МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО (последнее)
Международно-правовая делимитация Каспийского моря
Актуальные публикации по вопросам международного права и международных отношений.
АВТОР: Р. Мамедов
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №4,2001
Каспийское море — уникальный водоем, его углеводородные ресурсы и биологические богатства не имеют аналогов. Не зря в последнее десятилетие внимание мировой общественности, народов постсоветских государств приковано к проблемам Каспия. Эти проблемы в концентрированном виде отражают сложные противоречия, вызванные глобальным геополитическим сдвигом в этом районе: развалом Советского Союза и возникновением новых независимых государств1.
Проблемы Каспийского моря фактически состоят, из геополитической, геоэкономической и международно-правовой составляющей. В этой связи, как указывает С. Кушкумбаев (Казахстан), выстраивается своеобразная иерархия вопросов, связанных с Каспийским регионом, которые имеют двусторонние, многосторонние, региональные и глобальные аспекты2.
Один из главных моментов связан с появлением на берегах Каспия трех новых субъектов международного права, вследствие чего вопрос делимитации озера и установления на нем государственных границ актуализировался. В настоящее время сложилась критическая ситуация, вызванная отсутствием взаимно узаконенной водной границы между странами, в числе которых Россия, Азербайджан, Иран, Казахстан и Туркменистан. По причине богатейших запасов природных ресурсов шельфа Каспия и необходимости их разработки для стабилизации экономики новых независимых государств вопрос статуса Каспия приобрел для них первостепенное значение.
Однако, до сих пор никакого приемлемого решения по вопросу границ между Ираном, Россией, Казахстаном, Туркменистаном и Азербайджаном на акватории Каспия принято не было3.
Похоже, длительная дискуссия прибрежных государств по вопросу определения нового международно-правового статуса Каспийского моря и его делимитации перешла из сферы чисто теоретической в практическую4. Ситуация пока остается тупиковой. Вопрос вновь упирается, по образному выражению В. Шемятенкова, в дилемму: делить или не делить дно Каспия?5.
Вопрос о международно-правовом статусе Каспийского моря активно обсуждался в рамках многосторонних и двусторонних встреч прикаспийских государств, начиная с октября 1992 г. по настоящее время. За этот период так и не был установлен адекватный международно-правовой статус Каспия, поскольку в течении ряда лет не удается достичь консенсуса в определении статуса бассейна: море или озеро? Дебаты по сугубо географическому вопросу — считать ли этот крупнейший в мире закрытый водоем озером или морем? — приобретают все более острый характер.
Несмотря на то, что Российская Федерация подписала соглашение с Казахстаном о разграничении дна северной части Каспия (6 июля 1998 г.), т.е. признала зафиксированный в практике международных озер принцип секториального деления, она до сих пор не соглашается с тем или иным конкретным географическим международно-правовым положением Каспия, т.е. избегает обозначения его морем или озером.
Позиция Казахстана состоит в признании Каспия замкнутым морем, подпадающим под воздействие норм и принципов Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (ст. 122 и 123), что не мешает применению в договорной практике норм обычного права и прецедентов из практики других приозерных государств.
Некоторая неопределенность присуща позиции Туркменистана. Он выступает сторонником раздела Каспия на национальные секторы без четкого обозначения его морем, или озером, и в случае необходимости “кондоминиумом”.
Не выразила четко свою точку зрения на сей счет также Исламская Республика Иран. Она занимает особую позицию в отношении этого водоема, и ее взгляды на протяжении целого ряда лет переговорного процесса практически не эволюционируют. Иран равнодушен к выяснению того, является ли Каспий морем или озером, его интересует только его безопасность и устранение угроз, которые исходят, по мнению Ирана, из присутствия в районе Каспийского моря западных компаний. Поэтому власти ИРИ регулярно настаивают на утверждении в бассейне режима кондоминиума, вытекающего из содержания положений советско-иранских соглашений 1921 и 1940 годов.
Азербайджан считает, что Каспий является самым обычным, правда, и самым крупным пограничным озером. Исходя из этого, было бы справедливо определить статус Каспийского моря как пограничного (международного) озера и при этом не менять традиционное название бассейна. Суть этой позиции вытекает из географической характеристики, данной азербайджанским академиком К. Гюлем еще в 50-х годах ХХ в.: “Каспийское море — величайшее озеро в мире. Благодаря своим размерам и солености воды оно еще в глубокой древности получило наименование моря”6.
Указанные подходы прикаспийских государств подчас входили в столкновение на многосторонних конференциях по поводу определения международно-правового статуса Каспийского моря: Ашхабадской (30 января — 2 февраля 1995 г.), Тегеранской (28-29 июня 1995 г.), Алматинской (26-27 сентября 1995 г.), Тегеранской (20-22 мая 1996 г.), Ашхабадской (11-12 ноября 1996 г.), Алматинской (22-23 мая 1997 г.), Московской (16-17 декабря 1998 г.) и др.7.
Какие же юридические критерии определяют Каспийское море как пограничное озеро?
Прежде всего, пограничное (международное) озеро, как отмечает И.Н. Тарасова, — “озеро, окруженное сухопутной территорией различных государств. Использование вод пограничных (международных) озер регулируется международными соглашениями прибрежных государств, устанавливающими линию государственной границы, права на судоходство и условия использования вод в несудоходных целях”8.
Существует точка зрения о том, что “пограничными озерами следует считать водные пространства, омывающие побережья двух или более государств, не имеющие естественного соединения с Мировым океаном и обладающие самостоятельным международно-правовым статусом и режимом, определенным в конкретном международном договоре, заключенном приозерными государствами”9. Указанные критерии полностью применимы в отношении Каспийского моря.
Другим важным обстоятельством, определяющим международно-правовой статус Каспия, является вопрос о принадлежности государствам пространств и ресурсов озера, т.е. проблема собственности. Многочисленные споры, продолжающиеся уже около десятилетия, в конечном итоге сводятся к тому: кто получит наибольшие участки дна и толщи вод, т.е. территорию и ресурсов водоема (живых и минеральных).
Такая ситуация неизбежно проводит нас к вопросу о делимитации озера. Затянувшийся не на один год спор носил исключительно политический и экономический характер, ибо был затронут “ключевой” вопрос: “кто и в каких объемах имеет право претендовать на богатства Каспийских недр?”10.
По мнению французского ученого Ф. Пондавена, Каспийское море представляет собой пограничное озеро “sui generis”, т.е. озеро с особым международно-правовым статусом и режимом, и его можно отнести к пограничным озерам без водослива (бессточным)11.
Несмотря на объемы, ресурсы и древнюю историю эксплуатации, Каспий, тем не менее, относится к числу наименее регламентированных, с точки зрения международного права, бассейнов, поэтому до сих пор не решен вопрос о его делимитации и демаркации12. Касаясь вопроса собственности в бассейне озера Ф. Пондавен еще в начале 70-х годов прогнозировал актуализацию вопроса о делимитации Каспийского моря. По его мнению, она “должна быть осуществлена в ближайшем будущем для того, чтобы разрешить вопросы о принадлежности ресурсов нефти, которые содержат его недра”13.
Своевременная делимитация может стать наиболее надежным средством предотвращения возможных в будущем споров и недоразумений из-за богатств шельфовой зоны. В этой связи известные российские ученые Б. Клименко и А. Порк в свое время совершенно справедливо отмечали, что “четкое разграничение принадлежащих государствам ресурсов и пределов их верховной власти имеет единственное значение для предотвращения конфликтов между ними и развития мирного сотрудничества на границах”14.
Доводы в пользу делимитации Каспия очевидны: необходимость определения пределов государственной территории и суверенитета, упорядочение судоходства, рыболовства, воздушных полетов над морем и т.д. Настоятельная необходимость установления государственной границы на Каспии диктуется также деятельностью сопредельных государств по эксплуатации минеральных ресурсов дна и недр озера, где сконцентрированы в крупных размерах залежи нефти и газа, промышленную добычу которых бывший Советский Союз с помощью нефтяников и специалистов Азербайджана начал осуществлять с 1950 г.15.
Представляется целесообразным договорно-правовое оформление статуса Каспийского моря как пограничного озера и на этой основе определение основ его делимитации: официального разделения на соответствующие секторы и части прикаспийских стран и проведения соответствующей государственной границы по поверхности вод, дну и недрам озера и воздушному пространству над ним. Значение определения государственных границ важно для всех прикаспийских государств, “поскольку они обозначают пределы принадлежащей территории со всеми ее ресурсами”16.
Вплоть до 1998 г. официальная делимитация Каспийского моря никем осуществлена не была, т.к. на сей счет нет соответствующих документов. 6 июля 1998 г. произошло договорное закрепление принципа делимитации дна и недр северного Каспия в рамках казахстано-российского соглашения о разграничении дна северной части Каспийского моря, хотя сухопутная государственная граница в прикаспийском регионе установлена еще в XIX в. Так, в соответствии со ст. 1 Конвенции о разграничении к востоку от Каспийского моря от 9 декабря 1881 г. “границей между владениями Российской империи и Персии к востоку от Каспийского моря постановляется следующая черта. Начиная от залива Гасан-Кули до Чата границей служит течение реки Атрека”17.
После передачи Ирану Аббас-Абадского участка, ст. III Конвенции об обмене территории Фирузе на Хиссар и Аббас Абад и о пограничной линии от Баба Дурмаз до Теджена от 27 мая 1883 г. граница этого района была установлена “по руслу реки Аракс от Шерура до Едибулукского брода и далее, как постановлено в упомянутой статье”18.
Основой делимитации Каспийского моря, исходя из практики в годы советско-иранских отношений, могла бы послужить ст. 3 Договора 1921 г., согласно которой сопредельным государствам разрешалось учредить специальные комиссии “для окончательного регулирования вопроса о пользовании пограничными водами и для разрешения всех вообще спорных пограничных и территориальных дел”19.
Смешанные комиссии, предусмотренные договором 1921 г., неоднократно создавались для решения советско-иранских пограничных вопросов по демаркации и редемаркации. Но, по мнению иранского ученого, дипломата А. Довлятшахи, большинство смешанных комиссий, созданных с 1921 г. по 1954 г., успеха не имели из-за наличия неразрешенных противоречий и недоразумений в отношениях между двумя прикаспийскими государствами. Исключением явилась деятельность смешанной комиссии, созданной в 1954 г. и известной под названием “Комиссия Сиях — Лаврентьева”. Ее работа имела положительный результат и завершилась, как отмечает А. Довлятшахи, подписанием 14 мая 1957 г. советско-иранского договора о режиме советско-иранской границы и о порядке урегулирования пограничных конфликтов и инцидентов20.
Анализ советско-иранской договорно-правовой практики по поводу использования Каспийского моря приводит к выводу о том, что правительство бывшего Советского Союза не было сторонником официальной делимитации Каспийского моря, несмотря на признание “de facto” условной границы на Каспии по линии Астара-Гасанкули. По мнению английского ученого Я. Броунли, границы, являющиеся границами “de facto” ввиду отсутствия демаркации или наличия неразрешенного территориального спора, в некоторых случаях “могут все же считаться юридическим пределом суверенитета”21.
Что касается Ирана, то по свидетельству иранского ученого Ф. Риязи, при шахском режиме официальный Тегеран, “довольствовался южной частью Каспия, уступленной ему со стороны советских властей благодаря джентльменским договоренностям”22.
С приходом к власти в Иране клерикалов иранское правительство потребовало полноценного толкования и применения норм Договора о торговле и мореплавании 1940 г., который, несмотря на наличие в своем содержании 10-мильной береговой линии, фактически установил режим кондоминиума в бассейне Каспия относительно судоходства и рыболовства, т.е. двух традиционных направлений деятельности прибрежных государств в этом регионе. Во время визита в Баку заместитель министра иностранных дел Ирана Али Ахани, непосредственно курирующий вопросы Каспия, вновь продемонстрировал приверженность политической доктрины этого государства к договорам 1921 и 1940 гг.23. Иран, хотя и не отказывается от возможной делимитации Каспия по принципу срединной линии, но настаивает на том, чтобы это было произведено только на основе устраивающих его условий24. Детальное изучение этих условий (деление Каспия на пять равных частей по 20% каждой прибрежной стране) позволяет сделать однозначный вывод: Исламская Республика Иран против делимитации Каспийского моря. Причины этого могут быть разные: неудовлетворяющая Иран площадь сектора, образующегося после раздела на основе срединной линии (доля этой страны равняется примерно 14%), боязнь укрепления на Каспии западных государств в лице их компаний, фирм и т.д.
Официально иранская сторона свою позицию юридически обосновать не смогла, а возможно не захотела. Тем не менее, фактом остается то, что государственная территория неизбежно предполагает наличие государственной границы. Как метко в свое время заметили Б.М. Клименко и А.А. Порк, “государственные границы определяют… пределы территориального верховенства государства, то есть полной и исключительной власти государства, обеспеченной всеми средствами принуждения, предусмотренными его законодательством”25. Это юридическая сторона делимитации территории. Какова техническая сторона раздела Каспия?
Как отмечает Ф. Пондавен, установление международных границ предполагает две операции, техника и юридическое значение которых различны: первая, делимитация — принципиальное решение вопроса об элементах, которые составляют границу; вторая — демаркация, т.е. проведение совокупности материальных операций, которые проводятся для точной фиксации границы на земле26.
1. Виды, формы и методы делимитации. Практика пограничных озер.
В международной практике наиболее распространенные методы делимитации связаны с проведением государственной границы на основе трех принципов: тальвега, береговой линии и срединной линии (медианы).
Линия тальвега применима, как правило, по отношению к пограничным рекам27. Об этом свидетельствует практика разрешения пограничных споров между государствами, территорию которых пересекают международные реки. Они составляют линию водораздела, т.е. реки становятся границей между сопредельными государствами. Но есть существенная разница между водоразделом и морской границей, поэтому Ф. Пондавен отмечает, что “метод и техника делимитации пограничных рек не может быть адекватной условиям озер”28.
Известно, что под делимитационным принципом “тальвег” понимается линия, соединяющая наиболее глубокие части главного фарватера судоходной реки. Особенностью этого принципа является то, что в случае естественного перемещения границы пограничного водного пути соседние государства обычно договариваются о перенесении границы в соответствии с перемещением тальвега29.
Д. Коломбос не исключает, что принцип тальвега может применятся и в отношении пограничных озер, когда возникает проблема изменения фарватера, впадающих в пограничное озеро рек, в частности, имеется в виду озеро Мирим, составляющее границу Перу и Боливии30.
Следующей формой является береговая линия, носящая явный отголосок колониальной политики. Ее справедливо рассматривают как наследие минувшей эпохи. Она больше сопутствует переходному периоду международных отношений — периоду колонизации тропических государств31.
Береговой линией является граница, установленная государствами вдоль берегов озера либо реки. По мнению В. Адами, исторически береговая граница применялась в основном по отношению к маленьким пограничным озерам.
Береговая граница впервые была предусмотрена Договором Сан-Идльфонса (от 1 октября 1777 г.), положившему конец испано-португальскому конфликту в Латинской Америке. После принятия этого договора озеро Мирим осталось полностью под суверенитетом Португалии, а граница была проведена по западному побережью. Пограничные договоры в Рио-де-Жанейро и Монтевидео от 12 октября 1851 г. вновь зафиксировали береговую границу32.
Договор, заключенный в Рио-де-Жанейро в 1909 г., отменил принцип береговой границы и установил в качестве приоритета срединную линию в отношении озера Мирим. Будучи независимым государством Бразилия уступила Уругваю часть озера между западным берегом и новой границей, проведенной вдоль озера от устья реки Сан-Мигуэль до устья Ягуаньон33. Береговая граница была принята в соответствии с договором 1826 г. и на озере Титикака в начале XIX в. Она проходила вдоль вице-королевства Лима и Чаркаса — двух старых испанских административных единиц. Приобретя независимость, Перу и Боливия установили срединную линию границы на озере Титикака34.
Этот же принцип практиковался и при определении статуса одного из самых крупных в Африке пограничных озер — Малави (другое название — Ньяса). Береговая граница здесь была установлена Германо-Британским от 1 июля 1890 г. и Лусо-Британским соглашениями от 11 июня 1891 г. В соответствии с ними Великобритания получила право осуществления собственного территориального суверенитета на всем протяжении озера. Переход к принципу срединной линии состоялся после подписания Великобританией и Португалией Лиссабонского соглашения от 18 июня 1954 г.35.
Кстати, береговая линия в качестве границы была установлена и на южном берегу Каспийского моря в период с 1828 г. по 1940 г. В соответствии с Туркманчайским трактатом от 28 февраля 1828 г. Каспий перешел в собственность России. Тем самым границы в южной части Каспия переместились на берег36. Лишь в соответствии с советско-иранским договором 1940 г. граница была отодвинута в море. Установив 10-мильную рыболовную зону на всем протяжении Каспия, договор аннулировал береговую линию границы вдоль южной части Каспия, начиная от Гасанкули (1881 г.). до Астары (в соответствии с договором 1883 г.). Чуть ранее, в 1935 г. от этой границы отказался Советский Союз, согласившись уступить “de facto” южную часть Каспия Ирану за признанную условную морскую границу вдоль Астары-Гасанкули. Кстати, эта линия границы до сих пор функционирует между постсоветскими государствами и Ираном.
В отношении пограничных озер чаще всего в международной практике применяется принцип срединной линии. Этот принцип используется как в отношении пограничных (международных) озер, так и морских пространств. Срединная линия иногда называется линией равного отстояния. При делимитации озера или моря это значит следующее — если берега двух государств расположены напротив или примыкают друг к другу, то ни одно государство не имеет права (если между ними не заключено иное соглашение) распространять свой суверенитет за линию равного отстояния.
В зарубежной литературе срединную линию в отношении пограничных озер часто называют “линией медианы”. Напомним, что медиана — это “отрезок, соединяющий вершину треугольника с серединой противоположной стороны”37.
По мнению Х. Лаутерпахта, срединная линия является озерной границей, подсказанной здравым смыслом38. Этот подход полностью соответствует точке зрения английского юриста Я.Г. Старки, который считает, что для делимитации озер наиболее подходящим является срединная линия (линия медианы)39. Напомним, что Ф. Пондавен также полагает, что “срединная линия появляется в доктрине в качестве наиболее подходящей озерной границы в техническом плане и осуществляющей наиболее справедливое районирование в политическом плане”40.
Практике межгосударственных отношений по поводу делимитации пограничных озер известны две формы срединной линии: географическая срединная линия и приблизительная (условная) срединная линия. Кроме того, имеются случаи установления в пограничных озерах астрономической границы, ранее отмеченной береговой границы, прямой линии (либо ряда прямых линий), исторической границы, модифицированной границы41.
Метод географической срединной линии применяется на озере Танганьика, Мертвом море, озерах Малави, Лугано и Констанс. С точки зрения французского ученого Ж. Соте, географическая срединная линия применяется к озерам при наличии неправильного очертания берегов, является линией, равностоящей от точки или от точек, наиболее близлежащих на противоположных берегах42.
К примеру, на африканском озере Малави (Ньяса) географическая срединная линия была установлена в соглашении от 18 июня 1954 г. между Великобританией и Португалией. В дальнейшем африканские государства по мере достижения независимости поддержали подобную делимитацию43. На озере Лугано географическая срединная линия образовала три пограничных сектора: центральную часть, принадлежащую Швейцарии, за исключением вклинившейся итальянской территории Кампион, западную часть, “lago promicuo”, поделенную между Швейцарией и Италией, и восточную часть, полностью принадлежащую Италии.
Впервые такой раздел был установлен Варезским договором от 2 августа 1752 г. Последнее соглашение о делимитации — это Конвенция об итало-швейцарской границе от 24 июля 1941 г.44.
Наиболее популярны в практике условные срединные линии, используемые при сложностях географического и др. характера (наличие островов или полуостровов, судоходного канала, рельефа, представляющего трудности при составлении плана проведения срединной линии и т.д.). Другими словами, когда возникают сложности определения точной срединной линии, договаривающиеся приозерные государства принимают компромиссные решения. Как, например, в случае с озером Леман (Женевское). в соответствии с франко-швейцарским соглашением от 25 февраля 1953 г. граница на озере образуется срединной линией и двумя поперечными крыльями — Геркганс и Сан-Гингольф. Срединная линия теоретически определяется соединением центров вписанных кругов между французскими швейцарскими берегами. Подобная срединная линия иногда называется теоретической линией либо теоретической границей45.
Данный тип границы установлен на озерах Альберт (граница между Угандой и Заиром зафиксирована в Лондонском соглашении от 3 февраля 1915 г., подписанном Бельгией и Великобританией)46, Титикака (граница между Перу и Боливией установлена Лапасскими протоколами от 2 июня 1925 г. и от 15 февраля 1932 г.)47, Мирим (граница между Бразилией и Уругваем в соответствии с договором Рио-де-Жанейро от 30 октября 1909 г.)48, Скутари (граница между Югославией и Албанией в соответствии с Флорентийским договором от 1926 г.)49 и т.д.
Наиболее интересным примером могут служить условные границы, установленные в Великих Североамериканских озерах (Гурон, Верхнее, Мичиган, Эри и Онтарио). На сей счет было заключено четыре договора: Парижский (1783 г.), Гандский (1814 г.), Вебстр-Ашбуртонский договор (от 9 августа 1842 г.) и Вашингтонский (от 11 апреля 1908 г.). В этих договорах были определены три линии границы: 1) линия, находящаяся на равном расстоянии от любой точки каждого из берегов; 2) линия, идущая вдоль общих береговых линий и делящая водное пространство на максимально равные части; 3) линия, идущая вдоль среднего канала, делящая судоходную часть озера и находящаяся во всех точках на равном расстоянии от каждого побережья.
Поскольку трудно было найти одну единственную линию границы, то стороны согласились на условность в процессе делимитации. Обо всем этом можно найти подробную информацию в трудах американского ученого К.А. Эстерхея (США) и французского специалиста Шарля Бедарда50.
Модель астрономической границы применяется на африканском озере Виктория. Эта граница определяется законами астрономии. Так, договор от 1 июля 1890 г. установил границу на озере Виктория на параллели 1° южной широты. Все три приозерных государства (Танзания, Уганда и Кения) признали астрономическую линию границы по направлении к параллели 1° южной широты51.
Частично этот метод применяется на африканском озере Чад (в соответствии с франко-английскими договорами от 1898, 1904 и 1906 гг.)52, на озере Преспа (граница между Албанией, Грецией и Югославией в соответствии с флорентийским протоколом от 5 июля 1926 г.)53, на озере Танганьика (англо-бельгийский протокол от 5 августа 1924 г. относительно демаркации границы между Танганьикой, ныне Танзания, и Руандой — Урунду, ныне Руанда и Бурунди)54 и т.д.
Наиболее простым методом определения границы является прямая линия, соединяющаяся на небольшом протяжении с точками наземной границы. Такая граница была определена на албано-югославском озере Охрида (Флорентийский протокол 1926 г.) и югославско-греческом озере Дойран (пограничный договор от 21 мая 1959 г.)55, российско-китайском озере Ханка (Пекинский договор от 24 июня 1860 г.)56 и т.д.
Исторические границы применяются в отношении озера Ноусилд (венгерское название озеро Ферто). Они проведены в соответствии с Трианонским договором от 4 июня 1920 г. с учетом исторических традиций57.
Модифицированная срединная линия границы — новелла международного права и впервые она была зафиксирована в российско-казахстанском договоре от 6 июля 1998 г.
Каспийское море, как самое крупное пограничное озеро в мире, относится к категории водных объектов с неопределенными границами. Поэтому прикаспийским государствам необходимо с учетом прецедентов найти компромиссную модель делимитации и определения границ на озере.
Итак, один из главных компонентов определения международно-правового статуса — это делимитация Каспийского моря, поэтому столь настоятельна необходимость ее осуществления. На каких из вышеотмеченных вариантов, разновидностей границы и линий делимитации прикаспийские государства остановят свой выбор?
Анализ процессов и документов межгосударственных переговоров на двусторонней и многосторонней основе позволяет сделать вывод о том, что выбор в последние годы падает на секториальную делимитацию в соответствии со срединной линией.
Так, в протоколе, принятом в Баку по итогам азербайджано-российских консультаций по вопросам правового статуса Каспийского моря от 27 марта 1998 г. “стороны согласились, что раздел дна Каспийского моря на секторы / зоны осуществляется по договоренности между соответствующими сопредельными и противолежащими государствами на основе принципа равноудаленных точек (срединной линии)…”58.
Далее, в совместном заявлении, принятом по итогам встречи руководителей Туркменистана и Ирана 8 июля 1998 г., указывается, что “в случае секториального деления моря между прибрежными государствами в основе будет лежать принцип равенства и справедливого использования ресурсов Каспия”59. В ходе встреч экспертных групп Азербайджана и Туркменистана 14 ноября 1998 г. в Ашхабаде стороны подтвердили сходство позиции в отношении того, что Каспий в пограничном между ними пространстве “… делится по срединной линии в соответствии с общепризнанными нормами и принципами международного права на основе реализации их суверенных прав на Каспии и учета соответствующих интересов прибрежных государств”60.
И, наконец, указанный принцип нашел свое международно-правовое закрепление в казахстанско-российском “Соглашении о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование” от 6 июля 1998 г. (ст. 1 и 3). Свою приверженность указанному принципу, включенному в соглашение от 6 июля 1998 г. выразили президент Казахстана Н. Назарбаев и президент РФ В. Путин во время встречи в Астане 9 октября 2000 г.61.
Относительно установления конкретных разновидностей границ, рекомендуемых в отношении делимитации Каспия, можно отметить следующее. Поскольку геология и география Каспийского моря в северной, центральной и южной частях резко друг от друга отличаются, то вряд ли прикаспийским государствам удастся остановить свой выбор на каком-то одном варианте. Другими словами, в случае делимитации в бассейне Каспия образуется и географическая (Россия — Азербайджан), и условная (Туркменистан — Азербайджан) срединная линия, будут также астрономические (Туркменистан — Иран) и прямые границы (Азербайджан — Иран). Возможно, будет установлена и т.н. модифицированная срединная линия (Азербайджан — Казахстан). Таким образом, почти все прикаспийские государства признают незыблемость установления принципа срединной линии в отношении этого водного бассейна (правда, Иран в меньшей степени и с жесткими оговорками) и понимают, что делимитация и соответствующая демаркация Каспия не только необходима, но и неизбежна.
