Из истории российско-американских связей конца XIX - начала XX века

В 1893 г. известному русскому ученому И. И. Янжулу (1845-1914) было предложено выехать на всемирную выставку в Чикаго в качестве делегата от Министерства финансов. С. Ю. Витте знал, кому он поручал исследовать "главнейшие явления экономической жизни Соединенных Штатов".

Первоначальное образование будущий академик Янжул получил в Рязанской гимназии, где за подростком закрепилось прозвище "профессор" (в 13 лет он самостоятельно за три месяца выучил английский язык, чтобы прочесть всего Шекспира в подлиннике). Окончив в 1869г. юридический факультет Московского университета, 24-летний Иван Янжул вместо чисто юридической профессии выбрал педагогическую. После стажировки в Лейпцингском, Гейдельбергском, Цюрихском университетах и интереснейших занятий в лондонском Британском музее он возвратился в Москву, где в 1874г. защитил магистерскую диссертацию "Опыт исследования английских косвенных налогов" и начал преподавать финансовое право в Московском университете. Спустя два года вышел из печати первый том его докторской диссертации "Английская свободная торговля", в 1882г.- второй. Требовательный педагог, энергичный фабричный инспектор, публицист милостью Божьей, блистательный лектор, профессор, академик, честный, выдержанный и упорный в достижении намеченной цели человек, Янжул снискал уважение и любовь многих, причем самых разных, людей.

По итогам своей четырехмесячной поездки за океан Янжул написал не только специальную работу об американских промысловых синдикатах, но и серию популярных очерков об Америке ¹ . "После берлинской, венской и парижской кокетливости в убранстве улиц, - отмечал он, - поражает невольно глаз неряшливость Нью-Йорка. Кучи мусора, остатки пищи всякого рода, клочки бумаги валяются повсюду; вдоль тротуаров на многих улицах по мостовой сделаны желоба и течет зловонная жидкость. В хорошую погоду сильнейшая пыль разносится повсюду, придавая окружающему какой-то серый цвет. В заключение, вечером, кроме бойких мест с магазинами и особенно многочисленными кабаками, всегда освещенными ярко, улицы погружены в сравнительный мрак и освещены, например, гораздо хуже Петербурга". Вопреки ожиданиям, даже нью-йоркские магазины не произвели на Янжула впечатления. "Для европейца здешняя торговля представит мало интересного: в большинстве, кроме, конечно, сырья, он встретит лишь старых знакомых - английские и французские сукна и трико, эльзасские ситцы, ирландский и французский батист, бельгийское и английское оружие, мейссенский (здесь так называемый

Архангельская Ирина Дмитриевна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Государственного исторического музея.

стр. 141

дрезденский) и севрский фарфор и т. д, - сообщал он соотвечественникам. - Все это притом по значительно повышенным ценам, вдвое и втрое... Здешний, несомненно, один из богатейших в мире, магазин Тиффани (с нынешнего года (1893), как мы слышали, поставщик к Высочайшему двору Государя императора) имеет роскошный выбор французской художественной бронзы, итальянских ювелирных изделий и русского серебра разных фабрик, но труднее всего на этом богатом художественно-промышленном складе найти что-нибудь оригинальное американское". Похоже, что Нью-Йорк Янжул покинул без особого сожаления. На очереди был Чикаго.

Майским днем 1893г. президент Соединенных Штатов Северной Америки Г. Кливленд произнес краткую речь и нажал электрическую кнопку золотого телеграфного ключа, тотчас же пришли в движения все главные механизмы всемирной Чикагской выставки - одной из главных целей специализированной поездки за океан политэконома Янжула. Выставка, приуроченная к 400-летию открытия Колумбом Америки, размещалась в живописной местности на берегу оз. Мичиган. Около 200 великолепных зданий белого цвета (материал - дерево, обработанное специальной штукатуркой), надземная железная дорога, движущиеся тротуары, светящиеся фонтаны, гигантское колесо-качели, ледяная гора, целая "улица удовольствий" с театрами, зверинцами, базарами - все это манило и завораживало. Невозможно было представить, что на месте чудесного "белого города" сравнительно недавно располагалось болото.

Сами американцы называли Чикагскую выставку "великой ярмаркой". Но, по мнению Янжула, она таковой не являлась. Действительно, здесь были представлены "все науки, все знания и все нации". Экспозиция поражала своим разнообразием. Однако сведения о ценах на выставленные предметы повсеместно отсутствовали. В Чикаго публика могла лицезреть машину, пришивающую по 1 тыс. пуговиц в час на солдатские мундиры (отдел машин), легкие американские экипажи, сдвигаемые с места одним мизинцем (отдел транспортировки и передвижения), целую библиотеку из книг, написанных исключительно женщинами (женский отдел), беседку из кукурузы (отдел земледелия) и многое другое. Вместе с тем эта всемирная выставка отличалась поразительной бессистемностью. Так, в русском земледельческом отделе было выставлено "слишком много водки и притом на первом плане". Удивила всех и Голландия, представившая почему-то именно в земледельческом отделе композицию из трех прекрасно выполненных манекенов: возлежащей на кушетке женщины в нарядном костюме, играющего у нее в ногах прелестного ребенка и служанки в характерном голландском головном уборе из кружев, подающей своей госпоже на подносе чашку шоколада. Кстати, о кружевах. Выставленные в женском отделе изумительные кружева русской работы вызывали большой интерес у посетителей, и только. Купить их было невозможно. Вот тут-то и взяли реванш болгары, предложившие публике свои довольно грубые, но оплаченные ввозной пошлиной кружева.

России участие в Чикагской выставке обошлось в 600 тыс. рублей. Ее представляли: Морское министерство, Главное управление почт и телеграфов, а также более 600 частных эскпонентов. Но в 700-страничный официальный выставочный каталог она не попала. Отсутствие собственного павильона и выход в свет каталога русского отдела с опозданием на два с половиной месяца (наш отдел был смонтирован, да и то неполностью, только спустя месяц после открытия выставки по причине "блокады Балтийского порта льдами") привели к тому, что огромная страна совершенно потерялась на этом всемирном празднике. Создавалось впечатление, что русские прибыли в Чикаго, чтобы "удивить" мир несколькими плугами да пятью ящиками сахара.

В самый удачный день на выставке было зарегистрировано 717 тыс., а за время ее действия (с 1 мая по 1 ноября) - 27 млн. посетителей. Надо сказать, что затраты и хлопоты, связанные с организацией этого грандиозного мануфактурно-машинно- электрического смотра, оказались ненапрасными. Выставка имела успех. Более того, спустя два года она нашла неожиданное продолжение в лице Филадельфийского торгового музея. Основой для формирования его коллекций послужили предметы, купленные представителем муниципального совета Филадельфии накануне закрытия Чикагской выставки.

Считавшийся самым крупным в мире Филадельфийский торговый музей, на

стр. 142

строительство и оборудование которого было израсходовано 800 тыс. долл., управлялся директором и целым штатом сведущих ассистентов. Последние руководствовались рекомендациями двух музейных советов. В них входили крупные чиновники торгового ведомства и делегаты от солидных европейских коммерческих организаций. Город, штат и американское правительство предоставили новоявленному учреждению субсидии. Собственные средства необычного музея складывались из ежегодных взносов его членов и абонентов. Каждый выставлявшийся здесь экспонат (будь то сырой или готовый продукт) снабжался карточкой с обозначением места изготовления образца, цены производителя и продажной цены. К услугам фабрикантов и коммерсантов были техническая и химическая лаборатории, бюро справок. Последнее занималось сбором всевозможных сведений торгов-промышленного характера по всему свету.

Стекавшаяся в Филадельфийский музей информации обрабатывалась его научным, иностранным, информационным отделениями и библиотекой. 125 служащих ежедневно занимались только разбором и систематизацией отчетов, поступавших от торговых консулов, специальных представителей и иностранных корреспондентов музея. Таким образом, заинтересованные лица из числа американских коммерсантов и промышленников могли своевременно получать исчерпывающие и проверенные сведения о мировых рынках, транспортных и таможенных тарифах, кредитоспособности фирм и отдельных лиц, торговых обычаях той или иной страны, наиболее выгодных условиях конкуренции и т. д. и т. п. В преддверии XX в. Филадельфийский торговый музей- собиратель и хранитель разнообразной информации делового характера приучал людей предприимчивых действовать в расчете не только на ближнюю, но и на дальнюю перспективу.

Что представляла собой Америка в начале XX века? Это была страна, где прессу называли "школой для взрослых", где каждый город считал, что "его фабрики - наилучшие, его банки - наисолиднейшие, его врачи и адвокаты - наиумнейшие", где фразы, оброненные известными банкирами и предпринимателями, становились афоризмами. "Там создалась деловая атмосфера, и всякий чувствует себя выбитым из колеи, кто не работает, каждый считает себя ответственным за то, что он есть" ² , - писал русский знаток "американского вопроса" ученик Янжула, проф. И. X. Озеров (1869-1942). Крестьянин по происхождению, этот незаурядный человек многого добился в жизни без чьей бы то ни было помощи.

Озеров был "белой вороной" среди российских ученых. Он преподавал финансовую науку в Московском и Петербургском университетах, входил в состав правлений многих коммерческих предприятий, печатался в газетах "Биржевые ведомости", "Коммерсант", в журналах "Деловая Россия", "Банковая и торговая жизнь", "Экономист России" и др. В своих публичных лекциях об Америке (1903 г.) ³ , дополненных и переизданных им в 1908г. под другим названием, Озеров - ученый по призванию и предприниматель по духу - подчеркивал, что стремительный промышленный взлет Соединенных Штатов наряду с другими факторами был обусловлен воспитанием уважения к знаниям каждого отдельно взятого человека.

Говоря об американской нации, русский ученый акцентировал внимание соотечественников на таких чертах американцев, как открытость характера, вера в будущее, стремление улучшить свое положение и, что самое главное, умение ценить молодежь. Его мысли об Америке, американцах и американизме сводились к следующему: "Американизм - это гармоничное использование всех сил человека: энергии, воли, решимости, знания... Одна из самых отличительных черт управления американскими предприятиями - это сравнительно редкое присутствие в дирекции людей только в силу того, что они имеют в своих руках известное количество капитала... Здесь очень мало известен европейский обычай платить директорские содержания лицам, которые только раз в месяц посещают собрания директоров... Американцы нам могут дать деньги для оплаты наших заказов у них при условии признания человеческих прав за всеми народами, населяющими Россию".

Являясь горячим сторонником деловых сношений с американцами, Озеров считал, что Россия внакладе не останется, потому что те принесут "не только свой капитал, но и американские приемы работы, энергию, предприимчивость". Действительно, энергии им было не занимать. Одни посылали в Россию представителей своих фирм, чтобы они присмотрелись на месте. Другие предпочитали пользоваться услугами особого Финансового отдела, созданного в Нью-Йорке при редакции

стр. 143

"Русско-американского торгового журнала". Это подразделение специализировалось на сборе сведений о русских предприятиях, которые нуждались в финансировании. Примечательно, что спустя 12 лет после открытия Филадельфийского торгового музея американцы инициировали обсуждение вопроса об устройстве в России международного торгово-промышленного музея. Создали, как водится, специальную комиссию. На этом все и закончилось. Впрочем, могло ли быть иначе? Вот что писал в начале XX в. о России и о русских Озеров: "У нас нашей экономической политикой отучают людей от творческой деятельности: без указки сверху русский человек не может ступить шагу, а в наших бюрократических канцеляриях его просто изведут, и потому у многих у нас на Руси опускаются руки... Тратить средства государственные в интересах не целого, а поддаваясь разным влияниям, обратилось у нас в привычку... Мы задним умом крепки, наш исторический порок все делать запаздывая".

До сих пор в массовом сознании 1917 год ассоциируется исключительно с двумя революциями. А ведь это был год важных инициатив в области русско- американского делового сотрудничества. Вышло в свет солидное справочное издание "Промышленная Америка" - систематический указатель крупнейших американских промышленных и торговых предприятий (свыше 2500 адресов), подготовленный к печати секретарем американско-русской торговой палаты в Нью-Йорке Э. Портером и корреспондетом редакции периодических изданий Министерства финансов А. Заком. Русско-американской торговой палатой в Москве был получен меморандум из США с условиями возможного помещения американского капитала в русские промышленные предприятия, прежде всего в горную промышленность и лесное дело. В Петрограде открылось отделение Американского банка, а Москва инициировала обсуждение вопроса об организации в США справочного бюро для освещения финансово-экономических условий в России.

Вспомним известный афоризмом В. О. Ключевского: "Жить своим умом не значит игнорировать чужой ум, а уметь и им пользоваться для понимания вещей". Наверное, если одна великая страна последует примеру другой, не менее великой, а именно: возведет в принцип уважительное отношение к научному потенциалу нации в целом, к знаниям и умениям каждого отдельно взятого человека, - проигравших не будет.

Примечания

1. См. ЯНЖУЛ И. И. и ЯНЖУЛ Е. И. Часы досуга. Очерки и картинки по экономическим, общественным и литературным вопросам. М. 1896.

2. ОЗЕРОВ Ив. Чему учит нас Америка? М. 1908, с. 128.

3. ОЗЕРОВ И. X. ... Америка идет на Европу. 2 публичные лекции, читанные в Историческом музее в Москве в 1903г. СПб. 1903.

с