Rene Garmy, Histoire de mouvement syndical en France des origines a 1914. "Bibliotheque de mouvement ouvrier", Paris, 1933.

Р. Гарми, История синдикалистского движения во Франции с возникновения до 1914 г.

Литература, посвященная французскому профессиональному движению, количественно довольно значительна, но, к сожалению, качество этой литературы в подавляющей части отнюдь не может удовлетворить читателя-марксиста. Большая часть этих работ вышла из-под пера французских буржуазных историков, правоведов и публицистов (Моро, Шалле, Павловский, Казалис и др.), о методологических установках которых много распространяться не приходится: они и без того ясны. Помимо работ подобного рода, есть немало книг, брошюр и журнальных статей, авторами которых являются теоретики и практики предвоенного профессионального движения во Франции (Сорель, Берт, Лагерделль, Пюже, Ивто, Гриффюэль и др.), вдохновители и проводники идей "революционного синдикализма". Эти работы являются необходимым источником для историка профессионального движения во Франции, но не могут, разумеется, служить руководящим пособием для общего ознакомления с сущностью вопроса и его историей. Не годятся для этой цели, понятно, и работы социал-фашистского типа (Поль Луи), неведомо почему еще не так давно отмечавшиеся в наших учебниках и некоторых других изданиях марксистской "звездочкой". Статьи и отдельные работы историков-марксистов о французском синдикализме немногочисленны, и кроме того многие из них содержат в себе некоторые, подчас очень серьезные ошибки методологического порядка, а подчас и извращения. В общем приходится констатировать, что до сих пор мы не имеем хорошей, методологически безупречной и в то же время богатой интересным фактическим материалом марксистской монографии по истории профессионального движения во Франции, монографии, в которой с исчерпывающей полнотой были бы использованы высказывания и установки классиков марксизма-ленинизма в этом вопросе. Поэтому следует приветствовать попытку французского коммуниста и активного работника французского профессионального движения т. Рене Гарми заполнить этот немаловажный пробел в марксистской литературе, пробел, который автор правильно отмечает в предисловии к своей работе (стр. 7). К сожалению, работая над своей темой, т. Гарми встретил на своем пути ряд препятствий, которые, поскольку ему не удалось преодолеть их, не могли не отразиться на качестве работы. Так, не зная, невидимому, русского языка, автор не мог, по его словам, полностью ознакомиться с высказываниями Ленина и Сталина по данному вопросу; вместе с тем, поскольку работа т. Гарми писалась в глухом провинциальном селе (Предисловие, стр. 8). Р. Гарми не имел под руками всех необходимых ему источников и материалов даже на французском языке, что послужило причиной того, что автор в большинстве случаев берет материал из вторых рук, ссылаясь почти всюду на литературу предмета, а не на первоисточник, что естественно снижает качество работы. Невозможность же полностью использовать высказывания Ленина и Сталина (кстати сказать, автором слабо использованы и работы Маркса и Энгельса, о чем он особой оговорки не делает) привела автора к отдельным, подчас серьезным ошибкам и сомнительным тезисам. Хронологические рамки работы Гарми довольно широки: автор начинает свое изложение с эпохи возникновения капитализма, останавливается на цеховых организациях, компаньонаже, братствах, прослеживая в первой части своей работы, на протяжении сотни страниц, зарождение рабочего класса во Франции и первые его шаги в деле создания профессиональных организаций. Часть 1-я заканчивается Коммуной, во 2 и 3-й частях рассматривается фактическая сторона профессионального движения во Франции в конце XIX и в начале XX в. и идейная его эволюция. Части 2 и 3-я являются в, работе Гарми основными, и потому мы уделим им соответственно максимум внимания, бегло остановившись на части 1-й, которая является по сути дела лишь обширным введением к анализу профессионального движения конца XIX и начала XX в. Автор посвящает несколько страниц генезису капитализма, причем говорит о капитализме банковом и торговом¹ (см. стр. 13) и переходит затем к обзору корпоративных организаций эпохи феодализма и его разложения. Нельзя не отметить, что он явно идеализирует внутрицеховые взаимоотношения, заявляя, что "в XIII и XIV вв. корпоративный режим покоится на неизменных основаниях, почти эгалитарных и братских" (см. стр. 19). Далее автор переходит к генезису промышленного капитализма, констатирует рост производительных сил, рост рабочего класса и обострение классовых противоречий. К сожалению, автор (приходя в противо-

¹ Разрядка здесь, как и всюду дальше, моя - Т. М.

речие с им же приводимыми фактическими данными) скатывается при этом, по сути дела, к отрицанию марксова тезиса об абсолютном обнищании рабочего класса, противопоставляя "уровень существования рабочего" доле его в созданном им продукте (см. стр. 38, 121).

Отдельные главы 1-й части посвящены Великой французской революции, развитию капитализма и революционному движения 30 и 40-х гг., возникновению научного социализма, росту профессионального движения в 50 - 60-х гг. и наконец Коммуне. Нельзя не отметить, что в этих главах, представляющих, как уже указывалось, очерк вводного характера, имеется немало ошибок, неверных оценок и неудачных, возможно, в отдельных случаях непродуманных формулировок. Прежде всего неприятно поражает манера автора ссылаться (совершенно некритически) на Каутского и ему подобные "авторитеты". Так лучшим, повидимому, авторитетом по вопросу о лионских восстаниях является Тарле (см. стр. 64 - 65); в оценке Прудона такую же роль играет Рязанов (стр. 83), тогда как о марксовой критике Прудона и о борьбе Маркса с прудонизмом автор не находит нужным упомянуть; глава о Коммуне заканчивается длинной цитатой из... Стеклова (стр. 112), а по вопросу о корнях оппортунизма в английском рабочем движении Гарми ссылается на Ротштейна, "теорию" которого он, видимо, полностью разделяет (см. стр. 229). Каутский же понадобился Гарми для того, чтобы "подкрепить" выводы о характере абсолютизма во Франции и движущих силах Великой французской революции (стр. 45, 50,51). Немало неудачных мест имеется в главе о 48 годе. Так, о крестьянстве в 1848 г. автор говорит лишь как об опоре буржуазии, не задаваясь вопросом о борьбе внутри крестьянства и о причинах, обусловивших его позицию по отношению к пролетариату. В той же главе Луи Блан изображен как "один из вдохновителей политики компромисса, проводившейся под давлением масс" (?! - Т. М. ). Очень неудачна оценка Лассаля (см. стр. 101), который, по мнению Гарми, воспринял важнейшие идеи "Коммунистического манифеста" и разошелся с Марксом и Энгельсом лишь по вопросу о "железном законе". Очень скромное место отведено изложению основ научного коммунизма, причем, по словам Гарми, Маркс считал, что "мировым законом (la loi mondiale) является вечный (?! - Т. М. ) конфликт между производительными силами и производственными отношениями" (стр. 87). Возникновение и рост профессиональных организаций во Франции в период июльской монархии и второй империи (общества взаимопомощи, сопротивления, первые chambres syndicates и их объединения) освещены на протяжении 1-й части довольно бегло, причем новых данных автор не приводит. Этим (в свою очередь лишь очень беглым) обзором мы ограничимся в отношении 1-й части и перейдем к основному разделу работы Р. Гарми. Часть 2-я посвящена истории профессионального движения во Франции, начиная с 70-х гг. и кончая 1914 г. (послевоенному периоду автор предполагает посвятить в дальнейшем отдельную работу): дается обзор первых рабочих конгрессов 70-х гг., возникновения федерации синдикатов, федерации бирж и Всеобщей конфедерации труда. Попутно автор затрагивает желтые профсоюзные организации, христианские профсоюзы, женское профдвижение, организации государственных служащих и т. д. Часть 3-я посвящена анализу борьбы течений во французском рабочем движении эпохи II Интернационала, в частности в профессиональном движении и вокруг него. Центральным вопросом для этой части работы является конечно вопрос оценки роли и значения отдельных течений, боровшихся во французском профдвижении, властности анархо-синдикализма во всех его разновидностях, реформистского синдикализма (откровенно оппортунистического) также во всех разновидностях, гедизма и других французских социалистических группировок, поскольку эти последние соприкасались с профессиональным движением и так или иначе влияли на него. Вместе с тем нужно было показать борьбу Ленина со всеми уклонами и извращениями в профессиональном движении, в частности во французском. Нужно признать, что в основном Р. Гарми стоит на правильной позиции в оценке боровшихся во французском профдвижении течений. Он дает правильную оценку анархо-синдикализма как ревизионизма "слева", называя его псевдо-революционным течением, вскрывая оппортунистическое содержание, скрывающееся за "революционной" фразой, указывая на оторванность анархо-синдикалистского руководства от масс, его бездейственный, сектантский характер. Тем самым, исходя из единственно правильных марксистско-ленинских установок, автор отмежевывается как от буржуазной и совпадающей с ней в основном социал-фашистской критики синдикализма справа, так и от оппортунистической, антиленинской его идеализации троцкистского и анархистского порядка. Вместе с тем автор вскрывает оппортунизм не только открытых реформистов в ВКТ, но и реформистов, прикрывавшихся порой умеренно "революционной" и "социалистической" фразой (руководство федерации железнодорожников, текстилей).

В основном правильно Гарми характеризует гедизм, указывая на его заслуги в первый период его деятельности и в то же время вскрывая его скатывание к центристским позициям, его в известной мере сектантский характер и неумение вплотную подойти к массам и руководить ими в духе последовательно-революционного марксизма. Но, стоя в основном на правильных позициях, Гарми допускает в разрешении важнейших проблем, связанных с данной темой, некоторые очень серьезные ошибки. Вместе с тем приходится отметить и несколько поверхвостный по сути дела характер его анализа, недостаточно углубленную проработку вопроса (что, очевидно, объясняется указанными вначале неблагоприятными условиями его работы). Так, нельзя не признать, что борьба течений как в федерации синдикатов и федерации бирж, так и в ВКТ освещена недостаточно детально и недостаточно четко. Федерации синдикатов, на примере которой можно было дать углубленный анализ позиций гедистов по отношению к профдвижению, Гарми уделяет слишком мало внимания, отводя ей лишь две странички (147 - 149). Не очень много уделено внимания и федерации бирж (стр. 149 - 162). Недостаточно выпукло и отчетливо показана и борьба течений в ВКТ. Не совсем четко также проведено разграничение между отдельными течениями в лагере реформистского, умеренного синдикализма, которому вообще следовало бы уделить побольше внимания, так как необходимо было показать подлинный удельный вес этого направления в довоенном французском синдикализме. Так, если автор правильно особо выделяет в этом лагере направление чисто тред-юнионистского типа (федерация "Книга" во главе с Кейфером и некоторые др.), то характеристика другого направления в том же лагере (руководство федераций железнодорожников, текстилей, углекопов в начале-XX в.) как синдикализма социал-демократического типа вряд ли удачна. Образцом подобного направления, по мнению Гарми, являются довоенные германские свободные профсоюзы, стоявшие на платформе "сотрудничества" с партией, но боровшиеся против партийного руководства. Гедистский синдикализм (термин автора), Гарми при этом выделяет особо, говоря, что гедисты боролись, хотя и неудачно, и по мере своего скатывания к центризму все более словесно, не выходя за рамки платонических пожеланий, за осуществление партийного руководства профдвижением. Тогда непонятно, почему же в рубрику синдикализма "социал-демократического" попадает например федерация текстилей, которая шла за гедистами? В общем эта классификация нуждается, очевидно, в уточнении и исправлении. Думается, что лучше говорить не о социал-демократическом профдвижении, а о таком направлении в профессиональном движении, руководство которого стояло на позициях, соответствовавших позициям правых или центристов в довоенной социал-демократии (тут, понятно, могли быть и были па самом деле самые различные вариации и оттенки). Тогда та часть профсоюзного руководства, которая (в отдельных федерациях) шла за гедистами, вошла бы в эту рубрику. Не совсем удачна также попытка автора разграничить два направления в лагере "левого" синдикализма - анархо-синдикализм (до 1900 г.) и "революционный синдикализм" (с начала XX в.).

Сам автор в ряде мест признает, что суть и того и другого одинакова, что "революционный синдикализм не представляет собою нового течения" и "существенно не отличается от анархо-синдикализма ни в теории, ни на практике" (стр. 276). Тогда непонятно, зачем автору понадобилось противопоставлять эти направления, представляющие по сути дела лишь эволюцию одного и того же течения. Эту эволюцию, известное видоизменение, следовало, быть может, подробнее проследить, но не говорить о двух направлениях. Однако в отдельных местах Р. Гарми пытается (весьма неудачно) именно противопоставлять друг другу анархо-синдикализм и "революционный синдикализм", заявляя, что в вопросе о всеобщей стачке этот последний делает шаг по направлению к марксистской концепции вооруженного восстания, хотя и "остается еще теоретически очень далек" от этой концепции (Стр. 283). Соглашаясь с этим последним утверждением" мы никак не можем согласиться с тем, что "революционный синдикализм" сделал хотя бы известный шаг в этом направлении. Стоит только посмотреть высказывания Ленина по этому вопросу. Далеко не совсем благополучна обстоит у Гарми и с вопросом о социальных корнях боровшихся во французском профдвижении течений. Так, прежде всего вызывает сомнение тезис автора о том, что социальной прослойкой, породившей анархо-синдикализм (он же "революционный синдикализм"), была рабочая аристократия (см. стр. 146, 193, 271, 293).

До сих пор, исходя из установок, данных классиками марксизма-ленинизма, мы считали, что "рабочая аристократия, верхушка рабочего класса" "представляет наиболее благоприятную почву для откровенных реформистов и оппортунистов", тогда как "недавние выходцы из непролетарских классов, из крестьянства, из мещанских рядов, из интеллигенции", "выходцы из

других классов, недавно только влившиеся в состав пролетариата и внесшие в работай класс свои навыки, свои привычки, свои колебания, свои шатания" - именно "этот слой представляет наиболее благоприятную почву для всяких анархистских, полуанархистских и "ультра-левых" группировок" (Сталин, "Об оппозиции, Гиз, 1928, стр. 444). Если можно согласиться с тем, что отдельные положения анархо-синдикализма и особенно отдельные моменты в учении теоретиков синдикализма (Сорель и др.) выражают интересы некоторых прослоек хорошо оплачиваемых, рабочих, квалифицированной верхушки (преимущественно в мелком производстве), то вряд ли можно согласиться с тем, что в целом анархо-синдикализм отражал установки рабочей аристократии. Тогда непонятна была бы и его "левая" окраска. Напротив, анархо-синдикалистское руководство пыталось использовать именно тяжелое положение плохо оплачиваемых рабочих преимущественно мелкого производства, пыталось, спекулируя на недовольстве, брожениях в рядах этих рабочих, посредством "левой" анархической фразы повести их за собой, борясь против влияния марксизма на эти слои рабочего класса. Впрочем Гарми впадает в этом вопросе в противоречие с самим собой, когда утверждает, что откровенно-оппортунистический, реформистский синдикализм рос и усиливался за счет "революционного синдикализма" по мере того, "как укреплялась рабочая аристократия" (стр. 238). На стр. 243 автор признает, что тред-юнионизм и прочие разновидности реформистского синдикализма представляли по сути дела "коалицию рабочей аристократии с капитализмом и государством, направленную против масс". Однако в других местах своей работы автор, как это ни странно, ищет корни реформистского синдикализма в основных кадрах рабочего класса, в его большинстве, заявляя, что "тред-юнионистские иллюзии упорно сохраняются после 1900 г. в большинстве рабочего класса, который еще не переступил стадии буржуазно-мютюэлистских организаций" (стр. 236). Совершенно ясно, что подобное положение автора в корне неверно и нуждается в самой серьезной критике. Тенденции подобного рода, т. е. попытки объяснить оппортунизм того или иного направления ссылками на давление самой массы, либо на "объективные обстоятельства", встречаются у Гарми на протяжении его работы неоднократно. Так, на стр. 259 отсутствие во Франции накануне войны подлинно революционной партии он объясняет устойчивостью мелкобуржуазных пережитков в стране, чем по сути дела смазываются и оправдываются ошибки и центристская эволюция гедизма. Интересно, что слабость финансовой базы французского профдвижения Гарми, совершенно в духе буржуазных "ученых", объясняет психологией французского рабочего (стр. 169). Большим недостатком работы Р. Гарми является то, что ему не удалось вскрыть подлинной борьбы двух тенденций в рабочем движении довоенной Франции. В некоторых местах (см, например стр. 208) автор пытается противопоставлять друг другу как две борющиеся тенденции анархо-синдикализм и откровенно-реформистский синдикализм, но такое противопоставление есть не что иное, разумеется, как искажение ленинского учения о борьбе двух тенденций в рабочем движении. Вместе с тем очень слабо в работе Гарми отражена борьба Ленина с оппортунизмом всех разновидностей в международном, в частности во французском профдвижении в эпоху II Интернационала. К недостаткам работы надо отнести также почти полное отсутствие элементов полемики с буржуазными, социал-фашистскими и анархо-синдикалистскими теориями в вопросе о французском профдвижении, а наряду с этим (как уже указывалось) слабо использованы высказывания классиков марксизма-ленинизма. Работа Р. Гарми является попыткой осветить историю французского профдвижения, исходя из марксистско-ленинских установок. В известной мере это автору удалось, но только в известной мере: и по многим основным вопросам данной темы и по ряду второстепенных (не все из них, понятно, удалось в данной рецензии затронуть, дабы не раздувать ее размеров) им допущены серьезные ошибки, которые, надо надеяться, Р. Гарми в процессе дальнейшей работы над темой (а, как видно из предисловия, автор надеется продолжать свою работу) исправит.