2. Делимитация Каспия на основе казахстано-российских договоренностей.
У казахстано-российского соглашения от 6 июля 1998 г. была сложная судьба. Затягивались на долгое время переговоры, подписание приходилось отменять не один раз. Окончательно планировалось подписать его в рамках апрельского саммита 1998 г., который состоялся в Москве62. Однако в самый последний момент пришлось отложить подписание документа, ибо стороны не сумели договориться о государственной принадлежности группы островов в дельте Волги, два из которых Казахстан продолжает считать своими. Но это не единственная причина: Россия опять попыталась обязать Казахстан согласовывать с нею все проекты по прокладке труб по дну Каспия, а также “выступить вместе с ней против аналогичных попыток других прикаспийских стран”63.
Несмотря на имеющиеся разногласия и препятствия, стороны к началу июля сумели их преодолеть.
Какие мотивы побудили стороны прийти к соглашению? Прежде всего геополитические изменения, произошедшие в регионе64, и взаимная заинтересованность сторон в создании правовой основы разработки недр северной части Каспийского моря65.
Стороны согласились, что сложившийся статус Каспийского моря более не отвечает современным стандартам и не позволяет регулировать в удовлетворительной мере отношения между прибрежными государствами66.
В соответствии со ст. 1 дно северной части Каспийского моря разграничивается между сторонами по срединной линии, модифицированной на основе принципа справедливости и договоренности. При этом обусловлено, что водная поверхность и главные виды деятельности в ней (судоходство, квотируемая система рыболовства, охрана окружающей среды) остаются в общем пользовании.
Часть 2 ст. 1 соглашения вводит новую форму срединной линии. Это модифицированная срединная линия. Она проводится “на основе равного удаления от согласованных базисных линий, она включает в себя участки, которые не являются равноотстоящими от базисных линий и определяются с учетом островов, геологических структур, а также с учетом других особых обстоятельств и понесенных геологических затрат”67.
Казахстан и Россия договорились, что прохождение модифицированной срединной линии определяется при помощи отсчета от точек на побережьях сторон с учетом островов, исходя из уровня Каспийского моря на 1 января 1998 г., равного отметке минус 27 метров Балтийской системы высот (относительно Кронштадского футштока).
Как указывается в ст. 2 соглашения, в пределах образованных таким разграничением участков дна или “донных секторов” прибрежные государства осуществляют суверенные права в сфере разведки, разработки и управления минеральными ресурсами дна и недр, т.е. обладают ресурсной, но не территориальной юрисдикцией68. Ю.Прошин, пытаясь раскрыть суть модифицированной срединной линии, так определяет ее: “В случае прохождения разграничительной линии через перспективные углеводородные структуры и месторождения соответствующие прибрежные государства будут иметь исключительное право на их совместную разведку и разработку. Их долевое участие будет определятся на основе сложившейся мировой практики и с учетом добросовестных отношений”69.
На наш взгляд, ст. 3 соглашения развивает трактовку указанного принципа. В соответствии с этим положением соглашения “сторона или ее юридические и физические лица,… открывшие месторождение углеводородов или выявившие перспективные для накопления углеводородов геологические структуры в северной части Каспийского моря в зоне прохождения модифицированной срединной линии до ее согласования сторонами, обладают приоритетным правом на получение лицензии на их разведку и разработку с обязательным привлечением представителей другой стороны”70.
Кстати, в казахстанско-российской Декларации о сотрудничестве на Каспийском море от 9 октября 2000 г. стороны вновь подчеркнули целесообразность применения метода разграничения дна моря между сопредельными и противолежащими государствами по срединной линии, модифицированной по договоренности сторон. Как говорится в документе, это делается “в целях осуществления ими суверенных прав на недропользование при сохранении в общем пользовании водного пространства для обеспечения свободы судоходства, согласованных норм рыболовства и защиты окружающей среды”71.
В. Калюжный, в ходе своего ноябрьского визита в Баку, 9 ноября 2000 г., во время которого он участвовал и выступал на I международной конференции “Управление освоением каспийской нефти”, постарался истолковать понятие “модифицированной срединной линии”. По его мнению, подобная линия не может рассматриваться как государственная граница, поскольку с ее помощью предлагается разделить не территорию, а месторождения и перспективные нефтегазоносные структуры. Другими словами, он также как и Ю. Прошин отметил, что соглашением от 6 июля 1998 г. на дне Каспия устанавливается не территориальная, а ресурсная юрисдикция прибрежных государств, каждое из которых получит в свое распоряжение участок, где будет осуществлять суверенные права на недропользование. По его словам, “не соответствуют истине утверждения, что выступив за разграничение дна, Россия будто бы тем самым согласилась на раздел моря на национальные секторы. Это либо заблуждение, либо сознательное искажение истины”72.
Чем же отличается модифицированная срединная линия от обычной или “классической”, по определению В. Калюжного? Различия, считает он, состоят в том, что “модифицированная линия проводится на основе классической, но с отступлениями от нее в пользу той или иной стороны, с тем, чтобы с учетом целого комплекса обстоятельств, включая уже понесенные затраты, справедливо поделить находящиеся под дном ресурсы. Понятно, что для этого необходима взаимная добрая воля, нацеленность на компромисс”73.
Именно эта позиция послужила причиной выдвижения В.И. Калюжным идеи о необходимости применения к спорным месторождениям на дне Каспия принципа “50 на 50”. Эту идею он отстаивает с момента назначения на должность спецпосланника Президента РФ по Каспию. Смысл такого нововведения в том, что при применении данного принципа стороне, открывшей месторождение, должны быть возмещены другой стороной-претендентом 50% понесенных затрат. Иначе месторождение остается у государства-открывателя74.
Судя по выступлениям и заявлениям В. Калюжного, модифицированная срединная линия предполагает не делить спорные участки, если демаркационная линия должна пройти через (или середину) месторождения, а обходить его в пользу то ли открывателя, то ли претендента.
Несмотря на позитивное в общем значение казахстанско-российских договоренностей 1998-2000 гг., исследуемые нормативные документы оставили немало невыясненных, неразрешенных вопросов и правовых пробелов относительно делимитации Каспия.
На наш взгляд, недостатком соглашения является то, что примененный принцип срединной линии носит половинчатый характер. Подобной практики (когда дно делится, а воды находятся в общем пользовании) мы не встречаем в практике деления других озер, да и морских пространств. Почему же Россия против полного раздела Каспия, в данном случае Северного Каспия? Ю. Прошин объясняет это главным образом критической ситуацией, складывающейся с каспийскими осетровыми. “Национальные секторы на Каспии неприемлемы еще и потому, что дают возможность их “владельцам” ограничивать свободу судоходства на Каспии под предлогом обеспечения национальной безопасности. Или беспрепятственно и безоглядно прокладывать транскаспийские трубопроводы, таящие в себе огромную экологическую опасность из-за чрезвычайно активной геодинамики в этом районе. Наконец, национальные секторы трудно совместимы с благородной целью демилитаризации Каспия”75.
В. Калюжный был более конкретен в своих суждениях, критикуя идею раздела Каспия на национальные секторы, т.е. разграничения его дна, водной толщи и поверхности посредством госграницы. По его мнению, Россия не может согласиться на секторальное деление, поскольку “перегораживание моря государственными границами означало бы коренной пересмотр сложившихся за многие годы вполне рациональных режимов его хозяйственного использования, позволило бы одним прибрежным государствам устанавливать в своих секторах порядки, не учитывающие интересы других, породило бы массу новых проблем, включая территориальные споры, а то и конфликты. Пострадали бы экосистемы Каспия, его рыбные богатства”.
Позиция российских представителей выглядит не в полной мере убедительной. Секторальное разграничение Каспия никакого отношения к биоресурсам не имеет, т.к. их освоение напрямую зависит от вклада финансов в искусственное размножения мальков и, поэтому рыболовство на Каспии как и во многих водных и морских пространствах носит квотируемый характер. Известно, что Россия больше всех занимается размножением осетровых, а подросшие особи мигрируют в южную часть Каспия и становятся добычей промысловиков Ирана. Или же взять вопрос судоходства. Разве секториальное деление помешает развитию транзита по Каспию на основе принципа свободы судоходства? В этом заинтересованы почти все прикаспийские государства, особенно южные республики. С экологической ситуацией еще сложнее: отсутствие единого, конкретного экологического контроля над водами, флорой и фауной Каспия сказывается пагубным образом. Наличие секторального контроля, а затем единого и совместного, позволит применять жесткие санкции к тем государствам, которые наносят вред экологии.
Оппонентами не познан главный аспект этого вопроса: ведь секторальное деление на основе срединной линии определяет фактор принадлежности собственности в бассейне Каспия. Секторальное деление не означает, что в дальнейшем стороны не договорятся о свободе судоходства, о совместной экологической полиции и мониторинге на Каспии, откажутся от квотируемой системы рыболовства и рыбоводства и т.д. Даже если они откажутся, то таким прибрежным государствам придется “иметь дело” с международными организациями: ФАО, ЮНЕП, ИМО и др.
Несмотря на указанные недостатки, соглашение все-таки носит прогрессивный характер, ибо является новеллой в правовой жизни Каспия. По существу, оно отменяет действия российско-иранских договоров 1921-1940 гг. относительно этого моря (озера), а самое главное — закладывает фундамент под концепцию применения на Каспии принципа секторального разграничения на основе срединной линии. Как бы российские представители ее не интерпретировали это не ресурсная, а территориальная юрисдикция прибрежного государства. Официальный Баку также поддержал данное соглашение, назвав его принятие “серьезным шагом вперед” (Х. Халафов)76. Несмотря на половинчатый характер решения проблемы в соответствии с мировой практикой приозерных государств, это соглашение является несомненным прогрессом.
Однако, главные критики современной позиции официальной Москвы в отношении будущего статуса Каспийского моря, в целом, и казахстанско-российских договоренностей, в частности, находятся в самой России. В ряде российских СМИ регулярно появляются статьи, ставящие под сомнение принятые договоренности. политолог Ю. Чубченко считает, что произошел сепаратный раздел Каспийского моря. “Для России, — пишет он, — это соглашение не столь уж бесспорно: подписав его, — она в значительной степени утрачивает возможность влиять на политику прикаспийских государств в хозяйственном освоении Каспия”77.
Другой автор, С. Николаев, отмечает абстрактный характер соглашения. По его мнению, “документ рассматривает Каспийское море и как озеро, когда предусматривается совместное использование водной поверхности, и как море, когда речь идет о разделе дна между прикаспийскими государствами. Такая трактовка правового статуса водоема не имеет прецедентов в международном праве, однако отвечает взаимоотношениям, сложившимся между прикаспийскими государствами”78.
Автор “Независимой газеты” М. Гафарлы, в свою очередь, так оценил договоренности между Казахстаном и Россией: “После подписания этого документа Москва полностью признала раздел Каспия по национальным секторам, чего последние годы так упорно добивались американские нефтебароны. Россия уже утратила рычаги давления на прикаспийские государства, особенно на Азербайджан и Казахстан, которые до определения статуса Каспия заключили нашумевшие контракты на разработку нефтяных месторождений в своих национальных секторах”79.
Однако, наиболее агрессивные выпады против казахстанско-российского соглашения от 6 июля 1998 г. содержатся в монографии юриста-международника Ю. Барсегова80. Он относит соглашение о разделе дна Каспийского моря, подписанное Ельциным и Назарбаевым, к категории сепаратных актов, нарушающих международно-правовые статусы морских пространств, поскольку, как он считает, “односторонние акции по разделу Каспийского моря или его дна, противоречащие существующем статусу Каспия, представляют явное нарушение международного права”81.
Ю. Барсегов перечисляет юридические мотивы своего подхода: “Проблема раздела дна Каспия юридически связана с необходимостью изменения существующего статуса Каспия как общего достояния прикаспийских государств, как пространства общего пользования, что предполагает согласие всех прибрежных государств”82. Другими словами, Ю. Барсегов — сторонник сохранения статуса, сформированного в советское время, и ему претит то обстоятельство, что новые суверенные государства могут получить соответствующие права в отношении Каспия в случае формирования новых международно-правовых основ, соответствующего статуса.
Не выдерживает критики утверждение: “… Если дно Каспия будет делиться не как зона функциональной юрисдикции, т.е. как континентальный шельф по международному морскому праву, тогда будет невозможно сохранить покрывающую толщу воды как общее достояние прибрежных стран или как море, открытое для них. Тогда в этом вопросе возьмет вверх подход к Каспию как озеру, подлежащему разделу на части внутренних вод, входящих в состав государственной территории прибрежных государств”83.
Подобный подход вносит еще больше сумятицу в спор о том, что из себя представляет Каспий: “море” или “озеро”. Вывод из этих и других сомнительных заключений таков: “Соглашение Ельцина — Назарбаева о разграничении дна по срединной линии противоречит элементарной юридической логике: раздел дна строится на неопределенности статуса разграничиваемых пространств — дна и покрывающих вод”84. Этот вывод нельзя отнести к числу логических. Элементарные исследования позволяют сделать противоположный вывод: две прикаспийские страны определяют статус для той части Каспия (северной), где они расположены и предлагают другим трем воспользоваться этой моделью, этим прецедентом, позволяющими установить приемлемый для всех статус Каспия. Переговоры о статусе буксуют с 1996 г.
