности России, на котором обсуждался вопрос об обстановке в Каспийском регионе и российской политике на этом направлении. Прозвучавшее на Совбезе из уст главы МИДа Игоря Иванова определение Большого Каспия как “традиционной зоны национальных интересов” России означало, что Москва решила сконцентрировать свои усилия на отстаивании этих интересов93. Решением СБ РФ был учрежден пост спецпредставителя Президента России по Каспийскому морю, на который был назначен В. Калюжный, ранее руководивший Газпромом РФ94.

В сентябре 2000 г. состоялся саммит глав СНГ в Крыму, которые мельком вспомнили эту тему и предпочли обойти каспийский вопрос стороной95.

Правовые аспекты новой российской (путинской) концепции по Каспию постепенно, но последовательно стал излагать “решительный и энергичный прагматик” В. Калюжный как в ходе челночных визитов по столицам прикаспийским государствам, так и в своих заявлениях, сделанных в Москве. Основные положения по поводу формирования нового международно-правового статуса Каспийского моря сводились к нижеследующему:

Россия предлагает поэтапный путь распутывания клубка каспийских проблем, включая судоходство, экологию, использование биологических ресурсов, определение координат береговой линии и т.п.96.
Прибрежным государствам необходимо сосредоточить внимание на проблеме спорных нефтяных месторождений; предлагается при их разработке использовать принцип 50 на 50, когда вторая из претендующих на залежи нефти стран компенсирует половину затрат соседнему государству, которое раньше занялось разработкой и добычей углеводородов со дна Каспия. По мнению В. Калюжного, “если продолжать спорить, то не выиграет никто, поскольку противодействие соседу в добыче нефти делает ее нулевой. Договоренность же по этому принципу дает каждому реальные дивиденды”97.
Каспий делится на национальные секторы, которые закрепляются за соответствующими прибрежными государствами. При этом поверхность Каспия остается в общем использовании, на национальные секторы делится только дно98.
Необходимо создание некой единой платформы каспийских стран СНГ по вопросам будущего международно-правового статуса Каспийского моря99.
Желательно учреждение стратегического центра по проблемам Каспия со штаб-квартирой в столице Азербайджана — Баку. В задачи центра должны входить мониторинг бассейна Каспийского моря, в том числе из космоса, анализ геоинформации, выявление источников загрязнения, координация природоохранной деятельности, судоходства и рыболовства. Данная структура должна иметь собственный бюджет, формируемый из взносов прикаспийских государств, и работать в контакте с главами пяти “прикаспийских стран”100.
Если какое-либо государство мешает переговорам по статусу Каспия, т.е. из-за него затягивается решение проблемы, то в таком случае остальные страны не должны терять времени и сами договариваться101.
Первыми критиками В. Калюжного стали российские СМИ. Так, политолог А. Дубнов назвал его предложения “Каспийской головоломкой”102. Он же высказал критику по поводу того, что В. Калюжный не проявил должной осторожности в оценках каспийской “платформы” Ашхабада и Тегерана103. В одной из статей М. Игнатова подчеркнула: “На первый взгляд, поведение спецпредставителя Президента вызывает некоторое удивление и больше напоминает действия “слуги двух господ”. Фактически же Россия приступила к довольно сложной игре на противоречиях прикаспийских государств, но как долго ей удасться метаться меж двух огней, сказать сложно”104.

Отношение прикаспийских государств к новым предложениям Российской Федерации по поводу определения международно-правового статуса Каспийского моря

Азербайджан. инициативы В. Калюжного, обнародованные в ходе его визитов в Азербайджан (в июле и ноябре 2000 г.), как и реакция на них, выявили новые подходы в определении международно-правового статуса Каспийского моря. Не дав окончательного ответа во время встреч в Баку, Президент Г. Алиев “ограничился заявлением, что вопрос о правовом статусе Каспия необходимо решать окончательно”. Приветствуя активизацию России на Каспии, он заявил о необходимости решить вопрос так, что “никто ни к кому не будет иметь претензий”105.

Таким образом, Азербайджан в полном соответствии с п. 2 ст. 11 своей Конституции 1995 г. продолжает активно выступать за признание Каспийского моря “пограничным озером” с разделом на пять секторов.

В ходе ноябрьских переговоров с В. Калюжным Президент Г. Алиев согласился на поэтапное рассмотрение вопроса делимитации Каспийского моря. Поэтому ожидается, что в ходе визита Президента В.В. Путина в Баку будет подписана декларация о разделе дна Каспия между Россией и Азербайджаном. Если это произойдет, тогда есть надежда на то, что процесс определения статуса Каспия сдвинется с мертвой точки.

Казахстан. В отношениях с Казахстаном у России нет проблем относительно статуса Каспия. Они разрешены российско-казахстанским соглашением от 6 июля 1998 г. Верность основным положениям этого договора была выражена в новой российско-казахстанской декларации, подписанной во время визита Президента В.В. Путина в Казахстан (9-10 октября 2000 г.) по итогам переговоров с Президентом Н. Назарбаевым106.

Основные положения современного подхода Казахстана к исследуемому вопросу таковы: Каспий не может быть признан ни “морем”, ни “озером”. В случае выбора “озерного варианта” окажутся чрезмерно затруднены судоходство и рыболовство, поскольку это будет связано с перенесением границ современных государств. “Морской вариант” не будет признавать Россия, которая долгое время ратовала за 45-мильную зону национальной юрисдикции. Вместе с тем “морской вариант” поставил бы все точки над “i”, и тогда отпали бы все проблемы с определением международно-правового статуса. Однако же это явно не устраивает Россию, так как она не желает потерять контроль над водной гладью Каспия. Не устраивает это также Иран.

