СССР ПЕРИОДА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941-1945 ГОДОВ В СЛОВАЦКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ПОСЛЕДНЕГО ДВАДЦАТИЛЕТИЯСССР ПЕРИОДА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941-1945 ГОДОВ В СЛОВАЦКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ПОСЛЕДНЕГО ДВАДЦАТИЛЕТИЯ
Актуальные публикации по вопросам истории и смежных наук.
Прослеживается связь исторической науки с развитием словацкого общества после "бархатной революции" 1989 г., распада Чехословакии и образования самостоятельной Словацкой республики. Обозначены задачи, вставшие в это время перед словацкими историками. Показаны направление исследований по истории Второй мировой войны, словацко-советских отношений этого периода и по спорным вопросам словацкой истории, охарактеризованы работы отдельных авторов.
The study reviews the connection between historical science and processes in the Slovak society after the "velvet" revolution of 1989, disintegration of Czechoslovakia and formation of the independent Slovak Republic. It describes the tasks, which Slovak historians confronted. It presents m directions of historical research on the Second World War, the Slovak-Soviet relations during this period, and on the disputable issues of Slovak history. Relevant works on the topic in question are characterized.
Ключевые слова: словацкая историография, словацкое общество после 1989 г., спорные вопросы историографии.
Стремление многих, но не всех, и даже не большинства словаков, как показали опросы общественного мнения, обрести самостоятельное государство, легитимно оформилось 1 января 1993 г. Это желание тогда было свойственно части политической элиты, а не рядовым гражданам. В 1993 г., например, только 9,7% словаков позитивно оценивали происшедшие перемены. Как оказалось позже, для ряда политиков желание иметь суверенное словацкое государство было сопряжено скорее с карьерными амбициями, чем с ответственностью за него. Создание нового государства осуществлялось в условиях пристального внимания самых разнородных зарубежных сил, и особенно одобрялось потомками словаков-эмигрантов. После возникновения Словацкой республики для ее общественной жизни были характерны перегруппировка и поляризация политических сил, что отразилось в достаточно частой смене исполнительной власти, появлении новых правительств. Политические и экономические кризисы, переплетаясь и усиливая друг друга, волнообразно следовали один за другим. Создавались новые формы управления, проходил раздел общего имущества Чехословакии, набирал силу процесс либерализации экономики и приватизации государственной собственности, сопряженный со многими ошибками, просчетами и аморальными способами осуществления реформ, целью которых было любой ценой попасть на западные рынки.
Марьина Валентина Владимировна - д-р ист. наук, главный научный сотрудник Института славяноведения РАН.
И хотя модель "большой" приватизации пришлось неоднократно корректировать, реализация ее продолжалась, не принося желаемых плодов.
К началу XXI в. негативные тенденции в экономике и политике молодого государства не были преодолены. Запад, который мало что знал о Словакии и называл ее "черной дырой", тем не менее был заинтересован в вовлечении страны в свои экономические и военные структуры - Европейский союз и НАТО. Однако это с настороженностью воспринималось рядовыми гражданами Словакии, которые, оценивая опыт соседних стран, знали, что и тотальная приватизация, и форсированное вступление в указанные международные организации часто сопровождались рядом негативных последствий для национальной экономики и уровня жизни населения. А словакам и так пришлось "затягивать пояса" потуже, например, по сравнению с чехами. Об усилении социальной напряженности в стране и нарастании скептицизма граждан свидетельствовали акции протеста населения. В условиях высокой безработицы, сокращения социальных выплат, повышения цен на основные виды продовольствия, товары ширпотреба, коммунальные услуги и транспорт росла неудовлетворенность своим положением многих слоев населения Словакии. В 2001 г. почти 2/3 словацких семей относились к категории обладателей низкого социально-экономического статуса. Падение уровня жизни весьма болезненно воспринимала и самая большая часть словацкого населения - сельские жители, наиболее ощутимый рост благосостояния которых пришелся на 70 - 80-е годы XX в. Большинство населения Словакии относило себя к числу "потерявших" по сравнению с предшествующим периодом, ощутим был перевес "проигравших" над "выигравшими" в результате реформ. Уровень жизни определял отношение различных слоев населения к политическим и экономическим преобразованиям. Правда, в течение первого десятилетия XXI в. положение в стране несколько стабилизировалось, хотя продвижение по пути демократии давалось ей с большим трудом (подробнее см. [1]).
Таков был фон развития словацкой историографии в рассматриваемый период. Поначалу основными ее задачами, как представляется, были ознакомление мира с историей словацкого народа, в течение многих веков пребывавшего в составе Венгрии, а в 1918 - 1939 гг. и после Второй мировой войны (до 1993 г.) - в составе Чехословакии, а также легитимизация создания самостоятельного государства. И здесь было важно, что из наследия Словацкой республики 1939 - 1945 гг. берет с собой новая Словацкая республика, а от чего отказывается. Чрезвычайное значение при этом приобретал вопрос об оценке Словацкого национального восстания 1944 г., его места и значения в истории Словакии (Чехословакии), отношения к нему Советского Союза и других стран антигитлеровской коалиции.
В рамках решения первой задачи в последнее десятилетие XX в. видными словацкими историками были подготовлены и изданы, в том числе и на иностранных языках, обзорные работы по словацкой истории [2]. Словацкая версия англоязычной "Истории Словакии" переведена и опубликована в России [3]. В плане решения второй задачи внимание историков было обращено в первую очередь к квазисамостоятельной первой Словацкой республике (СР). Она возникла по воле Гитлера в марте 1939 г., обладала всеми атрибутами государственности и просуществовала до конца Второй мировой войны. Вокруг оценок этого формально независимого государства, его режима, политики, руководителей велась и ведется по сей день бурная дискуссия, представленная, в том числе, и крайне националистическими точками зрения. Об этом свидетельствуют, в частности, материалы конференции на тему "Словацкая республика 1939 - 1945", состоявшейся в Братиславе в марте 1999 г. [4]. В контексте внешнеполитической истории СР рассматриваются и ее отношения с Советским Союзом.
Тема "Словакия в годы Второй мировой войны", будоражившая общественное сознание особенно в 1990-е годы и стабильно привлекавшая внимание историков,
раскрывалась преимущественно на материалах внутренней словацкой истории. Факт существования формально независимой Словакии в 1939 - 1945 годах брался на вооружение силами, стремившимися к развалу Чехословакии и занятию места у руля правления нового государства. В ноябре 1990 г., т.е. ровно через год после "бархатной революции" 1989 г., в Частей, под Братиславой, был проведен международный научный симпозиум "Словакия в годы Второй мировой войны", основной задачей которого, по мысли его организаторов, являлся анализ "легенд, полуправд и неправд", которые возникли в прошлом вокруг истории этого государства. "Было более или менее естественно и собственно закономерно, - отмечал один из организаторов симпозиума Валериан Быстрицкий, - что каждое политическое течение у нас искало и, конечно, находило в недавнем прошлом то, что требовалось в его политической практике. Точно так же находились и историки, которые в соответствии с этими тенденциями интерпретировали прошлое". Всех интересующихся, по его мнению, можно упрощенно разделить на две категории: тех, кто с оговорками, критически и даже абсолютно в черно-белых красках описывал историю Словацкого государства, и тех, кто видел лишь позитивные стороны, пытаясь объяснить и оправдать все негативное. "Именно этот отрезок нашей национальной истории, - по мнению Быстрицкого, - [...] остается и далее ареной непрекращающихся столкновений историков [...] Однако представляется, что в Словакии в ближайшем будущем едва ли можно ожидать сближение точек зрения или появление непредвзятого взгляда на годы Второй мировой войны, как это происходит в других, развитых демократических странах" [5. S. 3 - 4]. Последующие годы показали, что этот вывод был справедлив. Из внешнеполитических вопросов участники симпозиума (россиян на нем не было) касались словацко-германских и словацко-венгерских отношений, а также места Словакии в политике европейских держав (Франции, Англии), США, Советского Союза накануне и во время Второй мировой войны.
В ноябре 1993 г. состоялся второй симпозиум, темой которого стала история Словакии на завершающем этапе Второй мировой войны [6]. Прошел почти год со времени образования (второй) Словацкой республики, и борьба за ее характер, направление развития, внешнеполитическую ориентацию обострилась. Более ожесточенными стали и споры внутри исторического сообщества, что явствовало из выступлений многих участников форума. "Развитие словацкого общества в годы Второй мировой войны, - отмечал В. Быстрицкий, - по-прежнему притягивает внимание широкой общественности. Оно становится предметом научных, но зачастую и наивных дискуссий, споров и недоразумений. Оно искусственно, а зачастую и намеренно вбрасывается в нашу современную политическую действительность, становится ее составной частью, предметом политических и идеологических споров" [6. S. 7]. По мнению Быстрицкого, это явилось отражением того факта, что словацкая общественность после Второй мировой войны не имела возможности познать свое прошлое демократическим способом, путем сопоставления альтернативных оценок истории 1939 - 1945 гг.: "Возникла и постепенно укреплялась определенная схема, которая хотя приспосабливалась и корректировалась в соответствии с нуждами моментальных политических потребностей власть имущих, но абсолютно исключала возможность конфронтации взглядов, то есть одного из решающих импульсов прогресса исторической науки и мышления" [6. S. 8]. В конце Второй мировой войны, когда стала ясна неизбежность поражения гитлеровской Германии, а правящие круги Словакии не намеревались рвать с ней отношения, словацкое общество пришло в движение и стало искать выход из создавшегося тупика. Именно к рассмотрению позиций как сторонников сохранения существовавшего режима, так и его противников, и обратились участники симпозиума. На нем было предоставлено слово и апологету Словацкого государства, словацкому историку-эмигранту Ф. Внуку, выступавшему с ярост-
ными нападками на те силы, которые пытались вывести Словакию из войны на стороне Германии и найти общий язык со странами антигитлеровской коалиции. Что касается словацко-советских отношений, то они были затронуты только в выступлении Р. Летца, посвященного деятельности органов НКВД на освобожденной территории Словакии в 1944 - 1945 гг. Ход и результаты научного форума, по мнению Быстрицкого, свидетельствовали, что "без показа международного развития, положения на фронтах Второй мировой войны [...] невозможно представить реальную картину развития Словакии и словацкого общества", что "игнорирование этих более широких взаимосвязей либо преднамеренно, либо целенаправленно автоматически искажает положение и место Словацкой республики в мире, и в то же время не позволяет правильно осознать все стороны ее внутриполитической жизни" [6. S. 9].
В мае 2000 г. Военно-исторический институт и Институт истории САН провели международную конференцию на тему Словакия и Вторая мировая война [7]. Обсуждение проходило в трех секциях по следующим темам: "Словакия под немецким ярмом. 1939 - 1945 гг."; "Общество и армия в Словакии в 1939 - 1945 гг."; "Влияние Второй мировой войны на политическое устройство и геополитическое место Чехословакии (Словакии)". Наиболее интересной с точки зрения истории словацко-советских отношений была вторая секция, подробнее о чем будет сказано ниже.
Вообще, что касается проблематики СССР и Словакии в 1941 - 1945 гг., то в словацкой историографии нет монографий или коллективных трудов, хотя трудно утверждать это с полной уверенностью, поскольку книгообмен исторической литературой между странами (библиотеками, институтами) налажен по сей день плохо, и большая часть этих работ поступает только по еще сохранившимся частным каналам, то есть, благодаря добрым отношениям между учеными. Можно определить лишь некоторые направления исследований словацких историков в области словацко-советских отношений. Это - взгляды отдельных политических сил и их конкретных носителей на СССР и его политику в годы Второй мировой и Великой Отечественной войн; позиции Советского Союза в вопросе Словацкого национального восстания 1944 г. и советской помощи ему (традиционная и много лет дебатируемая тема); участие словацкой армии в войне на стороне гитлеровской Германии и конкретно в сражениях на советско-германском фронте.
Что касается первого из названных направлений, то здесь следует упомянуть о книге и статье Д. Чиерны-Лантайовой [8]. В последней главе книги исследовательница касается взглядов представителей официальных властей Словакии и их политических оппонентов в стране и за границей на Советский Союз в 1941- 1944 гг. Отношение к СССР в словацком политическом мышлении 1944 г. она определяет, как "страх, осторожность и иллюзии". Войну против СССР Гитлер представлял как "крестовый поход" в защиту европейской культуры, чему вторили и официальные словацкие власти. Но даже несмотря на то, что участие Словакии в войне приобрело идеологическую окраску, в словацких верхах не было единодушия в оценке этого шага. Взгляд на Россию характеризовался широким спектром представлений, начиная от мистических и кончая иллюзорными. Как эмоциональная реакция на усиление немецкого давления, в словацком обществе оживали различные виды русофильских настроений.
К указанному направлению можно отнести и работы, касающиеся позиции отдельных словацких политических и военных деятелей во время войны. В 1990-е годы велась острая полемика по поводу оценки личности президента СР монсеньора Йозефа Тисо, накал которой в настоящее время значительно снизился, что обусловлено, как политической конъюнктурой, так и прояснением позиций спорящих сторон. Прежде, в советско-коммунистические времена, Тисо характеризовался исключительно в "черном цвете" как предатель словацкого на-
рода, коллаборационист, до последнего дня войны не оставлявший своего патрона Гитлера. Решением суда в 1947 г. он был приговорен к смерти и казнен. Тисо действительно слыл ярым противником коммунизма и большевизма, смертельно боявшимся прихода Красной армии и грядущего возмездия за свою политику. Вместе с тем он был словацким националистом и своего рода патриотом, радевшим в меру своего умения и представлений за национальное словацкое государство и его народ, но не разделявшим национал-социалистскую идеологию. Фигура Тисо в современной литературе описывается и оценивается по-разному: есть решительные его апологеты (это течение практически сошло на нет), есть столь же решительные критики (их, как представляется, большинство, во всяком случае среди профессиональных историков), а есть сторонники всесторонней оценки и объяснения его деятельности на посту президента СР. Эти последние рассматривают Тисо как заложника обстоятельств, вынужденного действовать в соответствии с ними. Собственно, все эти точки зрения и были представлены на первом научном форуме, состоявшемся в 1992 г. и посвященном личности И. Тисо [9]. Он показан как сложная и противоречивая историческая фигура, рассматривались его политические деяния и мировоззренческие позиции. Каждая историческая личность, писал словацкий историк Д. Ковач, находится в развитии, часто действует противоречиво, и поэтому ее оценка не может сводиться к какой-то одной формуле. Говоря о политических воззрениях Тисо, он отметил, что тот не был привержен демократической системе, скорее предпочитал определенный тип авторитарного режима. Ковач критически отозвался о концепции, согласно которой словацкое государство было, хотя внешне самостоятельным и суверенным, но ответственность за установленный в нем режим и его последствия следует переложить на нацистскую Германию.
В 1998 г. И. Каменец подготовил книгу о Тисо под названием "Трагедия политика, священнослужителя и человека: Д-р Йозеф Тисо. 1887 - 1947 [10].
Другой крупной по меркам словацкой истории фигурой был министр национальной обороны Словацкой республики Фердинанд Чатлош. Он также представляется как весьма противоречивая личность: умеренный в своих взглядах словацкий националист, разделяющий идеи славянского братства, безусловный сторонник создания и существования самостоятельного словацкого государства, по мере сил и возможностей противящийся усилению нацистского влияния в Словакии и стремящийся уберечь словацкую армию от больших потерь. Министерство обороны нынешней Словацкой республики содействовало выходу в свет краткой биографии Ф. Чатлоша [11]. Он, по мнению ее автора, военного историка В. Штефанского, сначала был благодарен Гитлеру и Германии за создание Словацкого государства, но при этом никогда не отождествлял свои воззрения с национал-социализмом. С 1942 г. Чатлош постепенно, скрытно стал отмежевываться от союзнических отношений с третьим рейхом и размышлять над тем, как вывести Словакию и словацкую армию из войны с наименьшими людскими и материальными потерями, сохранив при этом словацкую государственность. Во время Словацкого национального восстания 1944 г. он перешел на сторону повстанцев в качестве военного министра, пользовавшегося авторитетом в армии, предложил свои услуги по освобождению Словакии советскому руководству (с так называемым Меморандумом Чатлоша был знаком и Сталин), но не получил поддержки Москвы. В. Штефанский считает, что если бы план Чатлоша был принят, то освобождение Словакии проходило бы более успешно и с меньшими потерями для Красной армии. Он утверждает, что предложения Чатлоша не были приняты скорее по политическим, чем по военным соображениям: в результате решительных протестов лондонского эмигрантского правительства и лично Э. Бенеша против сотрудничества Москвы со словацкими коллаборационистами. Советское руководство, как и другие союзники по антигитлеровской коалиции,
по мнению Штефанского, в принципе не отвергали возможность сотрудничества с коллаборационистскими деятелями во имя быстрейшей победы над Германией и уменьшения возможных потерь союзнических армий, политику так называемого дарланизма, и в качестве примера приводит казус румынского короля Михая. В случае же с Чатлошем свою роль сыграло согласие советского правительства на восстановление после войны Чехословакии и учет позиции Бенеша в вопросе об отношении к предложениям словацкого военного министра. С повстанческой территории Чатлош был переправлен в Советский Союз и в качестве военнопленного содержался в Бутырской тюрьме. В 1947 г. его передали чехословацким властям и судили вместе с И. Тисо, но он получил по меркам того времени незначительный срок, а затем был освобожден.
Словацкое национальное восстание (СНВ) 1944 г. - крупнейшее событие как в истории словацкого народа, так и в истории европейского движения Сопротивления периода Второй мировой войны. Именно поэтому оно привлекало и привлекает по сей день пристальное внимание историков, публицистов, а также политиков. И тут нельзя не согласиться со словами известного чешского историка В. Пречана, большого знатока истории СНВ1, о том, что прошлое "является полем битвы современников, которые свои проблемы рядят в исторические костюмы", что "обратной стороной демифологизации является демонизация явлений и [исторических] личностей", что "внезапно возникают новые схемы, стираются различия между историческими явлениями, оценки, правильные для одного периода развития механически переносятся в иное историческое время, за людьми не признается право на ошибку и исправление вины" [13. S. 347 - 348]. Все это, думается, имело место и в освещении истории СНВ на протяжении более шести десятков лет. Ему посвящены публикации документов, сотни монографий и, вероятно, тысячи статей, как на родине, так и за границей. Попыток подвести итоги изучения восстания в различные времена было множество. И связаны они по большей части с "круглыми" и "некруглыми" юбилеями СНВ и проводимыми по этому случаю конференциями. Разбор, как правило, носил конкретно-исторический характер, а оценки зависели от политической конъюнктуры. Но, если говорить о национальной историографии, то восстание оценивалось преимущественно как выдающееся событие в истории словацкого народа, вне зависимости от отношения авторов к отдельным участвовавшим в нем деятелям, политическим партиям и течениям, главным повстанческим силам. Что же касается этого отношения, то здесь черное часто превращалось в белое, а минусы менялись на плюсы. Это хорошо показано в книге одного из виднейших словацких историков И. Яблоницкого, посвятившего себя изучению проблематики восстания. Книга, сначала вышедшая в "самиздате" в 1980 г. под названием "Об историографии Словацкого национального восстания", в 1983 г. была опубликована в Торонто (Канада) под названием "Манипулированная история СНВ", а затем, переработанная, была издана автором в расширенном варианте в 1994 г. на родине под названием "Критические заметки об историографии СНВ. Злоупотребление историей СНВ и ее фальсификация" [14]. Общее направление развития историографии восстания показано автором данной статьи в обзоре, посвященном в целом историографии движения Сопротивления в Чехословакии в годы Второй мировой войны [15. S. 71 - 107], а также в специальной статье на эту тему [16].
Изучение истории СНВ в годы политики "нормализации" и "консолидации" шло в направлении, тон которому был задан книгой одного из ее участников и руководителей Г. Гусака "Свидетельство о Словацком национальном восстании",
1 Именно В. Пречану принадлежит заслуга до сего дня не превзойденного, хотя и носящего печать своего времени издания сборника документов о СНВ [12].
вышедшей еще в начале 1960-х годов [17]2. Разница состояла в том, что, если тогда это была одна из возможных версий истории СНВ (Гусак не претендовал в 1964 г. на окончательность своих суждений и завершенность исследования, о чем и говорил в предисловии к книге), то с начала 1970-х годов и особенно после того, как в 1975 г. Гусак совместил в своем лице посты генерального секретаря КПЧ и президента ЧССР, сделанные им оценки стали восприниматься как не подлежащие сомнению. Эта своеобразная "зашоренность" исследователей не могла не сказаться на развитии научной мысли и не дала возможность выйти за рамки утвердившихся представлений. Все общие работы по истории СНВ, опубликованные к его 30-й, 35-й, 40-й, 45-й годовщинам были схожи по концепции.
В 70 - 80-е годы XX в. вышло довольно большое количество работ по истории СНВ, несмотря на удар, нанесенный историографии в начале 1970-х. Только в избранной библиографии чехословацкой историографии за 1970 - 1985 гг. их насчитывалось около 150 [19]. Авторами работ были Ч. Аморт, М. Барновский, С. Цамбел, В. Чада, В. Фиц, Л. Голотик, И. Грозиенчик, И. Каменец, В. Крал, М. Кропилак, Я. Пиволуска, Я. Пивоварчи, В. Плевза, Я. Шимовчек, З. Шмолдас, В. Штефанский и др. Общее состояние научной разработки проблемы можно было бы определить словом "мозаичность": появилось много конкретных разработок и статей по отдельным аспектам темы, работ регионального плана. Большое внимание снова отводилось освещению роли коммунистической партии в подготовке и проведении восстания, показу места армии и партизан в СНВ, его влиянию на события в протекторате Богемия и Моравия. Положительной стороной ряда новых исследований было привлечение их авторами широкого круга опубликованных источников и введение в научный оборот неизвестных ранее архивных материалов. Ограниченное же значение вышедших в те годы работ обусловлено тем, что вопрос о деятельности коммунистов в годы войны рассматривался изолированно, вне связи с другими политическими направлениями, представленными в СНВ. Руководящая роль компартии не выводилась из анализа всей совокупности конкретно-исторического материала, а постулировалась, носила аксиоматический характер, хотя это делалось не так прямолинейно, как, скажем, в 1950-е годы. В целом же можно сказать, что историография СНВ 70 - 80-х годов XX в. в количественном отношении была достаточно продуктивной и в разработке отдельных конкретных вопросов (особенно на региональном материале) сделала определенный шаг вперед.
"Нежная" или "бархатная революция" осени 1989 г. внесла коррективы и в историографию СНВ. Признаки этого сразу обозначились как в публицистике, так и в активизации деятельности той группы историков, которые незаслуженно пострадали после 1968 г. и теперь восстанавливались в своих правах исследователей. Заключительные главы упомянутой книги Яблоницкого посвящены анализу тенденций в историографии СНВ, наметившихся в первые годы после краха коммунистического режима. Автор справедливо полагал, что, несмотря на гигантский объем литературы о восстании, пока еще не создан синтетический труд о нем, как, впрочем и по сей день. Дополнительного изучения, по мнению Яблоницкого, требуют вопросы, касающиеся участия в восстании армии, демократических организаций и группировок, оппозиционных режиму Тисо, отношения СССР к восстанию. Яблоницкий считал, что новый взлет историографии о СНВ будет связан с критикой упомянутой выше книги Гусака, но критикой обоснованной, высоко профессиональной, без каких-либо "побочных намерений, противоречащих этике историка" [14. S. 117].
После падения власти коммунистов, с которым, по словам Яблоницкого, рухнул и тезис о руководящей роли КПС (КПЧ) в восстании, была опубликована его
2 Переизданная в 1969 г., когда Г. Гусак возглавил КПЧ, она была переведена на русский язык [18].
книга "Восстание без легенд" [20], до этого вышедшая в "самиздате" и содержавшая новые оценки по ряду вопросов.
Но в начале 1990-х годов в стране и за рубежом активизировались сторонники и почитатели режима Тисо, среди которых своими нападками на СНВ особенно выделялся вышеупомянутый Ф. Внук. В его изображении повстанцы были лишь мятежниками, поднявшими руку на законное правительство и выступившими против собственного народа. Стали раздаваться голоса о необходимости реабилитации видных представителей тисовского режима в Словакии или же критического переосмысления их деятельности. В мае 1992 г., как говорилось выше, состоялся научный симпозиум по этим проблемам, материалы которого вышли под названием "Попытка воссоздания политического и человеческого портрета Йозефа Тисо" (см. [9]). Слово было предоставлено как тем, кто пытался реабилитировать президента Словацкой республики и созданный им режим, так и тем, кто, выступая за отказ от идеологических клише, настаивал на необходимости всестороннего конкретно-исторического анализа рассматриваемой проблемы. В выступлениях участников было высказано немало интересных мыслей, позволивших скорректировать укоренившиеся представления о характере Словацкого государства периода Второй мировой войны.
Вследствие активизации сторонников негативной оценки восстания в 1991 г. было отклонено предложение об объявлении 29 августа, дня начала восстания, государственным праздником. Однако Национальный совет Словацкой республики этот праздник в 1992 г. утвердил, в чем немалая заслуга принадлежала и словацким историкам. Противники такого решения не сдались и в конце августа 1993 г. организовали в Братиславе "антиповстанческий" семинар под названием Dies ater (День зла), который имел не научный, а исключительно политический характер. В 1993 г. вторым, малоизмененным по сравнению с 1964 г. изданием уже в Словакии вышла книга Внука "Невероятный заговор". Представители высших государственных органов рожденной 1 января 1993 г. Словацкой республики высказались в поддержку позитивной оценки СНВ [14. S. 144 - 148].
Политическая борьба вокруг значения восстания для судеб словацкого народа не утихала. Полувековой юбилей СНВ был отмечен международной конференцией, где сторонники его негативной оценки не были представлены [21]. Восстание рассматривалось в широких связях и взаимозависимостях. Речь шла (на примере отдельных стран) и о движении Сопротивления, и о том, как Вторая мировая война сохранилась в памяти народов. Глубокий анализ историографии восстания сделал Яблоницкий. Отметив, что критики СНВ исходят из примитивного антикоммунизма, он подчеркнул, что в годы Второй мировой войны коммунисты сражались против фашизма и нельзя их "выбрасывать" из антифашистского Сопротивления или преуменьшать их роль, что необходимо показать то место, которое им принадлежит" [21. S. 97]. Что касается самого восстания, то тут были затронуты и во многом по новому поставлены такие вопросы, как историография СНВ (И. Яблоницкий), война и восстание (Л. Липтак), концепции и цели словацкого антифашистского Сопротивления (И. Каменец), планы и реалии вооруженного восстания (В. Штефанский), национальный и государственно-правовой вопросы в словацком Сопротивлении и СНВ (И. Беня), политические последствия восстания (М. Добрикова), западные союзники и СНВ (М. Личко) и др. Интересной была и дискуссия.
Однако страсти вокруг оценки режима Тисо и направленного против него восстания по прежнему не утихали. Особенно активно выступала людацкая эмиграция (сторонники правящей в Словакии в годы войны Людацкой, т.е. народной, партии), которая пользовалась поддержкой части националистически настроенных историков в Словакии. В июне 1995 г. в Братиславе состоялась научная конференция "Словацкая политическая эмиграция в борьбе за самостоятельную
Словакию", материалы которой вышли отдельной книгой [22]. Эта же проблема обсуждалась и на семинаре в Словацкой Матице в июне 1996 г. [23], где в центре внимания находилась тоже людацкая эмиграция. В 1996 г. к 50-летию процесса над Тисо и его казни (18 IV 1947 г.) вышла в свет книга "Утаенная правда о Словакии", содержащая призыв к ревизии процесса над президентом первой Словацкой республики [24]. В этом же духе продолжал выступать за рубежом Ф. Внук. Живший в Италии М. Дюрица в 1995 г. опубликовал книгу "История Словакии и словаков", которая вызвала острую дискуссию. Оппонентами автора выступали словацкие историки И. Яблоницкий, И. Каменец, Д. Ковач, Л. Липтак. Дюрица ответил им изданной в Словакии книгой "Приблизиться к правде". Наиболее яростным оппонентом "домашних" и зарубежных критиков СНВ по-прежнему являлся И. Яблоницкий [25]. Аналогичной в целом позиции придерживались публицисты словацкого происхождения М. Бурош, К. Гронски, М. Крно, М. Личко, Б. Звршковец и (покойный ныне) В. Глошко, два из которых являлись участниками СНВ, трое жили в Германии, один в Канаде, один в Словакии. В небольшой брошюре они представили свое видение политики Словацкого государства в 1939 - 1945 гг. [26]. "В Словакии в последнее время, - отмечали авторы, - множатся различные статьи, высказываются соображения, [проводятся] обсуждения, [авторы и участники] которых далеки от объективности в оценках Словацкой республики 1939 - 1945 гг. и Словацкого национального восстания и, отказываясь от коммунистических версий, переходят к другой крайности" [26. S. 5]. Авторы опровергали следующие утверждения критикуемой ими литературы: а) Словацкое государство, которое возникло по воле словаков, было скорее демократическим государством и раем на земле; б) оно существовало бы вечно, если бы не чехобольшевистские повстанцы, выступившие против собственного государства и уничтожившие его, что не имеет аналогий в человеческой истории; в) И. Тисо был в большей или меньшей степени мучеником и защитил словацкий народ от геноцида.
Такой подробный разбор оценок СНВ в данной статье необходим, если учесть, что Советский Союз оказывал ему помощь постольку, поскольку руководители восстания исходили из концепции восстановления Чехословакии, тогда союзника СССР, члена антигитлеровской коалиции, в составе вооруженных сил которой и на советско-германском фронте, и на Западе сражались чехословацкие воинские части.
Таким образом, в историографии СНВ в последнее десятилетие XX в. явно обозначились две конфронтационные позиции, которые развивались в параллельных трендах. Политическое значение оценок Словацкого государства, его руководителей и СНВ словацким обществом стало особенно осознаваться в конце 1990-х годов, когда на Западе начал обсуждаться вопрос о принятии Словацкой республики в ЕС и НАТО. Этот мотив четко прозвучал на международной конференции (июнь 1999 г.), посвященной 55-й годовщине Словацкого национального восстания и проведенной в его центре - г. Банска Быстрица. Особенно недвусмысленно об этом говорилось в первом докладе К. Завацкой, озаглавленном "Значение СНВ во внешней политике Словацкой республики в настоящее время". Указывалось, что Словакия отнесена ко второму эшелону стран, назначенных для приема в НАТО, в то время, как другие страны так называемой Вышеградской четверки, Чехия, Польша и Венгрия, оказались в первом эшелоне. Перечислялись сформулированные З. Бжезинским критерии приема новых стран в НАТО. По мнению Завацкой, одним из главных негативных аргументов этой организации в отношении Словакии являлось то, что ширятся попытки реабилитировать И. Тисо не только с исторической, но и с правовой точки зрения, что Словацкая республика не рассчиталась окончательно со своим фашистским прошлым (прослеживаются намерения прервать континуитет государства с Чехословакией и подчеркнуть континуитет со Словацким государством), что должным образом не осуждены депортации
еврейского населения, осуществленные режимом Тисо. Выступавшие полагали, что следует акцентировать демократические принципы, отстаиваемые Словацким национальным восстанием, которое положило начало вступлению Словакии в демократическую Европу, что, собственно, и было обозначено в названии публикации материалов конференции: "СНВ 1944 г. - вступление Словакии в демократическую Европу" [27].
Апологетов Словацкого государства на конференцию не пригласили. В выступлениях участников подверглись резкой критике научно необоснованные мнения псевдоисториков, считающих СНВ предательством по отношению к словацкому народу и черным пятном в его истории. Было показано развитие словацкого общества в годы Второй мировой войны, подготовка и ход восстания, его смысл и значение для послевоенной истории Словакии. Подчеркивался его интернациональный характер. Из представленных материалов следовало, что СНВ однозначно поставило Словакию на сторону союзников по антигитлеровской коалиции, что вооруженные силы восстания (армия и партизаны) были признаны союзниками составной частью их вооруженных сил, что СНВ с самого начала являлось битвой за демократию против диктатуры, что благодаря ему после окончания войны Словакия оказалась на стороне победителей, а не побежденных.
На конференции выступал генерал-майор В. Д. Рябчук, один из руководителей Союза ветеранов войны России, ответственный за связи с Чехией и Словакией. Он рассказал о деятельности возглавляемой им секции. Словацкий военный историк Я. Станислав с опорой на широкую документальную базу показал, как осуществлялась по воздуху помощь Словацкому национальному восстанию со стороны Советского Союза [28].
Что касается отношения СССР к СНВ и помощи ему, то тут, не оспаривая ее, словацкая историография пытается поставить некоторые, по ее мнению, недостаточно ясные вопросы и ответить на них. По-прежнему, есть разные взгляды на результаты миссии Словацкого национального совета (К. Шмидке и др.) в СССР в августе 1944 г. В ходе переговоров с советскими властями предполагалось достичь договоренности относительно сопряжения действий Красной армии с действиями двух восточнословацких дивизий (ВСД), которые, как планировалось, во время восстания должны были выступить навстречу советским войскам и облегчить их прорыв через Карпаты. Сторонники критической оценки итогов миссии (см., например, [29]) указывают, что такой договоренности достигнуто не было, хотя, якобы, все планы военного повстанческого центра были переданы советским властям. Многие годы эта точка зрения находила поддержку в историографии. Я. Станислав, опираясь на широкий круг источников, попытался несколько иначе подойти к этому вопросу и показать, чем была продиктована позиция советского военного командования. При этом он обратился и к материалам, опубликованным еще в "коммунистической" Чехословакии, но забытых или преднамеренно отвергнутых после 1989 г. Если говорить коротко, то его позиция в этом вопросе сводилась к следующему: военное руководство восстания, не имея операционно-тактических планов действия ВСД, тем не менее, хотело, чтобы советское командование предоставило словацкой стороне свои глубоко секретные, касавшиеся подготовки операций Красной армии на варшавско-берлинском направлении, операционно-тактические планы и включило в них действия указанных словацких частей. Я. Станислав вообще весьма критически оценивает военный план восстания, подчеркивая его недостаточную продуманность и разработанность [30].
Свой взгляд он имеет и на помощь союзников восстанию, что касается Великобритании и США. Станислав считает по меньшей мере спорным утвердившийся в историографии тезис: англичане отказались помогать СНВ, ссылаясь главным образом на то, что Словакия будет находиться в зоне оперативных действий Красной армии, и Советскому Союзу проще будет оказывать эту помощь. Это было дей-
ствительно так, кроме того, советское руководство и по политическим соображениям не приветствовало оказание такой помощи западными союзниками. Однако, Станислав полагает, что главная причина нежелания предоставлять свою помощь словацким повстанцам крылась в краткосрочных и долговременных военно-политических планах Англии и США [30. S. 192 - 195, 210 - 212].
Представляется, что словацкая историография смогла в основном дать принципиально верный ответ на вопрос об отношении советского государственного, политического и военного руководства к восстанию. Москва, рассматривая события в Словакии через призму своих долговременных (национально-государственных и классовых) и моментальных интересов в регионе Центральной Европы, осознала политическое и военное значение восстания и приняла решение об оказании ему помощи. Советским руководством была оценена как возможность влияния СНВ на последующее, благоприятное для СССР, развитие событий в возрожденной Чехословакии, так и его роль в приближении краха нацистской Германии и выведения из строя ее сателлитов. Уяснив, что в хоре политических голосов, заявивших о своей причастности к подготовке и руководству восстанием, громко звучит голос коммунистов, Москва не сомневалась в необходимости оказания ему и материальной, и политической, и моральной поддержки.
Однако в принципе правильная, на наш взгляд, постановка вопроса о позиции СССР в отношении восстания не исключает дальнейшей разработки этой темы, поскольку и тут есть свои "белые пятна", которые могут быть ликвидированы лишь при введении в научный оборот новых архивных материалов, что относится как к подготовке восстания, так и к его ходу. Например, это касается участия советских людей в восстании (мало что известно, в частности, о группах, направленных в Словакию по линии специальных, секретных служб), о тех конкретных заданиях, в том числе и политико-идеологического плана, которые получали люди, переправленные в Словакию Украинским штабом партизанского движения (УШПД) и советским военным командованием. Очевидно, могут быть уточнены данные, касающиеся поставок Советским Союзом вооружения на повстанческую территорию, а также прояснен вопрос о том, мог ли СССР тогда выполнить все заявки повстанцев.
В связи с вопросом о помощи союзников восстанию зачастую поднимается и вопрос о том, что, не желая участия западных союзников в таковой, СССР в то же время сам не мог оказать ее в надлежащих размерах. При этом не учитываются многие факторы. Вообще тема СНВ - СССР подчас, особенно это относится к работам 1990-х годов, рассматривалась в узком словацко-советском ракурсе с позиций "мы просили, они не дали", "мы предложили, они отказали", т.е. с точки зрения учета интересов исключительно словацкой стороны в решении той или иной проблемы. Интересы, обстоятельства, трудности Советского Союза, четвертый год ведущего изнурительную войну против гитлеровской Германии и ее сателлитов, как бы сбрасываются со счетов. Хотя следует отметить, что в последнее время словацкие историки все более начинают учитывать и международный контекст событий своей истории.
Для того, чтобы более или менее правильно ответить на вопрос об отношении СССР к СНВ, надо, как представляется, рассматривать этот вопрос в широком международном контексте того времени. Без этого невозможно понять и объяснить не только важнейшие принимаемые Москвой решения, но и дать ответ на некоторые, казалось бы, частные, но важные с точки зрения рассматриваемой проблемы вопросы. Очень важно изучение отношений внутри антигитлеровской коалиции, а также отношений Москвы с чехословацким эмигрантским правительством в Лондоне. Отношения с правительством Э. Бенеша шли, с одной стороны, по линии укрепления сотрудничества и признания необходимости восстановления Чехословакии, а с другой стороны, характеризовались недоверием и подозри-
тельностью кремлевского руководства к планам Бенеша и его военного министра С. Ингра, касающимся Словакии. Далее, следует рассматривать проблему и в контексте советской политической стратегии в странах Восточной Европы в конце войны, а также советских военно-стратегических планов. Советское военное командование имело, как известно, свои оперативные планы, изменение которых, без сомнения, требовало определенной ясности относительно событий в Словакии. Наконец, нельзя забывать о внутренних условиях существования Советского Союза, ведшего, как уже упоминалось выше, четвертый год тяжелейшую войну, напрягавшего все силы, чтобы довести ее до победного конца.
Вопросы освобождения Словакии Красной армией, вступившей вместе с 1-ым Чехословацким армейским корпусом (ЧАК) на ее территорию 6 октября 1944 г.3, судя по известной автору литературе, мало освещались словацкими историками. Возможно, считалось, что об этом уже все сказано в прошлом. Но, скорее всего, как теперь говорится, тема просто была не в формате, т. е. неактуальна, немодна, непривлекательна для историков, во всяком случае, что касается 1990-х годов. На конференции (1996), посвященной завершающей фазе Второй мировой войны и освобождению Словакии, по-прежнему центральное место занимали вопросы внутренней истории Словакии. Единственным исключением было выступление К. Грегра, касавшееся роли советской Дунайской флотилии в Братиславско-Брненской операции Красной армии [31].
Негативно оценивалась прежде всего апологетами Словацкого государства Карпато-Дуклинская операция Красной армии, предпринятая по политическим соображениям с целью помощи СНВ. Подвергались сомнению не только ее значение, но и необходимость. Резкие оценки содержались и в книге чешского военного историка К. Рихтера, озаглавленной "Апокалипсис в Карпатах. Бои на Дукле без цензуры и легенд" [32]. На научном семинаре в Праге (октябрь 2004 г.), посвященном 60-летию указанной операции [33], директор словацкого Института военной истории И. Быстрицкий, проанализировав историографию вопроса, пришел к выводу, что при его исследовании игнорируется исторический контекст операции и ее цели. Если ставится под сомнение вопрос о нужности проведения операции, считает Быстрицкий, то следует поставить и другой вопрос: как складывалась бы ситуация на повстанческой территории, как оценивалось бы отношение Советского Союза к СНВ, если бы эта операция не была проведена, и как на моральном состоянии частей 1-го ЧАК сказалось бы их бездействие в ситуации, когда словацкие повстанцы воевали против немецких оккупационных войск и ожидали помощь корпуса? Быстрицкий упрекнул историков в том, что в погоне за якобы новым взглядом на вопрос они игнорируют уже известные и проверенные исторические факты, указал на "неправды" и "полуправды", появившиеся в литературе при описании боев в Восточных Карпатах. В частности, он коснулся таких дискутируемых вопросов, как потери Красной армии и 1-го ЧАК, отношение официальных чехословацких представителей к прорыву советских войск через Карпаты на помощь повстанцам, передислокация 1-го ЧАК к чехословацким границам, его участие в операции, снятие Я. Кратохвила с командования корпусом и назначение на его место Л. Свободы. Быстрицкий призвал историков не манипулировать историческими фактами, а, исходя из конкретно-исторического подхода, изучать и сопоставлять их в интересах достоверных выводов [34].
Внимание общественности и историков привлекла тема "Словацкая армия в 1939 - 1945 гг." [35]. В первую очередь благодаря усилиям Й. Быстрицкого в конце 1990-х годов начал разрабатываться в прошлом "табуированный" вопрос об участии Словакии в войне против СССР и действиях ее армии на восточном, т.е. советско-германском фронте. Различным аспектам этой темы были посвяще-
3 6 октября в Чехословакии отмечалось как день Чехословацкой армии.
ны выступления некоторых участников вышеупомянутой международной конференции "Словакия и Вторая мировая война" (май 2000 г.). В прежней, до 1989 г., историографии указанная тема, если и поднималась, то только в плане нежелания словацких солдат и офицеров сражаться против Красной армии, их славяно- и русофильских настроениях, связанном с этим дезертирстве и переходе на сторону советских войск. Несомненно, было и это, но было и другое, о чем предпочитали не говорить и что стало известно из архивных документов словацким военным историкам, пожелавшим разобраться в проблеме. По мнению И. Быстрицкого, комплексная оценка действия словацкой армии на восточном фронте невозможна без рассмотрения "черных страниц" их пребывания "за границами Словацкой республики" [7. S. 213].
Словацкие войска использовались в разных формах на советской территории, начиная с июня 1941 г. и кончая летом 1944 г., когда они были отозваны с восточного фронта. Совместно с немецкими войсками они принимали участие в боях на фронте, обеспечивали безопасность коммуникаций и других важных в военном отношении объектов в тылу германской армии, проводили акции против партизан на оккупированной советской территории, строили оборонительные укрепления для отступавших частей вермахта4. Однако к концу войны усилился процесс разложения словацкой армии, участились дезертирство и сдача в плен ее солдат и офицеров. Все эти и многие другие вопросы и были поставлены в работах Й. Быстрицкого [37] и ряда других авторов [38]. В этом плане следует упомянуть о работе Мартина Лацко о словацкой Охранной дивизии в СССР в 1942 - 1943 гг. [39]. Автор скрупулезно прослеживает дислокацию дивизии, настроения солдат и офицеров, акции против партизан, отношение к местному населению, дезертирство и переход к советским партизанам и т.д. Ставится вопрос о различии в понятиях дезертирство, добровольный переход на советскую сторону и пленение (ведь словацкая армия воевала на стороне Германии), чего в прежней литературе не делалось. Чешский историк И. Шолц коснулся попыток перехода 1-ой словацкой пехотной дивизии на сторону Красной армии в 1943 г. [40]. Он же рассмотрел вопрос о создании в СССР и участии в боях 2-ой отдельной чехословацкой парашютно-десантной бригады, состоявшей в основном из словаков [41]. Ряд исследований посвящен истории отдельных родов войск словацкой армии (авиации, автобронетанковых) и их действиям на советско-германском фронте [42]. К сожалению, следует отметить, что на русскоязычных страницах Интернет по-прежнему гуляет этакий глянцево-слащавый образ словацкой армии, якобы насильственно отправленной на Восточный фронт, русофильской в своей основе и готовой в своем большинстве перейти немедленно на сторону Красной армии. На все лады повторяются неизвестно откуда взявшиеся данные о том, что из 36 тыс. словацких военнослужащих 27 тыс. добровольно перешли на советскую сторону. Этих цифр нет ни в одном из известных автору серьезных исследований о словацкой армии на восточном фронте. Как это и показано словацкими военными историками, словаки действительно были плохими вояками по сравнению с немцами, словацкая армия в техническом отношении была хуже вооружена, а ее офицерский корпус профессионально плохо подготовлен. Это понимали и гитлеровцы, не собиравшиеся тем не менее отказываться от помощи своего хотя и слабого словацкого союзника.
В заключении следует повторить, что история СССР 1941 - 1945 гг. в рассматриваемый период исследовалась словацкими историками преимущественно в плане отношения к Словацкому национальному восстанию и помощи ему, оценки значения и хода Карпато-Дуклинской операции Красной армии, участия словацкой армии в войне против Советского Союза и ее действий на советско-германском фронте.
4 Конкретный материал об участии словацкой армии на советско-германском фронте см. [36].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Чехия и Словакия в XX веке. Очерки истории. М., 2005. Кн. 2. С. 383 - 429, 490 - 502; Власть - общество - реформы. Центральная и Юго-Восточная Европа. Вторая половина XX века. М., 2006; История антикоммунистических революций конца XX века. Центральная и Юго-Восточная Европа. М.. 2007; Общественные трансформации в странах Центральной и Юго-Восточной Европы (90-е годы XX века - начало XXI столетия). М., 2008.
2. Marsina R., Čičaj V., Kovač D., Lipiák L. Slovenské dejiny. Martin, 1992; Lipták L. Petite histoire de la Slovaquie. Paris, 1996; Kovač D. Dejiny Slovenska. Praha, 1998; Čaplovič D., Čičaj V., Kovač D., Lipták L., Lukačka J. Dejiny Slovenska. Bratislava, 2000; Kratké dejiny Slovenska. Bratislava, 2003.
3. История Словакии. М., 2003.
4. Slovenská republika 1939 - 1945. Martin, 2000.
5. Slovensko v rokoch druhej svetovej vojny (Materiály z vedeckého sympózia. Bratislava, 1991. Č. 6 - 7. Novembra 1990.
6. Slovensko na konci druhej svetovej vojny (stav, východiská a perspektivy). Zbornik materiálov zo sympózia v Častej-Papierničke 23.11 - 25.11.1993). Bratislava, 1994.
7. Slovensko a druhá svetová vojna. Zbornik prispevkov z mezinárodnej vedeckej konferencie v Bratislave 29 - 31. mája 2000. Bratislava, 2000.
8. Čierna-Lantayová D. Pohl'ady na Východ (Postoje k Rusku v slovenskej politike 1934 - 1944). Bratislava, 2002; Čierna-Lantayová D. Slovenský stat a pohl'ady na Moskvu // Slovanský přehled. 2004. N 3.
9. Pokus o politický a osobný profil Jozefa Tisu. Zbornik materialov z vedeckého simpózia Častá-Papiernička, 5 - 7 mája 1992. Bratislava, 1992
10. Kamenec I. Tragédia politika, kmza a človeka: Dr. Jozef Tiso. 1887 - 1947. Bratislava, 1998.
11. Štefanský V. Generál Ferdinand Čatloš (Biografický náčrt). Bratislava, 1998.
12. Slovenské národné povstanie. Dokumenty. Bratislava, 1965.
13. Prečan V. V kradeném čase. Výběr ze studii, článků a úvah z let 1973 - 1993. Brno, 1994.
14. Jablonický J. Glosy o historiografii SNP. Zneuživanie a falšovanie dejin SNP. Bratislava, 1994.
15. Антифашистское движение Сопротивления в странах Центральной и Юго-Восточной Европы (Вопросы национальной историографии). М., 1991.
16. Марьина В. В. Словацкое национальное восстание 1944 года в послевоенной историографии // Славяноведение. 1999. N 6.
17. Husák G. Svedectvo o Slovenskom národnom povstani. Bratislava, 1964.
18. Гусак Г. Свидетельство о Словацком национальном восстании. М., 1969.
19. Historiografie Československa. Výběrová bibliografie. 1970 - 1980. Praha, 1980. S. 218 - 233; Historiografie Československa. Výběrová bibliografie. 1980 - 1985. Praha, 1985. S. 145 - 148.
20. Jablonický J. Povstanie bez legiend. Bratislava, 1990.
21. SNP v pamāti národa. Materiály z vedeckej konferencie k 50. výročiu SNP. Donovaly 26 - 28. aprila 1994. Bratislava, 1994.
22. Slovenský politický exil v zápase o samostatné Slovensko. Bratislava, 1996.
23. Slovenský povojnový exil. Martin, 1998.
24. Zamlčená pravda o Slovensku. Bratislava, 1996.
25. Jablonický J. Spomienky a životopisy l'udackých predstavitel'ov po roku 1989 // Historický časopis. 1995. N 2; Jablonický J. O rozdvojenej historiografie // Dilema. September 1998.
26. Kam viedla Slovensko politika Slovenského státu v rokoch 1939 - 1945? Naše stanovisko. Bratislava, 1997.
27. SNP 1944 - vstup Slovenska do demokratickej Europy. Banská Bystrica, 1999.
28. Stanislav J. Sovietský vzdušný most a SNP // SNP 1944 - vstup Slovenska do demokratickej Europy. Banská Bystrica, 1999.
29. Jablonický J. Neúspešná misia v Moskve. Dil I, II, III. // Historia a vojenstvi. 1990. N 2 - 4.
30. Stanislav J. Československá vojenská misia v ZSSR a problemy spojeneckej pomoci SNP // Československá vojenská zahranični služba v letech 1939 - 1945. Praha, 2008.
31. Grégr R. Sovetská Dunajská flotilia v bratislavsko-brnenské operaci 1945 // Zaverečná fáza druhej svetove vojny a osvobodenie Slovenska. Bratislava, 1996.
32. Richter K. Apokalypsa v Karpatech. Boje na Dukle bez cenzury a legend. Praha, 2003.
33. Vědecký seminář k 60. výroči bojů v Karpato-Duklinské operaci // Moderni dějiny 13. Sbornik k dějinám 19. a 20. stoleti. Praha, 2005.
34. Bystrický J. Niekol'ko poznámok k najnovšej historiografii Karpato-Duklinskej operácie // Moderni dějiny. N 13.
35. Kliment Ch. Slovenská armáda 1939 - 1945. Plzen, 1996; Kliment Ch., Nakládal B. Slovenská armáda 1939 - 1945. Praha, 2003.
36. Марьина В. В. Советский Союз и чехо-словацкий вопрос во время Второй мировой войны. 1939 - 1945 гг. М.. 2009. Кн. 2. 1941 - 1945 гг.
37. Bystrický J. Rýchla (1. pešia) a Zaist'ovacia (2. pešia) divizia vo vojne proti Sovietskemu Svazu (1941 - 1943) // Armáda v dejinÿch Slovenska. Bratislava, 1993.; Bystrický J. Taženie slovenskej armády
na východnom fronte r. 1941 // Vojenská história. 1998. N 2; Bystrický J. Zaist'ovacia divizia na okupovanom územi Ukrajiny a Beloruska. I (September 1941 - november 1942) // Vojenská história. 1999. N 4; Bystrický J. Zaist'ovacia divizia na okupovanom územi Ukrajiny a Beloruska (november 1942 - október 1943). II // Vojenská história. 2000. N 3 - 4; Bystrický J. Pozemné vojská slovenskej armády na východnom fronte 1941 - 1945 // Slovensko a druhá svetová vojna; Bystrický J. Vojenský prispevok Slovenska k vojnovému úsiliu nacistického Nemecka v poslednom roku druhej svetovej vojny // Koniec druhej svetovej vojny a problemy cirkevnej politiky v nasledujúcom obdobi. Bratislava, 2006.
38. Mečianik P. Vstup Slovenskej republiky do vojny proti Sovetskemu zvāzu // Slovanský přehled. 2004. N2.
39. Lacko M. Dezercie a zajatia prislušnikov zaišt'ovacej divizie v ZSSR v rokoch 1942 - 1943. Bratislava, 2_007.
40. Šolc J. K pokusům o přechod 1. slovenské pěši divize k Rudé armádš v roce 1943 // Vojenská historia. 1999. N 3.
41. Šolc J. Padáky nad Slovenskem: 2. československá samostatná paradesantni brigáda v SSSR. Praha, 1997.
42. Rajlich J. Tatranšti orli nad Kubáni. Praha, 2002; Rajlich J. Stihaci letka 13 slovenských vzdušných zbrani na východni frontě v letech 1942 - 1943 // Historie a vojenstvi. 2001. N 2 - 3; Francev V. Utočná vozba slovenské armády 1939 - 1944 // Historie a vojenstvi. 1997. N 2.
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Предполагаемый источник
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1658142870 в базе LIBRARY.BY.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций