АРИСТОКРАТИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ В VIII-VI ВВ. ДО Н. Э.

Исторические романы и художественные рассказы на исторические темы.

NEW ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ


ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ: новые материалы (2024)

Меню для авторов

ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ: экспорт материалов
Скачать бесплатно! Научная работа на тему АРИСТОКРАТИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ В VIII-VI ВВ. ДО Н. Э.. Аудитория: ученые, педагоги, деятели науки, работники образования, студенты (18-50). Minsk, Belarus. Research paper. Agreement.

Полезные ссылки

BIBLIOTEKA.BY Беларусь - аэрофотосъемка HIT.BY! Звёздная жизнь


Автор(ы):
Публикатор:

Опубликовано в библиотеке: 2021-02-08
Источник: Вопросы истории, № 10, Октябрь 2006, C. 115-123

Исследование идеологического обоснования доминирования аристократии представляет интерес для изучения идеологии античного общества на раннем этапе его развития, когда резко возросло влияние военно-родовой знати. Речь идет об идеологическом влиянии на общество аристократии, стремившейся повысить свой социальный статус и получить дополнительные привилегии. Существенными составляющими данной проблемы представляются выяснение соотношения между традиционными и новыми формами такого влияния, их происхождение, характер и значимость для развития социально-политических институтов, общественной мысли и культуры Эллады.

 

Проанализировав различные хронологические, экономические, правовые, социальные, военные и дипломатические аспекты данной проблемы, мы в частности пришли к выводу, что всестороннее господство аристократии в передовых полисах оформилось в VIII в. до н. э., вместе с их становлением, и выросло из отношений предшествующей эпохи. Влияние знати на многие из указанных аспектов сохранялось и в эпоху классики. Существенное место занимала знать архаической эпохи (VIII-VI вв. до н. э.) в культовой сфере.

 

Весьма важным компонентом в системе идеологического обоснования лидерства знати в раннегреческом обществе была архаизация генеалогии их родов, возводимых к мифологическим персонажам, и даже обожествление героев. Этот культ содействовал развитию идеи теогенеза знатных родов, монополизации ими определенных культов богов и героев, что привело к закреплению в аристократических родах наследственного жречества, использовавшего идею харизмы. Влияние знати в сакральной области повышало ее социальный престиж, укрепляло ее политическое положение, давало экономические выгоды. Аристократы приспособили традиционные формы идеологии к своим нуждам: теогенез ограничивался знатными родами, но харизма их распространялась теперь не только на потомков царей, но и на всю аристократию. Религиозное лидерство тесно переплеталось с военными, дипломатическими, управленческими и судебными функциями, что приводило к сакрализации самой власти. Отличие аристократов в сакральной области от простых смертных, их богоизбранность, подкреплялась комплексом мер и обычаев идеологического характера.

 

Влиянию знати весьма способствовали победы в местных и межполисных агонах (религиозно-спортивных состязаниях), посвященных божествам

 

 

Курбатов Александр Александрович - кандидат исторических наук, доцент кафедры Астраханского филиала Саратовского государственного социально-экономического университета.

 

стр. 115

 

 

и героям. Религиозно-ритуальный1 и аристократический характер этих праздненств очевиден. Способствуя развитию панэллинских чувств, агоны в то же время должны были продемонстрировать и физическое, и духовное превосходство знати 2. В греческом обществе от гомеровской эпохи до классики важное значение имела соревновательная идея индивидуальной доблести (агонистика), оцениваемая сравнительно с доблестью равных по общественному положению соперников. Сформировалась она в среде военной знати и осталась аристократической сферой даже после утраты знатью политического и экономического господства 3. По мнению Ч. Старра, растущее процветание и динамика жизни архаической Греции поддерживали гордость личности. Агонистический дух стал главной составляющей греческой аристократической натуры в VIII-VII вв. до н. э., выражая сознательные притязания на лидерство 4.

 

Даже в V в. до н. э., судя по эпиникиям (победным песням), написанным в честь победителей на Олимпийских, Пифийских, Немейских и Истмийских играх Пиндаром и Бакхилидом, в этих, самых престижных агонах участвовал цвет аристократии. Из 46 победителей, упомянутых ими, к безусловно знатным родам принадлежало 27 аристократов, чьи генеалогии подробно изллагались в этих одах. К ним можно уверенно причислить еще пятерых победителей в беге колесниц (чьи роды поэтами не упоминались), поскольку эти состязания считались аристократическими. В 14 случаях о социальном статусе победителей можно лишь догадываться. Во всяком случае все победители и их отцы носили аристократические имена, поэтому они с большой вероятностью могут быть отнесены к знати. Эти подсчеты разумеется несколько условны: ведь заказывать эпиникии прославленным поэтам могли только состоятельные победители, но в архаическую эпоху аристократы таковыми и были.

 

Особым престижем пользовались олимпийские игры, победители в состязаниях колесниц также стремились прославить свое имя. Согласно Павсанию, сикионский тиран Мирон после победы построил в Олимпии сокровищницу (Paus. VI. 19. 2). По словам Геродота, Мильтиад Афинский, сын Кипсела из рода Филаидов, одержав победу в Олимпии с четверкой коней, стал основателем Херсонеса Фракийского, передав тиранию по наследству (Hdt. VI. 36). Показательна описанная Фукидидом история заговора Килона, одержавшего победу в двойном беге в Олимпии и пытавшегося установить тиранию в Афинах (Thuc. I. 126. 3 - 11). Она свидетельствует о связи между победами в агонах и тиранией 5, что особенно относится к конным ристаниям. Кимон, сын Стесагора из Филаидов, изгнанный из Афин Писистратом, трижды побеждал в беге колесниц в Олимпии. Уступив вторую победу Писистрату, он смог вернуться в Афины, где впоследствии, после третьей победы, был убит Писистратидами (Hdt. VI. 103). Судя по этой истории, тираны ощущали опасность со стороны олимпийских победителей 6, являвшихся носителями харизмы, исходящей от Зевса. Ф. Тэгер отмечает, что сами греки объясняли почести, оказываемые собранием граждан полиса победителям в соревнованиях, религиозной основой самих этих агонистических состязаний, а народная фантазия приравнивала их к полубогам. В греческом обществе сохранялась древняя готовность обожествлять победителей 7.

 

С. Лурье аргументирует гипотезу о связи победы в Олимпии с правом на престол обычаем сносить часть городской стены при въезде победителя, что символизировало подчинение ему города, награждавшего чемпиона поистине царскими почестями 8. По мысли К. Зельина, олимпионик мог восприниматься как царь-маг, связанный с плодородием почвы, а состязания на колесницах, первоначально имевшие ритуальный характер, символизировали смерть старого года и приход нового 9. Впрочем с этим трудно согласиться, поскольку нет свидетельств ежегодных агонов, а исторические Олимпиады проводились раз в четыре года.

 

Олимпионикам ставили прижизненные статуи, их избирали на высшие должности. Например, стратегом эретрийцев в начале Ионийского восста-

 

стр. 116

 

 

ния был Эвалкид, одержавший ряд побед в состязаниях (Hdt. V. 102), а стратегом афинян в Троаде - олимпионик Фринон, упоминаемый Страбоном (Strab. XIII. 1. 38) и Диогеном Лаэртским (Diog. Laert. I. 74). Позже Алкивиад обосновывал свои притязания на стратегию тремя победами в Олимпии, когда он взял сразу 1-е, 2-е и 4-е места, выставив семь колесниц (Thuc. VI. 16. 1 - 2). Коневодство, считалось благородным занятием, свидетельствовало о знатности рода (Diog. Laert. VIII. 2. 51), являлось обязанностью и привилегией знатных семейств, отличительной чертой аристократизма 10. Тем самым реальная роль олимпиоников значительно повышалась.

 

Показательно, что даже в далекой милетской колонии Ольвии, известной своим культом Ахилла, как явствует из декрета в честь Никерата, сына Папия, проводились местные состязания в конских ристаниях, установленные в честь героя. Этот агон регулярно проводился недалеко от города, в местечке Гилее11. Сам декрет датируется 1-й половиной I в. н. э., но есть гипотезы о древнем происхождении этих состязаний, восходивших к V в. до н. э. или даже к более раннему времени 12. Любопытно, что даже на исходе античной эпохи победа в таких состязаниях не утратила престижа. В посвятительной надписи II-III вв. коллегии ольвийских архонтов в честь Ахилла Понтарха ("Владыки Понта" - нового культового эпитета Ахилла, появившегося в первые века нашей эры 13), были отмечены победы архонтов Пурфея - в состязаниях копьем и диском, Эврисибия - в беге и прыжках. Возможно, эти виды состязаний были добавлены к конским ристаниям уже в римскую эпоху14.

 

Обязательное участие в агонах отнюдь не единственное отличие знати от демоса: их противопоставление пронизывает всю раннегреческую историю. Уже гомеровское общество характеризуется глубоким расколом общества на наследственную знать и общинников 15. В этом смысле положение принципиально ничем не изменилось в архаическую эпоху. Власть, считает М. Арнхейм, сохраняла сплоченная социальная группа знати, закрытая для аутсайдеров. Властные полномочия имели тенденцию широко распространяться в среде аристократии, между членами которой господствовал эгалитарный дух. Грекам с незапамятных времен внушалось, что аристократия наделена очень высокими достоинствами, отличающими ее от прочих смертных 16.

 

Сравнивая гомеровское и архаическое общества, В. Эренберг писал, что в первом аристократы, представленные патронами певцов, были строго отделены от массы народа, будучи связанными друг с другом родством, богатством и кодексом социального поведения, которое в основном регулировалось концепцией чести и позора и всегда служило солидарности знатного класса. Позднее знатный человек предстает уже не героическим индивидуумом, но как личность, стремящаяся к лидерству в полисе 17. Роль самооценки в сплоченности господствующего класса несомненна 18. Аристократические морально-этические ценности усваивались молодежью в этих семействах и родовых группах и передавались от поколения к поколению 19. Вот почему невозможно считать спартанское общество аристократическим: дух индивидуализма подавлялся в нем системой воспитания, общественной жизнью и бытовыми обычаями. По мнению М. Финли, члены этой общины "равных" жили с "максимумом конформизма и антииндивидуализма" 20.

 

Иногда подчеркивается значение личного статуса (тимэ), введение которого создавало конкурирующее общество. Он способствовал привлечению сторонников не только в геносе (роде), но и вне его, что было важно для организации грабительских походов. В этом плане известную роль играли пиры "друзей" (гетейров), организуемые влиятельными людьми, использующими излишки продукции своего ойкоса (домохозяйства). Видимо, для гетейров были притягательны такие проявления, как личная щедрость, репутация вождя и узы гостеприимства 21. На основе личных связей создавались политические организации, гетерии, расцвет которых начинается с эпохи социальной борьбы во время становления старшей тирании, когда во главе

 

стр. 117

 

 

многих из них стояли претенденты на единовластие 22. Естественно, в тираниях подобные институты должны были исчезнуть, поскольку представляли опасность для тиранов 23.

 

Некоторые социальные отличия в культовой ориентации были вероятно достаточно заметны, обнаруживая различия в культах знати и мелких крестьян, ремесленников и рабочих24. В. Эренберг отмечает, что контрасты в религиозном мире формировали базис полисных культов и основывались на региональных и социальных контрастах. "Народная религия", тесно связанная с локальными культами, была преимущественно верой крестьян и пастухов; олимпийская религия - продуктом аристократического общества, особенно в Ионии 25. В другой работе он прямо указывает, что уже гомеровские боги отражали аристократическое общество 26.

 

Отличие знати от простого люда (демоса) подчеркивалось обычаем ксении (наследственного взаимного гостеприимства), известным по поэмам Гомера (Нот. П. VI. 215; Od. XXIV. 102 - 104). Ч. Старр назвал его "феноменом высшего класса", на котором основывалась безопасность за границей 27. Этот обычай, освященный покровительством Зевса Ксениоса 28 и весьма укреплявший позиции аристократии 29, способствовал возникновению и развитию межполисных торговых и дипломатических отношений. Именно из ксении - частного гостеприимства - развилась проксения - гостеприимство общественное 30. Проксения сыграла исключительно важную роль в развитии связей между греческими общинами 31. Покровители граждан иных полисов - проксены, известные по надписям с конца VII в. до н. э.32, занимали почетное и привилегированное положение в греческом обществе 33, хотя это звание и не давало им официального положения в их собственных полисах 34. Зато их возможности за границей значительно расширялись.

 

Дух социальной исключительности, проявляющийся в культивировании дружбы между "наилучшими", ярче всего отразился в элегиях Феогнида Мегарского. Аналогичной была брачная политика, характеризовавшаяся кастовой замкнутостью, крайним примером чего может служить эндогамия коринфского рода Бакхиадов (Hdt. V. 92). Мезальянс в аристократическом обществе осуждался 35 и даже к концу архаики вряд ли был обычным явлением36. Брачные связи тиранов отражают их военные и политические интересы. Можно согласиться, что брак в ту эпоху был строго классовым или сословным, так что и эта дверь к социальному продвижению была надежно закрыта 37.

 

Наиболее ярким внешним отличием аристократии было использование гербов, помещавшихся на щитах. По сведениям Геродота (Hdt. I. 171), обычай украшать щиты гербами (сэма) был перенят греками от карийцев. По словам Павсания, на шите вождя восставших в VII в. до н. э. мессенцев Аристомена из царского рода Эпитидов был изображен распростерший крылья орел (Paus. IV. 16. 7), а на щите статуи потомка Гелиоса Идоменея - петух (V. 25. 9), птица Гелиоса. На могиле фиванского полководца IV в. до н. э. Эпаминонда стояла колонна, на которой был щит с рельефным изображением дракона, поскольку Эпаминонд происходил из рода фиванских спартов, выросших из драконьих зубов, посеянных Кадмом (Paus. VIII. 11. 8).

 

Обычай изображения на щитах гербов или символов отражен в древней драматургии: в трагедии Эсхила "Семеро против Фив" (ст. 384 ел.), в драме Эврипида "Финикиянки" (ст. 1106 ел.), в комедии Аристофана "Лягушки" (ст. 928 ел.). Видимо, он сохранялся и в классическое время: Плутарх в биографии Алкивиада (Plut. Ale. 16) отмечает, что тот нарушил традицию, поместив на своем щите Эрота вместо родового герба. Может быть, личные эмблемы были и раньше: на афинской терракотовой пинаке (доске) конца VI в. до н. э. представлен воин в шлеме с копьем и щитом, на котором изображен сатир. На пинаке написано: "Прекрасный Мегакл" 38. Это имя было традиционным у Алкмеонидов, но их гербом был трискелес. Поэтому, может быть, сатир был личной эмблемой. Но возможно, что воин происходил из иного рода.

 

По одной точке зрения, эти древние знаки не имеют с гербами ничего общего 39. Главным их отличием от средневековых гербов часто считается

 

стр. 118

 

 

якобы установленное отсутствие наследственности в их передаче 40, из-за чего их рассматривают как личные эмблемы. Иногда же древняя система изображений на щитах считается предшественницей средневековой геральдики 41. В специальной статье о древнегреческой эмблематике индивидуальные эмблемы датируются VII-V вв., родовые и семейные гербы - VII/VI- IV вв. до н. э.42. Ч. Селтман сопоставил геральдические символы на ранних афинских монетах эвпатридских выпусков с аналогичными изображениями на аттической керамике и с нарративными источниками. Он доказал, что все они являлись гербами аристократических родов и сумел часть из них атрибутировать. В частности, ему удалось установить, что Алкмеониды носили на щитах либо изображение трех соединенных белых ног ("трискелес"), происходящее от солярного колеса, либо упрощенное изображение в виде одной согнутой ноги, либо различные модификации колес. Изображение быка или бычьей головы с короткими рогами было гербом Этеобутадов. Герб с изображением коня или его передней части в равной степени мог принадлежать родам Медонтидов, Пэонидов или Писистратидов. Тираны Херсонеса Фракийского, члены рода Филаидов, чеканили монеты с всадником, либо с квадригой. Род Тисандра и Исагора, поклонявшийся Зевсу Карийскому, чеканил голову пантеры анфас с передними лапами, его священного животного. Принадлежность других гербов (амфора, жук, астрагал и человеческий глаз) конкретным родам не установлена. С эпохи тирании чеканились голова Афины, сова и маска Горгоны 43.

 

Позднее выяснилось, что афинский обычай чеканки на монетах родового герба ответственного за выпуск магистрата не единичен, о чем свидетельствует значительное количество типов ионийской электровой чеканки VII в. до н. э. На всех монетах одинаковый реверс (два квадрата с прямоугольником между ними) и различные гербы на аверсе. На статерах и полустатерах представлены: пасущийся олень с надписью, лежащий баран, два петуха друг против друга, два львиных скальпа, передняя часть коня, передняя часть козла, голова барана, два орла друг против друга с головами, повернутыми назад, крылатый человекоголовый бык, стоящий бык, полуфигура крылатого восточного божества, лежащая сука, передняя часть ибекса (каменного козла). На мелких фракциях статера представлены: бородатая голова, Пегас, горгонейон (маска Горгоны), кабанья голова, глаз с двумя концентрическими ромбами. Ч. Селтман считает, что традиционно минойскими являются такие геральдические типы, как две львиные маски, два петуха и олень, напоминающие геометрический стиль. Другие ионийские города (Кизик, Фокея) и эолийский Лесбос, позднее выпускавшие электровые монеты с большим разнообразием изображений, также меняли свой тип ежегодно 44, что явно указывает на ежегодную смену знатных магистратов, имевших гербы.

 

Весьма показательно совпадение некоторых типов милетских и афинских монет. Изображение передней части коня, соответствующее афинскому роду Медонтидов и других Нелеидов, в Милете было гербом Кодридов - потомков Нелеидов, переселившихся из Афин в Милет. Изображение быка, вероятно, было гербом милетских родственников афинского рода Этеобутадов. Не менее показательно, что замена родовых гербов полисными происходила в результате свержения аристократических режимов, что произошло в Милете и в Афинах. Важно подчеркнуть, что изображения на щитах и на монетах обозначались одним термином - сэма, что указывает на их тождество.

 

Следует отметить, что в дорийских полисах на монетах с самого начала чеканились полисные гербы, а щиты гоплитов помечались, как правило, единообразно: буквами (Л - у лакедемонян; С - у сикионян) или изображениями вроде палицы Геракла45. Вероятно, распространение гербов среди аристократии в основном ограничивалось Аттикой, Ионией и эолийским Лесбосом, где проживали наследники древней ахейской знати, для которой, судя по геральдическим позам львов над вратами Микен, аналогичные идеи не были чуждыми. Возможно, сказывалась и близость Востока, где геральдические позы парных животных или птиц также были не редкостью 46.

 

стр. 119

 

 

Но дорийские царские роды (например, в Мессении), кажется, тоже использовали гербы.

 

Отличия знати от демоса подчеркивались аристократическими именами. Наречение имени являлось важным элементом социализации еще с эпохи классообразования47. Аристократы предпочитали теофорные и героические имена (типа Аполлоний, Теофил, Олимпиодор, Гераклит), имена со значением благородства (Аристей, Евген, Агафокл, Клеарист), власти (Археанакт, Филарх, Поликрат), победы (Никий), мужества (Андрагор, Ферсандр), включающие слова "леон" (лев) или "гиппос" (конь) - Леонтий, Леонид, Гиппий, Гиппарх и т. п. 48. Чтобы убедиться в таком обычае, достаточно почитать Геродота или Плутарха, либо изучить список афинских архонтов архаической эпохи 49, среди которых мы встретим Гиппоклида, Диакторида, Герофанта, Аристагора и другие, не менее выразительные имена. Например, корень анакт, или анакс в именах Анаксилай и Археанакт восходит к ахейскому титулу wa-na-ka 50 в значении "царь, бог", имеющему индоевропейские соответствия 51.

 

Богаты и выразительны устойчивые термины, обозначавшие аристократов: "наилучшие, знатные, добрые, храбрые, прекраснейшие, честные и славные, благородные и родовитые, знаменитые и справедливые". Иногда употреблялись более определенные термины: они были людьми, "имеющими хороших отцов" (эвпатридами), "землевладельцами" (геоморами/гаморами), "всадниками" (гиппейс), "воспитывающими или выращивающими коней" (гиппоботами или гиппотрофами). Аристократа могли обозначать как "воина, сражающегося с колесницы" (парабатес), "правящего вожжами" (гениох)52.

 

Доминирование знати ярко отражалось в архаической литературе и изобразительном искусстве, которые сами способствовали противопоставлению "лучших" (аристой) "плохим" (какой). Очевиден аристократический характер раннегреческой и классической литературы, в которой господствовал дух индивидуальности 53. Творчество крестьянского поэта Гесиода, как и басни раба Эзопа, являются исключениями, подтверждающими правило. В своих поэмах аристократический аэд Гомер воспевал подвиги басилеев, для которых превыше всего были честь и слава 54 - характерные добродетели "лучших". Вряд ли можно усомниться в том, что киклические поэмы, написанные под непосредственным воздействием гомеровского эпоса в VIII-VII вв. до н. э. 55, были обращены к аристократической аудитории и имели ту же социальную направленность, которая была характерна для героической поэзии Гомера.

 

Гимническая поэзия, при всем ее разнообразии, восходит к сакральным гимнам 56, заказчиками которых, несомненно, выступали жрецы, а авторами - крупнейшие поэты аристократической эпохи. Характер раннегреческой и классической лирики, представленной такими поэтами-аристократами, как Алкей, Сапфо, Архилох, Семонид Аморгский, Солон, Гиппонакт, Феогнид, Симонид Кеосский, Пиндар, Анакреонт, Платон, задававшие тон всей поэзии своей эпохи, тоже следует признать аристократическим. Достаточно вспомнить яростные "Песни борьбы" Алкея, гневные инвективы Феогнида Мегарского в адрес демоса и тирании 57, торжественные оды Пиндара, прославляющие родовитых победителей в агонах. Неудивительно, что в раннегреческой лирике доминируют мотивы очернения "худших" (демоса) и возвеличивания "лучших" (знатных), обладающих наследственной доблестью (аретэ) и благородством (евгенея). Эта черта поэзии общепризнана 58.

 

Крупнейшими афинскими трагиками V в. до н. э. были эвпатрид Эсхил и наследственный жрец Талона Софокл, неоднократно избиравшийся стратегом, что также указывает на знатность. На сюжетах из героической мифологии они демонстрировали, какими должны быть граждане, и прославляли чувства чести, долга и самопожертвования 59. Все эти идеи находились в рамках традиционного аристократического мировоззрения. Его смог преодолеть лишь Эврипид, многому научившийся у своих предшественников, но отошедший от идеалистической трактовки действий своих персонажей.

 

стр. 120

 

 

Сугубо аристократический характер носило и занятие философией, что не могло не наложить на последнюю свой отпечаток. Многие крупнейшие философы архаики были знатнейшими из аристократов. Отец философии Фалес происходил из знатного милетского рода, имевшего - согласно легенде - финикийское царское происхождение (Hdt. I. 170; Diog. Laert. I. 22). О знатности его ученика Анаксимандра наглядно свидетельствует его аристократическое имя и указание. Суды на его родство с Фалесом. О высоком происхождении Анаксимена также говорит его имя и античная традиция (Diog. Laert. VIII. 49). Гераклит Эфесский происходил из царского рода Басилидов (Diog. Laert. IX. 6). Аристократизм был характерен и для пифагорейства (Diog. Laert. VIII. 1. 3), что неудивительно для учения бежавшего от тирании Поликрата философа, о чем упоминает Страбон (Strab. XIV. 1. 16). От тиранов простые люди за границу не уезжали.

