МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО (последнее)
Правовое положение российских военных баз за рубежом
Актуальные публикации по вопросам международного права и международных отношений.
АВТОР: В. В. Свинарев
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №6,2000
Согласно концепции национальной безопасности, интересы Российской Федерации диктуют необходимость её военного присутствия в некоторых стратегических регионах мира и размещения там ограниченных воинских контингентов (военных баз)1. Особая заинтересованность в развитии отношений с государствами ближнего зарубежья предопределяет — в случае обоюдной заинтересованности сторон — создание российских военных баз и там2.
В настоящее время в странах СНГ расположено около 30 военных баз, отдельных военных объектов, испытательных полигонов, арсеналов, аэродромов, складов, отдельных частей, соединений и т.п.3. Общая численность военных группировок РФ в странах ближнего зарубежья — около 125 тыс. солдат и офицеров. Из них 25 тыс. входят в состав зарубежных групп Федеральной пограничной службы России и около 100 тыс. — в состав миротворческих контингентов стран Содружества или размещены на военных базах.
Военное присутствие России в странах СНГ использует богатый опыт сотрудничества бывшего СССР с рядом зарубежных государств (Венгрией, Чехословакией, Кубой, Вьетнамом и т.д.) и основывается на Договоре о коллективной безопасности 1992 года, Декларации о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств — участников СНГ 1994 года, Меморандуме о поддержании мира и стабильности в Содружестве. двусторонних соглашениях государств-участников.
Права и обязанности
Военные базы — это специально оборудованные в этом отношении районы, используемые государством для расположения своих вооружённых сил применительно к предполагаемым или возникшим театрам военных действий4. Их правовой статус на иностранной территории — это комплекс норм международного и внутригосударственного права, который определяет порядок и условия создания таких баз, их использования, а также регулирует возникающие при этом отношения субъектов, связанных с существованием и функционированием военной базы.
Такого рода нормы есть не что иное, как права и обязанности, которыми наделены командиры (начальники) военных объектов на территории иностранного государства. Они выступают в качестве субъектов правоотношений от имени аккредитирующего государства. С другой стороны, определёнными правами и обязанностями по отношению к военным базам обладают и государства, на территории которых они размещены, — в лице уполномоченных на то компетентных органов. Важно отметить, что права и обязанности объединены в единую систему правоотношений посредством закрепления юридической ответственности на нарушение рамок возможного или должного поведения участников.
Таким образом, правовой статус юридически определяет положение военной базы на иностранной территории. Понятия "правовой статус" и "правовое положение" по большей части рассматриваются как равнозначные, законодательство и юридическая практика не проводят между ними какого-либо различия, а употребляют в одном и том же смысле5. Однако "правовой статус" — всё-таки более широкое понятие, включающее в себя права, обязанности и ответственность субъекта правоотношения, а "правовое положение" ограничено лишь совокупными правами и обязанностями такого субъекта.
Правовой статус военной базы на иностранной территории — это сложная юридическая категория, отражающая весь комплекс её связей с государством пребывания и своей страной. В структуру этого понятия могут быть включены следующие элементы: правовые принципы; основные права и обязанности; юрисдикция в отношении персонала; привилегии и льготы; юридическая ответственность.
Одно из условий обладания правами и обязанностями — гражданско-правовая принадлежность военной базы и политико-правовое состояние её персонала. Этим определяется юридическая принадлежность имущества (инфраструктуры) и физических лиц к тому или иному государству. Выступая в юридической форме, она получает правовое выражение в институтах права собственности и гражданства, нормы которых определяют условия и порядок их приобретения, утраты и т.д.
Определение объёма прав и обязанностей для государства, создающего военную базу, и персонала, её обслуживающего, является делом прежде всего внутренней компетенции той страны, на территории которой должна разместиться база. Это обусловлено принципами суверенности каждого государства, недопустимости чьего-либо вмешательства в его внутренние дела. Однако это не значит, что его права не ограничены: в отношении иностранной военной базы государство пребывания должно исходить из принципов международного права, а также норм международных договоров, в соответствии с которыми такие базы и создаются.
Наибольшее значение имеют принципы: взаимного уважения государственного суверенитета и независимости; равноправия и невмешательства во внутренние дела; неприменения силы или угрозы силой; мирного урегулирования споров, уважения прав человека и основных свобод; добросовестного выполнения обязательств и др. Кроме того, следует учитывать и специальные принципы, действующие в данной области6.
1. Принцип ограниченной (специальной) юрисдикции государства пребывания в отношении военных баз и их персонала. Он закреплён в международных договорах и нормативно-правовых актах государства. Военные базы на территории иностранного государства реализуют интересы другого государства и поэтому ограждены от вмешательства властей страны пребывания — хотя и не в такой форме, как в случае действия, скажем, дипломатического иммунитета. К примеру, соглашение между Россией и Грузией о военных базах 1995 года требует согласования с компетентными органами страны пребывания планов и мероприятий по оперативной и боевой подготовке, перемещению военной техники на полигоны, учебные поля и стрельбища, осуществлению полётов воздушных судов в интересах военных баз и т.п.7.
2. Государство, в собственности которого находится военная база и гражданами которого являются её сотрудники, имеет право на их защиту. Вопрос в том, когда и каким образом может осуществляться это право. "Каждое государство, — считает Л. Оппенгейм, — может использовать своё право защиты, если кому-либо из его граждан причинён ущерб за границей в отношении его личности или его имущества независимо от того, причинён ли этот ущерб самим государством, на территории которого в данное время находилось это лицо или имущество, либо должностными лицами или гражданами этого государства в том случае, если государство не вмешивается с целью возмещения причинённого ущерба"8.
Вероятно, такой подход вполне оправданно применить к государственной собственности за границей, имуществу зарубежных государственных органов, в том числе и военных баз. Мы уже отмечали некоторое сходство статуса военных баз и дипломатических представительств. Вопросы возмещения ущерба, причинённого имуществу военных баз, также могут решаться в порядке, аналогичном тому, который установлен дипломатическим правом9.
3. Принцип обеспечения неприкосновенности военных баз, а также безопасности их персонала, получив достаточно широкую договорную и законодательную регламентацию, создаёт условия для согласованного взаимодействия компетентных сторон — органов прокуратуры, внутренних дел и национальной безопасности, военных ведомств и других административных структур10.
На двусторонней основе
Правовое положение вооружённых сил на иностранной территории определяют двусторонние и многосторонние соглашения — они не только закрепляют соответствующие права и обязанности, но регламентируют порядок и места дислокации (территории) военных баз, их задачи и функции, компетенцию организационных структур, входящих в их состав, порядок перемещения подразделений, условия пользования различными сооружениями, средствами транспорта и связи, применения оружия и т.д.
Правовое положение объектов дислокации военных баз определяется их функциональным предназначением. Под "объектами дислокации военных баз" — в соответствии с заключёнными соглашениями — понимаются аэродромы, здания, стационарные сооружения и коммуникации, военные городки, подъездные железнодорожные пути, учебные поля, полигоны, стрельбища, жилые здания, а также земельные участки с дислоцированными на них воинскими формированиями Российской Федерации. Соглашения чётко обозначают и согласовывают пределы такого рода территорий, приводят исчерпывающий перечень относящихся к военным базам объектов11.
Это позволяет государству пребывания правомерно ограничивать российское военное присутствие на своей территории — оно должно исчерпываться обеспечением безопасности и может увеличиваться или сокращаться в зависимости от возрастания или уменьшения угроз безопасности. Так, Президент Грузии — по итогам стамбульского саммита 1999 г. — заявил, что надо сократить число российских военных баз на её территории до двух12. Аналогичное решение предполагают принять и в Армении. Естественно, речь может идти только о согласованных действиях сторон в рамках международного права на основе двусторонних договоров, учитывающих интересы и российской стороны.
Как показывает практика функционирования российских военных баз, они в принципе не нуждаются в дополнительном закреплении права собственности. К примеру, по условиям соглашения с Киргизией места дислокации воинских частей и военных объектов передаются в пользование Российской Федерации на условиях аренды. Договор аренды заключают Министерство обороны РФ и Государственный комитет Киргизии по делам обороны. Арендная плата вносится поставками вооружения и военной техники, услугами по проведению их ремонта, подготовкой офицерских кадров и младших специалистов, предоставлением информации и т.п. на принципах взаимного погашения платежей13.
По этому же соглашению всё недвижимое имущество военных объектов на период эксплуатации передаётся по фактическому состоянию в пользование российской стороне без взимания арендной платы. Кроме того, по согласованию с Киргизской стороной МО РФ предоставляется право модернизации военных объектов: замена устаревшего оборудования, реконструкция и строительство новых зданий и сооружений. Если функционирование этих объектов прекращается, всё недвижимое имущество, в том числе реконструированное и вновь созданное, безвозмездно передаётся под юрисдикцию Киргизии.
В вопросе последующей юрисдикции объектов недвижимости существуют и другие решения. Так, по договору с Грузией право собственности на объекты недвижимости, построенные на российских военных базах в период их эксплуатации, принадлежат стороне, финансировавшей их строительство. Очевидно, что прекращение эксплуатации военных баз потребует отдельного согласования и правовой регламентации при решении вопроса о такого рода объектах.