В данной работе Ю. Барсегов подвергает уничтожающей критике принципы модифицированной срединной линии в отношении Каспийского моря. Он пишет: “Прагматическая линия всего лишь паллиатив-модификация проигрышного для России метода раздела по срединной линии или линии равного отстояния, который не может быть альтернативой методам, основанным на международном праве и подкрепленным практикой”85. В данном случае ставится вообще под сомнение правильность выбора Россией данного принципа. Он считает, что принятие срединной линии в делимитации с Казахстаном лишает Россию возможности ссылаться на принципы справедливости как основы для разграничения с Казахстаном, но не лишает возможности настаивать на принятии при разграничении с другим своим соседом — Азербайджаном принципов справедливости как альтернативы срединной линии или возможности ссылаться на нормативную концепцию “естественного продолжения сухопутной территории”86.
И, наконец, совершенно устрашающий вывод: “…Согласившись на раздел дна в отрыве от решения статуса Каспия, Россия помогла разрушить политико-правовой пакет, включающий все аспекты использования пространств и ресурсов Каспия — ресурсный, экономический, экологический, политический и др. В этих условиях трудно рассчитывать на положительное для России решение вопросов рыболовства, судоходства, сохранения морской среды, обеспечения политической безопасности”87.
Хорошо, что в России нашлись прагматики, которые не приняли всерьез рекомендации Ю. Барсегова, не устрашились его мрачных прогнозов и вновь подтвердили правильность курса в отношении определения статуса Каспия. Хотя бы на двустороннем уровне.
На наш взгляд, соглашение 1998 г. может быть причислено к группе статусных договоров. Оно хоть и не решило проблему полностью, но тем не менее заложило фундамент формирования будущего международно-правового статуса Каспия, “выявило” принципы и методы делимитации, применяющиеся в практике приозерных государств.
--------------------------------------------------------------------------------
1 См.: Магеррамов Ч. Каспий — соперничество или сотрудничество? Определится ли статус Каспийского моря? // Ежедневные новости. 1999. 3 сентября. С. 10. (назад)
2 См.: Кушкумбаев С. Каспий на перекрестке геополитических интересов: нефть, политика, безопасность // Сaspian. Kazakhstan. Official publication of KIOGE. 1999. P. 18. (назад)
3 См.: Куандыков Б.М. Правовой статус Каспийского моря — основа планомерного освоения минеральных ресурсов региона // Материалы конференции прикаспийских государств 15-16 мая 1995 г. в Алматы. Алматы, 1995. С. 30-31. (назад)
4 См.: Михайлов В., Смольников Г. Ашхабад и Баку делят Каспий. Эксперты Туркмении и Азербайджана определяют координаты срединной линии // Независимая газета. 1998. 7 февраля. (назад)
5 См.: Шемятенков В. Каспий: делить или не делить? Интеграция прикаспийских государств — путь военно-политической стабильности в регионе // Независимая газета. 1996. 21 февраля. (назад)
6 Гюль К.К. Каспийское море. Баку, 1956. С. 12. (назад)
7 Подробно см.: Мамедов Р.Ф. Современный международно-правовой статус Каспийского моря: политика, дипломатия, право // Новости Центральной Азии и Кавказа. Центр Ближневосточных исследований Института востоковедения им. А. Крымского. НАН Украины. 15 октября — 1 ноября 2000. №17(27). С. 7-27. (назад)
8 Тарасова И.Н. Некоторые международно-правовые проблемы сооружения в Европе единой системы внутренних водных путей международного значения // Морское право и международное судоходство на современном этапе. М., 1986. С. 20. (назад)
9 Mamedov R. La dйtermination juridique internationale des lacs frontiиres // Acts du Colloque Bakou — 2000, mars: “Europe — mer Caspienne. Editй dans le cadre du Programme T-JEP 10229-96, TEMPUS — TASIS”. Nice, 2000. P. 202-203; Мамедов Р. Международно-правовой статус Каспийского моря: вчера, сегодня, завтра (вопросы теории и практики) // Центральная Азия и Кавказ. Общественно-аналитический журнал. 2000. №2(8). ИАЦ “Central Asia and the Caucasus” (Швеция). С. 243. (назад)
10 Касумова Т. Как делить Каспий: поровну или по-братски? // Труд. 1998. 7 июля. (назад)
11 См.: Pondaven Ph. Les lacs frontiиre. P., 1972. P. 6, 12. (назад)
12 Ibid. P. 12, 59, 63. (назад)
13 Ibid. P. 97. (назад)
14 Клименко Б.М., Порк А.А. Территория и граница СССР. М., 1985. С. 61. (назад)
15 См.: Аскеров Э.И., Лазарев М.И. Нефтяные камни Азербайджана: правовой аспект (К 25-ти летию создания) // Советское государство и право. 1975. №12. С. 41-45. (назад)
16 Клименко Б.М., Порк А.А. Указ. соч. С. 61. (назад)
17 Советско-иранские отношения в договорах, конвенциях и соглашениях. М., 1946. С. 30. (назад)
18 Там же. С. 41. (назад)
19 Там же. С. 75. (назад)
20 См.: Dowlatchahi A. La mer Caspienne. Sa situation au regard du droit international. Thиse… P., 1961. P. 37, 146. (назад)
21 Броунли Я. Международное право (пер. с англ.). Кн. 1. М., 1977. С. 199. (назад)
22 См.: Riazi F. La rйglamentation des cours d’eau frontaliйr de l’Iran // Revue Iranienne des Relations Internationales. Tйhйran, 1979. №13-14. Р. 130-131. (назад)
23 См.: Касимова Т. “Каспийский треугольник”. Мировая война на Каспии, конечно, не начнется, но вероятность “вооруженных инцидентов возрастает” // Зеркало. 2000. 30 ноября. (назад)
24 Манвелов Н. Как будем делить. Переговоры о доступе к ресурсам Каспия отложены до следующего года // Сегодня. 2000. 15 декабря; его же. Тегеран-2001. Представители “каспийской пятерки” встретятся после почти трехлетнего перерыва // Сегодня. 2000. 16 января. (назад)
25 Клименко Б.М., Порк А.А. Указ. соч. С. 61. (назад)
26 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 59. (назад)
27 Подробнее см.: Коломбос Д. Международное морское право (пер. с англ.). М., 1975. С. 208-209; Клименко Б.М. Международные реки. М., 1969. С. 14-16. (назад)
28 Pondaven Ph. Ор. cit. P. 59. (назад)
29 Словарь международного морского права М., 1985. С. 235. (назад)
30 См.: Коломбос Д. Указ. соч. С. 208-209. (назад)
31 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 24. (назад)
32 См.: Bйsnerais J.-M. Les fleuves et les lacs internationaux en Amerique Latine // Notes et йtudes documents. P., 1977. 21 oct. №4421-4423. Р. 76-81; Adami V. National frontiers in relation to international law // T.T. Behrens trans. 1967. Vol. 42. P. 40-42. (назад)
33 См.: Pondaven Ph. Op. cit. P. 63-66. (назад)
34 См.:John St., Bruce R. The boundary dispute between Peru and Ecuador // American Journal of International Law. 1977. Vol. 71. №2. Р. 322; US Army. Handbook of Pйru. W., 1965. P. 167. (назад)
35 См.: Peric M. The problem of boundaries in Africa // Review of International Affaires (Belgrade). 1977. Vol. 28. P. 657-658. (назад)
36 См.: Комаровский Л.А., Ульяницкий В.А. Международное право. М., 1908. С. 79. (назад)
37 Словарь иностранных слов / Под ред. И.В. Лехина и Ф.Н. Петрова. М., 1949. С. 397. (назад)
38 Подробнее см.: Lauterpacht E. Freedom of Transit in International law. L., 1958. P. 40-46. (назад)
39 См.: Starke J.G. An introduction to international law. L., 1972. P. 207. (назад)
40 Pondaven Ph. Ор. cit. P. 25. (назад)
41 См.: Emanuelli C.C. Boundary and resource issues: Modes de rйglement des diffйrends entre le Canada et les Etats — Unis en matiиre de frontiиres et de rйssources maritimes // Canada — United States Law Journal International. 1977. Vol. 7. №2. Р. 325-326. (назад)
42 См.: Some G. Un exemple de conflict frontaliйr. Le differend entre la Haute-Voltaet la Mali // Annuaire Africaines. 1978. P. 344-345. (назад)
43 См.: Peric M. Op. cit. P. 658. (назад)
44 См.: Rousseau Ch. Projйt d’йtablissement d’un canal Locarno-Venise. Chronique des faits internationaux // Revue Gйnйrale du droit international public. 1968. P. 820-821. (назад)
45 См.: Laroque M. Les problиmes actuels de la frontiиre franco-suisse // Mйmoire, Institut d’Etudes Politiques de Paris. 1969. P. 18-25. (назад)
46 Подробнее см.: MacEven A.C. International Boundaries of East Africa. L., 1971. P. 98-103. (назад)
47 См.: Besnerais J.-M. Op. cit. P. 80-81. (назад)
48 См.: Ibid. (назад)
49 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 23-24, 28. (назад)
50 Подробнее см.: Esterhay C.A. Restoring the water quality of the Great Lakes: the joint commitment of Canada and United States // Canada — United States Law Journal. Cleveland., Ontario. 1981. №4. Р. 208-231; Bedard Ch. Les Grand lacs de L’Amerique du Nord et le fleuve Saint-Laurent: Frontiиre, voie denavigation commerciale, nature juridique // Annuaire de Droit Maritime et Aйrien. Nantes (France). 1976. Vol. 3. P. 140-146. (назад)
51 Подробнее см.: Okidi C.O. Legal and policy regime of Lake Victoria and Nile Basins // International Journal of law libraries. Munich, 1980. Vol. 20. №3. Р. 395-413. (назад)
52 См.: Peric M. Op. cit. P. 658. (назад)
53 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 23-24, 29. (назад)
54 См.: MacEven A.C. Ор. cit. P. 100-101. (назад)
55 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 23, 77, 96, 98. (назад)
56 См.: Ibid. P. 77, 96, 98. (назад)
57 См.: Ibid. P. 96-98. (назад)
58 Протокол азербайджано-российских консультаций по вопросам правового статуса Каспийского моря от 27 марта 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
59 Совместное заявление Президента Туркменистана С.А. Ниязова и Президента Исламской Республике Иран Сайед Мохаммад Хатами от 8 июля 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
60 Протокол переговоров экспертных групп Туркменистана и Азербайджанской Республики от 14 ноября 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
61 Декларация между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о сотрудничестве на Каспийском море от 9 октября 2000 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
62 См.: Чубченко Ю. Каспийское море остается неделимым. До начала июля // Коммерсант. 1998. 29 апреля. (назад)
63 Там же. (назад)
64 См.: Чубченко Ю. Сепаратный раздел Каспийского моря // Коммерсант. 1998. 7 июля. (назад)
65 См.: Там же. (назад)
66 См.: Yakemtchouk R. Les hydrocarbures de la Caspienne. La compйtition des puissances dans le Caucase et en Asie Centrale. Bruylant. Bruxйlles, 1999. P. 108. (назад)
67 Соглашение между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о разграничении дна Северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользования // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
68 См.: Там же. (назад)
69 См.: Выступление Ю.А. Прошина на открытом заседании Специальной рабочей группы по правовому статусу Каспия на уровне заместителей министров иностранных дел 16-17 декабря 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
70 Соглашение между Республикой Казахстан и Российской Федерацией. Указ. материал. (назад)
71 Декларация между Республикой Казахстан и Российской Федерацией. Указ. материал. (назад)
72 Калюжный В.И. Выступление на конференции. Указ. источн. (назад)
73 Там же. (назад)
74 Подробнее см.: Шукюров И. Каспийская головоломка // Наш ВЕК. 2000. 1 декабря; Игнатова М. Слуга двух господ. Россия начала сложную игру на Каспии // Известия. 2000. 2 августа.; Чубченко Ю. Калюжный испил свой Каспий // Коммерсантъ. 2000. 3 августа; Калюжный ввязался в игру с иранцами // Время новостей. 2000. 3 августа. (назад)
75 Выступление Ю.А. Прошина. Указ. источник. (назад)
76 Киямур С. Москва и Астана начали раздел дна Каспия по национальному признаку // Русский телеграф. 1998. 7 июля. (назад)
77 Чубченко Ю. Сепаратный раздел Каспийского моря. Указ. соч. (назад)
78 Николаев С. И вновь о Каспийской нефти // Энергия. 2000. №2. (назад)
79 Гафарлы М. Ельцин и Назарбаев разделили Каспий // Независимая газета. 1998. 7 июля. (назад)
80 Подробнее см.: Барсегов Ю.Г. Каспий в международном праве и мировой политике. М., 1998. С. 22-54. (назад)
81 Там же. С. 22. (назад)
82 Там же. С. 28. (назад)
83 Там же. С. 30. (назад)
84 Там же. (назад)
85 Там же. С. 44. (назад)
86 Там же. (назад)
87 Там же. С. 49. (назад)
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №4,2001
Каспийское море — уникальный водоем, его углеводородные ресурсы и биологические богатства не имеют аналогов. Не зря в последнее десятилетие внимание мировой общественности, народов постсоветских государств приковано к проблемам Каспия. Эти проблемы в концентрированном виде отражают сложные противоречия, вызванные глобальным геополитическим сдвигом в этом районе: развалом Советского Союза и возникновением новых независимых государств1.
