Личность и деятельность П. А. Столыпина как историографическая проблема

2012 год, объявленный президентским указом Годом истории, богат на юбилейные даты - 1150 лет российской государственности, 200 лет Отечественной войне 1812 г., 150 лет со дня рождения П. А. Столыпина. Возникает вопрос: почему премьер-министр Российской империи, личность и деятельность которого еще при его жизни воспринималась неоднозначно, а на протяжении советской истории однозначно отрицательно, стал в последние два десятилетия одной из тех исторических фигур, к которым прикован интерес не только исследователей, но и широкой общественности. Начиная с 1990-х годов в России изданы десятки монографий и сотни статей¹, множество научно-популярных работ, воздвигнуты памятники и бюсты Столыпину, некоторые высшие учебные заведения названы его именем, учреждена медаль имени Столыпина и, наконец, в 2010 г. был издан указ Президента РФ о праздновании 150-летия со дня рождения ПА Столыпина. За последний год были проведены десятки международных и всероссийских научно-практических конференций, подготовлены специальные выпуски исторических журналов ("Российская история" N 2 и "Родина" N 4), издана энциклопедия "П. А. Столыпин". Все это подводит к мысли о необходимости подвести хотя бы предварительный итог прошедшему веку отечественных исследований о личности и деятельности Столыпина. Осмысление современной историографической ситуации позволит сформулировать дальнейшие задачи и перспективы изучения данной проблемы.

В отечественной историографии можно выделить три основных этапа исследования биографии и государственной деятельности Столыпина: с 1906 по 1917 г.; с 1917 по 1991 и с 1991 г. по настоящее время. Едва ли необходимо уточнять, что речь идет о трех разных исторических эпохах, по-разному осмыслявших наследие премьер-министра.

Характерно тематическое распределение публикаций (статей и монографий), посвященных Столыпину, в эти три периода (см. табл. на с. 158).

Таким образом, уже при жизни премьер-министра и сразу после его смерти интерес к личности и деятельности Столыпина был чрезвычайно высок. Советская историография, как видно из таблицы, достаточно "прохладно" относилась к столыпинским преобразованиям. Интерес к ним существенно вырос в 1990-х годах. За 20 последних лет опубликовано в 2,5 раза больше статей и монографий, посвященных Столыпину, нежели за 70 лет советского периода. При этом характерной чертой историографии всех трех этапов оказывается то, что наибольшее внимание уделя-

Могилевский Константин Ильич - кандидат исторических наук, начальник отдела аналитического сопровождения законодательства Аналитического управления аппарата Государственной думы Российской Федерации; Соловьев Кирилл Андреевич - доктор исторических наук, доцент Российского государственного гуманитарного университета; Шелохаев Валентин Валентинович - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института российской истории РАН.

лось аграрным преобразованиям. Вне зависимости от веяний времени все прочие направления столыпинских реформ оставались на периферии интересов историков.

Составлено по: П. А Столыпин: Библиографич. указатель. Сост. В. М. Шевырин. М. 2002; Библиография. Сост. НА Федорова. В кн.: ПА Столыпин. Энциклопедия. М. 2011, с. 727 - 730.

Столыпин, заняв пост министра внутренних дел, а вскоре и премьер-министра, оказался в "перекрестье" острой идейно-политической борьбы. Он и его правительство стояли перед необходимостью провести модернизацию и тем самым определить вектор развития страны, казалось бы, на длительную историческую перспективу. Столыпин не убоялся этой роли, предложив обществу системную программу, с одной стороны, вывода страны из революционного кризиса, а с другой - ее дальнейшего динамического преобразования в эволюционном русле. Премьер-министр обладал не только аналитическим типом мышления/но и сильной волей в осуществлении своего курса. Все это вызывало общественный интерес и к его личности, и к предложенным им преобразованиям.

Внимание современников к фигуре Столыпина выразилось в том, что уже на первом историографическом этапе начался сбор и предварительная обработка комплекса источников, характеризующих личность и деятельность премьер-министра. Прежде всего речь идет о трехтомном сборнике документов и материалов, собранных и систематизированных Е. В. Варпаховской². Об этой инициативной работе тепло отозвался и сам Столыпин: "Благодарю вас за роскошную книгу, в которой ваше доброе ко мне чувство пытается создать незаслуженный мною ореол. Я не переоцениваю себя и хорошо сознаю, что трачу лишь капитал, собранный предками и нам завещанный"³. Многие другие материалы были опубликованы вскоре после смерти Столыпина⁴.

Естественно, современникам не нужно было собирать и публиковать источники, чтобы определиться с точкой зрения относительно личности премьера и его преобразований. Публицистика в своих оценках деятельности председателя Совета министров отталкивалась от априорных суждений, характерных для различных направлений русской общественной мысли того времени. В силу этого в дореволюционной историографии четко прослеживаются три основные линии - консервативная, либеральная и леворадикальная.

В консервативных кругах личность и особенно деяния Столыпина оценивались неоднозначно. С одной стороны, консерваторам импонировал волевой характер премьер-министра, его монархические взгляды, совокупность мер, направленных на подавление революции, усиление центрального и местного административного аппарата. По большей части они одобряли аграрную политику правительства, целью которой они видели разрушение общины, как коллективного очага "смуты" в сельской местности. Также консерваторы сочувствовали укреплению национальной безопасности, вооруженных сил, жесткой позиции правительства в решении проблем национальных окраин (прежде всего Польши и Финляндии)⁵.

Вместе с тем их не устраивала общая либеральная направленность столыпинских реформ, которые, по сути, вели к смене политических элит, перераспределению земельной собственности, утрате лидирующей роли представителей крупных землевладельцев в системе органов местного самоуправления. Они подсознательно боялись раскрепощения личности крестьянина, превращения его в подлинного субъекта хозяйственного и общественно-политического процесса⁶. В частности, П. Х. Шванебах возмущался тем, что Столыпин "верил и продолжает верить в возможность упрочения в России демократического конституционного строя; пуще всего боится упреков в реак-

ции (не желая понять, что реакция в силу естественного закона должна неизбежно завершить русскую революцию) и мечтает о какой-то роли примирителя между революцией и монархической властью"⁷. Столь критически оценивая направленность политики Столыпина, консерваторы не раз вставали стеной против его реформ, способствовали выхолащиванию их содержания⁸.

Для крайних же правых Столыпин был и вовсе далек от идеала государственного деятеля. Например, "Русское знамя" так аттестовало премьер-министра: "С достаточно скромным развитием, не будучи выдающегося ума, не умея тонко разобраться в идеях и понять принципиальные требования, он смешивал все в одну кучу, коверкая предметы вместо их обработки... Желая облегчить борьбу с революцией усиленными полномочиями администрации, он эти полномочия обратил в источник усиления революции, развив ужасный произвол. Желая прослыть законником, он топтал законы. Безграничным произволом и постоянным насилием Столыпин возбудил против себя всех и вся, начиная с мужиков и кончая сановниками. Высокое самомнение, которое всегда овладевает людьми, случайно выдвинувшимися к власти, ослепляло Столыпина. Таков был этот заурядный человек на первейшем государственном посту, не сумевший стать государственным человеком"⁹.

И для либералов Столыпин был фигурой неоднозначной. Их не устраивало укрепление репрессивного аппарата, кажущаяся медлительность преобразований, правительственные подходы к решению национальных и конфессиональных вопросов. Правые либералы, поддерживавшие многие начинания Столыпина, оказывались в явном меньшинстве. В частных беседах П. Б. Струве, удивляя своих товарищей по партии кадетов, отмечал, что "Столыпин выдается своей силой воли и тем, что у него есть идеи. К тому же он прекрасный оратор... Столыпин был лучшим оратором во II Думе"¹⁰. В. А. Маклаков относил Столыпина к числу тех, кто более других способствовал упрочению в России основ представительного строя¹¹.

Левые либералы оценивали председателя Совета министров иначе. П. Н. Милюков указывал на непомерное властолюбие премьера. М. М. Ковалевский обвинял Столыпина в насилии над русской деревней: "Никогда еще судьбы десятков миллионов людей не решались так опрометчиво, и никогда решения не носили в большей мере характера доктринерской затеи, проводимой кучкой дворян, случайно очутившихся у власти"¹². А. С. Изгоев подготовил фактически первое монографическое исследование, выполненное, однако, в сугубо идеологическом ключе. По мнению Изгоева, декларированная Столыпиным программа не соответствовала тому, что в действительности делало правительство, которое часто было непоследовательным и даже лицемерным. В этой ситуации не могло быть и речи об успешной реализации отдельных, пускай весьма полезных преобразований: "В атмосфере бесправия и беззакония реформа действительно может выродиться в обезземеление части крестьян для увеличения земельных владений кое-каких кулаков". Изгоев признавал, что премьер "обладал большой выдержкой, незаурядным мужеством и безусловным личным бескорыстием. Правда, личное мужество не дополнялось у него мужеством политическим". Столыпин слишком любил власть и ради нее пошел на свертывание курса, который сам провозгласил. Более того, стремясь сохранить свою должность, он был даже готов мстить своим неприятелям, уподобляясь "мелкому уездному администратору". Изгоев соглашался с тем, что у Столыпина был сильный ум, но ум "второго сорта". Он не был способен генерировать новые идеи¹³.

Для левых радикалов самых разных направлений реализация столыпинского курса представляла непосредственную угрозу, ибо снимала с повестки дня их программу на ближайшую перспективу. Причем речь Шла о неприятии как столыпинской модели преобразования России, так и правительственных методов ее осуществления. Хотя бы по этой причине Столыпин воспринимался как безусловный враг, борьба с которым должна была быть беспощадной и бескомпромиссной. По словам лидера партии эсеров В. М. Чернова, "Столыпин - автор разгона I Думы... Столыпин - автор полосы военно-полевых судов; даже если вы сосчитаете только число казненных и убитых, только число их самых близких родственников, знакомых и приятелей, то ведь мы будем иметь такую армию естественных пропагандистов для "использования" террористического акта против Столыпина, которую вряд ли можно переоценить"¹⁴. Точно так же и для В. И. Ленина Столыпин - "серьезный и беспощадный враг". От него следовало "ждать всего худшего". Он представлял самые мрачные силы "старого режима". В силу этого премьер - не вполне самостоятельная фигура, это пешка в руках всемогущей камарильи: "Столыпин - не только не полновластный, а совершенно ничтожный лакей царя и царской придворной шайки черносотенцев"¹⁵.

Публицисты много писали о Столыпине еще при его жизни. Но особенно много публикаций, статей было подготовлено сразу после трагической гибели председателя Совета министров в 1911 году. На это драматическое событие откликнулись представители большинства идейно-политических течений, каждое из которых видело "своего" Столыпина, давало концентрированные оценки его личности и деятельности. Позиции были разные, но все были вынуждены так или иначе признать, что Столыпин был крупной политической фигурой.

Уже в сентябре 1911 г. прошли траурные собрания, на которых государственные и общественные деятели делились воспоминаниями о встречах с покойным. 14 сентября состоялось заседание Центрального комитета Союза 17 октября, посвященное его памяти. Выступил Гучков с воспоминаниями о совместной работе с покойным главой правительства. По словам лидера октябристов, Столыпин был подлинным конституционалистом, многое сделал для упрочения основ "обновленного" строя: "Свое сочувствие к представительному образу правления Петр Аркадьевич не скрывал, и это сделало имя его ненавистным в рядах реакции, все еще не желающей мириться с новыми законодательными учреждениями". На соединенном заседании Центрального комитета октябристов и Общества содействия хуторскому и отрубному хозяйству 11 декабря 1911 г. слово было предоставлено А. В. Еропкину, давшему оценку указу 9 ноября 1906 г. и рассказавшему о своих встречах с премьер-министром¹⁶. В 1911 г. В. А. Скрипицыным был опубликован мемориальный сборник "Богатырь мысли, слова и дела", посвященный Столыпину. В него вошли весьма информативные воспоминания С. Н. Сыромятникова. Аналогичный сборник под названием "Как умирают герои" был опубликован в 1912 году¹⁷. 5 сентября 1913 г. в помещении ЦК Союза 17 октября прошло многолюдное собрание, посвященное годовщине смерти Столыпина. С воспоминаниями выступили лидеры октябристов К. Э. Линдеман, Н. П. Шубинский, Д. А. Леонов и брат покойного А. А. Столыпин. Особенно интересным было выступление последнего, который рассказал о детстве и юности бывшего председателя Совета министров¹⁸. Подробное изложение беседы ПА Столыпина с журналистом П. А. Тверским, имевшей место в феврале 1907 г., было опубликовано в 1912 г. в журнале "Вестник Европы"¹⁹.