 

По словам Диогена Лаэртского, знатные корни имели Парменид (IX. 21), Эмпедокл (VIII. 51), Анаксагор (II. 6), происходивший от афинских царей Платон (III. 1), а также многие другие философы, не столь знаменитые. Вероятно, для архаики само занятие философией может свидетельствовать об аристократизме. Отчасти это верно и для классической эпохи: вспомним круг слушателей Сократа. Да и сам величайший мудрец, имевший вполне простое происхождение, учил отчасти в аристократическом духе, что и привлекало к нему молодых эвпатридов. Вообще, по замечанию Ф. Кессиди, среди греческих философов вряд ли можно найти приверженцев "чистой" демократии, в то время как ее критиков немало, включая Демокрита и Аристотеля 60. Ранние философы обычно учили устно, что также указывает на аристократический характер обучения.

 

Величайший философ древности Аристотель, живший в эпоху кризиса и упадка демократии, считал аристократию, наряду с монархией и политией, одним из трех правильных видов политического устройства (Arist. Pol. III. 5. 2. 1279 a-b), в котором избрание на должность зависит не только от богатства, но и от высоких нравственных качеств претендента (IV. 5. 10. 1293 Ь). Да и сама "полития" при ближайшем рассмотрении оказывается одной из разновидностей аристократии (IV. 5. 11. 1293 Ь). Характерно высказывание Аристотеля (Arist. Ath. pol. 26. 1) о том, что государственный строй Афин после реформы ареопага, проведенной Эфиальтом, стал терять строгий порядок по вине людей, задавшихся демагогическими целями.

 

Не менее аристократична и древнегреческая историография. Все видные историки классической эпохи - аристократы, пишущие в соответствии с идеологией своего сословия. Гекатей Милетский возводил свою генеалогию к Богу (Hdt. И. 143). Знатного происхождения был Геродот61. Род Фукидида шел от Филаидов и фракийских царей 62. Ксенофонт, служивший в кавалерии (Strab. IX. 2. 7), был афинским эвпатридом63. Соответственно происхождению, проявляется их отношение к истории как результату деятельности богов и исторических личностей. Все греческие персонажи Геродота - родовитые люди. С нескрываемой иронией описал Фукидид (Thuc. IV. 28. 1 - 4) как исключение из правил, избрание худородного Клеона стратегом. Показательно и определение демократии как "общепризнанного безумия", вложенное им в уста Алкивиада, воспитанника Сократа (VI. 89. 6). Враждебность Ксенофонта к афинской демократии общеизвестна 64.

 

Аристократические вкусы диктовали и формы развития изобразительного искусства. Требования знатных заказчиков отражались в парадных стилях вазописи, начиная с геометрического и кончая чернофигурным и краснофигурным стилями, а в прогрессе монументальной пластики - от архаической сакрализованной скульптуры до храмовой и гражданской скульптуры классической эпохи. Э. Клюве считает несомненным, что классовый характер греческого искусства основывался на традициях знати и ее ведущей роли в обществе 65. Дж. Файн справедливо указывает, что даже после своего ослабления в VII в. до н. э., греческие аристократы внесли огромный вклад в эллинскую цивилизацию; под их эгидой процветала культура, особенно в

 

стр. 121

 

 

области искусства и поэзии 66; добавим: и в религиозной области, являвшейся важнейшей составной частью общегреческой культуры.

 

В аристократической среде культивировалась система ценностей, противопоставляемая демосу: наличие врожденной доблести и благородства, физическое, умственное и эстетическое развитие, смелость в бою и активность в гражданской жизни, верность своему слову и друзьям, богатство и щедрость, любовь к славе и стремление к конкуренции. Подчеркнутая элитарность по отношению к демосу сочеталась с духом эгалитарности внутри самого сословия аристократии. По словам М. Арнхейма, вера с незапамятных времен внушала, что аристократия была наилучшей, наделенной высокими достоинствами частью общества, отличавшими ее от прочих смертных 67.

 

Таким образом, наряду с абсолютным доминированием в сакральной области, греческая знать использовала аристократические имена и гербы, свои победы в агонах, сословно-классовую эндогамию, ксению и проксению, особый аристократический этос, теоретически оформленный в историко-философских учениях и пропагандировавшийся средствами литературы и искусства. Весь идеологический комплекс обосновывал и усиливал реальное доминирование знати в Греции эпохи архаики.

 

Примечания

 

1. ШАНИН Ю. В. Герои античных стадионов. М. 1979, с. 14.

 

2. КУН Л. Всеобщая история физической культуры и спорта. М. 1982, с. 59 - 61.

 

3. ЗАЙЦЕВ А. И. Культурный переворот в Древней Греции VIII-V вв. до н. э. Л. 1985, с. 81 - 82, 97.

 

4. STARR Ch.G. The Origins of Greek Civilization 1100 - 650 b.C. N.Y. 1961, p. 309.

 

5. ЗЕЛЬИН К. К. Олимпионики и тираны. - Вестник древней истории (ВДИ), 1962. N 4, с. 24; TAEGER F. Charisma. Studien zur Geschichte des antiken Herrscherkultes. Bd. 1. Stuttgart. 1957, S. 81 - 85.

 

6. ЗЕЛЬИН К. К. Ук. соч., с. 29.

 

7. TAEGER F. Op. cit, S. 84 - 85.

 

8. ЛУРЬЕ С. Я. Клисфен и Писистратиды. - ВДИ, 1940. N 2, с. 48.

 

9. ЗЕЛЬИН К. К. Ук. соч., с. 27 - 28.

 

10. ARNHEIM M.T.W. Aristocracy in Greek Society. Lnd. 1977, p. 54; CHAMOUX F. La civilisation Grecque a I'epoque archaique et classique. P. 1963, p. 154.

 

11. БРАУН Ф. А. Несколько слов о Hylaia и Achilleus dromos (греч. яз.). - Commentationes Philologicae. Сб. ст. в честь И. В. Помяловского. СПб. 1897, с. 103 - 106.

 

12. ТОЛСТОЙ И. И. Остров Белый и Таврика на Евксинском Понте. Пгд. 1918, с. 6; КУБЛАНОВ М. М. Легенда о ристалище Ахилла и ольвийские агонистические празднества. - Ежегодник Музея истории религии и атеизма. М. -Л. 1957. Т. 1, с. 225 - 227.

 

13. DIEHL E. Pontarches. - Paulys Real-Encyclopaedie der classischen Altertumswissenschaft (RE). Stuttgart. Bd. XXII, 1. 1953, Sp. 1 - 18.

 

14. ЛАТЫШЕВ В. В. Исследования об истории и государственном строе города Ольвии. СПб. 1887, с. 55.

 

15. FINLEY M.I. The World of Odysseus. N.Y. 1965, p. 49, 113.

 

16. ARNHEIM M.T.W. Op. cit., p. 182 - 183.

 

17. EHRENBERG V. Society and Civilization in Greece and Rome. Cambridge. (Mass.). 1964, p. 9 - 10.

 

18. КУЗИЩИН В. И. Понятие общественно-экономической формации и периодизация истории рабовладельческого общества. - ВДИ, 1974, N 3, с. 75.

 

19. STARR Ch.G. Individual and Community. The Rise of the Polis 800 - 500 b.C. N.Y. - Oxford. 1986, p. 60 - 61.

 

20. FINLEY M.I. The Use and Abuse of History. Lnd. 1975, p. 165.

 

21. MURRAY O. Early Greece. Brighton. 1980, p. 49.

 

22. ZIEBARTH E. Hetairia. - RE. Bd. VIII, 2. 1913, Sp. 1373.

 

23. ZORNER G. Kypselos und Pheidon von Argos. Untersuchungen zur fruhen griechischen Tyrannis. Marburg/Lann. 1971, S. 209.

 

24. SCHOEMANN G.F. Griechische Alterttimer. Bd. 1. B. 1897, S. 334.

 

25. EHRENBERG V. The Greek States. Lnd. 1969, p. 17 - 18.

 

26. EHRENBERG V. Society, p. 43.

 

стр. 122

 

 

27. STARR Ch.G. The Economic and Social Growth of Early Greece 800 - 500 b.C. N.Y - Oxford.

 

1977, p. 51.

 

28. MURRAY O. Op. cit, p. 50.

 

29. SEALEY R. A History the Greek City States 700 - 338 b.C. Berkeley - Los Angeles - Lnd. 1976, p. 500.

 

30. HATZFELD J. Histoire de la Grecqe ancienne. P. 1931, p. 101; WALLACE M.B. Early Greek Proxenoi. - Phoenix. Toronto. 1970. Vol. 24, N 3, p. 189; НИКИТИНА И. П. Проксения как правовой институт. - Правовые идеи и государственные учреждения. Свердловск. 1980, с. 4, 20.

 

31. ADCOCK F., MOSLEY D.J. Diplomacy in Ancient Greece. Lnd. 1975, p. 122.

 

32. GSCHNITZER Fr. Proxenos. - RE. Suppl. Bd. 13. 1973, Sp. 638.

 

33. HATZFELD J. Op. cit., p. 101 - 102; НИКИТИНА И. П. Ук. соч., с. 15 - 19.

 

34. ADCOCK F., MOSLEY D.J. Op. cit., p. 122.

 

35. ДОВАТУР А. И. Феогнид и его время. Л. 1989, с. 44 - 45, 65.

 

36. ДОВАТУР А. И. Феогнид из Мегары. - ВДИ, 1971, N 3, с. 43.

 

37. FIN LEY M.I. The World, p. 49.

 

38. СОКОЛОВ Г. И. Искусство Древней Греции. М. 1980, с. 69.

 

39. ЛАКИЕР А. Б. Русская геральдика. М. 1990, с. 17.

 

40. ТИРАСПОЛЬСКАЯ И. З. Геральдика. - Советская историческая энциклопедия. Т. 4. М. 1963, стб. 233.

 

41. BUBEN M. Heraldik. Praga. 1987, S. 10. Сотр.: BURN A.R. The Lyric Age of Greece. Lnd.

 

1978, p. 296.

 

42. НЕФЕДКИН А.К. Развитие эмблематики на древнегреческих щитах. - ВДИ, 2002, N 3, с. 128 - 129.

 

43. SELTMAN C. T. Athens, its History and Coinage before the Persian Invasion. Cambridge. 1924, p. 20 - 144.

 

44. SELTMAN C.T. Greek Coins. A History of Metallic Currency and Coinage down the Fall of the Hellenistic Kingdoms. Lnd. 1933, p. 26.

 

45. Реальный словарь классических древностей по Любкеру. СПб. 1885, с. 155 (s. v. "Arma").

 

46. Искусство Древнего Востока. М. 1968, рис. 167а, 170в,д, 173а, 177, 220а,б.

 

47. ФАЙНБЕРГ Л. А. Механизмы социализации. - История первобытного общества. Эпоха классообразования. М. 1988, с. 273.

 

48. РАРЕ W. Worterbuch der Griechischen Eigennamen. Braunschweig. 1842, S. 5 - 24.

 

49. SCHOEFFER V. Archontes. - RE. Bd. II, 1. 1895, Sp. 581 - 586.

 

50. ЧЭДУИК Дж. Дешифровка линейного письма Б. - Тайны древних письмен. Проблемы дешифровки. М. 1976, с. 214; ТРОЙСКИЙ И. М. Вопросы языкового развития в античном обществе. Л. 1973, с. 80; ПОЛЯКОВА Г. Ф. Социально-политическая структура пилосского общества. М. 1978, с. 213 - 220.

 

51. ИВАНОВ В. В. Микенское греческое wa-na-ka и его индоевропейские соответствия. - Балканский лингвистический сборник. М. 1977, с. 165 - 171; ГАМКРЕЛИДЗЕ Т. В., ИВАНОВ В. В. Первые индоевропейцы в истории: предки тохар в древней Передней Азии. - ВДИ, 1989, N 1, с. 31.

 

52. GLOTZ G. La cite grecque. P. 1968, p. 74 - 75.

 

53. ROSTOVTZEFF M. A History of the Ancient World. Vol. 1. Oxford. 1928, p. 241.

 

54. САХАРНЫЙ Н. Л. Гомеровский эпос. М. 1976, с. 50 - 63; ШТАЛЬ И. В. Гомеровский эпос. Опыт текстологического анализа "Илиады". М. 1975, с. 87 - 144; его же. "Одиссея" - героическая поэма странствий. М. 1978, с. 72 - 104.

 

55. ШЕСТАКОВ С.П. Киклические поэмы и гомеровские гимны. - История греческой литературы. Т. 1. М. -Л. 1946, с. 153 - 159.

 

56. ТАХО-ГОДИ А. А. Античная гимнография. Жанр и стиль. - Античные гимны. М. 1988, с. 5 - 8.

 

57. СКРЖИНСКАЯ М. В. Тема тирании в поэзии Феогнида. - ВДИ, 1971, N 4, с. 150 - 156.

 

58. WHIBLEY L. Greek Oligarchies. Their Character and Organization. Lnd. 1896, p. 73 - 74.

 

59. КАЛЛИСТОВ Д. П. Античный театр. Л. 1970, с. 89 - 116.

 

60. КЕССИДИ Ф. Х. Гераклит. М. 1982, с. 176.

 

61. ЛУРЬЕ С. Я. Геродот. М. -Л. 1947, с. 8; СОБОЛЕВСКИЙ СИ. Геродот. - История греческой литературы. Т. 2. М. 1955, с. 29.

 

62. СОБОЛЕВСКИЙ СИ. Фукидид. - Там же, с. 73.

 

63. ГРАБАРЬ-ПАССЕК М. Е. Ксенофонт. - Там же, с. 101.

 

64. Там же, с. 105 - 108.

 

65. KLUWE E. Personlichkeit und Gesellschaft im Spiegel der attischen Kunst. - Ethnographisch-Archaologische Zeitschrift. Heft 3. B. 1978, S. 406.

 

66. FINE J.V.A. The Ancient Greeks. A Critical History. Cambridge (Mass.). - Lnd. 1983, p. 61.

 

67. ARNHEIM M.T.W. Op. cit., p. 182 - 183.

 
 

Новые статьи на library.by:
ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ:
Комментируем публикацию: АРИСТОКРАТИЯ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ В VIII-VI ВВ. ДО Н. Э.

© А. А. КУРБАТОВ () Источник: Вопросы истории, № 10, Октябрь 2006, C. 115-123

Искать похожие?

LIBRARY.BY+ЛибмонстрЯндексGoogle
подняться наверх ↑

ПАРТНЁРЫ БИБЛИОТЕКИ рекомендуем!

подняться наверх ↑

ОБРАТНО В РУБРИКУ?

ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ НА LIBRARY.BY

Уважаемый читатель! Подписывайтесь на LIBRARY.BY в VKновости, VKтрансляция и Одноклассниках, чтобы быстро узнавать о событиях онлайн библиотеки.