По общему для всех соглашений правилу, всё движимое имущество военных баз14 является собственностью Российской Федерации и в случае прекращения их функционирования вывозится на её территорию или реализуется на месте.
В дальнейшей разработке нуждаются вопросы совместного использования объектов военной инфраструктуры. Так, по соглашению с Молдовой военный аэродром Тирасполь — аэродром совместного базирования авиации и воинских формирований России и гражданской авиации Приднестровского региона15. К объектам совместного использования Россией и Беларусью относятся пункты управления войсками, места дислокации войск (сил), система инженерного оборудования местности, позиции и объекты сил и средств противовоздушной обороны, предприятия по ремонту военной техники16.
Некоторые аспекты данной проблемы частично регламентированы соглашениями. Предусматривается, скажем, деловое участие сторон в финансировании объектов военной инфраструктуры, проведении строительных и восстановительных работ, представление друг другу отчётов об использовании вышеназванных объектов и т.д.17 В то же время проблемы установления юрисдикции в отношении служащих таких объектов, обеспечения безопасности дислоцированных подразделений, в том числе пределы полномочий органов обеспечения безопасности, заслуживают внимательного рассмотрения по каждому конкретному объекту.
Военные базы, занимающие часть территории государства пребывания, наделяются особым статусом, ограничивающим юрисдикцию властей страны пребывания. К примеру, соглашение по вопросам юрисдикции российских баз в Армении устанавливает, что законодательство Республики Армения не применяется по делам о преступлениях или правонарушениях, совершённых в пунктах размещения российской военной базы18. Но если на объекте необходимо выполнить процессуальные, оперативно-розыскные, следственные или иные действия по делам, подпадающим под юрисдикцию Республики Армения, то такие действия выполняются компетентными органами Армении совместно с уполномоченными органами Российской Федерации либо только российскими органами по письменному запросу армянской стороны, если их проведение не противоречит российскому законодательству. Это позволяет считать правовое положение военной базы как объекта, обладающего неприкосновенностью.
Понятие "неприкосновенности" в дипломатическом праве рассматривается, с одной стороны, как обязанность государства пребывания обеспечить его должностных лиц от осуществления конкретных действий в отношении дипломатического представительства, а с другой стороны, как его обязанность защитить представительство от посягательства частных лиц. Очевидно, что согласие (или несогласие) командования российской базы на проведение, скажем, процессуальных, оперативно-розыскных или иных действий в пределах пунктов её размещения может рассматриваться как одна стороны иммунитета неприкосновенности. Что касается второй стороны, то ст. 13 Договора с Грузией, например, закрепляет её обязанность не допускать действия, затрудняющие функционирование российских военных баз, принимать меры, необходимые для их безопасности, сохранности имущества, включая меры по предупреждению и пресечению любых противоправных действий.
Практика обеспечения неприкосновенности военных баз не знает случаев серьёзных нарушений, но ряд правовых проблем она высвечивает. Так, например, если бы институт неприкосновенности был непосредственно закреплён в соглашениях, это позволило бы более чётко очертить пределы юрисдикции страны пребывания в отношении военных баз, определить круг лиц, наделённых полномочиями давать согласие на вступление должностных лиц страны пребывания в пределах их дислокации.
Учитывая остроту проблемы, не лишним было специально закрепить иммунитет военных бах от таких принудительных действий, как обыск, арест, реквизиция и исполнительные действия, неприкосновенность документов и корреспонденции. Теоретическое обоснование такого подхода — ссылка argumentum a simile (довод по аналогии) на функциональную необходимость иммунитета дипломатических представительств.
Правовая регламентация боеготовности, транспорта и связи
Термин "функционирование военной базы" многогранен: это и обеспечение боеготовности, поддержание связи со своим государством и контактов с компетентными органами страны пребывания, и хозяйственная деятельность. Эффективность решения поставленных задач зависит от степени правового урегулирования основных направлений деятельности военных баз19.
Обеспечению их боеготовности способствуют плановые мероприятия по оперативной и боевой подготовке, а также маневры, учения, стрельбы и т.д. Проведение этих мероприятий вне мест постоянной дислокации командование базы согласовывает — как правило, за месяц вперёд — с уполномоченным государственным органом: устанавливается порядок, районы и сроки проведения учений, численность их участников, время этапов боевой стрельбы и зоны безопасности, уточняются вопросы экологии и т.д.; кроме того, определяются маршруты перемещения гусеничной военной техники на полигоны, учебные поля, стрельбища и в ходе учений.
Российская стороны при этом принимает все меры, чтобы не нанести ущерб стране пребывания. Особое внимание — мерам безопасности, в первую очередь при обращении с оружием и боеприпасами. Боевая техника и системы вооружений, как правило, боеприпасами не загружаются, чтобы предотвратить несчастные случаи. Боеприпасы доставляются отдельным транспортом. На стрельбах и учениях с боевой стрельбой вокруг стрельбищ создаются необходимые зоны безопасности, в организации которых принимают участие и представители уполномоченных органов страны пребывания.
Актуален, разумеется, и вопрос собственной безопасности, охраны военных объектов на территории российских военных баз, подразделений при их передвижениях. В настоящее время он решается силами и средствами подразделений военных баз — в соответствии с порядком, установленным в Вооружённых Силах Российской Федерации, о чём и ставятся в известность местные органы власти страны пребывания. За пределами базы такие меры командование согласовывает с уполномоченным государственным органом в соответствии с законодательством страны пребывания.
Практика показывает, что руководители российских военных баз сталкиваются с рядом нерешённых правовых проблем. В частности, нужна более чёткая регламентация статуса транспортных средств — вероятно, следовало бы определить категории, в отношении которых юрисдикция страны пребывания была бы ограничена (транспортные средства аппарата управления военной базы, фельдъегерской связи, боевые машины, оснащённые специальными техническими средствами, и т.д.). Речь не идёт о неприкосновенности. Однако защищённость от принудительных действий, как, скажем, в отношении дипломатического транспорта (от обыска, реквизиции, ареста и т.д.), уже создаёт достаточные правовые основания для разрешения казусных или конфликтных ситуаций совместно с командованием российских военных баз.
Вызывает опасение и недостаточная регламентация обеспечения собственной безопасности военных баз, что может сказаться на функционировании. Не совсем ясно, например, каким образом порядок обеспечения безопасности объекта, установленный в Вооружённых Силах Российской Федерации, может возыметь действие в отношении граждан страны пребывания и других лиц, намеревающихся совершить противоправные действия в отношении военной базы. Вероятно, национальное законодательство должно поставить местное население в такие правовые рамки, которые определили бы для него возможное и должное поведение в отношении военной базы и оно соответствовало бы и правилам ВС РФ, применяемым для безопасности объекта.
Особой правовой регламентации подлежит применение оружия вне территории военной базы. В действующих соглашениях, к примеру с Республикой Армения20, установлено, что "военнослужащим российской военной базы при исполнении обязанностей военной службы за пределами пунктов её размещения в качестве крайней меры может выдаваться оружие с правом его хранения, ношения и применения" (ст. 2). "Крайней мерой", вероятно, следует считать применение оружия — в противном случае ни носить оружие при выполнении обязанностей воинской службы, ни тем более хранить его практически будет невозможно, так как власти страны пребывания всегда могут сослаться на отсутствие ситуации крайней необходимости.
Соглашение с Республикой Армения предусматривает выдачу оружия личному составу решением органа управления российской военной базы для отражения нападения на охраняемые объекты, на расположения российских воинских частей и подразделений, на здания и сооружения воинских частей, российские воинские эшелоны, колонны машин и единичные транспортные средства и караулы, если иными способами и средствами их защитить невозможно, а также для пресечения попытки насильственного завладения оружием, военной техникой, имуществом и защиты лиц, входящих в состав российской военной базы, или членов их семей от нападения, угрожающего их жизни, для подачи сигнала тревоги или вызова помощи.
Ношение табельного оружия вне пределов российских военных баз связано с выполнением задач по обеспечению режима секретности, охране и обеспечению безопасности воинских формирований, их имущества, вооружений, боеприпасов, военной техники, денежных и материальных средств21.
Особое внимание в соглашениях уделено применению оружия вне российской военной базы. Общий порядок применения оружия военнослужащими российской военной базы, входящими в состав караула, выполняющими боевые задачи вне военной базы, регламентируется Уставом гарнизонной и караульной службы ВС РФ. Но двусторонние соглашения могут устанавливать и некоторые особые правила. Так, ст. 5 соглашения с Арменией устанавливает, что за пределами базы оружие может применяться при внезапном или вооружённом нападении, нападении с использованием боевой техники, транспортных средств или летательных аппаратов. Следует отметить несоответствие ст. 2 рассматриваемого соглашения ст. 5: оружие для отражения нападения может потребоваться внезапно, а поэтому оно может и должно выдаваться всякий раз, когда речь идёт о выполнении обязанностей военной службы, а не только как "крайняя мера".
Необходимое условие эффективного управления военными базами — право свободы сношений со своим государством. Соглашение с Грузией, например, предусматривает, что "связь между МО РФ и командованием российских военных баз на территории Грузии организуется с использованием средств радиосвязи, радиорелейной, тропосферной, космической и фельдъегерско-почтовой связи, принадлежащих российской стороне и находящихся на российских военных базах"22.
Международное право требует, чтобы государство пребывания обеспечивало иностранному учреждению (а военная база является таковым) все условия для свободной связи со своим государством. Названное соглашение, в частности, обязует Грузию обеспечивать бесперебойное функционирование принадлежащих ей каналов и других средств связи, которые используются в интересах российских военных баз (ст. 3). Грузинская сторона будет также вне очереди удовлетворять заявки командования на аренду или замену вышедшего из строя оборудования (ст. 4) и устранять помехи средствам связи, используемым в интересах российских военных баз (ст. 10)23. Следует отметить, однако, что свобода использования радиоэлектронных средств связи не безгранична и не безусловна. Командование российских военных баз обязано предоставлять компетентным органам страны пребывания сведения о принадлежности и дислокации своих радиоэлектронных объектов, а также ежегодно согласовывать с ними подлежащие регистрации радиоэлектронные объекты. Чтобы избежать радиопомех и решать другие вопросы, дежурные по связи российских военных баз и дежурные военных ведомств страны пребывания взаимодействуют между собой. Возможно и совместное использование радиочастот российскими военными базами и соответствующими службами страны пребывания, а также обмен между ними соответствующей информацией.
Обмен почтовыми отправлениями между командованием российских военных баз и МО РФ, доставка периодической печати осуществляются через узлы и станции фельдъегерско-почтовой связи на российских военных базах. Так, по договорённости с грузинской стороной периодическая печать и почтовые отправления могут доставляться авиационным, автомобильным, железнодорожным и водным транспортом России, а при необходимости — и транспортом Грузии по согласованию с соответствующими органами. При этом организуется работа пунктов обмена в согласованном между исполнительными органами обоих государств количестве, устанавливаются формы сопроводительных документов и документов, удостоверяющих право обмена, и образцы печатей (штампов).
Почтовые отправления военных баз обладают иммунитетом. Так, в ст. 8 соглашения с Грузией подчёркивается, что "секретная почта российских военных баз не подлежит проверке при пересечении государственной границы Грузии, а также при перевозке по территории Грузии". Точно так же и "дипломатическая почта не подлежит ни вскрытию, ни задержанию" как в государстве пребывания (п. 3 ст. 27), так и на территории третьих стран (п. 3 ст. 40)24. Но понятие "не подлежит проверке" шире, чем понятие "не подлежит вскрытию", поскольку проверка возможна и без вскрытия, например рентгеновскими лучами.
Статус специальной (секретной) почты военных баз несколько шире, чем статус дипломатической почты. Дипломатическое право не признаёт транспортное средство (автофургон) дипломатической почтой. А соглашение с Грузией устанавливает, что "транспортные средства, перевозящие специальную почту, периодическую печать, другие почтовые отправления и имеющие пропуска установленного образца, не подлежат досмотру" (ст. 8). Образцы пропусков в таком случае разрабатываются российской стороной и уполномоченным ведомством Грузии, что допускает расширительное толкование данного правила. Другие почтовые отправления проверяются в соответствии с действующим законодательством страны пребывания.
Наиболее надёжный способ доставки корреспонденции — её пересылка в сопровождении специально уполномоченного на то лица. Межгосударственные отношения устанавливают, что военная почта через государственную границу перевозится специальными нарочными в закрытых, опечатанных пакетах или в мешках по реестрам, заверенным гербовыми печатями. Кроме документов на право пересечения государственной границы военнослужащие должны иметь документы, удостоверяющие их полномочия на перевозку почты. Если при военнослужащих имеется оружие, оно должно быть вписано в удостоверение личности и в командировочное предписание25.
Очевидно, что неприкосновенность почтовых отправлений и корреспонденции во многом зависит от статуса нарочного (сопровождающего или курьера). Однако ни названные соглашения, ни другие документы не вносят ясности в функции, права и обязанности лиц, сопровождающих военную почту, обладают ли они какими-либо иммунитетами и привилегиями.
Статус военных баз
Ещё одна сфера правового регулирования — это внутренняя жизнь военной базы. Её материально-техническое обеспечение и торгово-бытовое обслуживание осуществляются на долевом выделении российской стороной и правительством страны пребывания фондов в объёмах и номенклатуре, согласованных сторонами. Командование базы взаимодействует с соответствующими государственными органами, заключает договоры с юридическими и физическими лицами страны пребывания о торгово-бытовом обслуживании военных объектов, организации поставок товаров первой необходимости и продуктов питания.
Рассматривая статус военных объектов (баз) Российской Федерации на территории иностранных государств, нельзя не учитывать особенностей правового положения лиц, входящих в их состав. Действующие соглашения относят к ним: военнослужащих Российской Федерации, проходящих военную службу на российских военных базах; гражданский персонал — граждан Российской Федерации, работающих на российских военных базах; лиц, командированных российской стороной на российские военные базы; членов семьи — супругов, детей и близких родственников, проживающих совместно с лицами, входящими в состав российских военных баз, и находящихся на их иждивении.
Практика правового регулирования положения названных лиц показывает, что эти категории никак, по сути дела, не учитываются при установлении к ним пределов юрисдикции государства пребывания. Общее правило гласит, что по делам о преступлениях и иных правонарушениях, совершённых на территории государства пребывания лицами, входящими в состав российской военной базы, и членами их семей, применяется законодательство и действуют компетентные органы этого государства26. Но практически все соглашения предусматривают ограничение юрисдикции государства пребывания — в зависимости от места совершения противоправных действий и объекта преступных посягательств. К примеру, по соглашению с Арменией, ей юрисдикция не распространяется на правонарушения и преступления, совершённые лицами из состава российской военной базы и членов их семей на территории базы, против Российской Федерации или лиц этой базы и членов их семей, а также по делам о воинских преступлениях.
Чтобы установить полную ясность в распространении юрисдикции страны пребывания на служащих российской военной базы, приведём ещё одно положение из названного соглашения с Арменией: "При обвинении группы лиц в совершении одного или нескольких преступлений, если дело хотя бы в отношении одного из обвиняемых относится к юрисдикции Республики Армения, дела в отношении лиц, входящих в состав российской военной базы, и членов семей этих лиц по соглашению между компетентными органами сторон выделяются в отдельное производство и передаются российской стороне" (ст. 6).
Очевидно, что это означает полный ("абсолютный") иммунитет лиц российских военных баз от юрисдикции государства пребывания. В то же время последние слова приведённой статье — "...передаются российской стороне" — должны трактоваться таким образом, что эти лица, совершившие противоправные действия в отношении страны пребывания, не освобождаются от ответственности по законодательству Российской Федерации. И в таком случае, вероятно, следует иметь в виду не только возможность передачи юрисдикции одного государства другому в отношении того или иного правонарушения, но и возможность изменения юрисдикции в тех случаях, когда за одно и то же правонарушение в этих странах предусмотрены различные виды наказания.
Однако не все страны, где расположены российские военные базы, предусматривают такой объём иммунитетов для лиц, входящих в их состав. К примеру, по соглашению с Грузией для них устанавливается "относительный" иммунитет. Так, они могут быть арестованы в местах дислокации воинского формирования уполномоченными органами Российской Федерации на основании постановления компетентных органов грузинской стороны. Кроме того, юрисдикции Грузии подлежат дела по обвинению таких лиц в совершении нескольких преступлений, если хотя бы одно из них подлежит юрисдикции грузинской стороны, а также по обвинению группы лиц, если хотя бы один из обвиняемых подлежит юрисдикции Грузии27.
Лица, входящие в состав персонала военных баз, по соглашению с Грузией (ст. 10) пользуются иммунитетом от её юрисдикции только в двух случаях: в отношении действий, совершённых в местах дислокации или при исполнении служебных обязанностей, и в отношении действий, совершённых против Российской Федерации или против лиц, входящих в состав воинских формирований Российской Федерации, а также по делам о воинских преступлениях. По делам о преступлениях такого рода, а также преступлениях, совершённых на территории российских военных баз неустановленными лицами, применяется законодательство Российской Федерации, действуют её компетентные органы28.
Соглашения предусматривают также и порядок осуществления юрисдикции. Если в пределах российской военной базы требуется выполнить процессуальные, оперативно-розыскные, следственные или иные действия по делам, подпадающим под юрисдикцию страны пребывания, то эти действия могут выполняться её компетентными органами совместно с компетентными органами Российской Федерации по письменному запросу компетентных органов страны пребывания, если их проведение не противоречит законодательству Российской Федерации.
При необходимости выполнить такого рода действия по делам, подпадающим под юрисдикцию Российской Федерации, вне территории военной базы они совершаются компетентными органами страны пребывания по письменному запросу российской стороны, если их проведение не противоречит законодательству страны пребывания. По согласованию с местными властями российские представители могут принять участие в этих действиях.
Компетентные органы Российской Федерации и страны пребывания на взаимной основе в рамках действующих соглашений и Минской Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. оказывают друг другу правовую помощь в этих областях и по делам об административных правонарушениях.
Правовое положение военнослужащих во время прохождения ими службы на территории иностранного государства, а также членов их семей удостоверяется, как правило, видом на жительство. Согласно действующим соглашениям, персонал российских военных баз и члены их семей пользуются всей полнотой гражданских, социально-экономических и личных прав и свобод — в соответствии с нормами международного права и действующим законодательством страны пребывания, как и её собственные граждане. По соглашению с Украиной, например, они имеют равные с гражданами Украины права на обучение в учебных заведениях общего образования, среднего, профессионального и высшего образования, на приём в детские дошкольные учреждения, на охрану здоровья и другие виды социального обслуживания29. Если по месту службы или проживания военнослужащих нет военно-лечебных учреждений, все виды медицинской помощи они могут получить в гражданских учреждениях здравоохранения страны пребывания (как и в неотложных случаях).
Персонал российских военных баз и члены их семей могут свободно передвигаться на принадлежащих им транспортных средствах по территории страны пребывания, а также пользоваться на общих основаниях наземным, воздушным и водным транспортом в соответствии с действующим законодательством. Они, выезжая за пределы страны пребывания, сохраняют право собственности на принадлежащее им имущество — в соответствии с действующим законодательством, а полученные за него денежные средства они могут перевести на принадлежащие им вклады и активы в банковские учреждения Российской Федерации.
Военнослужащие воинских формирований обеспечиваются жилой площадью в закрытых и обособленных военных городках за счёт освобождаемой жилой площади или арендуемой командованием в соответствии с жилищным законодательством страны пребывания.
Регламентация правового статуса военных баз Российской Федерации на территории иностранных государств предусматривает также и порядок разрешения споров, возникающих в связи с толкованием или применением действующих соглашений. Для этих целей создаются Смешанные комиссии, в состав которых стороны назначают своих представителей. Смешанные комиссии действуют на основании принятого ими регламента, собираясь на свои заседания, как правило, по мере необходимости. Если комиссия не может разрешить переданный ей на рассмотрение вопрос, он должен быть урегулирован по дипломатическим каналам.
И в заключение: правовое регулирование вопросов российского военного присутствия в странах СНГ — это определённый шаг в развитии более эффективного механизма поддержания стабильности в регионе, оказания помощи национальным вооружённым силам в повышении обороноспособности, обеспечении национальных интересов государств Содружества. В то же время достижение реальных результатов в этой области сотрудничества во благо, а не в ущерб интересам России потребует ещё больше политической воли, значительной теоретической и законодательной работы.
--------------------------------------------------------------------------------
1 См.: Указ Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 "Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации" // СЗ РФ. 1997. № 52. Ст. 5909.
2 См.: Стратегический курс России с государствами — участниками Содружества Независимых Государств. Указ Президента РФ № 940 от 14 сентября 1995 г. // СЗ РФ. 1995. № 38. Ст. 3667.
3 См.: Шерпаев В.И. Сотрудничество стран СНГ: военно-правовой аспект // Московский журнал международного права. 1998. № 1. С. 54.
4 См.: Словарь международного права. М., 1986. С. 19.
5 См. там же. С. 293.
6 Вопросам исследования специальных принципов регулирования статуса иностранных юридических лиц (а в данном случае российские военные базы за рубежом являются юридическими лицами) и иностранных граждан посвящено немало работ отечественных авторов. Более подробно, например, см.: Рубанов А.А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. М., 1985. С. 67; Галенская Л.Н. Правовое положение иностранцев в СССР. М., 1982. С. 14.
7 Договор между Российской Федерацией и Республикой Грузия о российских военных базах на территории Республики Грузия. 1995 г.
8 Оппенгейм Л. Международное право. Т. 1. 1949. С. 248.
9 См.: Дёмин Ю.Г. Статус дипломатических представительств и их персонала. М., 1995. С. 47.
10 См., например, Соглашение между Российской Федерацией и Киргизской Республикой по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с пребыванием воинских формирований Российской Федерации на территории Киргизской Республики 1996 г.
11 Так, в приложении к Договору с Грузией приводится полный перечень соединений, частей, военных предприятий, учреждений и организаций, расположенных на российских военных базах в Батуми, Вазиани, Ахалкалаки и Гудауте. В приложении к Соглашению с Киргизией к объектам ВС России относятся: испытательная база противолодочного вооружения ВМФ РФ в г. Караколе, Узел связи ВМФ РФ в п. Спартак, автоматическая сейсмическая станция Сейсмической службы МО РФ в п. Ичке-Суу и автоматический пункт в п. Майлуу-Суу. По соглашению между РФ и Украиной 1995 года Черноморский флот России использует объекты Черноморского флота в г. Севастополе, другие пункты базирования и места дислокации корабельного состава, авиации, береговых войск, объектов оперативного, боевого, технического и тылового обеспечения в Крыму.
12 Формальное основание для такого решения — требование согласовывать максимальные уровни для обычных вооружений и техники, установленные в соответствии со ст. 8 Договора об обычных вооружённых силах в Европе. См.: Вестник МИД СССР. 1990. № 24 (82). С. 19—32.
13 Аналогичные соглашения об аренде объектов заключены с Казахстаном, Таджикистаном и другими государствами, на территории которых дислоцированы российские военные объекты.
14 К движимому имуществу военных баз относят их штатное (табельное) имущество, включая все виду вооружений, боеприпасов и другой техники, а также иные материально-технические средства, обеспечивающие функционирование этих баз. См., например: Договор между Российской Федерацией и Республикой Грузия о российских военных базах на территории Грузии 1995 г. Ст. 1, 6.
15 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Молдова и правовом статусе, порядке и сроках вывода воинских формирований Российской Федерации, временно находящихся на территории Республики Молдова, 1994 г. Ст. 7.
16 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Белоруссия о совместном использовании объектов военной инфраструктуры Российской Федерации и Республики Белоруссия в интересах обеспечения безопасности государств 1998 г. Ст. 2.
17 К примеру, по соглашению с Грузией командование ВС Республики представляет отчёт только о техническом состоянии сооружений и оборудования, эксплуатировавшихся в ходе запланированных мероприятий, а командование воинских формирований РФ — отчёт с указанием целей, времени, наименования (номер) воинского формирования и технического состояния сооружений и объектов, эксплуатировавшихся в ходе данного мероприятия. См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Грузия о порядке и условиях совместного использования учебных центов. полигонов, стрельбищ предприятий, аэродромов и портов воинскими формированиями Российской Федерации и Вооружёнными Силами Республики Грузия 1993 г. Ст. 2.
18 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Армения по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с нахождением российской военно базы на территории Республики Армения 1997 г. Ст. 5, 8.
19 Задачи, выполняемые российскими военными базами, определяются договорённостями между сторонами, Договором о коллективной безопасности 1992 г. Непосредственно перед ними задачи ставят Президент Российской Федерации, Правительство и командование ВС РФ. При выполнении задач командование действует по согласованию и во взаимодействии с военным ведомством страны пребывания. Так осуществляется передислокация воинских формирований, входящих в состав военной базы, замена их на другие подразделения ВС России и т.д.
20 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Армения о порядке применения оружия военнослужащими российской военной базы вне территории российской военной базы в Республике Армения 1997.
21 См.: Договор между Российской Федерацией и Республикой Грузия о российских военных базах на территории Республики Грузия 1995 г. Ст. 23.
22 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Грузии о порядке обеспечения связью российских военных баз на территории Грузии 1996 г. Ст. 1.
23 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Грузии о порядке обеспечения связью российских военных баз на территории Грузии 1996 г. Ст. 3, 4, 10.
24 См.: Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. // Действующее международное право. М., 1996. С. 510—528.
25 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Грузия о порядке пропуска воинских эшелонов воинских формирований Российской Федерации, лиц, входящих в их состав, боевой техники, отдельных подразделений и команд, о порядке перевозки и транзита иных воинских грузов через государственную границу Республики Грузия и о порядке и условиях предоставления таможенных и налоговых льгот 1993 г. Ст. 3.
26 К компетентным органам Российской Федерации, уполномоченным рассматривать дела о воинских преступлениях, совершённых лицами, входящими в состав воинских формирований, о преступлениях в пунктах дислокации воинских формирований, а также вне их пределов, совершённых в отношении Российской Федерации или лиц, входящих в состав воинских формирований, относятся: суды, органы прокуратуры, органы Федеральной службы безопасности, создаваемые для обслуживания воинских формирований, а также военные коменданты и командиры воинских частей (как органы дознания).
27 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Грузия по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи, по делам, связанным с временным пребыванием воинских формирований Российской Федерации на территории Республики Грузия. 1993 г. Ст. 13, 14.
28 В практике правового регулирования статуса военных баз за рубежом, в том числе в области разграничения пределов юрисдикции, использовались и иные подходы. Например, по соглашению между США и Великобританией 1941 года об аренде территории на Бермудских и Багамских островах, Антигуа и Сент-Люсия Соединённые Штаты распространяли свою юрисдикцию и на местных жителей, совершавших противоправные действия в отношении военных баз, пользовались правом наказания их и правом требования их выдачи властям США.
29 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о статусе и условиях пребывания Черноморского флота РФ на территории Украины 1997 г. Ст. 22 // СЗ РФ. 1999. № 31. Ст. 3991.
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №6,2000
Согласно концепции национальной безопасности, интересы Российской Федерации диктуют необходимость её военного присутствия в некоторых стратегических регионах мира и размещения там ограниченных воинских контингентов (военных баз)1. Особая заинтересованность в развитии отношений с государствами ближнего зарубежья предопределяет — в случае обоюдной заинтересованности сторон — создание российских военных баз и там2.
В настоящее время в странах СНГ расположено около 30 военных баз, отдельных военных объектов, испытательных полигонов, арсеналов, аэродромов, складов, отдельных частей, соединений и т.п.3. Общая численность военных группировок РФ в странах ближнего зарубежья — около 125 тыс. солдат и офицеров. Из них 25 тыс. входят в состав зарубежных групп Федеральной пограничной службы России и около 100 тыс. — в состав миротворческих контингентов стран Содружества или размещены на военных базах.
Военное присутствие России в странах СНГ использует богатый опыт сотрудничества бывшего СССР с рядом зарубежных государств (Венгрией, Чехословакией, Кубой, Вьетнамом и т.д.) и основывается на Договоре о коллективной безопасности 1992 года, Декларации о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств — участников СНГ 1994 года, Меморандуме о поддержании мира и стабильности в Содружестве. двусторонних соглашениях государств-участников.
Права и обязанности
Военные базы — это специально оборудованные в этом отношении районы, используемые государством для расположения своих вооружённых сил применительно к предполагаемым или возникшим театрам военных действий4. Их правовой статус на иностранной территории — это комплекс норм международного и внутригосударственного права, который определяет порядок и условия создания таких баз, их использования, а также регулирует возникающие при этом отношения субъектов, связанных с существованием и функционированием военной базы.
Такого рода нормы есть не что иное, как права и обязанности, которыми наделены командиры (начальники) военных объектов на территории иностранного государства. Они выступают в качестве субъектов правоотношений от имени аккредитирующего государства. С другой стороны, определёнными правами и обязанностями по отношению к военным базам обладают и государства, на территории которых они размещены, — в лице уполномоченных на то компетентных органов. Важно отметить, что права и обязанности объединены в единую систему правоотношений посредством закрепления юридической ответственности на нарушение рамок возможного или должного поведения участников.
Таким образом, правовой статус юридически определяет положение военной базы на иностранной территории. Понятия "правовой статус" и "правовое положение" по большей части рассматриваются как равнозначные, законодательство и юридическая практика не проводят между ними какого-либо различия, а употребляют в одном и том же смысле5. Однако "правовой статус" — всё-таки более широкое понятие, включающее в себя права, обязанности и ответственность субъекта правоотношения, а "правовое положение" ограничено лишь совокупными правами и обязанностями такого субъекта.
Правовой статус военной базы на иностранной территории — это сложная юридическая категория, отражающая весь комплекс её связей с государством пребывания и своей страной. В структуру этого понятия могут быть включены следующие элементы: правовые принципы; основные права и обязанности; юрисдикция в отношении персонала; привилегии и льготы; юридическая ответственность.
Одно из условий обладания правами и обязанностями — гражданско-правовая принадлежность военной базы и политико-правовое состояние её персонала. Этим определяется юридическая принадлежность имущества (инфраструктуры) и физических лиц к тому или иному государству. Выступая в юридической форме, она получает правовое выражение в институтах права собственности и гражданства, нормы которых определяют условия и порядок их приобретения, утраты и т.д.
Определение объёма прав и обязанностей для государства, создающего военную базу, и персонала, её обслуживающего, является делом прежде всего внутренней компетенции той страны, на территории которой должна разместиться база. Это обусловлено принципами суверенности каждого государства, недопустимости чьего-либо вмешательства в его внутренние дела. Однако это не значит, что его права не ограничены: в отношении иностранной военной базы государство пребывания должно исходить из принципов международного права, а также норм международных договоров, в соответствии с которыми такие базы и создаются.
Наибольшее значение имеют принципы: взаимного уважения государственного суверенитета и независимости; равноправия и невмешательства во внутренние дела; неприменения силы или угрозы силой; мирного урегулирования споров, уважения прав человека и основных свобод; добросовестного выполнения обязательств и др. Кроме того, следует учитывать и специальные принципы, действующие в данной области6.
1. Принцип ограниченной (специальной) юрисдикции государства пребывания в отношении военных баз и их персонала. Он закреплён в международных договорах и нормативно-правовых актах государства. Военные базы на территории иностранного государства реализуют интересы другого государства и поэтому ограждены от вмешательства властей страны пребывания — хотя и не в такой форме, как в случае действия, скажем, дипломатического иммунитета. К примеру, соглашение между Россией и Грузией о военных базах 1995 года требует согласования с компетентными органами страны пребывания планов и мероприятий по оперативной и боевой подготовке, перемещению военной техники на полигоны, учебные поля и стрельбища, осуществлению полётов воздушных судов в интересах военных баз и т.п.7.
2. Государство, в собственности которого находится военная база и гражданами которого являются её сотрудники, имеет право на их защиту. Вопрос в том, когда и каким образом может осуществляться это право. "Каждое государство, — считает Л. Оппенгейм, — может использовать своё право защиты, если кому-либо из его граждан причинён ущерб за границей в отношении его личности или его имущества независимо от того, причинён ли этот ущерб самим государством, на территории которого в данное время находилось это лицо или имущество, либо должностными лицами или гражданами этого государства в том случае, если государство не вмешивается с целью возмещения причинённого ущерба"8.
Вероятно, такой подход вполне оправданно применить к государственной собственности за границей, имуществу зарубежных государственных органов, в том числе и военных баз. Мы уже отмечали некоторое сходство статуса военных баз и дипломатических представительств. Вопросы возмещения ущерба, причинённого имуществу военных баз, также могут решаться в порядке, аналогичном тому, который установлен дипломатическим правом9.
3. Принцип обеспечения неприкосновенности военных баз, а также безопасности их персонала, получив достаточно широкую договорную и законодательную регламентацию, создаёт условия для согласованного взаимодействия компетентных сторон — органов прокуратуры, внутренних дел и национальной безопасности, военных ведомств и других административных структур10.
На двусторонней основе
Правовое положение вооружённых сил на иностранной территории определяют двусторонние и многосторонние соглашения — они не только закрепляют соответствующие права и обязанности, но регламентируют порядок и места дислокации (территории) военных баз, их задачи и функции, компетенцию организационных структур, входящих в их состав, порядок перемещения подразделений, условия пользования различными сооружениями, средствами транспорта и связи, применения оружия и т.д.
Правовое положение объектов дислокации военных баз определяется их функциональным предназначением. Под "объектами дислокации военных баз" — в соответствии с заключёнными соглашениями — понимаются аэродромы, здания, стационарные сооружения и коммуникации, военные городки, подъездные железнодорожные пути, учебные поля, полигоны, стрельбища, жилые здания, а также земельные участки с дислоцированными на них воинскими формированиями Российской Федерации. Соглашения чётко обозначают и согласовывают пределы такого рода территорий, приводят исчерпывающий перечень относящихся к военным базам объектов11.
Это позволяет государству пребывания правомерно ограничивать российское военное присутствие на своей территории — оно должно исчерпываться обеспечением безопасности и может увеличиваться или сокращаться в зависимости от возрастания или уменьшения угроз безопасности. Так, Президент Грузии — по итогам стамбульского саммита 1999 г. — заявил, что надо сократить число российских военных баз на её территории до двух12. Аналогичное решение предполагают принять и в Армении. Естественно, речь может идти только о согласованных действиях сторон в рамках международного права на основе двусторонних договоров, учитывающих интересы и российской стороны.
Как показывает практика функционирования российских военных баз, они в принципе не нуждаются в дополнительном закреплении права собственности. К примеру, по условиям соглашения с Киргизией места дислокации воинских частей и военных объектов передаются в пользование Российской Федерации на условиях аренды. Договор аренды заключают Министерство обороны РФ и Государственный комитет Киргизии по делам обороны. Арендная плата вносится поставками вооружения и военной техники, услугами по проведению их ремонта, подготовкой офицерских кадров и младших специалистов, предоставлением информации и т.п. на принципах взаимного погашения платежей13.
По этому же соглашению всё недвижимое имущество военных объектов на период эксплуатации передаётся по фактическому состоянию в пользование российской стороне без взимания арендной платы. Кроме того, по согласованию с Киргизской стороной МО РФ предоставляется право модернизации военных объектов: замена устаревшего оборудования, реконструкция и строительство новых зданий и сооружений. Если функционирование этих объектов прекращается, всё недвижимое имущество, в том числе реконструированное и вновь созданное, безвозмездно передаётся под юрисдикцию Киргизии.
В вопросе последующей юрисдикции объектов недвижимости существуют и другие решения. Так, по договору с Грузией право собственности на объекты недвижимости, построенные на российских военных базах в период их эксплуатации, принадлежат стороне, финансировавшей их строительство. Очевидно, что прекращение эксплуатации военных баз потребует отдельного согласования и правовой регламентации при решении вопроса о такого рода объектах.
По общему для всех соглашений правилу, всё движимое имущество военных баз14 является собственностью Российской Федерации и в случае прекращения их функционирования вывозится на её территорию или реализуется на месте.