Спор о Столыпине продолжился и в эмиграции. Всякий раз он перетекал в дискуссию о России и революции с неизбежным подтекстом об утраченном шансе на мирное и динамичное развитие страны. При этом авторы, рассуждавшие о покойном премьере, преимущественно оставались на прежних, дореволюционных позициях, лишь в малой степени корректируя их. Правые либералы даже в большей степени, чем прежде, до 1917 г., не жалели добрых слов в адрес председателя Совета министров. А. В. Тыркова в воспоминаниях чрезвычайно высоко оценивала Столыпина: "В первый раз из министерской ложи на думскую трибуну поднялся министр, который не уступал в умении выражать свои мысли думским ораторам. Столыпин был прирожденный оратор. Его речи волновали. В них была твердость. В них звучало стойкое понимание прав и обязанностей власти. С Думой говорил уже не чиновник, а государственный человек. Крупность Столыпина раздражала оппозицию"²⁰. Маклаков отмечал государственную мудрость премьера, который понимал "необходимость ремонта, одновременно понимал, что его должно и можно сделать с большой осторожностью, по частям, заменяя одну балку другой"²¹. По мнению Струве, это был "самый крупный государственный человек послереволюционной конституционной России", который один из немногих понял истинный смысл событий 1905 - 1907 годов²². Левые либералы и в эмиграции "крупности" Столыпина не замечали. Милюков продолжал обвинять покойного премьера в неумеренном властолюбии: "Власть он любил, к ней стремился и, чтобы удержать ее в своих руках, был готов пойти на многое и многим пожертвовать... Своих союзников он склонен был трактовать как очередные орудия своего продвижения к власти и менять их по мере надобности"²³. Прежние националисты, как и раньше, продолжали водружать образ Столыпина на свое знамя, зачастую приписывая ему собственные взгляды. Иногда они даже определяли покойного премьер-министра как первого русского фашиста. Например, В. В. Шульгин утверждал: "Основателем русского фашизма я считаю Столыпина... Правда, покойный премьер... сам не подозревал, что он фашист. Но тем не менее он был предтечей Муссолини"²⁴. Славословие поклонников лило воду на мельницу критиков Столыпина - "махрового реакционера" и "националиста". Подобные оценки превалировали также практически в любой, даже весьма солидной работе советской историографии.

Действительно, для второго историографического этапа изучения столыпинского наследия характерны оценки личности и деятельности премьер-министра, подогнанные под "ленинскую гре-

бенку". Главный акцент был сделан на "раскрытие" образа "крепостника-помещика" и "обер-вешателя"²⁵. Что же касается реализации столыпинской программы, то она рассматривалась как в конечном счете провальная.

В отличие от дореволюционного периода, в 1920-е - 1950-е годы произошло сужение исследовательского поля. Теперь изучение столыпинской политики неизбежно сводилось к аграрной реформе, которая, "естественно", потерпела неудачу, что обусловливалось "реакционностью" правительственного курса. П. И. Лященко начинал свой очерк, посвященный экономической политике в 1905 - 1911 гг., как раз с определения "реакционной сущности" кабинета Столыпина, который прославился "в глазах царя и черносотенной камарильи зверской расправой над крестьянами". Целью царского правительства было создание массовой опоры самодержавному режиму в виде крестьянства. Это была ставка на "кулака", упрочение положения которого означало нарастание классового антагонизма в деревне. Таким образом, столыпинская реформа "имела своим следствием подготовку крестьянства к новым революционным выступлениям"²⁶: Сходным образом СМ. Дубровский доказывал ограниченность и фактическую реакционность столыпинской аграрной реформы. По мнению исследователя, "прусский путь" не мог быть реализован в России. Дубровский доказывал, что в годы "столыпинщины" кучка кулаков и зажиточных середняков разбогатела. Это произошло за счет разорения основной массы крестьянства. В итоге "сдвиги по пути капиталистического развития" способствовали нарастанию социальной напряженности в деревне, которая все яростнее протестовала против помещиков и крепостнических пережитков²⁷. Весьма информативная, снабженная многочисленными таблицами и схемами работа Дубровского существенно повлияла на дальнейшие исследования в области аграрных преобразований правительства Столыпина²⁸.

В 1960 - 1980-е годы исследовательское поле несколько расширилось. Авторы начали обращаться к новым сюжетам (например, взаимоотношениям правительства с Думой, Государственным советом, политическими партиями, реформе местного управления), к новым, прежде неизвестным архивным источникам. Тема столыпинских реформ далеко вышла за "московско-ленинградские" рамки²⁹. И все же каноны "столыпиноведения" оставались в целом незыблемыми. В 1960-е годы А. Я. Аврех разоблачал "бонапартистскую" политику лавирования Столыпина. По мнению историка, премьер создал подконтрольную правительству Думу и планировал "дирижировать нестройным третьеиюньским оркестром". "Этот бывший предводитель дворянства и губернатор, претендент в российские Бисмарки, "новый человек", как его окрестила помещичье-буржуазная контрреволюция, подготовил себя к этой роли всей своей предыдущей деятельностью: крестьянскими экзекуциями, военно-полевыми судами, еврейскими погромами, "конституционными" переговорами с октябристско-кадетскими "либералами". Ярый реакционер, он любил прикрываться лощеной "европейской" фразой и позой"³⁰. Впоследствии Аврех характеризовал столыпинские проекты преобразования как "куцые", которые не могли вывести Россию из состояния кризиса. По мнению исследователя, страна нуждалась не в реформах, а в Реформе, предполагавшей скорое и радикальное изменение всех сфер жизни человека. Конечно, такая Реформа была не по силам отжившему режиму, что в свою очередь предполагало неизбежность революционного поворота³¹. Значительно более сдержанные оценки содержатся в работах В. С. Дякина. Он рассматривал столыпинский кабинет как самостоятельную политическую силу, действовавшую в контексте партийной борьбы начала XX века³². По мнению Дякина, Аврех ошибался, ставя знак равенства между интересами царизма и помещиков. В действительности они существенно расходились. "Самодержавный лагерь" не был монолитным, его раздирали противоречия. Столыпин участвовал в этой борьбе, осознавая необходимость не только репрессий, но и реформ. В отличие от "крепостников", доминировавших в ближайшем окружении императора, он делал ставку на кулака, который должен был стать социальной базой слабеющего режима. При этом, с точки зрения Дякина, большинство столыпинских реформ провалилось. Аграрная реформа тоже оказалась неуспешной, так как проводилась "поспешно и насильно"³³. Точно так же и Ю. Б. Соловьев реконструировал многомерную картину политической борьбы 1900-х годов, которую невозможно понять, игнорируя глубинные противоречия между различными кругами господствующей элиты³⁴.

П. Н. Зырянов в своем диссертационном исследовании³⁵ впервые ввел в научный оборот и подробно разобрал проекты реформы местного управления и самоуправления, предложенные столыпинским правительством. По мнению исследователя, эти преобразования были направлены на

перераспределение власти в деревне, на то, чтобы сделать эту власть бессословной и осуществить, наконец, мечту российского либерала - создать мелкую земскую единицу. Такие намерения вынудили сплотиться и встать в оппозицию к премьер-министру крупных землевладельцев, тех самых "крепостников-помещиков". По-прежнему оставаясь влиятельной силой в государстве, они смогли опустить шлагбаум на пути этих ключевых для России реформ.

Однако все же основное внимание историография, как и прежде, уделяла аграрным преобразованиям, обычно не слишком высоко оценивая их результаты. По мнению А. М. Анфимова, столыпинская реформа имела целью подвести "новый фундамент" под самодержавный режим. Политика правительства в области решения аграрного вопроса была непоследовательной, волюнтаристской и зачастую вела к ограблению деревни³⁶. Весьма суровую оценку аграрным преобразованиям Столыпина дал И. Д. Ковальченко. По его мнению, целью реформ было сохранение "в неприкосновенности буржуазно-консервативного, сопряженного с крепостническими пережитками характера развития помещичьего хозяйства". Естественно, ставя себе такие задачи, успешных результатов добиться нельзя. Соответственно, столыпинская реформа и провалилась еще до начала первой мировой войны, и она не привела бы к положительным результатам даже в случае более благоприятной конъюнктуры³⁷. В монографии В. Г. Тюкавкина и Э. М. Щагина, посвященной столыпинским преобразованиям на селе, акценты расставлены иначе. Также констатируя "крах" реформы, которая не была осуществлена в соответствии с замыслом, авторы все же отмечали колоссальные социально-экономические подвижки, происшедшие в деревне благодаря усилиям правительства в 1906 - 1914 годах³⁸.

На современном этапе фактически произошел возврат к дореволюционному периоду изучения личности и деятельности Столыпина. Об этом свидетельствует появление консервативных, либеральных и леворадикальных оценок председателя Совета министров, правда, на новом витке приращения исторического знания. "Страсти" по Столыпину сейчас мало чем отличаются от дореволюционных. Причина в одном - в России продолжаются споры о путях национального развития, о выборе вектора ее будущего. Это и обусловливает остроту дискуссии о личности и деятельности премьера начала прошлого столетия.

На стыке историографических этапов появляются работы четырех типов: во-первых, традиционного характера; во-вторых, переходного типа, когда авторы, не отказавшись от прежних идеологических установок, привлекают новый материал, который уже сам по себе начинает "взрывать" прежние схемы; в-третьих, работы, в которых авторы поменяли существующие оценки, сохранив старую источниковую основу; в-четвертых, инновационные исследования. Иными словами, для переходных периодов характерна чрезвычайная "пестрота" историографического поля.

В центре внимания чаще всего оказывается именно личность преобразователя. При всей многочисленности работ, посвященных жизни Столыпина, большинство из них довольно похожи друг на друга и вписываются в складывающийся "канон", во многом обусловленный ограниченностью источниковой базы. В работах Г. П. Сидоровнина, С. Ю. Рыбаса биография Столыпина представлена на основе традиционного круга источников³⁹. Это прежде всего воспоминания дочери премьер-министра М. П. Бок, его ближайшего сотрудника С. Е. Крыжановского, а также опубликованные выступления премьер-министра в Государственной думе и Государственном совете. Несколько более широкий круг источников был привлечен в работе Б. Г. Федорова, который использовал уникальные неопубликованные материалы, хранящиеся в архивах США. Многое им сделано для восстановления биографий потомков Столыпина⁴⁰.

Выделяются исследования Зырянова, который проанализировал деятельность Столыпина на основе широкого круга источников, написал яркий портрет премьер-министра и при этом не искал простых решений историографических проблем, избегая как привычных разоблачений, так и уже привычной апологетики. Он одним из первых поставил вопрос о системном характере преобразований, которые задумывал реформатор, искренний в своем желании изменить жизнь страны к лучшему⁴¹. Говоря о столыпинской аграрной реформе, Зырянов отмечал, что ее результаты не поддаются однозначной интерпретации. В любом случае речь шла о крупных социальных изменениях, которые претерпела деревня в начале XX века⁴². В ряде случаев они несли благо селу. И все же, по мнению Зырянова, реформа в целом не удалась⁴³. Община сохранилась, широкий слой мелких собственников не возник, масштабы переселения были сравнительно незначительны⁴⁴. С точки зрения иссле-

дователя, эта неудача объяснялась канцелярским характером преобразований, которые не учитывали региональной специфики⁴⁵.

Впечатляющий корпус источников был использован в монографии А. П. Бородина, который использовал источники личного происхождения, хранящиеся в московских и петербургских архивах. Эти материалы позволили исследователю по-новому подойти к таким дискуссионным проблемам, как национальная политика Столыпина, характер его взаимоотношений с императором, правомонархическими объединениями, представителями помещичьего землевладения⁴⁶. Новые источники были привлечены и П. С. Кабытовым, который большое внимание уделил Столыпину прежде всего как помещику и саратовскому губернатору⁴⁷.

Значительный интерес представляет последняя монография Тюкавкина, цель которой - сместить акценты в изучении аграрной реформы Столыпина. По мнению автора, современный исследователь, желая постичь природу преобразований начала XX в., должен расстаться со стереотипами, столь устойчивыми как в учебной, так и в научной литературе. Тюкавкин ставил под сомнение господствующее убеждение, что реформы Столыпина стали "побочным продуктом" первой русской революции. Он усматривал корни аграрной политики начала XX в. еще в проектах Министерства государственных имуществ П. Д. Киселева. Также Тюкавкин считал ошибочным сводить столыпинский проект к идее разрушения общины, игнорируя при этом ключевое направление аграрной политики правительства - землеустройство. Кроме того, он признавал неправомерной точку зрения, согласно которой реформа проводилась насильственными методами вопреки интересам села⁴⁸.

Проблематика землеустройства на основе широчайшего круга статистических сведений была исследована в работах М. А. Давыдова, которые позволяют выйти на принципиально новый уровень осмысления аграрной реформы⁴⁹. Значительный эмпирический материал был накоплен благодаря многочисленным работам, посвященным региональным аспектам реформ⁵⁰. Появляются исследования по отдельным направлениям преобразований⁵¹.

Целый ряд инновационных проектов был подготовлен усилиями Фонда изучения наследия П. А. Столыпина. В частности, были опубликованы все наиболее значимые и информативные архивные документы, относящиеся к государственной деятельности главы правительства. Это проекты реформ, письма, записки премьер-министра, воспоминания о нем⁵². Особо следует выделить "Библиографический указатель", подготовленный В. М. Шевыриным, который выявил и систематизировал публикации о Столыпине за последние сто лет⁵³. С использованием архивных источников и газетных публикаций К. А. Соловьевым составлена биохроника Столыпина⁵⁴. На основе всех этих многочисленных материалов подготовлены монографические исследования, в которых говорится о системности столыпинских преобразований, нацеленных на формирование в России основ правового государства и гражданского общества.

Еще один крупный проект Фонда - недавно опубликованная энциклопедия "П. А. Столыпин"⁵⁵. Ее уникальность состоит в комплексном подходе при рассмотрении модернизационного цикла начала XX века. В энциклопедии отмечены не только основные вехи биографии Столыпина, уделено внимание лицам, его окружавшим, политическим партиям и движениям, государственным учреждениям этого периода, но также раскрыты направления преобразований, понятийный аппарат, которым пользовался премьер-министр. Редколлегии этого издания удалось мобилизовать исследователей со всей страны (и даже зарубежья). В подготовке статей приняли участие авторы из Москвы, Петербурга, Орла, Воронежа, Самары, Иркутска, Томска, Калининграда, Кирова, Владимира, Новомосковска, Кедайняя (Литва). Это сотрудники академических учреждений, университетов, архивов, музеев, федеральных органов власти.

Совместные усилия столь большого коллектива историков позволяют подвести предварительный итог изучению столыпинских преобразований. Очевидно, исследование этой проблематики в настоящее время выходит на качественно новый уровень. Ключевая задача современной историографии - преодолеть стереотипы, бытующие и в общественном сознании и даже среди экспертов. Следующий необходимый шаг - надо существенно расширить проблемное поле исследований. Многие узловые вопросы до сих пор даже не поставлены в научной литературе.

Необходимо исследование, специально посвященное мировоззрению Столыпина, а также интеллектуальному контексту государственной деятельности премьер-министра.

Представляется важным изучить лексикон Столыпина, выявляя смысл, структуру и эволюцию используемых им понятий. Такая попытка была впервые предпринята в энциклопедии.

Еще недостаточно изучена деятельность Столыпина на постах уездного и губернского предводителя дворянства, гродненского и саратовского губернатора. Несмотря на имеющиеся статьи и диссертационные работы⁵⁸, цельного представления об этом этапе жизни Столыпина пока нет.

С учетом введения в научный оборот большого объема новых источников необходим детальный анализ природы бурного роста экономики России в начале XX века. В частности, требуется проследить конкретные последствия принятия отдельных законов и административных решений. Важно понять, чем рисковал Столыпин, когда шел на заведомо затянутые процедуры рассмотрения проектов законодательных актов в Думе. Такая работа была бы полезной для ответа на вопрос о роли благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры в истории столыпинской модернизации.

Пока не изучена финансовая, промышленная политика 1906 - 1911 годов.

Также остается неизвестным, каков был принцип подбора правительственных и министерских кадров в столыпинские годы, отличался ли он от ранее принятой практики.

Практически нет исследований, посвященных проблеме финансирования преобразований⁵⁷.

В историографии нет детального анализа, характеризующего место Совета министров в политической системе Российской империи. Более того, трудно с определенностью сказать, какова была роль и самого императора (если, конечно, не ограничиваться общими фразами о традициях авторитаризма в России).

Также не исследован вопрос о характере взаимоотношений правительства и губернаторов в 1906 - 1911 гг., то есть о роли местной администрации в проведении преобразований.

Нуждается в дальнейшем изучении проблема взаимодействия кабинета Столыпина и представительных учреждений.

По-прежнему много "белых пятен" в историографии наиболее результативного направления столыпинских преобразований - переселенческой политики. Численные показатели, характеризующие переселение, крайне приблизительны: неизвестно точное количество переселенцев, новых населенных пунктов, стоимость переселения и получившийся в результате прирост национального богатства. Представляет интерес опыт разработки и реализации правительственных решений по вопросам переселения, нуждается в изучении система мотивации потенциальных переселенцев к действиям по установленным государством правилам.

Лишь в настоящее время начинает разрабатываться проблема восприятия столыпинских реформ общественным мнением начала XX века. Также актуален вопрос оценки реформ иностранным общественным мнением, особенно экспертами. Фонд изучения наследия П. А. Столыпина переиздал записку Э. Тери⁵⁸, однако огромные массивы источников, в первую очередь пресса, остаются в этом отношении совершенно неизученными.

Наконец, надо исследовать проблему "рассыпания" первоначальной системной программы реформ и перевода ее обсуждения в традиционное русло. В связи с этим предстоит прояснить вопрос о "взаимосвязи" и "переливе" столыпинских и предшествующих им преобразований. Столыпин попытался складывавшуюся прежде "храмину" реформаторских наработок превратить в систему, но она не выдержала разного рода давлений и стала "рассыпаться".

Очевидно, чем глубже исследователи начинают осмысливать суть трансформаций начала XX в., тем больше возникает новых проблем, которые нуждаются в специальной проработке. Однако именно в этом и состоит смысл научного поиска, направленного на деполитизированный анализ отдельных направлений работы Столыпина на основании широкого круга источников и последующее формирование цельного представления о его государственной деятельности.

Примечания

1. П. А. Столыпин. Библиографич. указатель. М. 2002; Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия. М. 2011, с. 727 - 730.

2. Государственная деятельность председателя Совета министров статс-секретаря П. А. Столыпина. В 3-х ч. Сост. Е. В. Варпаховская. СПб. 1911.

3. Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия, с. 64.

4. Петр Аркадьевич Столыпин. - Нива, 1911, N 38; Петр Аркадьевич Столыпин. - Исторический вестник, 1911, т. 126; АКСАКОВ А. П. "Высший подвиг". Петр Аркадьевич Столыпин, жизнь за царя и родину положивший. СПб. 1912; ТВЕРСКОЙ П. А. К историческим материалам о покойном П. А. Столыпине. - Вестник Европы, 1912, кн. 4; Столыпинские дни в Симбирске. Симбирск. 1913; Столыпинский музей в Самаре. - Исторический вестник, 1913, т. 134, N 11, с. 780.

5. Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия, с. 528.

6. Там же, с. 478 - 486.

7. Там же, с. 480.

8. БОРОДИН А. П. Столыпин. Реформы во имя России. М. 2004, с. 99 - 117.

9. Цит. по: ИЗГОЕВ А. С. П. А. Столыпин. Очерк жизни и деятельности. М. 1912, с. 127.

10. Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки, ф. 566, к. 19, д. 1, л. 230об.

11. Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия. М. 2011, с. 300.

12. Там же, с. 336, 237.

13. ИЗГОЕВ А. С. Ук. соч., с. 116, 128 - 131.

14. Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. 2. М. 2001, с. 344.

15. Цит. по: Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия, с. 281.

16. Партия "Союз 17 октября". Протоколы съездов, конференций и заседаний ЦК. Т. 2. М. 2000, с. 335, 350 - 351.

17. Богатырь мысли, слова и дела. СПб. 1911; Как умирают герои. СПб. 1912.

18. Партия "Союз 17 октября", с. 405 - 412. 19. ТВЕРСКОЙ П. А. Ук. соч.

20. ТЫРКОВА-ВИЛЬЯМС А. В. То, чего больше не будет. М. 1998, с. 458.

21. "Совершенно лично и доверительно!" Б. А. Бахметев - В. А. Маклаков. Переписка, 1919 - 1951. Т. 1. М. 2001, с. 455.

22. СТРУВЕ П. Б. Дневник политика (1925 - 1935). М. - Париж. 2004, с. 73, 158.

23. МИЛЮКОВ П. Н. Воспоминания. Т. 2. М. 1990, с. 67.

24. Цит. по: Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия, с. 717.

25. БАРАНДОВ Г. Столыпинская реакция. М. 1938.

26. ЛЯЩЕНКО П. И. История народного хозяйства СССР. Т. 2. М. 1948, с. 262, 268, 269.

27. ДУБРОВСКИЙ С. М. Столыпинская земельная реформа. М. 1963, с. 568.

28. ШАПКАРИН А. В. Столыпинская аграрная реформа. М. 1966; СИДЕЛЬНИКОВ С. М. Столыпинская аграрная реформа. М. 1973; ЛИПИНСКИЙ Л. П. Столыпинская аграрная реформа в Белоруссии. Минск. 1978.

29. СИМОНОВА М. С. Экономические итоги столыпинской аграрной политики в Центрально-черноземных губерниях. - Исторические записки, 1958, т. 63; УСМАНОВ Х. Ф. Столыпинская аграрная реформа в Башкирии. Уфа. 1958; БЕЛЯВСКАЯ Л. Б. Социально-экономические последствия переселенческой политики Столыпина на Дальнем Востоке. В кн.: Особенности аграрного строя России в период империализма. М. 1962; СКЛЯРОВ Л. Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л. 1962; СТЕПЫНИН В. А. Колонизация Енисейской губернии в эпоху капитализма. Красноярск. 1962; ЛИПИНСКИЙ Л. П., ЛУКЬЯНОВ Е. П. Крестьянское движение в Белоруссии в период между двумя революциями. Минск. 1964; ТЮКАВКИН В. Г. Сибирская деревня накануне Октября. Иркутск. 1966; ГОРЮШКИН Л. М. Аграрные отношения в Сибири в период империализма (1900 - 1917 гг.). Новосибирск. 1976; МИНЖУРЕНКО А. В. Переселенческая деревня Западной Сибири накануне первой мировой войны. В кн.: Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири, конец XIX в. - 1918 г. Томск. 1976; ХРАМКОВ А. А. К вопросу об итогах поземельно-устроительной реформы в Сибири, 1896 - 1916 гг. В кн.: Из истории Алтая. Томск. 1978; КАБЫТОВ П. С. Аграрные отношения в Поволжье в период империализма. Саратов. 1982; ЗАБОЕНКОВА А. С. Столыпинское землеустройство в северо-западных губерниях. В кн.: Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград. 1985; ГЕРАСИМЕНКО ГА Борьба крестьян против столыпинской аграрной политики. Саратов. 1986; КОНОВАЛОВ Ф. Я. Мобилизация надельной земли на Севере в годы столыпинской аграрной реформы. В кн.: Хозяйство северного крестьянства в XVII - начале XX в. Сыктывкар. 1987; ДАМЕШЕК Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири, XIX - начало XX в. Иркутск. 1988; ВАКАТОВА Л. П. Переселенческое движение в Таврической губернии в годы столыпинской аграрной реформы, 1907 - 1914 гг. Симферополь. 1988; ДЕМЧЕНКО М. В. Рабочее движение в Киеве в годы столыпинской реакции (июнь 1907 - 1910 г.). В кн.: Рабочий класс Украины в общероссийском революционно-освободительном движении. Киев. 1988; КОГУТ М. Т. К вопросу о характере столыпинской аграрной политики царизма в Сибири в конце XIX - начале XX в. В кн.: Источники в историографии: археология и история. Омск. 1988; АНДРЕЕВ Ч. Г. Земельная реформа начала XX в. среди забайкальских бурят. В кн.: Цыбиковские чтения. Улан-Удэ. 1989; ЩЕГЛОВ И. В. Деятельность сибирской земской переселенческой агентуры в годы столыпинской аграрной реформы. В кн.: Студент и научно-технический прогресс. Новосибирск. 1990.

30. АВРЕХ А. Я. Царизм и третьеиюньская система. М. 1966, с. 20 - 21, 27.

31. АВРЕХ А. Я. П. А. Столыпин и судьбы реформ в России. М. 1991, с. 262 - 263.

32. ДЯКИН В. С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 - 1911 гг. Л. 1978; Кризис самодержавия в России. 1895 - 1917. Л. 1984, с. 327 - 499; Власть и реформы. От самодержавия к советской России. СПб. 1996, с. 549 - 614.

33. ДЯКИН В. С. Был ли шанс у Столыпина. СПб. 2002, с. 152 - 153 (цит. статья Дякина 1977 года), 182, 291 - 295.

34. СОЛОВЬЕВ Ю. Б. Самодержавие и дворянство в 1907 - 1914 гг. Л. 1990, с. 5 - 43.

35. ЗЫРЯНОВ П. Н. Крах внутренней политики третьеиюньской монархии в области местного управления. Канд. дисс. М. 1972.

36. АНФИМОВ А. М. П. А. Столыпин и российское крестьянство. М. 2002, с. 263 - 266.

37. КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. Аграрный строй России второй половины XIX - начала XX в. М. 2004, с. 478 - 485. Цитируемая статья "Столыпинская аграрная реформа (мифы и реальность)" была опубликована в 1991 году.

38. ТЮКАВКИН В. Г., ЩАГИН Э. М. Крестьянство России в период трех революций. М. 1987, с. 107.

39. СИДОРОВНИН Г. П. П. А. Столыпин. Жизнь за отечество. М. 2002; РЫБАС С. Ю. Столыпин. М. 2004; ТАБАЧНИК Д. В., ВОРОНИН В. М. Петр Столыпин. Харьков. 2011.

40. ФЕДОРОВ Б. Г. Петр Столыпин: "Я верю в Россию". Т. 2. СПб. 2002, с. 86 - 127.

41. ЗЫРЯНОВ П. Н. Петр Столыпин. Политический портрет. М. 1992, с. 3, 122.

42. ЗЫРЯНОВ П. Н. Крестьянская община Европейской России. 1907 - 1914 гг. М. 1992, с. 101.

43. ЗЫРЯНОВ П. Н. Петр Столыпин: Политический портрет, с. 63.

44. ЗЫРЯНОВ П. Н. Крестьянская община, с. 138.

45. ЗЫРЯНОВ П. Н. Петр Столыпин, с. 123.

46. БОРОДИН А. П. Ук. соч.

47. КАБЫТОВ П. С. П. А. Столыпин: последний реформатор Российской империи. М. 2007, с. 55 - 79, 112, 129.

48. ТЮКАВКИН В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. М. 2001, с. 134, 151, 153 - 158.

49. ДАВЫДОВ М. А. Очерки аграрной истории России в конце XIX - начале XX в. (по материалам транспортной статистики и статистики землеустройства). М. 2003; ЕГО ЖЕ. Всероссийский рынок в конце XIX - начале XX в. и железнодорожная статистика. СПб. 2010, с. 686 - 812.

50. БАРСУКОВ В. Л. Сибирские депутаты Государственной думы и столыпинская земельная реформа. Начало XX в. В кн.: Проблемы подготовки специалистов сельского хозяйства в условиях перехода к рыночной экономике. Новосибирск. 1991; БАБУШКИНА И. Ю. Землеустройство и землепользование крестьян Шенкурского уезда в годы столыпинской реформы. В кн.: Крестьянское хозяйство. История и современность. Ч. 2. Вологда. 1992; ВАТНИК Н. С. Столыпинская аграрная реформа в Московской губернии. В кн.: История сел и деревень Подмосковья XIV-XX вв. Вып. 1. М. 1992; КАБЫТОВ П. С. Столыпин и самарское крестьянство. В кн.: Черный перелом. Самара. 1992; ШАХОВА М. Проведение столыпинской земельной реформы в Костромской губернии. - Краеведческие записки (Ярославль), 1993, вып. 5; БЫКОВА В. А., КОНОВАЛОВ ГА. Столыпинская аграрная реформа и некоторые проблемы ее реализации в Саратовской губернии. - Российский исторический журнал (Балашов), 1994, N 1; ЗАБОЕНКОВА А. С. Изменения в землевладении крестьян Северо-Запада в годы столыпинской реформы. В кн.: Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград. 1994; КАРПАЧЕВ М. Д. Столыпинская реформа в Воронежской губернии. Итоги и уроки аграрного реформирования. В кн.: Общественная жизнь в Центральной России в XVI - начале XX в. Воронеж. 1995; ЛАСКИНА С. В. Крестьянство Борисоглебского уезда Тамбовской губернии в годы столыпинской земельной реформы. В кн.: Крестьяне и власть. Тамбов. 1995; РОГОЖКИН И. П. Реализация столыпинской аграрной реформы в Вятской губернии. В кн.: Вятская земля в прошлом и настоящем. Т. 1. Киров. 1995; АБРАМОВ В. К. Аграрная реформа П. А. Столыпина в Мордовском крае. В кн.: Гуманитарные науки и образование: проблемы и перспективы. Саранск. 1997; МАКАРЧУК С. В. Переселенческая политика П. А. Столыпина на Дальнем Востоке, 1906 - 1910 гг. В кн.: П. А. Столыпин и исторический опыт реформ в России. Омск. 1997; НЕВСКАЯ Т. А. Аграрные преобразования у горского населения Северного Кавказа в период проведения столыпинских реформ. В кн.: Вопросы историографии и истории Северного Кавказа XVIII - начала XX в. Краснодар. 1997; ЕЕ ЖЕ. Столыпинская реформа на Северном Кавказе. СПб. 1997; НИКОЛАЕВ Г. А. Столыпинская аграрная реформа в Чувашии. Итоги и задачи изучения. В кн.: Аграрный сектор экономики Чувашии в XX в. Преобразования, проблемы и перспективы развития. Чебоксары. 1997; САВЕЛЬЕВ П. И. Крестьянские хутора в Степном Заволжье в конце XIX - начале XX в. В кн.: П. А. Столыпин и исторический опыт реформ; ТОЛОЧКО А. П. Проблемы хозяйственного освоения Сибири и Дальнего Востока в реформаторской деятельности Столыпина. Там же; ТЮТЬКИН В. И. Социально-экономические последствия столыпинской аграрной реформы на Алтае. Там же; ОСТРОВСКИЙ А. В. Сельское хозяйство Европейского Севера России. 1861 - 1914 гг. СПб. 1998; ПИРЕЕВ А. И. Столыпин и Саратовское губернское совещание по крестьянскому вопросу 1904 г. - Российский исторический журнал, 1998, N 4;

ТОКАРЕВ Н. В. Миграционные связи Тамбовской губернии в период столыпинской аграрной реформы. Опыт создания электронной базы данных. В кн.: Исследования молодых ученых по отечественной истории. Тамбов. 1998; МАКСИМОВ С. В. Особенности землевладельческого производства в крестьянских хозяйствах Поволжья в годы столыпинской аграрной реформы. В кн.: Аграрные технологии в России IX-XX вв. Арзамас. 1999; ФИЛИМОНОВА В. О некоторых аспектах столыпинской аграрной реформы в Орловской губернии. - Краеведческие записки (Орел), 1999, вып. 3; ЗАХАРОВА Н. В. К предыстории колонизации Западной Сибири в годы столыпинской аграрной реформы (на материалах Тобольской губернии). - Северный регион: наука, образование, культура, 2004, N. 2; ПЕТРОВИЧЕВА Е. М. Отношение земств Центральной России к аграрной реформе Столыпина. В кн.: Россия сельская. XIX - начало XX в. М. 2004; САФРОНОВ С. А. Кредитные кооперативы Восточной Сибири в период аграрной реформы П. А. Столыпина (1906 - 1917 гг.). - Вестник Красноярского госуниверситета. Гуманитарные науки, 2004, N 6; КУРСЕЕВА О. А. Губернатор П. А. Столыпин и Саратовское земство (1903 - 1906 гг.). - Известия Самарского научного центра РАН. Спец. выпуск "Гуманитарные исследования", 2005; ГЛАШЕВА З. Ж. Общие принципы проведения столыпинской аграрной реформы на Северном Кавказе. - Культурная жизнь Юга России, 2008, N 3; КОСТИНА Е. Г. Особенности проведения переселенческой политики в Вятской губернии в ходе столыпинской аграрной реформы. - Вестник Вятского гос. гуманитарного университета, 2008, N 3; БАГИРОВ Ф. Э. Переселенческая политика царизма в Азербайджане (1830 - 1914 гг.). М. 2009; БЕЗГИН В. Б. Общественная активность крестьянства в период столыпинской аграрной реформы. (По материалам губерний Центрального Черноземья). - Клио, 2009, N 3; ЮРЧЕНКОВ В. "А Мордва богаче и честнее..." ПА Столыпин и его реформа. - Центр и периферия, 2009, N 4; РАЗГОН В. Н., ХРАМКОВ А. А., ПОЖАРСКАЯ К. А. Столыпинская аграрная реформа и Алтай. Барнаул. 2010.

51. САМСОНОВА Т. Н., ТАТАРНИКОВА С. Н. Столыпинская концепция движения к правовому государству. - Социально-политический журнал, 1992, N 6 - 7; ФЛОРИНСКИЙ М. Ф. Кабинет ПА Столыпина и проблема единства государственного управления в 1906 - 1911 гг. - Вестник СПб. университета. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1993, вып. 2; КАРЦЕВ Е. А. Реформы эпохи Мейдзи в Японии и аграрные преобразования П. А. Столыпина в России. Сравнительная характеристика национальных аспектов реформ. В кн.: Проблемы политической истории и историографии. М. 1994; КОРЕЛИН А. П. Политическая программа ПА. Столыпина. In: Const'tuzioni е riforme amministratjve in Russia e in Europa Ocidentale nel secolo XX. Napoli. 1994; ФОМИЧЕВ А. В. Мелкая земская единица в планах П. А. Столыпина. В кн.: Факторы становления социального облика молодого российского предпринимателя. Нижний Новгород. 1995; ДЯКИН В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма, начало XX в. - Вопросы истории, 1996, N11 - 12; ЕФРЕМЕНКО А. В. Агрономический аспект столыпинской земельной реформы. - Там же, 1996, N 11 - 12; САЛОХИН Н. П. Реформы П. А. Столыпина и развитие самоуправления в России. В кн.: ПА Столыпин и исторический опыт реформ; КОРЕЛИН А. П. Столыпинская аграрная реформа в аспекте земельной собственности. В кн.: Собственность на землю в России. История и современность. М. 2002; ИГНАТЬЕВ А. В. П. А. Столыпин и воссоздание военно-морского флота после русско-японской войны. В кн.: Россия: международное положение и военный потенциал в середине XIX - начале XX века. М. 2003; АРАПОВ Д. Ю. "...Опасные для единства нашего государства проповедники..." ПА. Столыпин о политике Турции в отношении России и панисламизме. 1910 г. - Отечественные архивы, 2004, N 3; ЗЫРЯНОВ П. Н. В ответ на революционные потрясения: административные реформы начала XX в. В кн.: Административные реформы в России. История и современность. М. 2006; КАНИЩЕВА Н. И. Путь к реальной свободе. - Родина, 2006, N 3; ФЕДОРОВА Н. А. Неотъемлемое свойство. Проблема собственности в столыпинской аграрной реформе. - Родина, 2007, N 1; ТЕТЮХИН И. Н. Законотворческая деятельность правительства ПА. Столыпина в области мировых учреждений. - Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки, 2008, N 3(59); ЗОЛОТОВ Д. П. А. Столыпин и возрождение Российского военно-морского флота. - Морской сб., 2009, N 2.

52. П. А. Столыпин. Программа реформ. В 2-х тт. М. 2002 - 2003; Тайна убийства Столыпина. М. 2003; ПА Столыпин. Переписка. М. 2004; П. А. Столыпин. Грани таланта политика. М. 2006; П. А. Столыпин глазами современников. М. 2008.

53. П. А. Столыпин: Библиографии, указатель. Сост. Шевырин В. М. М. 2002.

54. П. А. Столыпин. Биохроника. М. 2006.

55. Петр Аркадьевич Столыпин. Энциклопедия. М. 2011. 736 с.

56. ПИРЕЕВ А. И. П. А. Столыпин - саратовский губернатор, 1903 - 1906 гг. Канд. дисс. Саратов. 2000; ЧЕРЕПИЦА В. Н. П. А. Столыпин - гродненский губернатор. - Православный вестник (Гродно), 1998, N 2 - 3.

57. Исключение составляет глава в монографии: ДЯКИН В. с. Деньги для сельского хозяйства. 1892 - 1914 гг. СПб. 1997, с. 169 - 232.

58. ТЕРИ Э. Экономическое преобразование России. М. 2008.