E. NOLTE. Storia d'Europa, 1848 - 1918. Milano: Christian Marinotti ed. 2003. VIII, 305 p.

Известный немецкий историк Эрнст Нольте в новой своей книге исследует предшествующий главному для его поля исследований хронологический период - 20 - 30-е годы XX века. Книга вышла в итальянском издании и только в дальнейшем выйдет в немецком издании. Представляя книгу, издатель отмечает, что Эрнст Нольте - ученик М. Хайдеггера и О. Финка - один из крупнейших современных историков. Вместе с Ф. Фюре и Р. Де Феличе, с которыми у него были прочные отношения и знаменитая переписка, Нольте может быть охарактеризован как один из первопроходцев той интерпретационной парадигмы истории XX в., которая отличается ("взвешенностью, глубиной и смелостью в трактовке идеологических феноменов". Эта парадигма подвергалась в прошлые годы ожесточенным нападкам, но как показывает время, оказалась прочнее, чем концепции ее идеологических противников.

Основные тезисы автора книги раскрываются во введении, написанном известным итальянским историком и публицистом, бывшим послом в СССР С. Романе Последний рассказывает об особом месте Нольте в германской историографии, трудами которого восхищаются и о них спорят. Восьмидесятилетие Нольте было отмечено изданием мюнхенским издательством Хербиг коллективного труда с участием студентов и его коллег. А его статья, появившаяся в 1986 г. в "Frankfurt Allgemeine Zeitung" "Прошлое, которое не уходит", вызвало "спор историков", историографическую дискуссию, в которой приняли участие все крупные современные немецкие ученые (с. V).

Данная книга Нольте напрямую не относится к этой дискуссии, но, как подчеркивает Романо, продолжает ее на другой почве. Уже выбор датировки и сама периодизация представляются спорными, так как историки международных отношений начали бы отсчет с Венского конгресса 1815 г. и довели бы до окончания первой или второй мировых войн. Нольте, однако, избегает обращения к первой половине XIX в. и концентрирует внимание на периоде 1870 годов, отмеченном национальными революциями - до образования в России коммунистического государства.

В книге две части. В первой - "Великая политика великих держав" -рассказывается об истории Европы в 1848 - 1918 годах. Особое внимание уделяется событиям, оказавшим наибольшее воздействие на ход истории: национальным движениям, двум великим объединениям (Италия и Германия), французской политике после поражения при Седане, искусной дипломатической режиссуре О.ф. Бисмарка, строительству германского флота в начале XX в., роли России в поддержании европейского равновесия, первой мировой войне и атмосфере неуверенности, все более распространявшейся среди великих держав в десятилетие, предшествовавшее началу конфликта.

Во второй части - "Силы, тенденции, движения" - Нольте рассматривает ряд факторов, которым историки международных отношений обычно уделяют мало внимания. Эта методика не нова. В период между двумя войнами французский историк П. Ренувен говорил о "подспудных силах", определяющих выбор правительств в их взаимоотношениях. И наследник Ренувена в Сорбонне Ж. -Б. Дюрозель широко использовал в своих исследованиях по международным отношениям социальные и культурные факторы. Но Нольте в отличие от Ренувена и Дюрозе-

стр. 170

ля обладает серьезной философской подготовкой и склонен подчеркивать влияние идей или социальных феноменов на историю народов и государств. Рядом с великими державами, традиционными главными героями мировой истории, выступают такие факторы, как демографическая революция и теория Мальтуса, индустриальная и аграрная революции, либерализм, ликвидация неграмотности, массовая религиозность, бонапартизм Наполеона III, "обороняющийся" национализм в недавно объединившихся странах (Италия, Германия) и агрессивные национализмы второй генерации (пангерманизм, Итальянская националистическая ассоциация), Аксьон франсез, панславизм, антисемитизм, сионизм, католицизм, влияние Ницше на европейскую политическую культуру, рождение социалистических партий, распространение марксизма (с. VI-VII).

В истории 1848 - 1918 гг. причудливым образом переплелись самые различные факторы и интеллектуальные, культурные, экономические, социальные феномены. Рассматриваемые в книге Нольте сюжеты не лишены парадоксальности. Бисмарк начал свой "культуркампф" против церквей, преследуя цели, сходные с теми, которых добивались в средние века императоры, выступавшие против римских пап. Тот же Бисмарк осуществлял социальную политику, в определенных аспектах предвосхищавшую черты государства всеобщего благосостояния. Царская Россия была автократическим и реакционным государством, но панславизм, которым русское правительство пользовалось в целях расширения своего влияния, подготовил национально-либеральные движения на Балканском полуострове и цареубийство в Сараево. Сионизм был национальным движением, вдохновлявшимся идеями гуманизма и социализма, но одновременно "колониалистским" и воинственным. Рисорджиментальная Италия была создана против австрийского авторитаризма, но, как замечает Нольте, генерал Б. Бекарис расправился с волнениями в Милане гораздо более жестко, чем в 1848 г. австриец Й. Радецкий. Массы были настроены в пользу демократии и социализма, но с энтузиазмом встретили войну 1914 года. Европейские социалисты выступали как интернационалисты, но большинство их проголосовало за военные кредиты. Ленин и Муссолини были марксистами-революционерами, но оба пришли к заключению, что война откроет дорогу революции, а последний с невероятным энтузиазмом выступал за вовлечение Италии в войну. Философ правых Ницше получил чрезвычайное влияние среди значительной части европейских левых (с. VII-VIII).

В котле первой мировой войны кипели и плавились все перечисленные ингредиенты, чтобы вылиться в послевоенное время в губительные горючие смеси. Конфликт, который по мнению правительств, должен был закончиться через несколько недель, растянулся до ноября 1918 года. В его ходе были использованы все виды оружия, изобретенные в ходе промышленной революции, погибли миллионы людей, воюющие страны были охвачены экономическим кризисом, возникшая революционная волна, распространилась от Петрограда до значительной части Центральной и Западной Европы.

По окончании войны существовали два проекта будущего мироустройства. Первый из них принадлежал президенту США Вудро Вильсону и предусматривал создание Лиги наций, которой государства передоверили бы задачу недопущения конфликтов и мирного решения международных противоречий. Второй - проект Ленина - мировая революция, которая позволила бы пролетариату завоевать власть и положить раз и навсегда конец конфликтам между государствами. Предложение Вильсона основывалось на убеждении, что ответственность за развязывание войны коренится в политике европейских держав в предыдущие годы. Ленин же исходил из того, что война порождена капитализмом. Лига наций потерпела неудачу, а ленинская надежда на освободительную революцию доминировала в течение всего века. В результате война между государствами превратилась в гражданскую войну между теми, кто поддерживал или отвергал предложение Ленина. Итогом было распространение конфликтов, окопы рылись повсеместно и люди сражались друг с другом с ожесточением, свойственным в свое время религиозным войнам. Нольте характеризует Октябрьскую революцию словами Гёте, сказанными им по поводу битвы при Вальми 1792 г.: "Здесь и сейчас начинается новая эпоха всемирной истории". Рецензируемую книгу можно считать введением в историю XX в., констатирует Романо (с. VIII).

В заключении, озаглавленном "XIX век: контраст с XX веком или его прелюдия?", Нольте утверждает, что ни один историк не в состоянии охватить всю историю XIX века, так или иначе останутся лакуны. Темы исследования Нольте можно сгруппировать в двух направлениях: европейские государства и их политические отношения, то есть внешняя политика, и в более сжатом виде - внутренняя политика и те силы, тенденции, движения, которые, как например, индустриализация или демографический рост, развивались внутри государств; в обществах развивались и автономные тенденции, носившие международный характер, такие как церковь, социальные слои и классы, просвещение, "национализмы", демократизация.

Если сосредотачиваться на "противоречиях, парадоксах и инверсии", продолжает Нольте, мы рискуем получить единственный ответ, который в 1910 г. еще мог бы показаться естественным, а в 1950 г. мог бы выглядеть и как более справедливый. XIX век стал эпохой материального и духовного прогресса, развития и экспансии цивилизации, преобладания либеральной и гуманитарной идеологий, а по существу, эпохой мира, несмотря на краткие войны с не столь уж значительными людскими потерями. Таким образом, XIX в. контрастно отличается от XX в. с двумя

стр. 171

мировыми войнами и понесенными в результате их гигантскими человеческими жертвами, с тоталитарными режимами в наиболее крупных европейских государствах, идеологически оправдывавшимися массовыми убийствами в лагерях уничтожения и также существовавшей во второй половине этого века угрозой ядерной войны, способной погубить все человечество.

Начало первой мировой войны можно расценить как решающую черту, которая, как считал Дж. Кеннан, является "изначальной катастрофой XX века". После крушения существовавших во всех странах надежд на ее скорое окончание, после "кровавой бойни" Вердена или битвы на Сомме, она принесла невероятные человеческие потери, поставила на грань выживания целые народы и вызвала такие бурные эмоции, каких мировая история прежде не знала (с. 284).

Нольте расценивает "либеральную систему" как главную черту в социальной характеристике европейской истории. В этой системе конфликты между историческими силами разворачиваются в общественном мнении, без кровавых стычек и провозглашения намерения уничтожить противника. Во второй половине XIX в. рабочее движение было новой и все более крепнущей силой. Именно поэтому все другие партии объединились против него, а внутри него произошел раскол на революционеров и реформистов. Следующий этап наступил около 1912 г. в Германии и Франции (менее в Италии). Он не вылился в "господство марксизма", которое предсказывал Ф. Энгельс. Другие партии приняли реформистское крыло в свой спектр, признали его требования, тогда как революционеры стали единственной радикальной оппозиционной партией. Лишь в условиях либеральной системы можно было удержать и развивать духовную систему, совершить переход от войны к состоянию мира.

Вовсе не марксизм прервал эту эволюцию и произвел на свет ГУЛАГ, в игру вступили другие силы, личности и конкретные решения, в первую очередь Ленин. Позднее вовсе не антисемитизм вызвал к жизни Холокост, гораздо большее значение имели здесь личность Гитлера и начавшаяся война против Советского Союза.

Несмотря на все это, либеральная система, достигшая в XIX в. порога "плюралистической демократии", сумела выжить - в особенности благодаря силе двухпартийной системы в США. В начале XXI в. двухпартийная система оказалась перед вопросом: сможет ли она сохранить в себе и после краха коммунистической системы что-либо из наследия XIX в. или же, напротив, выживший "либерализм" продемонстрирует, что он в состоянии парадоксальным образом превратиться в тоталитаризм совершенно нового типа. Положительный ответ на эту вторую альтернативу становится все более возможным, если история XIX в. будет предана забвению и станет лишь простым объектом модной ныне критики, констатирует немецкий историк.

Книга Нольте, как и прежние его труды, в сущности является работой не историка, а философа, представившего собственное видение исторического развития Европы и евросеверо-американской цивилизации в целом в период 1848 - 1918 годов. В приводимых широко известных фактах содержится не так уж много того, что специалистам-историкам не было бы известно. Основной замысел нового исследования Нольте заключался по всей вероятности в еще одной попытке критического переосмысления известных фактов, расстановке акцентов и подытоживающей оценке с присущих этому автору консервативных позиций.