Ниже публикуется стенографическая запись доклада Е. В. Тарле, прочитанного на заседании ученого совета Ленинградского университета (находился в эвакуации в Саратове) в конце 1943- начале 1944 г., и его письмо секретарю ЦК ВКП(б) А. С. Щербакову от 10 июля 1944 г., связанное по своему содержанию с докладом.

На совещании историков в ЦК ВКП(б) в мае- июле 1944 г. высказанные им идеи подверглись острой критике в выступлениях А. М. Панкратовой, А. Л. Сидорова, Э. Б. Генкиной, В. П. Волгина, Б. М. Волина и др. Академику Тарле приписывались отступления от сталинских идеологических установок, "оправдание" колониальной политики царизма, преувеличение значения обширности территории страны для отражения фашистской агрессии, преуменьшение (или даже забвение) роли социально-политического фактора (организаторской функции советской власти и партии) в победах Красной армии. При этом все выступавшие ссылались на ходившую по рукам стенограмму саратовского доклада, хотя Тарле заявлял, что эту стенограмму не видел и не правил, и протестовал против ее цитирования и использования. Однако его протесты не произвели впечатления на критиков. Панкратова пояснила: "Я должна оговориться, что стенограмма, которую я процитировала, автором не правлена. Может быть, т. Тарле мог бы исправить эту стенограмму в данном месте. Но я должна сказать, что это не отдельное место, а все содержание лекции в этом. Здесь исправлять трудно, так как вся лекция отвечает на вопрос о том, что СССР ныне спасли пространства, завоеванные царизмом". Генкина: "Я не читала стенограмм академика Тарле, на которые здесь ссылались. Но он сегодня выступал и говорил о факторе пространства в такой формулировке, что "Московия не могла отстоять себя так, как отстояла себя сталинская Россия". Почему для сравнения берется именно Московия? Ясно, что в основу кладется только пространственный фактор, и это идет совершенно вразрез с тем, что говорил т. Сталин об источниках силы Советского Союза". Волгин: "Раз Е. В. Тарле отмежевывается от стенограммы, будем рассматривать ее просто как материал, который выявляет определенную точку зрения". Щер-

стр. 3

баков: "Стенографистка, писавшая эту стенограмму, была грамотная, с историческим образованием... Стенографистка не может всю стенограмму переврать. Она может отдельные слова, отдельные строчки неправильно написать, а вся стенограмма не может быть искажена" ¹ .

О какой же стенограмме шла речь? В Российском государственном архиве социально-политической истории среди документов Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), относящихся к совещанию историков летом 1944 г., находится незаверенная и неправленная копия (2-й экз. под копирку) машинописной расшифровки стенограммы под названием: "Доклад академика Тарле на ученом совете Ленинградского университета - О роли территориального расширения России в XIX-XX вв." ² В том же деле подшиты неправленные стенограммы доклада Тарле "О военно-морской тематике в исторической и художественной литературе" 21 февраля 1944 г. на совещании историков и писателей (вероятно, в Институте истории АН СССР) и публичной лекции "Основные моменты новейшей истории русской дипломатии" (25 февраля 1944 года).

Сравнение стенограммы доклада в Ленинградском университете с цитатами из нее, приведенными в выступлениях историков, убеждает в том, что перед нами та самая стенограмма, которая стала предметом обсуждения на совещании историков в ЦК ВКП(б) и качество которой Тарле оценил негативно. Однако стенограмма оставляет довольно целостное впечатление и по логике изложения, и по фактическому материалу, и по аргументации. Запись доносит принципиальный смысл доклада, хотя возможно, некоторые фрагменты выступления Тарле записать не удалось.

Почему же Тарле стремился дезавуировать неплохую, в целом, запись? Причина, вероятно, та же, которая заставила его обратиться с письмом к Щербакову для разъяснения своих научно-идеологических позиций. Тарле был "пойман" на несоблюдении устоявшихся правил, известных идеологизированных форм выражения мысли. Некоторые из участников совещания выставляли его перед руководителями партии и аппарата ЦК как человека идеологически недостаточно зрелого и опытного. В самом деле, в стенограмме не зафиксированы ссылки на Сталина, цитаты из Сталина, отсутствует обязательное для обсуждавшейся темы осуждение колониальной политики царизма. В записи нет и намека на текст, пересказанный в письме к Щербакову, заканчивавшийся эффектной фразой "Сталин и сталинская правительственная организация". Вряд ли стенографистка могла полностью игнорировать столь важные формулировки. Скорее всего, Тарле считал возможным опустить некоторые обязательные для публичного выступления того времени элементы, так как считал свой доклад в узкой профессиональной аудитории неофициальным и в чем-то даже конфиденциальным. Достаточно в этой связи отметить информацию о совещании группы экспертов при Комитете по Сталинским премиям, в стенограмме названном секретным, о настроениях "на верхах и в учреждениях политических и партийных" и др.

В докладе говорится о необходимости дополнительных исследований и пересмотра укоренившихся взглядов по вопросу о присоединении к России территорий окраин. Подчеркиваются и основные побудительные мотивы пересмотра: прежде всего политический, а именно, современное положение ряда народов в составе СССР, "под режимом Сталинской конституции", которое, по мысли Тарле, заставляет оценивать исторический процесс

стр. 4

территориального расширения царской России как явление прогрессивное. Другая мотивация пересмотра связана с идеологической ситуацией в стране, воюющей с фашизмом. Труды историков должны помогать (а не мешать) укреплению единства народов многонациональной страны, воспитанию патриотизма, в частности, и на боевых традициях вооруженных сил царской России.

Публикуемые документы хранятся в РГАСПИ, ф. 17, оп. 125, д. 225, л. 134 - 141 (неправленная машинописная копия стенограммы доклада); л. 169 - 171 (автограф письма Тарле Щербакову). Публикация подготовлена Ю. Н. АМИАНТОВЫМ.

Примечания

1. См. стенограмму упомянутого совещания историков: Вопросы истории, 1996, N 2, с. 71; N 5 - 6, с. 94; N 7, с. 98; N 7, с. 80, N 9, с. 51.

2. РГАСПИ, ф. 17, оп. 125, д. 225, л. 134 - 141.

Доклад академика Тарле на Ученом совете Ленинградского университета - О роли территориального расширения России в XIX-XX веках

Проф. Тарле. Товарищи! Я хочу выступить сегодня перед вами по вопросу, который очень интересует нашу историческую общественность Москвы и интересует, несомненно, ученых всей страны, и мой университет, которому я сейчас делаю доклад, разумеется, должен быть поставлен в курс дела.

Я начну с того небольшого сообщения, которое дало толчок обсуждению вопроса, о котором я буду вам докладывать. Качалось дело с заседания очень замкнутой, небольшой нашей группы отборочной комиссии нашего Сталинского комитета ¹ . Эта отборочная комиссия не имеет строго официального значения. Там участвуют два лица из основного Комитета и, затем, мы приглашаем тех лиц, которые нужны Комитету. На этот раз мы по одной работе, очень нас интересующей, пригласили экспертов со стороны и вынесли некоторые решения. Дело шло об очень интересной книге (лично мое мнение о ней очень хорошее, при всех ее недостатках) - это коллективный труд, вышедший под редакцией Панкратовой и деятелей Казахстана, - по истории Казахстана ² . Это большой труд. Эта книга напечатана и поэтому может быть подвергнута теоретическому обсуждению со стороны широких слоев общественности. Во-вторых, он основан на источниках архивных - опубликованных и неопубликованных- и заслуживает внимания. Конечно, в нем есть некоторые недостатки, но он является некоторым событием в исторической науке, потому что он является попыткой изучения истории одного из народов, вошедших в состав Советского Союза.

Амиантов Юрий Николаевич - кандидат исторических наук, главный хранитель фондов Российского государственного архива социально- политической истории.

стр. 5

Затруднения возникли здесь вот по какому поводу. Я считаю возможным довести до вашего сведения суть этого секретного совещания. Сомнения возникли вот по какому поводу: в некоторых главах, которые посвящены присоединению Казахстана к общей советской территории, в этих главах обнаружен рецензентами неуместный тон, как если бы дело шло, если бы историки писали историю обороны страны от варваров, которых нужно удалить, - тон явно враждебный относительно русских войск и русских деятелей, которые принимали участие в деле включения Казахстана в Россию.

Это замечание рецензентов произвело впечатление на нашу комиссию очень серьезное. Если бы не это, то прямо скажу, что работа прошла бы на получение если не первой степени, то второй степени Сталинской премии. Но эти замечания заставили внимательно вчитаться в этот труд, и число голосов, отрицательно относившихся к такого рода постановке вопроса, стало быстро уменьшаться. Конечно, было бы несправедливым снять эту работу совсем, и было решено отложить решение до широкого обсуждения общественного этой книги. Мы с некоторыми органами партии и правительства решили назначить заседание в редакции журнала "Под знаменем марксизма" ³ , журнала, который интересуется рядом вопросов исторических в нашем Союзе. И было решено устроить в один из ближайших дней (не знаю, может быть, это случится, по случаю моего отъезда, без меня) широкое обсуждение с привлечением историков, находящихся в Москве, и, может быть, после этого эта работа вернется опять в Комитет, и тогда дело будет решено. Так обстоит вопрос.

Вот внешний толчок, который дал мне повод предложить вам выслушать некоторые мои соображения по общим вопросам, потому, что дело касается не только Казахстана; мне представляется эта работа очень хорошей, и мне жаль, что так случилось, что придется ее пересмотреть. Мне кажется, что настала пора поставить некоторые точки над "и" и определить взгляд, что представляет территория России.

Я понимаю, что когда обсуждался этот вопрос в комиссии, то на верхах и в учреждениях политических и партийных очень этим заинтересовались, они говорили о том, дадим ли мы премию этой работе без обсуждения. Эта неувязка не могла не броситься в глаза. Сталинский комитет, который стоит во главе обороны, стоит на стороне врага ⁴ , который поставил вопрос о расчленении России. И вдруг на нашей территории выходит произведение, которое сообщает, что так-то русских поколотили, там-то отбросили и т. д. Здесь то, что говорится людьми, которые стремятся к расчленению нашей территории и т. д. Это люди, у которых совершенно другие стремления. Это касается многих частей Союза. Русская империя, подобно Римской империи, - это огромное образование, которое сплотилось, это образование живет как единое государство, - и как смотреть на те события, которые создали это колоссальное тело?

Если сейчас мы начинаем побеждать этого мерзкого врага, который на нас напал, то один из факторов этой победы заключается в этой громадной территории; это один из моментов, который сейчас является одним из спасающих нас факторов. Говорить об этом факторе, о тех, кто создал этот фактор, как о каком-то недоразумении, как о каких-то удавшихся набегах варваров на отдельные государства - говорить об этом совершенно не приходится. Если взять то, что писалось за последние 20 лет о Кавказе (я

стр. 6

беру как пример), то вы увидите, что наряду с определенным намерением воздать долг патриотическим порывам (например, Шамиль), конец этого окончательного вывода должен получить сцепление с современностью.

Хорошо, Шамиль и его приверженцы героически сражались за то дело, которое они считали правым, все это так, но уместно ли в 1943 - 44 гг., или в 1935 - 39 гг., или когда хотите, оплакивать окончательные результаты этой войны? Ведь история живет теми секундами, которые были. Вот мы и должны отдать отчет в борьбе, конечно, долгой, отчаянной, конечно, много черкесской, кавказской, русской крови было пролито - как с точки современности смотреть, что это - хорошо или плохо? Что здесь - прогресс или регресс заключается в том, что кавказские племена живут теперь под Сталинской Конституцией, а не под теократией Шамиля, потому что шамилевская теократия была одной из самых упрощенных и самых регрессивных, самых варвароподобных форм деспотизма.

Если мы поставим вопрос, что люди боролись за дело, которое они считали нужным, правым и т. д., то можно ли сейчас тосковать о том, что это дело им не удалось? Я думаю, что здесь двух ответов быть не может. Когда немцы толкались и не протолкнулись к Сочи, то они целыми тысячами прокламаций забрасывали, где они говорили, что вспомните Шамиля и т. д. Вот можем ли мы давать повод врагу говорить, что, вот, посмотрите, сами русские признают, что они производили разбойничьи набеги и т. д.?

Отходим от Закавказья, берем Хиву, Бухару, Туркестан. Что делается в литературе, в популярной литературе? Делаются вещи не всегда доброкачественные. Затеваются набеги с целью приобретения пленников, имущества со стороны этих царств - это изображается так, что жили цветущие государства, и вот, русские пришли, и в разбойничьем порыве они уничтожили эти царства.

Снова скажу, что нелепо было повторять старые патриотические сказочки, которые во времена империи выставлялись, но диалектика требует, чтобы мы смотрели на историю с точки зрения 1944 года. Без этого не обойтись, и здесь так же ставится вопрос: плюс или минус, что Хива и Бухара со Средней Азией теперь с нами, а не находятся в прежнем, до-русском положении. Двух ответов быть не может. Коли это так, то следует условиться, как беспристрастно подходить к тому, что случилось, и писать без тех страстных выпадов, которые портят даже самые хорошие исторические произведения. Тут можно сказать, выражаясь словами одного из персонажей Льва Николаевича Толстого, - "от нее все качества", и, конечно, здесь эта школа Покровского сыграла свою роль. Конечно, когда в 20-х годах эта школа делала свое дело и сворачивала мозги студентов, куда не следовало сворачивать, когда говорилось, что эта злостная империя, которая провалилась в тартарары и т. д., - это было логически с точки зрения этой школы, но не с нашей точки зрения. Этот вопрос, который сейчас является, возникает вследствие этого случайного обстоятельства, он стал на очередь дня. Разумеется, у нас, как всегда, перегибают палку. Это случается очень часто. Если у нас говорят, что такой-то человек делает свое дело правильно, то забывают все отрицательные явления со стороны этого человека. Положительную роль, разумеется, в истории сыграли Иваны III и IV и Василий III, роль людей, которые собирали русскую державу, но если мы отметим воззрения старого дворянства и признаем,

стр. 7

что очень много положительного в XVI столетии было сделано, то это не значит, что мы должны из этого соображения изображать Ивана III с крылышками, ангелом, забывая его отрицательные качества, - этого никогда не следует делать. Как бы ни молитвенно было наше настроение, как говорилось раньше, не следует разбивать себе лба. Это я говорю как пример. Так и здесь. Если мы встанем на точку зрения решительно патриотическую, точку зрения, имеющую очень много за собой, в особенности теперь, когда русское государство спасает человеческую цивилизацию, - очень извинительно увлекаться сейчас русским патриотизмом, которым сейчас увлекаются и в Англии, и в США, и в Швеции, и в Швейцарии. Это сейчас извинительно, но даже принимая это во внимание, мы, как историки, обязаны палки не перегибать и должны удерживаться от слишком большого увлечения, которое может только повредить нашей правильной позиции. В этом сомнений нет. Мы можем сказать, что теперь, в 1943 - 44 гг., Хива, Бухара, Фергана, Ахал-Теке, - что все они находятся под режимом Сталинской Конституции; мы должны это признать как очень и очень положительный факт, но если мы по этому поводу будем изображать Скобелева ⁵ каким-то филантропом типа доктора Гааза ⁶ , например, то это было бы неправильно. И мы должны установить точку зрения на Россию, на государство, создававшееся во время очень долгой, кровопролитной, жестокой борьбы, где многое можно поставить в актив и иное в пассив русскому народу, но, принимая во внимание ту роль, которую в мировом масштабе играет Россия, мы должны с особой осторожностью и бережностью относиться к тому, как выковывалось это оружие, этот инструмент, который спасает сейчас не только нас одних, но спасает земной шар - ни более ни менее.

У нас совершенно не отмечается, когда мы говорим о колониальных завоеваниях, - я читаю сплошь и рядом эти псевдоисторические сочинения, и я там сплошь и рядом вижу, как говорится, что индусы томятся под игом Англии и ждут освобождения, - точно так же и наши, и т. д. Это точно так же указывает на черту некоторого непонимания, ведь устанавливать какую-то уравниловку и подводить все под колониальные завоевания - нельзя. Здесь также есть всякие нюансы. И говорить о конквистадорах, которые приезжают из другой страны и завоевывают то, что ничего общего с ними не имеет, не имеет никакого хода и перехода, - это одно. А другое дело постепенное продвижение России в Крым и на Кавказ, которое вызывалось необходимостью. Крымская орда поставила этот вопрос не только своими постоянными набегами на Русское государство, но тем, что Россия платила им постоянную дань. Индусы не нападали на Англию, крымцы нападали на Россию.

Походы 18... года затеяны как оборонительные. Пальмерстон тоже хотел изобразить все свои походы как оборонительные, но это была только попытка показать это, а мы знаем, что эти походы были агрессивными ⁷ . Повторять нам это мнение Пальмерстона, ставить штамп советских историков на эти измышления - не приходится. Это происходит в связи с очень слабым знанием истории дипломатии. Но как вы увидите, целый ряд таких случаев, появление тех или иных книг, очень почтенных во многих частях, но вызывающих большую критику в тех частях, которые касаются продвижения России, - ставит этот вопрос.

И я хотел, дорогие мои товарищи, члены Ученого совета, поставить вас в курс тех контроверз, которые вызваны контроверзами даже не академи-

стр. 8

ческого типа. Потому что нашими поступками очень заинтересовались те, кто не пишет, а делает историю, и они вправе были этим заинтересоваться. И мы, люди, которые должны давать это одобрение, ставим свой штамп, позволим, чтобы это завтра было переведено на немецкий язык с нашего одобрения? Я считал нужным эту очень важную сторону здесь отметить и желаю знать, как товарищи мои посмотрят на это дело.

Проф. Вознесенский ⁸ . Товарищи члены Ученого совета, имеются ли вопросы по сообщению Е. В.?

Проф. Вайнштейн ⁹ . Почему Е. В. не коснулся расширения границ на восток и не коснулся расширения границ на запад?

Проф. Тарле. Видите ли, я не касался этого без какого бы то ни было умысла, просто потому, что по сути дела тут случайное событие, которое дало на историческом фронте тот контроверз, о котором я говорил. Это касается Востока, но можно сказать многое и о Западе. У нас среди богатых залежей всего того, чего не касались русские историки, есть и этот вопрос о западных границах России. Здесь первый вопрос - о разделе Польши. Екатерина II в 1755 г. писала Гримму, что "поляки предлагают мне титул королевы", "но я не могу этого сделать, потому что у меня нет ни одной польской территории: Литва - это не Польша, Белоруссия - это не Польша" ¹⁰ . Ей вообще многое предлагали - одни предлагали даром, другие за то или другое, за динары или червонцы, за червонцы или без червонцев. Она могла делать в отношении Польши все, что хотела. Если бы ставился вопрос так, что живет самостоятельное польское государство и Россия накладывает свою руку на ту или иную его часть, хотя бы Литву или Ливонию, которые никогда в Польшу не входили, тогда многое из писаний польских историков могло бы считаться правильным. Нападение и уничтожение польского государства - но мы знаем, что это не так. В архивах польских актов, который был назван "Архивом древних актов", так в этом "Архиве древних актов" вы можете многое в этом смысле вычитать о том, как дело шло. Мы знаем секретную переписку Фридриха II с конфедератами, и мы видим, что или Литва была бы прусской и вся Белоруссия была бы присоединена, или Екатерина должна была выступить.

Очень интересно, когда с этим вопросом сталкивались фанатические умы, в пользу поляков настроенные, как, например, Герцен, который, когда узнал, что дело шло о расчленении Польши, то он ухватился за демократический комитет ¹¹ . Демократический комитет понимает, что там живут не поляки. Демократический комитет был в меньшинстве в Северной Америке, которые изображают оппозицию по отношению... ¹² .

Это была меньшая часть, но Герцен за них судорожно ухватился ¹³ , что мы должны восстановить Польшу в пределах 1772 г. и затем мы им предоставим высказаться. Мы знаем, как Пилсудский предоставляет это "высказаться", а Герцен за это ухватился. Он ухватился за этот Комитет потому, что ухватиться за то, что говорили Адам Чарторыйский, Замойский и другие ¹⁴ , он не мог. Когда ему стали доказывать, чего хотят поляки, и когда он понял, что они хотят получить 9 воеводств, и на его вопрос ему ответили, что эти 9 воеводств - это Виленское, Ковенское, Волынское, Подольское, Киевское и т. д., и только когда он узнал, что они хотят отнять Киев от России, то он раскланялся с ними, и это погубило их, что и сейчас их губит. Вот у нас очень плохо знают разделы Польши. У нас есть старая добросовестная книжка такого историка, который сделал большое дело, -

стр. 9

это Соловьев, его книга "История падения Полыни", она дает освещение некоторых вопросов, но не углубляет их. У нас есть книжка Костомарова "Последние годы Речи Посполитой" ¹⁵ - он не любил поляков, книжка написана блестяще, там вы найдете то, что вы найдете в некоторых документах, как поляки распродавали свое отечество тому, кто больше даст. Но и там не все написано. И когда это будет писаться и когда кто-нибудь будет изображать Екатерину II как благодетельницу рода человеческого, когда Екатерина ничего не сделала для уничтожения крепостного права, если это будет кто-нибудь изображать, то это также будет ошибочно. Об этом нужно и должно было писать. Нужно было писать и о Финляндии, потому что лживая пропаганда говорила о том, что русские завоевания задушили Финляндию и т. д. Финляндия получила конституцию, и эту конституцию дал им Александр. Государство создал Александр, который создал им государство, и он совершил преступление, за которое заплатили кровью наши красноармейцы. Александр пожертвовал им Выборгскую область ¹⁶ . Здесь можно многое и многое говорить, и здесь многое нужно пересмотреть, не увлекаясь никакими необузданными порывами.

Письмо Е. В. Тарле А. С. Щербакову

10 июля 1944 года

Глубокоуважаемый Александр Сергеевич!

Вчерашние "семь минут" меня не удовлетворили ¹⁷ . Позвольте дополнить кое-чем, что имеет, по-моему, интерес общий.

О "личных" вопросах я сказал достаточно. Повторяю, что категорически ¹⁸ отметаю прочь вздорные два утверждения, вычитанные в никогда мной не виденной стенограмме. Вы читали и 1[-й] том "Истории дипломатии" (все мои главы), и корректуру большой, в 100 страниц, моей статьи во II томе "Истории дипломатии", написанной мной по прямо выраженному мне желанию Иосифа Виссарионовича, и, может быть, просмотрели хотя бы бегло два тома моей "Крымской войны" ¹⁹ - и мне нечего Вам доказывать, что я 1) всегда считал царизм жандармом Европы, и 2) всегда считал, что Октябрьская революция положила рубеж в истории России и всего мира и покончила с мрачным прошлым, и 3) что никогда не говорил я и не мог сказать этой глупости, как то, что "пространство" - главное наше преимущество в обороне. Я сказал, и никто с этим не может спорить, что среди условий, которыми одарена Россия и которыми блистательно воспользовалась (т. е, которые использовала) организующая победу Советская власть - есть и пространство. Этим условием, как и всеми другими, более важными: русским героизмом на войне, богатыми и разнообразными талантами русского народа (и других народов России), его энергией, его выносливостью, - не сумело воспользоваться царское правительство, хотя все эти условия были налицо, а сумели воспользоваться Сталин и сталинская правительственная организация. Но я согласен, что, раз мою мысль не поняли и напутали в ее изложении, я должен воспользоваться первым же случаем, чтобы ее разъяснить. Я выступаю перед тысячными аудиториями и непременно это сделаю. Я так часто и много на лекциях говорю о нынешней войне, о Сталине гениальном, вписывающем на скрижали истории такие совсем до сих пор неслыханные, небывалые победы, что приписывать мне непонимание центральной роли человечес-

стр. 10

кого фактора (великого полководца, героической армии, народа, знающего, за что он борется и что защищает) - приписывать мне тупость в оценке событий можно лишь либо по легкомысленной небрежности, либо с недобросовестным умыслом.

Очень порадовало меня (и всех, кроме редакторов "Исторического] журнала") то, что Вы сказали об этом органе ²⁰ . Но это стоит в связи с вопросом большой важности. У нас (скажу с "большевистской откровенностью", ибо считаю себя беспартийным большевиком) - у нас мало уважают - или недостаточно уважают - исследовательскую работу на историческом фронте. У нас исторические органы редактируются людьми, за которыми нет, не было и никогда, вероятно, не будет ни единой исследовательской строки.

У нас слишком часто, когда человек, не покладая рук, не выходя из архивов, выпускает в свет исследование, то ему не говорят спасибо за то новое, что он дал науке, а сплошь и рядом стремятся ухватиться за какую-нибудь фразу, кажущуюся не вполне согласной и шаблонной формулировкой, чтобы развязно, истинно по-наезднически налететь на автора.

Теперь это происходит на историческом фронте значительно реже, но во времена Покровщины это наездничество было в моде и на этом некоторые горе- историки делали себе карьеру, не имея решительно никаких трудов.

Конечно, Вы правы, требуя, чтобы исторический журнал занимался наукой, а не легонькими газетными статейками. Но сделайте же еще и то, что Вы, люди власти, люди огромного политического и морального авторитета, можете сделать: напомните, что Вы дорожите исследовательской работой также и на историческом фронте.

Мне постоянно приходится, по договоренности с Совинформбюро и с Наркоминделом выступать за полной подписью в американской и английской прессе со статьями, с радиовещаниями и т. д. Мои исследования переводятся на иностранные языки, меня там знают именно как исследователя. И Советская власть постоянно от меня требует тех или иных мнений, фактических справок (по вопросам иностранной политики) именно как от исследователя, и я несу эту ответственнейшую работу, не щадя сил.

Таким образом, я лично нисколько не жалуюсь на отношение власти к достоинству исследователя и исследовательской работы.

Но сказать, что среди нашей исторической общественности совсем исчезли очень злокачественные, очень вредоносные пережитки Покровщины, - я не могу, и никто Вам не скажет. Нет, очень они еще живучи.

Мы идем к величайшей, окончательной победе над фашистской мерзостью. Нужно, чтобы исторический фронт СССР занял подобающее ему и нужное сейчас руководящее место в Европе, потому что если в Германии, в ее историографии царит гитлеровщина, то в остальной Европе (я это знаю, потому что слежу за этим) царит, если можно так выразиться, - "научная" лавалевщина или квислинговщина. Нам, советским историкам, предстоит поэтому большая идейная борьба, и мы должны предстать во всеоружии исследовательского авторитета и ученых заслуг.

Простите, что отнял у Вас время - и многого все-таки не сказал. Но все-таки на чтение письма у Вас ушло меньше времени, чем на личное свидание. А сказать Вам все это очень хотелось.

Ваш Е. Тарле.

Тел. В1-26-95.

стр. 11

Примечания

1. Имеется в виду Комитет по Сталинским премиям в области науки при Совнаркоме СССР. Сталинские премии были установлены по решению Совнаркома от 20 декабря 1939 г. в ознаменование 60-летия со дня рождения И. В. Сталина.

2. История Казахской ССР с древнейших времен и до наших дней. Под ред. А. М. Панкратовой и М. Абдукалыкова. Алма-Ата. 1943. Книга стала предметом острой дискуссии на совещании историков в ЦК ВКП(б) в мае - июле 1944 года. Стенограмму совещания см.: Вопросы истории, 1996, N 2 - 9.

3. "Под знаменем марксизма" - ежемесячный философский и общественно- экономический журнал, выходивший с 1922 года. В мае 1944 г. закрыт в связи с постановлением ЦК ВКП(б) от 1 мая 1944 г. "О недостатках в научной работе в области философии".

4. Так в тексте. Видимо, следует читать: "На страже врага".

5. Скобелев М. Д. (1843 - 1882) - генерал от инфантерии (1881 г.), участник русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. и военных экспедиций России в Среднюю Азию (1873 - 1876, 1880- 1881). Проявляя решительность и жестокость, руководил подавлением антироссийского восстания в Кокандском ханстве.

6. Гааз Ф. П. (1780 - 1853)- с 1830 г. главный врач московских тюрем. Прославился своей активной деятельностью по либерализации тюремного режима, улучшению медицинского и санитарного обслуживания заключенных.

7. В период Крымской войны (1853 - 1856) премьер-министр Великобритании лорд Пальмерстон выступал с программой отторжения от России ряда регионов: Финляндии, Польши, Кавказа, Крыма и др. (История дипломатии. Т. 1. М. 1959, с. 655 - 656).

8. Вознесенский А. А. (1898 - 1950)- профессор политэкономии и ректор Ленинградского университета (1941 - 1948), затем министр просвещения РСФСР, брат Н. А. Вознесенского, члена политбюро ЦК ВКП(б) и председателя Госплана СССР. Арестован и расстрелян по "Ленинградскому делу".

9. Вайнштейн О. Л. - историк, профессор Ленинградского университета.

10. Гримм М. (1723 - 1807)- немецкий дипломат, литературный и музыкальный критик, публицист. Жил главным образом в Париже. С 1774 г. корреспондент Екатерины II. В дате письма Тарле, видимо, делает ошибку.

11. Ошибка в записи. Правильно: Центральный национальный комитет.

12. Фраза не дописана.

13. Речь идет об отношении А. И. Герцена, поддерживавшего польское восстание 1863 г., к одному из главных пунктов программы Центрального национального комитета (руководящий орган восстания) о восстановлении независимости Польши в границах 1772 г. (до первого раздела). Практически это означало отторжение от Российской империи Правобережной Украины, Белоруссии, Курляндии, населенных в большинстве своем не поляками. Под влиянием Герцена Комитет в сентябре 1862 г. связал пункт о границах 1772 г. с правом на самоопределение населения указанных регионов (Русско-польские революционные связи. Т. 1. Матлы и док-ты. М. 1965, с. XIX).

14. Имеются в виду польские князья Чарторыские: Адам Казимир (1737 - 1823) - государственный деятель Польши периода разделов, или его сын, Адам Ежи (1770 - 1861) - сподвижник Александра I, министр иностранных дел России в 1804 - 1806 годах. Замойский - вероятно, Анджей (1716 - 1792) - граф, государственный деятель последнего периода самостоятельного существования Польши.

15. СОЛОВЬЕВ С. М. История падения Польши. М. 1863; КОСТОМАРОВ Н. И. Последние годы Речи Посполитой. СПб. 1886.

16. Принципы государственного устройства Финляндии как Великого княжества в составе Российской империи были определены Высочайшей грамотой Александра I Боргосскому

стр. 12

сейму (март 1809 г.) и императорским манифестом в феврале 1816 года. Выборгская губерния присоединена к России по Ништадтскому миру со Швецией 1721 года. Передана в состав Великого княжества Финляндского в 1811 году. Выход Финляндии из состава России в конце 1917- начале 1918 г. и установление ее государственной независимости сопровождались гражданской войной.

17. На последнем заседании совещания историков в ЦК ВКП(б) было решено дать слово (до 7 минут) ранее выступавшим участникам для справок и ответа на критику. Первым получил слово Тарле (Вопросы истории, 1996, N 9, с. 50).

18. Здесь и далее отдельные слова подчеркнуты автором письма.

19. История дипломатии. Т. 1 - 2. М. 1941 - 1945; ТАРЛЕ. Е. В. Крымская война. Т. 1 - 2, М. -Л. 1941 - 1943; Казань. 1944.

20. Щербаков подверг "Исторический журнал" критике в кратком выступлении 8 июля 1944 г. (Вопросы истории, 1996, N 7, с. 86). По постановлению политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1945 г. "Исторический журнал" (считавшийся научно-популярным) был реорганизован в научный журнал "Вопросы истории", орган Института истории АН СССР.