В дальнейшей разработке нуждаются вопросы совместного использования объектов военной инфраструктуры. Так, по соглашению с Молдовой военный аэродром Тирасполь — аэродром совместного базирования авиации и воинских формирований России и гражданской авиации Приднестровского региона15. К объектам совместного использования Россией и Беларусью относятся пункты управления войсками, места дислокации войск (сил), система инженерного оборудования местности, позиции и объекты сил и средств противовоздушной обороны, предприятия по ремонту военной техники16.
Некоторые аспекты данной проблемы частично регламентированы соглашениями. Предусматривается, скажем, деловое участие сторон в финансировании объектов военной инфраструктуры, проведении строительных и восстановительных работ, представление друг другу отчётов об использовании вышеназванных объектов и т.д.17 В то же время проблемы установления юрисдикции в отношении служащих таких объектов, обеспечения безопасности дислоцированных подразделений, в том числе пределы полномочий органов обеспечения безопасности, заслуживают внимательного рассмотрения по каждому конкретному объекту.
Военные базы, занимающие часть территории государства пребывания, наделяются особым статусом, ограничивающим юрисдикцию властей страны пребывания. К примеру, соглашение по вопросам юрисдикции российских баз в Армении устанавливает, что законодательство Республики Армения не применяется по делам о преступлениях или правонарушениях, совершённых в пунктах размещения российской военной базы18. Но если на объекте необходимо выполнить процессуальные, оперативно-розыскные, следственные или иные действия по делам, подпадающим под юрисдикцию Республики Армения, то такие действия выполняются компетентными органами Армении совместно с уполномоченными органами Российской Федерации либо только российскими органами по письменному запросу армянской стороны, если их проведение не противоречит российскому законодательству. Это позволяет считать правовое положение военной базы как объекта, обладающего неприкосновенностью.
Понятие "неприкосновенности" в дипломатическом праве рассматривается, с одной стороны, как обязанность государства пребывания обеспечить его должностных лиц от осуществления конкретных действий в отношении дипломатического представительства, а с другой стороны, как его обязанность защитить представительство от посягательства частных лиц. Очевидно, что согласие (или несогласие) командования российской базы на проведение, скажем, процессуальных, оперативно-розыскных или иных действий в пределах пунктов её размещения может рассматриваться как одна стороны иммунитета неприкосновенности. Что касается второй стороны, то ст. 13 Договора с Грузией, например, закрепляет её обязанность не допускать действия, затрудняющие функционирование российских военных баз, принимать меры, необходимые для их безопасности, сохранности имущества, включая меры по предупреждению и пресечению любых противоправных действий.
Практика обеспечения неприкосновенности военных баз не знает случаев серьёзных нарушений, но ряд правовых проблем она высвечивает. Так, например, если бы институт неприкосновенности был непосредственно закреплён в соглашениях, это позволило бы более чётко очертить пределы юрисдикции страны пребывания в отношении военных баз, определить круг лиц, наделённых полномочиями давать согласие на вступление должностных лиц страны пребывания в пределах их дислокации.
Учитывая остроту проблемы, не лишним было специально закрепить иммунитет военных бах от таких принудительных действий, как обыск, арест, реквизиция и исполнительные действия, неприкосновенность документов и корреспонденции. Теоретическое обоснование такого подхода — ссылка argumentum a simile (довод по аналогии) на функциональную необходимость иммунитета дипломатических представительств.
Правовая регламентация боеготовности, транспорта и связи
Термин "функционирование военной базы" многогранен: это и обеспечение боеготовности, поддержание связи со своим государством и контактов с компетентными органами страны пребывания, и хозяйственная деятельность. Эффективность решения поставленных задач зависит от степени правового урегулирования основных направлений деятельности военных баз19.
Обеспечению их боеготовности способствуют плановые мероприятия по оперативной и боевой подготовке, а также маневры, учения, стрельбы и т.д. Проведение этих мероприятий вне мест постоянной дислокации командование базы согласовывает — как правило, за месяц вперёд — с уполномоченным государственным органом: устанавливается порядок, районы и сроки проведения учений, численность их участников, время этапов боевой стрельбы и зоны безопасности, уточняются вопросы экологии и т.д.; кроме того, определяются маршруты перемещения гусеничной военной техники на полигоны, учебные поля, стрельбища и в ходе учений.
Российская стороны при этом принимает все меры, чтобы не нанести ущерб стране пребывания. Особое внимание — мерам безопасности, в первую очередь при обращении с оружием и боеприпасами. Боевая техника и системы вооружений, как правило, боеприпасами не загружаются, чтобы предотвратить несчастные случаи. Боеприпасы доставляются отдельным транспортом. На стрельбах и учениях с боевой стрельбой вокруг стрельбищ создаются необходимые зоны безопасности, в организации которых принимают участие и представители уполномоченных органов страны пребывания.
Актуален, разумеется, и вопрос собственной безопасности, охраны военных объектов на территории российских военных баз, подразделений при их передвижениях. В настоящее время он решается силами и средствами подразделений военных баз — в соответствии с порядком, установленным в Вооружённых Силах Российской Федерации, о чём и ставятся в известность местные органы власти страны пребывания. За пределами базы такие меры командование согласовывает с уполномоченным государственным органом в соответствии с законодательством страны пребывания.
Практика показывает, что руководители российских военных баз сталкиваются с рядом нерешённых правовых проблем. В частности, нужна более чёткая регламентация статуса транспортных средств — вероятно, следовало бы определить категории, в отношении которых юрисдикция страны пребывания была бы ограничена (транспортные средства аппарата управления военной базы, фельдъегерской связи, боевые машины, оснащённые специальными техническими средствами, и т.д.). Речь не идёт о неприкосновенности. Однако защищённость от принудительных действий, как, скажем, в отношении дипломатического транспорта (от обыска, реквизиции, ареста и т.д.), уже создаёт достаточные правовые основания для разрешения казусных или конфликтных ситуаций совместно с командованием российских военных баз.
Вызывает опасение и недостаточная регламентация обеспечения собственной безопасности военных баз, что может сказаться на функционировании. Не совсем ясно, например, каким образом порядок обеспечения безопасности объекта, установленный в Вооружённых Силах Российской Федерации, может возыметь действие в отношении граждан страны пребывания и других лиц, намеревающихся совершить противоправные действия в отношении военной базы. Вероятно, национальное законодательство должно поставить местное население в такие правовые рамки, которые определили бы для него возможное и должное поведение в отношении военной базы и оно соответствовало бы и правилам ВС РФ, применяемым для безопасности объекта.
Особой правовой регламентации подлежит применение оружия вне территории военной базы. В действующих соглашениях, к примеру с Республикой Армения20, установлено, что "военнослужащим российской военной базы при исполнении обязанностей военной службы за пределами пунктов её размещения в качестве крайней меры может выдаваться оружие с правом его хранения, ношения и применения" (ст. 2). "Крайней мерой", вероятно, следует считать применение оружия — в противном случае ни носить оружие при выполнении обязанностей воинской службы, ни тем более хранить его практически будет невозможно, так как власти страны пребывания всегда могут сослаться на отсутствие ситуации крайней необходимости.
Соглашение с Республикой Армения предусматривает выдачу оружия личному составу решением органа управления российской военной базы для отражения нападения на охраняемые объекты, на расположения российских воинских частей и подразделений, на здания и сооружения воинских частей, российские воинские эшелоны, колонны машин и единичные транспортные средства и караулы, если иными способами и средствами их защитить невозможно, а также для пресечения попытки насильственного завладения оружием, военной техникой, имуществом и защиты лиц, входящих в состав российской военной базы, или членов их семей от нападения, угрожающего их жизни, для подачи сигнала тревоги или вызова помощи.
Ношение табельного оружия вне пределов российских военных баз связано с выполнением задач по обеспечению режима секретности, охране и обеспечению безопасности воинских формирований, их имущества, вооружений, боеприпасов, военной техники, денежных и материальных средств21.
Особое внимание в соглашениях уделено применению оружия вне российской военной базы. Общий порядок применения оружия военнослужащими российской военной базы, входящими в состав караула, выполняющими боевые задачи вне военной базы, регламентируется Уставом гарнизонной и караульной службы ВС РФ. Но двусторонние соглашения могут устанавливать и некоторые особые правила. Так, ст. 5 соглашения с Арменией устанавливает, что за пределами базы оружие может применяться при внезапном или вооружённом нападении, нападении с использованием боевой техники, транспортных средств или летательных аппаратов. Следует отметить несоответствие ст. 2 рассматриваемого соглашения ст. 5: оружие для отражения нападения может потребоваться внезапно, а поэтому оно может и должно выдаваться всякий раз, когда речь идёт о выполнении обязанностей военной службы, а не только как "крайняя мера".
Необходимое условие эффективного управления военными базами — право свободы сношений со своим государством. Соглашение с Грузией, например, предусматривает, что "связь между МО РФ и командованием российских военных баз на территории Грузии организуется с использованием средств радиосвязи, радиорелейной, тропосферной, космической и фельдъегерско-почтовой связи, принадлежащих российской стороне и находящихся на российских военных базах"22.
Международное право требует, чтобы государство пребывания обеспечивало иностранному учреждению (а военная база является таковым) все условия для свободной связи со своим государством. Названное соглашение, в частности, обязует Грузию обеспечивать бесперебойное функционирование принадлежащих ей каналов и других средств связи, которые используются в интересах российских военных баз (ст. 3). Грузинская сторона будет также вне очереди удовлетворять заявки командования на аренду или замену вышедшего из строя оборудования (ст. 4) и устранять помехи средствам связи, используемым в интересах российских военных баз (ст. 10)23. Следует отметить, однако, что свобода использования радиоэлектронных средств связи не безгранична и не безусловна. Командование российских военных баз обязано предоставлять компетентным органам страны пребывания сведения о принадлежности и дислокации своих радиоэлектронных объектов, а также ежегодно согласовывать с ними подлежащие регистрации радиоэлектронные объекты. Чтобы избежать радиопомех и решать другие вопросы, дежурные по связи российских военных баз и дежурные военных ведомств страны пребывания взаимодействуют между собой. Возможно и совместное использование радиочастот российскими военными базами и соответствующими службами страны пребывания, а также обмен между ними соответствующей информацией.
Обмен почтовыми отправлениями между командованием российских военных баз и МО РФ, доставка периодической печати осуществляются через узлы и станции фельдъегерско-почтовой связи на российских военных базах. Так, по договорённости с грузинской стороной периодическая печать и почтовые отправления могут доставляться авиационным, автомобильным, железнодорожным и водным транспортом России, а при необходимости — и транспортом Грузии по согласованию с соответствующими органами. При этом организуется работа пунктов обмена в согласованном между исполнительными органами обоих государств количестве, устанавливаются формы сопроводительных документов и документов, удостоверяющих право обмена, и образцы печатей (штампов).
Почтовые отправления военных баз обладают иммунитетом. Так, в ст. 8 соглашения с Грузией подчёркивается, что "секретная почта российских военных баз не подлежит проверке при пересечении государственной границы Грузии, а также при перевозке по территории Грузии". Точно так же и "дипломатическая почта не подлежит ни вскрытию, ни задержанию" как в государстве пребывания (п. 3 ст. 27), так и на территории третьих стран (п. 3 ст. 40)24. Но понятие "не подлежит проверке" шире, чем понятие "не подлежит вскрытию", поскольку проверка возможна и без вскрытия, например рентгеновскими лучами.
Статус специальной (секретной) почты военных баз несколько шире, чем статус дипломатической почты. Дипломатическое право не признаёт транспортное средство (автофургон) дипломатической почтой. А соглашение с Грузией устанавливает, что "транспортные средства, перевозящие специальную почту, периодическую печать, другие почтовые отправления и имеющие пропуска установленного образца, не подлежат досмотру" (ст. 8). Образцы пропусков в таком случае разрабатываются российской стороной и уполномоченным ведомством Грузии, что допускает расширительное толкование данного правила. Другие почтовые отправления проверяются в соответствии с действующим законодательством страны пребывания.
Наиболее надёжный способ доставки корреспонденции — её пересылка в сопровождении специально уполномоченного на то лица. Межгосударственные отношения устанавливают, что военная почта через государственную границу перевозится специальными нарочными в закрытых, опечатанных пакетах или в мешках по реестрам, заверенным гербовыми печатями. Кроме документов на право пересечения государственной границы военнослужащие должны иметь документы, удостоверяющие их полномочия на перевозку почты. Если при военнослужащих имеется оружие, оно должно быть вписано в удостоверение личности и в командировочное предписание25.
Очевидно, что неприкосновенность почтовых отправлений и корреспонденции во многом зависит от статуса нарочного (сопровождающего или курьера). Однако ни названные соглашения, ни другие документы не вносят ясности в функции, права и обязанности лиц, сопровождающих военную почту, обладают ли они какими-либо иммунитетами и привилегиями.
Статус военных баз
Ещё одна сфера правового регулирования — это внутренняя жизнь военной базы. Её материально-техническое обеспечение и торгово-бытовое обслуживание осуществляются на долевом выделении российской стороной и правительством страны пребывания фондов в объёмах и номенклатуре, согласованных сторонами. Командование базы взаимодействует с соответствующими государственными органами, заключает договоры с юридическими и физическими лицами страны пребывания о торгово-бытовом обслуживании военных объектов, организации поставок товаров первой необходимости и продуктов питания.
Рассматривая статус военных объектов (баз) Российской Федерации на территории иностранных государств, нельзя не учитывать особенностей правового положения лиц, входящих в их состав. Действующие соглашения относят к ним: военнослужащих Российской Федерации, проходящих военную службу на российских военных базах; гражданский персонал — граждан Российской Федерации, работающих на российских военных базах; лиц, командированных российской стороной на российские военные базы; членов семьи — супругов, детей и близких родственников, проживающих совместно с лицами, входящими в состав российских военных баз, и находящихся на их иждивении.
Практика правового регулирования положения названных лиц показывает, что эти категории никак, по сути дела, не учитываются при установлении к ним пределов юрисдикции государства пребывания. Общее правило гласит, что по делам о преступлениях и иных правонарушениях, совершённых на территории государства пребывания лицами, входящими в состав российской военной базы, и членами их семей, применяется законодательство и действуют компетентные органы этого государства26. Но практически все соглашения предусматривают ограничение юрисдикции государства пребывания — в зависимости от места совершения противоправных действий и объекта преступных посягательств. К примеру, по соглашению с Арменией, ей юрисдикция не распространяется на правонарушения и преступления, совершённые лицами из состава российской военной базы и членов их семей на территории базы, против Российской Федерации или лиц этой базы и членов их семей, а также по делам о воинских преступлениях.
Чтобы установить полную ясность в распространении юрисдикции страны пребывания на служащих российской военной базы, приведём ещё одно положение из названного соглашения с Арменией: "При обвинении группы лиц в совершении одного или нескольких преступлений, если дело хотя бы в отношении одного из обвиняемых относится к юрисдикции Республики Армения, дела в отношении лиц, входящих в состав российской военной базы, и членов семей этих лиц по соглашению между компетентными органами сторон выделяются в отдельное производство и передаются российской стороне" (ст. 6).
Очевидно, что это означает полный ("абсолютный") иммунитет лиц российских военных баз от юрисдикции государства пребывания. В то же время последние слова приведённой статье — "...передаются российской стороне" — должны трактоваться таким образом, что эти лица, совершившие противоправные действия в отношении страны пребывания, не освобождаются от ответственности по законодательству Российской Федерации. И в таком случае, вероятно, следует иметь в виду не только возможность передачи юрисдикции одного государства другому в отношении того или иного правонарушения, но и возможность изменения юрисдикции в тех случаях, когда за одно и то же правонарушение в этих странах предусмотрены различные виды наказания.
Однако не все страны, где расположены российские военные базы, предусматривают такой объём иммунитетов для лиц, входящих в их состав. К примеру, по соглашению с Грузией для них устанавливается "относительный" иммунитет. Так, они могут быть арестованы в местах дислокации воинского формирования уполномоченными органами Российской Федерации на основании постановления компетентных органов грузинской стороны. Кроме того, юрисдикции Грузии подлежат дела по обвинению таких лиц в совершении нескольких преступлений, если хотя бы одно из них подлежит юрисдикции грузинской стороны, а также по обвинению группы лиц, если хотя бы один из обвиняемых подлежит юрисдикции Грузии27.
Лица, входящие в состав персонала военных баз, по соглашению с Грузией (ст. 10) пользуются иммунитетом от её юрисдикции только в двух случаях: в отношении действий, совершённых в местах дислокации или при исполнении служебных обязанностей, и в отношении действий, совершённых против Российской Федерации или против лиц, входящих в состав воинских формирований Российской Федерации, а также по делам о воинских преступлениях. По делам о преступлениях такого рода, а также преступлениях, совершённых на территории российских военных баз неустановленными лицами, применяется законодательство Российской Федерации, действуют её компетентные органы28.
Соглашения предусматривают также и порядок осуществления юрисдикции. Если в пределах российской военной базы требуется выполнить процессуальные, оперативно-розыскные, следственные или иные действия по делам, подпадающим под юрисдикцию страны пребывания, то эти действия могут выполняться её компетентными органами совместно с компетентными органами Российской Федерации по письменному запросу компетентных органов страны пребывания, если их проведение не противоречит законодательству Российской Федерации.
При необходимости выполнить такого рода действия по делам, подпадающим под юрисдикцию Российской Федерации, вне территории военной базы они совершаются компетентными органами страны пребывания по письменному запросу российской стороны, если их проведение не противоречит законодательству страны пребывания. По согласованию с местными властями российские представители могут принять участие в этих действиях.
Компетентные органы Российской Федерации и страны пребывания на взаимной основе в рамках действующих соглашений и Минской Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. оказывают друг другу правовую помощь в этих областях и по делам об административных правонарушениях.
Правовое положение военнослужащих во время прохождения ими службы на территории иностранного государства, а также членов их семей удостоверяется, как правило, видом на жительство. Согласно действующим соглашениям, персонал российских военных баз и члены их семей пользуются всей полнотой гражданских, социально-экономических и личных прав и свобод — в соответствии с нормами международного права и действующим законодательством страны пребывания, как и её собственные граждане. По соглашению с Украиной, например, они имеют равные с гражданами Украины права на обучение в учебных заведениях общего образования, среднего, профессионального и высшего образования, на приём в детские дошкольные учреждения, на охрану здоровья и другие виды социального обслуживания29. Если по месту службы или проживания военнослужащих нет военно-лечебных учреждений, все виды медицинской помощи они могут получить в гражданских учреждениях здравоохранения страны пребывания (как и в неотложных случаях).
Персонал российских военных баз и члены их семей могут свободно передвигаться на принадлежащих им транспортных средствах по территории страны пребывания, а также пользоваться на общих основаниях наземным, воздушным и водным транспортом в соответствии с действующим законодательством. Они, выезжая за пределы страны пребывания, сохраняют право собственности на принадлежащее им имущество — в соответствии с действующим законодательством, а полученные за него денежные средства они могут перевести на принадлежащие им вклады и активы в банковские учреждения Российской Федерации.
Военнослужащие воинских формирований обеспечиваются жилой площадью в закрытых и обособленных военных городках за счёт освобождаемой жилой площади или арендуемой командованием в соответствии с жилищным законодательством страны пребывания.
Регламентация правового статуса военных баз Российской Федерации на территории иностранных государств предусматривает также и порядок разрешения споров, возникающих в связи с толкованием или применением действующих соглашений. Для этих целей создаются Смешанные комиссии, в состав которых стороны назначают своих представителей. Смешанные комиссии действуют на основании принятого ими регламента, собираясь на свои заседания, как правило, по мере необходимости. Если комиссия не может разрешить переданный ей на рассмотрение вопрос, он должен быть урегулирован по дипломатическим каналам.
И в заключение: правовое регулирование вопросов российского военного присутствия в странах СНГ — это определённый шаг в развитии более эффективного механизма поддержания стабильности в регионе, оказания помощи национальным вооружённым силам в повышении обороноспособности, обеспечении национальных интересов государств Содружества. В то же время достижение реальных результатов в этой области сотрудничества во благо, а не в ущерб интересам России потребует ещё больше политической воли, значительной теоретической и законодательной работы.
--------------------------------------------------------------------------------
1 См.: Указ Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 "Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации" // СЗ РФ. 1997. № 52. Ст. 5909.
2 См.: Стратегический курс России с государствами — участниками Содружества Независимых Государств. Указ Президента РФ № 940 от 14 сентября 1995 г. // СЗ РФ. 1995. № 38. Ст. 3667.
3 См.: Шерпаев В.И. Сотрудничество стран СНГ: военно-правовой аспект // Московский журнал международного права. 1998. № 1. С. 54.
4 См.: Словарь международного права. М., 1986. С. 19.
5 См. там же. С. 293.
6 Вопросам исследования специальных принципов регулирования статуса иностранных юридических лиц (а в данном случае российские военные базы за рубежом являются юридическими лицами) и иностранных граждан посвящено немало работ отечественных авторов. Более подробно, например, см.: Рубанов А.А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. М., 1985. С. 67; Галенская Л.Н. Правовое положение иностранцев в СССР. М., 1982. С. 14.
7 Договор между Российской Федерацией и Республикой Грузия о российских военных базах на территории Республики Грузия. 1995 г.
8 Оппенгейм Л. Международное право. Т. 1. 1949. С. 248.
9 См.: Дёмин Ю.Г. Статус дипломатических представительств и их персонала. М., 1995. С. 47.
10 См., например, Соглашение между Российской Федерацией и Киргизской Республикой по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с пребыванием воинских формирований Российской Федерации на территории Киргизской Республики 1996 г.
11 Так, в приложении к Договору с Грузией приводится полный перечень соединений, частей, военных предприятий, учреждений и организаций, расположенных на российских военных базах в Батуми, Вазиани, Ахалкалаки и Гудауте. В приложении к Соглашению с Киргизией к объектам ВС России относятся: испытательная база противолодочного вооружения ВМФ РФ в г. Караколе, Узел связи ВМФ РФ в п. Спартак, автоматическая сейсмическая станция Сейсмической службы МО РФ в п. Ичке-Суу и автоматический пункт в п. Майлуу-Суу. По соглашению между РФ и Украиной 1995 года Черноморский флот России использует объекты Черноморского флота в г. Севастополе, другие пункты базирования и места дислокации корабельного состава, авиации, береговых войск, объектов оперативного, боевого, технического и тылового обеспечения в Крыму.
12 Формальное основание для такого решения — требование согласовывать максимальные уровни для обычных вооружений и техники, установленные в соответствии со ст. 8 Договора об обычных вооружённых силах в Европе. См.: Вестник МИД СССР. 1990. № 24 (82). С. 19—32.
13 Аналогичные соглашения об аренде объектов заключены с Казахстаном, Таджикистаном и другими государствами, на территории которых дислоцированы российские военные объекты.
14 К движимому имуществу военных баз относят их штатное (табельное) имущество, включая все виду вооружений, боеприпасов и другой техники, а также иные материально-технические средства, обеспечивающие функционирование этих баз. См., например: Договор между Российской Федерацией и Республикой Грузия о российских военных базах на территории Грузии 1995 г. Ст. 1, 6.
15 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Молдова и правовом статусе, порядке и сроках вывода воинских формирований Российской Федерации, временно находящихся на территории Республики Молдова, 1994 г. Ст. 7.
16 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Белоруссия о совместном использовании объектов военной инфраструктуры Российской Федерации и Республики Белоруссия в интересах обеспечения безопасности государств 1998 г. Ст. 2.
17 К примеру, по соглашению с Грузией командование ВС Республики представляет отчёт только о техническом состоянии сооружений и оборудования, эксплуатировавшихся в ходе запланированных мероприятий, а командование воинских формирований РФ — отчёт с указанием целей, времени, наименования (номер) воинского формирования и технического состояния сооружений и объектов, эксплуатировавшихся в ходе данного мероприятия. См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Грузия о порядке и условиях совместного использования учебных центов. полигонов, стрельбищ предприятий, аэродромов и портов воинскими формированиями Российской Федерации и Вооружёнными Силами Республики Грузия 1993 г. Ст. 2.
18 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Армения по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с нахождением российской военно базы на территории Республики Армения 1997 г. Ст. 5, 8.
19 Задачи, выполняемые российскими военными базами, определяются договорённостями между сторонами, Договором о коллективной безопасности 1992 г. Непосредственно перед ними задачи ставят Президент Российской Федерации, Правительство и командование ВС РФ. При выполнении задач командование действует по согласованию и во взаимодействии с военным ведомством страны пребывания. Так осуществляется передислокация воинских формирований, входящих в состав военной базы, замена их на другие подразделения ВС России и т.д.
20 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Армения о порядке применения оружия военнослужащими российской военной базы вне территории российской военной базы в Республике Армения 1997.
21 См.: Договор между Российской Федерацией и Республикой Грузия о российских военных базах на территории Республики Грузия 1995 г. Ст. 23.
22 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Грузии о порядке обеспечения связью российских военных баз на территории Грузии 1996 г. Ст. 1.
23 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Грузии о порядке обеспечения связью российских военных баз на территории Грузии 1996 г. Ст. 3, 4, 10.
24 См.: Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. // Действующее международное право. М., 1996. С. 510—528.
25 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Грузия о порядке пропуска воинских эшелонов воинских формирований Российской Федерации, лиц, входящих в их состав, боевой техники, отдельных подразделений и команд, о порядке перевозки и транзита иных воинских грузов через государственную границу Республики Грузия и о порядке и условиях предоставления таможенных и налоговых льгот 1993 г. Ст. 3.
26 К компетентным органам Российской Федерации, уполномоченным рассматривать дела о воинских преступлениях, совершённых лицами, входящими в состав воинских формирований, о преступлениях в пунктах дислокации воинских формирований, а также вне их пределов, совершённых в отношении Российской Федерации или лиц, входящих в состав воинских формирований, относятся: суды, органы прокуратуры, органы Федеральной службы безопасности, создаваемые для обслуживания воинских формирований, а также военные коменданты и командиры воинских частей (как органы дознания).
27 См.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Грузия по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи, по делам, связанным с временным пребыванием воинских формирований Российской Федерации на территории Республики Грузия. 1993 г. Ст. 13, 14.
28 В практике правового регулирования статуса военных баз за рубежом, в том числе в области разграничения пределов юрисдикции, использовались и иные подходы. Например, по соглашению между США и Великобританией 1941 года об аренде территории на Бермудских и Багамских островах, Антигуа и Сент-Люсия Соединённые Штаты распространяли свою юрисдикцию и на местных жителей, совершавших противоправные действия в отношении военных баз, пользовались правом наказания их и правом требования их выдачи властям США.
29 См.: Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о статусе и условиях пребывания Черноморского флота РФ на территории Украины 1997 г. Ст. 22 // СЗ РФ. 1999. № 31. Ст. 3991.
Опубликовано 23 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО:
Комментируем публикацию: Правовое положение российских военных баз за рубежом
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1095958599 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций