G. PALFFY. The Kingdom of Hungary and the Habsburg Monarchy in the Sixteenth Century. New York, 2009. 406p.

Г. ПАЛФИ. Венгерское королевство и монархия Габсбургов в XVI в.

Геза Палфи - ведущий специалист по истории Венгрии XVI-XVII вв. Его перу принадлежат обобщающие и специальные исследования о государственно-политической системе королевства в раннее Новое время, роли страны в общеевропейском вооруженном противостоянии османской агрессии, процессах инкорпорации венгерской аристократии в венское придворное общество, истории церемониала, генеалогии, архонтологии и пр.

В новой книге автор всесторонне рассматривает характер взаимоотношений между Венгерским королевством и Габсбургской монархией в период после поражения венгерских войск от османов в битве при Мохаче (1526) и до заключения Венского мира между венгерскими сословиями и династией Габсбургов (1606). Как известно, после 1526 г. страна утеряла территориальную целостность и сословия раскололись по вопросу о путях сохранения государственности. Одна часть политической элиты сделала ставку на Габсбургов, короновав в 1527 г. эрцгерцога Фердинанда короной св. Стефана. Другие предпочли вассальную зависимость от Оттоманской Порты во имя сохранения политико-право-

вой системы и государственных институтов в рамках обособившегося Трансильванского княжества. В национальных нарративах XIX - XX вв. именно антигабсбургские походы трансильванских князей окружал героический ореол национально-освободительной борьбы за независимость и территориальную целостность, в то время как любые формы взаимодействия политической элиты с Веной получали негативную трактовку.

Палфи исходит из необходимости объективного анализа потерь и приобретений в результате альянса между Венгерским королевством и Габсбургской династией, отказа от стереотипов, прочно закрепившихся в историографии, причем не только венгерской, о "мятежных венграх" и "угнетателях-Габсбургах". Написанная на английском языке, книга является сокращенным вариантом многостраничной фундаментальной монографии под тем же заглавием, вышедшей в свет на венгерском языке годом позже, и знакомит широкие научные круги за пределами Венгрии с достижениями исторической науки страны.

Палфи детально исследует, какую роль в процессе консолидации нового государственного образования играл венский императорско-королевский двор, каковы были механизмы функционирования венгерской администрации, армии, экономики и финансов, как выстраивалась символическая репрезентация королевства в рамках монархии Габсбургов. В конце книги историк пересматривает традиционный взгляд на характер и движущие силы первого массового антигабсбургского движения - восстания под предводительством Иштвана Бочкаи 1604 - 1606 гг., отказываясь от таких определений, как "национальное" (в сословном смысле этого слова) или "освободительное".

Работа основана на широком спектре архивных источников, включающем фонды органов административного, финансового и военного управления Венгерского королевства и Габсбургской монархии, равно как и семейные и личные архивы венгерской и австро-чешской аристократии. Автор также демонстрирует знание немецкоязычной и англоязычной историографии, знакомство с новейшими работами историков Чехии, Словакии, Хорватии. Для книги характерны современные методологические подходы к изучению раннего Нового времени и соотнесение событий венгерской истории со сходными процессами в сопредельных землях и странах.

Прежде всего автор сосредоточивается на государственно-правовом характере государства Габсбургов (сам он предпочитает говорить о "монархии) - одного из сложнейших по иерархии образований Европы раннего Нового времени, долгое время не имевшего даже названия. Палфи опирается на определение австрийского историка Т. Винкельбауэра, который пишет о "сложносоставном монархическом союзе, включающем в себя монархические союзы сословных государств". Истоки этой многоуровневой конструкции восходят к императору-королю Фердинанду I, в правление которого, по мнению автора, власть династии распространилась на четыре государственно-территориальные единицы: Священную Римскую империю, Венгерское королевство, земли Чешской короны и Австрийские наследственные провинции.

Возможно, здесь автору следовало более подробно остановиться на виртуальности этой державы, которую современники не воспринимали как общность, и более детально охарактеризовать персональную унию Габсбургов со Священной Римской империей, где территориальные князья обладали несравненно большим суверенитетом, а власть выборных императоров не выходила за жестко установленные рамки. Это позволило бы понять, почему Венгрия, Чехия и Австрия оказывались во все более тесной взаимозависимости, в то время как в аморфной, децентрализованной Священной Римской империи, где Габсбурги до 1806 г. (с небольшими перерывами) носили титул императоров, их власть с веками становилась номинальной.

Политизированные историки патриотических убеждений в XIX в. рассматривали прошлое сквозь призму современной им борьбы за независимую от Австрии государственность и наделяли сословные движения XVII - XVIII вв. "национально-освободительными" чертами, несвойственными их характеру и программам. Ревизия романтического национального нарратива потре-

бовала от автора детального рассмотрения форм инкорпорации венгерской элиты во властные институты венского двора, определения удельного веса венгерской экономики в системе товарооборота владений Австрийского дома, анализа стратегического потенциала венгерских воинских формирований в системе коллективной обороны от османов. Вместо того чтобы заострять внимание читателя на случаях, когда отказ от доли суверенитета диктовался необходимостью обрести новое место в сложной государственно-политической иерархии владений Австрийского дома, автор показывает, как быстро консолидировавшаяся политическая элита восстановила многие из своих ключевых функций и значимых позиций в изменившейся констелляции властных центров, как Габсбурги сохранили или возродили многие из домохачских институтов и практик, считая мир и процветание Венгрии залогом стабильности своих собственных владений.

Все это позволяет автору сделать вывод, что "в рамках Габсбургской монархии, наряду со Священной Римской империей, это было государственное образование с сильнейшим феодальным порядком, внутренний суверенитет которого в течение всего столетия защищала и сохраняла все более совершенная система сословного представительства" (р. 186). Контуры реальной власти, по мнению Палфи, зримо вырисовываются, помимо прочего, и в символическом измерении политики, закрепленном в венском придворном и дипломатическом церемониале, в коронациях и погребениях, на приемах и пирах. Элементы независимого венгерского королевского двора, напоминает Палфи, "виртуально" сохранялись во владениях Австрийского дома (как бы они ни назывались) вплоть до 1918 г., и это ли не лучшее доказательство того, что Габсбурги нуждались в сохранении и разумном упрочении венгерской государственности не меньше, чем политическая элита королевства. Анализ символической репрезентации власти лишь подтверждает эту гипотезу: в то время как реальная домохачская Венгрия перестала существовать, территориальное единство этой некогда могущественной державы манифестировалось в титулатуре Габсбургов.

В задачи автора входило не только дать читателю выверенный терминологический аппарат, но и освободить исторические тексты от накопленных за века или родившихся в последние десятилетия неточностей и анахронизмов. Так, укоренившийся в венгерской историографии термин "Королевская Венгрия" автор отвергает под тем предлогом, что не считает государство, возникшее в 1541 г. и просуществовавшее до 1686 г., принципиально иным по сравнению со средневековым Венгерским королевством типом государственности. Что же касается историографии тех стран, в состав которых после 1920 г. вошли территории, принадлежавшие распавшейся в результате Первой мировой войны державы св. Стефана, Палфи, например, справедливо отвергает попытки ряда словацких историков отождествить область, именовавшуюся в раннее Новое время "Верхняя Венгрия", с имеющей иную географическую конфигурацию современной Словакией и тем самым исторически легитимировать молодую словацкую государственность.

Книга снабжена рядом приложений с династическими таблицами Австрийского дома и архонтологическими списками, военными и политическими картами, изобразительным материалом из архивов и музеев, таблицами с названиями населенных пунктов в венгерской, английской/немецкой и "новонациональной" транскрипции, будь то актуальное название некогда венгерского населенного пункта на словацком, хорватском, русинском или турецком языках.

Эту книгу можно уверенно рекомендовать тем, кто работает над обобщающими трудами, изучает историю Европы раннего Нового времени, в особенности модель "имперский" центр - "национальная" периферия, или занимается полиэтничными регионами, оказывающимися предметом исследования нескольких, часто конкурирующих, национальных историографии.