М. Наука. 2004. 564 с.

Книге доктора исторических наук профессора О. А. Ржешевского трудно найти аналогию в отечественной историографии, хотя литература о лидерах СССР и Великобритании насчитывает не один десяток наименований. Это - и не монография, и не сборник документов в обычном понимании этого слова. Что же тогда?

Историкам хорошо известна вышедшая двумя изданиями в 1957 и 1986 гг. "Переписка Председателя Совета Министров СССР И. В. Сталина с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг." в двух томах, а также опубликованные в Великобритании документы "Полной переписки У. Черчилля и Ф. Рузвельта" в трех томах и некоторые другие документальные издания¹ .

Рецензируемый труд, таким образом, органично связан с международной историографической традицией. В то же время это первый столь тщательно подобранный и компетентно прокомментированный корпус документов, освещающих взаимоотношения двух "непримиримых союзников" Сталина и Черчилля в годы жесточайших испытаний, которые выпали на долю их стран.

Прямой предшественницей настоящего труда стала книга Ржешевского "Война и дипломатия. Документы, комментарии (1941 - 1942)", увидевшая свет в 1997 г. и раскрывающая дипломатическую историю создания антигитлеровской коалиции. Однако рецензируемое издание значительно шире и в хронологическом, и проблемном плане. В его основу автор положил документы архивов России, Великобритании и США, которые раскрывают историю становления отношений двух стран и их лидеров в годы второй мировой войны, далеко выходящих за рамки "Большого союза".

Автор, следуя принципу историзма, обстоятельно раскрывает военно-политическую обстановку того времени. Это дает возможность яснее понять значение конкретных документов, принятых союзниками решений и сделать из них свои собственные выводы. Предваряя документ авторским текстом или комментируя его, Ржешевский, как правило, воздерживается от собственных оценок.

В книге приведены и снабжены комментариями наиболее полные записи личных встреч, бесед и дискуссий Сталина и Черчилля, а также проекты договоров и соглашений между двумя странами; записи бесед Сталина, руководителя советской дипломатии В. М. Молотова, советских послов с государственными деятелями Британии - министром иностранных дел А. Иденом, министром снабжения лордом У. Бивербруком, послом в СССР С. Криппсом, США - государственным секретарем К. Хэллом, личным представителем президента США Г. Гопкинсом, послом в Москве А. Гарриманом; доклады и донесения советских официальных лиц, которые вели переговоры с англичанами по различным вопросам - К. Е. Ворошилова, И. М. Майского и других; информация, полученная в ходе визитов представителей третьих стран по интересующим обе стороны вопросам (например, при приеме в Москве премьер-министра польского эмигрантского правительства в Лондоне С. Миколайчика); дипломатическая переписка, дневниковые записи, фрагменты мемуаров.

Нельзя не отметить такое достоинство рецензируемого труда, как тщательное сопоставление автором британских и советских записей бесед лидеров двух стран. В некоторых случаях британские записи оказываются полнее и более значительными по содержанию (с. 367 - 372).

Уместным кажется и отражение в книге беседы автора с участником Тегеранской конференции потомственной разведчицей З. В. Зарубиной, ныне профессором Дипломатической академии МИДа (с. 407 - 410).

В рецензируемом труде использованы и уже известные историкам документы, без которых публикация не имела бы целостный и законченный вид, но его основу составляют материалы, ранее находившиеся на закрытом хранении и выявленные автором в архивохранилищах России, Великобритании и США - Архиве Президента Российской Федерации, Российском государственном архиве социально-политической истории, Государственном архиве Великобритании, Архиве У. Черчилля при Кембриджском университете, Национальном архиве США. Публикуемые впервые, они содержат немало открытий.

Как представляется, книга дает возможность в персонифицированном варианте, то есть через освещение деятельности конкретных государственных руководителей более обстоятельно рассмотреть сразу несколько проблемных пластов. В первую очередь, это, конечно, становление основ и укрепление антигитлеровской коалиции. При этом британский премьер отстаивал право лидерства в ее строительстве. Наиболее существенной видится здесь проблема открытия второго фронта в Европе, в решении которой, как свидетельствуют материалы книги, опять-таки Черчилль стремился играть главную скрипку, добиваясь условий и сроков, наиболее выгодных для западных союзников. Затем -

стр. 165

развитие советско-британских отношений, причем не только в рамках "Большого союза", но и самостоятельных, как в период 1941 - 1945 гг., так и на перспективу.

Наконец, книга способна во многом удовлетворить непреходящий интерес историков и широкой читающей публики к крупнейшим личностям мировой истории XX века - Сталину и Черчиллю. Помещенные в ней материалы это - очный, а чаще заочный диалог двух лидеров, предметом которого выступают самые разнообразные проблемы: от первых шагов к установлению военно-политического союза до вариантов устройства послевоенного мира. Как свидетельствует рецензируемый труд, Сталин и Черчилль, будучи главами государств с противоположными социально-политическими системами, антиподами по происхождению, воспитанию, мировоззрению, жизненному пути, оказались прагматиками, сумевшими во имя объединения сил для борьбы с общим противником переступить через личную неприязнь, которая культивировалась по отношению друг к другу, как минимум, с 1918 года.

Интересно проследить, как менялся диалог двух лидеров. Вспоминая о первом визите в Москву в августе 1942 г., Черчилль говорил о нем, как о миссии "в это угрюмое, зловещее большевистское государство, которое я когда-то так настойчиво пытался задушить при его рождении и которое вплоть до появления Гитлера я считал смертельным врагом цивилизованной свободы". В Москве он должен был сообщить о невозможности открытия второго фронта в 1942 г., что, по его собственному признанию, было аналогично тому, чтобы везти большой кусок льда на Северный полюс.

Диалог, действительно, шел трудно. В ответ на "большой кусок льда" Сталин упрекнул англичан и американцев, что они рассматривают советско-германский фронт как второстепенный и не выполняют своих обязательств по поставкам в СССР оружия и других материалов. Только во время незапланированного обеда на кремлевской квартире советского вождя, спонтанно организованного за несколько часов до отлета британского гостя, между руководителями двух государств, по словам Черчилля, впервые установились "непринужденные и дружелюбные отношения" (с. 349, 366).

И совсем иная картина наблюдается через два года, во время вторичного посещения Черчиллем Москвы. "...Наши отношения с Советской Россией никогда еще не были столь прочными, доверительными и сердечными, как сегодня, - заявил премьер 27 октября 1944 г. членам палаты общин, информируя их о результатах визита в СССР. - Никогда ранее мы не имели возможности вести дискуссии столь открыто" (с. 484).

Думается, не имеющий прецедента в истории опыт сотрудничества руководителей СССР, Великобритании и США особенно ценен для наших дипломатов в условиях, когда новая Россия утверждает свое место в мировом сообществе. И ценен он поучительными примерами поиска Сталиным и Черчиллем взаимных компромиссов, в том числе в личных отношениях, учетом возможностей и пределов сотрудничества, продвигаясь дальше которых страна рискует связать себе руки, а то и полностью утратить самостоятельность в действиях на мировой арене.

Читая книгу, ощущаешь атмосферу крайней напряженности, острой борьбы Сталина и Черчилля за достижение национальных целей своих государств в войне, как они их понимали. Не однажды дело, казалось, доходило до непреодолимых препятствий, но каждый из лидеров на этом рубеже искал и находил пути к компромиссу, чему нередко в решающей степени способствовал Рузвельт.

Рецензируемый труд - наглядное доказательство того, сколько открытий может сделать компетентный специалист там, где, на первый взгляд, давно все изучено и все ясно. В числе многих документов, которые привлекут внимание историков и дипломатов, назовем в первую очередь проекты секретных протоколов к англо-советскому договору, предложенные Сталиным в декабре 1941 г. в ходе переговоров в Москве с А. Иденом (этих документов нет в XXIV томе серии "Документы внешней политики", вышедшем в свет в 2002 г.).

В указанных проектах секретных протоколов, по сути, обозначены геополитические цели Советского Союза в войне и контуры его послевоенной внешней политики. Тем, кому здесь видятся, возможно, лишь проявления сталинского экспансионизма, автор книги напоминает об их оценке Иденом: "Цель русских... заключалась в том, чтобы обеспечить максимальные границы будущей безопасности России" (с. 54).

Действительно, советская сторона ратовала за меры, которые обеспечивали мир и безопасность в Европе, а также исключали повторение германской агрессии. Предлагалось восстановить в границах, существовавших до оккупации немецко-фашистскими войсками, Францию, Чехословакию, Югославию, Албанию, Грецию, Польшу, а Финляндию - в границах и на условиях мирного договора от 12 марта 1940 г., завершившего советско-финляндскую войну. Ряду стран, например, Польше, Югославии и Чехословакии предусматривались территориальные приращения за счет стран-агрессоров - Германии, Италии и Венгрии. Восстанавливался суве-

стр. 166

ренитет Австрии. Большей радикальностью отмечены предложения относительно Германии, они включали ее полное разоружение и раздел на несколько самостоятельных государств.

Что касается собственных интересов СССР, здесь предложения Сталина сводились к восстановлению границ на 22 июня 1941 г. - сохранению в составе СССР Западной Украины и Западной Белоруссии, Прибалтийских государств, Бессарабии, Северной Буковины. Новые территориальные приращения были минимальными: у Румынии изымалось устье Дуная с тремя рукавами, Финляндия должна была возвратить район Петсамо, добровольно уступленный ей в марте 1940 г., от Восточной Пруссии отделялась часть, прилегающая к Литве, причем не навечно, а сроком на 20 лет в качестве гарантии возмещения понесенных убытков от войны (с. 49 - 53).

Во время визита Идена в Москву, в декабре 1941 г., успешное контрнаступление Красной Армии под Москвой длилось менее двух недель, и вряд ли Сталин выдвинул столь радикальные предложения британской стороне только под влиянием первых побед советского оружия. Логичнее предположить, что курс на послевоенное урегулирование был продуман, исходя из твердой уверенности в непременной победе союзных держав над гитлеризмом.

Тогда, в 1941 г., Идеи отказался поставить подпись под секретным протоколом без консультаций с кабинетом министров и без учета мнения Рузвельта. К тому же, как объясняла британская сторона, после гитлеровской оккупации Европы западные союзники заявили о непризнании никаких территориальных изменений, имевших место в годы войны. Как пояснял Криппс в письме Молотову 19 декабря 1941 г., эта декларация распространялась и на Советский Союз, поскольку территориальные перемены в Прибалтике, Финляндии, Бессарабии и Северной Буковине произошли после ее оглашения (с. 81).

Ржешевский полагает, что такого рода аргументы носили скорее формальный характер. На самом деле юридическому признанию Лондоном территориальных приращений Советского Союза в 1939 - 1940 гг. препятствовало традиционное присутствие геополитических интересов Великобритании в Прибалтике и Польше, граница которой по так называемой линии Керзона была установлена Парижской мирной конференцией 1919 - 1920 годов.

В ответ на доводы британского министра иностранных дел советский лидер согласился, что участие США в обеспечении мирового порядка является обязательным, но одновременно заметил, что есть ряд вопросов, которые касаются интересов безопасности только двух стран, и их можно обсуждать вполне самостоятельно. Судя по текстам бесед с Иденом, Сталин был крайне раздосадован, если не сказать сильнее, отказом англичан, но от сути предложенного не отступал и позднее.

При подготовке проекта договора между двумя странами в мае 1942 г. Великобритания вновь отклонила советские требования о признании западных границ СССР и обеспечении их безопасности. Молотов и Майский, которые вели переговоры в Лондоне относительно договора, посчитали английский проект союзного договора пустой декларацией, неприемлемой для СССР, о чем и телеграфировали в Москву. Ответ Сталина был неожиданным: "Там (в тексте договора. - Ю. Р .) нет вопроса о безопасности границ, но это, пожалуй, неплохо, так как у нас остаются руки свободными. Вопрос о границах, или скорее о гарантиях безопасности наших границ на том или ином участке нашей страны, будем решать силой" (с. 157).

Так, собственно, и произошло. Условия не подписанного в 1941 г. секретного протокола в еще более радикальном варианте так или иначе вошли в договоренности "Большой тройки" позднее - в Тегеране, Ялте и Потсдаме.

В рецензируемом труде получили дальнейшее обоснование введенные автором и его коллегами по Центру истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН понятия геополитических и цивилизационных причин возникновения войн XX века и обострения межсоюзнических противоречий в период, переходный от войны к миру.

Убедительным тому подтверждением может служить освещение автором ситуации, которая возникла в ходе операции "Толстой" - так англичане зашифровали повторный визит Черчилля в Москву в октябре 1944 г., вокруг так называемого процентного соглашения. В октябре же 1944 г., когда войска Советской Армии уже месяц, как вступили в столицу Болгарии, затем - на территорию Югославии, а на северном фланге советско-германского фронта достигли Вислы и вели бои на земле Польши, надо было торопиться, чтобы заручиться согласием могучего союзника на послевоенное влияние в районах, где традиционно присутствовали интересы британской короны.

В первую же в ходе визита встречу британский премьер положил перед советским лидером листок бумаги со схемой, содержавшей предложения о разделе сфер влияния на Балканах в процентах: Румыния - 90% влияния Советского Союза, 10% - другие; Греция - 90% влияния Англии, 10% - другие; Югославия и Венгрия - 50% на 50%; Болгария - 75% влияния Советского Союза, 25% - другие страны. Чер-

стр. 167

чилль предупредил, что если американцы узнают об "этом грязном документе", то "будут поражены той грубостью, с которой он его изложил", но тут же выразил уверенность, что "господин Сталин - реалист и поймет, о чем идет речь" (с. 417 - 428).

И общий язык был действительно без труда найден. Сталин лишь исправил пропорции в строке "Болгария": 25%, предусмотренных англичанами в Болгарии для себя, он заменил на 10%, соответственно увеличив долю Советского Союза. А на предложение: "Не будет ли сочтено слишком циничным, что мы так запросто решили вопросы, затрагивающие миллионы людей? Давайте лучше сожжем эту бумагу", советский лидер ответил: "Нет, держите ее у себя" (с. 417). Прогноз о том, что вопросы границ (а теперь и влияния на иные государства) будут решаться силой, реализовывался на практике.

Давая оценку участию Советского Союза в "процентном соглашении", в решении судьбы Польши, Греции и других стран, Ржешевский пишет: "Анализ советской политики и дипломатии того времени свидетельствует, что ее главной целью являлось создание в послевоенной структуре Европы "пояса безопасности" из дружественных Советскому Союзу приграничных государств... Силового "экспорта революции" в 1944 - начале 1945 г. стремились избежать" (с. 436). Можно соглашаться или не соглашаться с автором, но эта точка зрения заслуживает внимания.

В конечном итоге противоречия, проистекавшие из различия геополитических интересов обеих стран, девальвировали англо-советский договор (и разрушили "Большой союз"), как только "высокие договаривающиеся стороны" достигли главной объединяющей цели - победы над общим врагом.

Рецензируемый труд демонстрирует как плодотворность диалога отечественных и западных историков в раскрытии многих политических тайн XX века через освещение деятельности главных фигурантов большой политики, так и хорошо различимый голос в этот диалоге наших специалистов-международников.

Примечания

1. Churchill and Roosevelt. The Complete Correspondence. Vol. I - III. Lnd. 1984; Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны. М. 1995.