МЕЖДУ НАЦИОНАЛЬНЫМИ ИСТОРИЯМИ И ГЛОБАЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ
Актуальные публикации по вопросам истории и смежных наук.
Between National Histories and Global History. FHS. Helsingfors. 1997. 196 p.
Сборник статей скандинавских историков посвящен перспективам развития историографического направления "мировая (глобальная) история", получившего заметное развитие в последние десятилетия.
Основное внимание авторов сосредоточено на содержании данного понятия. Автор вступления и составитель книги норвежский историк С. Тённессон напоминает, что в свое время Л. фон Ранке определял мировую историю, как включающую в себя "события, происходившие во все времена у всех наций и сочетающиеся в такой степени, что имело место взаимовлияние и совместное формирование образа жизни" (с. 7). С тех пор понятие "мировая история" пережило значительную трансформацию, однако и поныне иные историки полагают, что некоторые страны "не имеют" истории, в силу своей "несвязанности" с европейским культурным развитием. На протяжении длительного времени европейские и американские историки ограничивались изучением прошлого весьма незначительной части человечества, в основном - Западной Европы. Разнобой в толковании предмета "мировой истории" и подходе к ней в немалой степени тормозит изучение становящихся все более актуальными глобальных проблем человечества.
Как и большинство скандинавских историков, Тённессон считает, что не следует противопоставлять друг другу синонимичные, по сути дела, термины "мировая" и "глобальная" история. Вся история человечества проникнута тенденцией к универсализму и глобализму, и "глобалистский" подход нельзя связывать исключительно с тенденциями, присущими современному человечеству, пытающемуся преодолеть узкие рамки национальной государственности.
Авторы стремятся освободиться от традиционного для историографии европоцентризма, традиционной ограниченности национально-государственными рамками. Они возражают против попыток свести "мировую историю" к истории войн, дипломатии, международных отношений. Они считают, что история отнюдь не станет "мировой", если рядом с повествованием о событиях в Европе расположить изложение того, что происходило в это же время на других континентах. Они стремятся к принципиально новому пониманию всемирности истории человечества. Можно только сожалеть, что в сборнике не уделено должного внимания категории мироцелостности, историзму, ей объективно присущему, а равно и восприятию последнего различными поколениями людей. Между тем именно понимание смысла мироцелостности и определяло подход историков к мировой истории 1 ; само содержание сборника только подтверждает эту мысль. Впрочем, подчеркнем еще раз, ощущение историзма мироцелостности у авторов все же присутствует. Об этом свидетельствует, в частности, обращение к трудам историков, стремившихся преодолеть национально-государственное толкование исторического процесса, осуществить сравнительно-исторические или "региональные" исследования. Особенно сильно проявляет себя указанная тенденция в послевоенный период. И все же, как считают авторы, перечисленные подходы не решают главной, принципиальной проблемы, поскольку не обеспечивают рассмотрения истории человечества как процесса, в котором глобальность проявляет себя на всех уровнях и во всех сферах жизни людей.
Авторы стремятся охарактеризовать "глобальное общество" на конкретно-историческом материале. Особенно привлекает их рубеж 80-х - 90-х годов нашего века, "глобальная природа" тогдашних событий в разных странах мира. "Революция 1989 года" описывается как "драматический водораздел" в истории человечества. Норвежский историк Я. Сименсон в статье "Существует ли глобальное общество? 1989 год как пример", рассматривая события в разных странах и на разных материках, пытается выявить общие причины обусловившие синхронность и сходство последствий. Он полагает, что именно их сочетание и "глобальная природа" дают основание говорить о существовании "глобального общества", а также раскрыть "объясняющую функцию" этого понятия (с. 39). Автор считает, что "1989 год" "в чем то (имеется в виду прежде всего политическая история, - Р. К.) сопоставим с Великой революцией, происходившей двумя веками раньше" (с. 40). Между тем "глобальной природе" этих изменений уделяется мало внимания, исследователи сосредотачиваются в основном на национально- государственных факторах, то есть фактически на страховой специфике.
Сименсон констатирует непригодность ряда современных политологических теорий - "политического реализма" ("неореализма"), модернизации, диффузионной - для определения причин и следствий данного поворота в истории человечества. Школа "политического реализма" исходила
стр. 151
из реалий холодной войны, когда состояние мира зависело от силового противостояния двух сверхдержав. Приверженцы модернизационной, теории делали упор на роли "средних слоев выживавших даже в условиях авторитарных режимов либерально-реформистские идеи, сформировавших некоторые неправильные структуры поддерживавших оппозиционные движения. Но при этом игнорируются глубокие различия развития стран и регионов, в положении и устремленности элит и классов, выступавших за модернизацию, а также в настроениях широких, народных масс. Не вписываются в модернизационные - схемы и тенденции "развития недоразвитости" характернее для ряда освободившихся от колониальной зависимости стран. Недооценивается роль конкретных исторических деятелей, институтов, не; уделяется должное внимание внешним обстоятельствам, сопутствующим модернизации. Диффузионный подход как будто бы выходит на глобальную природоизменений, происходящих в современном мире особенно в том отношении , что учитывает роль средств массовой информации. Однако его приверженцам не удалось достаточно точно определить главные причины синхронности события, происходивших в различных суверенные государствах и обособленных национальных сообществах поскольку (можно было бы добавить) акцент зачастую делается на маргинальных общественно-политических факторах.
Сименсон считает, что необходим системный подход, позволяющий рассмотреть всю совокупность взаимозависимых и взаимодополняющих факторов мирового развития. По его мнению такие "транснациональные понятия, как капитализм, модернизация, индустриальное обществе, обрели новый смысл в условно, необычайно широкого и крайне интенсивного переплетения мировых взаимосвязей. Усложнившаяся структура социальных отношении перекрывает национальные границы. Это обусловлено мощным развитием интеграционных процессов. Автор различает интеграцию "системную" предполагающую развитие структурных связей между разнообразными политическими, экономическими и иными институтами как национального так и наднационального и межнационального характера, и накладывающуюся на нее "интеграцию нормативную", основывающуюся на совокупно разделяемых различными общностями ценностных установках ("нормах"). Сочетание, переплетение двух видов интеграции к составляет по мнению автора, принципиальную особенность "революции 1989 сода" (с. 44)
Экономические кризисы, которыми отмечены последние десятилетия, явились, по мнению Сименсона, результатом неспособности авторитарных режимов и государственно-регулируемой экономики (в разных ее вариантах - марксистской, популистской милитаристской) обеспечить нормальный экономический рост, свободное обращение капитала и развитие технологии подъем уровня жизни. Политическому кризису "фатально" способствовали и такие факторы, как непрерывно растущая роль внешней торговли, ее усиливающееся влияние на развитие национальных экономик, выход транснациональных корпораций из под контроля национальных государственных структур, а также коллапс финансовых систем и рост внешней задолженности.
Налицо, констатирует автор, повсеместная тяга к свободному рынку и либеральным экономическим и политическим реформам. Тенденции демократизации охватили практически все страны, о чем свидетельствуют возникновение и активная деятельность в послевоенный период всевозможных неправительственных организаций, оппозиционные движения в странах Восточной Европы, диссидентское движение в СССР, Хельсинский акт 1975 года демократические процессы в странах Латинской Америки и Южной Африке, своеобразная авторитарная демократия" в государствах Юго - Восточной Азии, интенсивный процесс формирования в девяностые годы "глобального гражданского общества", развитие "народной" дипломами повлиявшей на трансформацию и традиционной дипломатии. По мнению автора, во всем этом проявляется глобальное диалектическое взаимодействие между государством и гражданским обществом проявляющееся как "на национальном, так и на глобальном уровне" (с. 52).
"Системная" и "нормативная" интеграции наложили отпечаток на все стороны жизни общества, в том числе и на духовную сферу. Необычайно расширились и существенно углубились контакты между людьми, причем не только принадлежащим к элите, но и к массе рядовых граждан. Предстоит еще оценить в полной мере тот факт что "многие общие понятия, формирующие политическую культуру, теперь воспринимаются людьми разных стран как общепринятые нормы (с. 54).
Таким образом, современное "глобальное общество, подытоживает свои наблюдения Сименсон представляет сложное переплетение функциональных связей, охватывающих все человечество. Но при этом, подчеркивает он, надо учитывать и значительную фрагментиронанность" современного "глобального общества", а также и то, что "глобализация" развивается "частично", неравномерно и противоречиво, а интеграционные процессы сопровождаются дезинтеграционными, сепаратискими и фундаменталистскими тенденциями (с. 58).
Датский ученый И. Р. Расмуссен проследил развитие направления "мировой истории" в США, где еще в 1982 году была создана Ассоциация мировой истории, издающая с 1990 года журнал " Journal ol World History" Американские историки интересуются в первую очередь соотношением "мировой истории" (глобальной, всеобщей, универсальной макроистории. "большого нарратива").
стр. 152
как с национальными историями, так и с отдельными направлениями и школами весьма пестрой социальной историографии. Особенно важен для них вопрос о роли и месте американской цивилизации, об экономическом и политическом лидерстве США. Еще в 1947 году советники Г. Трумена призывали историков США "рассматривать свою цивилизацию в контексте (развития) других культур" (с. 27).
Однако многие американские историки вообще не считают реальным написание "мировой истории", сомневаются в научной ценности подобных трудов и предпочитают сосредоточиваться на конкретно-исторических сюжетах, исследуемых профессионально, с максимально возможной эмпирической тщательностью, всесторонне. "Историки предпочитали глубину, а не ширину искали прибежища в маломасштабном эмпиризме" (с. 33). Свою роль сыграло и отвращение к великодержавной идейно-политической апологетике, К тому же концепции "универсальной" истории часто ассоциируются с "мрачным философским синтезом Шпенглера и Тойнби" (с. 28).
Скептицизм профессиональных историков в отношении глобальных схем исторического синтеза, замечает автор, обусловил и неудачу нашумевшего в свое время проекта ЮНЕСКО "История человечества", работа над которым на практике свелась к нескольким (иногда достаточно масштабным) региональным культурно-историческим исследованиям (в качестве примера приводится советская "Всемирная история"). И тем не менее, утверждает Расмуссен, глобалистская историографическая тенденция продемонстрировала значительную внутреннюю силу, о чем свидетельствуют многочисленные труды историков, экономистов, социологов, политологов, пытающихся рассмотреть мировое развитие в возможно более полном объеме и максимально протяженной перспективе.
В книгу вошло несколько очерков, посвященных отдельным аспектам мировой истории. В них выдвигаются методологические проблемы, разрешение которых существенно важно для эффективного глобального исторического синтеза. Так, достаточно сложными остаются вопросы о соотношении истории Запада и Востока, о сходстве и различиях путей их развития, понимания сущности прогресса и отношения к нему. И. Блом (Норвегия) пытается рассмотреть тендерные аспекты всемирной истории. Шведский историк М. Мёрнер пишет о трудностях, возникающих при соотнесении истории Латинской Америки с "мировой историей". Норвежский историк Б. Утвик прослеживает в сравнительно-историческом плане роль исламских фундаменталистов и кромвелевских пуритан. Датчанин Н. Бримнес оспаривает тезис о внутренней пассивности, якобы органически присущей неевропейскому миру, принципиально будто бы отличающемуся от динамичной Европы. Ю. Коппонен (Финляндия) обращает внимание на неразрешенность вопроса о преемственности между колониальной и постколониальной историей развивающихся стран.
Высказанные осторожно и корректно соображения по этим и другим теоретическим вопросам представляют большой интерес для специалистов, как занимающихся изучением мировой истории, так и стремящихся полнее познать глобальные аспекты истории национальной.
Примечания
1. ЧЕШКОВ М. А Мироцелостность и ее история. - Вопросы истории", 1995 N 2
ССЫЛКИ ДЛЯ СПИСКА ЛИТЕРАТУРЫ
Стандарт используется в белорусских учебных заведениях различного типа.
Для образовательных и научно-исследовательских учреждений РФ
Прямой URL на данную страницу для блога или сайта
Полностью готовые для научного цитирования ссылки. Вставьте их в статью, исследование, реферат, курсой или дипломный проект, чтобы сослаться на данную публикацию №1622283992 в базе LIBRARY.BY.
Добавить статью
Обнародовать свои произведения
Редактировать работы
Для действующих авторов
Зарегистрироваться
Доступ к модулю публикаций