Проблемы Каспийского моря фактически состоят, из геополитической, геоэкономической и международно-правовой составляющей. В этой связи, как указывает С. Кушкумбаев (Казахстан), выстраивается своеобразная иерархия вопросов, связанных с Каспийским регионом, которые имеют двусторонние, многосторонние, региональные и глобальные аспекты2.
Один из главных моментов связан с появлением на берегах Каспия трех новых субъектов международного права, вследствие чего вопрос делимитации озера и установления на нем государственных границ актуализировался. В настоящее время сложилась критическая ситуация, вызванная отсутствием взаимно узаконенной водной границы между странами, в числе которых Россия, Азербайджан, Иран, Казахстан и Туркменистан. По причине богатейших запасов природных ресурсов шельфа Каспия и необходимости их разработки для стабилизации экономики новых независимых государств вопрос статуса Каспия приобрел для них первостепенное значение.
Однако, до сих пор никакого приемлемого решения по вопросу границ между Ираном, Россией, Казахстаном, Туркменистаном и Азербайджаном на акватории Каспия принято не было3.
Похоже, длительная дискуссия прибрежных государств по вопросу определения нового международно-правового статуса Каспийского моря и его делимитации перешла из сферы чисто теоретической в практическую4. Ситуация пока остается тупиковой. Вопрос вновь упирается, по образному выражению В. Шемятенкова, в дилемму: делить или не делить дно Каспия?5.
Вопрос о международно-правовом статусе Каспийского моря активно обсуждался в рамках многосторонних и двусторонних встреч прикаспийских государств, начиная с октября 1992 г. по настоящее время. За этот период так и не был установлен адекватный международно-правовой статус Каспия, поскольку в течении ряда лет не удается достичь консенсуса в определении статуса бассейна: море или озеро? Дебаты по сугубо географическому вопросу — считать ли этот крупнейший в мире закрытый водоем озером или морем? — приобретают все более острый характер.
Несмотря на то, что Российская Федерация подписала соглашение с Казахстаном о разграничении дна северной части Каспия (6 июля 1998 г.), т.е. признала зафиксированный в практике международных озер принцип секториального деления, она до сих пор не соглашается с тем или иным конкретным географическим международно-правовым положением Каспия, т.е. избегает обозначения его морем или озером.
Позиция Казахстана состоит в признании Каспия замкнутым морем, подпадающим под воздействие норм и принципов Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (ст. 122 и 123), что не мешает применению в договорной практике норм обычного права и прецедентов из практики других приозерных государств.
Некоторая неопределенность присуща позиции Туркменистана. Он выступает сторонником раздела Каспия на национальные секторы без четкого обозначения его морем, или озером, и в случае необходимости “кондоминиумом”.
Не выразила четко свою точку зрения на сей счет также Исламская Республика Иран. Она занимает особую позицию в отношении этого водоема, и ее взгляды на протяжении целого ряда лет переговорного процесса практически не эволюционируют. Иран равнодушен к выяснению того, является ли Каспий морем или озером, его интересует только его безопасность и устранение угроз, которые исходят, по мнению Ирана, из присутствия в районе Каспийского моря западных компаний. Поэтому власти ИРИ регулярно настаивают на утверждении в бассейне режима кондоминиума, вытекающего из содержания положений советско-иранских соглашений 1921 и 1940 годов.
Азербайджан считает, что Каспий является самым обычным, правда, и самым крупным пограничным озером. Исходя из этого, было бы справедливо определить статус Каспийского моря как пограничного (международного) озера и при этом не менять традиционное название бассейна. Суть этой позиции вытекает из географической характеристики, данной азербайджанским академиком К. Гюлем еще в 50-х годах ХХ в.: “Каспийское море — величайшее озеро в мире. Благодаря своим размерам и солености воды оно еще в глубокой древности получило наименование моря”6.
Указанные подходы прикаспийских государств подчас входили в столкновение на многосторонних конференциях по поводу определения международно-правового статуса Каспийского моря: Ашхабадской (30 января — 2 февраля 1995 г.), Тегеранской (28-29 июня 1995 г.), Алматинской (26-27 сентября 1995 г.), Тегеранской (20-22 мая 1996 г.), Ашхабадской (11-12 ноября 1996 г.), Алматинской (22-23 мая 1997 г.), Московской (16-17 декабря 1998 г.) и др.7.
Какие же юридические критерии определяют Каспийское море как пограничное озеро?
Прежде всего, пограничное (международное) озеро, как отмечает И.Н. Тарасова, — “озеро, окруженное сухопутной территорией различных государств. Использование вод пограничных (международных) озер регулируется международными соглашениями прибрежных государств, устанавливающими линию государственной границы, права на судоходство и условия использования вод в несудоходных целях”8.
Существует точка зрения о том, что “пограничными озерами следует считать водные пространства, омывающие побережья двух или более государств, не имеющие естественного соединения с Мировым океаном и обладающие самостоятельным международно-правовым статусом и режимом, определенным в конкретном международном договоре, заключенном приозерными государствами”9. Указанные критерии полностью применимы в отношении Каспийского моря.
Другим важным обстоятельством, определяющим международно-правовой статус Каспия, является вопрос о принадлежности государствам пространств и ресурсов озера, т.е. проблема собственности. Многочисленные споры, продолжающиеся уже около десятилетия, в конечном итоге сводятся к тому: кто получит наибольшие участки дна и толщи вод, т.е. территорию и ресурсов водоема (живых и минеральных).
Такая ситуация неизбежно проводит нас к вопросу о делимитации озера. Затянувшийся не на один год спор носил исключительно политический и экономический характер, ибо был затронут “ключевой” вопрос: “кто и в каких объемах имеет право претендовать на богатства Каспийских недр?”10.
По мнению французского ученого Ф. Пондавена, Каспийское море представляет собой пограничное озеро “sui generis”, т.е. озеро с особым международно-правовым статусом и режимом, и его можно отнести к пограничным озерам без водослива (бессточным)11.
Несмотря на объемы, ресурсы и древнюю историю эксплуатации, Каспий, тем не менее, относится к числу наименее регламентированных, с точки зрения международного права, бассейнов, поэтому до сих пор не решен вопрос о его делимитации и демаркации12. Касаясь вопроса собственности в бассейне озера Ф. Пондавен еще в начале 70-х годов прогнозировал актуализацию вопроса о делимитации Каспийского моря. По его мнению, она “должна быть осуществлена в ближайшем будущем для того, чтобы разрешить вопросы о принадлежности ресурсов нефти, которые содержат его недра”13.
Своевременная делимитация может стать наиболее надежным средством предотвращения возможных в будущем споров и недоразумений из-за богатств шельфовой зоны. В этой связи известные российские ученые Б. Клименко и А. Порк в свое время совершенно справедливо отмечали, что “четкое разграничение принадлежащих государствам ресурсов и пределов их верховной власти имеет единственное значение для предотвращения конфликтов между ними и развития мирного сотрудничества на границах”14.
Доводы в пользу делимитации Каспия очевидны: необходимость определения пределов государственной территории и суверенитета, упорядочение судоходства, рыболовства, воздушных полетов над морем и т.д. Настоятельная необходимость установления государственной границы на Каспии диктуется также деятельностью сопредельных государств по эксплуатации минеральных ресурсов дна и недр озера, где сконцентрированы в крупных размерах залежи нефти и газа, промышленную добычу которых бывший Советский Союз с помощью нефтяников и специалистов Азербайджана начал осуществлять с 1950 г.15.
Представляется целесообразным договорно-правовое оформление статуса Каспийского моря как пограничного озера и на этой основе определение основ его делимитации: официального разделения на соответствующие секторы и части прикаспийских стран и проведения соответствующей государственной границы по поверхности вод, дну и недрам озера и воздушному пространству над ним. Значение определения государственных границ важно для всех прикаспийских государств, “поскольку они обозначают пределы принадлежащей территории со всеми ее ресурсами”16.
Вплоть до 1998 г. официальная делимитация Каспийского моря никем осуществлена не была, т.к. на сей счет нет соответствующих документов. 6 июля 1998 г. произошло договорное закрепление принципа делимитации дна и недр северного Каспия в рамках казахстано-российского соглашения о разграничении дна северной части Каспийского моря, хотя сухопутная государственная граница в прикаспийском регионе установлена еще в XIX в. Так, в соответствии со ст. 1 Конвенции о разграничении к востоку от Каспийского моря от 9 декабря 1881 г. “границей между владениями Российской империи и Персии к востоку от Каспийского моря постановляется следующая черта. Начиная от залива Гасан-Кули до Чата границей служит течение реки Атрека”17.
После передачи Ирану Аббас-Абадского участка, ст. III Конвенции об обмене территории Фирузе на Хиссар и Аббас Абад и о пограничной линии от Баба Дурмаз до Теджена от 27 мая 1883 г. граница этого района была установлена “по руслу реки Аракс от Шерура до Едибулукского брода и далее, как постановлено в упомянутой статье”18.
Основой делимитации Каспийского моря, исходя из практики в годы советско-иранских отношений, могла бы послужить ст. 3 Договора 1921 г., согласно которой сопредельным государствам разрешалось учредить специальные комиссии “для окончательного регулирования вопроса о пользовании пограничными водами и для разрешения всех вообще спорных пограничных и территориальных дел”19.
Смешанные комиссии, предусмотренные договором 1921 г., неоднократно создавались для решения советско-иранских пограничных вопросов по демаркации и редемаркации. Но, по мнению иранского ученого, дипломата А. Довлятшахи, большинство смешанных комиссий, созданных с 1921 г. по 1954 г., успеха не имели из-за наличия неразрешенных противоречий и недоразумений в отношениях между двумя прикаспийскими государствами. Исключением явилась деятельность смешанной комиссии, созданной в 1954 г. и известной под названием “Комиссия Сиях — Лаврентьева”. Ее работа имела положительный результат и завершилась, как отмечает А. Довлятшахи, подписанием 14 мая 1957 г. советско-иранского договора о режиме советско-иранской границы и о порядке урегулирования пограничных конфликтов и инцидентов20.
Анализ советско-иранской договорно-правовой практики по поводу использования Каспийского моря приводит к выводу о том, что правительство бывшего Советского Союза не было сторонником официальной делимитации Каспийского моря, несмотря на признание “de facto” условной границы на Каспии по линии Астара-Гасанкули. По мнению английского ученого Я. Броунли, границы, являющиеся границами “de facto” ввиду отсутствия демаркации или наличия неразрешенного территориального спора, в некоторых случаях “могут все же считаться юридическим пределом суверенитета”21.
Что касается Ирана, то по свидетельству иранского ученого Ф. Риязи, при шахском режиме официальный Тегеран, “довольствовался южной частью Каспия, уступленной ему со стороны советских властей благодаря джентльменским договоренностям”22.
С приходом к власти в Иране клерикалов иранское правительство потребовало полноценного толкования и применения норм Договора о торговле и мореплавании 1940 г., который, несмотря на наличие в своем содержании 10-мильной береговой линии, фактически установил режим кондоминиума в бассейне Каспия относительно судоходства и рыболовства, т.е. двух традиционных направлений деятельности прибрежных государств в этом регионе. Во время визита в Баку заместитель министра иностранных дел Ирана Али Ахани, непосредственно курирующий вопросы Каспия, вновь продемонстрировал приверженность политической доктрины этого государства к договорам 1921 и 1940 гг.23. Иран, хотя и не отказывается от возможной делимитации Каспия по принципу срединной линии, но настаивает на том, чтобы это было произведено только на основе устраивающих его условий24. Детальное изучение этих условий (деление Каспия на пять равных частей по 20% каждой прибрежной стране) позволяет сделать однозначный вывод: Исламская Республика Иран против делимитации Каспийского моря. Причины этого могут быть разные: неудовлетворяющая Иран площадь сектора, образующегося после раздела на основе срединной линии (доля этой страны равняется примерно 14%), боязнь укрепления на Каспии западных государств в лице их компаний, фирм и т.д.
Официально иранская сторона свою позицию юридически обосновать не смогла, а возможно не захотела. Тем не менее, фактом остается то, что государственная территория неизбежно предполагает наличие государственной границы. Как метко в свое время заметили Б.М. Клименко и А.А. Порк, “государственные границы определяют… пределы территориального верховенства государства, то есть полной и исключительной власти государства, обеспеченной всеми средствами принуждения, предусмотренными его законодательством”25. Это юридическая сторона делимитации территории. Какова техническая сторона раздела Каспия?
Как отмечает Ф. Пондавен, установление международных границ предполагает две операции, техника и юридическое значение которых различны: первая, делимитация — принципиальное решение вопроса об элементах, которые составляют границу; вторая — демаркация, т.е. проведение совокупности материальных операций, которые проводятся для точной фиксации границы на земле26.
1. Виды, формы и методы делимитации. Практика пограничных озер.
В международной практике наиболее распространенные методы делимитации связаны с проведением государственной границы на основе трех принципов: тальвега, береговой линии и срединной линии (медианы).
Линия тальвега применима, как правило, по отношению к пограничным рекам27. Об этом свидетельствует практика разрешения пограничных споров между государствами, территорию которых пересекают международные реки. Они составляют линию водораздела, т.е. реки становятся границей между сопредельными государствами. Но есть существенная разница между водоразделом и морской границей, поэтому Ф. Пондавен отмечает, что “метод и техника делимитации пограничных рек не может быть адекватной условиям озер”28.
Известно, что под делимитационным принципом “тальвег” понимается линия, соединяющая наиболее глубокие части главного фарватера судоходной реки. Особенностью этого принципа является то, что в случае естественного перемещения границы пограничного водного пути соседние государства обычно договариваются о перенесении границы в соответствии с перемещением тальвега29.
Д. Коломбос не исключает, что принцип тальвега может применятся и в отношении пограничных озер, когда возникает проблема изменения фарватера, впадающих в пограничное озеро рек, в частности, имеется в виду озеро Мирим, составляющее границу Перу и Боливии30.
Следующей формой является береговая линия, носящая явный отголосок колониальной политики. Ее справедливо рассматривают как наследие минувшей эпохи. Она больше сопутствует переходному периоду международных отношений — периоду колонизации тропических государств31.
Береговой линией является граница, установленная государствами вдоль берегов озера либо реки. По мнению В. Адами, исторически береговая граница применялась в основном по отношению к маленьким пограничным озерам.
Береговая граница впервые была предусмотрена Договором Сан-Идльфонса (от 1 октября 1777 г.), положившему конец испано-португальскому конфликту в Латинской Америке. После принятия этого договора озеро Мирим осталось полностью под суверенитетом Португалии, а граница была проведена по западному побережью. Пограничные договоры в Рио-де-Жанейро и Монтевидео от 12 октября 1851 г. вновь зафиксировали береговую границу32.
Договор, заключенный в Рио-де-Жанейро в 1909 г., отменил принцип береговой границы и установил в качестве приоритета срединную линию в отношении озера Мирим. Будучи независимым государством Бразилия уступила Уругваю часть озера между западным берегом и новой границей, проведенной вдоль озера от устья реки Сан-Мигуэль до устья Ягуаньон33. Береговая граница была принята в соответствии с договором 1826 г. и на озере Титикака в начале XIX в. Она проходила вдоль вице-королевства Лима и Чаркаса — двух старых испанских административных единиц. Приобретя независимость, Перу и Боливия установили срединную линию границы на озере Титикака34.
Этот же принцип практиковался и при определении статуса одного из самых крупных в Африке пограничных озер — Малави (другое название — Ньяса). Береговая граница здесь была установлена Германо-Британским от 1 июля 1890 г. и Лусо-Британским соглашениями от 11 июня 1891 г. В соответствии с ними Великобритания получила право осуществления собственного территориального суверенитета на всем протяжении озера. Переход к принципу срединной линии состоялся после подписания Великобританией и Португалией Лиссабонского соглашения от 18 июня 1954 г.35.
Кстати, береговая линия в качестве границы была установлена и на южном берегу Каспийского моря в период с 1828 г. по 1940 г. В соответствии с Туркманчайским трактатом от 28 февраля 1828 г. Каспий перешел в собственность России. Тем самым границы в южной части Каспия переместились на берег36. Лишь в соответствии с советско-иранским договором 1940 г. граница была отодвинута в море. Установив 10-мильную рыболовную зону на всем протяжении Каспия, договор аннулировал береговую линию границы вдоль южной части Каспия, начиная от Гасанкули (1881 г.). до Астары (в соответствии с договором 1883 г.). Чуть ранее, в 1935 г. от этой границы отказался Советский Союз, согласившись уступить “de facto” южную часть Каспия Ирану за признанную условную морскую границу вдоль Астары-Гасанкули. Кстати, эта линия границы до сих пор функционирует между постсоветскими государствами и Ираном.
В отношении пограничных озер чаще всего в международной практике применяется принцип срединной линии. Этот принцип используется как в отношении пограничных (международных) озер, так и морских пространств. Срединная линия иногда называется линией равного отстояния. При делимитации озера или моря это значит следующее — если берега двух государств расположены напротив или примыкают друг к другу, то ни одно государство не имеет права (если между ними не заключено иное соглашение) распространять свой суверенитет за линию равного отстояния.
В зарубежной литературе срединную линию в отношении пограничных озер часто называют “линией медианы”. Напомним, что медиана — это “отрезок, соединяющий вершину треугольника с серединой противоположной стороны”37.
По мнению Х. Лаутерпахта, срединная линия является озерной границей, подсказанной здравым смыслом38. Этот подход полностью соответствует точке зрения английского юриста Я.Г. Старки, который считает, что для делимитации озер наиболее подходящим является срединная линия (линия медианы)39. Напомним, что Ф. Пондавен также полагает, что “срединная линия появляется в доктрине в качестве наиболее подходящей озерной границы в техническом плане и осуществляющей наиболее справедливое районирование в политическом плане”40.
Практике межгосударственных отношений по поводу делимитации пограничных озер известны две формы срединной линии: географическая срединная линия и приблизительная (условная) срединная линия. Кроме того, имеются случаи установления в пограничных озерах астрономической границы, ранее отмеченной береговой границы, прямой линии (либо ряда прямых линий), исторической границы, модифицированной границы41.
Метод географической срединной линии применяется на озере Танганьика, Мертвом море, озерах Малави, Лугано и Констанс. С точки зрения французского ученого Ж. Соте, географическая срединная линия применяется к озерам при наличии неправильного очертания берегов, является линией, равностоящей от точки или от точек, наиболее близлежащих на противоположных берегах42.
К примеру, на африканском озере Малави (Ньяса) географическая срединная линия была установлена в соглашении от 18 июня 1954 г. между Великобританией и Португалией. В дальнейшем африканские государства по мере достижения независимости поддержали подобную делимитацию43. На озере Лугано географическая срединная линия образовала три пограничных сектора: центральную часть, принадлежащую Швейцарии, за исключением вклинившейся итальянской территории Кампион, западную часть, “lago promicuo”, поделенную между Швейцарией и Италией, и восточную часть, полностью принадлежащую Италии.
Впервые такой раздел был установлен Варезским договором от 2 августа 1752 г. Последнее соглашение о делимитации — это Конвенция об итало-швейцарской границе от 24 июля 1941 г.44.
Наиболее популярны в практике условные срединные линии, используемые при сложностях географического и др. характера (наличие островов или полуостровов, судоходного канала, рельефа, представляющего трудности при составлении плана проведения срединной линии и т.д.). Другими словами, когда возникают сложности определения точной срединной линии, договаривающиеся приозерные государства принимают компромиссные решения. Как, например, в случае с озером Леман (Женевское). в соответствии с франко-швейцарским соглашением от 25 февраля 1953 г. граница на озере образуется срединной линией и двумя поперечными крыльями — Геркганс и Сан-Гингольф. Срединная линия теоретически определяется соединением центров вписанных кругов между французскими швейцарскими берегами. Подобная срединная линия иногда называется теоретической линией либо теоретической границей45.
Данный тип границы установлен на озерах Альберт (граница между Угандой и Заиром зафиксирована в Лондонском соглашении от 3 февраля 1915 г., подписанном Бельгией и Великобританией)46, Титикака (граница между Перу и Боливией установлена Лапасскими протоколами от 2 июня 1925 г. и от 15 февраля 1932 г.)47, Мирим (граница между Бразилией и Уругваем в соответствии с договором Рио-де-Жанейро от 30 октября 1909 г.)48, Скутари (граница между Югославией и Албанией в соответствии с Флорентийским договором от 1926 г.)49 и т.д.
Наиболее интересным примером могут служить условные границы, установленные в Великих Североамериканских озерах (Гурон, Верхнее, Мичиган, Эри и Онтарио). На сей счет было заключено четыре договора: Парижский (1783 г.), Гандский (1814 г.), Вебстр-Ашбуртонский договор (от 9 августа 1842 г.) и Вашингтонский (от 11 апреля 1908 г.). В этих договорах были определены три линии границы: 1) линия, находящаяся на равном расстоянии от любой точки каждого из берегов; 2) линия, идущая вдоль общих береговых линий и делящая водное пространство на максимально равные части; 3) линия, идущая вдоль среднего канала, делящая судоходную часть озера и находящаяся во всех точках на равном расстоянии от каждого побережья.
Поскольку трудно было найти одну единственную линию границы, то стороны согласились на условность в процессе делимитации. Обо всем этом можно найти подробную информацию в трудах американского ученого К.А. Эстерхея (США) и французского специалиста Шарля Бедарда50.
Модель астрономической границы применяется на африканском озере Виктория. Эта граница определяется законами астрономии. Так, договор от 1 июля 1890 г. установил границу на озере Виктория на параллели 1° южной широты. Все три приозерных государства (Танзания, Уганда и Кения) признали астрономическую линию границы по направлении к параллели 1° южной широты51.
Частично этот метод применяется на африканском озере Чад (в соответствии с франко-английскими договорами от 1898, 1904 и 1906 гг.)52, на озере Преспа (граница между Албанией, Грецией и Югославией в соответствии с флорентийским протоколом от 5 июля 1926 г.)53, на озере Танганьика (англо-бельгийский протокол от 5 августа 1924 г. относительно демаркации границы между Танганьикой, ныне Танзания, и Руандой — Урунду, ныне Руанда и Бурунди)54 и т.д.
Наиболее простым методом определения границы является прямая линия, соединяющаяся на небольшом протяжении с точками наземной границы. Такая граница была определена на албано-югославском озере Охрида (Флорентийский протокол 1926 г.) и югославско-греческом озере Дойран (пограничный договор от 21 мая 1959 г.)55, российско-китайском озере Ханка (Пекинский договор от 24 июня 1860 г.)56 и т.д.
Исторические границы применяются в отношении озера Ноусилд (венгерское название озеро Ферто). Они проведены в соответствии с Трианонским договором от 4 июня 1920 г. с учетом исторических традиций57.
Модифицированная срединная линия границы — новелла международного права и впервые она была зафиксирована в российско-казахстанском договоре от 6 июля 1998 г.
Каспийское море, как самое крупное пограничное озеро в мире, относится к категории водных объектов с неопределенными границами. Поэтому прикаспийским государствам необходимо с учетом прецедентов найти компромиссную модель делимитации и определения границ на озере.
Итак, один из главных компонентов определения международно-правового статуса — это делимитация Каспийского моря, поэтому столь настоятельна необходимость ее осуществления. На каких из вышеотмеченных вариантов, разновидностей границы и линий делимитации прикаспийские государства остановят свой выбор?
Анализ процессов и документов межгосударственных переговоров на двусторонней и многосторонней основе позволяет сделать вывод о том, что выбор в последние годы падает на секториальную делимитацию в соответствии со срединной линией.
Так, в протоколе, принятом в Баку по итогам азербайджано-российских консультаций по вопросам правового статуса Каспийского моря от 27 марта 1998 г. “стороны согласились, что раздел дна Каспийского моря на секторы / зоны осуществляется по договоренности между соответствующими сопредельными и противолежащими государствами на основе принципа равноудаленных точек (срединной линии)…”58.
Далее, в совместном заявлении, принятом по итогам встречи руководителей Туркменистана и Ирана 8 июля 1998 г., указывается, что “в случае секториального деления моря между прибрежными государствами в основе будет лежать принцип равенства и справедливого использования ресурсов Каспия”59. В ходе встреч экспертных групп Азербайджана и Туркменистана 14 ноября 1998 г. в Ашхабаде стороны подтвердили сходство позиции в отношении того, что Каспий в пограничном между ними пространстве “… делится по срединной линии в соответствии с общепризнанными нормами и принципами международного права на основе реализации их суверенных прав на Каспии и учета соответствующих интересов прибрежных государств”60.
И, наконец, указанный принцип нашел свое международно-правовое закрепление в казахстанско-российском “Соглашении о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование” от 6 июля 1998 г. (ст. 1 и 3). Свою приверженность указанному принципу, включенному в соглашение от 6 июля 1998 г. выразили президент Казахстана Н. Назарбаев и президент РФ В. Путин во время встречи в Астане 9 октября 2000 г.61.
Относительно установления конкретных разновидностей границ, рекомендуемых в отношении делимитации Каспия, можно отметить следующее. Поскольку геология и география Каспийского моря в северной, центральной и южной частях резко друг от друга отличаются, то вряд ли прикаспийским государствам удастся остановить свой выбор на каком-то одном варианте. Другими словами, в случае делимитации в бассейне Каспия образуется и географическая (Россия — Азербайджан), и условная (Туркменистан — Азербайджан) срединная линия, будут также астрономические (Туркменистан — Иран) и прямые границы (Азербайджан — Иран). Возможно, будет установлена и т.н. модифицированная срединная линия (Азербайджан — Казахстан). Таким образом, почти все прикаспийские государства признают незыблемость установления принципа срединной линии в отношении этого водного бассейна (правда, Иран в меньшей степени и с жесткими оговорками) и понимают, что делимитация и соответствующая демаркация Каспия не только необходима, но и неизбежна.
2. Делимитация Каспия на основе казахстано-российских договоренностей.
У казахстано-российского соглашения от 6 июля 1998 г. была сложная судьба. Затягивались на долгое время переговоры, подписание приходилось отменять не один раз. Окончательно планировалось подписать его в рамках апрельского саммита 1998 г., который состоялся в Москве62. Однако в самый последний момент пришлось отложить подписание документа, ибо стороны не сумели договориться о государственной принадлежности группы островов в дельте Волги, два из которых Казахстан продолжает считать своими. Но это не единственная причина: Россия опять попыталась обязать Казахстан согласовывать с нею все проекты по прокладке труб по дну Каспия, а также “выступить вместе с ней против аналогичных попыток других прикаспийских стран”63.
Несмотря на имеющиеся разногласия и препятствия, стороны к началу июля сумели их преодолеть.
Какие мотивы побудили стороны прийти к соглашению? Прежде всего геополитические изменения, произошедшие в регионе64, и взаимная заинтересованность сторон в создании правовой основы разработки недр северной части Каспийского моря65.
Стороны согласились, что сложившийся статус Каспийского моря более не отвечает современным стандартам и не позволяет регулировать в удовлетворительной мере отношения между прибрежными государствами66.
В соответствии со ст. 1 дно северной части Каспийского моря разграничивается между сторонами по срединной линии, модифицированной на основе принципа справедливости и договоренности. При этом обусловлено, что водная поверхность и главные виды деятельности в ней (судоходство, квотируемая система рыболовства, охрана окружающей среды) остаются в общем пользовании.
Часть 2 ст. 1 соглашения вводит новую форму срединной линии. Это модифицированная срединная линия. Она проводится “на основе равного удаления от согласованных базисных линий, она включает в себя участки, которые не являются равноотстоящими от базисных линий и определяются с учетом островов, геологических структур, а также с учетом других особых обстоятельств и понесенных геологических затрат”67.
Казахстан и Россия договорились, что прохождение модифицированной срединной линии определяется при помощи отсчета от точек на побережьях сторон с учетом островов, исходя из уровня Каспийского моря на 1 января 1998 г., равного отметке минус 27 метров Балтийской системы высот (относительно Кронштадского футштока).
Как указывается в ст. 2 соглашения, в пределах образованных таким разграничением участков дна или “донных секторов” прибрежные государства осуществляют суверенные права в сфере разведки, разработки и управления минеральными ресурсами дна и недр, т.е. обладают ресурсной, но не территориальной юрисдикцией68. Ю.Прошин, пытаясь раскрыть суть модифицированной срединной линии, так определяет ее: “В случае прохождения разграничительной линии через перспективные углеводородные структуры и месторождения соответствующие прибрежные государства будут иметь исключительное право на их совместную разведку и разработку. Их долевое участие будет определятся на основе сложившейся мировой практики и с учетом добросовестных отношений”69.
На наш взгляд, ст. 3 соглашения развивает трактовку указанного принципа. В соответствии с этим положением соглашения “сторона или ее юридические и физические лица,… открывшие месторождение углеводородов или выявившие перспективные для накопления углеводородов геологические структуры в северной части Каспийского моря в зоне прохождения модифицированной срединной линии до ее согласования сторонами, обладают приоритетным правом на получение лицензии на их разведку и разработку с обязательным привлечением представителей другой стороны”70.
Кстати, в казахстанско-российской Декларации о сотрудничестве на Каспийском море от 9 октября 2000 г. стороны вновь подчеркнули целесообразность применения метода разграничения дна моря между сопредельными и противолежащими государствами по срединной линии, модифицированной по договоренности сторон. Как говорится в документе, это делается “в целях осуществления ими суверенных прав на недропользование при сохранении в общем пользовании водного пространства для обеспечения свободы судоходства, согласованных норм рыболовства и защиты окружающей среды”71.
В. Калюжный, в ходе своего ноябрьского визита в Баку, 9 ноября 2000 г., во время которого он участвовал и выступал на I международной конференции “Управление освоением каспийской нефти”, постарался истолковать понятие “модифицированной срединной линии”. По его мнению, подобная линия не может рассматриваться как государственная граница, поскольку с ее помощью предлагается разделить не территорию, а месторождения и перспективные нефтегазоносные структуры. Другими словами, он также как и Ю. Прошин отметил, что соглашением от 6 июля 1998 г. на дне Каспия устанавливается не территориальная, а ресурсная юрисдикция прибрежных государств, каждое из которых получит в свое распоряжение участок, где будет осуществлять суверенные права на недропользование. По его словам, “не соответствуют истине утверждения, что выступив за разграничение дна, Россия будто бы тем самым согласилась на раздел моря на национальные секторы. Это либо заблуждение, либо сознательное искажение истины”72.
Чем же отличается модифицированная срединная линия от обычной или “классической”, по определению В. Калюжного? Различия, считает он, состоят в том, что “модифицированная линия проводится на основе классической, но с отступлениями от нее в пользу той или иной стороны, с тем, чтобы с учетом целого комплекса обстоятельств, включая уже понесенные затраты, справедливо поделить находящиеся под дном ресурсы. Понятно, что для этого необходима взаимная добрая воля, нацеленность на компромисс”73.
Именно эта позиция послужила причиной выдвижения В.И. Калюжным идеи о необходимости применения к спорным месторождениям на дне Каспия принципа “50 на 50”. Эту идею он отстаивает с момента назначения на должность спецпосланника Президента РФ по Каспию. Смысл такого нововведения в том, что при применении данного принципа стороне, открывшей месторождение, должны быть возмещены другой стороной-претендентом 50% понесенных затрат. Иначе месторождение остается у государства-открывателя74.
Судя по выступлениям и заявлениям В. Калюжного, модифицированная срединная линия предполагает не делить спорные участки, если демаркационная линия должна пройти через (или середину) месторождения, а обходить его в пользу то ли открывателя, то ли претендента.
Несмотря на позитивное в общем значение казахстанско-российских договоренностей 1998-2000 гг., исследуемые нормативные документы оставили немало невыясненных, неразрешенных вопросов и правовых пробелов относительно делимитации Каспия.
На наш взгляд, недостатком соглашения является то, что примененный принцип срединной линии носит половинчатый характер. Подобной практики (когда дно делится, а воды находятся в общем пользовании) мы не встречаем в практике деления других озер, да и морских пространств. Почему же Россия против полного раздела Каспия, в данном случае Северного Каспия? Ю. Прошин объясняет это главным образом критической ситуацией, складывающейся с каспийскими осетровыми. “Национальные секторы на Каспии неприемлемы еще и потому, что дают возможность их “владельцам” ограничивать свободу судоходства на Каспии под предлогом обеспечения национальной безопасности. Или беспрепятственно и безоглядно прокладывать транскаспийские трубопроводы, таящие в себе огромную экологическую опасность из-за чрезвычайно активной геодинамики в этом районе. Наконец, национальные секторы трудно совместимы с благородной целью демилитаризации Каспия”75.
В. Калюжный был более конкретен в своих суждениях, критикуя идею раздела Каспия на национальные секторы, т.е. разграничения его дна, водной толщи и поверхности посредством госграницы. По его мнению, Россия не может согласиться на секторальное деление, поскольку “перегораживание моря государственными границами означало бы коренной пересмотр сложившихся за многие годы вполне рациональных режимов его хозяйственного использования, позволило бы одним прибрежным государствам устанавливать в своих секторах порядки, не учитывающие интересы других, породило бы массу новых проблем, включая территориальные споры, а то и конфликты. Пострадали бы экосистемы Каспия, его рыбные богатства”.
Позиция российских представителей выглядит не в полной мере убедительной. Секторальное разграничение Каспия никакого отношения к биоресурсам не имеет, т.к. их освоение напрямую зависит от вклада финансов в искусственное размножения мальков и, поэтому рыболовство на Каспии как и во многих водных и морских пространствах носит квотируемый характер. Известно, что Россия больше всех занимается размножением осетровых, а подросшие особи мигрируют в южную часть Каспия и становятся добычей промысловиков Ирана. Или же взять вопрос судоходства. Разве секториальное деление помешает развитию транзита по Каспию на основе принципа свободы судоходства? В этом заинтересованы почти все прикаспийские государства, особенно южные республики. С экологической ситуацией еще сложнее: отсутствие единого, конкретного экологического контроля над водами, флорой и фауной Каспия сказывается пагубным образом. Наличие секторального контроля, а затем единого и совместного, позволит применять жесткие санкции к тем государствам, которые наносят вред экологии.
Оппонентами не познан главный аспект этого вопроса: ведь секторальное деление на основе срединной линии определяет фактор принадлежности собственности в бассейне Каспия. Секторальное деление не означает, что в дальнейшем стороны не договорятся о свободе судоходства, о совместной экологической полиции и мониторинге на Каспии, откажутся от квотируемой системы рыболовства и рыбоводства и т.д. Даже если они откажутся, то таким прибрежным государствам придется “иметь дело” с международными организациями: ФАО, ЮНЕП, ИМО и др.
Несмотря на указанные недостатки, соглашение все-таки носит прогрессивный характер, ибо является новеллой в правовой жизни Каспия. По существу, оно отменяет действия российско-иранских договоров 1921-1940 гг. относительно этого моря (озера), а самое главное — закладывает фундамент под концепцию применения на Каспии принципа секторального разграничения на основе срединной линии. Как бы российские представители ее не интерпретировали это не ресурсная, а территориальная юрисдикция прибрежного государства. Официальный Баку также поддержал данное соглашение, назвав его принятие “серьезным шагом вперед” (Х. Халафов)76. Несмотря на половинчатый характер решения проблемы в соответствии с мировой практикой приозерных государств, это соглашение является несомненным прогрессом.
Однако, главные критики современной позиции официальной Москвы в отношении будущего статуса Каспийского моря, в целом, и казахстанско-российских договоренностей, в частности, находятся в самой России. В ряде российских СМИ регулярно появляются статьи, ставящие под сомнение принятые договоренности. политолог Ю. Чубченко считает, что произошел сепаратный раздел Каспийского моря. “Для России, — пишет он, — это соглашение не столь уж бесспорно: подписав его, — она в значительной степени утрачивает возможность влиять на политику прикаспийских государств в хозяйственном освоении Каспия”77.
Другой автор, С. Николаев, отмечает абстрактный характер соглашения. По его мнению, “документ рассматривает Каспийское море и как озеро, когда предусматривается совместное использование водной поверхности, и как море, когда речь идет о разделе дна между прикаспийскими государствами. Такая трактовка правового статуса водоема не имеет прецедентов в международном праве, однако отвечает взаимоотношениям, сложившимся между прикаспийскими государствами”78.
Автор “Независимой газеты” М. Гафарлы, в свою очередь, так оценил договоренности между Казахстаном и Россией: “После подписания этого документа Москва полностью признала раздел Каспия по национальным секторам, чего последние годы так упорно добивались американские нефтебароны. Россия уже утратила рычаги давления на прикаспийские государства, особенно на Азербайджан и Казахстан, которые до определения статуса Каспия заключили нашумевшие контракты на разработку нефтяных месторождений в своих национальных секторах”79.
Однако, наиболее агрессивные выпады против казахстанско-российского соглашения от 6 июля 1998 г. содержатся в монографии юриста-международника Ю. Барсегова80. Он относит соглашение о разделе дна Каспийского моря, подписанное Ельциным и Назарбаевым, к категории сепаратных актов, нарушающих международно-правовые статусы морских пространств, поскольку, как он считает, “односторонние акции по разделу Каспийского моря или его дна, противоречащие существующем статусу Каспия, представляют явное нарушение международного права”81.
Ю. Барсегов перечисляет юридические мотивы своего подхода: “Проблема раздела дна Каспия юридически связана с необходимостью изменения существующего статуса Каспия как общего достояния прикаспийских государств, как пространства общего пользования, что предполагает согласие всех прибрежных государств”82. Другими словами, Ю. Барсегов — сторонник сохранения статуса, сформированного в советское время, и ему претит то обстоятельство, что новые суверенные государства могут получить соответствующие права в отношении Каспия в случае формирования новых международно-правовых основ, соответствующего статуса.
Не выдерживает критики утверждение: “… Если дно Каспия будет делиться не как зона функциональной юрисдикции, т.е. как континентальный шельф по международному морскому праву, тогда будет невозможно сохранить покрывающую толщу воды как общее достояние прибрежных стран или как море, открытое для них. Тогда в этом вопросе возьмет вверх подход к Каспию как озеру, подлежащему разделу на части внутренних вод, входящих в состав государственной территории прибрежных государств”83.
Подобный подход вносит еще больше сумятицу в спор о том, что из себя представляет Каспий: “море” или “озеро”. Вывод из этих и других сомнительных заключений таков: “Соглашение Ельцина — Назарбаева о разграничении дна по срединной линии противоречит элементарной юридической логике: раздел дна строится на неопределенности статуса разграничиваемых пространств — дна и покрывающих вод”84. Этот вывод нельзя отнести к числу логических. Элементарные исследования позволяют сделать противоположный вывод: две прикаспийские страны определяют статус для той части Каспия (северной), где они расположены и предлагают другим трем воспользоваться этой моделью, этим прецедентом, позволяющими установить приемлемый для всех статус Каспия. Переговоры о статусе буксуют с 1996 г.
В данной работе Ю. Барсегов подвергает уничтожающей критике принципы модифицированной срединной линии в отношении Каспийского моря. Он пишет: “Прагматическая линия всего лишь паллиатив-модификация проигрышного для России метода раздела по срединной линии или линии равного отстояния, который не может быть альтернативой методам, основанным на международном праве и подкрепленным практикой”85. В данном случае ставится вообще под сомнение правильность выбора Россией данного принципа. Он считает, что принятие срединной линии в делимитации с Казахстаном лишает Россию возможности ссылаться на принципы справедливости как основы для разграничения с Казахстаном, но не лишает возможности настаивать на принятии при разграничении с другим своим соседом — Азербайджаном принципов справедливости как альтернативы срединной линии или возможности ссылаться на нормативную концепцию “естественного продолжения сухопутной территории”86.
И, наконец, совершенно устрашающий вывод: “…Согласившись на раздел дна в отрыве от решения статуса Каспия, Россия помогла разрушить политико-правовой пакет, включающий все аспекты использования пространств и ресурсов Каспия — ресурсный, экономический, экологический, политический и др. В этих условиях трудно рассчитывать на положительное для России решение вопросов рыболовства, судоходства, сохранения морской среды, обеспечения политической безопасности”87.
Хорошо, что в России нашлись прагматики, которые не приняли всерьез рекомендации Ю. Барсегова, не устрашились его мрачных прогнозов и вновь подтвердили правильность курса в отношении определения статуса Каспия. Хотя бы на двустороннем уровне.
На наш взгляд, соглашение 1998 г. может быть причислено к группе статусных договоров. Оно хоть и не решило проблему полностью, но тем не менее заложило фундамент формирования будущего международно-правового статуса Каспия, “выявило” принципы и методы делимитации, применяющиеся в практике приозерных государств.
--------------------------------------------------------------------------------
1 См.: Магеррамов Ч. Каспий — соперничество или сотрудничество? Определится ли статус Каспийского моря? // Ежедневные новости. 1999. 3 сентября. С. 10. (назад)
2 См.: Кушкумбаев С. Каспий на перекрестке геополитических интересов: нефть, политика, безопасность // Сaspian. Kazakhstan. Official publication of KIOGE. 1999. P. 18. (назад)
3 См.: Куандыков Б.М. Правовой статус Каспийского моря — основа планомерного освоения минеральных ресурсов региона // Материалы конференции прикаспийских государств 15-16 мая 1995 г. в Алматы. Алматы, 1995. С. 30-31. (назад)
4 См.: Михайлов В., Смольников Г. Ашхабад и Баку делят Каспий. Эксперты Туркмении и Азербайджана определяют координаты срединной линии // Независимая газета. 1998. 7 февраля. (назад)
5 См.: Шемятенков В. Каспий: делить или не делить? Интеграция прикаспийских государств — путь военно-политической стабильности в регионе // Независимая газета. 1996. 21 февраля. (назад)
6 Гюль К.К. Каспийское море. Баку, 1956. С. 12. (назад)
7 Подробно см.: Мамедов Р.Ф. Современный международно-правовой статус Каспийского моря: политика, дипломатия, право // Новости Центральной Азии и Кавказа. Центр Ближневосточных исследований Института востоковедения им. А. Крымского. НАН Украины. 15 октября — 1 ноября 2000. №17(27). С. 7-27. (назад)
8 Тарасова И.Н. Некоторые международно-правовые проблемы сооружения в Европе единой системы внутренних водных путей международного значения // Морское право и международное судоходство на современном этапе. М., 1986. С. 20. (назад)
9 Mamedov R. La dйtermination juridique internationale des lacs frontiиres // Acts du Colloque Bakou — 2000, mars: “Europe — mer Caspienne. Editй dans le cadre du Programme T-JEP 10229-96, TEMPUS — TASIS”. Nice, 2000. P. 202-203; Мамедов Р. Международно-правовой статус Каспийского моря: вчера, сегодня, завтра (вопросы теории и практики) // Центральная Азия и Кавказ. Общественно-аналитический журнал. 2000. №2(8). ИАЦ “Central Asia and the Caucasus” (Швеция). С. 243. (назад)
10 Касумова Т. Как делить Каспий: поровну или по-братски? // Труд. 1998. 7 июля. (назад)
11 См.: Pondaven Ph. Les lacs frontiиre. P., 1972. P. 6, 12. (назад)
12 Ibid. P. 12, 59, 63. (назад)
13 Ibid. P. 97. (назад)
14 Клименко Б.М., Порк А.А. Территория и граница СССР. М., 1985. С. 61. (назад)
15 См.: Аскеров Э.И., Лазарев М.И. Нефтяные камни Азербайджана: правовой аспект (К 25-ти летию создания) // Советское государство и право. 1975. №12. С. 41-45. (назад)
16 Клименко Б.М., Порк А.А. Указ. соч. С. 61. (назад)
17 Советско-иранские отношения в договорах, конвенциях и соглашениях. М., 1946. С. 30. (назад)
18 Там же. С. 41. (назад)
19 Там же. С. 75. (назад)
20 См.: Dowlatchahi A. La mer Caspienne. Sa situation au regard du droit international. Thиse… P., 1961. P. 37, 146. (назад)
21 Броунли Я. Международное право (пер. с англ.). Кн. 1. М., 1977. С. 199. (назад)
22 См.: Riazi F. La rйglamentation des cours d’eau frontaliйr de l’Iran // Revue Iranienne des Relations Internationales. Tйhйran, 1979. №13-14. Р. 130-131. (назад)
23 См.: Касимова Т. “Каспийский треугольник”. Мировая война на Каспии, конечно, не начнется, но вероятность “вооруженных инцидентов возрастает” // Зеркало. 2000. 30 ноября. (назад)
24 Манвелов Н. Как будем делить. Переговоры о доступе к ресурсам Каспия отложены до следующего года // Сегодня. 2000. 15 декабря; его же. Тегеран-2001. Представители “каспийской пятерки” встретятся после почти трехлетнего перерыва // Сегодня. 2000. 16 января. (назад)
25 Клименко Б.М., Порк А.А. Указ. соч. С. 61. (назад)
26 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 59. (назад)
27 Подробнее см.: Коломбос Д. Международное морское право (пер. с англ.). М., 1975. С. 208-209; Клименко Б.М. Международные реки. М., 1969. С. 14-16. (назад)
28 Pondaven Ph. Ор. cit. P. 59. (назад)
29 Словарь международного морского права М., 1985. С. 235. (назад)
30 См.: Коломбос Д. Указ. соч. С. 208-209. (назад)
31 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 24. (назад)
32 См.: Bйsnerais J.-M. Les fleuves et les lacs internationaux en Amerique Latine // Notes et йtudes documents. P., 1977. 21 oct. №4421-4423. Р. 76-81; Adami V. National frontiers in relation to international law // T.T. Behrens trans. 1967. Vol. 42. P. 40-42. (назад)
33 См.: Pondaven Ph. Op. cit. P. 63-66. (назад)
34 См.:John St., Bruce R. The boundary dispute between Peru and Ecuador // American Journal of International Law. 1977. Vol. 71. №2. Р. 322; US Army. Handbook of Pйru. W., 1965. P. 167. (назад)
35 См.: Peric M. The problem of boundaries in Africa // Review of International Affaires (Belgrade). 1977. Vol. 28. P. 657-658. (назад)
36 См.: Комаровский Л.А., Ульяницкий В.А. Международное право. М., 1908. С. 79. (назад)
37 Словарь иностранных слов / Под ред. И.В. Лехина и Ф.Н. Петрова. М., 1949. С. 397. (назад)
38 Подробнее см.: Lauterpacht E. Freedom of Transit in International law. L., 1958. P. 40-46. (назад)
39 См.: Starke J.G. An introduction to international law. L., 1972. P. 207. (назад)
40 Pondaven Ph. Ор. cit. P. 25. (назад)
41 См.: Emanuelli C.C. Boundary and resource issues: Modes de rйglement des diffйrends entre le Canada et les Etats — Unis en matiиre de frontiиres et de rйssources maritimes // Canada — United States Law Journal International. 1977. Vol. 7. №2. Р. 325-326. (назад)
42 См.: Some G. Un exemple de conflict frontaliйr. Le differend entre la Haute-Voltaet la Mali // Annuaire Africaines. 1978. P. 344-345. (назад)
43 См.: Peric M. Op. cit. P. 658. (назад)
44 См.: Rousseau Ch. Projйt d’йtablissement d’un canal Locarno-Venise. Chronique des faits internationaux // Revue Gйnйrale du droit international public. 1968. P. 820-821. (назад)
45 См.: Laroque M. Les problиmes actuels de la frontiиre franco-suisse // Mйmoire, Institut d’Etudes Politiques de Paris. 1969. P. 18-25. (назад)
46 Подробнее см.: MacEven A.C. International Boundaries of East Africa. L., 1971. P. 98-103. (назад)
47 См.: Besnerais J.-M. Op. cit. P. 80-81. (назад)
48 См.: Ibid. (назад)
49 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 23-24, 28. (назад)
50 Подробнее см.: Esterhay C.A. Restoring the water quality of the Great Lakes: the joint commitment of Canada and United States // Canada — United States Law Journal. Cleveland., Ontario. 1981. №4. Р. 208-231; Bedard Ch. Les Grand lacs de L’Amerique du Nord et le fleuve Saint-Laurent: Frontiиre, voie denavigation commerciale, nature juridique // Annuaire de Droit Maritime et Aйrien. Nantes (France). 1976. Vol. 3. P. 140-146. (назад)
51 Подробнее см.: Okidi C.O. Legal and policy regime of Lake Victoria and Nile Basins // International Journal of law libraries. Munich, 1980. Vol. 20. №3. Р. 395-413. (назад)
52 См.: Peric M. Op. cit. P. 658. (назад)
53 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 23-24, 29. (назад)
54 См.: MacEven A.C. Ор. cit. P. 100-101. (назад)
55 См.: Pondaven Ph. Ор. cit. P. 23, 77, 96, 98. (назад)
56 См.: Ibid. P. 77, 96, 98. (назад)
57 См.: Ibid. P. 96-98. (назад)
58 Протокол азербайджано-российских консультаций по вопросам правового статуса Каспийского моря от 27 марта 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
59 Совместное заявление Президента Туркменистана С.А. Ниязова и Президента Исламской Республике Иран Сайед Мохаммад Хатами от 8 июля 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
60 Протокол переговоров экспертных групп Туркменистана и Азербайджанской Республики от 14 ноября 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
61 Декларация между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о сотрудничестве на Каспийском море от 9 октября 2000 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
62 См.: Чубченко Ю. Каспийское море остается неделимым. До начала июля // Коммерсант. 1998. 29 апреля. (назад)
63 Там же. (назад)
64 См.: Чубченко Ю. Сепаратный раздел Каспийского моря // Коммерсант. 1998. 7 июля. (назад)
65 См.: Там же. (назад)
66 См.: Yakemtchouk R. Les hydrocarbures de la Caspienne. La compйtition des puissances dans le Caucase et en Asie Centrale. Bruylant. Bruxйlles, 1999. P. 108. (назад)
67 Соглашение между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о разграничении дна Северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользования // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
68 См.: Там же. (назад)
69 См.: Выступление Ю.А. Прошина на открытом заседании Специальной рабочей группы по правовому статусу Каспия на уровне заместителей министров иностранных дел 16-17 декабря 1998 г. // Архив МИД Азербайджанской Республики. (назад)
70 Соглашение между Республикой Казахстан и Российской Федерацией. Указ. материал. (назад)
71 Декларация между Республикой Казахстан и Российской Федерацией. Указ. материал. (назад)
72 Калюжный В.И. Выступление на конференции. Указ. источн. (назад)
73 Там же. (назад)
74 Подробнее см.: Шукюров И. Каспийская головоломка // Наш ВЕК. 2000. 1 декабря; Игнатова М. Слуга двух господ. Россия начала сложную игру на Каспии // Известия. 2000. 2 августа.; Чубченко Ю. Калюжный испил свой Каспий // Коммерсантъ. 2000. 3 августа; Калюжный ввязался в игру с иранцами // Время новостей. 2000. 3 августа. (назад)
75 Выступление Ю.А. Прошина. Указ. источник. (назад)
76 Киямур С. Москва и Астана начали раздел дна Каспия по национальному признаку // Русский телеграф. 1998. 7 июля. (назад)
77 Чубченко Ю. Сепаратный раздел Каспийского моря. Указ. соч. (назад)
78 Николаев С. И вновь о Каспийской нефти // Энергия. 2000. №2. (назад)
79 Гафарлы М. Ельцин и Назарбаев разделили Каспий // Независимая газета. 1998. 7 июля. (назад)
80 Подробнее см.: Барсегов Ю.Г. Каспий в международном праве и мировой политике. М., 1998. С. 22-54. (назад)
81 Там же. С. 22. (назад)
82 Там же. С. 28. (назад)
83 Там же. С. 30. (назад)
84 Там же. (назад)
85 Там же. С. 44. (назад)
86 Там же. (назад)
87 Там же. С. 49. (назад)
Опубликовано 23 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО:
Комментируем публикацию: Международно-правовая делимитация Каспийского моря
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1095958713 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций