МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО (последнее)
Социальная ценность, духовный и правозащитный потенциал суда присяжных
Актуальные публикации по вопросам международного права и международных отношений.
АВТОР: В. В. Мельник
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №7,2000
Русский суд присяжных до сих пор для громадного большинства русских людей тот же сфинкс, каким он явился еще в день рождения его в Уставах 20 ноября 1864 г.”, — писал прокурор и поэт А. М. Бобрищев-Пушкин более тридцати лет спустя1 . Таким же суд присяжных и сегодня остается для большинства россиян, несмотря на возрождение его в нескольких регионах Российской Федерации. Главная причина этого — и в прошлом и сейчас — непонимание его социальной ценности, духовного и правозащитного потенциала. Отсюда устойчиво-снобистское отношение к нему как к “суду с улицы”, “суду толпы”, которое сформировалось еще в прошлом веке.
Pro и contra
Суть позиции противников суда присяжных вытекает из главной посылки: хорошим судьей может быть только профессионал, знающий право, теорию доказательств, судебную практику так же, как надо быть профессионалом, а не руководствоваться только здравым смыслом инженеру, врачу, ремесленнику. Присяжные заседатели — не профессионалы, следовательно, они не настоящие, а “потешные” судьи. И поэтому не могут по-настоящему участвовать в процессе, а значит, и судить о виновности.
Нетрудно заметить, что в основе таких рассуждений — устойчивые стереотипы обыденного профессионального сознания юристов, преувеличивающие роль профессиональных знаний и недооценивающие духовный и правозащитный потенциал коллегии присяжных заседателей как субъекта доказывания, коллективного исследования и решения вопросов о виновности.
А между тем, как справедливо заметил основатель французской социологической школы Э. Дюркгейм, “никакой институт, созданный человеком, не мог быть построен на заблуждении и лжи, иначе он не смог бы долго существовать. Если бы он не основывался на природе вещей, он бы встретил такое сопротивление, преодолеть которое ему было бы не под силу”2 .
Если бы идея суда присяжных была ошибочной, сомнительной, несостоятельной и ее реализация представляла бы угрозу для прав и свобод человека, всего общества, как это утверждают его противники, то он не смог бы просуществовать на протяжении многих веков и тем более распространиться в других странах. Так, в 1996 г. вслед за Россией суд присяжных возрожден в Испании3 .
Многовековая история существования в цивилизованных странах суда присяжных наряду с обычной формой судопроизводства может быть объяснена только тем, что он удовлетворяет такие социальные потребности, которые не обеспечивает обычное судопроизводство, и в этом смысле имеет важное общественно-политическое и юридическое значение для обеспечения прав и свобод человека и гражданина.
“Когда англичане учредили суд присяжных, — писал известный французский политолог А. де Токвиль, — они представляли собой варварский народ. С тех пор они стали одной из самых просвещенных наций в мире, и их приверженность суду присяжных возрастала по мере развития у них просвещения. Они вышли за пределы своей территории, распространились по всему миру… и повсюду… остались верны суду присяжных… Такой судебный орган, который заслуживает одобрения великого народа на протяжении веков, который неизбежно возрождается во все периоды развития цивилизации, во всех странах, при всех правлениях, не может быть чужд духу справедливости… Оказывая огромное влияние на ход судебного процесса, он еще большее влияние оказывает на судьбу самого общества. Таким образом, суд присяжных — это прежде всего политический институт. Чтобы оценить его, нужно встать именно на эту точку зрения”4 .
Сущность и особенности
Суд присяжных делится на две совместно действующие коллегии со своей компетенцией: коллегию непрофессиональных судей, состоящую из 12 комплектных и 2 запасных присяжных заседателей, и коллегию профессиональных судей (в современном российском суде присяжных один профессиональный судья — председательствующий).
Присяжные заседатели решают основные вопросы фактической стороны дела:
1. Доказано ли, что соответствующее деяние имело место?
2. Доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?
3. Виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?
Эти вопросы присяжные решают, не знакомясь с материалами дела, но на основании непосредственно исследованных в суде доказательств, с учетом доводов сторон и юридического наставления председательствующего в его напутственном слове. Если подсудимый будет признан виновным, то присяжным предоставляется право сказать, заслуживает или не заслуживает он снисхождения или особого снисхождения.
Их ответ судья должен учесть при назначении наказания, решая юридические вопросы (о квалификации преступления, наказания виновного, возмещения причиненного им ущерба и т.п.). Присяжные в этом решении участия не принимают. Председательствующий руководит судебным процессом. Вся наиболее сложная и тонкая работа по доказыванию виновности или невиновности подсудимого проводится обвинителем и защитником.
Хотя решение главного вопроса — о виновности, от которого зависят судьба подсудимого и интересы потерпевшего, — относится к компетенции коллегии присяжных, председательствующий судья располагает достаточными легальными способами воздействия на присяжных, чтобы они не уклонялись от требований закона и не увлекались общественными симпатиями или антипатиями, вынося юридически правильный и справедливый вердикт. Этому, в частности, способствуют:
1) реализация председательствующим своих полномочий по контролю за правильным отбором и образованием коллегии присяжных заседателей в суде;
2) решение председательствующим вопроса о роспуске коллегии присяжных заседателей, если от обвинителя, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика подсудимого и его защитника до приведения присяжных к присяге поступило заявление о тенденциозном составе коллегии присяжных заседателей;
3) принятие председательствующим присяги у каждого присяжного;
4) разъяснение присяжным их прав и обязанностей;
5) окончательное формулирование председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными;
6) напутственное слово председательствующего, которое представляет собой наставление судьи-профессионала по юридическим вопросам.
Благодаря такому разделению функций более строго соблюдаются процессуальные нормы; защитник, обвинитель, председательствующий и присяжные заседатели проявляют большую сознательность, активность и интерес к исследованию доказательств. На это еще в начале прошлого века указывал известный русский процессуалист С. И. Викторский: “… если одни и те же судьи (коронные, шеффены, напр.) и разрешают дела, и наблюдают за исполнением законов по соблюдению разных формальностей производства, да если при этом у них всегда под руками данные предварительного следствия, то такие судьи бывают нередко склонны пренебрегать соблюдением форм производства. Так как у них складывается впечатление, что они уже достаточно хорошо знают дело, а требования сторон только затягивают окончание его: вот почему большая терпимость к речам сторон, продолжительным допросам свидетелей, экспертов замечается именно на суде присяжных”5 .
В суде шеффенов (обычном суде) народные представители (два-четыре заседателя) объединены в одной коллегии с судьей-профессионалом, но их житейский опыт и другие сильные стороны человеческого потенциала оказываются невостребованными или подавленными авторитетным влиянием опытных юристов. И народный заседатель чувствует, что он ничего не решает, что его участие в судебном заседании мнимое, что он всего лишь декоративный элемент, символизирующий торжественность судебной обстановки.
Конечно, авторитетное влияние юристов на народных представителей проявляется и в суде присяжных, но здесь, как точно подметил Г. Джаншиев, оно “проявляется публично и действует на них просвещающим, а не подав ляющим образом: оно совершенствует, а не сводит к нулю участие народного элемента”6 (выделено мной. — В.М.).
Просвещающее влияние добросовестного юриста помогает присяжным лучше осознать сложность и ответственность возложенной на них гражданской обязанности. Формирует у них чувство ответственности перед вынесением вердикта, вызывает живой интерес к судьбе потерпевшего и подсудимого, что способствует правильному и справедливому решению.
Самое большое достоинство такой формы судопроизводства в том, что даже лишенные всякой самостоятельности бывшие народные заседатели (“кивалы”, “пешки”), оказавшись в коллегии присяжных заседателей, внутренне преображаются и обретают независимость и судейское достоинство. Это объясняется тем, что самостоятельность, независимость присяжных не подавляются не только судьей-профессионалом, но и внешним влиянием: во-первых, конкретный состав присяжных заранее не известен, во-вторых, в ходе процесса присяжные ограждены председательствующим и законом от посторонних влияний; в-третьих, уголовно-процессуальный закон гарантирует тайну совещания присяжных при вынесении вердикта.
Но суд присяжных удобен и для честного судьи-профессионала, так как помогает ему исполнять свои обязанности беспристрастно, невзирая на лица и не внимая ничьим требованиям и намекам. Хорошо известно, какому сильному давлению со стороны высокопоставленных чиновников подвергся А. Ф. Кони накануне рассмотрения дела Веры Засулич. Суд присяжных дает возможность и людям, склонным к посторонним влияниям, проявлять стойкость и не поддаваться незаконным притязаниям.