Поэтому Казахстан продолжает настаивать, как и прежде, на принятии своей методики разделения Каспийского моря на специальные экономические зоны по срединной линии, равноотстоящей от противолежащих точек берегов соседних государств, в пределах которых каждое государство соответственно будет иметь исключительное право на разработку природных ресурсов. Казахстан выступает за раздел дна Каспия, ибо хочет сохранить исключительное право разработки его ресурсов и за общую толщу вод как способ поддержания сотрудничества в области судоходства, рыболовства и восстановления биоресурсов107.

Иран. Официальный Тегеран отстаивает мнение о необходимости придания Каспию международно-правового статуса в качестве “кондоминиума”, т. к. именно в этом случае произойдет совместное владение морем, использование его ресурсов на равных для всех прикаспийских стран в соответствии с международно-правовым принципом справедливости108.

В любом другом случае Иран будет иметь свои претензии по решению проблемы. Так, в ходе визита В. Калюжного в Тегеран он был поставлен перед выбором одной из двух позиций по поводу статуса Каспия: или Каспий полностью (включая недра, толщи и зеркало воды) остается в общем пользовании всех пяти прибрежных государств, или море делится поровну по 20% каждому. Иран сначала благосклонно отнесся к идеи “50 на 50” по поводу спорных месторождений энергоносителей, если они будут включены в 20%-ную долю каспийской акватории. Вскоре, однако, он полностью отказался и от принципа “50 на 50”109.

По существу, Иран продолжает выказывать свой “нрав” в отношении решения статуса Каспия: если не нам, то никому. Он знает, что в случае секториальной делимитации может получить всего лишь 14%-ную долю Каспия, тем более, что в недрах его части нет нефти в желанном объеме.

Позиция Ирана идет явно вразрез с интересами России, тем самым ставится под удар процесс определения международно-правового статуса Каспийского моря.

В ходе своего визита в Баку (ноябрь 2000 г.) замминистра иностранных дел Ирана Али Ахани подтвердил неизменность курса Ирана ранее высказанным позициям относительно статута Каспия110.

Туркменистан. Современная позиция этой страны является элементарной и жесткой: “Сначала статус Каспия и лишь затем все остальные проблемы, включая раздел спорных месторождений”111. Это обстоятельство означает, что Туркменистан выступает против урегулирования споров с Азербайджаном по поводу нефтяных месторождений, являющихся, по его мнению, “спорными”112. Президент Туркменистана Сапармурат Ниязов отметил, что проблему международно-правового статуса Каспия необходимо вывести на обсуждение специального саммита прибрежных государств, поскольку усилиями экспертов накопившиеся противоречия уже решать невозможно113. По его мнению, надо прежде всего подписать “Конвенцию пяти”, проект которой Туркменистан заготовил на всякий случай. При этом он отметил, что нет никакой гарантии в том, что в любом другом случае интересы Туркменистана не будут обеспечены надлежащим образом114.

Что касается самой модели разграничения зон юрисдикции, то Туркменистан считает, что здесь могут иметь место как принцип секториального деления моря, так и принцип кондоминиума с зоной прибрежных территориальных вод, разграничением морского дна и общим пользованием серединной частью водной поверхности. Главное — проблема политического решения международно-правового статуса Каспийского моря115.

Некоторые размышления по итогам переговоров

Главным итогом сотрудничества прикаспийских государств на первом этапе (1991-1994 гг.) стало формирование условий, предпосылок и принципов взаимоотношений в деле становления нового международно-правового статуса каспийского моря. Анализ всего этого процесса и представленных проектов соглашений, а также принятых на международных конференциях документов дает основание считать факт становления многостороннего сотрудничества по определению статуса Каспия состоявшимся, несмотря на неудачные промежуточные результаты и отсутствие согласованных международных позиций. Однако, положительным было то, что прибрежные государства осознали, вольно или невольно, настоятельную необходимость в установлении нового положения в использовании Каспия.

Почему же прибрежные государства не смогли договориться на протяжении первого этапа прикаспийского сотрудничества? Причин, на наш взгляд, несколько. Во-первых, процесс формирования нового правового статуса начался спонтанно, неожиданно. Не все были готовы к этому процессу в 1991-1992 гг. А начиная с 1993 г. безуспешность начальной стадии привело к замкнутости, проведению странами региона изоляционной политики. появление нефтяного синдрома на фоне ухудшегося экономического положения усилило их зависимость от Каспия и его возможностей. Поэтому появились национальные или индивидуальные программы по использованию ресурсов Каспийского моря, которые не всегда гармонизировали друг с другом, чаще всего входили в противоречие. Вот почему в процессе переговоров одна сторона часто не понимала или не хотела понимать другую.

Во-вторых, первый этап сотрудничества выявил три подхода к определению будущего статуса Каспия. Позиция России не была последовательной. Внутренняя политическая нестабильность и неорганизованность в различных политических инстанциях России породили “неконструктивный подход”. Что касается Ирана, то Каспий в этот период не входил в его экономические планы, но в политическом отношении Тегеран рассматривал факт прихода в этот бассейн западных нефтяных компаний как угрозу своей национальной безопасности. Поэтому роль Ирана в процессах этого периода и в дальнейшем оказалась деструктивной, мешающей сближению позиций прикаспийских стран по вопросу о международно-правовом статусе. Азербайджан, Казахстан и Туркменистан были увлечены поиском новых путей и способов достижения экономического благополучия. Более или менее независимый курс проводил Азербайджан, благодаря тому, что ему удалось придерживаться одной линии в переговорах по определению международно-правового статуса Каспия. Две другие страны часто колебались, были не совсем уверены в себе и меняли позиции под влиянием обстоятельств.

В-третьих, не удалось найти точное географическое название Каспию: “море” или “озеро”. В ходе Астраханской конференции прикаспийских государств 14 октября 1993 г. тогдашний премьер правительства РФ В. Черномырдин наглядно проиллюстрировал отношение к этому вопросу: “какая разница, Каспий — море или озеро, давайте лучше сотрудничать”116.

Иран поддерживал Россию в этом вопросе и часто отсылал все вопросы, связанные с правовым статусом, к договорам 1921-1940 гг. Казахстан предлагал вариант “замкнутого моря” применительно к Каспию. Туркменистан молча следил за всеми процессами в регионе и не выступал с каким-либо конкретным предложением. Хотя в этот период в Туркменистане был принят закон о госгранице 1993 г., в котором выделили 12-мильную территориальную зону моря Каспия. Тем самым, может быть не желая того, это государство стало рассматривать Каспий в качестве моря. Правда, в дальнейших переговорах он отказался от этого подхода. Азербайджан предложил назвать Каспий “озером”, учитывая его географическое положение и, соответственно, определить ему международно-правовой статус в “озерном варианте”. Кстати, Азербайджан до сих пор от этой линии не отказался, ибо она, по его мнению, является единственно конструктивной.

В-четвертых, именно Бакинский нефтяной саммит и подписанный на нем “Контракт века” 1994 г. стали стимулирующими факторами в деле форсирования рассмотрения вопроса о международно-правовом статусе Каспия. До принятия этого контракта Россия и Иран не очень стремились решать вопрос о разработке каспийских минеральных и биологических ресурсов, напрямую связывая его с новым статусом.

Таким образом, первый этап заложил элементы противостояния и интриг в геополитической игре больших и малых, старых и новых государств Каспийского моря. это обстоятельство стало мотивом сотрудничества на следующем, втором этапе.

Второй этап межгосударственного сотрудничества прикаспийских государств на многосторонней основе, начавшийся сразу после 1994 г., можно назвать этапом испытания. Страны-участницы прошли серьезную проверку на выдержку, когда каждый призывал открыть очередные переговоры, преследуя скорее всего собственные интересы. В период с 1995 по 1999 гг. национальный эгоизм преобладал над конструктивизмом. Мотивы подходов к решению проблемы определения нового международно-правового статуса при этом не менялись, они были теми же, что и в первом этапе взаимодействия.

Ирану невыгодно было, чтобы находящиеся под боком государства ориентировались на Запад, и с помощью зарубежных инвестиций добились более высоких темпов развития. Азербайджан, Казахстан и Туркменистан старались выжить во что бы то ни стало и освободиться от опеки бывшего “патрона”. В рамках Ашхабадской (30 января-2 февраля 1995 г.), Тегеранской (28-29 июня 1995 г.), Алматинской (26-27 сентября 1995 г.), Тегеранской (20-22 мая 1996 г.), Ашхабадской (11-12 ноября 1996 г.), Алматинской (22-23 мая 1997 г), Московской (16-17 декабря 1998 г.) и др. конференций шла сложная, противоречивая борьба на фоне утверждения своей модели национального развития, политического мышления, завоевания экономического пространства и интегрирования в международные процессы, создания собственных рынков, распространения своей культуры и языка. Поэтому процесс определения международно-правового статуса Каспийского моря имел и продолжает иметь не столько юридический и экономический, сколько политический характер. Право служит лишь формой и поводом для противостояния. Данный этап сотрудничества, или скорее попыток сотрудничества, наглядно продемонстрировал, что проблема определения нового международно-правового статуса Каспия найдет свое решение не через правовое пространство, а в ходе выражения согласованной политической воли всех прикаспийских государств.

Пока Россия и Иран упорствовали в утверждении своих геополитических приоритетов, в бассейне Каспийского моря стали продвигаться крупные компании США, Великобритании, Норвегии, Франции, Италии, Турции, даже Японии. Китай тоже является потенциальным партнером, учитывая его попытки вкладывать инвестиции в промышленность Казахстана. Что касается Турции, то заключенное в рамках саммита ОБСЕ 2000 г. в Стамбуле соглашение о нефтепроводе Баку-Тбилиси-Джейхан, актуализировало ее интересы117. Основная нефть, если она потечет по этому маршруту, превращает Каспий не только в море пяти прибрежных государств, а в важнейшую геостратегическую область и энергетический источник мирового значения. Все эти новации, происходящие в бассейне, откорректировали международные отношения в прикаспийском регионе. Россия сделала решительный шаг в сторону компромисса. Иран еще более последовательно стал отстаивать идею раздела Каспия на пять равных частей. Казахстан стал союзником России в новом подходе к Каспию, при котором его права на минеральные ресурсы Северного Каспия, наконец, были признаны.

Туркменистан втянулся в бессмысленный, и самое главное, бесперспективный конфликт с Азербайджаном.

Азербайджан, став “политическим и экономическим центром южного направления” евразийского пространства, заключил свои очередные контракты — к концу 1999 г. их было 19. Под эгидой ФАО (Всемирной Организации по сельскому хозяйству и продуктам питания)118 были согласованы также позиции по утверждению принципов охраны экологии Каспия. Однако следует признать, что сторонам еще предстоит обсудить немало принципов совместного и индивидуального действия в бассейне.

Главным достижением второго этапа сотрудничества стало подписание российско-казахстанского соглашения от 6 июля 1998 г. “О разграничении Северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование”. Известно, что накануне подписания первого статусного договора по Каспию (хотя и двустороннего) Президент Казахстана Н. Назарбаев заявил, что “вопрос о разделе дна Каспия на национальные секторы имеет скорее политический оттенок”. По его словам, соглашение о разграничении северной части дна Каспийского моря будет работать на будущие поколения, на то, чтобы не произошло “балканизации” Северного Каспия. Обычно нефть дает или богатство, или кровь. Чтобы гигантская нефть пошла, нужны не только трубопроводы, но и политические решения”119. После подписания этого документа Россия полностью признала раздел Каспия по национальным секторам, т.е. секториальный принцип делимитации Каспийского моря120. На решение России и Казахстана делить Каспий на национальные секторы положительно отозвался Азербайджан, который все годы переговоров по статусу Каспия ратует за делимитацию не только дна, но и толщи воды этого водного объекта. Не случайно заместитель министра иностранных дел Азербайджанской Республики Х. Халафов признал российско-казахстанское соглашение “серьезным шагом вперед”121.

Начался третий этап переговоров прикаспийских государств по поводу определения статуса Каспия. По итогам переговоров в течении 2000 г. уже можно сделать определенные выводы. К сожалению, прикаспийские государства до сих пор не могут найти политическое решение по поводу принадлежности и использования Каспийского моря. Более того, стороны избрали блоковую политику. В настоящее время образовалось единство позиций у России, Казахстана и Азербайджана (позиция которого несколько отличается от первых двух по конкретным аспектам), с одной стороны, и у Ирана и Туркменистана, с другой. Между этими блоками и, соответственно, странами имеются серьезные расхождения в подходах определения международно-правового статуса Каспийского моря.

Бесперспективные и нереалистические позиции “двойки Тегеран — Ашхабад” завели в тупик переговоры по статусу Каспия и обозначили в новую фазу конфронтации122. Естественно, такая ситуация отодвигает вопрос о пятистороннем договорном закреплении международно-правового статуса Каспийского моря. Наше предложение предполагает использование концепции и принципа древнеримского права “uti possidetis uta possideatis” (чем владеете, тем и владейте)123. Применительно к Каспию это означает то, что новые прикаспийские государства в советскую эпоху и период обретения реальной независимости имели определенную собственность: например, открытые ими нефтяные месторождения. Право первого открывателя и право освоения исторически сделало то или иное прибрежное государство владельцем той вещи и собственности (включая территориальные участки). Поскольку они к моменту установления нового статуса имели и имеют права собственности, то это право у них отнять нельзя, они должны продолжать владеть этим правом. В свою очередь, желание другого субъекта международного права отнять это владение будет всегда иметь нежелательные последствия, так как повлечет нарушение юридических норм. Стороны при установлении статуса обязаны признавать этот принцип, ибо только так они сумеют предотвратить споры, создать основу для кооперации. Это право не будет распространяться на другие неосвоенные территориальные участки, даже если освоенное пространство (или территория) после договорной делимитации останется у нового субъекта. Представляется удобным и верным применение этого принципа в конкретном азербайджано-туркменском споре. В случае обращения спорящих сторон к услугам данной нормы они в переговорах не должны затрагивать вопрос о принадлежности освоенных Азербайджаном месторождений, решать только вопрос делимитации и определении прав собственности по неосвоенным участкам. Тогда они быстрее договорятся по другим вопросам и смогут достичь компромисса. Так поступали на протяжении истории многие спорящие государства и благодаря этому принципу больше выиграли от интеграции, нежели конфронтации.

По нашему мнению, к территориальным спорам по Каспию можно применять и другую норму римского права, в частности, принцип “давности владения”124. По смыслу этого принципа, спорящие государства должны согласиться с тем положением, когда собственность оставляется за тем, кто до момента конфликта в течение долгого времени владел ею.

На наш взгляд, есть все основания и возможности для применения по отношению к Каспию и третьего принципа эпохи Древнего Рима — принцип “эстоппеля”125, согласно которому государство должно быть последовательным и не должно отрицать ранее признанный факт о праве собственности. Известно, что право Азербайджана на месторождения “Азери”, “Чираг”, “Гюнешли” и “Кяпаз” было признано уже в течение нескольких десятилетий, поэтому претензии Туркменистана на них вряд ли можно признать обоснованными.

Что касается учреждения международного неправительственного стратегического центра, то эта идея выглядит привлекательной. Но согласятся ли другие прибрежные государства с фактом его учреждения в Баку? Кроме того, пока не будет установлен международно-правовой статус Каспия, вряд ли это предложение найдет сторонников и практическое воплощение.

На наш взгляд, прибрежные государства должны серьезно задуматься о концепции Ирана по поводу раздела Каспия на национальные секторы по 20%-ной квоте, которую он отстаивает уже почти два года. Полагаем, что секториальный раздел ныне должен происходить лишь между постсоветскими республиками, ибо Иран свой национальный сектор получил. Известно, что в 1935 г. советские власти узаконили передачу площади Каспия за условной границей Астара-Гасанкули своим национально-правовым актом. В настоящее время у Ирана фактически есть свой сектор (примерно 14% всей площади акватории). Если он будет требовать нового раздела с целью получить дополнительные квоты, то этого он может добиться только за счет других прикаспийских государств и, особенно, Казахстана. Вспомним, что в случае секториальной делимитации по срединной линии они могут получить свыше 25% площади Каспия от его общего объема. Но в таком случае Россия может поднять вопрос о правомочности принадлежности южной части Каспия Ирану. Ведь в соответствии с Туркменчайским трактатом 1828 г. Иран такое право потерял. Учитывая, что правопреемником царской России стал вначале СССР, а в постсоветский период четыре новых государства, то дополнительных прав у Ирана на сектор вообще не может быть.

Наша позиция такова: всем странам необходимо на официальном уровне признать Каспий пограничным озером, поделить его на секторы в соответствии с общемировой практикой, а затем уже определить общие сферы и интересы совместной деятельности (например, торговое судоходство, охрана окружающей среды и т.д.). Экономическая интеграция в бассейне Каспийского моря вместо конфронтации должна стать императивом национальных интересов прикаспийских государств.

В настоящее время в бассейне озера действует обычное право, интерпретируемое каждым прикаспийским государством на свой лад. Полагаем, что нужно найти пути и способы их гармонизации и унификации.

Каким нам видится международно-правовой статус Каспийского моря в будущем?

На наш взгляд, для прикаспийских государств целесообразно принять следующие принципы и положения:

признать Каспийское море пограничным озером, т.е. водным бассейном, не имеющим естественного соединения с Мировым океаном;
делимитировать Каспий на основе срединной линии между прибрежными государствами, прежде всего по дну, а затем, по мере договоренности, по водной поверхности. Образованные секторы рассматривать как национальные территории, обладающие суверенитетом. Это необходимо для того, чтобы определить пределы суверенитета и объем собственности прибрежных государств в бассейне Каспия и лишь после этого определить области и сферы их совместной деятельности. Такими сферами в дальнейшем могут стать: судоходство, рыболовство, экологическая защита и мониторинг, добыча минеральных ресурсов, метеорология, сотрудничество в области сейсмологии, контроля за повышением уровня воды, строительство искусственных островов, научные исследования и т.д.;
лишь определив статус Каспия, можно будет выйти на уровень подписания многосторонних договоров по различным сферам его использования. Вслед за определением международно-правового статуса необходимо выработать и принять конвенции об охране биоресурсов и экологической безопасности;
полагая, что еще в течение определенного времени “каспийская пятерка” не сможет прийти к компромиссу в вопросах определения статуса Каспия, мы предлагаем приветствовать сложившуюся двустороннюю договорную практику об определении статуса Каспия (имеется в виду российско-казахстанское соглашение от 6 июля 1998 г. о разделе дна северного Каспия). Если эта практика будет поддержана Азербайджаном, т.е. будет подписана соответствующая декларация между Россией и Азербайджаном, то можно уверенно прогнозировать, что и Туркменистан присоединится к инициативе “тройки”. Сложнее будет с Ираном, однако, возможно, оставшись в “гордом одиночестве”, он все-таки присоединится к остальным. Поэтому так важно поддержать инициативу России, которая считает, что на пятистороннюю конвенцию о статусе Каспия нужно выйти через двустороннюю договорную практику;
прибрежным государствам целесообразно учредить международные специализированные организации по конкретным видам и сферам использования, например, по экологии или биоресурсам, либо по судоходству. Создание единой международной организации, которая сможет регламентировать процессы, происходящие на Каспии, еще долгие годы останется неосуществимым проектом;
следует превратить Каспий в зону мира и демилитаризационный регион;
все свои споры прикаспийские государства должны решать мирным путем, на основе действующего международного права, а при его отсутствии, в соответствии с обычными нормами и договорной практикой других пограничных озер. Рано или поздно положения римского права станут императивом в межгосударственных отношениях прикаспийских стран. Взаимное доверие и признание верховенства права приведет прикаспийские государства к необходимости создания Каспийского международного суда либо арбитража, т. к. в силу увеличения интеграционных процессов в бассейне естественно предположить возникновение новых споров, преимущественно экономического характера.
Таковы перспективы развития международно-правового статуса Каспийского моря как непризнанного пограничного озера. Но рано или поздно это произойдет. Веление времени таково: ХХI век должен стать в истории Каспия периодом перехода от конфронтации, взаимных притязаний к реальному сотрудничеству, всесторонней интеграции и дружбе.


--------------------------------------------------------------------------------

1 См.: Журавлев А. Маневры вокруг “Каспийского пирога” // Правда. 1997. 29 августа — 1 сентября. (назад)

2 Yolbaps Kepbanov A. The new legal status of the Caspian sea is the basis of regional co-operation and stability // Journal of International Аffairs. December 1997 — February 1998. Vol. II. №4. (назад)

3 См.: Чубченко Ю. Сепаратный раздел Каспийского моря // Коммерсант. 1998. 7 июля. (назад)

4 См.: Vinogradov S., Wouters P. The Caspian Sea: Quest for a New Legal Regime // Leiden Journal of International law. Vol. 9. 1996. P. 92-93. (назад)

5 Cм.: Ibid.; Guevorguian K. Le cadre juridique d’une coopйration dans la rйgion de la mer Caspienne // La rйgion de la mer Caspienne. Colloque du 26 fйvrier 1997. P., 1997. P. 42-43. (назад)

6 Подробнее смотри: Мамедов Р. Международно-правовой статус Каспийского моря: вчера, сегодня, завтра (Вопросы теории и практики). Ч. II. Становление международно-правового статуса Каспийского моря с древнейших времен до 1991 г. // Центральная Азия и Кавказ. Общественно-политический журнал. 2000. №3 (9). (ИАЦ “Central Asia and Caucase” — Швеция) Р. 167-170; Mamedov R. International legal status of Caspian Sea in its historical development // Caspian energy/ Quarterly analitical journal. 2000. Summer. №2. Р. 36-40. (назад)

7 См.: Herzig E. Iran and former Soviet South // The Royal Institute of International Affaires. Londress. 1995. P. 30-33. (назад)

8 См.: Giroux A. Le Kazakhstan antre Russie et Caspienne // La Caspienne. Une nouvelle frontiere. CEMOTI. Cahiers d’йtudes sur la mйditerranйe orientale et le Monde turco-iranienne. 1997. №23. P. 168. (назад)

9 О коммюнике ОЭС от 17 февраля 1992 г. (подробнее см.: Edmund Herzig. Op.cit). (назад)

10 См.: Momtaz D. Quel rйgime juridique pour la mer Caspienne? // Collection йspeces et ressources maritimes. Droit et sciences humaines. P. Pedone, 1996. №10. P. 82-83. (назад)

11 См.: Djalili M.–R. Mer Caspienne: perspйctives iraniennes // La Caspienne. Une nouvelle frontiйre… P. 135-136. (назад)

12 Автор статьи был членом официальной делегации Азербайджанской Республики на этой и ряде последующих конференций. (назад)

13 Конвенция по Организации сотрудничества Прикаспийских Государств (ОСПГ). Проект Исламской Республики Иран 1992 года. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

14 См.: Djalili M.-R. Op. cit. P. 136. (назад)

15 См.: Совместное коммюнике представителей прикаспийских государств от 4 октября 1992 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

16 См.: Giroux A. Op. cit. P. 168-169. (назад)

17 См.: Материалы Рештской конференции 23-26 августа 1993 г. // Архив Азербайджанского государственного объединения “Азербалык”. (назад)

18 См.: Конвенция о сохранении и использовании биоресурсов Каспийского моря. Проект // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

19 См.: Куандыков Б.М. Правовой статус Каспийского моря — основа планомерного освоения минеральных ресурсов региона // Международная научно-практическая конференция “Правовой статус Каспийского моря, проблемы и перспективы сотрудничества прикаспийских государств”. Алматы. 15-16 мая 1995 г. Стенографический отчет. Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан. Алматы, 1995. С. 23-25. (назад)

20 См.: Vinogradov S, Wouters P. Op. cit. P. 94. (назад)

21 Конвенция о правовом статусе Каспийского моря. Проект Азербайджанской Республики // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

22 Там же. (назад)

23 Конвенция о правовом статусе Каспийского моря. Проект Республики Казахстан // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

24 Конвенция о региональном сотрудничестве на Каспийском море. Проект Российской Федерации // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

25 Подробнее см.: Гейдар А. Азербайджанская нефть в политике мира. Баку, 1997. С. 15-19; Алиев Н., Юсиф-заде Х. Еще раз к вопросу разделения Каспийского моря на экономические зоны // Caspian. Baku, 1997. С. 18. (назад)

26 См.: Мехтиев А. Россию не устраивает нынешний статус Каспия. Борясь за каспийскую нефть, Москва может больше потерять, чем получить // Независимая газета. 1994. 15 июня; Savadoro L. Les rйgimes internationaux de l’utilisation des ressources minйrales de la mer Caspienne // Annuaire du droit de la mer. T. 2. 1997. P. 269-270. (назад)

27 Док. ООН. A / 49 / 475. 1994. 5 october. P. 3. (назад)

28 Кушкумбаев С. Каспий на перекрестке геополитических интересов: нефть, политика, безопасность // Caspian. Kazakhstan. Almaty, 1999. P. 15. (назад)

29 См.: Momtaz D. Op. cit. P. 83. (назад)

30 См.: Vinogradov S., Wouters P. The Caspian Sea: Current Legal Problems // ZaЦRV. 1995. Vol. 55. P. 606. (назад)

31 Cм.: Правовой статус Каспийского моря… (Международная научно-практическая конференция). С. 3-5. (назад)

32 См.: Азимов А. Краткая информация о неформальных консультациях заместителей министров иностранных дел Азербайджана, Ирана, Казахстана и России // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

33 Дипломатический вестник. 1995. №12. С. 55-56. (назад)

34 Малеки А. Геополитическая ситуация в Каспийском регионе: баланс сотрудничества // Правовой статус Каспийского моря… (Международно-практическая конференция). С. 24-25. (назад)

35 См.: Idrisov E. Oil and Gaz of Kazakhstan // Solution to the Problem of Status of the Caspian Sea: A Key Task of Caspian States Conference in London. 1998. 29-30 April. (назад)

36 См.: Momtaz D. Op. cit. P. 84. (назад)

37 См.: Заявление председательствующего по итогам второго совещания руководителей правовых служб МИД прикаспийских государств по вопросам правового статуса // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

38 См.: Meese R. La mer Caspienne: Quelques problemes actuels // Revue Gйnйrale du Droit International Public. 1999. №2. Р. 414. (назад)

39 См.: Коптев Д. Дно Каспия уже поделили. Остается поделить воды // Русский телеграф. 1998. 30 июля. (назад)

40 См.: Конституция Азербайджанской Республики. Баку, 1997. С. 12. (назад)

41 См.: Акимов А.В. Экономическая ситуация и интересы стран-участниц проекта разработки Каспийской нефти // Каспийская нефть и международная безопасность. Вып. 2. Материалы международной конференции. М., 1996. С. 27-29. (назад)

42 См.: Yakemtchouk R. Les hydrocarbures de la Caspienne. La compйtition des puissances dans le Caucase et en Asie centrale. Bruylant. Bruxelles, 1999. P. 88. (назад)

43 См.: Programme TACIS. Rapport annuel. 1996. Bruxelles. 1997. 25 juin. (назад)

44 См.: Информация о международном семинаре “Каспийская нефть и международная безопасность”. 5-6 марта 1996 г. Москва // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

45 См.: Щульце П. Каспийская нефть: подходы к проблеме // Каспийская нефть и международная безопасность. Вып. 2. С. 9-15. (назад)

46 См.: Акимов А.В. Указ. соч. C. 27-29. (назад)

47 См.: Шематенков В.Г. Интеграция прикаспийских государств — путь к решению проблемы минеральных ресурсов Каспия // Каспийская нефть и международная безопасность. Вып. 2. C. 44-48. (назад)

48 См.: Марченко Г.В. Проблема транспортировки каспийской нефти в свете урегулирования региональных конфликтов // Каспийская нефть и международная безопасность. Вып. 2. C. 75-80. (назад)

49 См.: Звягельская И. Политические противоречия между прикаспийскими государствами и перспективы реинтеграции // Каспийская нефть и международная безопасность. C. 8-9. (назад)

50 Подробнее см.: Барсегов Ю.Г. Каспий в международном праве и мировой политике. М., 1998; Не пей до дна. О проблемах раздела Каспия размышляет доктор юридических наук Юрий Барсегов // Трибуна. 1998. 10 сентября. (назад)

51 См.: Гиззатов В.Х. Каспийская нефть и международная безопасность // Каспийская нефть и международная безопасность. Вып. 2. C. 49-50. (назад)

52 Там же. C. 57. (назад)

53 См.: Мустафаев Р.С. Позиция Азербайджанской Республики по вопросу о статусе Каспия и правового режима использования его ресурсов. Информация о международном семинаре “Каспийская нефть и международная безопасность. 5-6 марта 1996 г.” // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

54 См.: Федоров Ю. Каспийская нефть и международная безопасность. Вып. 1. Аналитический доклад по материалам международной конференции. М., 1996. С. 53. (назад)

55 См.: Ахундов Р. В Тегеране обсуждают биоресурсы Каспия // Вышка. 1996. 24 мая. (назад)

56 См.: Годжаев А. Статус Каспия — всего лишь повод, главная проблема — нефть // Панорама. 1996. 14 ноября. (назад)

57 См.: Основа правового сотрудничества — доброе сотрудничество // Бакинский рабочий. 1996. 19 ноября. (назад)

58 См.: ТРАСЕКА — новый импульс для развития нашей страны // Панорама. 1998. 19 августа. (назад)

59 См.: Merzliakov Iu. Legal Status of the Caspian Sea // Millennium Journal of International Studies. 1999. №45 (1). Р. 33-39. (назад)

60 См.: Мирзоев М.А. Как делить Каспий? // Вышка. 1996. 26 ноября. (назад)

61 Дубнов А. К Каспийскому консенсусу через русский “авось”. Москва объяснит Тегерану, что хотела как лучше… // Время. 1998. 10 июля. (назад)

62 См.: Meese R. Op. cit. P. 415-416. (назад)

63 См.: Khalafov K. Le statut juridique de la mer Caspienne, ses fondements en droit international et ses consйquences pratique // La region de la mer Caspienne. Colloque du 26 fйvrier 1997. P. 20-20. (назад)

64 См.: Ibid. (назад)

65 См.: Статус Каспия: будем делить по-братски или по справедливости. 1997. 23 мая. С. 6. (назад)

66 См.: Там же. (назад)

67 См.: Nugman G. The legal status of the Caspian Sea // Eurasian Studies. Spring. 1998. №13. Р. 84. (назад)

68 См.: Yakemtchouk R. Оp. cit. P. 86-87. (назад)

69 См.: Nourlan D. L’approche du Kazakhstan aux problemes et aux perspectives de la cooperation des Etats riverains de la mer Caspienne // La Region de la mer Caspienne. P. 32. (назад)

70 См.: Ученые обсуждают проблемы нефти и экологической безопасности // Панорама. 1997. 29 июня. (назад)

71 См.: Обращение участников Международной конференции “Нефть и экологическая безопасность Каспийского региона”. (Москва — Астрахань, 24-27 июня 1997 г.) // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

72 Там же. (назад)

73 См.: Yakemtchouk R. Оp. cэt. P. 86-87. (назад)

74 Assemblйe de l’Union de l’Europe occidentale. Actes officiels, 43 session. Deuxiйme partie, desembre 1997. IV. Proces Verbaux. Compte. Rendu du debats. P. 51-52. (назад)

75 Там же. (назад)

76 См.: Гафарлы М. Ельцин и Назарбаев разделили Каспий. Подписана декларация “О вечной дружбе и союзничестве” и предложено урегулировать взаимные долги с помощью “нулевого варианта” // Независимая газета. 1998. 7 июля; Киямпур С. Москва и Астана начали раздел дна Каспия по национальному признаку // Русский телеграф. 1998. 7 июля. (назад)

77 См.: Виноградов Б. Каспийская пятерка без России и Ирана // Известия. 1998. 3 марта. (назад)

78 См.: Yakemtchouk R. Оp. cit. P. 86-87. (назад)

79 См.: ТРАСЕКА — новый импульс для развития нашей страны; Заглядывая в будущее // Бакинский рабочий. 1999. 24 апреля. (назад)

80 См.: Шерматова С. “Шелковый путь” для нефти // Московские новости. 1998. 6-13 сентября. (назад)

81 См.: Чубченко Ю. Каспийское море остается неделимым. До начала июля // Коммерсант. 1998. 29 апреля. (назад)

82 Подробнее см.: Сладкий запах каспийской нефти // Век. 1998. 27 ноября.; Иванов Н. Дружба дружбой, а нефть пойдет там, где дешевле. При выборе путей транзита каспийской нефти экономика возобладала над политикой // Сегодня. 1998. 30 октября.; Новопрудский С. Почтовый трубопровод Баку — Джейхан. Турция: открылся сезон переписки по каспийской нефти // Финансовые известия. 1998. 4 ноября; Нефть Каспия и политика Азербайджана // Бакинский рабочий. 1999. 31 марта. (назад)

83 См.: Мирзоев М.А. Указ. соч. (назад)

84 См.: Багиров А. Можно ли наконец поделить Каспий? // Российская газета. 1999. 5 января. (назад)

85 См.: Халафов Х. Иранские требования по поводу статуса Каспия не имеют основания // Азадлыг. 2000. 8 августа (на азербайджанском языке). (назад)

86 См.: Отчет о VII Международной конференции, организованной Институтом политических и международных исследований МИД Исламской Республики Иран 22-23 июня 1999 г. в Тегеране по теме: “Каспийское море: возможности и ограничения” // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)

87 См.: Там же. (назад)

88 См.: Насер Сагафи-Амери. Международная конференция “Каспийское море: возможности и ограничения” // Аму-Дарья. Иранский журнал по изучению Центральной Азии и Кавказа. Год первый. №3. 1999. Осень. С. 14-15. (назад)

89 См.: Там же. (назад)

90 См.: Там же. C. 15. (назад)

91 См.: Отчет о VII Международной конференции… (назад)

92 Харрази К. Текст выступления… на заседании открытия седьмой конференции Центральной Азии и Кавказа // Аму-Дарья…№3. C. 19. (назад)

93 См.: Тесемникова Е. Россия смещает акценты. В Москве предлагают отложить определение статуса Каспия на неопределенный срок // Независимая газета. 2000. 6 октября. (назад)

94 См.: Зубков В. Каспий на перепутье // Трибуна. 2000. 6 октября. (назад)

95 См.: Давыдова М. Каспийское горе // Итоги. 2000. 17 сентября. (назад)

96 См.: Переплесин М., Яшин Е. Не сесть на мель в Каспийском море. Спецпосланник Президента РФ побывал в Ашхабаде // Независимая газета. 2000. 20 июля. (назад)

97 Дубнов А. Калюжный ввязался в игру с иранцами и напугал их Америкой // Время новостей. 2000. 3 августа. (назад)

98 См.: Виноградов Б. Туркменбаши оказался неуступчивым. Ашхабад отверг позицию Москвы по статусу Каспия // Известия. 2000. 20 июля; Буянцева А. Калюжный предлагает делить, когда речь идет о Каспии // Ведомости. 2000. 17 июля. (назад)

99 См.: Петров Э. Острые берега Каспия. Ашхабад и Тегеран не согласны с предложениями Москвы по урегулированию проблем моря // Независимая газета. 2000. 11 сентября. (назад)

100 См.: Шерматова С. Каспий плюс Карабах. Какие предложения привез в Баку Виктор Калюжный // Московские новости. 2000. 18 июля. (назад)

101 См.: Гаджизаде А. Россия определила свои приоритеты на Каспии. Что решат остальные прибрежные страны // Независимая газета. 2000. 18 июля. (назад)

102 Дубнов А. Каспийская головоломка… (назад)

103 См.: Дубнов А. Гонка за статусом. Раздел Каспийского моря опять откладывается // Время новостей. 2000. 4 октября. (назад)

104 Игнатова М. Слуга двух господ. Россия начала сложную игру на Каспии // Известия. 2000. 2 августа. (назад)

105 См.: Гаджизаде А. Россия определила свои приоритеты на Каспии… (назад)

106 См.: Иванов Н. Надо чаще встречаться на Каспии // Век. 2000. 14 ноября. (назад)

107 См.: Грозин А. Каспий: варианты моря — озера // Деловое обозрение “Республика”. Алматы, 2000. 15 июня. (назад)

108 См.: Дубнов А. Калюжный ввязался в игру с иранцами. (назад)

109 См.: Чубченко Ю. Калюжный испил свой Каспий. Последний каплей стал Тегеран // Коммерсант. 2000. 2 августа. (назад)

110 См.: Касимова Т. “Каспийский треугольник”. Мировая война на Каспии, конечно, не начнется, но вероятность “вооруженных инцидентов” возрастает // Зеркало. Баку, 2000. 30 ноября. (назад)

111 Переплесин М., Яшин Е. Испытание морем. На Каспий делят не только нефть, но и политическое влияние // Независимая газета. 2000. 24 октября. (назад)

112 См.: Тесемникова Е. Россия смещает акценты… (назад)

113 См.: Петров Э. Указ. соч. (назад)

114 См.: Виноградов Б. Указ. соч. (назад)

115 См.: Переплесин М., Яшин Е. Указ. соч. (назад)

116 Встреча премьеров в Астрахани // Российская газета. 1993. 15 октября. (назад)

117 Подробнее см.: Романова Л., Максаков И. Стамбульский цейтнот Москвы. Подписание документов по проекту Баку-Джейхан усиливает влияние Вашингтона в Закавказье // Независимая газета. 1999. 20 ноября; Рыбальченко И., Татевосян А. Азербайджанская нефть потечет другим путем. Мимо России // Коммерсант. 1999. 10 ноября. (назад)

118 См.: Алиев Н. Некоторые размышления о нефтяном будущем // Бакинский рабочий. 2000. 20 октября. (назад)

119 См.: Саидкасым Киямпур. Москва и Астана начали раздел дна Каспия по национальному признаку // Русский телеграф. 1998. 7 июля. (назад)

120 См.: Гафарлы М. Ельцин и Назарбаев разделили Каспий. Подписана декларация “о вечной дружбе и сотрудничестве” и предложено урегулировать взаимные долги с помощью нулевого варианта // Независимая газета. 1998. 7 июля. (назад)

121 Саидкасым Киямур. Указ. соч. (назад)

122 Подробнее см.: Соколова В. Блокада Москвы. Туркменские власти отказались поддержать российский вариант раздела Каспия // Известия. 2000. 5 августа; Гаджизаде А. В поисках выхода из тупика. Москва недовольна позицией Ирана по вопросу статуса Каспия // Независимая газета. 2000. 14 ноября. (назад)

123 См.: Клименко Б.М. Мирное разрешение территориальных споров. М., 1982. С. 141-142; Prescott J. Boundaries and Frontiers. L., 1979. Р. 128. (назад)

124 См.: Клименко Б.М. Указ. соч. С. 163-164. (назад)

125 См.: Там же. С. 171-172; Bowett D. Estoppel before International Tribunals and its Relations to Acquiescence // British Year Book of International law. Vol. 39. 1957. P. 177; Броулин Я. Международное право (в двух кн.). Кн. вторая. М., 1977. С. 40-41. (назад)


Новые статьи на library.by:
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО:
Комментируем публикацию: Современный международно-правовой статус Каспийского моря: политика, дипломатия и право


Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.