И. И. Долуцкий, В. И. Журавлева. ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ XX века: КНИГА ДЛЯ ЧТЕНИЯ. Ч. 1. КОНЕЦ XX века - 1945 год

М.: РГГУ, 2002, 526 с.

В последние годы прилавки России стали напоминать баррикады, сооруженные из учебников и учебных пособий по всем отраслям знаний и особенно по истории. Но в этом море книг редко мелькнет что-то дельное, настоящее. К числу таких редких удач можно отнести недавно вышедшую из печати книгу для чтения по новейшей истории, которую написали преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук И. И. Долуцкий и доцент кафедры всеобщей истории РГГУ кандидат исторических наук В. И. Журавлева. Эта объемистая (почти 43 печатных листа плюс иллюстрации) работа привлекает внимание уже своим видом: на обложке воспроизведена гравюра известного американского художника Р. Кента, на которой могучий свободный человек призывает соплеменников обратить внимание на какую-то опасность, угрожающую всем. Этим авторы хотят показать, что опасности, подстерегавшие человечество в первой половине XX в. не исчезли вовсе, а потому надо сохранять бдительность, чтобы предупредить новые беды.

Сразу же отметим, что перед нами оригинальная работа. Это не учебник и не традиционное учебное пособие. И хотя авторы определили ее жанр как книгу для чтения, она не вполне походит на издания подобного типа, где обычно в занимательной форме рассказывается об отдельных эпизодах истории, чтобы читатели могли оживить усвоенную ими историческую схему. Книга скорее напоминает монографию, в которой последовательно излагается история мира, как ее увидели авторы. Она разделена на главы и параграфы. Материал изложен в проблемно-хронологическом ключе: каждая глава посвящена одному из периодов мировой истории, а каждый параграф - определенному историческому явлению.

И. И. Долуцкий и В. И. Журавлева сознательно стремились к синтезу. Все элементы книги призваны выявить характерные черты той или иной эпохи, в результате чего история человечества обретает цельность, признаки всемирности.

Той же цели добиваются авторы и специфическими способами подачи материала. По необходимости краткое изложение сопровождается ремарками, формирующими некое подобие интерактивного обучения, обратной связи: "учти", "подумай", "обрати внимание". Они выделяют главную идею или положение, которое может вызвать несогласие. "Вопросы" и "задания" заставляют читающего активно включиться в поиск правильного решения поставленной проблемы. Помогают этому и введенные в текст фрагменты источников, разнообразные графики, таблицы и карты. Последовательно проводя ту или иную идею, авторы, однако, избегают императивного тона, допускают развитие мысли читателя в ином русле.

Что касается содержательной стороны, то перед нами пример любопытного сочетания двух исследовательских подходов: цивилизационного и того, в основе которого лежит принцип модернизации, т.е. дифференцирующего и интегрирующего подходов. Чтобы обосновать положение о различных цивилизационных формах или типах, авторы по необходимости должны совершать экскурсы в весьма отдаленное прошлое, когда начинали складываться основы этих цивилизаций. Сии основы определяются в первую очередь особенностями религиозного сознания отдельных этносов или этнических сообществ. Правда, авторы сознают определенную недостаточность такого объяснения и пишут о влиянии географического фактора, экономики, вырабатывавшейся системы ценностей, но цивилизационным ядром является религия. Это видно из определений цивилизаций: западная североамериканская (протестантская), западноевропейская (протестантско-католическая), афроазиатская (исламская), евроазиатская (русская православная) и т.д. Конечно, каждый волен выбирать любую систему координат, в которой он видит развитие истории, и мы не должны упрекать авторов за этот выбор. Но за нами остается право указать на некоторые противоречия, возникающие при такой трактовке цивилизационных типов. Уже Арнольд Тойнби, выдвинувший наиболее целостную концепцию цивилизаций, все более склонялся к тому, чтобы выводить локальную цивилизацию из саморазвивающейся траектории витальных циклов культуры, в которой религия является лишь одним из элементов. В самом деле, так ли разнятся, например, немцы-католики и немцы- протестанты, чтобы ориентировать их на разные цивилизационные полюса? Если в XVI-XVII вв. конфессиональный фактор имел немалое значение для идентификации личности и отдельных групп населения, то к XX в., о котором и идет речь в книге, он существенно ослабел, а основная масса

стр. 201

европейцев вообще обнаруживает почти полное равнодушие к религиозно- церковным разногласиям. Да и Россию однозначно относить к типу русской православной цивилизации едва ли возможно. Для этого придется проигнорировать полиэтничность и разнообразие конфессиональных пристрастий в нашей стране. Можно ли также оставить без внимания процесс секуляризации сознания жителей России в XX в.? Наконец, идентификация людей по религиозному принципу, вполне допустимая на академическом уровне, опасна на уровне политики, поскольку чревата предпочтениями и дискриминацией. Спорным выглядит и объединение в одной главе исламской и евроазиатской русской православной цивилизаций, определяемых уже по географическим параметрам -цивилизации на стыке Европы, Азии и Африки. Типологически, если согласиться с системой координат, изначально предложенных авторами, было бы правильнее рассматривать русскую цивилизацию в одном ряду с другими христианскими цивилизациями.