Причины и значение
Отмеченные особенности англосаксонской модели суда присяжных позволяют лучше осмыслить причины, общественно-политическое и юридическое значение введения в Российской империи в 1864 г. такой формы судопроизводства вместо суда шеффенов. Речь прежде всего об особенно остро ощущавшемся кризисе законности после отмены в 1861 г. крепостного права и формального признания равенства всех перед законом, которое, однако, повсеместно нарушалось, в том числе высокопоставленными сановниками, местной администрацией, прокурорами и судьями.
Старая судебная система не обеспечивала равенство перед судом, соблюдение и защиту прав и свобод простых людей. Коррупция, формализм, жестокость и другие не совместимые с подлинным правосудием пороки, от которых страдали прежде всего права и законные интересы низших слоев населения, заставляли говорить не об отдельных злоупотреблениях, но о системе, т. е. обычном явлении.
Наглядное представление о царивших в дореформенных судах нравах и порядках лучше всего дают русские пословицы и поговорки того времени7:
В суд ногой — в карман рукой.
Перед богом ставь свечку, а перед судьей — мешок!
С кого судья взял, тот и прав стал.
Дарами и праведного судью к неправде приведешь.
Мздою, что уздою, обратишь судью в твою волю.
Перед судом все равны: все без окупа виноваты.
В суде убогий с богатым, хоть и прав, бывает виноватым.
Другой органически присущий дореформенной судебной системе порок, от которого страдали права и законные интересы российского народа, — волокита при расследовании и рассмотрении уголовных дел. В отчете министра юстиции за 1863 г. указывалось, что к 1 января 1864 г. из числа неоконченных находились в производстве более 20 лет — 561 дело, более 15 лет — 1466, боле 10 лет — 6758 дел.
Основная причина царившего в Российской империи беззакония и произвола — устаревшая судебная система, приспособленная для защиты крепостного права и поддержания крепостных порядков. “Работали” на это четыре основных фактора:
1. Совмещение судебной власти с исполнительной и законодательной, вследствие чего в судах хозяйничала всесильная бюрократия, диктовавшая судьям угодные ей, дворянам и высокопоставленным сановникам, приговоры.
2. Сословный характер судебной системы, состоявшей из многочисленных инстанций, что способствовало безнаказанности преступников из привилегированных сословий, которые уходили от ответственности даже в тех случаях, когда суд первой инстанции обоснованно признавал их виновными.
3. Инквизиционное судопроизводство, основанное на теории формальных доказательств. Приговор можно было вынести на основании признания подсудимого. Прочие доказательства по значимости приравнивались лишь к доле этого “совершенного” доказательства. Так, признание вне суда, подтвержденное свидетелями, рассматривалось как “половинное” доказательство. “Стремление добиться сознания подсудимого… находило свое осуществление в самых уродливых и бесчеловечных формах. Юридически отмененная уже в 1801 г. пытка фактически практиковалась весьма нередко” (Н. Н. Розин). В Москве существовали “клоповники” и совершенно темные ямы (“аскольдовы могилы”), откуда несознавшиеся обвиняемые часто выходили слепыми. Кормление соленой селедкой “не в виде пытки” было любимым приемом следственных органов того времени8 .
4. Несовершенная процессуальная форма суда шеффенов, заимствованная Петром I и Екатериной II из средневекового германского процесса. Она создавала лазейки для давления на профессиональных и непрофессиональных судей тем, что шеффены (судебные заседатели) вызывались в суд не на одно, а на целый ряд дел, подлежавших рассмотрению в данную сессию; они образовывали одну неразрывную коллегию с коронным (профессиональным) судьей, председательствующим в суде. Совместно они выносили приговор как о вине, так и о наказании, участвуя в разрешении процессуальных вопросов; приговор, вынесенный шеффенским судом, должен был быть мотивированным.
Чтобы нейтрализовать действие этих факторов, обусловливавших продажность, несправедливость, жестокость, формализм, волокиту и другие пороки старого суда, необходима была радикальная судебная реформа, направленная на обеспечение прав и свобод вышедших из крепостного ярма крестьян, а также других слоев населения. Основные положения Судебной реформы были утверждены царем к осени 1862 г. и заключались в “полном отделении судебной власти от исполнительной и законодательной; в установлении единого бессословного суда; в ограничении количества инстанций; во введении в отправление правосудия народного элемента; в учреждении института выборных мировых судей; в замене розыскного порядка процесса порядком состязательным с поручением обвинения органам прокурорского надзора, а защиты — сословию присяжных поверенных; в отмене формальной системы доказательств; в установлении гласности и устности процесса”9 .
Центральным звеном судебной реформы стало введение 30 ноября 1864 г. суда присяжных, призванного обеспечить “суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных, создать судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без которого невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего”10 .
Признавая важное общественно-политическое значение суда присяжных для обеспечения прав и свобод человека и гражданина многие, правоведы-ученые отрицали его юридическое значение для правильного и справедливого рассмотрения конкретных уголовных дел. Однако многолетняя деятельность суда присяжных — с ноября 1864 г. по ноябрь 1917 г. — не подтвердила эти опасения.
Коллегия присяжных и коллективное решение
Профессиональное сознание юристов бунтует, противится и никак не может смириться с тем, что законодатель доверил не отягощенным юридическим образованием “однодневным судьям” — присяжным заседателям — решать дела об убийствах и других особо тяжких преступлениях, наказуемых смертной казнью, пожизненным или длительными сроками лишения свободы, сложнейшие вопросы о фактической стороне виновности, по которым нередко допускают ошибки даже высокопрофессиональные судьи.
Многовековой опыт функционирования суда присяжных свидетельствует, что коллегия присяжных заседателей при решении этих вопросов по своей надежности превосходит традиционную судебную коллегию, особенно по делам, обвинение по которым построено в основном на косвенных доказательствах. И это подтвердило совещание старейших председателей и прокуроров судебных палат (1894 г.): “По деятельности своей современный суд присяжных не только является вполне удовлетворяющим своей цели, но представляет лучшую форму, какую только можно представить для решения большей части серьезных уголовных дел, особливо в тех случаях, когда тяжелое обвинение связано с уликами, требующими житейской мудрости”11.
Житейская мудрость, или здравый смысл, — эта форма практического мышления социально, нравственно и интеллектуально зрелой личности, для которой характерен ответственный, взвешенный всесторонне продуманный подход к принятию важных решений с учетом разнообразных знаний об окружающей действительности, природе человека, нравственных, правовых и других социальных норм общества, а также последствий принимаемого решения для других людей.
На способность коллегии присяжных выработать качественное согласованное коллективное решение, соответствующее императивам здравого смысла, благотворное влияние оказывает ряд социально-психологических факторов, опосредованных процессуальной формой суда, повышающих ее интеллектуально-духовный потенциал в процессе групповой дискуссии, в том числе композиция коллегии присяжных заседателей и уровень ее социально-психологического развития.
В социальной психологии под композицией понимается характеристика структуры группы, подчеркивающая своеобразие ее личного состава. В нашем случае особенно важное значение имеют возрастной, личный и количественный состав присяжных, их личностные особенности, определяющие способность быстро и эффективно включиться в дело.
Возрастной состав коллегии присяжных заседателей — в соответствии со ст. 80 Закона “О судоустройстве РСФСР” — от 25 до 70 лет. Это люди, обладающие достаточной социальной, нравственной и интеллектуальной зрелостью, эмоциональной устойчивостью, запасом здравого смысла (житейской мудрости, практического рассудка), представляющих в совокупности одни из важнейших критериев истины. Вот что писал, например, один из первых исследователей российского суда присяжных С. Гогель: “… какую громадную массу познаний, чисто житейских, необходимо иметь судьям для того, чтобы оценить собранные предварительным следствием улики: необходимо, например, знать сельский быт, начиная с того, как устроена хата, где что хранят, как ссыпают хлеб, как обряжают телегу и сани, какие следы остаются и т. д.; как важны эти сведения для оценки показаний потерпевших, для определения, действительно ли они могли опознать похищенное у них, и т. д.; …как часто свидетели подучены так хорошо, что говорят так же гладко, складно, как и свидетели, на стороне которых правда, и вот необходимо найти тот оселок, на котором можно испробовать истинность показаний, и тут-то присяжные заседатели с их глубокими познаниями жизни повседневной, жизни крестьянской, помещичьей, городской, купеческой, лавочной и т. д. безусловно незаменимы. При подробных расспросах знающими жизнь присяжными окажется, что одна из сторон говорит неправду, путается, но не логически, а, так сказать, жизненно: собирает хлеб не туда, куда следует, покупает или продает не тогда и не там, где можно, и т. д.; эти мелочи исчезают, пропадают совершенно для людей кабинета. А между тем, лишь благодаря им удается раскрыть истину и не в пустых делах, а в серьезных, в убийствах и др.”12 (выделено мной. — В.М.).
Нетрудно заметить, что суть работы здравого смысла — в способности “… знающих жизнь присяжных” вести “подробные расспросы”, т. е. задавать толковые, дельные, уточняющие и контрольные вопросы, позволяющие выявлять причинно-следственные и пространственно-временные связи, и быстро “схватывать” фактические данные, по которым можно отличить достоверные показания от лжи или добросовестного заблуждения.
Вооруженные специальными познаниями в области теории доказательств, криминалистики, в том числе о следственно-прокурорских “хитростях”, юристы плохо замечают, проявляют своеобразный “дальтонизм” на хитрости житейские, особенно на изощренные формы лжи, замешанные на искусном сочетании вымысла и житейской реальности, когда допрашиваемые “путаются не логически, а, так сказать, жизненно”. Следователь, прокурор, адвокат, судья-профессионал, если они умные люди, в лучшем случае способны “вычислить” ложь “логическую”, сопоставляя показания со сведениями из других источников. Однако, если допрашиваемый тоже неглупый человек, он ладно лжет, искусно “вплетая” ложь в другие фактические данные и разоблачить его юрист-профессионал чаще всего не может, так как не обладает достаточным запасом обыденных знаний о природе вещей, о разных социально-психологических типах и т. д.
По сложным делам, обвинение по которым построено в основном на косвенных уликах, эти обыденные знания помогают не только всесторонне оценить относимость, достоверность и достаточность улик, но и установить между ними правильные взаимосвязи, что имеет важное значение для формирования у присяжных правильного внутреннего убеждения по вопросам о виновности. “Житейские опыт укажет, в каком порядке улики следуют одна за другой; для пополнения небольших пробелов между уликами явятся соображения, не произвольные, не отвлеченные, а почерпнутые из быта подсудимых, из условий окружающей жизни, из общих свойств человеческой природы… Они, как цементом, скрепят улики между собой и образуют материал для обвинения в преступлении” (А.Ф. Кони)13 .
Состав личный и состав количественный
Формированию у присяжных в групповой дискуссии правильного внутреннего убеждения о виновности на основе косвенных доказательств, установлению между ними правильной взаимосвязи способствует также их разнородный личный и количественный состав.
В социально-психологической литературе отмечается, что группы с неоднородным личным составом, со значительными индивидуально-психологическими различиями участников лучше, чем однородные (с примерно одинаковой системой качеств, имеющих значение для совместной деятельности), справляются со сложными задачами. Неоднородный состав группы активизирует коллективное мышление — благодаря различиям в опыте, в подходах к решению задач, в точках зрения, мышлении и т. д. В результате увеличивается число идей, разнообразных вариантов решения и, следовательно, вероятность эффективного выполнения поставленной задачи.
Известный исследователь российского и зарубежного суда присяжных проф. Л. Е. Владимиров отмечал, что разнородная композиция коллегии присяжных заседателей имеет особенно важное значение в такой многонациональной стране, как Россия, где каждая нация, народность обладают специфическими для данной общности особенностями быта, характера, нравов, обычаев и т. п., без учета которых невозможно всесторонне исследовать вопросы виновности, особенно по делам, обвинение по которым построено на косвенных уликах.
Неоднородная композиция коллегии присяжных благотворно влияет на выработку качественного согласованного коллективного решения по фактической стороне, виновности еще и тем, что способствует уменьшению в коллегии конформности, психологического давления на членов группы мнения большинства. Конформность — склонность индивида некритически поддаваться влиянию окружающих людей, мнению группы, изменять свою точку зрения и поведение таким образом, чтобы они соответствовали точке зрения и поведению большинства группы.
Формированию разнородного личного состава коллегии присяжных заседателей способствуют следующие организационные и процессуальные меры:
? число включаемых в общие списки присяжных края, области граждан, постоянно проживающих в районах и городах края, области, должно примерно соответствовать существующей пропорции числа жителей каждого района и города края, области, а число граждан, включаемых в запасной список, определяется главой краевой, областной администрации — не более одной четверти всех присяжных заседателей, включаемых в общие списки (ч. 2 ст. 81 Закона “О судоустройстве РСФСР”);
? включенные в общий и запасной списки кандидаты отбираются аппаратом суда для участия в рассмотрении дела путем случайной выборки (ч. 2 ст. 438 УПК РСФСР);
? из отобранных кандидатов путем жеребьевки образуется коллегия присяжных заседателей в составе 12 комплектных и двух запасных присяжных заседателей (ч. 1 и 2 ст. 440 УПК РСФСР).
Последнее процессуальное мероприятие обеспечивает формирование не только разнородного, но и оптимального количественного состава коллегии, что также способствует выработке качественного согласованного решения. Количественный состав коллегии присяжных заседателей и есть один из доводов противников суда присяжных: при рассмотрении сложных вопросов в научной или изобретательской деятельности основной источник истинных идей, разработка которых приводит к продуктивным решениям, определяется не количеством людей, не их подавляющим большинством, но отдельными творческими личностями.
Особенно это характерно для художественного творчества, о чем свидетельствует популярный среди писателей афоризм: “Пегас редко посещает одну умную голову и совсем маловероятно, чтобы он одновременно посетил сразу две головы” (а тем более 3-4-12). Если Пегаса заменить Фемидой, то противники суда присяжных получат еще одну эффектную софистическую уловку против него. Его сверхзадача — решение не творческих проблем, над которыми творческая личность может работать годами, а практической задачи: быстрое и надежное, логически и юридически правильное и справедливое разрешение сложных уголовных дел о фактической стороне, виновности.
Поскольку эти вопросы нередко приходится разрешать не только в сжатые временные сроки, но и в условиях неопределенности, при дефиците или противоречивости доказательств, исходных данных главное значение имеет не творческое вдохновение, которое символизирует Пегас, а здравый смысл, ответственный, взвешенный, всесторонне продуманный подход, основанный на разнообразном житейском опыте, разносторонних знаниях об окружающей действительности, к чему более всего и приспособлена коллегия из 12 присяжных, представляющих различные слои общества и социально-психологические типы.
Методологической основой анализа влияния количественного состава присяжных заседателей на качество коллективного решения служат общие положения социальной психологии: групповые решения во многих случаях менее субъективные и более эффективные и ответственные, нежели индивидуальные. Особенно “в интеллектуальных проблемах”, как считает известный американский специалист Д. Майерс14 .
А наш отечественный специалист Б.Ф. Ломов пишет: “С увеличением группы ее эффективность возрастает, но лишь до соответствующего уровня: при достижении некоторого “критического значения” величина группы перестает влиять на эффективность ее деятельности, а затем — при большем увеличении — эффективность снижается (слишком большая численность группы приводит к тому, что люди начинают мешать друг другу)”15 .
С увеличением числа членов группы может уменьшаться ее сплоченность, возрастает вероятность образования мелких группировок, что существенно затрудняет достижение единства; большой группой трудно управлять, организовать взаимодействие ей членов, наладить между ними нормальные деловые и личные взаимоотношения; рост группы может увеличить расхождения во мнениях и обострить взаимоотношения.
Каков же оптимальный размер группы? В различных сферах деятельности он определяется практически с учетом содержания деятельности таким образом, чтобы обеспечивать эффективное решение функциональных задач.
Современные социально-психологические исследования свидетельствуют о том, что оптимальный количественный состав коллегии присяжных заседателей сложился исторически — 12 человек: при таком количестве формируются наиболее благоприятные социально-психологические условия — нейтрализуется или уменьшается влияние отрицательных социально-психологических факторов групповой деятельности (конформизм, внушаемость, негативизм); активизируется влияние положительных социально-психологических факторов — значительно уменьшается влияние некоторых предубеждений присяжных, их внимание переключается с собственных предубеждений на обстоятельства дела, наконец, группа лучше вспоминает информацию о судебном процессе, чем индивиды, присяжные активно обмениваются ею, тем самым углубляя друг у друга понимание проблемы.
Эти преимущества коллегии присяжных заседателей проявляются только тогда, когда ее члены обладают личностными особенностями, определяющими их способность быстро и эффективно психологически включиться в совместную деятельность по рассмотрению сложных уголовных дел, имеющих повышенную общественную значимость, выработку согласованного коллективного решения вопроса о виновности в соответствии с презумпцией невиновности и другими требованиями уголовно-процессуального и уголовного законов. Весьма важное значение имеют следующие личностные особенности:
? нравственная надежность и морально-психологическая устойчивость с такими показателями, как добропорядочное и законопослушное поведение, положительное отношение к своему гражданскому долгу, а также отсутствие судимости, ненахождение под следствием в качестве подозреваемого или обвиняемого на момент рассмотрения дела в суде присяжных;
? отсутствие качеств, ограничивающих способность полноценно участвовать в судебном заседании и в выработке согласованного коллективного решения, — невладение языком, на котором ведется судопроизводство, психические заболевания, исключающие или ограничивающие дееспособность, и т. п.;
? объективность, беспристрастность, непредубежденность, отсутствие предвзятых мнений, незнание материалов дела из процессуальных или непроцессуальных источников, а также то, что кандидат в присяжные не подвергался незаконным воздействиям, которые могли бы отрицательно повлиять на его объективность;
? наличие у кандидата в присяжные желания и объективной возможности полностью отвлечься, психологически отключиться от своих личных, семейных и служебных проблем на период осуществления правосудия, отсутствие у него уважительных причин для неучастия в судебном заседании.
Уровень развития коллегии и принятие коллективного решения
Способность коллегии присяжных вырабатывать коллективное решение зависит еще от одного важного социально-психологического фактора — уровня социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей как субъекта коллективного решения. Этот уровень коллегия обретает не сразу. Поначалу это группа-конгломерат, под которой в социальной психологии понимается группа ранее непосредственно незнакомых людей, оказавшихся (или собранных) на одном пространстве в одно и то же время и общающихся поверхностно и ситуативно.
Для преобразования группы-конгломерата в группу с достаточно высоким уровнем социально-психологического развития немаловажное значение имеют те элементы процессуальной формы суда присяжных, которые обеспечивают корректировку и подтягивание нравственного и правового сознания присяжных до уровня решаемых задач: торжественная процедура принятия ими присяги (ст. 443 УПК СФСР), разъяснение им прав и обязанностей и предупреждение о последствиях нарушения этих обязанностей (ст. 444 и 437 УПК). Добавим сюда и предусмотренную ст. 449 и 450 УПК процедуру постановки вопросов, подлежащих разрешению коллегией, на которые присяжные должны ответить “да” или “нет”. Давно известно, что при правильно сформулированном вопросе любой здравомыслящий человек способен найти правильный и точный ответ.
Наконец напутственное слово председательствующего (ст. 451 УПК), в котором, не выражая в какой-либо форме своего мнения, он обязан дать присяжным следующее юридическое наставление: привести содержание обвинения; сообщить содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый; напомнить исследованные в суде доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого; изложить позицию государственного обвинителя и защиты; разъяснить основные правила оценки доказательств в их совокупности, сущность принципа презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого.
Если подсудимый молчит или отказывается давать показания, председательствующий обращает внимание присяжных на то, что это не имеет юридического значения и не может быть истолковано как свидетельство виновности подсудимого. Их вердикт может быть основан только на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, выводы нельзя основывать на предположениях и доказательствах, исключенных из разбирательства.
Председательствующий также разъясняет присяжным порядок их совещания, подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта. Он завершает напутственное слово присяжным напоминанием о данной ими присяге и обращает их внимание на то, что в случае обвинительного вердикта они могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения или особого снисхождения (ст. 451).
Все это помогает присяжным заседателям сознательно и последовательно руководствоваться требованием присяги: “Клянусь исполнять свои обязанности честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, доводы, обстоятельства дела и ничего, кроме них, разрешать дело по своему внутреннему убеждению и совести, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку” (ст. 443 УПК).
Подчеркнем, что весь процессуальный порядок — от торжественной присяги до напутственного слова — имеет важное значение для активизации нравственного и правового сознания и мышления не только у присяжных, но и у председательствующего, способствуя своевременной реализации им своих полномочий, предусмотренных ст. 459 УПК на случай вынесения коллегией присяжных ошибочного обвинительного вердикта:
? если коллегией присяжных заседателей вынесен обвинительный вердикт, а председательствующий судья признал, что по делу имеются достаточные основания для оправдательного приговора, поскольку не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в его совершении, выносится постановление о роспуске коллегии присяжных и о направлении дела на новое рассмотрение в ином составе суда со стадии предварительного слушания (ч. 3 ст. 459 УПК);
? обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий судья признал отсутствие в деянии состава преступления (ч. 4 ст. 459 УПК).
Таким образом, сложная процессуальная форма суда присяжных обеспечивает двойную защиту, двойную перестраховку от обвинительного уклона, произвольных, ошибочных решений профессиональных и непрофессиональных судей. “Формализма оказывается слишком много для стороны, действующей недобросовестно, потому что он ее стесняет, и, наоборот, его слишком мало для честного человека, которого он защищает: его сложность, а также порождаемые им медлительность и издержки представляются ценою, которою каждый покупает свою свободу и обеспечивает свое добро” (Монтескье).
Дешевая юстиция обходится дорого
Из всех форм уголовного судопроизводства с участием народных представителей, которые до сих пор придумало человечество, суд присяжных — самая совершенная сложная и надежная форма судопроизводства для защиты свободы, прав и законных интересов неповинных людей, заподозренных в совершении опасных преступлений, от произвола, ошибок недобросовестных или некомпетентных профессиональных и непрофессиональных судей, следователей и прокуроров, страдающих обвинительным уклоном, дефицитом здравого смысла и совести.
Поэтому с издержками на содержание суда присяжных, на формирование оптимального качественного и количественного состава коллегии присяжных заседателей, оплату труда 12 присяжных заседателей необходимо смириться. Это не расточительная избыточность, а вынужденная оптимальная избыточность, один из универсальных механизмов обеспечения надежности функционирования систем различной природы, в том числе и судебной системы.
Пора понять, что издержки на содержание суда присяжных — это те самые издержки, экономя на которых общество, граждане и государство на трагических судебных ошибках обычных судов-“конвейеров” в очередной раз убеждаются в давно известной истине: дешевая юстиция нам дорого обходится.
Было бы странно, если бы общество, тратя огромные средства на совершенствование техники в целях защиты людей, не позаботилось о создании боле надежной формы судопроизводства для защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе и обвиняемого, а также для защиты интересов всего общества от произвола и ошибок судьи (профессионального или непрофессионального), не способного правильно и справедливо разрешить вопрос о виновности по наиболее сложным делам об убийствах и других опасных преступлениях, наказуемых длительными сроками лишения свободы или сметной казнью.
Тем более, что в современных условиях цена судебных ошибок возросла: в новом Уголовном кодексе резко повышены верхние пределы наказания за все преступления, связанные с применением насилия, — с 15 до 20 лет, а за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь, смертная казнь в порядке помилования может быть заменена пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок двадцать пять лет (ст. 59 УПК); по совокупности приговоров сроки лишения свободы могут достигать тридцати лет (ст. 70 УК).
--------------------------------------------------------------------------------
1 Бобрищев-Пушкин А. М. Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных. М., 1896. С. 2.
2 Цит. по: Социологос. Социология. Антропология. Метафизика. Вып. 1. М.: Прогресс, 1991. С. 275.
3 См.: Тейман С. Вслед за Россией суд присяжных возрожден в Испании//Рос. юстиция. 1996. №11. С. 3.
4 Токвиль А де. Демократия в Америке. М.: Прогресс. 1992, с. 209-210.
5 Викторский С. И. Русский уголовный процесс. М., 1912. С. 736.
6 Джаншиев Г. Основы судебной реформы. К 25-летию нового суда. М., 1891. С. 272.
7 Юридические пословицы и поговорки русского народа. М., 1885. С. 25—26.
8 Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914, с. 45.
9 Там же, с. 50.
10 О судебных уставах от 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет. Пг., 1917. Т. I. С. 1.
11 Цит. по: Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914.
12 Гогель С. Суд присяжных и экспертиза в России. Ковна, 1894. С. 44.
13 Цит по: Судебное красноречие русских юристов прошлого. Сост. Ю. А. Костанов. М., 1992. С. 15.
14 Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997. С. 427.
15 Ломов Б. Ф. Совместная (групповая) деятельность людей. Формирование трудовых коллективов и психологические аспекты управления ими//Правовые и социально-психологические аспекты управления. М., 1972. С. 217. См. также: Социальная психология. История. Теория. Эмпирические исследования. Л., 1979. С. 133.
ИСТОЧНИК: журнал "ПРАВО И ПОЛИТИКА" №7,2000
Русский суд присяжных до сих пор для громадного большинства русских людей тот же сфинкс, каким он явился еще в день рождения его в Уставах 20 ноября 1864 г.”, — писал прокурор и поэт А. М. Бобрищев-Пушкин более тридцати лет спустя1 . Таким же суд присяжных и сегодня остается для большинства россиян, несмотря на возрождение его в нескольких регионах Российской Федерации. Главная причина этого — и в прошлом и сейчас — непонимание его социальной ценности, духовного и правозащитного потенциала. Отсюда устойчиво-снобистское отношение к нему как к “суду с улицы”, “суду толпы”, которое сформировалось еще в прошлом веке.
Pro и contra
Суть позиции противников суда присяжных вытекает из главной посылки: хорошим судьей может быть только профессионал, знающий право, теорию доказательств, судебную практику так же, как надо быть профессионалом, а не руководствоваться только здравым смыслом инженеру, врачу, ремесленнику. Присяжные заседатели — не профессионалы, следовательно, они не настоящие, а “потешные” судьи. И поэтому не могут по-настоящему участвовать в процессе, а значит, и судить о виновности.
Нетрудно заметить, что в основе таких рассуждений — устойчивые стереотипы обыденного профессионального сознания юристов, преувеличивающие роль профессиональных знаний и недооценивающие духовный и правозащитный потенциал коллегии присяжных заседателей как субъекта доказывания, коллективного исследования и решения вопросов о виновности.
А между тем, как справедливо заметил основатель французской социологической школы Э. Дюркгейм, “никакой институт, созданный человеком, не мог быть построен на заблуждении и лжи, иначе он не смог бы долго существовать. Если бы он не основывался на природе вещей, он бы встретил такое сопротивление, преодолеть которое ему было бы не под силу”2 .
Если бы идея суда присяжных была ошибочной, сомнительной, несостоятельной и ее реализация представляла бы угрозу для прав и свобод человека, всего общества, как это утверждают его противники, то он не смог бы просуществовать на протяжении многих веков и тем более распространиться в других странах. Так, в 1996 г. вслед за Россией суд присяжных возрожден в Испании3 .
Многовековая история существования в цивилизованных странах суда присяжных наряду с обычной формой судопроизводства может быть объяснена только тем, что он удовлетворяет такие социальные потребности, которые не обеспечивает обычное судопроизводство, и в этом смысле имеет важное общественно-политическое и юридическое значение для обеспечения прав и свобод человека и гражданина.
“Когда англичане учредили суд присяжных, — писал известный французский политолог А. де Токвиль, — они представляли собой варварский народ. С тех пор они стали одной из самых просвещенных наций в мире, и их приверженность суду присяжных возрастала по мере развития у них просвещения. Они вышли за пределы своей территории, распространились по всему миру… и повсюду… остались верны суду присяжных… Такой судебный орган, который заслуживает одобрения великого народа на протяжении веков, который неизбежно возрождается во все периоды развития цивилизации, во всех странах, при всех правлениях, не может быть чужд духу справедливости… Оказывая огромное влияние на ход судебного процесса, он еще большее влияние оказывает на судьбу самого общества. Таким образом, суд присяжных — это прежде всего политический институт. Чтобы оценить его, нужно встать именно на эту точку зрения”4 .
Сущность и особенности
Суд присяжных делится на две совместно действующие коллегии со своей компетенцией: коллегию непрофессиональных судей, состоящую из 12 комплектных и 2 запасных присяжных заседателей, и коллегию профессиональных судей (в современном российском суде присяжных один профессиональный судья — председательствующий).
Присяжные заседатели решают основные вопросы фактической стороны дела:
1. Доказано ли, что соответствующее деяние имело место?
2. Доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?
3. Виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?
Эти вопросы присяжные решают, не знакомясь с материалами дела, но на основании непосредственно исследованных в суде доказательств, с учетом доводов сторон и юридического наставления председательствующего в его напутственном слове. Если подсудимый будет признан виновным, то присяжным предоставляется право сказать, заслуживает или не заслуживает он снисхождения или особого снисхождения.
Их ответ судья должен учесть при назначении наказания, решая юридические вопросы (о квалификации преступления, наказания виновного, возмещения причиненного им ущерба и т.п.). Присяжные в этом решении участия не принимают. Председательствующий руководит судебным процессом. Вся наиболее сложная и тонкая работа по доказыванию виновности или невиновности подсудимого проводится обвинителем и защитником.
Хотя решение главного вопроса — о виновности, от которого зависят судьба подсудимого и интересы потерпевшего, — относится к компетенции коллегии присяжных, председательствующий судья располагает достаточными легальными способами воздействия на присяжных, чтобы они не уклонялись от требований закона и не увлекались общественными симпатиями или антипатиями, вынося юридически правильный и справедливый вердикт. Этому, в частности, способствуют:
1) реализация председательствующим своих полномочий по контролю за правильным отбором и образованием коллегии присяжных заседателей в суде;
2) решение председательствующим вопроса о роспуске коллегии присяжных заседателей, если от обвинителя, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика подсудимого и его защитника до приведения присяжных к присяге поступило заявление о тенденциозном составе коллегии присяжных заседателей;
3) принятие председательствующим присяги у каждого присяжного;
4) разъяснение присяжным их прав и обязанностей;
5) окончательное формулирование председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными;
6) напутственное слово председательствующего, которое представляет собой наставление судьи-профессионала по юридическим вопросам.
Благодаря такому разделению функций более строго соблюдаются процессуальные нормы; защитник, обвинитель, председательствующий и присяжные заседатели проявляют большую сознательность, активность и интерес к исследованию доказательств. На это еще в начале прошлого века указывал известный русский процессуалист С. И. Викторский: “… если одни и те же судьи (коронные, шеффены, напр.) и разрешают дела, и наблюдают за исполнением законов по соблюдению разных формальностей производства, да если при этом у них всегда под руками данные предварительного следствия, то такие судьи бывают нередко склонны пренебрегать соблюдением форм производства. Так как у них складывается впечатление, что они уже достаточно хорошо знают дело, а требования сторон только затягивают окончание его: вот почему большая терпимость к речам сторон, продолжительным допросам свидетелей, экспертов замечается именно на суде присяжных”5 .
В суде шеффенов (обычном суде) народные представители (два-четыре заседателя) объединены в одной коллегии с судьей-профессионалом, но их житейский опыт и другие сильные стороны человеческого потенциала оказываются невостребованными или подавленными авторитетным влиянием опытных юристов. И народный заседатель чувствует, что он ничего не решает, что его участие в судебном заседании мнимое, что он всего лишь декоративный элемент, символизирующий торжественность судебной обстановки.
Конечно, авторитетное влияние юристов на народных представителей проявляется и в суде присяжных, но здесь, как точно подметил Г. Джаншиев, оно “проявляется публично и действует на них просвещающим, а не подав ляющим образом: оно совершенствует, а не сводит к нулю участие народного элемента”6 (выделено мной. — В.М.).
Просвещающее влияние добросовестного юриста помогает присяжным лучше осознать сложность и ответственность возложенной на них гражданской обязанности. Формирует у них чувство ответственности перед вынесением вердикта, вызывает живой интерес к судьбе потерпевшего и подсудимого, что способствует правильному и справедливому решению.
Самое большое достоинство такой формы судопроизводства в том, что даже лишенные всякой самостоятельности бывшие народные заседатели (“кивалы”, “пешки”), оказавшись в коллегии присяжных заседателей, внутренне преображаются и обретают независимость и судейское достоинство. Это объясняется тем, что самостоятельность, независимость присяжных не подавляются не только судьей-профессионалом, но и внешним влиянием: во-первых, конкретный состав присяжных заранее не известен, во-вторых, в ходе процесса присяжные ограждены председательствующим и законом от посторонних влияний; в-третьих, уголовно-процессуальный закон гарантирует тайну совещания присяжных при вынесении вердикта.
Но суд присяжных удобен и для честного судьи-профессионала, так как помогает ему исполнять свои обязанности беспристрастно, невзирая на лица и не внимая ничьим требованиям и намекам. Хорошо известно, какому сильному давлению со стороны высокопоставленных чиновников подвергся А. Ф. Кони накануне рассмотрения дела Веры Засулич. Суд присяжных дает возможность и людям, склонным к посторонним влияниям, проявлять стойкость и не поддаваться незаконным притязаниям.
Причины и значение
Отмеченные особенности англосаксонской модели суда присяжных позволяют лучше осмыслить причины, общественно-политическое и юридическое значение введения в Российской империи в 1864 г. такой формы судопроизводства вместо суда шеффенов. Речь прежде всего об особенно остро ощущавшемся кризисе законности после отмены в 1861 г. крепостного права и формального признания равенства всех перед законом, которое, однако, повсеместно нарушалось, в том числе высокопоставленными сановниками, местной администрацией, прокурорами и судьями.
Старая судебная система не обеспечивала равенство перед судом, соблюдение и защиту прав и свобод простых людей. Коррупция, формализм, жестокость и другие не совместимые с подлинным правосудием пороки, от которых страдали прежде всего права и законные интересы низших слоев населения, заставляли говорить не об отдельных злоупотреблениях, но о системе, т. е. обычном явлении.
Наглядное представление о царивших в дореформенных судах нравах и порядках лучше всего дают русские пословицы и поговорки того времени7:
В суд ногой — в карман рукой.
Перед богом ставь свечку, а перед судьей — мешок!
С кого судья взял, тот и прав стал.
Дарами и праведного судью к неправде приведешь.
Мздою, что уздою, обратишь судью в твою волю.
Перед судом все равны: все без окупа виноваты.
В суде убогий с богатым, хоть и прав, бывает виноватым.
Другой органически присущий дореформенной судебной системе порок, от которого страдали права и законные интересы российского народа, — волокита при расследовании и рассмотрении уголовных дел. В отчете министра юстиции за 1863 г. указывалось, что к 1 января 1864 г. из числа неоконченных находились в производстве более 20 лет — 561 дело, более 15 лет — 1466, боле 10 лет — 6758 дел.
Основная причина царившего в Российской империи беззакония и произвола — устаревшая судебная система, приспособленная для защиты крепостного права и поддержания крепостных порядков. “Работали” на это четыре основных фактора:
1. Совмещение судебной власти с исполнительной и законодательной, вследствие чего в судах хозяйничала всесильная бюрократия, диктовавшая судьям угодные ей, дворянам и высокопоставленным сановникам, приговоры.
2. Сословный характер судебной системы, состоявшей из многочисленных инстанций, что способствовало безнаказанности преступников из привилегированных сословий, которые уходили от ответственности даже в тех случаях, когда суд первой инстанции обоснованно признавал их виновными.
3. Инквизиционное судопроизводство, основанное на теории формальных доказательств. Приговор можно было вынести на основании признания подсудимого. Прочие доказательства по значимости приравнивались лишь к доле этого “совершенного” доказательства. Так, признание вне суда, подтвержденное свидетелями, рассматривалось как “половинное” доказательство. “Стремление добиться сознания подсудимого… находило свое осуществление в самых уродливых и бесчеловечных формах. Юридически отмененная уже в 1801 г. пытка фактически практиковалась весьма нередко” (Н. Н. Розин). В Москве существовали “клоповники” и совершенно темные ямы (“аскольдовы могилы”), откуда несознавшиеся обвиняемые часто выходили слепыми. Кормление соленой селедкой “не в виде пытки” было любимым приемом следственных органов того времени8 .
4. Несовершенная процессуальная форма суда шеффенов, заимствованная Петром I и Екатериной II из средневекового германского процесса. Она создавала лазейки для давления на профессиональных и непрофессиональных судей тем, что шеффены (судебные заседатели) вызывались в суд не на одно, а на целый ряд дел, подлежавших рассмотрению в данную сессию; они образовывали одну неразрывную коллегию с коронным (профессиональным) судьей, председательствующим в суде. Совместно они выносили приговор как о вине, так и о наказании, участвуя в разрешении процессуальных вопросов; приговор, вынесенный шеффенским судом, должен был быть мотивированным.
Чтобы нейтрализовать действие этих факторов, обусловливавших продажность, несправедливость, жестокость, формализм, волокиту и другие пороки старого суда, необходима была радикальная судебная реформа, направленная на обеспечение прав и свобод вышедших из крепостного ярма крестьян, а также других слоев населения. Основные положения Судебной реформы были утверждены царем к осени 1862 г. и заключались в “полном отделении судебной власти от исполнительной и законодательной; в установлении единого бессословного суда; в ограничении количества инстанций; во введении в отправление правосудия народного элемента; в учреждении института выборных мировых судей; в замене розыскного порядка процесса порядком состязательным с поручением обвинения органам прокурорского надзора, а защиты — сословию присяжных поверенных; в отмене формальной системы доказательств; в установлении гласности и устности процесса”9 .
Центральным звеном судебной реформы стало введение 30 ноября 1864 г. суда присяжных, призванного обеспечить “суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных, создать судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без которого невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего”10 .
Признавая важное общественно-политическое значение суда присяжных для обеспечения прав и свобод человека и гражданина многие, правоведы-ученые отрицали его юридическое значение для правильного и справедливого рассмотрения конкретных уголовных дел. Однако многолетняя деятельность суда присяжных — с ноября 1864 г. по ноябрь 1917 г. — не подтвердила эти опасения.
Коллегия присяжных и коллективное решение
Профессиональное сознание юристов бунтует, противится и никак не может смириться с тем, что законодатель доверил не отягощенным юридическим образованием “однодневным судьям” — присяжным заседателям — решать дела об убийствах и других особо тяжких преступлениях, наказуемых смертной казнью, пожизненным или длительными сроками лишения свободы, сложнейшие вопросы о фактической стороне виновности, по которым нередко допускают ошибки даже высокопрофессиональные судьи.
Многовековой опыт функционирования суда присяжных свидетельствует, что коллегия присяжных заседателей при решении этих вопросов по своей надежности превосходит традиционную судебную коллегию, особенно по делам, обвинение по которым построено в основном на косвенных доказательствах. И это подтвердило совещание старейших председателей и прокуроров судебных палат (1894 г.): “По деятельности своей современный суд присяжных не только является вполне удовлетворяющим своей цели, но представляет лучшую форму, какую только можно представить для решения большей части серьезных уголовных дел, особливо в тех случаях, когда тяжелое обвинение связано с уликами, требующими житейской мудрости”11.
Житейская мудрость, или здравый смысл, — эта форма практического мышления социально, нравственно и интеллектуально зрелой личности, для которой характерен ответственный, взвешенный всесторонне продуманный подход к принятию важных решений с учетом разнообразных знаний об окружающей действительности, природе человека, нравственных, правовых и других социальных норм общества, а также последствий принимаемого решения для других людей.
На способность коллегии присяжных выработать качественное согласованное коллективное решение, соответствующее императивам здравого смысла, благотворное влияние оказывает ряд социально-психологических факторов, опосредованных процессуальной формой суда, повышающих ее интеллектуально-духовный потенциал в процессе групповой дискуссии, в том числе композиция коллегии присяжных заседателей и уровень ее социально-психологического развития.
В социальной психологии под композицией понимается характеристика структуры группы, подчеркивающая своеобразие ее личного состава. В нашем случае особенно важное значение имеют возрастной, личный и количественный состав присяжных, их личностные особенности, определяющие способность быстро и эффективно включиться в дело.
Возрастной состав коллегии присяжных заседателей — в соответствии со ст. 80 Закона “О судоустройстве РСФСР” — от 25 до 70 лет. Это люди, обладающие достаточной социальной, нравственной и интеллектуальной зрелостью, эмоциональной устойчивостью, запасом здравого смысла (житейской мудрости, практического рассудка), представляющих в совокупности одни из важнейших критериев истины. Вот что писал, например, один из первых исследователей российского суда присяжных С. Гогель: “… какую громадную массу познаний, чисто житейских, необходимо иметь судьям для того, чтобы оценить собранные предварительным следствием улики: необходимо, например, знать сельский быт, начиная с того, как устроена хата, где что хранят, как ссыпают хлеб, как обряжают телегу и сани, какие следы остаются и т. д.; как важны эти сведения для оценки показаний потерпевших, для определения, действительно ли они могли опознать похищенное у них, и т. д.; …как часто свидетели подучены так хорошо, что говорят так же гладко, складно, как и свидетели, на стороне которых правда, и вот необходимо найти тот оселок, на котором можно испробовать истинность показаний, и тут-то присяжные заседатели с их глубокими познаниями жизни повседневной, жизни крестьянской, помещичьей, городской, купеческой, лавочной и т. д. безусловно незаменимы. При подробных расспросах знающими жизнь присяжными окажется, что одна из сторон говорит неправду, путается, но не логически, а, так сказать, жизненно: собирает хлеб не туда, куда следует, покупает или продает не тогда и не там, где можно, и т. д.; эти мелочи исчезают, пропадают совершенно для людей кабинета. А между тем, лишь благодаря им удается раскрыть истину и не в пустых делах, а в серьезных, в убийствах и др.”12 (выделено мной. — В.М.).
Нетрудно заметить, что суть работы здравого смысла — в способности “… знающих жизнь присяжных” вести “подробные расспросы”, т. е. задавать толковые, дельные, уточняющие и контрольные вопросы, позволяющие выявлять причинно-следственные и пространственно-временные связи, и быстро “схватывать” фактические данные, по которым можно отличить достоверные показания от лжи или добросовестного заблуждения.
Вооруженные специальными познаниями в области теории доказательств, криминалистики, в том числе о следственно-прокурорских “хитростях”, юристы плохо замечают, проявляют своеобразный “дальтонизм” на хитрости житейские, особенно на изощренные формы лжи, замешанные на искусном сочетании вымысла и житейской реальности, когда допрашиваемые “путаются не логически, а, так сказать, жизненно”. Следователь, прокурор, адвокат, судья-профессионал, если они умные люди, в лучшем случае способны “вычислить” ложь “логическую”, сопоставляя показания со сведениями из других источников. Однако, если допрашиваемый тоже неглупый человек, он ладно лжет, искусно “вплетая” ложь в другие фактические данные и разоблачить его юрист-профессионал чаще всего не может, так как не обладает достаточным запасом обыденных знаний о природе вещей, о разных социально-психологических типах и т. д.
По сложным делам, обвинение по которым построено в основном на косвенных уликах, эти обыденные знания помогают не только всесторонне оценить относимость, достоверность и достаточность улик, но и установить между ними правильные взаимосвязи, что имеет важное значение для формирования у присяжных правильного внутреннего убеждения по вопросам о виновности. “Житейские опыт укажет, в каком порядке улики следуют одна за другой; для пополнения небольших пробелов между уликами явятся соображения, не произвольные, не отвлеченные, а почерпнутые из быта подсудимых, из условий окружающей жизни, из общих свойств человеческой природы… Они, как цементом, скрепят улики между собой и образуют материал для обвинения в преступлении” (А.Ф. Кони)13 .
Состав личный и состав количественный
Формированию у присяжных в групповой дискуссии правильного внутреннего убеждения о виновности на основе косвенных доказательств, установлению между ними правильной взаимосвязи способствует также их разнородный личный и количественный состав.
В социально-психологической литературе отмечается, что группы с неоднородным личным составом, со значительными индивидуально-психологическими различиями участников лучше, чем однородные (с примерно одинаковой системой качеств, имеющих значение для совместной деятельности), справляются со сложными задачами. Неоднородный состав группы активизирует коллективное мышление — благодаря различиям в опыте, в подходах к решению задач, в точках зрения, мышлении и т. д. В результате увеличивается число идей, разнообразных вариантов решения и, следовательно, вероятность эффективного выполнения поставленной задачи.
Известный исследователь российского и зарубежного суда присяжных проф. Л. Е. Владимиров отмечал, что разнородная композиция коллегии присяжных заседателей имеет особенно важное значение в такой многонациональной стране, как Россия, где каждая нация, народность обладают специфическими для данной общности особенностями быта, характера, нравов, обычаев и т. п., без учета которых невозможно всесторонне исследовать вопросы виновности, особенно по делам, обвинение по которым построено на косвенных уликах.
Неоднородная композиция коллегии присяжных благотворно влияет на выработку качественного согласованного коллективного решения по фактической стороне, виновности еще и тем, что способствует уменьшению в коллегии конформности, психологического давления на членов группы мнения большинства. Конформность — склонность индивида некритически поддаваться влиянию окружающих людей, мнению группы, изменять свою точку зрения и поведение таким образом, чтобы они соответствовали точке зрения и поведению большинства группы.
Формированию разнородного личного состава коллегии присяжных заседателей способствуют следующие организационные и процессуальные меры:
? число включаемых в общие списки присяжных края, области граждан, постоянно проживающих в районах и городах края, области, должно примерно соответствовать существующей пропорции числа жителей каждого района и города края, области, а число граждан, включаемых в запасной список, определяется главой краевой, областной администрации — не более одной четверти всех присяжных заседателей, включаемых в общие списки (ч. 2 ст. 81 Закона “О судоустройстве РСФСР”);
? включенные в общий и запасной списки кандидаты отбираются аппаратом суда для участия в рассмотрении дела путем случайной выборки (ч. 2 ст. 438 УПК РСФСР);
? из отобранных кандидатов путем жеребьевки образуется коллегия присяжных заседателей в составе 12 комплектных и двух запасных присяжных заседателей (ч. 1 и 2 ст. 440 УПК РСФСР).
Последнее процессуальное мероприятие обеспечивает формирование не только разнородного, но и оптимального количественного состава коллегии, что также способствует выработке качественного согласованного решения. Количественный состав коллегии присяжных заседателей и есть один из доводов противников суда присяжных: при рассмотрении сложных вопросов в научной или изобретательской деятельности основной источник истинных идей, разработка которых приводит к продуктивным решениям, определяется не количеством людей, не их подавляющим большинством, но отдельными творческими личностями.
Особенно это характерно для художественного творчества, о чем свидетельствует популярный среди писателей афоризм: “Пегас редко посещает одну умную голову и совсем маловероятно, чтобы он одновременно посетил сразу две головы” (а тем более 3-4-12). Если Пегаса заменить Фемидой, то противники суда присяжных получат еще одну эффектную софистическую уловку против него. Его сверхзадача — решение не творческих проблем, над которыми творческая личность может работать годами, а практической задачи: быстрое и надежное, логически и юридически правильное и справедливое разрешение сложных уголовных дел о фактической стороне, виновности.
Поскольку эти вопросы нередко приходится разрешать не только в сжатые временные сроки, но и в условиях неопределенности, при дефиците или противоречивости доказательств, исходных данных главное значение имеет не творческое вдохновение, которое символизирует Пегас, а здравый смысл, ответственный, взвешенный, всесторонне продуманный подход, основанный на разнообразном житейском опыте, разносторонних знаниях об окружающей действительности, к чему более всего и приспособлена коллегия из 12 присяжных, представляющих различные слои общества и социально-психологические типы.
Методологической основой анализа влияния количественного состава присяжных заседателей на качество коллективного решения служат общие положения социальной психологии: групповые решения во многих случаях менее субъективные и более эффективные и ответственные, нежели индивидуальные. Особенно “в интеллектуальных проблемах”, как считает известный американский специалист Д. Майерс14 .
А наш отечественный специалист Б.Ф. Ломов пишет: “С увеличением группы ее эффективность возрастает, но лишь до соответствующего уровня: при достижении некоторого “критического значения” величина группы перестает влиять на эффективность ее деятельности, а затем — при большем увеличении — эффективность снижается (слишком большая численность группы приводит к тому, что люди начинают мешать друг другу)”15 .
С увеличением числа членов группы может уменьшаться ее сплоченность, возрастает вероятность образования мелких группировок, что существенно затрудняет достижение единства; большой группой трудно управлять, организовать взаимодействие ей членов, наладить между ними нормальные деловые и личные взаимоотношения; рост группы может увеличить расхождения во мнениях и обострить взаимоотношения.
Каков же оптимальный размер группы? В различных сферах деятельности он определяется практически с учетом содержания деятельности таким образом, чтобы обеспечивать эффективное решение функциональных задач.
Современные социально-психологические исследования свидетельствуют о том, что оптимальный количественный состав коллегии присяжных заседателей сложился исторически — 12 человек: при таком количестве формируются наиболее благоприятные социально-психологические условия — нейтрализуется или уменьшается влияние отрицательных социально-психологических факторов групповой деятельности (конформизм, внушаемость, негативизм); активизируется влияние положительных социально-психологических факторов — значительно уменьшается влияние некоторых предубеждений присяжных, их внимание переключается с собственных предубеждений на обстоятельства дела, наконец, группа лучше вспоминает информацию о судебном процессе, чем индивиды, присяжные активно обмениваются ею, тем самым углубляя друг у друга понимание проблемы.
Эти преимущества коллегии присяжных заседателей проявляются только тогда, когда ее члены обладают личностными особенностями, определяющими их способность быстро и эффективно психологически включиться в совместную деятельность по рассмотрению сложных уголовных дел, имеющих повышенную общественную значимость, выработку согласованного коллективного решения вопроса о виновности в соответствии с презумпцией невиновности и другими требованиями уголовно-процессуального и уголовного законов. Весьма важное значение имеют следующие личностные особенности:
? нравственная надежность и морально-психологическая устойчивость с такими показателями, как добропорядочное и законопослушное поведение, положительное отношение к своему гражданскому долгу, а также отсутствие судимости, ненахождение под следствием в качестве подозреваемого или обвиняемого на момент рассмотрения дела в суде присяжных;
? отсутствие качеств, ограничивающих способность полноценно участвовать в судебном заседании и в выработке согласованного коллективного решения, — невладение языком, на котором ведется судопроизводство, психические заболевания, исключающие или ограничивающие дееспособность, и т. п.;
? объективность, беспристрастность, непредубежденность, отсутствие предвзятых мнений, незнание материалов дела из процессуальных или непроцессуальных источников, а также то, что кандидат в присяжные не подвергался незаконным воздействиям, которые могли бы отрицательно повлиять на его объективность;
? наличие у кандидата в присяжные желания и объективной возможности полностью отвлечься, психологически отключиться от своих личных, семейных и служебных проблем на период осуществления правосудия, отсутствие у него уважительных причин для неучастия в судебном заседании.
Уровень развития коллегии и принятие коллективного решения
Способность коллегии присяжных вырабатывать коллективное решение зависит еще от одного важного социально-психологического фактора — уровня социально-психологического развития коллегии присяжных заседателей как субъекта коллективного решения. Этот уровень коллегия обретает не сразу. Поначалу это группа-конгломерат, под которой в социальной психологии понимается группа ранее непосредственно незнакомых людей, оказавшихся (или собранных) на одном пространстве в одно и то же время и общающихся поверхностно и ситуативно.
Для преобразования группы-конгломерата в группу с достаточно высоким уровнем социально-психологического развития немаловажное значение имеют те элементы процессуальной формы суда присяжных, которые обеспечивают корректировку и подтягивание нравственного и правового сознания присяжных до уровня решаемых задач: торжественная процедура принятия ими присяги (ст. 443 УПК СФСР), разъяснение им прав и обязанностей и предупреждение о последствиях нарушения этих обязанностей (ст. 444 и 437 УПК). Добавим сюда и предусмотренную ст. 449 и 450 УПК процедуру постановки вопросов, подлежащих разрешению коллегией, на которые присяжные должны ответить “да” или “нет”. Давно известно, что при правильно сформулированном вопросе любой здравомыслящий человек способен найти правильный и точный ответ.
Наконец напутственное слово председательствующего (ст. 451 УПК), в котором, не выражая в какой-либо форме своего мнения, он обязан дать присяжным следующее юридическое наставление: привести содержание обвинения; сообщить содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый; напомнить исследованные в суде доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого; изложить позицию государственного обвинителя и защиты; разъяснить основные правила оценки доказательств в их совокупности, сущность принципа презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого.
Если подсудимый молчит или отказывается давать показания, председательствующий обращает внимание присяжных на то, что это не имеет юридического значения и не может быть истолковано как свидетельство виновности подсудимого. Их вердикт может быть основан только на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, выводы нельзя основывать на предположениях и доказательствах, исключенных из разбирательства.
Председательствующий также разъясняет присяжным порядок их совещания, подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта. Он завершает напутственное слово присяжным напоминанием о данной ими присяге и обращает их внимание на то, что в случае обвинительного вердикта они могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения или особого снисхождения (ст. 451).
Все это помогает присяжным заседателям сознательно и последовательно руководствоваться требованием присяги: “Клянусь исполнять свои обязанности честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, доводы, обстоятельства дела и ничего, кроме них, разрешать дело по своему внутреннему убеждению и совести, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку” (ст. 443 УПК).
Подчеркнем, что весь процессуальный порядок — от торжественной присяги до напутственного слова — имеет важное значение для активизации нравственного и правового сознания и мышления не только у присяжных, но и у председательствующего, способствуя своевременной реализации им своих полномочий, предусмотренных ст. 459 УПК на случай вынесения коллегией присяжных ошибочного обвинительного вердикта:
? если коллегией присяжных заседателей вынесен обвинительный вердикт, а председательствующий судья признал, что по делу имеются достаточные основания для оправдательного приговора, поскольку не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в его совершении, выносится постановление о роспуске коллегии присяжных и о направлении дела на новое рассмотрение в ином составе суда со стадии предварительного слушания (ч. 3 ст. 459 УПК);
? обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий судья признал отсутствие в деянии состава преступления (ч. 4 ст. 459 УПК).
Таким образом, сложная процессуальная форма суда присяжных обеспечивает двойную защиту, двойную перестраховку от обвинительного уклона, произвольных, ошибочных решений профессиональных и непрофессиональных судей. “Формализма оказывается слишком много для стороны, действующей недобросовестно, потому что он ее стесняет, и, наоборот, его слишком мало для честного человека, которого он защищает: его сложность, а также порождаемые им медлительность и издержки представляются ценою, которою каждый покупает свою свободу и обеспечивает свое добро” (Монтескье).
Дешевая юстиция обходится дорого
Из всех форм уголовного судопроизводства с участием народных представителей, которые до сих пор придумало человечество, суд присяжных — самая совершенная сложная и надежная форма судопроизводства для защиты свободы, прав и законных интересов неповинных людей, заподозренных в совершении опасных преступлений, от произвола, ошибок недобросовестных или некомпетентных профессиональных и непрофессиональных судей, следователей и прокуроров, страдающих обвинительным уклоном, дефицитом здравого смысла и совести.
Поэтому с издержками на содержание суда присяжных, на формирование оптимального качественного и количественного состава коллегии присяжных заседателей, оплату труда 12 присяжных заседателей необходимо смириться. Это не расточительная избыточность, а вынужденная оптимальная избыточность, один из универсальных механизмов обеспечения надежности функционирования систем различной природы, в том числе и судебной системы.
Пора понять, что издержки на содержание суда присяжных — это те самые издержки, экономя на которых общество, граждане и государство на трагических судебных ошибках обычных судов-“конвейеров” в очередной раз убеждаются в давно известной истине: дешевая юстиция нам дорого обходится.
Было бы странно, если бы общество, тратя огромные средства на совершенствование техники в целях защиты людей, не позаботилось о создании боле надежной формы судопроизводства для защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе и обвиняемого, а также для защиты интересов всего общества от произвола и ошибок судьи (профессионального или непрофессионального), не способного правильно и справедливо разрешить вопрос о виновности по наиболее сложным делам об убийствах и других опасных преступлениях, наказуемых длительными сроками лишения свободы или сметной казнью.
Тем более, что в современных условиях цена судебных ошибок возросла: в новом Уголовном кодексе резко повышены верхние пределы наказания за все преступления, связанные с применением насилия, — с 15 до 20 лет, а за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь, смертная казнь в порядке помилования может быть заменена пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок двадцать пять лет (ст. 59 УПК); по совокупности приговоров сроки лишения свободы могут достигать тридцати лет (ст. 70 УК).
--------------------------------------------------------------------------------
1 Бобрищев-Пушкин А. М. Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных. М., 1896. С. 2.
2 Цит. по: Социологос. Социология. Антропология. Метафизика. Вып. 1. М.: Прогресс, 1991. С. 275.
3 См.: Тейман С. Вслед за Россией суд присяжных возрожден в Испании//Рос. юстиция. 1996. №11. С. 3.
4 Токвиль А де. Демократия в Америке. М.: Прогресс. 1992, с. 209-210.
5 Викторский С. И. Русский уголовный процесс. М., 1912. С. 736.
6 Джаншиев Г. Основы судебной реформы. К 25-летию нового суда. М., 1891. С. 272.
7 Юридические пословицы и поговорки русского народа. М., 1885. С. 25—26.
8 Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914, с. 45.
9 Там же, с. 50.
10 О судебных уставах от 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет. Пг., 1917. Т. I. С. 1.
11 Цит. по: Розин Н. Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914.
12 Гогель С. Суд присяжных и экспертиза в России. Ковна, 1894. С. 44.
13 Цит по: Судебное красноречие русских юристов прошлого. Сост. Ю. А. Костанов. М., 1992. С. 15.
14 Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997. С. 427.
15 Ломов Б. Ф. Совместная (групповая) деятельность людей. Формирование трудовых коллективов и психологические аспекты управления ими//Правовые и социально-психологические аспекты управления. М., 1972. С. 217. См. также: Социальная психология. История. Теория. Эмпирические исследования. Л., 1979. С. 133.
Опубликовано 23 сентября 2004 года
Новые статьи на library.by:
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО:
Комментируем публикацию: Социальная ценность, духовный и правозащитный потенциал суда присяжных
подняться наверх ↑
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
По стандарту ВАК Республики Беларусь
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
По ГОСТу Российской Федерации
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1095956522 в базе LIBRARY.BY.
подняться наверх ↑
ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!
подняться наверх ↑
ОБРАТНО В РУБРИКУ?
Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций