В последнее время в нашей стране и на Западе был опубликован ряд документов и исследований об англо-франко-советских переговорах ¹ . В частности, в СССР были обнародованы документы о переговорах военных миссий ² , еще раз показавшие, что Советское правительство прилагало большие усилия для их успешного исхода. Новые документы и материалы полностью разоблачили позорную роль Англии и Франции, сорвавших достижение соглашения и тем самым облегчивших гитлеровской Германии развязывание войны. Однако до сих пор остается малоизученной политика США в летний период 1939 г., их отношение к англо-франко-советским переговорам. Эти проблемы рассматриваются в "Истории Великой Отечественной войны", в общих курсах по истории США Н. Н. Яковлева и Е. В. Анановой, изданных в 1961 -1962 гг., а также в монографии Ю. М. Мельникова "США и гитлеровская Германия", в которой сделана первая попытка осветить роль США в переговорах 1939 года ³ . В советской историографии дана общая оценка политики правящих кругов США в критические летние месяцы 1939 года. Однако многие стороны американской политики в отношении переговоров остаются еще не раскрытыми.

Американские буржуазные историки утверждают, что Соединенные Штаты, проводя будто бы последовательную политику нейтралитета, не вмешивались в ход переговоров и поэтому не должны нести ответственность за срыв соглашения. Большинство американских историков возлагает эту ответственность на Советский Союз, утверждая, что СССР якобы предъявлял к Англии и Франции чрезмерные требования ⁴ . Буржуазные ученые утверждают также, будто срыв переговоров произошел вследствие заключения Советским Союзом с Германией договора о ненападении. Другая часть американских историков и политических деятелей, стараясь более "тонко" фальсифицировать события, пытается доказать, что ответственность за срыв переговоров несут как Советский Союз, так и Англия и Франция. Заместитель государственного секретаря США С. Уэллес в своей книге "Время решений" писал о взаимной подозрительности и недоверии, при которых "заключение реального

¹ См. "История Великой Отечественной войны. 1941 - 1945". Т. 1. "Подготовка и развязывание войны империалистическими державами". М. 1960; "Survey of International Affairs, 1939 - 1946. The Eve of War, 1939". Edited by Arnold Toynbee and Veronica M. Toynbee. London, New York, Toronto. 1958; Taylor. The Origins of the Second World War. London. 1961.

² См. Переговоры военных миссий США, Англии и Франции в 1939 г. "Международная жизнь", 1959, NN 2 и 3.

³ См. "История Великой Отечественной войны. 1941 -1945". Т. 1; Н. Н. Яковлев. Новейшая история США. М. 1961; Е. В. Ананова. Новейшая история США. 1919- 1939. М. 1962; Ю. М. Мельников. США и гитлеровская Германия. М. 1959.

⁴ См. "The Foreign Policy of the Soviet Union". Edited by Rubinstein. New YorK. 1960; см. также J. M. Burns. Roosevelt: the Lion and the Fox. London. 1956; Ch. С Tansil. Back Door to War, Roosevelt Foreign Policy, 1933 - 1941. Chicago. 1952.

соглашения было невозможно" ⁵ . Известные американские буржуазные исследователи Ленжер и Глисон также считают, что переговоры потерпели неудачу из-за ошибок, которые были допущены обеими сторонами - как Англией и Францией, так и Советским Союзом ⁶ . В то же время американская буржуазная историография в извращенном свете представляет отношение Соединенных Штатов к идее создания коллективной безопасности в Европе, к вопросу о возможности предотвращения мировой войны и, в частности, к англо-франко-советским переговорам 1939 года.

США уделяли большое внимание переговорам. Американские послы в Англии, Франции, СССР, Германии и Польше систематически информировали государственный департамент о позиции сторон. В первом томе дипломатических документов за 1939 г., вышедшем в США, опубликовано около 70 писем и телеграмм, касающихся переговоров. Однако документы подобраны таким образом, что создается впечатление, будто американские дипломаты были не активными участниками бесед, а лишь молчаливыми слушателями. Из записей удалено все или почти все, что касается американской точки зрения ⁷ . Американский журнал "American Historical Review" писал, что изданные госдепартаментом документы "не являются достаточной документальной базой для выяснения американской политики. По иронии судьбы читатель может из них узнать значительно больше о внешней политике любой другой страны, чем США" ⁸ .

Речь, конечно, может идти не об "иронии судьбы", а о несомненной тенденциозности в подборе документов. По работам ряда американских историков, близких к госдепартаменту и потому имевших возможность использовать самые секретные документы ⁹ (к их числу принадлежат в первую очередь У. Ленжер и С. Глисон, занимавшие видные посты в государственном аппарате¹⁰ ), можно судить о том, какая огромная часть документации остается скрытой в архивах. Это, в частности, переписка государственного секретаря с послами, записи бесед К. Хэлла и Ф. Рузвельта с дипломатическими представителями иностранных государств, проливающие свет на позицию американского правительства, а

⁵ S. Wеllеs. The Time for Decision. London. 1944, p. 250.

⁶ W. L. Langer and S. E. Gleasоn. The Challenge to Isolation, 1937 - 1940 New York. 1952, p. 121.

⁷ Сошлемся, например, на беседу 11 мая 1939 г. между временным поверенным в делах США в Германии А. Кирком и английским послом в Берлине Гендерсоном. Из английской записи беседы мы узнали, что представитель США настойчиво убеждал собеседника в нежелательности заключения Англией пакта с СССР. Он аргументировал свою точку зрения тем, будто Советскому Союзу нельзя доверять ("Documents on British Foreign Policy". Third Series. Vol. V. London. 1952, Appendix I(IX), p. 802). Английский представитель придал беседе большое значение и немедленно сообщил о ней в Лондон, считая, что столь важное заявление не могло быть сделано без разрешения госдепартамента. В американских документах имеется лишь упоминание, что у Кирка состоялась "краткая беседа" с английским представителем, и даже не указано, что беседа касалась тройственных переговоров ("Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939". Vol. I. Washington. 1952, pp. 185 - 186).

⁸ "American Historical Review", January 1956, p. 367.

⁹ В частности, Ленжер и Глисон сообщают о встрече посла США в Париже Буллита с премьером Франции Даладье, состоявшейся 18 июля 1939 года. Собеседники обсуждали вопросы переговоров и сошлись во мнениях, что русские "хотят завоевать всю Европу в интересах большевизма" (W. L. Langer and S. E. Glеasоn. Op. cit., pp. 123 - 124). Об этой беседе нет даже упоминания в издании документов. В сборнике документов не напечатана также телеграмма американского посла в СССР Щтейнгардта от 18 августа 1939 г., посвященная переговорам (см. W. L. Langer and S. E. Gleason. Op. cit., p. 179).

¹⁰ У. Ленжер являлся начальником отдела исследований центрального разведывательного управления США, С. Глисон - помощником начальника национального совета безопасности. Их книга была опубликована так называемым советом по иностранным сношениям, вице-председателем которого был Аллен Даллес, а вице-президентом - Давид Рокфеллер.

также ряд специальных документов госдепартамента, касающихся переговоров и отношения к ним США ¹¹ . Тем не менее изучение американских дипломатических документов (как и дипломатических документов других стран, в первую очередь Англии и Германии), мемуаров политических деятелей и дипломатов, материалов конгресса и американской прессы, а также работ буржуазных исследователей, которым был открыт доступ к архивам госдепартамента, позволяет более детально осветить политику США в тревожное лето 1939 года.

Накануне второй мировой войны Соединенные Штаты находились в тесных экономических и политических отношениях с Францией и Англией, в особенности с последней. Интересы влиятельных финансово-промышленных кругов Англии и США переплетались друг с другом. Правительства Англии и Франции были заинтересованы в получении оружия, боеприпасов и других военных материалов из США. В частности, Франция вела весной и летом 1939 г. переговоры с США о приобретении значительного количества американского вооружения. Американское влияние на Англию и Францию в 30-х годах непрерывно увеличивалось. Идя на сближение с Великобританией, США, однако, проводили свой собственный курс: они опасались усиления английского влияния в Европе и возможного сговора между Англией и Германией в ущерб империалистическим интересам США и хотели обеспечить лучшие условия для своего экономического и политического проникновения, в страны Европы. США считали, что самым выгодным для них была бы война между Германией и СССР. Менее выгодным США считали столкновение западноевропейских держав друг с другом, но не возражали и против этого варианта, надеясь, что война между ними приведет к их взаимному истощению и увеличению американского влияния в Европе.

Политика США в Европе в значительной мере определялась в изучаемое время так называемым законом о нейтралитете ¹² . По существу, она была продолжением прежней политики поощрения гитлеровской агрессии в Европе, политики, рассчитанной в конечном итоге на германо-советское столкновение.

Политика так называемого нейтралитета была противопоставлена политике коллективной безопасности, идею которой выдвинул и отстаивал СССР и основой которой должен был явиться англо-франко-советский союз. Если политика коллективной безопасности предусматривала объединение всех государств, которым угрожала агрессия, и тем самым была направлена на предотвращение войны, то политика так называемого нейтралитета в условиях 30-х годов содействовала разъединению государств перед лицом гитлеровской агрессии.

Президент США Ф. Рузвельт, в свое время являвшийся инициатором закона о нейтралитете, признавал вред этой политики для дела мира. 7 марта 1939 г. на приеме представителей печати в Белом доме Ф. Рузвельту был задан корреспондентами вопрос, содействовало ли законодательство о нейтралитете делу международного мира. Президент, пе-

¹¹ 2 июня 1939 г. европейским отделом госдепартамента был составлен секретный меморандум, в котором рассматривались позиции сторон в тройственных переговорах и высказывалось мнение госдепартамента об их ходе (см. W. L. Langer and S. E. Glеasоn. Op. cit., p. 11). В американскую публикацию дипломатических документов меморандум включен не был.

¹² Закон о нейтралитете, принятый в 1935 г., запрещал вывоз оружия из США во все воюющие страны. Если учесть, что агрессоры, в особенности фашистская Германия и империалистическая Япония, меньше других стран нуждались в американском оружии и, имея мощную военную промышленность, продолжали покупать для нее сырье и топливо в США, то станет ясным, что закон о нейтралитете был выгоден агрессивным государствам и, наоборот, наносил ущерб жертвам агрессии.

рефразировав вопрос следующим образом: содействовал ли закон о нейтралитете на протяжении последних трех лет делу мира, - ответил на него отрицательно. На вопрос о том, содействовал ли закон о нейтралитете делу войны, Ф. Рузвельт заявил, что в известной степени это так ¹³ .

Это было совершенно исключительное и единственное в своем роде признание.

Однако не только Ф. Рузвельт, но и другие политические деятели США, в свое время являвшиеся проводниками политики невмешательства, по мере развития агрессии гитлеровской Германии начинали понимать, что закон о нейтралитете таит в себе опасность для самих Соединенных Штатов. В марте 1939 г. газета "New York Times" опубликовала письмо бывшего государственного секретаря США Генри Стимсона, в котором говорилось, что если Соединенные Штаты не будут "протестовать или предпринимать каких-либо действий, выжидая, покуда Англия, Франция или Китай не окажутся либо побежденными, либо вынужденными пойти на сделку с милитаристскими агрессорами, то и наше полушарие окажется настолько пораженным экономически, что оно перестанет быть безопасным и счастливым местом существования нашего народа" ¹⁴ . С призывом пересмотреть закон о нейтралитете выступил и лидер демократического большинства сената Э. В. Беркли, заявивший, что этот закон "не содействует сохранению международного мира" ¹⁵ .

В мае 1939 г. председатель комиссии по иностранным делам палаты представителей демократ Сол Блюм, поддержавший Ф. Рузвельта, внес законопроект о пересмотре закона. Законопроект предусматривал предоставление правительству права разрешить продажу всех американских товаров на основе принципа "плати и вези". Принятие этого законопроекта позволило бы в известной степени усилить позиции сторонников сопротивления гитлеровской агрессии.

Английские и французские политические деятели внимательно следили за обсуждением законопроекта Блюма. Ж. Бонне, занимавший в то время пост министра иностранных дел Франции, в речи 25 июня 1939 г. заявил: "Соединенные Штаты, возможно, держат ключи от войны или мира. Если Соединенные Штаты определенно заявят, что они будут на нашей стороне, когда начнется конфликт, угроза войны будет ликвидирована окончательно" ¹⁶ . Государственный секретарь США К. Хэлл также отмечал, что от позиции США в значительной степени зависел исход политического кризиса в Европе. "Я знал очень хорошо, - писал он в мемуарах, - что в Европе следят за обсуждением в конгрессе (закона о нейтралитете. - В. П.) с величайшим вниманием. Я понимал эффект, который будет иметь голосование в конгрессе для европейских государств" ¹⁷ . Отмена закона о нейтралитете могла бы способствовать более успешному ходу адгло-франко-советских переговоров, поскольку она давала возможность усилить позиции тех кругов в Англии и Франции, которые выступали за заключение союза с СССР. Наоборот, сохранение закона о нейтралитете содействовало срыву переговоров, так как это усиливало те реакционные круги Англии и Франции, которые хотели не заключения союза с СССР, а сговора с гитлеровской Германией.

Однако предложения Блюма встретили ожесточенное сопротивление реакционных кругов США. Известный газетный магнат Рой Говард

¹³ "The New York Times", 8. III. 1939, p. I, II, L. Характерно, что составители "Речей и выступлений Рузвельта" (F. D. Roosevelt. The Publik Papers and Addresses... Vol. 1939. New York. 1941) не решились полностью перепечатать ответы президента и опубликовали лишь выдержки из стенограммы пресс-конференции 7 марта 1939 г., опустив указанное признание Рузвельта.

¹⁴ "New York Times", 7.III.1939, p. 162.

¹⁵ Ibid.

¹⁶ См. W. L. Langer and S. E. Gleasоn. Op. cit., p. 141.

¹⁷ С Hull. Memories. Vol. I. New York. 1948, p. 646.

писал весной 1939 г.: "Если бы имелась возможность разрешить мировые проблемы, послав фашистов против России, я был бы за это. Я за то, чтобы столкнуть Германию и Россию" ¹⁸ .

Американские "изоляционисты", отстаивая закон о нейтралитете, не допускали и мысли о том, чтобы американский военно-промышленный потенциал был использован Францией и Англией для оказания помощи СССР. Отмена закона о нейтралитете могла бы, по их мнению, помешать столкнуть СССР и Германию. Сторонники нейтралитета откровенно противопоставляли изоляционизм политике коллективной безопасности, которую отстаивал СССР во время переговоров с Англией и Францией о союзе. Известный американский историк Чарльз Бирд в своей работе "Американская внешняя политика в действии" писал: "Весной и летом, когда европейские государства были лихорадочно заняты переговорами..., вопросы американского нейтралитета и невмешательства стали предметом бурных споров в стране. Номинально эти споры вращались вокруг вопроса о пересмотре закона о нейтралитете. На самом деле существом этих диспутов был старый вопрос о невмешательстве в конфликты между иностранными государствами как антитеза коллективной безопасности" ¹⁹ .

Во время обсуждения законопроекта Блюма в палате представителей члены конгресса клеветнически называли Советский Союз враждебным Соединенным Штатам государством ²⁰ . Многие члены палаты заявляли, что они выступают за нейтралитет, против коллективной безопасности, имея в виду возможный союз Англии и Франции с СССР, переговоры о котором велись в Москве. Республиканец Тинкхэм из Массачусетса, противник законопроекта Блюма, говорил: "Соединенные Штаты не будут сражаться за демократию вместе с Россией - союзником Франции и Англии. Как долго будет страна поддерживать конгресс, который предлагает в распоряжение коммунистической России ресурсы, кровь и богатство Соединенных Штатов, для того чтобы поддержать коммунистическое правительство и мощь коммунизма?" ²¹ .

Ту же мысль проводил в своих многочисленных речах Г. Гувер. Он, например, заявлял: "С тех пор как Франция и Великобритания имеют соглашения.., несовместимые с нашими идеями свободы, не может быть и речи о настоящей защите свободы Европы. Франция, например, имеет союз с Россией, и, помогая Франции, мы поставим Соединенные Штаты на сторону коммунизма" ²² . В американской прогрессивной печати передовая общественность выступала против антинациональной политики реакционных кругов США и резко осуждала американскую политику пособничества агрессорам. "Daily Worker", комментируя англо-франко-советские переговоры и отмечая, что "Чемберлен старался любым способом избежать принятия советских предложений, направленных на сохранение мира", решительно осуждала позицию правящих кругов США и в особенности изоляционистов. "В этой чудовищной игре человечества с миром, - писала она, - могущественные американские сенаторы-изоляционисты играют позорную роль: они помогают Чемберлену и Гитлеру... Умиротворение и изоляционизм - только другие имена войны" ²³ .

Ожидания прогрессивных сил Англии и Франции, рассчитывавших

¹⁸ Цит. по "Daily Worker", New York. 21.IV. 1939.

¹⁹ Charles Beard. American Foreign Policy in the Making. 1932 - 1940. A Study in Responsibilities. New Haven. 1946, p. 255.

²⁰ "Congressional Record, Proceedings and Debates of the 76th Congress, First Session". Vol. 84, pp. 8486, 8529 etc.

²¹ Ibid, p. 8161.

²² CМ. Harold Wolfe. Herbert Hoover, Public Servant and Leader of the Loyal Opposition. A Study of His Life and Career. New York. 1956, p. 376.

²³ "Daily Worker", 25.VII.1939.

на поддержку США, не оправдались. В июне 1939 г. комиссия палаты представителей, а затем и сенатская комиссия по иностранным делам высказались за сохранение закона о нейтралитете. Это решение конгресса нанесло серьезный удар по политике коллективной безопасности и ускорило начало второй мировой войны.

Американский историк Базиль Раух в книге "История нового курса. 1933 - 1938 гг.", оценивая результаты политики нейтралитета, справедливо писал: "Британская политика умиротворения, проводимая премьер-министром Чемберленом, дополнялась и усиливалась американской политикой нейтралитета; и та и другая открывали двери к усилению нацистской Германии, так же как Италии и Японии" ²⁴ .

Наряду с сохранением закона о нейтралитете большое влияние на Англию и Францию имело ухудшение дипломатических отношений между СССР и США в 1938 - 1939 гг., которое явилось результатом соответствующих шагов, предпринятых американским правительством. Советское правительство в своей внешней политике неизменно руководствовалось ленинским принципом сосуществования государств с различными социальными системами. Советский Союз постоянно стремился наладить контакты с США, расширить политические и экономические связи. 16 ноября 1938 г., в пятую годовщину нормализации советско-американских отношений, в советской прессе были помещены статьи, в которых подчеркивалась готовность Советского правительства улучшить отношения с США и указывалось на большие возможности, открывающиеся перед советско-американским сотрудничеством в деле укрепления мира. Газета "Известия" в статье, озаглавленной "Два гиганта", отмечала, что есть все основания для дальнейшего углубления отношений между СССР и США в интересах всеобщего мира. Обращая внимание на то, что агрессия угрожает также американскому континенту, газета писала: "Советский Союз продолжает твердо и целеустремленно идти по намеченному пути активной защиты мира, последовательной борьбы против агрессии. Обе страны еще могут встретиться на этом пути. И это имело бы самое благотворное влияние на международное положение" ²⁵ .

Советское правительство весной и летом 1939 г. продемонстрировало свою решимость улучшить политические и экономические отношения с США. Так, в июне 1939 г. оно предложило Соединенным Штатам значительно расширить торговлю между двумя странами ²⁶ .

Диаметрально противоположную политику проводило американское правительство. В середине 1938 г., когда остро стоял вопрос о создании системы коллективной безопасности с участием СССР, Соединенные Штаты отозвали своего посла из Москвы, и в течение длительного времени этот пост оставался вакантным. Газета "New York Herald Tribune" писала: "Отсрочка назначения Рузвельтом нового посла в Москву создала в дипломатических кругах впечатление, что американские отношения с Советской Россией достигли... состояния холодной неопределенности..." ²⁷ . "Washington Post" отмечала, что задержка носила искус-

²⁴ Basil Rauch. The History of the New Deal. 1933 - 1938. New York. 1944, p. 334.

²⁵ "Известия", 16 ноября 1938 года.

²⁶ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Soviet Union. 1933 - 1939". Washington. 1952, pp. 818 - 819; "Правда", 5 августа 1939 года.

²⁷ "New York Herald Tribune", 2.XII.1938. Позднее, с назначением нового посла в Москву (весной 1939 г.), было объявлено об отзыве американского посла из республиканской Испании и признании фашистского режима Франко. Как отмечал руководитель отдела европейских стран госдепартамента И. Моффат, Соединенные Штаты не хотели, чтобы направление посла в СССР рассматривалось как желание США выступить с СССР единым фронтом. Моффат записал в своем дневнике, что это было бы для США "неудобным сотрудничеством" ("The Moffat Papers. Selections from the Diplomatic Journals of Jay Pierrepont Moffat, 1919 - 1943". Cambridge. Massachusetts. 1956, p. 236).

ственный характер и создавала элемент напряженности в советско-американских отношениях ²⁸ .

В течение полутора лет Соединенные Штаты не имели своего посла в Москве. 4 марта 1939 г. в американских газетах появилось сообщение агентства United Press, в котором указывалось, что Советское правительство согласилось на кандидатуру Л. Штейнгардта в качестве посла США. На следующий день было опубликовано полуофициальное сообщение о его назначении. Однако в течение полугода новый посол не выезжал в страну, в которую он был назначен, и лишь 8 августа Л. Штейнгардт приступил к исполнению своих обязанностей.

Эта политика США являлась рецидивом политики непризнания и международной политической изоляции СССР.

В то же время Советский Союз настойчиво стремился улучшить советско-американские отношения. Об этом, в частности, говорит прием, оказанный Л. Штейнгардту в СССР. Последний сообщал в государственный департамент о радушной встрече и беседе с председателем Президиума Верховного Совета СССР. Он писал, что М. И. Калинин, беседуя с ним, был искренен и сердечен. Председатель Президиума Верховного Совета СССР подчеркнул, что сотрудничество между двумя странами является в высшей степени желательным ²⁹ .

Накануне прибытия в СССР посла США американское правительство продолжало искусственно обострять отношения с СССР. Вновь был поднят вопрос о долгах царской России, о претензиях американских граждан к Советскому Союзу, что, естественно, не способствовало сближению двух государств ³⁰ . Характерно, что некоторые члены палаты представителей были смущены постановкой вопроса о долгах и претензиях и настойчиво спрашивали, почему понадобилось для этого дела назначение специального комиссара, поскольку Советский Союз не заявлял о готовности платить долги царского и Временного правительств, да и для США вопрос о долгах не имел существенного значения. Он поднимался каждый раз, когда американские реакционные круги хотели осложнить обстановку.

Таким образом, политические отношения между США и СССР в период кризиса 1939 г. были искусственно обострены американским правительством, что, разумеется, содействовало ухудшению положения в Европе. Соединенные Штаты не только отказывались от совместных действий с СССР, которые могли бы предотвратить войну, но и заняли враждебную Советскому Союзу позицию.

Эта враждебная позиция была продемонстрирована Соединенными Штатами и тогда, когда Японией было совершено нападение на МНР в районе реки Халхин-Гол. Японская военщина, предпринимая агрессию против Монгольской Народной Республики, рассчитывала захватить ее территорию и выйти к советским границам в районе Читы (поставив под угрозу Сибирскую железную дорогу) с тем, чтобы впоследствии захватить Советский Дальний Восток.

СССР, верный своим союзническим обязательствам в отношении МНР, оказал ей помощь. Вооруженный конфликт на Халхин-Голе был с

²⁸ "Washington Post", 6.III.1939.

²⁹ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Soviet Union. 1933 - 1939", pp. 776 - 777.

³⁰ "Congressional Record Proceedings and Debates of the 76th Congress, First Session". Vol. 84, p. 8617. 5 июля 1939 г. Блюм внес резолюцию о назначении комиссара по вопросам претензий американских граждан к Советскому правительству. Резолюция предусматривала назначение комиссара сроком на 2 года для определения размеров претензий. При этом Блюм в ответе на вопрос назвал фантастическую цифру - 827 млн. долларов. Известно, что даже в меморандуме Келли, составленном накануне нормализации отношений с СССР, эти претензии исчислялись (со значительным преувеличением) в сумме 628 млн. долларов.

радостью встречен правящими кругами США, питавшими надежду, что он превратится в большую войну между Японией и СССР. Американский историк Б. Раух в работе "Рузвельт. От Мюнхена до Пирл-Харбора" на основании анализа внешней политики США на Дальнем Востоке писал, что американское правительство не желало прекращения конфликта в районе Халхин-Гола и опасалось, что СССР и Япоиия придут к соглашению друг с другом. "Американцы боялись..., - сообщает Б. Раух, - что за соглашением последует пакт о ненападении между СССР и Японией" ³¹ .

Отношение США к СССР и англо-франко-советским переговорам было с большой откровенностью изложено в меморандуме госдепартамента, составленном в июле 1939 г. помощником начальника европейского отдела Гендерсоном ³² . Написанный в резко антисоветских выражениях, меморандум повторял доводы фашистской дипломатии о мнимой агрессивности СССР. В нем голословно утверждалось, будто СССР потерял интерес к коллективной безопасности и не стремился больше к заключению европейского союза против агрессии. В меморандуме проводилась мысль, что СССР согласится на союз с Великобританией только на условиях, которые могут обеспечить его господство в Восточной Европе. Руководствуясь этим меморандумом, американская дипломатия и воздействовала на Англию, Францию, Польшу, Румынию, пытаясь оказать непосредственное влияние на англо-франко-советские переговоры. Через своих послов в Лондоне и Париже американское правительство получало систематическую информацию о ходе переговоров. Американские историки Ленжер и Глисон отмечают, что едва ли какое-либо другое правительство в истории было лучше осведомлено о внешней политике иностранных государств, чем американское правительство весной и летом 1939 года ³³ . Они объясняют это тем, что Англия и Франция нуждались в американских военных поставках и "в силу огромной возможности американского промышленного потенциала... английское и французское правительства особенно заботились о том, чтобы возможно полнее информировать американское правительство и добиваться поддержки с его стороны" ³⁴ .

Лондон и Париж систематически информировали американских послов о ходе переговоров с Москвой. Соединенные Штаты, в свою очередь, оказывали через своих послов в Лондоне и Париже влияние на политику Англии и Франции, доводя до сведения английского и французского правительств свое мнение о той или иной их акции. Будучи заинтересованы в американской поддержке, правительства Англии и Франции весьма внимательно относились к мнению Америки. Буллит и Кеннеди непосредственно сносились с президентом США, часто через голову государственного секретаря, что было необычным в американской дипломатической практике. Весной и летом 1939 г. роль американских послов в Париже и Лондоне значительно возросла. Американский посол в Лондоне Джозеф Кеннеди находился в тесном контакте с Чемберленом. Он был сторонником сближения с Германией. Ему принадлежит известная фраза о том, что "Германия должна иметь в экономических вопросах свободу рук на Востоке, а также на Юго-Востоке (Европы. - В. П .)..." ³⁵ . Кеннеди проповедовал идею заключения пакта четырех, который сплотил бы Западную Европу против Советского Союза ³⁶ . Поддерживая изоляционизм в США, американский посол рекомендовал и английским полити-

³¹ В. Rauch. Roosevelt from Munich to Pearl Harbor. New York. 1950, p. 172.

³² ".Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Soviet Union. 1933 - 1939", pp. 773 - 775.

³³ W. L. Langer and S. E. Gleasоn. Op. cit., p. 125.

³⁴ Ibid., p. 122.

³⁵ "Documents on German Foreign Policy". Ser. D. Vol. L. Doc. N 457, p. 718.

³⁶ CM. W. L. Langer and S. E. Gleasоn. Op. cit., p. 125.

ческим деятелям проведение аналогичной политики. Ленжер и Глисон так оценивают политические взгляды американского посла: "Он был убежден, что Гитлер и нацисты будут преследовать свои цели с исключительной безжалостностью и что любая попытка остановить их будет, вероятно, означать войну. По его мнению, Англия мало выиграет, сражаясь на континенте, и лучше было бы всеми способами избежать конфликта, который приведет Европу к разрушению и почти определенно подготовит триумф коммунизма" ³⁷ .

После начала переговоров Чемберлен в беседе с американским послом заявил, что английское правительство будет откладывать их "как можно дольше". В противном случае, пояснял Чемберлен, они могут выглядеть "как тесные политические связи" ³⁸ . И американский представитель с удовлетворением воспринял это заявление ³⁹ .

Американский посол в Париже У. Буллит поддерживал тесный контакт с премьером Э. Даладье. Кроме того, он пользовался доверием со стороны Бонне и расположением других французских дипломатов ⁴⁰ . Политическое лицо Буллита хорошо известно. Он приложил немало усилий для аннулирования советско-французского договора о взаимной помощи. Действия Буллита имели еще большее значение, чем действия американского посла в Лондоне. Это объяснялось следующим обстоятельством. Английское правительство последовательно вело курс на заключение такого соглашения, которое помогло бы столкнуть СССР с Германией. В конечном итоге это и привело к срыву переговоров. Здесь не требовалось особенного давления со стороны США, достаточно было моральной поддержки данного курса. Политика Франции была более сложной. В нашей исторической литературе нередко отождествлялись позиции Англии и Франции во время переговоров. В действительности эти позиции не всегда были абсолютно одинаковыми. Французское правительство формально было связано заключенным с СССР в 1935 г. договором о взаимной помощи, направленным против гитлеровской агрессии. Франция, в силу своего географического положения значительно больше, чем Англия, опасавшаяся нашествия гитлеровских полчищ, искала себе союзников. Многие французские политические деятели понимали, что единственно надежным союзником их страны является СССР. Советский посол в Париже Я. З. Суриц в беседе с И. М. Майским, послом СССР в Лондоне, так оценивал позицию Франции весной 1939 г.: "Даладье, при всех своих недостатках (а их у него очень много)... все-таки легче, чем Чемберлен, пошел бы навстречу нашим контрпредложениям" ⁴¹ . Французские правящие круги вынуждены были больше, нежели английские, считаться с народными массами, выступавшими за союз с СССР. С самого начала и до конца политических и военных переговоров в позициях Англии и Франции имелись расхождения, и французская точка зрения по некоторым вопросам была ближе к советским предложениям, чем английская.

Когда в апреле 1939 г. Советское правительство выдвинуло предложение о тройственном пакте взаимопомощи (СССР, Англия, Франция), французское правительство сообщило английскому, что в целом это предложение может явиться базой для соглашения ⁴² . Вместе с тем оно информировало английскую сторону, что не считает возможным поддержать ее предложение об односторонней декларации СССР парал-

³⁷ Ibid., p. 126.

³⁸ К Feiling The Life of Neville Chamberlain. London. 1946, pp. 408 - 409.

³⁹ Ibid.

⁴⁰ Ibid., p. 123.

⁴¹ И. М. Майский. Накануне второй мировой войны. Из воспоминаний советского дипломата. "Новое время". 1962, N 3, стр. 27.

⁴² "Documents on British Foreign Policy, 1919 - 1939". Third Series. Vol. V. Doc. N 241, p. 261.

лельно английским и французским гарантиям. "Единственное разрешение вопроса заключается в том, чтобы Англия и Франция гарантировали Россию в отношении последствий, которые могут явиться результатом той помощи, которую мы просим у нее" ⁴³ , - говорилось в заявлении французского правительства. Предложения, сделанные Францией, содержали некоторый элемент взаимности и были известным шагом вперед по сравнению с английским проектом односторонней декларации. При всех недостатках на их базе все же можно было вести переговоры.

Англия и Франция расходились также в вопросе о так называемой косвенной агрессии. В середине июля 1939 г. французский посол в Москве заявил послу Великобритании в СССР, что он считает приемлемым советское определение косвенной агрессии и что его мнение разделяет французское правительство ⁴⁴ . Он пытался склонить к этой точке зрения и английского посла. Последний сообщал в Форейн офис, что во время переговоров о косвенной агрессии французский посол не оказывал ему должной поддержки ⁴⁵ . Более того, английский посол, суммируя позиции сторон, писал Галифаксу: "Правительство е. в. считает вопрос о косвенной агрессии спорным. А французское правительство хотело бы принять советскую формулу, и, таким образом, французский посол и я будем занимать различные позиции" ⁴⁶ .

Имелись расхождения между двумя странами и в ходе военных переговоров ⁴⁷ . Таким образом, по ряду вопросов, в том числе таких кардинальных, как заключение тройственного пакта, гарантии прибалтийским государствам, определение косвенной агрессии, заключение политического военного соглашения, французские правящие круги занимали более реалистичную позицию, нежели английские. Разумеется, это не снимает ответственности с Франции за срыв переговоров, поскольку французские представители в решающий момент почти всегда склонялись к английской точке зрения, и делали они это не без влияния Соединенных Штатов.

Буллит считал, что США должны играть активную роль в европейской политике, и действительно американское посольство в Париже оказывало большое влияние на французскую дипломатию ⁴⁸ . Весной и летом 1939 г. он почти ежедневно встречался с французскими политическими деятелями и дипломатами. Только за период с марта по август он отправил в Вашингтон 70 донесений (имеются в виду только те, которые были опубликованы госдепартаментом). Буллит развил бурную деятельность, стремясь заставить французское правительство занять более непримиримую позицию в отношении советских предложений. Недаром видный американский писатель и издатель Штрассбургер называл Буллита "главным американским поджигателем войны в Европе" ⁴⁹ .

Когда весной 1939 г. Да ладье сообщил Буллиту о предполагавшейся поездке в Москву Эдуарда Эррио, который выступал за тесное военное сотрудничество с Советским Союзом и пребывание которого в СССР могло содействовать успешному исходу переговоров, Буллит старался отговорить французского премьера от этих шагов. В случае, если будет решено направить Эррио в Москву, следует, считал он, не доверяя

⁴³ Ibid. Doc. N 277, p. 295.

⁴⁴ Ibid. Vol. VI. Doc. N 405, p. 450.

⁴⁵ Ibid.

⁴⁶ Ibid. Doc. N 527, p. 576.

⁴⁷ Ibid. Vol. VII. Doc. N 6, p. 8; doc. N 115, pp. 107 - 108; doc. N 130, p. 119, etc.

⁴⁸ W. L. Langer and S. E. Gleason. Op. cit., p. 123.

⁴⁹ "Documents on German Foreign Policy". Series D. Vol. VI. Doc. N 781, p. 1081. (Меморандум пресс - департамента министерства иностранных дел Германии о встречах немецких деятелей с Штрассбургером).

Эррио, назначить в качестве сопровождающего лица кого-либо из тех политиканов, кто "сумеет вести дела" с советскими представителями. Буллит выразил сомнение в возможности полагаться на обещания русских и вместе с тем подчеркнул трудность переговоров с СССР, которые натолкнутся на отказ Румынии и Польши принять советскую помощь. "Почти невероятно, чтобы румыны или поляки приняли советскую помощь, даже в случае неотложной необходимости" ⁵⁰ , - уверял он.

В июне Советское правительство выдвинуло конкретный проект соглашения. Он предусматривал, что стороны возьмут на себя обязательство оказывать всестороннюю эффективную помощь друг другу, если одно из договаривающихся государств будет втянуто в военные действия с европейской державой в результате: 1) агрессии со стороны этой державы против любого из договаривающихся государств, или 2) агрессии со стороны европейской державы против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, или 3) помощи, оказанной одним из договаривающихся трех государств европейскому государству, которое попросит эту помощь, чтобы противодействовать нарушению его нейтралитета ⁵¹ .

Советский проект предусматривал обеспечение мира в Европе. Он исходил из полного равноправия всех участников договора. Советское правительство относилось с полным уважением и к обязательствам Англии и Франции гарантировать границы Польши, Бельгии, Турции и Греции и к обязательствам, которые Англия и Франция могли взять на себя в будущем. СССР заранее соглашался оказать помощь этим странам, а также Англии и Франции. Советское правительство шло, таким образом, далеко навстречу интересам Англии и Франции. Советское правительство рассматривало эти государства как союзников СССР и готово было выполнить все, даже самые широкие обязательства по военному сотрудничеству. Советский проект тройственного пакта исходил из того, что стороны в кратчайший срок договорятся о методах, формах и размерах помощи друг другу ⁵² .

Советское предложение могло явиться реальной базой для заключения соглашения. С принятием его в Европе был бы создан мощный Афронт против агрессии. Эхо вызвало тревогу американской дипломатии. Через несколько дней после вручения текста советского предложения Англии и Франции, 6 июня 1939 г., Буллит в беседе с английским послом в Париже Е. Фиппсом посоветовал Англии "не спешить с ответом на последние советские предложения". Он рекомендовал английскому правительству не создавать впечатления, будто оно "ухаживает за русскими". Иными словами, Англия должна была проявлять твердость в переговорах ⁵³ . Такую же линию Буллит проводил и с французскими политиками, почти ежедневно беседуя с ними.

Аналогичную деятельность, направленную против СССР, развивал и американский поверенный в делах в Берлине А. Кирк. Он убеждал английского посла Н. Гендерсона, что нельзя "рассчитывать на сколько-

⁵⁰ См. Ch. С. Тansil. Back Door to War, the Roosevelt Foreign Policy, 1933- 1941. Chicago. 1952, p. 525; W. L. Langeг and S. E. Gleasоn. Op. cit., p. 70.

⁵¹ Архив внешней политики (АВП) СССР, ф. 06, оп. 1, д. 9, лл. 14, 15.

⁵² Там же. Директор центрального европейского департамента министерства иностранных дел Великобритании Стрэнг, участвовавший в переговорах, признавал абсолютно справедливым это предложение СССР. Он писал: "Оставить вопрос о широких и бесчисленных формах взаимной помощи неурегулированным до возникновения военных действий было как раз то, чего русские ни в коем случае не хотели делать... Они хотели знать, какие войска, в каком количестве, где и когда будут действовать, и они хотели все это изложить и одобрить заранее. 2 июня советские представители предложили, чтобы договор о взаимной помощи и военная конвенция вошли в силу одновременно" (Strang. Home and Abroad. London. 1956, pp. 163 - 164).

⁵³ "Documents on British Foreign Policy, 1919 - 1939". Third Series. Vol. V, p. 775.

нибудь эффективную поддержку со стороны России в случае войны, что бы она ни говорила или обещала" ⁵⁴ .

Одной из проблем, создававшей самые большие трудности в переговорах, был вопрос о гарантировании западными странами безопасности прибалтийских республик и о так называемой косвенной агрессии. Существо этой проблемы заключалось в следующем. Предложение Англии и Франции предусматривало, что Советский Союз должен оказать помощь Польше, Румынии, Бельгии, Греции и Турции, если на них нападет агрессор, а также Англии и Франции, если они будут вовлечены в войну в связи с оказанием помощи перечисленным государствам. В то же время Англия и Франция отказывались взять на себя обязательства помочь СССР в случае, если он будет вовлечен в войну с агрессоров в результате нападения последнего на граничащие с СССР Латвию, Эстонию и Финляндию. Позиция Англии и Франции не только ставила СССР в неравноправное положение, но и открывала для агрессии границы прибалтийских государств и через них границы Советского Союза. Советский Союз, понимая, что агрессия против прибалтийских государств является угрозой для него, в целях обеспечения своей безопасности настаивал на распространении гарантий Англии и Франции и на прибалтийские государства. Справедливость позиции СССР относительно безопасности прибалтийских государств признавали и многие буржуазные политики. У. Черчилль на заседании палаты общин 19 мая 1939 г. говорил, что нет никаких разумных доводов против увеличения числа гарантируемых государств и предоставления гарантий прибалтийским государствам. "Безопасность - в числе, и, может быть, даже мир зависит от числа" ⁵⁵ , - замечал он.

Действия гитлеровских агрессоров и положение, сложившееся в прибалтийских государствах, заставляли опасаться не столько открытой, прямой, сколько косвенной агрессии. Именно таким путем была захвачена немецкими фашистами Чехословакия. Что же касается положения в прибалтийских странах, то сама английская дипломатия оценивала его как опасное и полагала, что правящие круги этих стран, в особенности Эстонии, в любое время могли отдать эти страны в распоряжение гитлеровских агрессоров. В беседе с К. Селтером, министром иностранных дел Эстонии, английский консул в Таллине говорил: "Согласно моей информации, Эстония имеет тенденцию стать прогерманской. Я не думаю, что эстонское правительство или массы эстонского народа являются пронемецкими, но деловые круги, богатые классы и армия, по-видимому, склоняются в этом направлении..." ⁵⁶ . Вот почему Советское правительство настаивало на том, чтобы обязательства трех стран действовали не только в случае прямой, но и в случае косвенной агрессии ⁵⁷ .

Англия считала, что понятие "косвенная агрессия" распространяется лишь на действия, совершенные "под угрозой применения силы" со стороны агрессора. Достаточно было заявить, что то или другое государство согласилось на требования агрессора "без применения силы" последним, чтобы отказаться квалифицировать нападение как агрессию. Известно, что в случае с Чехословакией так именно и произошло. Английская формула косвенной агрессии давала возможность гитлеровской Германии направить удар против прибалтийских стран, а затем и

⁵⁴ Ibid. Appendix I (IX), p. 802.

⁵⁵ "Parliamentary Debates, House of Commons". Vol. 347, N 106, 19 th May 1939, col. 1854.

⁵⁶ "Documents on British Foreign Policy, 1919 - 1939". Third Series. Vol. VI, Doc. N 294, p. 326.

⁵⁷ АВП СССР, ф. 06, oп. 1, д. 9, лл. 37 - 39. Косвенной агрессией Советское правительство предложило считать внутренний переворот или поворот в политике ь угоду агрессору в следующих европейских государствах: Эстонии, Финляндии, Латвии, Польше, Румынии, Турции, Греции, Бельгии (там же).

Советского Союза, не гарантируя СССР помощи со стороны Англии и Франции. Английское правительство, удостоверившись в том, что СССР невозможно навязать такое соглашение, которое обеспечило бы столкновение Советского Союза с Германией, решило прекратить переговоры, тем более что на той стадии они стали мешать английской политике заключения соглашения с Германией. 10 июля в разговоре с Ж. Бонне английский посол в Берлине Н. Гендерсон заявил: "Переговоры с Россией достигли такой стадии, когда они потеряли всякое значение" ⁵⁸ . Отмечая, что Гитлер скорее придет к соглашению с западными державами (чьей военной силы он будто бы только боялся), если "положение не будет осложнено участием России", Гендерсон говорил: "Важно прекратить переговоры (с СССР. - В. П.) любым путем возможно скорее" ⁵⁹ . Того же мнения придерживался и Галифакс. В телеграмме от 12 июля, давая инструкции английскому послу в СССР У. Сиидсу, он указывал, что Англия готова пересмотреть в целом свою позицию в переговорах ⁶⁰ . Итак, на данной стадии Англию не столько беспокоил вопрос о косвенной агрессии или о военных переговорах, сколько о том, как сорвать их под благовидным предлогом ⁶¹ .

Американские политические деятели и американская буржуазная пресса, поддерживая позиции Англии, стремились исказить существо советского определения косвенной агрессии, которое давало возможность обеспечить действительную независимость прибалтийских стран. Гарольд Икес, занимавший в то время пост министра внутренних дел США, рассказывал о своей встрече с Буллитом, который летом 1939 г. останавливался на несколько дней в Вашингтоне. Буллит говорил Икесу, что условия, выполнения которых потребовал Советский Союз, дадут якобы СССР право вступить на территорию любого государства, расположенного у его границ, "с целью не только встретить военное вторжение, но даже экономическое или пропагандистское наступление. Франция и Великобритания вынуждены будут поддерживать Россию, даже если (решение - должна ли она вступить на территорию других государств или нет - она будет принимать одна" ⁶² .

В беседе с английским послом в Париже Э. Фиппсом в июне 1939 г. Буллит категорически высказался против предложения СССР о предоставлении Англией и Францией гарантий прибалтийским государствам, хорошо понимая, что отказ от такого рода гарантий приведет к срыву переговоров ⁶³ . Антисоветскую направленность американской внешней политики признают и американские буржуазные историки. Так, Ленжер к Глисон пишут в своей книге, что правительство США "не предприняло прямых шагов в поддержку переговоров демократических стран о включении России в фронт миролюбивых держав" ⁶⁴ .

Американская дипломатия, выступая против коллективной безопасности в Европе и заключения равноправного тройственного соглашения, не случайно столь серьезно беспокоилась по поводу гарантий прибал-

⁵⁸ "Documents on British Foreign Policy, 1919 - 1939". Third Series. Vol. VI. Doc. N 296, p. 331.

⁵⁹ Ibid.

⁶⁰ Ibid. Doc. N 298, p. 335 - 336.

⁶¹ Это косвенно признает даже такой апологет внешней политики Англии, как А. Тойнби, который в своем обзоре "Международные отношения накануне войны" пишет, что английское правительство считало в то время необходимым "быть твердым в отношениях с русскими даже ценою риска срыва переговоров и что было бы правильней занять такую позицию в отношении определения косвенной агрессии, чем в отношении других спорных вопросов" ("The Eve of War, 1939", p. 465).

⁶² Harold Z. Ickes. The Secret Diary. The Inside Struggle, 1936 - 1939. Vol. II. New York. 1954, p. 651.

⁶³ Ibid., p. 651; "Documents on British Foreign Policy, 1919 - 1939". Third Series. Vol. V. Doc. N 0719, p. 776.

⁶⁴ W. L. Langer and S. E. Gleasоn. Op. cit., p. 129,

тийским государствам и определения косвенной агрессии. Правящие круги США, Англии и Франции намеревались открыть дорогу гитлеровской агрессии в сторону СССР именно через эти государства. Справедливое решение вопроса о гарантиях и о так называемой косвенной агрессии срывало эти планы. Поэтому госдепартамент так настойчиво предостерегал Англию и Францию от принятия советских предложений ⁶⁵ .

Ленжер и Глисон на основании изучения предоставленных в их распоряжение секретных материалов госдепартамента утверждают, что некоторые государственные деятели, отрицательно относясь к заключению Англией и Францией союза с СССР, подыскивали аргументы, которые должны были бы удержать западноевропейские государства от такого союза. Среди них одно из первых мест занимал тезис антикоммунизма. Госдепартамент запугивал эти государства опасностью распространения коммунизма в случае заключения союза с СССР. В меморандуме, составленном заместителем государственного секретаря Берлом в апреле 1939 г., то есть как раз тогда, когда начались англо-франко-советские переговоры, утверждалось, что Советский Союз придерживается политики экспорта революции в те капиталистические страны, с которыми он находится в дружественных отношениях; что СССР якобы воспользуется любой возможностью помочь разжечь революцию внутри государства, с которым он состоит в союзе ⁶⁶ . Кроме того, госдепартамент лживо утверждал, что переговоры с СССР не могут привести к успеху, так как Советский Союз уже с января 1939 г. якобы ведет переговоры с гитлеровской Германией по поводу заключения с ней договора о ненападении. Подобные утверждения совершенно не соответствовали действительности. Известно, что Гитлер опасался, хотя и без достаточных оснований, что польское правительство будет искать помощи у Советского Союза. Чтобы предотвратить такое развитие событий, гитлеровская дипломатия выдвинула предложение заключить с Советским Союзом пакт о ненападении. Это предложение, сопровождаемое угрозами, было сделано германским правительством в начале июля 1939 года. Однако оно осталось без ответа ⁵⁷ . В начале августа германское правительство предложило Советскому Союзу подписать советско-германский секретный протокол, который разграничил бы интересы обеих держав по ли-

⁶⁵ Несмотря на пропаганду американской прессы, часть американской общественности правильно оценивала действительный характер намерений Англии и Франции, понимая, что их позиция ведет к поощрению агрессии против СССР. В июне 1939 г. чикагское радио и Чикагский университет организовали дискуссию, в которой выступили преподаватель истории Мичиганского университета Стэнптон, обозреватель Моррисон и обозреватель по вопросам международных отношений Атли. Все они одобрили советские предложения и признали их практическую ценность. Обозреватель Моррисон, говоря об угрозе со стороны Германии прибалтийским государствам, отмечал: "Русские хотят заключения союза прежде всего для того, чтобы предотвратить захват своей территории. Они требуют, ...чтобы балтийские государства Эстония, Латвия и Литва были гарантированы таким же образом, как и остальные государства. Я думаю, что это очень важное положение, на которое мы недостаточно обращаем внимания". Поддерживая Моррисана, Атли подчеркнул: "Существуют реальные опасения, что Англия стремится получить гарантии для Польши и Румынии и оставить территории балтийских государств в качестве открытых ворот для нанесения Германией удара, а Англия при этом не будет задета". Эту же точку зрения разделял и третий обозреватель, заявивший, что Англия хочет канализировать немецкую атаку через Латвию на Москву и через Эстонию на Ленинград ("The University of Chicago. Round Table, A Radio Discussion of Russia and Europe", 1939, pp. 10 - 16).

⁶⁶ Американская буржуазная пресса, отражая настроения правительства, с большой тревогой оценивала переговоры между Англией, Францией и СССР, опасаясь их удачного исхода. Влиятельная американская газета "New York Times" писала: "Оккупация Праги, возможно, самая большая ошибка Гитлера, так как она может воссоздать связи (между СССР и Западом. - В. П.) и заставить режим английских консерваторов в значительной степени помимо своей воли броситься в объятия русских" ("New York Times", 7. V. 1939).

⁶⁷ См. "Славные страницы героической истории". Доклад Владислава Гомулки на торжественном заседании в Варшаве. "Правда". 21 января 1962 года.

нии "на всем протяжении от Черного до Балтийского морей" ⁶⁸ . СССР 7 августа отказался принять германское предложение и отверг идею секретного протокола ⁶⁹ . Позднее, когда состоявшиеся в Москве военные переговоры с Англией и Францией окончательно показали, что эти западные страны не желают соглашения, Советский Союз после предложения Гитлера от 20 августа принял решение подписать с Германией договор о ненападении.

Так было на самом деле. Однако американские дипломаты начиная с января 1939 г. в своих беседах с английскими и в особенности с французскими политическими деятелями доказывали, будто Советский Союз ведет переговоры с Германией и поэтому всякое соглашение с ним невозможно.

В разговоре с Буллитом в августе 1939 г. премьер-министр Франции Даладье напомнил американскому послу, что последний начиная с января 1939 г. по крайней мере 6 раз уже предупреждал Францию о серьезных переговорах СССР с Германией ⁷⁰ . Во время беседы 28 июня 1939 г. Буллит заметил Даладье, что русские и немцы ведут переговоры друг с другом. Даладье не без основания не поверил этому. Он сказал американскому послу: "Ни французское, ни английское посольства, ни секретная служба не в состоянии получить какой-либо информации о том, что русские ведут переговоры с немцами" ⁷¹ . Тогда Буллит срочно затребовал от госдепартамента информацию о советско-германских переговорах, по-видимому, для передачи французскому правительству, ссылаясь на то, что во время своего пребывания в Вашингтоне он слышал о такого рода переговорах ⁷² . Однако уже через день, 7 июля, госдепартамент ответил, что не располагает никакой информацией о сколько-нибудь серьезных событиях в этой области ⁷³ . Вместе с тем госдепартамент, зная, что Советский Союз не вел переговоров с Германией, так как стремился заключить соглашение с Англией и Францией, широко распространял слухи, будто бы СССР не желал заключения трехстороннего союза с Англией и Францией. Делалось это в надежде убедить последних отказаться от переговоров с СССР. 26 июля 1939 г. немецкий поверенный в делах в США Ганс Томсен сообщал в министерство иностранных дел Германии, что госдепартамент не верит серьезной готовности СССР "заключить тройственный союз с Англией и Францией" ⁷⁴ .

Эта политика США была рассчитана на срыв англо-франко-советских переговоров.

Среди американских дипломатов были реалистически мыслящие политики, которые видели огромную мощь СССР и правильно оценивали его миролюбивую политику. Трезво подходя к сложившейся в Европе ситуации, они понимали, что фашистская Германия представляет собой угрозу и для США. Исходя из интересов США, они желали успеха переговорам Англии и Франции с СССР и выдвигали предложения, которые могли содействовать этому. Но американское правительство упорно отклоняло подобные предложения. Весной 1939 г. американский посол в Брюсселе Д. Дэвис ⁷⁵ обратился к К. Хеллу с предложением на-

⁶⁸ "История Великой Отечественной войны. 1941 - 1945". Т. 1. "Подготовка и развязывание войны империалистическими державами", стр. 174.

⁶⁹ Там же.

⁷⁰ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1939". Vol. 1, p. 302.

⁷¹ Ibid., p. 278.

⁷² Ibid., p. 281.

⁷³ Ibid. Этот ответ тем более интересен, что, по сведениям Ленжера и Глисона, каждый шаг в области советско-германских отношений немедленно становился известным Вашингтону (W. L. Langer and S. E. Gleason. Op. cit., p. 195).

⁷⁴ "Documents on German Foreign Policy, 1918 - 1945". Series D, Vol. VI. Doc. N 725, p. 1002.

⁷⁵ До своего назначения в Брюссель Д. Дэвис занимал пост американского посла

править в Москву специальную миссию для того, чтобы содействовать успеху англо-франко-советских переговоров. Дэвис писал: "Из моих личных наблюдений я знаю, что Советы не доверяют Великобритании и Франции, как их целям, так и их действиям" ⁷⁶ . Исходя из того, что у него, Дэвиса, сложились во время пребывания в СССР хорошие отношения с руководителями Советского правительства, он предлагал госдепартаменту направить его на несколько дней в Москву в целях оказания содействия в быстрейшем заключении СССР соглашения с Англией и Францией против агрессии. "По моему мнению, - указывал Дэвис, - ни Франция, ни Великобритания не могут установить персональные контакты с самыми авторитетными политическими деятелями СССР. Я уверен, что мне удастся не только повидаться с ними, но они поверят в мою искренность и справедливость" ⁷⁷ .

Хорошо понимая международную обстановку, Дэвис писал: "Промедление смерти подобно". Однако американское правительство отказалось санкционировать такую миссию, так как в его планы не, входило содействие англо-франко-советским переговорам ⁷⁸ . Оно сослалось при этом на внутреннее положение Соединенных Штатов и на то, что очень важно не предпринимать никаких рискованных шагов в области международных отношений.

Тогда же, в апреле 1939 г., американский посол в Варшаве А. Биддл обратился в госдепартамент с предложением заручиться согласием СССР на то, чтобы он оказал помощь государствам Восточной и Центральной Европы - участникам антифашистской коалиции по крайней мере авиацией. Биддл понимал, что без такой поддержки эти государства будут поглощены гитлеровской Германией, и потому считал советскую помощь "жизненно важной" ⁷⁹ . Но и это предложение не было принято.

Американское правительство и американские политики не скупились на широковещательные заявления о своем стремлении к миру. Но когда речь заходила о реализации какого-либо предложения, которое могло способствовать сохранению мира, они под разными предлогами отклоняли его.

В конце июля - начале августа 1939 г. США, оставаясь на прежних позициях, несколько изменили, однако, тактику. Американские политические деятели отдавали себе отчет в том, что германо-польские отношения значительно обострились. Американское правительство располагало сведениями, что в августе - сентябре польско-германский конфликт может вылиться в войну⁸⁰ . Оно опасалось, что Советский Союз останется в стороне от военного столкновения. Американское правительство располагало достоверными сведениями о том, что Англии и Франции не удалось в период политических переговоров навязать Со-

в Москве. Он стремился к улучшению отношений между СССР и Соединенными Штатами и был обеспокоен создавшимся положением в англо-франко-советских переговорах, считая, что оттягивание их являлось ошибкой со стороны Англии и Франции.

⁷⁶ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. The Soviet Union. 1933 - 1939", p. 756.

⁷⁷ Ibid., p. 757.

⁷⁸ Ibid., p. 756.

⁷⁹ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1939". Vol. I, p. 236.

⁸⁰ См., например, "The Moffat Papers, Selections from Diplomatic Journals of Jay Pierrepont Moffat, 1919 - 1943", p. 246. Ленжер и Глисон на основании неопубликованного дневника помощника государственного секретаря Берла сообщают, что Рузвельт предположительно относил начало войны в Европе к 10 сентября 1939 г. (W. L. Langer and S. E. Glеasоn. Op. cit., p. 160). Сэмнер Уэллес, заместитель государственного секретаря, называл другой срок - двадцатые числа августа (см. Joseph Alsор and Robert Кinthnег. American White Papers. The Story of American Diplomacy and the Second World War. London. 1940, p. 74).

ветскому Союзу такие условия соглашения, которые позволили бы западным державам втравить СССР в войну с Германией.

В июле госдепартамент получил информацию поверенного в делах США в Берлине, что в правящих кругах Германии имеется группа, которая выступает за экономическое и политическое сближение с СССР ⁸¹ . В начале августа в Вашингтон была направлена информация поверенного В делах США в Москве Граммона о встрече немецкого посла в СССР с народным комиссаром иностранных дел. Немецкий посол, говорилось в информации, сделал заверения, что Германия не имеет никаких агрессивных намерений в отношении СССР и что она заинтересована в развитии добрых отношений ⁸² . Американское правительство встревожили эти сообщения.

США были обеспокоены также и характером английских переговоров с Германией летом 1939 г., сведения о которых проникли в печать ⁸³ . Соединенные Штаты вполне устраивало, если бы сговор Англии с Германией привел к столкновению последней с СССР, но США опасались англо-германского сговора о разделе между собой Европы и мира без участия США и, может быть, в ущерб им. Это не устраивало американское правительство, и оно хотело предотвратить такого рода соглашение.

В конце июля 1939 г. беспокойство в США о положении дел в Европе значительно возросло. Поверенный в делах Германии в США Томсен 31 июля доносил в Берлин, что перспективы переговоров в Москве рассматриваются Рузвельтом с беспокойством и президент "хочет использовать свое влияние в отношении достижения соглашения о тройственном союзе" ⁸⁴ . Американское правительство располагало сведениями о том, что и в июле - августе 1939 г. Советский Союз оставался верен идее коллективной безопасности ⁸⁵ . США могли оказать влияние на Англию и Францию и содействовать образованию союза трех европейских держав против германского милитаризма. Иначе говоря, они могли бы вместе с Советским Союзом возглавить дело защиты всеобщего мира и положить свою гирю на чашу весов в пользу мира. Но Соединенные Штаты решили вмешаться в тройственные переговоры не для того, чтобы спасти мир от войны, а чтобы заставить СССР изменить его позиции и принять такие условия соглашения, которые могли бы привести к советско-германскому столкновению при отсутствии надежных гарантий со стороны Англии и Франции, то есть сделать то, чего не удалось добиться от Советского Союза Англии и Франции на протяжении апреля-июля 1939 года.

⁸¹ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939". Vol. I, p. 329.

⁸² Ibid., pp. 332 - 333. Необходимо отметить, что присланная Граммоном информация опровергает фальсификацию госдепартамента, утверждавшего, будто СССР еще в мае-июле вел переговоры с Германией о заключении договора о ненападении. Граммон сообщал в Вашингтон, что во время встречи с немецким послом 3 августа 1939 г. народный комиссар иностранных дел СССР заявил, что СССР заинтересован в улучшении отношений с Германией, и подчеркнул, что Советское правительство продолжает свои попытки обеспечить "действительную оборону против агрессии", то есть коллективную безопасность (см. "Foreign Relations of the United States. Vol. I. Diplomatic Papers. 1939", p. 332). 4 августа 1939 г. немецкий посол в Москве граф Шуленбург, сообщая в Берлин о своем разговоре с народным комиссаром иностранных дел СССР, писал: "С нашей стороны потребуются значительные усилия, чтобы заставить Советское правительство совершить поворот" ("Documents on German Foreign Policy. 1918 - 1945". Series D. Vol. VI. Doc. N 766, p. 1062).

⁸³ "Documents on German Foreign Policy. 1918 - 1945". Series D. Vol. VI. Doc. N 725, p. 1002.

⁸⁴ Ibid. Doc. N 750, p. 1028.

⁸⁵ Поверенный в делах США в Москве Граммон сообщал в августе 1939 г., что "Советский Союз готов заключить пакт с Англией и Францией, но на условиях, выдвинутых СССР" ("Foreign Relations of the United States. Diplomatis Papers. 1939". Vol. I, p. 333).

В конце июля президент встретился с поверенным в делах СССР в США К. А. Уманским и во время беседы с ним стремился доказать, что Советский Союз больше якобы заинтересован в подписании соглашения, нежели Англия и Франция, и, таким образом, по-видимому, должен пойти на уступки. Понимая всю неловкость положения, когда США, сами продолжая проводить политику "нейтралитета", подталкивали СССР к участию в войне, президент пытался убедить советского представителя, что в случае войны "позиции Советского Союза будут неизбежно затронуты "быстрее, чем позиции Соединенных Штатов" ⁸⁷ . Оказывая такого рода давление на Советский Союз, американское правительство вместе с тем отказалось дать какие-либо советы правительствам Англии и Франции в направлении достижения соглашения с СССР. Президент во время беседы подчеркнул, что он не может нести никакой ответственности или дать какие-либо заверения по поводу возможного курса Англии и Франции в отношении переговоров с Советским Союзом.

Американское правительство придавало большое значение этой акции, и, не довольствуясь беседой с советским представителем в Вашингтоне, президент уполномочил посла в СССР Штейнгардта довести до сведения Народного комиссариата иностранных дел СССР о беседе с советским поверенным в делах. Письмо в Народный комиссариат иностранных дел было направлено специальным курьером в Париж, а оттуда в Москву. Однако еще до того, как оно было получено в Москве, 11 августа 1939 г., немецкая газета "Völkischer Beobachter", издававшаяся в Берлине, опубликовала сообщение о том, что американский посол во время своего визита в Народный комиссариат иностранных дел до вручения верительных грамот передал наркому иностранных дел подробное письмо от президента США Рузвельта, касающееся международных вопросов. Вслед за тем польская газета "Иллюстрированный Курьер Цодзенны" сообщила, что Рузвельт в своем письме, якобы переданном в Народный комиссариат иностранных дел послом Штейнгардтом, предложил сотрудничество с Советским Союзом на Дальнем Востоке против японской экспансии, обещал гарантий Америки Советскому Союзу на случай войны с Японией при условии подписания им военного союза с Англией и Францией и что якобы для обсуждения этих вопросов Рузвельт готов послать в Москву специальную делегацию после подписания Советским Союзом пакта с Англией и Францией.

Все это напоминало хитроумную политическую игру, рассчитанную, с одной стороны, на то, чтобы припугнуть Советский Союз и одновременно заманить его в ловушку, давая туманные обещания помощи при условии согласия СССР на англо-французские предложения, а с другой стороны, помешать заключению Советским Союзом договора с Германией, поскольку заключение такого договора отдалило бы советско-германское столкновение. Советское правительство вынуждено было тогда же заявить, что сообщение польской газеты "Иллюстрированный Курьер Цодзенны" является вымыслом ⁸⁸ . На следующий день в Москву прибыл второй секретарь американского посольства во Франции, который привез американскому посольству письмо Рузвельта. После вручения этого письма Штейнгардт 16 августа направил очередное донесение в госдепартамент, которое искажало политику Советского Союза в переговорах. Он уверял, что русские "особенно озабочены тем, чтобы избежать вовлечения в любой конфликт", и что они "умышленно тянут переговоры с англичанами и французами", то есть направлял в госдепартамент ту информацию, которая должна была помочь срыву переговоров ⁸⁹ .

⁸⁷ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939". Vol. I, pp. 293 - 294.

⁸⁸ См. "Известия", 14 августа 1939 года.

⁸⁸ "Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1939". Vol. I, p. 298.

События в Европе развивались в направлении войны, и это соответствовало планам правящих кругов США, но наметились и тенденции, которые тревожили многих американских политических деятелей и дипломатов. Попытки втравить СССР в войну с Германией проваливались, а Англия вела секретные переговоры с Германией, которые могли привести к разделу Европы и мира за спиной США. 15 августа 1939 г. поверенный в делах США в Германии Кирк сообщал, что события могут привести к "всеобщей войне" (а не к советско-германскому столкновению), и рекомендовал предложить Гитлеру шестимесячный мораторий, в течение которого не предпринимались бы военные действия ⁹⁰ . Обеспокоен развитием событий был и Буллит. Как писали Ленжер и Глисон, он вместе с другими политическими деятелями США был озабочен тем, что Англия и Франция, напуганные угрозой войны, сговорятся с Гитлером за счет Польши ⁹¹ . Получив телеграмму Кирка, Буллит немедленно обратился в госдепартамент с предложением предпринять соответствующий демарш перед Германией. Он предлагал припугнуть Германию возможностью военного союза Англии и Франции с СССР, того самого союза, против создания которого США активно выступали. В телеграмме в госдепартамент он писал: "Я склоняюсь к тому, что наилучшие возможности удержать Гитлера от начала войны - это убедить его, что Польша, Франция и Англия с помощью Советского Союза определенно будут воевать. Ваше слово немецкому поверенному в делах в Вашингтоне могло бы быть своевременным и полезным" ⁹² .

Государственный департамент США, одобрив на словах предложение Буллита, на деле отклонил его. Заместитель государственного секретаря Уэллес на следующий же день ответил Буллиту: "Я опасаюсь.., что такой шаг с моей стороны будет бесполезен" ⁹³ .

Чем объясняется отказ госдепартамента принять предложение Буллита? Во-первых, тем, что именно в это время американское правительство предприняло в Москве шаги, имевшие целью обеспечить вовлечение Советского Союза в невыгодную сделку с Англией и Францией, и ожидало ее результатов ⁹⁴ ; во-вторых, тем, что меры, предлагавшиеся Буллитом, были слишком сильными и могли иметь нежелательные последствия: угроза объединенного фронта СССР, Англии, Франции и Польши, поддерживаемого Соединенными Штатами, могла напугать Германию, заставив Гитлера воздержаться от агрессии. Но мир в Европе не входил в планы американских правящих кругов. Не случайно поэтому госдепартамент отклонил и последующее предложение Буллита относительно посредничества третьих держав между Германией и Польшей ⁹⁵ , а также предложение о созыве в Вашингтоне конференции европейских держав с целью мирного разрешения кризиса ⁹⁶ . Правящие круги США хотели бы больше всего, чтобы война началась с советско-германского столкновения, но они не возражали и против того, чтобы в войну с самого начала были вовлечены Англия и Франция (считая, правда, это худшим по сравнению с первым вариантом), при условии, что война будет носить затяжной характер ⁹⁷ . Соединенные Штаты больше всего беспокоились, что мир в Европе лишит американских миллиардеров возможности наживаться на войне, зашибая сотни миллионов долларов сверхприбылей. Кроме того, американское правительство продолжало

⁹⁰ W L. Langer and S. Е. Glеasоn. Op. cit., p. 188.

⁹¹ "Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers, 1939". Vol. I, p. 217.

⁹² Ibid.

⁹³ Ibid., p. 220.

⁹⁴ Письмо Штейнгардта с ответом Советского правительства было получено в Вашингтоне 29 августа 1939 г. (Ibid., p. 296).

⁹⁵ Ibid., pp.384, 386.

⁹⁶ См. W. L. Langer and S. E. Glеasоn. Op. cit., pp. 187 - 188.

⁹⁷ См. "Perpetual War for Perpetual Peace". Edit, by A. Barnes... p. 171.

надеяться, что выход немецких войск на границу с Украиной и Белоруссией, на подступы к жизненным центрам Советского Союза может сам по себе ускорить советско-германское столкновение ⁹⁸ .

В случае успешного завершения англо-франко-советских переговоров 1939 г. можно было бы предотвратить развитие агрессии в Европе или поставить агрессора с самого начала в невыгодные условия. Советское правительство, искренне желавшее быстрее достичь договоренности с Англией и Францией, считало, что соглашение должно быть равноправным и возможно более эффективным и конкретным, чтобы оказать воздействие на милитаристскую Германию. В противоположность этому Англия и Франция пытались заключить с СССР неравноправное соглашение, которое способствовало бы советско-германскому столкновению.

Американская дипломатия, верная своей обычной тактике, старалась замаскировать свое вмешательство в переговоры Англии и Франции с СССР. Она стремилась представить дело так, будто США стоят в стороне от европейской политики и не несут ответственности за развитие событий в Европе. На самом деле США полностью поддерживали те реакционные английские и французские политические круги, которые не желали заключения союза с СССР и стояли за сговор с гитлеровской Германией, направленный против Советского Союза. Правящие круги Англии и Франции, срывавшие заключение союза с СССР, имели возможность это делать в значительной степени потому, что чувствовали поддержку Соединенных Штатов.

Методы, которыми действовала американская дипломатия, были далеки от честности и порядочности. Американские дипломатические представители стремились посеять среди участников переговоров недоверие к СССР, к его искренности и способности оказать эффективную военную помощь Англии и Франции. Американская дипломатия старалась запугать Англию и Францию угрозой коммунизма.

В условиях, когда события в Европе с катастрофической быстротой приближали человечество к войне, когда дорог был каждый день, американская дипломатия поддерживала тактику затягивания переговоров, проводившуюся Англией и Францией, рекомендуя английским и французским правящим кругам не спешить с принятием советских предложений, упорно торговаться, чтобы добиться таких условий, которые облегчили бы советско-германское столкновение.

В августе 1939 г., когда обнаружилось значительное ухудшение международных позиций Англии и Франции, американское правительство открыто вмешалось в переговоры, но не с целью обеспечить заключение равноправного союза трех держав против агрессии, а для того, чтобы попытаться заставить СССР взять такие обязательства, которые неминуемо привели бы к советско-германскому столкновению при фактическом нейтралитете Англии, Франции и США.

⁹⁸ Летом 1939 г. Европу посетил один из лидеров изоляционистов, член американского конгресса, реакционер Гамильтон Фиш, в свое время являвшийся председателем комиссии по расследованию деятельности Компартии США. В беседах с Гитлером и Риббентропом он заверил их, что в случае германской агрессии в отношении Польши Америка будет сохранять нейтралитет ("New York Times", 16. VIII- 1939).