И, наконец, последнее. В самой книге мы практически не встречаемся с ситуациями, когда религиозный фактор предопределял позиции и деятельность правительств и политических партий. Таким образом, обнаруживается определенный зазор между провозглашенными методологическими принципами и решением научной задачи. Из сказанного вовсе не следует, что цивилизационный подход не дает ценных результатов, но нужно учитывать сложность и внутреннюю подвижность самого понятия "цивилизация", различная интерпретация которого может направить исследование проблемы самыми разными путями и привести к самым разным результатам. Чтобы не распространяться далее о сложности и противоречивости этого подхода, отошлем читателя к блестящей статье Люсьена Февра "От Шпенглера к Тойнби" ¹ , хотя и она не во всем справедлива.

Что касается принципа модернизации, то он использован в книге более продуктивно. Широкое понимание авторами этой категории, включающее преобразования не только в экономике, но и в других сферах общественного бытия, позволяет им обрисовать общие тенденции мирового развития и объяснить причины глобальных и региональных конфликтов. Существенную роль в объяснении исторического процесса играет и анализ его политико- идеологической и онтологической составляющих. При этом в плане анализа "бытия" особого внимания заслуживает параграф, озаглавленный "Ужасающие, если не сказать дьявольские, триумфы нашей науки". В нем развернута грандиозная картина выдающихся научных достижений человечества в первой половине XX в., во многом изменивших представление людей о природе и себе самих. Естественно, авторы не могли охватить все отрасли научного знания и справедливо ограничились тремя науками - биологией, психологией и физикой, а также оценкой трансформации методологии научного знания. Этот очерк написан очень живо и, несомненно, подвигнет читателя на глубокие размышления. И все-таки позволю себе два замечания. Коль скоро эта книга обращена к русскому или читающему по-русски читателю, было бы уместно назвать несколько имен и отечественных ученых, например, И. П. Павлова, В. П. Бехтерева или В. И. Вернадского. Не могу согласиться и с модной нынче склонностью к релятивизму, сквозящей, скажем, в таком положении: "Закона всемирного тяготения в природе нет, но в свое время Ньютон изобрел его - точно так же, как не существовало в природе Девятой симфонии, пока ее не создал Бетховен". Надо ли объяснять гносеологическую ошибку авторов, не видящих различия в способах познания мира через художественные образы или через теоретическое и опытное исследование, результаты которого формализуются на строгом языке науки? Кроме того, столь категоричная постановка вопроса лишает науку какой-либо объективной основы познания окружающего нас мира.

В первой главе "Мир в начале XX века" нельзя не отметить параграф, посвященный национализму. Здесь обращает на себя внимание обстоятельный разбор различных форм этого явления: шовинизма, расизма, антисемитизма. Уверенно вычерчиваются линии, связывающие национализм с политическим радикализмом и одной из самых зловещих его форм - нацизмом. Однако в этом превосходно написанном параграфе не все тезисы получили достаточно полное развитие. По существу, речь идет только о Западе, прошедшем все основные фазы модернизации. Что же касается стран "догоняющего развития", то о них говорится вскользь, что у них национализм "возникает как компенсация осознания отсталости из-за невыгодного сравнения своей страны с передовыми нациями" (с. 184). Из этого суждения естественно вытекает, как мне кажется, вывод о необходимости анализа конкретных форм национализма в этих странах "догоняющего развития". Это неизбежно должно привести к постановке вопроса о национально-освободительном движении и его лидерах (Сунь Ятсен, Ганди, Неру, Кемаль Ататюрк и др.). Посему необходимо скорректировать однозначно негативное определение национализма как идеологии и политики, основанных на тезисе национальной исключительности и превосходства одного народа над другим. Тема экономического и политического развития названных стран разбирается отдельно в параграфе "На периферии мировой системы: Латинская Америка, Индия, Китай", но о национализме здесь говорится мельком (только в связи с суньятсеновской триа-

¹ Февр Л. Бои за историю. М., 1991, с. 72 - 96.

стр. 202

дои), а понятие "национально-освободительное движение" не употребляется вовсе.

В целом со знанием дела написана глава по истории второй мировой войны, где наиболее удачными выглядят параграфы "Европейский этап мировой войны 1939 - 1945" и "Человечество побеждает фашизм: слагаемые победы" (жаль только, что в первом из них нет рассказа о советско-финской войне, формально не связанной со второй мировой войной, но хронологически относившейся к этой эпохе и обычно рассматриваемой в контексте мировых событий этого времени). Заметим также, что название второго из названных параграфов выбрано с не вполне уместным опережением: в нем идет речь о событиях 1942 - 1943 гг., когда до победы было еще очень далеко.

Насыщенная идеями и размышлениями об исторических судьбах человечества в первой половине XX в., книга откровенно полемична. Она требует активной реакции от читателя, заставляет его соучаствовать в процессе постижения истории. Особенности этой интересной и заслуживающей внимания работы определили и полемический характер рецензии. Мы надеемся, что она обратит внимание специалистов, преподавателей и вообще интересующихся историей на новую и стоящую прочтения книгу.

Н. П. Калмыков, кандидат исторических наук, заведующий редакцией всеобщей истории Большой Российской энциклопедии